Скипетр и рубины. Первая часть

– Ничего, потом выспимся, – прошептал я.

– Не думаю, что теперь хоть когда-нибудь высплюсь, – так, чтобы было слышно только мне усмехнулся наследник.

Я мысленно согласился. Сильно повезет, если в ближайшем будущем нам удастся урвать хотя бы полчаса на отдых.

Мы почти подошли к нише, когда из тайного хода выскочил разведчик из службы графа-следователя. Обменявшись условными знаками с дежурным у дверей, он поклонился Никсу и чуть сбивчиво сообщил желанную для меня новость. Заговорщики напали на сокровищницу.

Новость, однако, была хорошей только для меня. Мы замерли посередине коридора. Никс насупился, провел рукой по волосам.

– Иди, доложи Вельхеру, – правящий наследник отдал приказ.

– Слушаюсь, ваше высочество, – поклонился тот и бодрым шагом двинулся к кабинету.

Я проводил его взглядом.

– Поворачиваем назад? – поинтересовался без особого энтузиазма.

От сюзерена зависело двинемся мы в пекло или останемся пережидать неприятности здесь. Отдавать артефакты заговорщикам я отказывался на отрез. Но и лезть в битву к магам не собирался, обещал капитану Асли, что мы обойдем их стороной.

Никс хмуро посмотрел на дверь. В отличии от меня он думал не об артефактах, он думал о людях. Точнее только об одном человеке. О Мариз.

– Нет, мы идем в сокровищницу, – он уверенно подошел к нише и приложил ладонь.

– Генерал не одобрит, – заметил я, зная, впрочем, что Никс уже все решил.

– Эван, – он чуть повысил голос.

Я замолчал и больше не смел возражать. Все же именно я настаивал на посещении сокровищницы. Никс приложил руку к стене, открывая проход. Вперед проскользнули трое гвардейцев, мы с принцем двинулись следом. Капитан Асли дышал мне в затылок. Я чувствовал его кипящую злость. Битвы, в которых участвовали маги, требовали особой подготовки.

Люди по-разному воспринимали магию. У одних она скользила по коже, как дождь по хорошему плащу. Подкрашивала мир, но оставалась недосягаемой. У других мешалась с кровью, становясь такой же частью организма как вода. Способность зависела от наследственности и случая. Если хотя бы один из родителей был сильным магом, дар рождался и в ребенке. Магия материй или магия целительства. Как кому повезет.

В королевской династии с этим было строго. В королевской династии не было магов. Что поделать, политика. Свадебный ритуал, магическое воздействие над королем и королевой, делали наследников почти нечувствительными к магии. Способными только ее видеть и пользоваться некоторыми артефактами, что завязаны на них. Как тайные ходы высшего уровня. Или как королевские артефакты, за которыми мы сейчас шли в сокровищницу.

На бастардов Теодора Пятого эти правила не действовали. Мы могли родиться любыми. С магическим даром или без, с повышенной чувствительностью или вообще без нее. Я мог ощущать магию, угадывать ее по теплу или холоду, изменившимся потокам воздуха. Анна-Мария могла не чувствовать ее вообще или же быть целительницей, например. Или магом материй.

Никс торопился. Я оставался спокоен. В исходе битвы я не сомневался. Я вообще никогда не сомневался в Мариз и ее навыках. Считал это неуважением. А проявлять неуважение к возлюбленной сюзерена гиблое дело. Даже если сам сюзерен о своих чувствах молчит.

Сокровищница находилась сильно под землей. Если королевское крыло сравняют с клумбами, ни камешка не покажется. Три комнаты с самостоятельной магической защитой, отдельный коридор для монарха и чуть шире вход для узкого круга всех остальных.

Я не сомневался в Мариз. Она не просто владела магией – та была в ней наравне с дыханием. Хранительница сокровищницы не являлось должностью, это было призванием. И не правитель решал, кому доверить сердца древних артефактов – магия сама выбирала. И никому, даже королевской воле, не дано было причинить вред той, кого она признала своей.

В сокровищницу, ту самую комнату, где были мы с Никсом несколько часов назад, мы ворвались запыхавшись.

– Ваше высочество, ваше благородие, – чтобы отвесить приветственные поклоны Мариз пришлось встать из-за стола. Одна ее руку все еще лежала на медной полусфере связи.

– Ваше светлость, – я склонил голову. Такая же спокойная, как и несколько часов назад, лишь по чуть закушенной губе можно сказать, что что-то изменилось.

