Тропой из лисьих следов

С этими словами Кипаяма призвала обеими руками кристаллы, да так быстро, что Нонека едва успела это заметить. Уже в следующую секунду они полетели в её собеседника Синдзиро, но тот вовремя раскрыл свой зонт, и дротики обратились в пыль, сверкающую как драгоценные камни.

– Ловко! – впечатлилась бакэнэко, не столько скорости создания дротиков, а сколько тому, как невероятно быстро Акуси-сан смог защититься.

Нонеку же поразил сам щит. С виду он был похож на бумажный зонтик от солнца, только очень маленький. Прежде тот висел у него на поясе и был совсем неприметным, а теперь в раскрытом виде, покрытый десятками каллиграфическим почерком нанесённых иероглифов, стал главным зрелищем сегодняшнего дня.

– А что это такое? – отвлеклась Нонека от тренировки и с разрешения своего семпая подошла к инугами.

– Это каса[4] – магический щит. Я не могу пользоваться такими заклинаниями, но мне же тоже нужно защищаться.Поэтому Кипаяма-сан сделала мне такой замечательный оберег.

– Сугои[5]!!! – теперь уже пришла очередь Нонеки удивляться. Синдзиро отдал ей свой щит, и девушка принялась разглядывать его получше.

Каса действительно был сделан вручную из вееров, какими обмахиваются женщины, и короткого шеста, на который были натянуты несколько плотных резинок. Они позволяли при необходимости очень быстро раскрывать его, как все увидели меньше минуты назад. Девушка перезарядила его – Синдзиро показал, как это сделать, – заново оттянув нити и зацепив их на крючки, и попробовала испытать на себе. Она резко дёрнула ручку, и зонт с хлопком раскрылся, очертив на несколько секунд такой же щит, что прежде создавала сама Нонека.

Бакэнэко стояла с раскрытым ртом, так её впечатлило заклинание, которое создал сам зонт. Прежде кохаи не разглядели его из-за вспышки от взрыва дротика, но теперь стало ясно, как с виду хлипкий зонтик сдержал удары кицунэ.

– Этому мы тоже научимся, но потом. Сейчас, потренируйтесь создавать такие же дротики, – посоветовала Кипаяма.

Ближайшие полчаса на поляне только и было слышно, что «васупу-васупу-васупу». Сначала девушки произносили это слово про себя, но, когда совсем отчаялись, так как перестало получаться, перешли на извлечение звуков. Теперь уже Нонека первой смогла ухватить в воздухе непонятно откуда взявшийся дротик, и неуверенно метнула его куда-то в кроны деревьев. Благо он был таким ничтожным, что, едва коснувшись листьев, будто стеснясь собственной слабости, рассы́пался.

– Вполне неплохо для первого раза, – похвалила девушку Кипаяма и лучезарно улыбнулась. Она была очень рада, что кохай быстро схватывает новые заклинания.

У бакэнэко дела шли не так хорошо, и её максимум остался на уровне вспышек, что рождались между пальцами. Но и этого, как Ичинеко показалось, вполне хватит для самообороны.

Солнце было уже высоко над головой, Нонеке ещё предстояли дела по дому, и на этом обучение они решили закончить. Кохаям снова захотелось спать, и как вовремя поляну стали заполнять лисы Кипаямы. Девушки устроились между тёплыми, рыжими боками и задремали, согреваясь в мягком и пушистом меху – теперь это была их любимая природная постель.

[1]Бакэнэко – кошка-ёкай

[2]Нэкомии – с яп. кошачьи уши

[3]Нэкомусумэ – так называется человеческий облик кошки-ёкая

[4]Каса – с яп. зонт

[5]Сугои – с яп. круто

Глава 5

Бытовая магия

Когда Ичинеко возвращалась в место, которое иногда в порыве легкомыслия называла «домом», уже начало темнеть. Бакэнэко шла по узкой просёлочной дороге, почти не освещённой фонарями. В глухом квартале, как этот, с петляющими улочками и тупиками легко заблудиться и нарваться не на тех людей. Одной рукой она держала панаму, которая прикрывала кошачьи уши, другой приобнимала себя, дрожа от наступающего холода.

Уже полчаса прошло, как она попрощалась с Нонекой и направилась к одному из своих самых излюбленных жилищ. Старый заброшенный дом, первый этаж которого обжило двое странных мужчин, которых бакэнэко почти никогда не видела. А вот подвал пустовал. Туда девушка принесла почти чистый матрас и несколько полотенец, больших и маленьких, которыми укрывалась в суровые зимы.

