Тропой из лисьих следов

[1] Оммёдзи – люди, практикующие оккультные практики для изгнания духов и избавления от проклятий

[2] Инугами – собаки оборотни в японской мифологии

[3] Юката – ночная рубашка

[4] Уни – икра морского ежа

[5] Отёко – чаша для подачи сакэ

[6] Сёдзи – межкомнатная перегородка-решётка из дерева, обклеенная бумагой с одной из сторон

[7] Тэнгу – ворон-ёкай

[8] Цуру – цапля-ёкай

Глава 4

Обучение

В то же время, что и вчера, когда произошла их первая встреча, Нонека ждала своего семпая напротив святилища. В этот раз она хорошо подготовилась. Не забыла посолить онигири, положила инари-дзуси в контейнер, где они долго сохранят своё тепло. Заварила дома чай и налила его в милый термос с глазками и усиками, который в прошлом году выпросила Банко, но ни разу по прямому назначению так и не использовала. Взяла всё, чтобы поднести почести Инари-Ками и её довольно необычной кицунэ. Женщиной её называть было бы неправильно – по внешнему виду она была столь молода, что напоминала больше ученицу старшей школы. Впрочем, и сама Нонека не утратила ни один год с момента совершеннолетия и выглядела даже среди японок своего возраста очень молодо.

Девушка уже долгое время ждала её, и, когда уже собиралась ненадолго отойти в домик каннуси, вдруг он что-то знает, с крыши донёсся чей-то мелодично мурчащий голос.

– Какая с-сладенькая мур-р лисичка!

Нонека посмотрела наверх, но никого не увидела, лишь черепицу над святилищем и деревянные балки крыши. Тогда она попробовала сконцентрировать Ки, как часто это делала, чтобы различить объекты вдали, и, к своему удивлению, обнаружила девушку в чёрных одеждах, спрятавшуюся за скатом крыши.

Поняв, что её обнаружили, фигура наверху встрепенулась, и длинный полосатый хвост позади неё распушился, как у испуганной кошки. Приглядевшись, Нонека поняла, что девушка наверху и правда кошка, а точнее бакэнэко[1], раз у неё хвост был всего один. Ещё один ёкай.

Бакэнэко спрыгнула с крыши, будто высота совсем незначительна. Выгнула спину и уселась на край площадки. Что не удивительно, новый ёкай был очень хорош собой. Несколько непривычные голубые глаза, вертикальные зрачки, нэкомими[2] на голове и длинный-предлинный хвост.

– Мур-р, – подала голос она и стала приближаться к Нонеке. Бакэнэко слегка приоткрыла рот и четыре острых, как кинжал, клыка блеснули в утреннем солнце. – Пальчики оближешь!

– Нэкомусумэ[3], отойди от меня! – не зная в штуку та говорит или нет, закричала Нонека и достала перцовый баллончик, который у неё всегда был при себе.

– Ух, какая дер-рзость! Какая мур-невоспитанность! Я всего лишь хотела мур-р подкре… познакомиться! – улыбнулась во весь рот нэкомусумэ, а он был полон зубов-кинжалов вместе с широким вполне человеческим языком, но с длинными кошачьими щетинками. – Меня зовут Ичинеко, а не Нэкомусумэ. Я не какая-то там нэко!

– И всё же вы кошка, позвольте заметить!

– А вы мур-р наблюдательны…

Ичинеко стала обходить Нонеку круго́м. Её слова могли быть пылью в глаза, чтобы отвлечь от внезапной атаки с наскока, поэтому молодая кицунэ не спешила убирать в сумочку своё единственное средство самообороны.

Их глаза пристально смотрели друг на друга, постоянно держа контакт с потенциальным оппонентом. Большой палец девушки уже дрожал над кнопкой, и, к стыду Нонеки, её ладони увлажнились. Она всё ещё не знала, стоит ли доверять новому ёкаю, а помощи ждать было неоткуда. Бакэнэко обошла алтарь и оказалась прямо за ним, и вдруг Нонека вспомнила об угощениях.

– Может, вы голодны? У меня как раз есть онигири с тунцом!

Глаза кошки-оборотня на слове тунец словно вспыхнули, и она закивала. Витающая тревога, как тишина в безлюдном ночном саду, стала рассеиваться. Нонека достала из бумажного пакета один онигири и протянула хищному ёкаю. Та уже не интересовалась девушкой, а всё внимание перевела за треугольник из риса.

Цепким броском она выхватила у девушки лакомство, чуть не расцарапав когтями пальцы, и принялась жадно поедать то, что было приготовлено для посланницы Инари-сама и её лис.

– Подкармливаешь бездомных кошек? – послышался позади несколько невыспавшийся, но тем не менее сильный мужской голос.

Кошка-ёкай оторвалась от поедания, чтобы защититься от оскорбления в свой адрес.