– Как долго они пытаются пробраться в сокровищницу? – Никс сходу двинулся к делу. Осмотрел помещение и Мариз, пытаясь понять, как девушка себя чувствует, и одновременно разглядывая магию.

– Две минуты, – отозвалась Мариз, бросив быстрый взгляд на часы. – Атака застала меня в зале. Главный вход тут же перешел в режим повышенной защиты. Я отслеживаю щиты на предмет повреждений. Сигнал отправила, господин главный придворный маг его уже принял. Помощь скоро будет.

Смысл сказанных ею слов дался мне с трудом. В магии я хорошо понимал только то, что напрямую касалось артефактов и их использование в ритуалах. Но Никсу ее отчет дал больше. А может дело было не в словах, а ее уверенной интонации?

– Хорошо, – принц наконец-то выдохнул. – Мы пока останемся здесь.

И пусть наше нахождение здесь было немного бессмысленным, никто не сказал ни слова.

Я сел на диван и вытянул ноги. Магия ветерком скользила где-то над головами. Медленно потянулись минуты. Мариз переговаривалась с магами по бронзовой полусфере. Никс смотрел в потолок и хмурился. Однажды даже поднялся и выразил желание пройтись по залам. Мариз вскочила сопровождать. Я проводил их взглядом и остался сидеть. Гвардейцы двинулись следом. Не все, одного капитан Асли оставил со мной.

Я прикрыл глаза и задремал.

Заговор – как холм и булыжник. В гору камень катить тяжело, почти невозможно иногда. Появляются мозоли, кожа стирается в кровь. И ты не видишь смысла. Но это до вершины. Вниз он катится легко, стремительно. И ему не важно, кто на его пути друг или враг. Он задавит любого. У каждого заговорщика свои цели. У каждого, кто взял в руки оружие этой ночью.

Когда я вынырнул из неглубокого сна в комнате нас стало больше. Никс провел в сокровищницу нескольких подчиненных Вельхера. Маги стояли и что-то обсуждали. Пришли к какому-то выводу и покинули помещение. Никс и пара гвардейцев остались. Принц молча мерил шагами комнату, иногда оглядываясь и пытаясь разобраться в паутине магических заклинаний. И чтобы хоть как-то его отвлечь, я завязал разговор.

– Как думаешь, что им нужно? – спросил слегка хрипловатым голосом.

Никс остановился, оглянулся и пожал плечами.

– Здесь есть что украсть, – ответил он после короткой паузы. – Любой вещи хватит, чтобы заплатить нескольким десяткам наемников. С помощью некоторых артефактом можно будет укрыться от погони, а за другие просить убежища у наших соседей. Потом спросим у пленных.

Я кивнул. Ограбление сокровищницы шаг рискованный, а если останутся пленные, то и раскрывающий все карты. Хотя, сомневаюсь, что многие знали, что именно нужно искать среди золота и драгоценных камней. Если наши маги схватят правильного пленного, а ребята Могили сумеют быстро его расколоть, то заговор перестанет быть проблемой. Правда, даже без захваченных магов есть человек, который может сказать, что заговорщикам здесь понадобилось. Но этот человек я. А я не пророню ни слова.

Я бросил взгляд на часы. Половина четвертого, поспал совсем ничего. За то бой идет уже достаточно долго. Что явно не идет на пользу моему сюзерену.

– Предлагаю пройтись по ритуалу, пока есть время, – предложил я и поднялся.

– Пытаешься меня отвлечь? – он раскусил очень быстро. Но свои намерения я особо и не скрывал. Легко улыбнулся, подтверждая правоту Никса.

– Ну, давай, – он скривился.

Я посмотрел на него. Еле слышно вздохнул. Мне предстояла одна из сложнейших задач. Подготовить Никса к церемонии. Подготовить недовольного Никса к обязательной церемонии.

– Тебе ведь известно, как проходит ритуал? – начал осторожно подводить к теме.

Никс кивнул..

– Тогда расскажи, – попросил я и сцепил руки в замок.

Будущий король задумался, сделал несколько шагов по комнате.

– Тебе интересует весь или?..

– Меня интересует сам ритуал, – очертил тему разговора. – Кто и где стоит разберемся на месте.

Правящий наследник выдохнул.

– Вельхер должен подтвердить мое право на престол. Потом предлагают цепь, я принимаю. За цепью отдают скипетр. Его я принимаю тоже. Дальше ты говоришь заключительную фразу, и я произношу клятву.

