Мон-Иллей. Восхождение близнецов

– Уважаемая Мира Вильсон, – вдруг подал голос Севверин, промокнув рот белой салфеткой, – хочу от всех нас поблагодарить вас за столь теплый прием. Ужин превзошел все мои ожидания.

Рой, к своему удивлению, почувствовал благодарность к брату. Не задумываясь, тот спас Джустин от неловкой ситуации. Девушка, воспользовавшись случаем, неуверенно встала из-за стола и, тихо пожелав всем доброй ночи, поспешила покинуть зал с гобеленом. К счастью, в замке и для нее была подготовлена комната и ей не пришлось в столь поздний час возвращаться в деревню.

Мира Вильсон в своем приглашении обещала уделить ей время завтра сразу после совещания, наверняка, чтобы озвучить искаженную версию событий. Кроме Дориана Клейка, все остальные вели себя на редкость сдержанно, поэтому Рой так и не смог выудить ни единой зацепки об истинной цели их приезда. В итоге, решив больше не гадать, он еще около часа провел за столом, ведя непринужденные беседы, прежде чем отправиться спать.

Поднимаясь по открытой каменной лестнице, ведущей прямо из зала с гобеленом к жилому этажу, он с удивлением наблюдал за слаженной работой волшебных лакейских перчаток. Белоснежные пары порхали над столом: одни уносили остатки ужина, другие собирали тарелки и приборы. Зачарованные перчатки – особенность Крамблроу, их можно было встретить повсеместно: и в замке, накрывающими столы перед приемами пищи и выполняющими мелкие поручения, и в пабах, разносящими напитки, и на улицах, помогающими своим хозяевам нести тяжелые покупки.

– Чудеса… – все еще наблюдая за ними, тихо произнес Рой.

– Очень удобное изобретение наших предков – отказаться от настоящих слуг в пользу волшебных предметов.

Бернард шел за ним следом, но ему пришлось остановиться: лестница была достаточно узкой.

– Куда они улетают? Ты когда-нибудь задумывался над этим? – вполголоса поинтересовался Рой.

Он не хотел, чтобы все еще сидящая за столом троица – Мира Вильсон, Флориан Фар и Дориан Клейк – заметила его задержку на лестнице. Последний обязательно расценил бы это как попытку подслушать их конфиденциальный разговор, а таким разговором он считал любой, в котором сам принимал участие.

– На кухню, куда же еще? Неужели, оставаясь в замке, ты ни разу не выходил за пределы предложенных покоев? Я лично отправляюсь слоняться по многочисленным коридорам и комнатам при первой же возможности.

Довольный собой Бернард облокотился на перила.

– Мне бы не хотелось в одну из таких ночных прогулок столкнуться с мистером Клейком.

Рой много раз участвовал в поисковых походах, организованных ищейкой миссис Вильсон, но каждый раз, ловя на себе его пристальный взгляд, с трудом сдерживал нарастающее биение сердца, ведь ему действительно было что скрывать. Любовь и признание семьи давали Рою надежду и поддержку. Когда он вспоминал слова Агвида о своем судьбоносном появлении в волшебном мире и о своих уникальных природных талантах, которыми обладают единицы, молодому мужчине становилось легче. Он смутно помнил свои человеческие годы. Заразительный смех отца и нежные поцелуи матери – единственное, что он все еще бережно хранил в своем сердце с той далекой поры. Затем, словно темной пеленой, были скрыты воспоминания о страшной ночи, навсегда перевернувшей его жизнь. Рою казалось, что на это подействовали настойки, которыми его отпаивали в первый месяц пребывания в Линдсейроу и вкус которых он помнил и по сей день.

– Рой, идем… – сквозь зубы процедил Бернард.

Мужчина вернулся из воспоминаний и посмотрел на Дориана Клейка. Тот уже не одну минуту буравил его взглядом.

Глава 3. Там, где дремлют лакейские перчатки

Они поднимались по крутой лестнице все выше и выше, каждый раз останавливаясь на новом этаже и присматриваясь к эмблеме над входом, чтобы сравнить ее с изображением на выданных ключах. Так, пройдя несколько пролетов жилой башни, волшебники нашли свои комнаты.

Бернард как-то странно посвежел к позднему часу. Это заставило Роя предположить, что его вечер в замке только начинается. Сам же он совершенно точно собирался отправиться спать. Ему не терпелось приблизить завтрашний день и окунуться в гущу событий, подробности которых так тщательно от всех скрывались.