– У меня есть домяу – улица! Вшивый, пересушенный пёс-с! Хс-с-с! – зашипела она, да так громко, что у Нонеки заложило в ушах.

Сзади послышался волчий лай, справа кошачий визг. Девушка закрыла уши, чтобы ничего из этого не слышать, но звуки быстро прекратились, когда кто-то громко хлопнул в ладоши.

– Угомонились! Цы-цы-цы! Кошки-собачки опять сцепились! – раздался знакомый, но не очень добрый голос Кипаямы, тон которого идеально подходил для нравоучений и разнимания драк.

– Кипаяма-сан! Извините-извините! – принялась лебезить Ичинеко и состроила большие влажные кошачьи глазки.

Но этот хитрый приём на кицунэ не сработал, и та взмахнула рукой. Тут же невидимые цепи сковали бакэнэко и повалили её на плитку святилища. Недоеденное угощение упало вместе с ней, но Ичинеко смогла дотянуться до него языком и доесть. Как-то пошевелиться или снять заклинания она не смогла и спустя время метаний смирилась с вре́менным заточением.

– А кто это такая? Кипаяма-семпай, вы знаете её? И кто этот мужчина?

– Семпай? – удивилась Ичинеко, но невидимые силки сдавили ей челюсть, и та едва успела втянуть язык.

– Это бродячая бакэнэко без Ками. Всё не знает, куда простроить свою пятую точку. И, похоже, добрячок каннуси пригрел её у себя, – пояснила Кипаяма. Уставилась на лежащую нэкомусумэ, а потом перевела взгляд на мужчину в солидном фраке. – А этот кавалер, мой очень хороший знакомый Синдзиро Акуси.

– Приятно познакомиться Акуси-сан! – низко поклонилась Нонека, Синдзиро ответил взаимностью.

Спустя время оковы ослабли, и бакэнэко смогла встать. Как и полагается провинившейся, Ичинеко встала на колени и низко поклонилась, почти касаясь земли, но кошачья гибкость позволила ей не замарать ладони и локти.

– Раз, ты пришла сюда без приглашения, значит, тоже будешь принимать участие в обучении моего кохая, – обратилась Кипаяма к павшей ниц.

– Но что я мяугу сделать, кицунэ-сама? У меня нет ни благодати и ни мяудной способности.

– Не переживай, мы найдём тебе применение. А пока перекусим.

Все присутствующие довольно закивали. Нонека принялась доставать из сумки инари-дзуси и онигири и раздавать ёкаям. Вытащила складные стаканчики и разлила горячий чай, довольно крепкий. С утра девушка помолилась перед Инари и чай вышел особенно насыщенным и вкусным. Инугами и кицунэ оценили его по достоинству. Бакэнэко он пришёлся не так хорошо, как другим, но она тоже выпила пару стаканчиков и впервые в жизни попробовала на вкус угощение из жаренного тофу, предназначенное для кицунэ. Вот он ей очень приглянулся, но в качестве наказания за угрозы достался лишь один кусочек.

Позже все воздали молитвы Инари. Даже Ичинеко осмелилась отдать почести чужой богине и на несколько секунд почувствовала, как потеплело в груди. Но всё же кошка была непоседливой и не смогла долго просидеть в молитвенной позе, поэтому полное благословение ей получить не удалось. Зато Нонека смогла ощутить прилив сил, больший, чем когда-либо. В руках появилась необычайная сила, в ногах твёрдость и стойкость, а в сердце непоколебимость. Ей стало так жарко, что пришлось снять куртку, чтобы немного остудиться.

– Похоже, Инари и правда любит тебя, моя Нонека, – обрадовалась Кипаяма и обняла свою ученицу. Отчего им обеим стало тепло. Невольно Нонека разлила по святилищу свою Ки, и бакэнэко сначала только отдёрнулась, почуяв неладное, а потом отошла подальше. – Пойдёмте вглубь леса. Там поспокойнее, и мешать никто не будет.

Позади, в сторону святилища и правда шли люди. Среди них были, как туристы, так и местные. В своих руках они несли угощения для кицунэ, а в головах – желание получить капельку того, что сегодня на себе ощутила Нонека.

После небольшой прогулки мимо храмовых построек все четверо оказались на той же полянке, где ещё вчера девушка встретила настоящую кицунэ в окружении своих подопечных лисиц. Под больши́м клёном сегодня лежало только две из них. Они охраняли небольшой набор деревянного оружия, палок, заточенных веток и самодельного лука с колчаном со стрелами. Обе лисицы быстро поднялись и потянулись к хозяйке, протягивая свои морды, чтобы Кипаяма их погладила. Добрая госпожа непременно это сделала и отпустила рыжих хищниц со своего поста.

– Сегодня мы будем учиться использовать Ки. Я думаю, Ичинеко это тоже будет полезно, для самообороны.

– Я слышала-мур-р, что в окрестных лесах завелись демоны! Это пр-равда? – встревожилась бакэнэко, и не зря.