Тренировка с новой знакомой кицунэ и её ученицей выпила из Ичинеко много сил. Ей хотелось спать, ноги почти не слушались и скорее волочились вслед за ней, чем двигали её вперёд. Она уже подумала превратиться в кошку, бросить одежду где-нибудь в тихом месте и вернуться за ней наутро, но каждый раз превращаясь в человека, был риск навсегда остаться в кошачьем теле. Этого она хотела меньше всего.

За очередным поворотом и неосвещённым участком просёлочная дорога превратилась в месиво из засохшей грязи и заболоченной тропинки. Этой дорогой Ичинеко ходила редко, пусть она и была самой короткой, но весьма опасной.

“В потёмках и собачий помяу не пачкает”, – подумала бакэнэко и угодила ногой в самую гущу грязи.

Вытащив ногу из трясины, очистила её о заросли травы, подняла голову и взглядом уцепилась в несколько фигур за ближайшим домом. Похоже, таковой она считала тропинку её не зря. Девушка выругалась про себя, но уверенно прошла вперёд, пока её не окликнули по имени.

– Ичи! Попалась, чертовка!

Девушка-ёкай проигнорировала обращение, но кто-то схватил её за руку.

– Ичи. Куда же ты собралась? – уже более приятным голосом сказал мужчина, окликнувший девушку в первый раз. Но радушие было показным.

– Иду домяо, – буркнула она в ответ.

– И даже не пропустишь с нами сакэ?

– Не хочу…

В воздухе на некоторое время повисла тишина. Напряжение стало заполонять округу ещё с того момента, как Ичинеко заметила знакомую фигуру, а теперь её сердце начало биться чуть чаще. Несколько раз она попыталась вырваться, но даже сил ёкая было недостаточно, чтобы победить хватку бугая весом вдвое, а то и втрое больше.

– Когда ты вернёшь свой долг? Мой босс нервничает.

– Я верну, когда появятся деньги, – процедила бакэнэко.

– Такой ответ меня уже не устраивает. Ты слишком долго кормишь меня завтраками…

– Значит, тебе они нравятся, – съязвила девушка. – Отпусти меняо. У меня ни гроша.

– Хорошо. Всегда есть способ отработать долг иначе, как раньше…

Мужчина свободной рукой коснулся талии бакэнэко и повёл руку ниже, пока не добрался до бедра. Ещё несколько тщетных попыток Ичинеко потратила, чтобы бугай перестал её домогаться, но тот лишь сильнее подтянул к себе. Послышались смешки от его приятелей. Они явно ждали того, что случится дальше.

А бугай ничего не боялся. Чуть ли не скрутил её и прижал к своему пивному животу, намереваясь сделать что-то очень плохое.

– Отпусти, я таким больше не занимаюсь! – попробовала отбиться от него Ичинеко, но спереди её тоже обступили подручные наглеца.

– Что ты говоришь? Тебе же нравилось!

Ичинеко сжала губы, и выражение её лица приняло такой вид, что двое парней спереди на миг испугались. Но этого было явно мало, они отшатнулись только, чтобы окружить девушку. Как-то сбежать точно не выйдет.

– Вы же в курсе, что я яокай. Меня защищают Ками, и они разгневаются на вас! – бакэнэко впервые решилась защититься таким образом и не знала, сработает ли.

– Ты киска, это мы знаем, – ехидно ответил бугай.

– И между ног у тебя киска, – не снимая улыбку с губ, подшутил паренёк перед ней.

Ситуация накалялась. Кроме них четверых, здесь никого не было. Именно поэтому они и вели себя так нахально. Терпеть, как чей-то потный сальный живот упирается в спину, ей уже надоело. Звать о помощи бессмысленно, но было то, чему её обучили сегодня.

– Тате, – едва слышно произнесла ёкай.

Двое мужчин, один из которых уже приготовился спустить с неё юбку, на секунду смутились. Ичинеко помнила, что достаточно и одной руки. Левая была раз как свободна, ей она и очертила круг.

Вспышка из множества иероглифов осветила округу, и через некоторое время они слились в круглый щит. Действовать нужно было быстро, и она толкнула диском из рун наглеца спереди. Щит срезонировал, исказившись, как водная гладь, и парень впереди резко заорал от боли. Когтистой ногой Ичинеко вдарила ему между ног, и крик резко стих, а его лицо сначала покраснело, а потом посинело. Агонизирующее от боли тело отшатнулось от неё и упало на стоя́щего позади второго подручного.