Ключ плавно повернулся в замочной скважине, дверь распахнулась, и Рой вошел в небольшую спальню, богато украшенную темно-красной тканью. Шелк был везде: и на балдахине кровати, и на стенах в дуэте с панелями из темного дерева, и в виде множества складок плотных штор, и даже абажуры ламп полыхали тем же темно-красным цветом. Еще большей яркости им добавило вспыхнувшее в момент появления Роя в комнате пламя камина, который был единственным отличавшимся по цвету элементом интерьера. Полностью покрытый черной блестящей плиткой, он, как кривое зеркало, искажал отражение вошедшего гостя.

Рой чувствовал себя неуютно в столь пышном убранстве. Ему по душе были простые цвета и формы родного Линдсейроу. Сбросив сумку и плащ на прикроватную софу, он подошел к окну, сдвинул тяжелые шторы и приблизился к холодному стеклу.

Над Крамблроу нависла глухая ночь. Бледная луна то появлялась, то скрывалась за облаками. Внизу с трудом можно было разглядеть мощеную площадь с колодцем. Густой туман уверенно окутал долину и пока не собирался покидать закоулки деревни и замка. Масляные фонари, висевшие на стенах башен, плохо справлялись с сегодняшней погодой, отчего Рой не сразу различил внизу две фигуры, вышедшие в столь поздний час на улицу. Но как только волна тумана слегка расступилась, он понял, что не ошибся. Однозначно это были мужчина в черном и девушка.

Рой прильнул к окну.

– Поверить не могу, – прошептал он себе под нос. – Ни разу не видел, чтобы они перекинулись хоть парой слов, а тут вдвоем и среди ночи…

Внезапно его обожгло зарождающееся и давно забытое чувство – ревность. Двое незнакомцев, хотя Рой уже догадался, кто это, медленно шли по площади. Они присели на край колодца близко друг к другу. Девушка сперва активно жестикулировала, а затем рассмеялась.

– Неужели Флориан Фар умеет шутить? Как по мне, так он совершенно ничего в этом не смыслит, – сквозь зубы прокомментировал Рой. – Да и кому такой сухарь, как он, может понравиться? Разве что миссис Вильсон, или я ничего не смыслю в женщинах.

Туман злорадно мешал рассмотреть подробности происходящего. Рой так напряженно пытался поймать каждый жест полуночников, что стук в дверь совершенно вывел его из равновесия. Он встревоженно обернулся, сердце начало отбивать тяжелые и глухие удары.

– Кто там? – спросил Рой, подходя ближе.

– Если я не вытащил тебя из постели, то предлагаю немного пройтись по замку, – раздался по ту сторону бодрый голос Бернарда.

Рой медленно открыл дверь.

– Я не вовремя? – спросил Бернард, увидев бледное лицо друга.

– Пока не могу ответить точно. – Рой решил утаить, что стал свидетелем чужой встречи. – Наверное, ничего страшного, если мы проветримся. Тем более приказа оставаться в своих комнатах не поступало.

– Тебя слишком правильно воспитали, Рой. Следуй за мной!

Замок был тих, лишь треск догорающих поленьев в камине зала с гобеленом не давал ему полностью погрузиться в звенящую тишину. Рой, не отставая, шел за своим другом. Его мысли все еще были на площади. Он вспомнил сияющее лицо Джустин, и его передернуло.

– Могу я поинтересоваться, куда мы направляемся? – Рой вдруг понял, что в этой части замка он еще не был.

– Я подумал, тебе не повредит побывать на кухне. По крайней мере, на один вопрос – откуда прилетают лакейские перчатки? – станет меньше, – деловым тоном ответил Бернард.

– Отлично! – обрадовался Рой и ускорил шаг.

Пройдя несколько пустых залов с высокими стрельчатыми окнами и спустившись по лестнице на пару пролетов вниз, друзья оказались у небольшой дверцы. Бернард прикоснулся к деревянной ручке. Кончики его пальцев засветились, словно через них прошли лучи теплого закатного солнца, и тут же послышался щелчок в замочной скважине. Дверь медленно открылась, пропуская полуночных гостей.

