Солнцелуние

– Не ищи ответов там, где их нет, – сказал он ровным голосом, уничтожая всю только что созданную близость. – Сосредоточься на тренировках. На попытках найти триггер. Это все, что тебе нужно знать сейчас, Аномалия.

Он развернулся и пошел прочь, не оглядываясь. Только его плечи были чуть более напряжены, чем обычно.

Я осталась стоять у дуба, прижимая ладонь к груди, там, где только что чувствовала тепло его тела и бешеный ритм сердца. Воздух вокруг казался разреженным, тишина после его ухода – оглушающей.

– Постой! – крикнула я и побежала за ним.

Земля под ногами была сырая, еще хранящая прохладу прошедшего дня. Каждый шаг отдавался гулким стуком, нарушающим тишину теней, сгущающихся над территорией академии. Его фигура, идеально прямая и невозмутимая, удалялась с поразительным спокойствием, словно он и не слышал моего крика, словно его никогда не касалась та секундная близость, что только что произошла. Нет, он слышал. Я знала, что слышал. Он просто игнорировал. Это выводило из себя еще больше, чем его слова.

– Кассиус! – крикнула я снова. Воздух вокруг меня слегка завибрировал, заставив ближайшие листья дрогнуть. Он остановился. Медленно, подчеркнуто неохотно, повернул голову. Его глаза в полумраке казались темными провалами, лишенными всякого выражения.

Я подбежала к нему, тяжело дыша. Не от бега – от накатившей волны ярости и непонимания. В груди все еще горело от прикосновения его руки, от тепла, которое так внезапно исчезло, уступив место ледяной отстраненности.

– Что это было?! – выдохнула я, не пытаясь сдержать эмоции. Мой голос дрожал.

Кассиус не ответил сразу. Его взгляд скользнул по моему лицу, остановился на губах, потом поднялся к глазам. В этой затянувшейся паузе было больше напряжения, чем в любом прямом столкновении. Я чувствовала, как нарастает давление, как воздух вокруг нас сгущается, заряженный невысказанным.

– Я же сказал. Сосредоточься на тренировках, – его голос был низким, гладким, как отполированный камень. Ни единой трещины. Ни нотки эмоции. Это был голос, который сводил с ума своей невозмутимостью.

– Нет! – я сделала шаг ближе, инстинктивно сокращая дистанцию, которую он только что так демонстративно увеличил. – Ты прижимаешь меня к дереву, чувствуешь мое сердцебиение, говоришь о чем-то, чего я не понимаю, называешь Аномалией, а потом просто уходишь?! Что я должна «понять» из этого?!

Его брови едва заметно дрогнули – единственное движение, выдавшее, что мои слова достигли цели. Но лицо осталось маской.

– Ты – Аномалия, потому что ты ею являешься. Твоя магия… или ее отсутствие, или ее непредсказуемость – нарушает все известные шаблоны. Директору, академии, мне – нужно понять почему, – Кассиус говорил фактами, как лектор на скучной лекции. Но каждое его слово было ударом. Ударом, который не вызывал боль, но вызывал отчаянное желание ударить в ответ.

– Нарушает шаблоны? – я усмехнулась, хотя в этой усмешке было больше боли, чем веселья. – И поэтому ты обращаешься со мной как с лабораторным объектом? Сначала изучаешь вплотную, потом отбрасываешь?!

– Резкость иногда необходима для ясности, – ответил он, в его глазах мелькнуло что-то похожее на холодную иронию. – Твои реакции предсказуемы для Аномалии. Эмоциональны. Это мешает.

– Мешает ЧЕМУ, Кассиус?! Мешает тебе быть идеальным сыном идеального директора?! Мешает твоей идеальной, бездушной жизни?! – я не выбирала слов. Они вылетали сами, подстегиваемые его спокойствием. Хотелось разбить эту стену, увидеть хоть что-то живое за ней. Хоть гнев, хоть отвращение, хоть… хоть что угодно.