Бугай сзади всё ещё пребывал в смятении, но не отпускал хватку. Ему Ичинеко приготовила нечто поинтереснее. Извернувшись, она оказалась напротив него и посмотрела прямо в лицо. Только сейчас он осознал случившееся.

– Ты, что творишь, кошачья морда! – только и успел сказать здоровяк.

Ичинеко потрясла рукой и развеяла прошлое заклинание. На тренировках у неё через раз получилось призвать дротик, но теперь она была полна решимости. Или сейчас бакэнэко призовёт его, или тут её и растерзают.

Пальцы левой руки ухватились за что-то плотное и вместе с тем невесомое. Энергия Ки волной возбуждения прошлась по её телу, заставляя шерсть на хвосте распушиться, а его самого встать торчком. Она не знала, как метать, никогда не умела. Но инстинкты, внутренний стержень, желание спастись от нависшей угрозы взяли над ней контроль. Места для движения почти не было. Но сильным пальцам многого было и не нужно. Сердце забилось так, словно это были его последние удары. Движение плеча, выброшенная кисть, и прямо перед лицом бугая яркой вспышкой из миллионов маленьких фейерверков взорвался снаряд.

Звон в ушах будто замедлил время. Крепкий мужчина закричал от чудовищной боли, и крик его отозвался в теле девушки сладостными нотками удовольствия. Бугай потянулся к глазам, и девушка оказалась свободна. От вспышки Ичинеко толком ничего не видела, но различила на него лице ручейки крови.

Волна адреналина окатила её с ног до головы. Звон в ушах начал спадать, и к бакэнэко мгновенно вернулись силы. Она пустилась наутёк. Обошла встающего подлеца, что остался целым. Их крики и яростные вопли казались лишь эхом собственных мыслей. Ичинеко бежала от них так быстро, как могла. Оставаться тут было опасно. О месте, которое только изредка можно было назвать домом, теперь стало известно, и для неё оно больше не существовало.

– Мне кажется, мы зря не взяли её с собой. Оставили в таком неблагоприятном районе, – переживала Нонека и постоянно оглядывалась по улицам, через которые мчался их семейный автомобиль.

– Чего ты так переживаешь, тсума? На твоём месте я бы переживал о детях, если бы такая, как она, оказалась у нас дома. Потная, вонючая, в каких-то обносках. Ещё и ногти не стрижёт. Как вы вообще встретились?

Нонека могла оправдать слова Кэзуки, своих детей он любил и защищал от ужасов, что таятся в бедных районах, но почему-то они больно ударили по ней. Ичинеко стала для неё другом, по крайней мере была близка, чтобы им стать. Муж недобро отнёсся к ней ещё с самого начала, как только они встретились. Но это тоже было объяснимо. Для него это просто оборванка, для Нонеки же это ёкай, такой же, как и она. Поэтому груз ответственности, что они бросили бакэнэко, давил на неё.

На радио заиграл главный хит этого года от знаменитой каваии-металл группы. Муж Нонеки включил музыку погромче, и она заменила собой все дурные мысли и тревожные предчувствия. Постепенно Нонека стала подпивать под знакомую мелодию и полностью расслабилась.

– А кто это та, вторая женщина в дорогих одеждах? – поинтересовался Кэзуки, когда трек закончился.

– Это Кипаяма-сан. Я не знаю её фамилии. Мы познакомились в храме, и она ведёт со мной занятия.

– Какие это занятия? – удивился он.

На несколько секунд Нонека сама смутилась. Вот так с ходу сказала про тренировки, но хорошо, что не успела уточнить какие именно. Нужно было срочно что-то соврать. И недолго думая, она выдала вполне сносный вариант.

– Йогой, мы занимаемся йогой и медитацией.

– О! Ты всё же решилась! Но почему именно в храме? Это разве разрешено?

– Мы занимаемся неподалёку от святилища, не в самом храме. А почему это может быть запрещено?

– Не знаю, просто так показалось, – Кэзуки сам задумался о своих словах, но потом вернулся в более прагматичное русло. – И сколько она берёт? Надеюсь, немного.

– Пока по-дружески. Мы только начали заниматься. Договорились встретиться на следующих выходных. А её то можно пригласить в гости?

