Мон-Иллей. Восхождение близнецов

– Поселение Мон-Иллей… – поспешно подытожил Морис.

В мгновение шепоты за столом прекратились, а пламя свечи в высоком канделябре тревожно задрожало. Все взгляды обратились к Мире Вильсон, требуя немедленных объяснений.

Поселение Мон-Иллей было особенным даже для волшебников. Местом загадочным, окутанным тайными и всевозможными слухами. Оно представляло собой город, расположенный на большом каменном острове, со всех сторон омываемом морскими волнами и окруженном монолитной крепостной стеной. За главными воротами находились городские улицы, обрамленные старинными трехэтажными домиками с серыми черепицами и множеством сомнительных заведений, где часто крутились безликие торговцы и продажные информаторы. Без страха в них входили лишь местные жители, привыкшие к такому разношерстному соседству. Чуть дальше, у подножия крутой скалы, начиналась лестница, извилисто поднимающаяся вдоль каменных укреплений. Она вела на самую вершину, где стоял огромный сумрачный замок. Острый шпиль главной башни бесстрашно пронзал небеса, часто находясь выше толстых серых облаков.

Но не всегда Мон-Иллей было столь мрачным и пугающим местом. Всего полвека назад его окружали бесчисленные поля свежей травы, где паслись стада белоснежных овец. Жители были приветливы и общительны, а их торжественные песни напевал любой, кто хоть раз оказывался на веселом празднике Плодородия. Это был спокойный для волшебников мир, где свято чтили традиции, жили в гармонии и спокойствии. Никто не предполагал, что однажды все настолько изменится. Во главе поселения встала особенная женщина, происходившая из древнего рода первых глав Содружества. Ее предки помогали великому волшебнику Стефану, основателю Крамблроу, привлекать сторонников идеи создания магических городов и находить для них наиболее подходящие и безопасные места.

Когда Совет выбрал ее, многие были рады столь властному покровителю Мон-Иллей, но никто не предполагал, чем обернется это назначение. Вскоре благополучный и процветающий город превратится в тоскливую серую крепость, куда начнут свозить тех, кто пережил ужасные человеческие пытки и выжил после сожжения на кострах. Большинство жителей, не в силах терпеть такое ужасное соседство, покинут уютные дома, которые впоследствии превратят в пристанища для лечения сошедших с ума волшебников.

– Удивительная новость! Однако, как и любая легенда, история Мон-Иллей с каждым пересказом обрастает все новыми подробностями. Загадочный остров, окутанный зловещими туманами. Теперь его боятся лишь маленькие дети! Как по мне, угроза давно миновала. Не вижу причин, чтобы собирать нас в срочном порядке. Возможно, вы просто заскучали здесь, в вашем «идеальном» замке, дорогая Мира? – насмешливо предположил Морис.

– Немного терпения. Позвольте мне закончить рассказ. Уверена, в его конце вы измените свое мнение. Да, действительно, в последнее время путешествия в это поселение становятся довольно редким явлением, но не этот факт стал причиной моего беспокойства. Волшебник, который в ту ночь стоял напротив арки, является нашей главной целью. Итак… На чем я остановилась? Ах да… Через несколько секунд в глубине арки появились размытые очертания каменистого берега. Резкий порыв морского ветра сорвал капюшон с головы незнакомца, наконец позволяя разглядеть его лицо. Толстые бульдожьи щеки, жесткое выражение бровей и глаз, кудрявые темные волосы с яркими седыми прожилками… Это был не мужчина, а женщина – Мэрил Бишоп собственной персоной!

– Чушь полная! – расхохотался Морис. – Похоже, ваш информатор тронулся умом. Вы хоть сами послушайте, что говорите! Мэрил Бишоп в Ламбершире? Вы шутите? Ее изгнали двадцать лет назад!

Остальные присутствующие за столом не были столь оптимистичны. Комната наполнилась удивленными возгласами и требованиями немедленных разъяснений. Все прекрасно знали, о ком идет речь, даже Севверин.

Не так давно имя этой женщины прославляли наряду с другими главами поселений. Властительница Мон-Иллей внушала уважение, многие хотели быть на нее похожими. Талантливая, смелая, знающая себе цену. За ней нередко оставалось решающее слово на собраниях Содружества. К ее мнению прислушивались, и в ее верности кодексу волшебного мира не было ни единого сомнения, до того дня, как она приняла решение поселить всех несчастных, искалеченных физически и душевно волшебников на территории своего города.