Его взгляд стал жестче. Опаснее. В нем появилось нечто изменчивое, не поддающееся мгновенному определению.

– Твоя «аномалия» может быть… опасной, – сказал он медленно, понизив голос. Этот переход от отстраненности к тихому, почти угрожающему тону был куда более пугающим, чем любой крик. – Не только для тебя. Найти триггер – значит, понять, что именно запускает или блокирует твою силу. Контролировать ее. Или… локализовать проблему.

– Локализовать проблему? – я почувствовала, как по спине пробежал холодок, совершенно не связанный с температурой вечернего воздуха. В его словах была двойственность, которую я не могла расшифровать, но чувствовала ее вес. – Ты говоришь о контроле или об устранении?

Кассиус снова молчал. Но на этот раз его молчание не было просто отстраненностью. Оно было ответом. Ответом, который кричал о невысказанной угрозе. Его глаза изучали меня с такой интенсивностью, словно он пытался просверлить мою душу, увидеть этот самый «триггер» прямо сейчас, не утруждая себя объяснениями.

– Мне не страшно, – заявила я твердо, хотя признаю, его ледяное спокойствие в сочетании с этим мрачным намеком заставили мою кровь чуть похолодеть. – Объясни мне все. Полностью. Не кусками, как собаке, и не загадками. Что я ТАКОЕ и почему это опасно?

Он сделал еще один шаг назад, восстанавливая безопасное для него расстояние. Я чувствовала, что эта игра в «близко-далеко» – часть его метода, часть его контроля.

– Ты получишь ответы, когда будешь готова к ним. Когда научишься отделять эмоции от сути, – сказал он с окончательностью, от которой хотелось зарычать. – Сейчас твоя задача – сосредоточиться на тренировках. Искать этот триггер. Провоцировать свою силу, пока не поймешь, что на нее влияет. Это – твоя единственная цель. И моя.

– Твоя цель? – я не могла сдержать сарказм. – Контролировать меня?

На его губах появилась тень чего-то, что другим показалось бы улыбкой, но я видела в этом лишь острие ледяной иглы.

– Понимай как хочешь, Аномалия. Но выполняй. Твое выживание может зависеть от этого. И не только твое.

Последние слова он произнес почти шепотом, но они прозвучали громче грома. В них была такая тяжесть, такое скрытое знание, что я на мгновение запнулась, пытаясь осмыслить их истинный смысл. Не только мое? Что еще поставлено на карту?

Кассиус не стал ждать моей реакции. Он вновь развернулся и пошел прочь, на этот раз чуть быстрее, сливаясь с тенями, удлиняющимися по аллее.

Я смотрела ему вслед, чувствуя себя опустошенной, но в то же время заряженной. Он просто ушел? Бросил меня со всеми этими смутными угрозами и неясными задачами? Бросил меня искать что-то, что может меня уничтожить, пока он будет наблюдать издалека?

Это было слишком. Слишком высокомерно. Слишком в духе Кассиуса, который, казалось, считал себя выше всех и вся.

– Какого хрена ты сбегаешь, когда сам должен был искать этот триггер со мной?! – закричала я, слова эхом прокатились по безлюдной аллее. Ярость выплеснулась наружу, горячая и неуправляемая. Я сделала шаг ему навстречу, не думая о расстоянии, о его холодности, ни о чем, кроме потребности заставить его ответить.

– Ты боишься меня или… того, что чувствуешь ко мне?!

Последние слова сорвались с губ почти импульсивно, как вызов, как проверка его непробиваемой маски. Я знала, это провокация, опасная и, возможно, глупая. Но его спокойствие было невыносимо. Мне нужно было увидеть хоть какую-то реакцию, хоть малейшую трещину.

Он остановился. Замер.

Я видела его силуэт на фоне тусклых фонарей. Секунда тишины казалась вечностью, наполненной лишь моим сбившимся дыханием и стуком крови в висках.