Неуверенно, но Кэзуки кивнул. Машина свернула на большой проспект, дорога по которому вела почти до самого Исикари. Нонека ещё ощущала запах, оставшийся от бакэнэко, но если муж чувствовал только ароматы от её немытого тела, то девушка слышала тонкий аромат её почти что мифической природы. Занятия магией пробудили в ней тонкое ощущение себя не только в мире людей, но и ёкаев. И, возможно, тревога у девушки появилась не на пустом месте.

– И всё же твои занятия отвлекают от домашних дел, тсума. Дети остались без обеда, нам пришлось идти в летнее кафе.

– Хорошо, в следующий раз я приготовлю еду заранее, сразу после завтрака, и только потом поеду в Саппоро.

В этот раз Кэзуки кивнул уверенно и одобрительно. Нонека и сама понимала, что отводить несколько часов в день на тренировки тому, что в мирной жизни может вообще не пригодиться, глупо. Но и отказываться она не хотела, пусть всё ещё не понимала, ради чего вообще старается.

Дома муж с женой оказались ближе к ужину. Нонека сразу приступила к готовке и даже забыла переодеться в домашнюю одежду. Все мысли занимало то, что впервые она провела выходные не с любимыми детьми, а с ёкаями, в существование которых почти не верила.

И всё же одна мысль не покидала её голову на протяжении всей готовки: можно ли использовать магию в быту? Вернее, использовать можно, но будет ли она хоть чуточку помогать?

В заклинании щита Нонека пока не видела пользы, разве что при необходимости самообороны. Но девушка пока не может создавать его так же быстро, как семпай Кипаяма или артефакт Синдзиро, однако дротики – другое дело. Основная их сложность, как поняла девушка, не призвать их, а поймать. Успеть схватить и, таким образом, придать им физическую форму до того, как те и так невидимые полностью исчезнут. А ещё, пока они не распались, ими можно освещать себе дорогу во тьме. Но скорее всего для этого есть более эффективное заклинание.

Чтобы проверить теорию, пока варится мясо, Нонека включила соседнюю конфорку и стала призывать васупу прямо над ней. Ей было одновременно и страшно, что огонь зажжётся в не самый подходящий момент, но и жутко интересно, ведь это самая настоящая бытовая магия. Наконец, она поймала момент, удачно схватила яркий кристалл, и тот быстро поджёг голубой газ.

– Йатта[1]! – тут же крикнула Нонека, забыв, что на кухне она не одна.

Тут же к ней подошла Банко, чистившая картошку, и вопросительно посмотрела на мать.

– Конфорка сбоит, так намучилась с ней, что не могла не порадоваться, когда она зажглась, – объяснилась девушка и весело посмотрела на дочь.

– Таро говорит, нужно подносить спичку поближе, тогда будет проще.

Нонека и сама думала, что сто́ит ловить заклинание поближе к газу, но это было рискованно.

– Доченька, а как ты относишься к… – девушка-кицунэ немного подумала, как назвать саму себя правильно. – Ёкаям, да.

– Ёкаям? Это те, что пугают детей в темноте и утаскивают людей в трясины? Ты про монстров в шкафу?

– Такие, безусловно, тоже есть, но что насчёт добрых ёкаев? Инугами, бакэнэко, кицунэ?

Девочка задумалась о том, как относиться к таким созданиям. Но, как и в мире Нонеки, Банко тоже никогда прежде не встречала ёкаев вживую, и всё ещё не знала, что собственная мать – одна из них, поэтому считала их не более, чем вымыслом.

– Я думаю, они всё равно злые. Кицунэ очаровывают мужчин, инугами пугают народ одним своим видом и запахом.

– Откуда ты всё это знаешь? Ты вроде у меня только в первом классе! – удивилась Нонека таким познаниям, особенно об «очаровании мужчин».

– Это ж все знают, окаасан! Ты же сама мне читала про них в книжках и из интернета.

Собственное дитя знает больше, чем мать. Девушку пристыдили, но она просто всё это позабыла от постоянной домашней суеты и обилия работы. По крайней мере, так она себя оправдывала. Но, чтобы совсем не упасть в грязь лицом, продолжила:

– А ещё кицунэ владеют магией. Умеют создавать мощные заклинания. Имеют десятки ручных лис!

– Правда? – взбудоражилась девочка и выпучила свои маленькие глазки.

– Правда, правда! А ещё они божественно красивы, не удивительно, что мужчин так и тянет к ним.