Они оказались в просторной комнате с низким потолком, где вдоль стен располагались основные элементы кухни – старинная чугунная плита и два огромных буфета из черного дерева. Взгляд Роя пробежался по ряду до блеска вычищенных медных кастрюль и сковород, складу ивовых корзин разных форм и размеров, серванту, за стеклянными дверцами которого сияли серебряные блюда, кубки, подносы, подсвечники, и, наконец, остановился на деревянных полках. На них стояли стеклянные колпаки, под каждым из которых мирно дремала пара лакейских перчаток. Заняв свое место, они безмятежно дожидались времени приготовления завтрака. В центре комнаты находился кухонный островок. Видимо, именно здесь выходили из-под ножа изысканные блюда. На нем стояли два кубка с горячим глинтвейном, большое блюдо с длинными колбасками из оленины, сэндвичами с тонкими ломтиками бекона и свежими листьями салата – все, что нужно для позднего ужина.

Бернард по-хозяйски подошел к столу, вытянул с тарелки копченую колбаску и с аппетитом откусил от нее сразу половину.

– Мои любимые, – довольно простонал он и отправился осматривать шкафы с остальными запасами.

Рой чувствовал себя неловко. Надеясь, что друг знает, что делает, он поднял кубок с горячим содержимым и поспешно осушил его, обжигая горло.

Но друзьям не удалось надолго здесь задержаться. Внезапно за дверью, которая находилась в противоположном углу кухни, послышались шаги и чьи-то негромкие голоса. Рой, сразу догадавшись, кто это может быть, схватил Бернарда за локоть и потащил к выходу. К счастью, тот не стал сопротивляться и лишь вопросительно посмотрел на приятеля.

Сквозь щель полузакрытой двери Рой увидел, как одна из прозрачных колб приподнимается, чтобы выпустить на волю пару лакейских перчаток. Они ловким движением убрали их несостоявшийся ужин и накрыли новый на две персоны, вид которого явно отличался от предыдущего, начиная с выглаженных белоснежных салфеток под приборы и заканчивая последним штрихом – зажженной свечой в высоком подсвечнике. В замочной скважине провернулся ключ, и в комнату вошли двое. Рой до последнего надеялся, что ошибся, но нет. По-джентельменски придерживая дверь, Флориан Фар пропустил вперед озябшую Джустин.

– Я же говорил, что здесь в любое время ждут тех, кто голоден, – скинув плащ, сказал довольный собой мастер по снадобьям.

– Это даже слишком… – покраснев, заметила девушка. – Я могла рассчитывать на пару бутербродов, а тут настоящий ужин при свечах.

– Да уж, сегодня лакейские перчатки явно перестарались. Если что-то не так, я могу уйти, – ответил он, однако разлил вино по бокалам с таким видом, что совершенно не было похоже, что он куда-то собирается.

Рой, играя скулами, недовольно наблюдал за парочкой. Он надеялся, что Джустин и правда попросит оставить ее одну, но та была, как всегда, слишком добра.

– Что вы, разве я могу здесь распоряжаться? С удовольствием составлю вам компанию. Тем более мы еще не обсудили все детали, – ответила девушка, поднимая бокал.

– Тогда за приятный вечер! – Флориан Фар довольно улыбнулся и поправил рукой влажные волосы.

В этот момент, как показалось Рою, Джустин взглянула на мистера Фара совсем другим взглядом. Он беззвучно прикрыл дверь и посмотрел на озадаченного Бернарда. Тот стоял в узком темном коридоре, ожидая объяснений. Друг не видел вошедших в кухню, но однозначно узнал их голоса, и Рою ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и отправиться в сторону спален.

Всю дорогу назад Бернард молчал, да и Рой не стремился нарушить повисшую тишину. Почему-то он чувствовал жуткую обиду на девушку. Хотя Джустин ничем не была ему обязана, видеть ее в обществе столь сомнительного персонажа стоило ему немалых переживаний.

Дойдя до дверей своих комнат, оба, все так же молча, кивнули друг другу и отправились спать, каждый со своими мыслями.

Глава 4. Собрание в Главной башне

Утро следующего дня выдалось таким же непогожим. Пасмурное небо висело над Крамблроу серым тяжелым одеялом, а ветер хоть и разогнал плотный туман, но сам остался в долине, пронизывая ледяными порывами каждого, кто осмеливался выйти на улицу.

Рой так и не смог крепко уснуть: ему мешали мысли о Джустин, навязчивое убранство спальни, надоедливые скрипы ставень и неясные ночные звуки. Поэтому, как только наступило утро, он, потягиваясь и зевая, поспешил одеться и покинуть неуютную комнату.