Затем он медленно развернулся. Не резко, не испуганно. Плавно, опасно, как хищник, который решил, что жертва зашла слишком далеко. Расстояние между нами все еще оставалось, но его взгляд…

Когда он снова повернулся ко мне, его глаза, казалось, поглотили весь свет вокруг. Лед в них стал еще холоднее, но под ним появилось что-то новое. Интенсивность. Скрытая сила, которая заставила воздух вокруг завибрировать. Маска не спала полностью, но я почувствовала, как под ней зашевелилось что-то темное и могущественное.

Он не ответил на мой вопрос сразу. Вместо этого он сделал полшага навстречу. Этого было достаточно, чтобы нарушить прежнюю дистанцию, чтобы вновь оказаться в пределах досягаемости его пугающей ауры.

– Боюсь? – Его голос стал еще тише, почти шепотом, но теперь в нем появились низкие обертоны, дрожь, которая не имела ничего общего со страхом. Скорее с абсолютной, сдерживаемой мощью. – Ты путаешь многое, Аномалия. Ты путаешь мой контроль с твоей свободой. Мою необходимость с твоими детскими представлениями о… чувствах.

Он остановился прямо передо мной. Не прикасался, но я чувствовала его присутствие всем своим существом. Воздух между нами наэлектризовался, стал плотным, будто перед грозой.

– Ты хочешь триггер? – Его ледяной взгляд скользнул по моему лицу, задержался на губах. И в этом взгляде не было ни страха, ни того, что я наивно назвала «чувствами». Было что-то куда более сложное, опасное и… захватывающее. Что-то, что признавало меня как силу, с которой приходится считаться, а не просто проблему. – Ты только что нашла один из них. Твоя неуправляемая дерзость. Твое нежелание подчиняться. Твоя… сущность. И поверь мне, Аномалия, страх – это не то, что ты должна чувствовать ко мне. Страх – это то, что ты должна научиться контролировать внутри себя. Иначе… – он позволил слову повиснуть в воздухе, нагрузив его всеми невысказанными угрозами, всеми тайнами, которые он хранил. – Иначе последствия будут… катастрофическими. Для всех.

Он выпрямился, вновь отстраняясь на прежнее расстояние. Маска вернулась на место, делая его лицо непроницаемым. Но я видела. Я чувствовала. На это короткое мгновение что-то сдвинулось. Что-то между нами стало острее, ярче, опаснее. Он не ответил на мой вызов так, как я ожидала. Он перевернул его, сделал моей проблемой, моей ответственностью. И в этом было свое извращенное очарование.

Я не отступила. Не моргнула. Только смотрела на него, чувствуя, как по венам разливается не страх, а дикая решимость. Он хотел, чтобы я искала триггер? Что ж. Я искала его. И, благодаря ему, только что нащупала что-то на его поверхности – мои собственные, бушующие, неконтролируемые эмоции. И его способность их вызывать.

Пусть это было опасно. Пусть это было безумием. Но я не боялась. Только… ждала, что будет дальше. И знала, что теперь наша игра в кошки-мышки стала намного интереснее. И намного, намного опаснее.

Мое сердце билось быстро, не от испуга, а от предвкушения. Адреналин бурлил в крови. Я чувствовала себя живой, как никогда. И я знала, что должна сделать следующий шаг.

– Я хочу найти этот триггер, – сказала я, мой голос, несмотря на внутреннее напряжение, звучал ровно и твердо. Я посмотрела ему прямо в глаза, не позволяя взгляду отклониться.

На мгновение в его глазах мелькнуло что-то вроде шока, мгновенного удивления, тут же подавленного. А затем… гнев. Чистый, неприкрытый.

Кассиус рыкнул. Звук, как будто хищник, загнанный в угол, наконец, показывает клыки. Нечеловеческий, низкий. Он резко наклонился, схватил меня за запястье, его пальцы сжались сильно, до боли. Не говоря ни слова, он развернулся и потащил меня прочь вглубь леса.