Сначала это выглядело как жест милосердия. Многие горожане поддерживали это решение, но они не знали, что травмы привезенных неизлечимы ни одним снадобьем или заклятием. Все эти несчастные были окончательно потеряны для общества и светлого будущего, но для тьмы, поселившейся в их сердцах, оказались очень даже желанными.

Шли годы, и песни горожан сменились истошными криками сумасшедших, которых становилось все больше. Борьба с ожесточенными людьми продолжалась, поисковые группы все чаще отправлялись в человеческие города, выискивая тех волшебников, кто не знал о существовании Содружества, но чаще возвращались с потерями и новыми искалеченными.

Главы поселений поздно осознали масштаб бедствия. Созвав Совет, на котором Мэрил Бишоп на этот раз не присутствовала, они приняли решение освободить Мон-Иллей от многолетнего забвения. Тогда они еще не знали, что эта женщина благородного происхождения уже совсем не та, кем была раньше. Искалеченные волшебники становились визжащими тенями, черной субстанцией, наполняющей неведомой ранее силой их повелительницу. Мрачные тучи сгустились над замком Мон-Иллей. Известие о проведенном за ее спиной собрании стало последней каплей и окончательно развязало ей руки. Последний огонек света в ее сердце погас, уступая место недремлющей тьме. И вот, за многие столетия волшебники объединились не против человека, а против своего могущественного соратника.

Мэрил Бишоп тут же покинула Мон-Иллей, бросив его без всякого сожаления. Судьба местных жителей ее мало волновала, впрочем, как и самого поселения. Она и так получила от него больше, чем могла себе представить. Ее местонахождение постоянно менялось. Как опытный охотник, она заманивала свою жертву, играя с ней. Давала возможность поисковым группам подходить все ближе, обнадеживая и в то же время наслаждаясь их беспомощностью. Волшебники продолжали исчезать, а их родственники теперь не знали, кого в этом винить.

Тактику Мэрил Бишоп никто не мог разгадать. Вероятнее всего, она хотела постепенно избавиться от тех людей, которые не разделяли ее взгляды на то, каким должен быть волшебный мир. Мир, в котором обычным людям приходится прятаться, а не наоборот. И, увы, находились те, кто ее поддерживал.

Невообразимая сила вскружила ей голову. Она считала, что именно Мон-Иллей дал ей столь могущественные магические способности, и теперь ее манили мечты о возможностях, которые могут открыть остальные поселения. Главы Содружества были в отчаянии, никто больше не мог наблюдать, как ряды лучших волшебников редеют. Решение пришло внезапно: если ей так нужно новое поселение, так почему бы одним из них не пожертвовать? Крамблроу был для нее лакомым кусочком, Мэрил всегда настаивала на проведении совещаний именно там. Тогда всех жителей призвали на время покинуть столицу Содружества. А когда все дома опустели, перемещающую арку зачаровали только на вход в поселение. Оставалось лишь ждать, клюнет ли Бишоп на эту наживку.

На несколько недель Крамблроу погрузился в тишину. Дикие звери все чаще начали появляться на окраине леса, прислушивались и нарушали прежние границы. То встретишь пугливого оленя неподалеку от деревни, то неосторожную лисицу. И вот, в один поздний вечер перемещающая арка озарилась светом, и темная фигура осторожно шагнула на каменную площадь. Тишина и пустые покинутые дома сразу же насторожили незваную гостью. Она сделала шаг назад в арку, но было поздно – та резко погасла, отрезая путь к отступлению. Мэрил Бишоп подняла глаза на манящий свет в окнах прекрасного замка Крамблроу и с гордо поднятой головой зашагала в его сторону. Там ее уже ждали с возбуждением, страхом и надеждой, что план сработает.

Глава поселения Мон-Иллей как ни в чем не бывало вошла в комнату и осмотрелась по сторонам. По периметру располагались скамьи в несколько ярусов, словно ее заманили в импровизированный зал суда. Многие сразу не признали в ней ту жизнерадостную женщину, с такими почестями поставленную во главу достойнейшего поселения. Лицо было искажено надменной, брезгливой гримасой, а ноздри вздернуты, словно ей пришлось зайти в плохо пахнущий свинарник. В зале находились главы поселений, охрана и предводители поисковых групп. Последние наиболее агрессивно отреагировали на появление хозяйки Мон-Иллей: пугающие воспоминания о ее страшных деяниях продолжали стоять перед их глазами.