Тут Нонека вспомнила, насколько много у неё само́й было ухажёров в студенческие годы. Если в школе она сидела в предпоследнем ряду, и почти никто не замечал типичную японку среди десятка таких же, то в университете она расцвела. Оформилась привлекательных размеров грудь, прежде покрытое редкими прыщиками лицо стало белоснежным и на редкость привлекательным. Она стала следить за собой, отрастила волосы и даже заняла призовое место в местном конкурсе красоты. Если бы захотела, то могла даже стать айдолом, как она иногда думала. Всё же Нонека была и правда кицунэ, но выбрала семью и жизнь с простым парнем, с которым позабыла об Инари и своей божественной благодати.

Когда девушка опомнилась и потянулась, чтобы выключить газ под кастрюлькой с курицей, увидела, что там уже лежит картошка. Её уже пора было выключать. Мясо даже несколько переварилось. Банко, главная мамина помощница, закончила нарезать зелень и лук. Нонеке оставалось меньше минуты поварить креветки, бросить лапшу в кипяток и подавать блюда.

После ужина и всех процедур, которые женщины делают перед сном, Нонека встала напротив зеркала и ради практики попробовала научиться управляться с хвостом. Ей показалось, что теперь, после использования магии, связь с Инари-сама должна окрепнуть и способности кицунэ будет легче контролировать. Чтобы не порвать бельё, она сняла его и переоделась в банный халат, который просто отодвинется в случае возникновения хвоста. Недаром Кипаяма-семпай носила именно традиционное кимоно, которое нисколько не мешало всем её семи хвостам.

Она попробовала призвать его так же, как и убирала всё это время. Сомкнула руки в молебном жесте, закрыла глаза и расслабилась. Постояла так с несколько минут и открыла глаза, но позади ничего не было. Нонека проделала те же манипуляции ещё раз, но только потратила время. Девушка решила, что может, сто́ит напрячься или как-то попробовать махнуть пока несуществующим хвостом, но тоже ничего.

В голове у неё появилась ещё одна идея – использовать Ки. Васупу она уже пробовала, а что насчёт тате?

Пальцы приняли нужный жест, взмах руками и перед лицом Нонеки появился большой тусклый щит. Очень похожий на тот, что создавала Кипаяма-семпай. У молодой кицунэ стало хорошо получаться. И с первого раза! Барьер пусть и выглядел не таким мощным и ярким, но, вполне мог сдержать удар. Он весь состоял из множества рунических колец, и каждое крутилось в свою сторону.

Единственное ей было непонятно, как перемещать щит в пространстве. Будет ли он следовать за руками или останется на месте. Нонека попробовала сдвинуться, но заклинание тут же рассеялось. Она снова создала его, теперь уже попробовала повернуть руками, держа как штурвал, и очень неохотно, но диск изменил своё положение. Теперь он смотрел куда в сторону. При попытке девушки вернуть его, как было, защитный барьер вновь распался, а в голову словно прилетел волейбольный мяч. Её зашатало, а когда головокружение прошло, захотелось спать. И недолго думая, Нонека отправилась на боковую.

Вдруг она вспомнила о словах бакэнэко, что магией полезно заниматься перед сном. «Как же она там, Ичинеко? Дошла ли домой?»

Бакэнэко выглядела очень уставшей и замученной после занятий. Душа сердобольной Нонеки разрывалась, но потом словно туман спустился прямо на её голову, и она провалилась в сон.

[1]Йатта – с яп. наконец-то, получилось

Глава 6

Второй хвост

С момента первой встречи Нонеки и Кипаямы минул месяц. Каждые выходные они проводили за занятиями. Учились драться на мечах, метать дротики, выставлять щиты. Кицунэ научила девушку призывать собственное оружие, но пока Нонека справлялась только с кинжалом.

Ичинеко тоже не отставала от своей подруги. Даже занималась усерднее. С каждым днём всё лучше осваивала васупу, настолько, что догнала своего сенсея. Да и ловкости ей было не занимать. Дралась она, словно на смерть, и впитывала знания так, будто это её последнее занятие.

Сама Кипаяма поднаторела быть сенсеем. Тренировки стали более плодотворными. Если раньше они успевали только немного попрактиковаться с новой техникой боя или более мирной магией, то теперь и потренироваться с лисами, устроить поединок и поизучать иерархию ёкаев и Ками. Нонека с каждым днём приходила домой со всё ширящимся багажом знаний, а потом всем этим делилась со своими детьми. Конечно, только в той мере, чтобы не раскрыть свою тайную природу.