– Куда ты меня тащишь? – фыркнула я, пытаясь вырвать руку, но его хватка каменная.

Я не успевала за его шагами. Он шел слишком быстро, его длинные ноги легко преодолевали траву и неровности почвы, отчего мне приходилось слегка бежать, спотыкаясь, чтобы не отстать. Ветка хлестнула меня по лицу. Я почувствовала жжение, но не остановилась. Рука ныла от его железной хватки.

Кажется, Кассиусу надоело меня тащить за руку. Возможно, он понял, что я замедляю его больше, чем хотелось бы. Он остановился резко, так что я едва не врезалась ему в спину. Обернулся, его лицо все еще искажено какой-то темной эмоцией, которую я не могла до конца разобрать. И, совершенно неожиданно, отпустил мою руку.

Я думала на этом все, что он, может быть, скажет что-то еще, или оттолкнет меня и уйдет. Но он резко схватил меня снова, одним движением подхватил под колени и спину, и закинул себе на плечо, словно мешок с картошкой. Мой мир перевернулся. Я висела вниз головой, видя впереди лишь его широкую спину и темную чащу леса, к которой мы стремительно приближались.

– Что ты делаешь?! – верещала я, ударяя ладонями по его спине, но это было равносильно попытке сдвинуть гору.

Он проигнорировал мое возмущение, не замедлив шага. Его дыхание было ровным, совершенно не сбившимся, будто он нес не упирающуюся девушку, а пушинку. Лес встретил нас прохладой и тенью, скрадывая последние лучи заката. Земля под ним казалась размытым пятном. Я чувствовала каждое его движение, каждое напряжение мышц под одеждой. Ощущение было унизительным, доводящим до бешенства, но странно… пьянящим. Смесь злости, беспомощности и этой дикой, животной близости, которую я никогда не испытывала раньше.

Сумерки уже почти проглотили лес, лишь изредка сквозь кроны проглядывала сияющая луна, серебряным лезвием разрезая темноту. Мы вышли (ну точнее вышел Кассиус, а я висела на его плече) на окраину леса. Впереди открывалось бесконечное пространство, залитое призрачным лунным светом. Он поставил меня на ноги резко, но не бросил. Схватив за руку вновь, но уже не так болезненно, просто удерживая, потащил дальше. Я слышала шум воды. Где-то была река или даже озеро. Мы подошли к обрыву. Край земли резко обрывался вниз, открывая головокружительную бездну. Кассиус резко остановился, наконец отбросил мою руку, и посмотрел на меня. Я в свою очередь потирала красное запястье, на котором явно уже был синяк, но в темноте не было видно. Взгляд мой скользнул вниз, на кристально голубое озеро, расположенное у подножия обрыва. Оно сияло в лунном свете, как гигантский драгоценный камень. И было очень далеко.

– Прыгай, – прорычал он. Его голос был низким, твердым, лишенным каких-либо колебаний.

Я опешила. Казалось, даже воздух выбили из моих легких.

– Что?

Я посмотрела вниз на озеро, потом на него. Тут высота наверно в тысячу футов. Или две. Или десять тысяч. Неважно, главное – чертовски высоко. Он сошел с ума? Это же не тренировка, а самоубийство для обычного человека. А я хоть и Аномалия, но пока еще не умею летать или телепортироваться.

– Ты хотела найти триггер, я тебе предлагаю, – фыркнул он, его губы исказились в подобии усмешки, которая выглядела скорее как гримаса. Он скрестил руки на груди, демонстрируя полную уверенность в своей правоте и ожидая, что я беспрекословно выполню приказ. «Каменная стена», «Ледяной Ледокол», «Дубина бесчувственная» – десятки прозвищ пронеслись у меня в голове.

– Ты серьезно? – мой голос дрожал от ярости. – С этой высоты? Ты хочешь меня убить, Ледышка? Или проверить, сломаюсь ли я при виде пропасти? Я не боюсь высоты!