Я удовлетворенно кивнул.

– Скипетр берешь в правую руку или в левую?

Подул сильный ветер. Злой и колючий ветер чужой магии. Кто-то в соседнем зале выругался. Никс дернулся, пытаясь что-то высмотреть в монолитной стене. Один из гвардейцев выскользнул за штору в другой зал. Вернулся через несколько секунд с новостями, что все хорошо. Никс выдохнул, но своего занятия не оставил.

– В правую или левую? – мне пришлось повторить вопрос. Он перевел на меня отрешенный взгляд.

– В правую, – ответил с заминкой.

Я утвердительно кивнул.

– Тогда осталось последнее. Ты уже думал, что скажешь?

Никс мгновенно изменился в лице. Он даже не задумывался, понял я. Принц вздохнул, опустился рядом со мной на диван.

– Как там начинается? – он растрепал левой рукой волосы. – Мы, Никос Альяди…

– Принимаем власть и клянемся… – подхватил я.

– Клянемся… – Никс замер.

Я тоже замер. Я не знал, что надо говорить, я не писал речи. Иногда правил их, может спорил над изящностью формулировок или недопустимостью некоторых слов, но никогда не писал.

Никс вздохнул. Так мы и сидели, он предлагал, я отвергал или принимал. Вместе мы придумали и записали почти половину речи, когда в комнату заглянул незнакомый мне маг с развязанным платком на шее. Бой закончился. Сокровищница выдержала осаду. Выслушав мага, Никс отпустил его. Уходя, тот столкнулся в дверном проеме с Мариз. Она держала спину прямой, а голову высоко поднятой, как это пристало потомственной аристократке.

Мы с принцем поднялись.

– Вы ведь пришли за королевскими регалиями? – спросила она меня и бросила короткий обеспокоенный взгляд на сюзерена.

Я кивнул. Потрясающая женщина. В нее сложно не влюбиться. Любовная трагедия Никса. Хорошо заметная мне, иногда непонятная, а иногда, наоборот, полностью логичная.

– Хорошо, – ее голос дрожал от усталости после магической схватки. – Ваше высочество, прошу за мной.

– Эван, возьми капитана и сходите, – раздался за моей спиной приказ принца.

Я замер. Это он сейчас серьезно? Отражение своего недоумения увидел и в глазах магини.

– Никс, это закрытая часть сокровищницы… – повернулся к нему.

– Я разрешаю, – он сел, откинулся на спинку дивана, уставился куда-то в никуда, – Если дашь бумагу и перо, даже напишу.

Мы с Мариз вновь переглянулись. Но если мне словесного разрешения обычно не хватало, то ей было достаточно. Девушка схватила меня за руку и покачала головой.

– Не надо, – отозвалась она. – Ваше благородие, прошу пройти за мной.

Я посмотрел на Никса, на его усталое лицо и измотанный вид. Принц хотел минуту передышки. Отдых от выматывающего чувства бесполезности, и время на подумать над текстом своей речи.

Я последовал за Мариз. В открытом зале поправляли магическую защиту подчиненные Вельхера. Мы дождались капитана Асли и затем двинулись к закрытому хранилищу, которое я видел впервые в жизни. Дверь сливалась со стеной – одно не отличить от другого.

Мариз сделала несколько пассов руками, а затем отступила на полшага.

– Проходите.

Как завороженный я зашел внутрь. За мною следовал капитан. Другим из отряда сюда хода не было. Впрочем, в любой другой ситуации и наше нахождение здесь вызвало бы возмущение. Но с разрешения правящего наследника нас пустили в святая святых. Закрытую часть королевской сокровищницы.

Девушка вновь пошевелила пальцами, усиливая систему безопасности. Я осмотрелся. Жадно вглядывался, вряд ли меня еще когда-нибудь сюда пустят. Впрочем, загадывать с таким королем как Никс бесполезно.

Закрытая часть представляла собой небольшой зал. Вдоль стен тянулись шкафы со стеклянными витринами. Драгоценности рябили в глазах, пуская блики. С одной стороны украшения, с другой королевские короны – порождение не ювелиров, а магии. С изящными кораблями у Теодора Третьего, что присоединил к Исмоальскому королевству острова. Усыпанная бриллиантами Никоса Шестого…

Корона, отражение монарха, начинала появляться сама через семь дней после церемонии “Принятие власти”. А через три месяца ее, полностью сформированную, надевали на голову монарха.