Выдвинутые обвинения нисколько ее не смутили. Мэрил Бишоп криво оскалилась, отказалась раскаиваться и объявила себя невиновной. Все в зале суда подняли ее на смех – так очевидны были ее деяния, напрочь расходящиеся со всеми пунктами кодекса десяти поселений. Он-то и стал ключом к ее поимке. Клятва, данная над старинным свитком со сводом важнейших магических правил, составленных первыми главами Содружества и узаконенных самим волшебником Стефаном, являлась сильнейшим магическим договором, ослушаться которого не в силах был ни один волшебник, вставший во главу любого из поселений. Бросив Мон-Иллей, Мэрил Бишоп подписала себе приговор.

Только увидев каменный ларец с тем самым свитком, она более внимательно осмотрелась по сторонам. Это был зал, где десять лет назад проходило ее назначение. Здесь она клялась на кодексе, здесь ее аплодисментами встречали другие главы Содружества. Теперь все изменилось. Испещренная руническими текстами комната показалась самым мрачным и неуютным местом, приветливые улыбки сменились на резкие выкрики, а каменный ларец озарял комнату не радужным, а мистическим красным светом. Лишь на мгновение Бишоп взглянула на окружающих поверх черной пелены, поглотившей ее в последние годы. На лица друзей, соратников, наставников. Вновь ей хотелось быть среди них, среди достойнейших. Но этот секундный просвет снова погас, заглушенный внезапно вырвавшимся из ее груди безумным хохотом.

– Вы не в силах тягаться со мной, гнусные задаваки! – продолжала она сгибаться от смеха. – Вам и не снились возможности, которые я открыла для себя. Время Содружества истекло!

– Содружество будет существовать, пока существуют волшебники. А ты, Мэрил, лишь доказала, что не имеешь права быть его частью, не имеешь права использовать силы, данные тебе от рождения, против себе подобных. Приговор будет исполнен немедленно! – твердым голосом ответил ей тогдашний глава поселения Крамблроу и по совместительству отец в то время еще юной Миры Вильсон.

– Вы, никчемные трусливые последователи Стефана, затаились в своих поселениях, как мерзкие подколодные жабы! А я не собираюсь больше сидеть и трястись при виде человека. Я стану их ночным кошмаром! Они будут заколачивать ставни в своих вонючих домишках, пряча отпрысков под мамкины юбки.

– Ты можешь говорить и планировать все, что угодно, но, глядя на тебя, я лишь огорчаюсь тому, как мы были слепы, когда поставили на одну ступень с нами настолько алчную особу. Магия – это не только неповторимые способности, но и огромная ответственность. Тебе этого не понять. К счастью, первые основатели Содружества были невероятно прозорливы и обезопасили нас всех от такого случая. Магический договор присяги необратим.

Движением руки он скинул крышку каменного ларца, и старинный свиток воспарил над ним, разгораясь все ярче. Всем присутствующим оставалось лишь наблюдать за страшным наказанием. Слепящий свет вводил в оцепенение каждого, кто находился сейчас в его лучах, медленно прощупывая в душах присутствующих зловещую тьму. Через несколько секунд все пришли в себя, кроме осужденной. Она так и осталась стоять в центре зала, скованная невиданным заклятием. Надписи на полу, словно бесчисленные черные змеи, заскользили возле ее ног. Круг быстро сужался, и никто не заметил, как они оказались на ее локтях, потом на запястьях и, в конце концов, обвили каждый палец руки. Руны засветились, и в то же мгновение раздался пронзительный крик, который навсегда запомнил весь Совет. Процедура лишения врожденной магии была болезненной, душераздирающей и тяжелой, даже для наблюдающих со стороны. Ларец забирал то, чего, по его мнению, она больше не заслуживала.

– Приговор исполнен, – произнес глава Крамблроу, после того как ларец захлопнулся и тело лежащей на полу женщины перестало содрогаться. – По нашим правилам тот, кто не имеет волшебных способностей, не имеет и права оставаться на территории магического поселения. Бишоп решено сохранить жизнь, сослав ее в человеческий мир. Можешь и дальше исполнять свои зловещие планы, но не впутывая нас и не позоря имя волшебников.