Когда Рой спустился к завтраку, оказалось, что хмурая погода оставила свой отпечаток на всех обитателях замка. Бернард забился в подушки кожаного кресла у камина и, почесывая отросшую щетину, не спеша отпивал из кружки горячий травяной чай, всячески избегая чьих-либо взглядов. По его мятому лицу и небрежно накинутой мантии было заметно, что и ему этой ночью выспаться не удалось. Даже миссис Вильсон пребывала в крайне дурном настроении: говорила с мистером Клейком резко и односложно, а параллельно отвечала на утреннюю почту быстрым размашистым почерком. Пламя камина игриво потрескивало, освещая красными отблесками ее лицо и грандиозный гобелен за плечами.

Но сегодня утром Рою были интересны лишь двое – Джустин и Флориан Фар. Последнего за столом не оказалось. Джустин же выглядела прекрасно: на щеках горел свежий румянец, непослушные в обычное время волосы были аккуратно переброшены на одну сторону, а клетчатая жилетка сменилась на нарядный кремовый свитер.

«Неужели она сегодня успела прогуляться? Очень надеюсь, что в одиночестве», – подумал про себя Рой.

Положив завтрак на тарелку, он сел напротив девушки. Ему внезапно захотелось поговорить с ней и понять ее настроение. Джустин подняла милое личико и лучезарно улыбнулась. Однако ее взгляд был направлен поверх сидящего Роя. В зал с гобеленом вошел Флориан Фар. Рой не успел увидеть, ответил ли тот девушке взаимной улыбкой; когда он обернулся, лицо мистера Фара приобрело типичное строгое и сдержанное выражение.

– Похоже, кроме тебя, у всех в замке настроение не самое лучшее. Возможно, многим не давали спать сквозняки и гул каминных труб, – как бы невзначай заметил Рой.

– Правда? Я и внимания на это не обратила. Ночью в замке стояла такая тишина, я была уверена, что все крепко спят. Скорее всего, ветер поднялся под утро. Меня поселили в чудесную комнату! Настоящая маленькая малахитовая шкатулка: все стены обиты темно-зеленым шелком с искусно вышитым золотой нитью орнаментом. А кровать из орехового дерева с бархатным балдахином показалась мне самой удобной на свете, – мечтательно поделилась Джустин.

– Тебя ничем сегодня не расстроить, – хмыкнул Рой, сам перебирая в голове возможные причины ее радости.

– Если только в твои планы это не входит, – пробормотала девушка, недовольно посмотрев на молодого человека, после чего украдкой взглянула на Флориана, словно надеясь на его поддержку.

К сожалению, он сидел вполоборота и разговаривал с миссис Вильсон, которая сразу завладела всем его вниманием. Глава поселения периодически переходила на шепот, кокетливо поправляла волосы, непозволительно близко наклонялась в его сторону и слегка касалась его руки. В эти моменты Клейк с такой силой нажимал вилкой на сосиску, что казалось, она рано или поздно вылетит кому-то из сидящих в лицо. Но, к счастью, этого не произошло.

В зал влетела лакейская перчатка, держа в зажатых пальцах маленькое серебряное блюдечко с письмом. Миссис Вильсон изящным движением вскрыла его, бегло прочитала и сразу поднялась из-за стола, при этом мистер Клейк и мистер Фар тоже встали.

– Прошу всех пройти в мой кабинет, там состоится наше закрытое совещание. Уже прибыли его недостающие участники. А вас, Джустин, пригласят позже. Благодарю, – произнесла она и, накинув свой любимый изумрудный плащ, покинула зал.

Все тут же отложили тарелки с завтраком и последовали за главой Крамблроу. Джустин проводила их взглядом, достала свой блокнот и сделала пару заметок.

***

Кабинет миссис Вильсон находился на самом верху Главной башни. Чем выше поднимались приглашенные гости, тем ближе они были к нависшей над Крамблроу пелене туч, и тем темнее становилось вокруг, будто им пришлось потратить весь день на то, чтобы добраться до указанного места. Наконец, дойдя до высоких дубовых дверей, гости вошли в просторное круглое помещение, в котором, несмотря на множество высоких окон, тоже царил полумрак.