Я притормозил рядом с одной, знакомой всем.

– Да, она уже здесь, – Мариз обернулась. – Венец Теодора Пятого.

Разноцветные камни, разного размера и огранки, бордовый королевский бархат, изящные завитушки узоров. Корона – отражение монарха. Магия, которой не получится соврать.

Интересно, какой будет корона Никса?

– Идемте, ваше благородие.

Я отвел взгляд и продолжил путь за хранительницей.

Просто артефактов в сокровищнице было много. Но королевскими, а также регалиями, называли только два предмета. Их создали еще при Никосе Первом, потом укрепили магией и завязали на крови династии.

Мы остановились у железного сундука. Мариз сделала несколько пассов рукой и послышался щелчок. Надев кожаные черные перчатки, что были рядом, она откинула крышку. На бархатных подушках лежали королевские регалии. Скипетр и цепь.

Их я видел на картинках, читал о них в книгах, но взглянуть в живую был предел мечтаний. Отполированное железное дерево скипетра от середины украшали узоры из золота. Инкрустированные драгоценними камнями они вились к самому навершию, где скипетр венчала голова льва с распахнутой пастью и торчащими клыками. Совсем как на гербе королевства.

Цепь же вообще являлась произведением искусства. По моим меркам искусства достаточно странного и многовековой давности. По массивным звеньям бежали те же узоры, что и по скипетру. Двенадцать крупных переходили в чуть поменьше, а затем обрывались на красных рубиновых каплях.

– Насколько они хрупкие? – сорвалось с моего языка.

Мариз застыла, обескураженная вопросом.

– В основе скипетра южное темное дерево, очень крепкое, – начала медленно. – В то время важна была не сколько красота, столь практическое применение. Так что для скипетра футляр нужен больше из-за свойств. А вот в цепи у камней достаточно хрупкие крепления. Надо быть осторожным.

– Я понял, – отозвался все еще не в силах отвести взгляд от регалий.

– Я проверила, артефакты в полном порядке, – она аккуратно взяла скипетр из сундука и переложила в футляр для переноса, – И конструкция, и магический фон. Они наполнены силой под завязку.

Это хорошо. Чем больше силы, тем крепче связь с правителем они образуют. А чем крепче связь, тем сильнее магическая защита и поддержка.

– Правила обращения с регалиями знаете? – капитану Асли передали футляр со скипетром.

– Краткое описание в справочнике артефактов, – отрапортовал тот.

Девушка горестно вздохнула. Я ее понимал, пара предложений из не тонкой брошюры меня тоже в свое время не устроили.

– Скипетр власти и цепь правителя магией привязаны к крови королевского рода Альяди, – она словно начала цитировать отрывок из книги. Впрочем, именно точной цитатой это и являлось. – Для наследника прикосновение безопасно. А на коже любого, не признанного этой магией, окажется жуткий ожог.

Цепь опустилась в футляр поменьше.

– Насколько жуткий? – уточнил капитан Асли.

– Жуткий, – ее лицо слегка перекосилось от воспоминаний. – Один маг, с факультета лекарей, утверждал, правда, что есть ожоги и пострашнее. Обугливаются ткани, а огонь может дойти до кости. Но то, на что пламени нужно множество минут, магия делает за секунду.

– А родственники? – я сделал шаг вперед и провел руками по коже футляра. Магически защищенный материал.

– Во время правления без перчаток регалии может взять только король, – она подняла на меня взгляд и устало улыбнулась. – После его смерти и до церемонии – королева и дети от их союза.

– Магия не признает бастардов.

Магия не признавала бастардов. Вот что лежало в основе беспечности и вседозволенности Теодора Пятого. Королевские регалии, гарантирующие преемственность власти и сохранность династии. И насколько я знал, заговорщики решили не просто свергнуть правителя. Они решили сразиться с магией.

– Никос Первый Основатель и его придворный маг все хорошо продумали, – в ее голосе проскользнуло болезненное восхищение. – Сложные церемонии вначале помолвки и свадьбы, долгие ритуалы, но за то власть правителя непоколебима.

Я промолчал. Преимущества. Сплошные преимущества. Привилегии, приведшие к тому, что сейчас во дворце в сопровождении авантюриста внебрачная дочь короля рискует жизнью. И она не единственный бастард в этих стенах.

Мариз вручила мне футляр с цепью и перчатки.

