Мон-Иллей. Восхождение близнецов

– Хозяин не пил свое лекарство? – ошарашенно посмотрел на него Лимас и бросился к небольшому столу слева от трона, заваленному пустыми кубками. – Пусто… как не вовремя… Итак, оставлю вас ненадолго. Стража, будьте внимательны.

Прислужник гневно сверкнул глазами и исчез за дверью. Еще мгновение слышались звуки удаляющихся шагов по коридору, но вот все стихло, и всем присутствующим показалось, что давящая атмосфера этого странного места словно рассеялась. Где-то в зале гулко распахнулась ставня, и дуновение холодного ночного ветра приятным свежим потоком пронеслось между гор золота. Гюстав глубоко вздохнул, и его глаза прояснились.

– Мира, вы здесь? – спросил он слабым голосом, словно видя ее впервые.

– Боже мой! – Миссис Вильсон бросилась к нему, но рыцари достаточно грубо остановили ее, схватив за плечи.

– Вы привели нас сюда как каких-то нарушителей закона! Перед вами глава столицы Великого Содружества! И я настоятельно советую отпустить стражу, – зло крикнул Дориан Клейк, и они вместе с Торлейвом двинулись к стражникам. Глава Скалистого хребта расплылся в довольной улыбке; он хотел действовать немедленно.

Гюстав Литтон выставил вперед руку, властным жестом останавливая назревающий конфликт. Волшебники в блестящих шлемах переглянулись и отпустили Миру Вильсон, отойдя подальше к двери.

– Дориан, очевидно, что это не приказ Гюстава схватить нас в таверне. Здесь что-то нечисто… – ласково посмотрела на болезненного волшебника глава Крамблроу.

– Так же, как и очевидно, что его здесь чем-то опаивают. Глядите-ка… – Мистер Клейк подошел к столу с кубками, взял один из них и, взболтав осадок, посмотрел на него в свете камина.

Зеленоватая густая жидкость с вкраплениями мелких черных семян, похожих на маковые зерна, оставила на стенках густые масляные разводы.

– Знания мистера Фара сейчас оказались бы очень полезны, – сказал Дориан Клейк, все еще рассматривая содержимое.

– К черту Фара! Я и сам неплох в травах и зельях. – Торлейв выхватил из его рук кубок и тоже заглянул внутрь. – В Скалистом хребте каждый житель прекрасно осведомлен о целительных свойствах растений. Мы спускаемся в долины в дни равноденствия. Наш главный праздник весны – Ман Ари. Наши женщины умываются утренней росой, отчего их молодость и красота непоколебимы. Дети бегают босиком по свежей траве, поэтому растут крепкими и здоровыми. Только опытный взгляд распознает в этих черных точках большого размера и с вертикальными бороздками по всей их поверхности снотворный мак. Неудивительно, что наш друг не в себе.

– Боже мой, сколько же времени Лимас опаивал его! Посмотрите вокруг! – с ужасом охнула Мира Вильсон, осматривая комнату, где повсюду стояли пустые кубки.

– Меня больше волнует тот факт, что кто-то дал ему возможность одурманить главу поселения! Этот прохвост сам бы до такого не додумался. История начинает принимать серьезный и неожиданный оборот.

– Мистер Клейк, предлагаю обдумать все позже. У нас мало времени. Скоро вернется Лимас, и он не должен знать, что его разоблачили. Гюстав, нам нужно поговорить. – Миссис Вильсон осторожно подошла к главе Мон-Иллей.

Он сидел на подлокотнике трона, несколько отрешенно и утомленно наблюдая за происходящим. Его лоб покрылся болезненной испариной, по коже то и дело пробегали волны дрожи, дыхание было тяжелым и поверхностным.

– Вам нужен свежий воздух, – тихо сказала ему миссис Вильсон.

В ответ Гюстав слегка кивнул в ту сторону комнаты, где поскрипывала ставня. Мира Вильсон помогла ему подняться и, закинув одну руку себе на плечо, повела к еле заметной стрельчатой арке. Они вышли на каменную террасу, тянувшуюся вдоль всей башни и огражденную высоким зубчатым парапетом. Здесь их сразу обдало холодным ветром и благородной темнотой ночи. Вокруг было пусто, город спал. Гюстав прислонился спиной к холодной стене и улыбнулся.

– Это мое любимое место в замке. – Его щеки озарил настоящий румянец, словно под тонкой кожей засветилась кровь, которую разгонял по его жилам мощный мотор молодого проснувшегося сердца, долгие месяцы отравляемого дурманящим зельем. – Здесь я представляю совсем другой Мон-Иллей – цветущий и полный надежд.

– Он обязательно будет таким. Я верю, что вам под силу вернуть ему былую славу. Но вы в опасности!

– А флаги на башнях… Хочу такие же, как у вас в Крамблроу, они выглядят особенно празднично, – продолжал он мечтательно.

– Прекрасно… Послушайте, Гюстав, вы, возможно, не понимаете, что здесь происходит. Лимас одурманивал вас не один месяц. Ни в коем случае не пейте его снадобье, ни под каким предлогом! Гюстав, соберитесь, прошу вас. У нас мало времени.

– Я вас прекрасно слышу. Да, в какой-то момент этот мерзкий тип меня почти одурачил. Полгода назад его подослали ко мне с великолепными рекомендациями под видом близкого родственника моего старого, верного, ныне покойного слуги. И, поверьте, уже спустя неделю я пожалел о своем решении взять его на службу. Словно тьма сгустилась над поселением. Улицы вновь наполнились шумными группировками разбойников, местные жители все чаще приходили с жалобами на кражи и нападения. А Лимас все чаще запирал засовы, отгораживая меня от внешнего мира. Я и оглянуться не успел, как он начал командовать стражей и сузил мою жизнь до рамок одной комнаты. Дурманное зелье прекрасно работало, но вот наступили заморозки. Однажды промозглым вечером я заметил, что от жара камина возникшая пелена понемногу, но сходит с моего сознания. С того момента я принялся топить камин с невероятной силой, будто планировал растопить все золото в этой злополучной комнате. На днях я хотел улучить момент и послать весточку – мольбу о помощи. И тут появились вы, словно услышали жалобные стоны моей души.