Его взгляд не дрогнул.

– Ты не боишься. Но страх – не единственный активатор, Аномалия. Адреналин. Шок. Ощущение падения. Смертельная опасность. Что-то из этого обязано сработать. Другие методы не дают результата.

– Другие методы скучны! – огрызнулась я, делая шаг ближе к краю, просто чтобы позлить его. Ветер тут же начал трепать волосы и одежду. – Просидеть часами в медитации, симулировать стресс… Это бред. Но это… – я вгляделась вниз. Озеро было невероятно притягательным в своем свечении. Но высота…

– Это самый быстрый путь, – перебил он, его голос стал чуть тише, но не менее давящим. – Ты чувствуешь это? Силу места? Озеро не просто вода. Оно реагирует на сильную магию. И оно не даст тебе умереть, если твоя Аномалия решит проснуться.

Он сказал «решит» так, словно моя магия была отдельным, капризным существом внутри меня. Возможно, так оно и было. Я посмотрела на него. Его глаза в лунном свете казались серыми льдинками, но в их глубине… что-то мелькнуло. Не забота. Не сострадание. Что-то более сложное. Ожидание? Вызов? Дикая, необузданная вера в то, что это сработает?

Мое и без того расшатанное за день терпение окончательно лопнуло. Он тащил меня, швырял через плечо, игнорировал мои протесты, притащил к чертовой пропасти и теперь стоит там, весь такой идеальный и спокойный, и командует мне прыгать. Мне, которая всю жизнь чувствовала себя не на своем месте, которая отчаянно пыталась понять, что с ней не так и, как использовать эту проклятую магию. И вот он предлагает мне… прыгнуть в неизвестность. Не из страха. Из вызова. Из чистого, концентрированного желания доказать ему, Ледышке, что я не просто «случай», не просто «аномалия». Я – сила. Даже если пока не знаю, как ею управлять.

Я отвела взгляд от его лица, снова посмотрев вниз. Озеро маняще сияло. Ветер обдувал мое лицо. Сердце колотилось где-то в горле. Я ощущала адреналин, чистый, опьяняющий. И ярость. Ярость на него, на академию, на свою непонятную магию.

– Ты хочешь посмотреть шоу, Ледышка? – мой голос прозвучал низко и хрипло. – Хочешь увидеть, как твоя Аномалия либо разобьется, либо… что-то сделает? Прекрасно. Смотри внимательно. Надеюсь, ты не замерзнешь тут один.

Он молчал, только его взгляд стал еще более пристальным, пригвоздил меня к месту сильнее, чем любые цепи. Не дрогнул ни единый мускул на его лице. Он не отреагировал на свое прозвище, на мой тон. Как всегда. Только его глаза будто прожигали меня насквозь, пытаясь понять, прочитать, что происходит в моей непокорной душе. Но я не собиралась быть прочитанной. Я собиралась быть увиденной.

Я не ждала разрешения. Не ждала подтверждения. Этот прыжок был только моим. Мое решение. Моя схватка.

Дрожащими от напряжения, но твердыми пальцами я схватилась за край толстовки. Тяжелая ткань скользнула по коже, сначала с плеч, затем со спины, упала к ногам. Холодный ночной воздух мгновенно обжег открытые руки, ключицы, живот. Осталась в одном лифчике. Чувствовала, как соски затвердели от холода и возбуждения. Затем, не отводя взгляда от его лица, я расстегнула штаны. Звук молнии показался оглушительным в тишине обрыва. Штаны последовали за толстовкой, оставив меня в одних только тесных трусиках.

Я стояла перед ним на краю мира, почти обнаженная, уязвимая для ветра, но сильная своей решимостью. Мое тело, не прикрытое ничем, принадлежало только мне и этому моменту. Каждый дюйм кожи ощущал холод, ветер, гравитацию, зов пропасти. Я смотрела на него, он на меня. Его взгляд скользнул вниз, задержался на мгновение на моем теле, затем вернулся к лицу. Впервые я увидела в этих ледяных глазах… что-то. Что-то, что не было просто холодной оценкой или безразличием. Возможно, удивление? Или напряжение? Я не знала. Но я знала, что он видит меня. Видит не Аномалию, а… что-то еще.