Когда мы вышли из закрытого хранилища, поправлять магическую защиту уже закончили. В маленькой комнате со столом, полусферой и диваном нас ждали Вельхер, придворные маги, Никс и конвой.

– Артефакты у нас, – сообщил я очевидное. Капитан Асли передал скипетр одному из своих гвардейцев.

Принц, так и сидевший на диване, поднялся. Окинул взглядом всю нашу компанию.

– Возвращаемся в Восточное крыло, – его голос звучал донельзя сухо. – Несколько магов и гвардейцев останутся здесь на всякий случай. Отчет о битве и о состоянии сокровищницы мне нужен к вечеру. Все, кто участвовал в защите, будут награждены. А сейчас отдыхайте, вы этого заслужили.

Он говорил и магам, и гвардейцам, но смотрел только на Мариз. Затем развернулся к выходу. Я замешкался. Почему-то мне казалось логичным тоже сказать несколько слов девушке, пусть и невольно, но сыгравшей большую роль в моем плане. Ведь если бы дрогнули двери и заговорщики прорвались сквозь щиты…

– Ваше сиятельство, – я поклонился магине, прежде чем двинуться следом за своим будущим королем. – Ваше мастерство великолепно. Благодарю за службу.

– Это мой долг, ваше благородие, – она присела в реверансе. А когда поднялась, я заметил легкую улыбку.

– Эван, тебя еще долго ждать? – раздался голос Никса.

Я обернулся и поспешил к нему. В коридоре уже исчезли капитан Асли и двое гвардейцев. Я закрыл дверь, оставляя сокровищницу и битву в прошлом. Пора было двигаться вперед, к новому пункту плана.

– Прекрасно, – Никс чеканил шаг, его голос был слышен только мне, – смерть позади, артефакты у нас – идеальный момент ты выбрал для флирта.

Я вздрогнул и остановился. Замер, ошарашенный его словами. Затем догнал в несколько шагов.

– Ваше высочество, вы идиот? – прошипел на ухо.

Он повернул голову – в его глазах читалась глухая тоска и боль. Тихая боль, запрятанная так глубоко насколько только можно.

– Забываешь, – выдохнул сюзерен. – Следи за выражениями.

Темные боги. Какой же он влюбленный идиот.

Глава шестая, где много разговоров и много кофе

Она кружилась в платье по комнате. Грубые деревянные половицы скрипели под ее изящными полусапожками. За раскрытыми створками окон мелькали кудрявые облака. Доносился гомон улиц. Весна радовала удивительно теплой погодой. Мы только приехали в город и успели лишь занести сундуки. Следующим в плане шло поесть в одной из рестораций, что нам посоветовала моя мама. Вроде там подавали отличную рыбу в каком-то интересном соусе… Я тогда прослушал половину беседы. Боялся, что мы что-то забудем при переезде.

– Как я? – она остановилась и замерла передо мной.

– Ты восхитительна.

Я любовался ее мягкой и чарующей улыбкой. Такой же, как ее имя. Чара. Я любовался черными волосами, что водопадом струились по плечам, и зелеными глазами. Я так хотел, чтобы нашим детям достались ее глаза.

– То есть мне идет платье? – покружилась еще, позволяя рассмотреть, как крутится юбка.

В похожих одеждах расхаживали за окном горожанки. Длинные рукава, зашнурованный кожаный корсаж и подол из грубой ткани цвета ржавчины. Вместе с полусапожками на заказ, золотыми сережками и молочной кожей, смотрелось странно. А аристократическую осанку вообще скрыть было невозможно.

– Ты прекрасна в любом наряде, – дипломатично улыбнулся я и поднялся, чтобы заключить ее в объятья. Обнял, коснулся губами щеки.

– Эван, – она закусила губу, отстранилась и подошла к раме. – Давай оденемся как они.

Я повернулся в ее сторону, не совсем понимая, что она имеет в виду.

– Давай оденемся как они, – Чара развернулась ко мне. – Забудем, что мы чета Мейнфорд, потомственные аристократы в каком-то там поколении, и один вечер проведем без всех этих условностей. Без этикета и бесконечных столовых приборов, без расшаркиваний… Я слышала на площади базар, давай сходим туда. Поедим в какой-нибудь таверне, слизывая соус с пальцев…

Я поморщился.

– Давай, Эван, – она подошла, задрала немного голову и посмотрела на меня своими изумрудными глазами. – Пожалуйста.