Однако сия суббота обещала быть особенной, ведь на привычный вопрос Кипаямы, будут они практиковать магию Инь или Ян, Нонека ответила совершенно иначе.

Бакэнэко, в свойственной ей и только ей манере точила когти о первое попавшееся дерево и своими движениями стёрла чьё-то признание в любви. Лисицы, научившись дурному, вторили ей и оставляли свои следы на деревьях. Кицерияма среди них ещё и оставляла свой запах. Благо сама Ичинеко этим не баловалась, так как хоть и крайне скудное, но человеческое воспитание в ней присутствовало.

Нонека же, отойдя от вкусного обеда из ей же приготовленных онигири с красной рыбой и жаренным тофу, поднялась с земли и вышла из тени деревьев в сторону Кипаямы. Кицунэ в этот раз была одна. Синдзиро-сана вызвали на работу в детективное агентство, а вместе с ним не было и зонта, который так помогал в практике васупу.

– Я вижу, можно начинать. Итак, моя дорогая Нонека, сегодня снова без Ян?

Девушка немного помедлила перед ответом. И эта тишина привлекла внимание Ичинеко, которая оторвалась от своего любимого занятия.

– А вот и нет, Кипаяма-сама!

– Откуда такие почести? – пропустила первую часть фразы кохая Кипаяма, и только потом осознала, почему Нонека сегодня была особенно счастлива. – Подожди, это правда?

– Что правда? – присоединилась к ним бакэнэко, так как всегда любит быть в гуще событий.

– Ну… Дети были у оджиисан[1] и обаасан[2]. Поэтому я смогла немного насытиться Ян, – очень скромно ответила Нонека, а сама пустилась в краску.

– Это же здорово. Хотя… – Кипаяма принюхалась, а потом удовлетворённо закивала. – Да и правда, как я сразу не обратила на это внимания. У тебя есть энергия Ян. Пусть и очень мало, но её можно потратить на действительно сильную магию.

Кицунэ стала вслух перебирать названия довольно мощных, но маноёмких заклинаний. Звучали, как довольно знакомые, которые уже освоила бакэнэко, так и совершенно новые. Вроде луча Ки и взрыва Ки. Однако всё это Нонека пропускала мимо ушей, ведь её терзала способность совершенно другой масти.

– А что насчёт превращения? Хватит ли моей Ки на это?

– Безусловно, смена облика тратит довольно много Ки, но потом она возвращается после полного превращения. Тут скорее вопрос, хватит ли твоей концентрации.

Из того, что они выяснили на занятиях, сил Нонеки хватает на двадцать пять заклинаний, довольно мало для кицунэ, но очень много даже для оммёдзи. Ичинеко не могла таким похвастаться, и силы заканчивались уже после пятнадцати, что для бакэнэко было очень неплохо.

– Я тоже хочу научиться, Кипаяма-сенсей. И у меня тоже есть Ян!

Тому, что на девушку-кошку нашёлся мужчина, питающий её Ки, никто и не удивлялся. Это стало известно ещё около недели назад. Тогда же Ичинеко освоила призывание как больших кинжалов, так и сюрикенов, что здорово могли выручить её в случае необходимости.

– Ну, тогда это занятие, мы проведём, изучая превращение! – обрадовалась Кипаяма, ведь она давно мечтала обучить своего главного кохая, что значит быть полноценной кицунэ. И похоже, мечты начали осуществляться. – Даже как-то волнительно. Ведь я сама превращаюсь крайне редко. Но, полностью обращаться мы пока не будем. Разберём азы и основные техники… Тебе, моя крошка Ичи, как я вижу, нужно научиться скрывать уши и хвост.

– Ну, ушки милые, их можно и оставить, а вот хвост – да.

– Но знай, хвост – источник силы твоей магии. Когда он пропадёт, сил поубавится.

– Понимаю, но в обществе людей, особенно там, где одежды не так много… Сами понимаете, на пляж не выбраться, моешься – шерсть долго сохнет. Нет уж, я хочу научиться его скрывать.

Этим они и решили заняться. Но перед кицунэ захотела показать всё на себе. Она оставила кохаев на почтительном расстоянии, чтобы предоставить им лучший обзор, и расслабила пояс на кимоно. Кипаяма закрыла глаза и развела руки в стороны. За ней распушился огромный хвост выше человеческого роста. Огненно-рыжий с сияющим на свету белым кончиком. Следом из пелены тумана появились ещё два красавца.