Сердце продолжало бешено колотиться, но теперь этот ритм звучал не как страх, а как барабанный бой перед битвой. Я вытянула руки в стороны, ощущая себя невесомой, готовой взлететь или упасть. Ветер обнимал меня, словно древний любовник, шепчущий о свободе и опасности.

– Смотри, Ледышка, – прошептала я, слова оторвались от губ, унесенные ветром. – Смотри, как Аномалия танцует на краю.

Я сделала глубокий вдох, впуская в легкие ледяной воздух, чувствуя, как энергия собирается в центре моего существа. Внизу ждало озеро. Там, в этой черной глубине, я либо найду ответ, либо…

Еще один взгляд на Кассиуса. Его глаза, все еще прикованные ко мне, стали… темнее? Интенсивнее? В них мелькнуло что-то похожее на предупреждение или, возможно, понимание? Слишком поздно. Момент настал.

Ветер с воем налетел на обрыв, затрепал мои волосы, ледяными пальцами касаясь щек. Но я не чувствовала холода. Внутри меня бушевал огонь, куда более жаркий, чем любой мороз снаружи. Под ногами – ничего, кроме пустоты и чернеющей внизу глади озера, зловеще поблескивающей под редкими звездами. Высота была головокружительной, воздух разреженный, наполненный запахом влажной земли и озона перед грозой. Но страха не было. Была лишь звенящая решимость и жгучая злость.

Я развернулась, не давая себе ни секунды на сомнения. Край обрыва. Бездна. Лунный свет на воде внизу. Я сделала шаг назад, набрала воздуха в легкие, собирая всю свою злость, все свое упрямство.

И прыгнула.

Глава 10 Кассиус

Ее слова унес ветер – пустые, наглые, как и она сама. «Смотри, Ледышка, смотри, как Аномалия танцует на краю». Я смотрел. На ее источенное ветром тело, на дикий блеск в глазах, на эту неестественную смесь уязвимости и вызова. Аномалия. Она и была ею – полная противоположность всему порядку, всей логике, которой я посвятил свою жизнь. Раздражающая, непредсказуемая, опасная – для себя, для меня, для академии.

В ее глазах мелькнуло ожидание, вопрос, может быть, даже мольба. Не знаю. Меня не интересовали ее внутренние метания. Я регистрировал факты. Обнажена. На краю. Провоцирует. Зачем? Доказать что-то? Мне? Себе? Какая разница. В ее взгляде появилось что-то, что она приняла за удивление или напряжение. Глупая. Это была оценка. Оценка риска. Оценка ее нестабильности. Оценка последствий.

Затем она развернулась. Без колебаний. Спиной ко мне, лицом к бездне. Белая линия ее спины, напряженные мышцы, обтянутые тонкой тканью трусиков ягодицы – все кричало о решимости. Решимости совершить глупость.

Я видел край. Видел темноту внизу. Озеро, черное и спокойное, как зеркало небытия. И видел ее. Всего лишь Аномалия.

Она сделала шаг назад. Не для разбега, а для чего-то иного. Для концентрации? Сбора энергии? Наплевать. Это был сигнал.

И прыгнула.

Не было ни крика, ни визга. Только свист ветра, на мгновение усиленный ее движением. Ее тело, совсем недавно такое вызывающе живое, стало просто падающим объектом. Секунда, две, три… Вечность на краю.

Раздался негромкий плюх. Почти неслышный под завываниями ветра. Озеро приняло ее. Безмолвно, равнодушно.

Я остался один на обрыве. Ветер трепал волосы, холод проникал сквозь плотную ткань одежды. Но я не чувствовал ни ветра, ни холода. Я чувствовал лишь… неудовлетворенность. Сбой в системе.