Я вздохнул. И не смог ей отказать. Согласился сбросить бархат и надеть почти угольную рубаху, даже поменял обувь на башмаки и бриджи на длинные штаны. Тогда я не знал, во что это выльется и какую цену мне придется заплатить. Она не знала тоже. Мы были наивны и влюблены. Нам казалось, что весь мир у наших ног, что будущее просто и понятно.

Но мы потеряли их – и мир, и будущее. Мы потеряли, когда Теодор Пятый сказал слово. Одно слово, как это свойственно королям. Он сказал: “Нет”. Не нам. Он просто сказал нет. И не знал, как это отразится на жителях его королевства. Или, что еще больнее, догадывался и посчитал приемлемым.

– Эван? – кто-то меня позвал. И нет, это была не Чара. Судя по голосу, звал меня Никс.

– А?

Я заморгал. Окружающий мир понемногу обретал краски моего рабочего кабинета. Светлые стены, шкафы и множество людей вокруг. Тайный совет. Темные боги. Задремать, стоя на втором в своей жизни собрании тайного совета, в рейтинге неприличных поступков стояло выше, чем порвать камзол принца.

– Я обязан оставаться рядом с вами, ваше высочество, – единственное, что смог выдать мозг через секунду промедления.

Кто-то хмыкнул, кто-то с трудом сдержал усмешку, кто-то бросил завистливый взгляд. Я внимательно следил за лицами придворных. Никто не выглядел так, будто я сказал сущую глупость. Только в глазах Никса мелькнуло понимание и зачатки веселья. Он поймал меня на одной их тех ситуации, над которыми потом сможет шутить вечность.

– Заканчиваем совет, – сюзерен подал сигнал придворному магу и полог тишины отключили.

Люди медленно потянулись к выходу. Каждому было чем заняться. Я остался стоять у стены, где дремал большую часть собрания.

– Я же все равно ничего не пропустил, – раздраженно заметил, когда в комнате остались только Никс и Хэйдас, и зевнул.

Если коротко, то плана не было. Генерал Эгиор сказал, конечно, по-другому, но, по сути, выходило, что плана, как провести ритуал, у нас нет. Но это было понятно. Сложно думать над этим, когда получаешь новость, что враг решил захватить сокровищницу, куда направился наследник престола. Так что не понятного здесь не было. Был недовольный таким раскладом Никс.

Артефакты в футлярах покоились на столе, и я наотрез отказался их куда-либо перемещать. Безопасными для них местами я считал только сокровищницу и свой кабинет. Маги и люди графа-следователя все еще допрашивали взятых в плен, поэтому истинная ценность скипетра и цепи с рубинами оставалась для тайного совета неизвестной. Для всех, кроме меня, разумеется. Я с самого начала знал, зачем заговорщики направились в сокровищницу.

Сюзерен хмыкнул, а его секретарь полностью погрузился в бумаги, найдя на моем столе себе уголок.

Приподнятое настроение принца опускало мое до пола. К тому же я никогда не был приветлив после прерванного сна.

– Пойду попрошу чашку кофе, – я оторвался от стены, чтобы не чувствовать на себе его смеющийся взгляд.

– Пусть сделают и мне тоже, – Никс поморщился. Ненавистный для него кофе взамен получаса забыться в пусть и мягком кресле. Мы оба знали, что сон лишь усугубит усталость.

– Слушаюсь, ваше высочество, – я покинул кабинет и отправился искать кухню. Или служанку, которая мне эту кухню могла бы показать.

Договориться о двух чашках бодрящего напитка оказалось сложнее, чем я думал. Слуг в Восточном крыле оказалось мало. Многие прятались по комнатам и коморкам, боясь попасться на глаза, что своим, что чужим. Но все же результата я добился. Какой-то придворным маг невысокого звания выдал мне кофе. Настроение сразу поползло вверх. Еще жареный хлеб с вареньем и получился бы полноценный завтрак. Полноценный завтрак в середине ночи. Хорошая шутка.

Гвардеец в коридоре помог мне открыть дверь в кабинет. Вернувшись, я застал пламя спора. Безмолвного спора, окруженного пологом тишины, одним из самых частых заклинаний, что использовали в стенах дворца. Иногда его накладывали на комнаты, например, на некоторые кабинеты. Но достаточно часто использовали и когда возможности уединиться не было. Полог тишины ложился одеялом на плечи и головы говорящих, не позволял подслушать и прочесть по губам беседу.