Миссис Вильсон прошла к своему рабочему месту, по пути проведя ладонью по отполированной поверхности длинного стола, словно поприветствовав покорного зверя. Стол установили здесь лишь на время собрания; в остальные дни миссис Вильсон предпочитала видеть перед собой просторный зал с несколькими креслами у камина. Однако сейчас те были бесцеремонно сдвинуты в сторону, где высились стеллажи с бесчисленными книгами. После легкого прикосновения главы поселения на столе одна за другой вспыхнули и затрещали свечи. Мира Вильсон мельком взглянула в маленькое серебряное зеркальце, поправила прическу и вернулась во главу стола, ожидая, когда все займут свои места.

Через дверной проем вслед за Роем вошел Севверин. Его не было на завтраке, и многие о его существовании и вовсе забыли. Выглядел он так, словно проснулся всего несколько минут назад и собирался в спешке. Рой кивнул брату, тот пробормотал что-то невнятное и обернулся ко входу, где уже показались новые гости миссис Вильсон.

Это были трое взрослых мужчин, один из которых был хорошо знаком Рою и Севверину: старый друг Агвида Лайна и глава охраны Линдсейроу Морис Бигли-старший. Тридцать лет назад он присутствовал на совете, на котором решалась судьба Роя, и уже тогда считался мужчиной в возрасте. Однако и сейчас сложно было с уверенностью сказать, сколько ему лет на самом деле. Рою казалось, что к его внешнему виду прибавились только седина, несколько глубоких морщин да изрядное брюшко. В остальном Морис остался таким же осанистым крепким мужчиной с уверенным и твердым взглядом, с ровными, щеточкой, усами и аккуратной бородой.

Мистер Бигли шумно протопал в направлении миссис Вильсон, пожал ей руку и с грохотом уселся рядом с Дорианом Клейком, бросив на него такой презрительный взгляд, будто тот занял его место по правую руку от хозяйки замка. Рой впервые видел, как мистер Клейк нервно заерзал на стуле и сердито втянул голову в плечи. Похоже, и у него имелись свои страхи.

Второй мужчина – настоящий викинг – казалось, сошел к ним со страниц старинных преданий. Мощный и красивый, длинноволосый, с темной, с рыжинкой, бородой, высокими скулами и ярко-зелеными глазами под темными пышными бровями, он неизбежно приковывал взгляды всех присутствующих в комнате. Скинув на свободный стул тяжелый меховой бушлат и оставшись в походном костюме из темно-коричневой кожи, он сразу направился к миссис Вильсон, широко улыбнувшись и обнажив белоснежные зубы, ровной полоской выделяющиеся на фоне смуглой обветренной кожи. Когда викинг приветственно раскинул руки, на его пальцах в свете свечей засверкали богатые перстни с драгоценными камнями.

– Моя дорогая! – поприветствовал он ее бархатным баритоном.

– Боже мой, боже мой, – не в силах сдержать улыбку, воскликнула глава Крамблроу.

– Неужто я посмел так долго лишать себя созерцания столь прекрасного создания, как вы, Мира. Подумать только! С нашей последней встречи прошло без малого пять лет! Как сейчас помню, на Рождественском балу вы задолжали мне танец, – ласково продолжал стоящий рядом с ней мужчина.

– Ох, Торлейв, не в самое лучшее время вы вспомнили про старый долг, но если нам улыбнется удача, то в этом году вы получите свое, – взяв его за руки, грустно заявила Мира Вильсон.

Севверин от удивления наклонился к Рою и зашептал:

– Послушай, так это же Торлейв Ивгольвсон! Глава поселения Скалистый хребет! Поверить не могу, что он здесь, прямо перед нами.

– Ты прав, это он. Совсем забыл, что ты не присутствовал на Юбилейном съезде Содружества и не знаешь в лицо и половины Совета, – ответил ему Рой, переведя взгляд с Севверина на лежащий на стуле бушлат с нашивкой поселения, которую практически не встретишь в здешних краях.

За Торлейвом Ивгольвсоном шел еще один мужчина. Такой же высокий и крепкий, он скромно поклонился главе поселения принимающей стороны и прошелся по периметру комнаты, заглядывая в высокие окна, которые до сих пор застилали темные низкие тучи. Не заметив ничего подозрительного, мужчина занял место возле двери, внимательно рассматривая присутствующих.

– Похоже, этот господин кто-то вроде нашего Мориса; начальник охраны или личный телохранитель Торлейва. Посмотри на него, я бы с ним не связывался, – не переставал восхищаться Севверин.