Свидетелем этих событий из всех присутствующих был лишь старина Морис. Он ненадолго мысленно вернулся в тот страшный вечер и вспомнил обреченное лицо женщины, которая когда-то была ему слишком дорога. Остальные тоже молчали, прислушиваясь к воцарившейся тишине. Не скрипят ли ступеньки, не бросает ли ветер листву в окна, не подкрадывается ли кто-то с фразой, что это собрание – большой розыгрыш?

– До сих пор не могу понять, как такая личность, как Мэрил Бишоп, так легко попалась? – искренне удивился Севверин.

– Я бы на твоем месте не возносил ее до столь высокого уровня. Она – бельмо на глазу нашей истории, – недовольно пробормотал Бернард.

– Не соглашусь, – мрачно начал Морис. – Никаким образом не хочу выгородить эту женщину в ваших глазах, да и искренне сомневаюсь, что горе-информатор мог видеть ее на днях в Ламбершире, но скажу одно: она была сильнейшей волшебницей, которую я когда-либо встречал. Согласитесь, не просто так ей достался пост главы Мон-Иллей. Вы сами знаете: как бы ни казалось на первый взгляд, это поселение всегда имело некоторые «особенности». Просто появление Мэрил стало апофеозом всех проблем, на которые десятилетия закрывали глаза: запрещенная морская торговля, подпольные черные рынки и прочие отхождения от кодекса были выгодны многим добропорядочным волшебникам. И очень кстати появилась та, на кого можно было повесить все обвинения.

– Вы даже готовы простить ей убийство сотен волшебников? – спросила шокированная Мира Вильсон. – До меня доходили слухи, что ваши отношения были ближе, чем дружеские, но то, что связь до сих пор так сильна, меня просто поражает. После всего, что она совершила?!

– Да ничего вам не известно! Вы были мелкой девчонкой, шныряющей за стеллажами библиотеки. Ваши детские фантазии – лишь жалкие догадки, – повышая голос, парировал Морис.

– Возможно, я знаю больше, чем вы можете себе представить, – не сдавалась миссис Вильсон.

– Не вам рассуждать о болезненных привязанностях, Мира, – процедил сквозь зубы Морис.

Глава Крамблроу обескураженно пробежалась взглядом по лицам сидящих за столом мужчин: по прячущему ухмылку Ивгольвсону, по заерзавшему на стуле Дориану Клейку с выступившей испариной на лбу и, наконец, остановилась на виновнике этих слухов – Флориане Фаре. Его лицо, как и в большинстве случаев, оставалось непроницаемым. Он поднял на нее глаза, выражающие невероятную усталость, говоря лишь одно: «Сколько это может продолжаться?» Они некоторое время смотрели друг на друга, пока последний не решил нарушить неловкое молчание.

– Морис прав, – выдержав небольшую паузу, чтобы увидеть реакцию Миры Вильсон, сказал он и поспешил продолжить: – Подходить к данной ситуации нужно со всей серьезностью, ведь дело важное и ответственное. Всегда есть вероятность того, что вы просто обознались.

– Мистер Фар, я уверена в том, что видела в тот вечер, – все еще недовольно смотря на него, заявила глава поселения Крамблроу.

– Ага, попались! Вот и открылся наш «информатор»! Так значит, вы и есть источник этих слухов? И зачем же нужно было держать все в секрете? А-а-а, погодите, так, наверное, вы были там вместе. – Довольный неловкой сценой Морис склонился над длинным столом, пристально вглядываясь в лица напротив.

– Я не видел Мэрил Бишоп, если вы об этом. Я пришел к арке спустя двадцать минут, где меня ожидала Мира Вильсон. Действительно, в последние выходные мы оба находились в Ламбершире, но в этом нет ничего удивительного – он был и остается нашим родным поселением. Предлагаю вернуться к сути собрания. Мы закончили на том, что, имея на руках непроверенную информацию, опасно подключать остальных глав поселений. Поэтому сегодня собрались таким небольшим составов. Здесь те, кто, по мнению миссис Вильсон, сможет участвовать в поиске доказательств. Разумно начать с Мон-Иллей, попытаться отыскать Бишоп или выяснить, куда она отправилась дальше.

– Мы абсолютно не знаем, с чем столкнулись. Во-первых, каким образом она вернулась из человеческого мира? Это невозможно провернуть без чужого участия. У нее должен был быть проводник, кто-то из наших. Во-вторых, вернула ли она себе свои силы? Возможно ли это? Ларец все еще спрятан надежно? И, в-третьих, что мы будем делать, когда отыщем ее? – выступил Торлейв, потирая кулаки.