Эта Аномалия снова вышла за рамки всех возможных прогнозов. Провокация? Безумие? Попытка самоубийства? Последнее маловероятно для существа с такой бешеной жаждой жизни, которую я ощущал от нее даже на расстоянии. Значит, что-то еще. Что именно – пока неясно. Но это моя проблема. Она создала ее на моей территории.

Я подошел к самому краю. Смотрел вниз, в черноту, где исчезла крошечная белая точка. Поверхность озера снова стала гладкой, лишь легкие круги расходились от места падения, почти невидимые в темноте.

Я не почувствовал ни намека на страх или даже беспокойство. Только холодную, ясную мысль: Аномалию нужно извлечь. Живой или мертвой – неважно. Но она не может просто так исчезнуть в озере. Не после этого. Она бросила вызов. Не только мне, но и самой логике.

Я поднял руку. Неторопливо, размеренно. Скинул с себя форменный костюм. Он упал на камень, бесформенной кучей, утратив свою значимость.

Шаг вперед. Не прыжок, не падение. Контролируемый спуск. Я не чувствовал сопротивления воздуха. Только ускорение, точное, рассчитанное. Ветер проносился мимо, но не касался меня. Мир сузился до черной глади озера, приближающейся с пугающей скоростью.

Я не чувствовал высоты, только дистанцию, которую нужно преодолеть. Мое тело – лишь оболочка, инструмент. Разум – центр управления. Задача – найти и нейтрализовать Аномалию. Быстро. Пока она не успела натворить еще чего-нибудь, нырнув в глубины или, что хуже, всплыв и объявив о своем «чудесном спасении».

Озеро приближалось. Холодная, непроницаемая тьма. Я не чувствовал никакого трепета или ожидания. Только сосредоточенность хищника перед погружением. Она там. Внизу. И я ее достану. Независимо от того, чего она хотела добиться этим безумным прыжком. Ее игра закончена. Начинается моя.

Вход в воду был резким, но не болезненным. Холод объял меня, пытаясь парализовать, но мое сознание было щитом. Я управлял температурой тела, сопротивляясь стихии с той же легкостью, с какой подавлял эмоции. Никакой дрожи, только расчетливое распределение внутренней энергии, направленное на поддержание функциональности. Вода была тяжелой, давящей, черной, как смоль под безлунным небом. Видимость нулевая. Но мне не нужно было видеть. Я «видел» иначе – ощущением энергетических потоков, слабых резонансов магии, циркулирующей в этой таинственной глубине. Это озеро всегда считалось… особенным. Нервный узел силы, необузданной, древней.

И я почувствовал ее. Не как физическое тело – плоть и кости, сопротивляющиеся давлению. Нет. Я ощутил ее как пульсирующий сгусток хаоса, движущийся вниз, глубже, чем ожидалось. Ее энергетический след был неровным, мерцающим, подобно сбою в ткани реальности. Она не просто нырнула, спасаясь от чего-то на берегу или просто ради безрассудства. Она погружалась целенаправленно. Значит, планировала. Или же… озеро само притягивало ее. Не исключено. Эта бездна хранила свои тайны, и не все из них были нейтральны. Некоторые были… хищными. И моя личная карманная Аномалия с ее нестабильной, непредсказуемой магией, была идеальной приманкой или же катализатором.

Я устремился следом. Движения были эргономичными, мощными. Каждая мышца работала с идеальной точностью, сведенной до совершенства многолетними тренировками и врожденным самоконтролем. Я не испытывал страха или восторга от погружения в неизвестность. Давление росло, ощутимо сдавливая грудную клетку, но я компенсировал его внутренней силой. Холод становился все более агрессивным, пытаясь просочиться сквозь мою ментальную и энергетическую защиту, найти лазейку, чтобы выудить хоть какую-то реакцию. Бесполезно.