Рой же продолжал наблюдать за милым общением миссис Вильсон со своим знаменитым гостем. Любезности продолжались ровно до того момента, пока в комнату не вошел последний участник собрания. Как только Флориан Фар переступил порог, Мира Вильсон отступила на шаг от Торлейва, высвободила руки из его крепких ладоней и, нервно поправив волосы, стала расправлять карту на столе. Глава поселения Скалистый хребет невесело хмыкнул, но виду, что все понял, не подал.

«Неужели эта великая женщина потратит всю свою жизнь на безответные чувства? Они однозначно приведут ее либо к невероятному разочарованию, либо к беде, – с грустью размышлял Рой, глядя на главу поселения. – У нее есть огромный выбор из достойнейших волшебников, но всем им она предпочитает мистера Фара».

Для Роя оставалось загадкой, как такой неприветливый и холодный человек, как Фар, может притягивать взгляды и вызывать чувства у противоположного пола, но при этом до сих пор оставаться одиноким.

«Этому есть какое-то объяснение, просто я его еще не нашел», – подытожил свои мысли Рой.

После того как Флориан Фар занял свое место, волшебник, сопровождающий Торлейва, обернулся к двери для проведения особого обряда. Прислонив к ней ладони, он забормотал известные только жителям гор рунические тексты, покрывая вход в кабинет полупрозрачной пеленой. Когда он закончил, все участники собрания оказались отрезаны от внешнего мира непроходимой завесой.

На несколько минут над столом повисло неловкое молчание, все с нетерпением ждали речи от главы Крамблроу.

– Думаю, я выражу общее мнение, если попрошу раскрыть причину нашей сегодняшней встречи. Миссис Вильсон, пора вам объясниться, – наконец не выдержал Морис и нервно потер руки.

– Вы правы, я больше не имею права держать вас в неведении. Искренне благодарю каждого, кто прибыл сюда, оставив свои дела, несмотря на то что я пыталась до последнего держать цель нашей встречи в тайне. Но эта осторожность была необходима. В сложившейся ситуации любые слухи просто недопустимы, – с волнением в голосе начала миссис Вильсон.

– Довольно любезностей! Скорее переходите к сути, – продолжил напирать Морис.

– Мы лично не знакомы, но я предпочел бы, чтобы с единственной присутствующей женщиной в нашем коллективе в таком тоне не разговаривали, – вступился за Миру Торлейв. Его бархатный голос сейчас звучал, как раскаты грома.

– Спасибо. – Мира Вильсон с благодарностью посмотрела на Ивгольвсона, глубоко вздохнула и продолжила: – Боюсь, услышанное далее многих шокирует. Поэтому, прошу, держите себя в руках. Наступают нелегкие времена, друзья мои, и я очень надеюсь, что мы к ним готовы. Но обо всем по порядку. Немного терпения, и вы все узнаете. Два дня назад мой информатор находился в Ламбершире, где до сих пор находится имение, принадлежащее моей семье. По заданию ему необходимо было перевезти в столицу некоторые ценные бумаги и семейные реликвии. Но в ходе поездки возникли незапланированные дела, что задержало его до позднего вечера, и возвращаться обратно в Крамблроу ему пришлось под покровом ночи. До перемещающей арки оставалось совсем немного, как вдруг в темноте он услышал чьи-то шаги. Незнакомец быстро приближался с противоположной стороны арки. Всем известно, что на окраине Ламбершира нередко можно встретить и обычного человека, поэтому моему информатору пришлось спрятаться на краю небольшой рощи, пока не станет понятно, кем окажется приземистый силуэт, практически неразличимый в полумраке. Через минуту пространство внутри арки вспыхнуло режущим взгляд алым сиянием.

– Алым? – удивленно переспросил Морис.

– Именно. Ошибки быть не может, – твердо ответила Мира Вильсон, выдержав его прямой, полный скепсиса взгляд.

– Кто-нибудь может пояснить мне, с чем мы столкнулись? – как ни в чем не бывало поинтересовался скучающий Севверин.

Морис нетерпеливо кашлянул, с гневом сжал кулаки и, еле сдержав себя от тирады ругательств, посмотрел на неопытного сына Агвида, зло сверкнув на него глазами.

– Мне казалось, что всем известны особенности магических перемещений. Наши арки загораются молочно-радужным светом, если мы путешествуем между поселениями, входящими в Содружество; небесно-голубым, если случается отправиться в человеческие города, и только в одном случае ярко-алым, – снисходительно объяснила ему миссис Вильсон.