– Первым делом мы проверили ларец. Как и прежде, его можно распечатать только в присутствии всех глав Содружества. На остальные вопросы пока нет однозначного ответа, но мы знаем, что за всю историю ни одному волшебнику, лишенному магических способностей, не удавалось найти обратной лазейки. Вероятно, это и есть ее основная цель – как можно быстрее вернуть свои силы. Предположим, кто-то осмелился ей помочь, либо она обнаружила волшебников в человеческом мире, проследила за ними до перемещающей арки и, пока ее действие не закончилось, отправилась в одно из поселений. Но это всего лишь наши догадки, – рассуждала Мира Вильсон, обрадовавшись тому, что разговор наконец-то принял предметный характер.

– Если они верны, то сейчас силы на нашей стороне. Пока она не нашла возможность вернуть свою мощь, мы должны действовать, и чем быстрее, тем лучше. – У Ивгольвсона загорелись глаза, словно у волка, почуявшего добычу. – Она сейчас максимально уязвима, как букашка. – Он показушно хлопнул большой ладонью по столу.

Морис раздраженно наблюдал за рвением шумного главы поселения Скалистый хребет, потом сомкнул руки на груди и сурово сдвинул брови, словно опять ушел мыслями глубоко в себя.

– Я тоже хотел бы выступить, – протирая пот со лба, подал голос Дориан Клейк. – Как вы знаете, моя профессия напрямую связана с организацией поисковых походов, но, ко всему прочему, еще и с разоблачением предателей. Мне вот лично интересно, кто мог стать сообщником Бишоп. Не иначе как волшебник со связями и безупречной репутацией. Сомневаюсь, что это была случайная шестерка, выслеженная этой коварной дамой. Нам нужно уточнить, возможно ли воспользоваться перемещающей аркой так просто извне. Скорее всего, нет, иначе этот случай был бы не единственным. Я бы поискал ответы в кодексе.

– Могу я высказаться? – опять взял слово Торлейв. – Я решительно против в данных обстоятельствах трогать кодекс. Во-первых, потому что для этого необходимо собрать Совет в полном составе. Внеплановый съезд всех глав Содружества породит массу слухов, которые не укроются и от самой Мэрил Бишоп. Безопасность кодекса окажется под угрозой, а она, вероятно, этого и добивается. Таким образом, мы просто поднесем ей его на блюдечке. Во-вторых, говоря о влиятельном помощнике, вы на кого-то конкретно намекаете?

– Мистер Морис, – сдерживая волнение в голосе, обратился к нему Дориан Клейк, лицо которого покрылось багровыми пятнами, – когда вы в последний раз видели Бишоп?

Морис ответил не сразу, только после того как заметил, что все взгляды обращены на него.

– О чем вы судачите, мистер Клейк? – поинтересовался он, не сразу поняв суть претензии.

– Нет, так дело не пойдет. – Ивгольвсон вскочил со своего места. – Если между нами нет доверия, то это собрание стоит прекратить сию же минуту!

– Это моя работа, – вскипел мистер Клейк, – подозревать, выяснять, выслеживать, задавать неудобные вопросы, наконец, никому не доверять.

– Так займитесь своими прямыми обязанностями вне этого зала. Если вы сомневаетесь в нас, то не сидите с нами за одним столом, – прогромыхал своим баритоном Торлейв.

– Клейк, вы явно поторопились с выводами, – вмешалась Мира Вильсон, надеясь избежать скандала. – Сейчас я соглашусь с Торлейвом, что доверие между нами – это наше преимущество. Оно помогло справиться с Бишоп в прошлый раз, поможет и сейчас.

Клейк демонстративно вышел из-за стола и направился прямиком к выходу, но, не сумев преодолеть запечатанную рунами дверь, оказался в весьма комичной ситуации. Немного помявшись, он с перекошенным от злости и смущения лицом отошел в сторону, сделав вид, что его очень заинтересовал пейзаж за окном. Морис же, как опытный тактик, оставил при себе все мысли насчет необоснованных обвинений ищейки, отчасти потому, что был невысокого мнения о мистере Клейке.

– Что за остолоп этот их Дориан Клейк? Взъелся на нашего Мориса. Ну и что, что тот по молодости крутил шашни с самой популярной волшебницей? Похоже на обыкновенную зависть. Мира Вильсон на него и не смотрит, а он перед ней и так, и этак, – зашептал Рою взбудораженный последней сценой Севверин. – Но я недоволен! Почему нас не предупредили, что поход связан с этой старой злодейкой? Это же опасно! О чем отец только думал?

– Я и сам до сих пор удивляюсь, что тебя позвали, – сухо ответил Рой, хотя был с ним полностью согласен. Ситуация оказалась намного серьезнее, чем пыталась преподнести Мира Вильсон, а Агвид, вероятно, и вовсе не знал, о чем пойдет речь.

Севверин зло посмотрел на брата и постарался отодвинуться от него подальше.

– Предлагаю отправиться сегодня же вечером. Не прошло и двух суток с моей встречи с Бишоп, а без волшебных способностей это не большая фора. Чем раньше мы окажемся в Мон-Иллей, тем быстрее получим необходимое приглашение на сам остров. Я, Морис, Торлейв и более молодая половина группы – Рой, Бернард и Севверин – отправятся сразу же. Мистер Фар останется в замке как мое доверенное лицо. Если появится информация о ее появлении в другом месте, он сразу же осведомит нас об этом, а мистер Клейк, как и рассчитывал, займется своими прямыми обязанностями, – подытожила собрание Мира Вильсон.

Дориан Клейк недовольно посмотрел на нее, покачал головой, словно его вновь чем-то обидели, и вернулся к созерцанию окна.

– Миссис Вильсон, с вашего позволения, я немедленно отправлюсь с докладом к Агвиду Лайну. Мы не можем держать его в неведении, его наследник участвует в этом опасном мероприятии, – сказал Морис, поднимаясь из-за стола. – Но к вечеру, как и договаривались, я буду в назначенном месте.

– Ступайте, вы правы. Агвид наш близкий друг. Пусть будет начеку. Место назначения вы знаете, – утвердительно кивнула ему глава Крамблроу.

Двери зала были распечатаны. Морис сразу же покинул его, а за ним, выждав достаточно времени, чтобы избежать неловкой встречи на лестнице, отправился по своим делам и Дориан Клейк. Рой с Бернардом тем временем внимательно рассмотрели вырезки из старых газет, которые Мира Вильсон разложила на столе. На страницах были статьи и снимки разных лет, где присутствовали предыдущие главы поселений и, конечно, сама Мэрил Бишоп. На одной из фотографий, среди выстроившихся в ряд волшебников, они обнаружили знакомое лицо: Морис был заметно стройнее и моложе, но уже с густыми пышными усами и легкой щетиной. С нескрываемым интересом и довольной улыбкой он смотрел на молодую круглолицую женщину с пышной прической и выделяющимися, словно мужскими, руками. Она уверенно смотрела вперед острым тяжелым взглядом.

– Это же она? Та самая Бишоп? – Над их склоненными головами раздался голос Севверина.

Он уже около получаса расхаживал по кабинету, стараясь не обращать внимания на остальных участников собрания, которые активно обсуждали дальнейшие планы, рассматривали старые газеты, изучали карты острова, слушали увлекательные истории Миры Вильсон и Торлейва. Севверин делал вид, что ему откровенно скучно, но Рой-то знал, что брат прекрасно понимает, в какую опасную авантюру они попали, а вариантов избежать похода и не опозорить имя Агвида Лайна он пока, очевидно, не видел. Рой даже пожалел, что не успел поговорить с Морисом. Возможно, тот смог бы отговорить их от идеи брать с собой столь неопытного волшебника.

Пока остальные с энтузиазмом строили планы, Флориан Фар занялся прочтением кипы старинных свитков, но то и дело поглядывал на дверь, словно у него имелись дела поважнее на этот вечер. Рою казалось странным, что такого талантливого специалиста по снадобьям оставляют в замке – кто знает, что может понадобиться во время их путешествия. Но Мира Вильсон решила по-своему.

Торлейв был максимально расслаблен: шутил, планировал Рождество, а о Бишоп упоминал лишь вскользь, словно это было не более чем второстепенное дело, которое придется решить, и чем быстрее, тем лучше. Его позитивный настрой подбадривал остальных, но стоило ему замолчать, как волнующие мысли о страшных и неизбежных испытаниях, ожидающих их впереди, тут же возвращались вновь.