Нонека, заслышав о демонах, удивилась, и по её телу, как вода из упавшего кувшина растеклась тревога. Все уставились на Кипаяму как единственного очевидца. Синдзиро тоже хотел бы узнать обо всём этом поподробнее и стал ждать ответа кицунэ.

– Это правда. В последние месяцы демонов стало особенно много. Причина, по которой баланс энергии сильно перевесил в сторону Инь, мне ещё неясна, но мы с Синдзиро-саном, будем во всём разбираться.

– Синдзиро-сан, – повторила про себя Нонека имя довольно подтянутого мужчины в красивых одеждах, чтобы запомнить получше.

– Но не будем отвлекаться на этих жалких ёкаев, – отрезала кицунэ. – Наши занятия для того и нужны, чтобы в случае необходимости дать отпор, а не убегать.

– Это правда, страх питает демонов. Злость, ярость, сомнение – оружие в руках демона, которое он может использовать и победить, даже не вступая в схватку, – добавил Синдзиро-инугами.

– И нам сто́ит начать с того, как противостоять энергии Ки, а конкретнее Инь. Инь отвечает за тьму, за женское начало, оно очень сильно в ёкаях и демонах. И лучший способ ему сопротивляться – выставить свой Ян, – пояснила кицунэ двум своим кохаям, а потом перевела взгляд на непосредственную подопечную. – Моя Нонека, у тебя получилось насытиться энергией Ян?

– Не совсем… – стыдливо ответила она.

– Почему? Мы же вчера говорили о важности, как Инь, так и Ян для кицунэ.

– Да, но… У меня дома дети, и столько домашних хлопот. Ночью мне хотя бы выспаться, а не…

– Постойте, вы сейчас говорите об утехах? – вклинилась в их диалог Ичинеко.

Кипаяма кивнула, Нонека пристыженно опустила голову, будто она сейчас на уроке, и её отчитали за невыполненное домашнее задание.

– Значит, это пр-равда, что кицунэ совращают мужчин, чтобы вытягивать из них энергию Ян? Мяу. А всё потому, что у них только половина – мур-Инь, то есть тьмы, и им не хватает света – мур-Ян? – поделилась догадкой бакэнэко. – Это делает сильнее любого ёкая? Или это работает только на кицунэ?

– Много вопросов, Ичинеко! – приструнил её Синдзиро, но и сам задумался о её словах.

– Что есть, то есть. Подпитываться Ян – вполне естественно для кицунэ, но это распространяется на всех ёкаев. Другое дело, что не все они могут использовать Ян, даже если насытятся им полностью.

– Полностью, – вновь задумалась Нонека.

– Да, это значит высосать всю энергию. Но так поступают только демоны или злые, дикие кицунэ – ногицунэ. И к сожалению, о таких случаях сообщают всё чаще.

– Значит, в мире появился источник Инь, откуда лезут демоны, – предположил Синдзиро.

– Возможно, – наполовину согласилась кицунэ и сомкнула ладони, готовясь к занятию. – Но оставим спекуляции на потом, а сейчас приступим к тренировкам. Раз ни у Ичинеко, ни у Нонеки нет нужного количества Ян, будем практиковать защиту из Инь. Она куда слабее, но тоже очень эффективная.

С этими словами кицунэ вытянула указательные и большие пальцы на обеих руках, так чтобы они образовывали прямой угол, и указала на небо. На пару мгновений свела ладони, чтобы ноготки на больших пальцах сомкнулись, и резко развела в стороны. Сама ткань реальности задрожала, и в воздухе возник сначала маленький белый круг, заполненный иероглифами, а потом он расширился ровно до кончиков её указательных пальцев.

– Это щит Ки – заслон или барьер. Самая простая защита от любого вида магии. Огня, воды, света, неважно. Он столь крепок, сколь вы вкладываете в него Ки.

Круг на несколько секунд стал значительно ярче, и в воздухе запахло как во время грозы. Из двоих учениц бакэнэко первая заметила это и отошла назад, даже сощурилась, не понимая, чему стала свидетелем. Нонека же была так впечатлена увиденным, что решила сразу попробовать. Выставила пальцы точно так же, развела руки в разные стороны, но ничего не случилось.

Кипаяма же продолжала, не обращая внимания на реакцию кохаев.

– Обычно магия призывается двумя руками, но в крайних случаях можно использовать и одну.

Кицунэ перестала концентрироваться на заклинании, и оно рассеялось на мерцающие частички, похожие на снежинки из искр. Затем она резко махнула рукой, держа тот же жест, и очертила похожий круг. Первые секунды он был просто ярким, а потом и вовсе стал ослепляющим.

– Ичинеко, метни в меня тот камень! – попросила Кипаяма.

Бакэнэко порыскала глазами по округе перед тем, как найти этот «камень». Им оказался крупный булыжник, размером с её кулак. Несмотря на кажущуюся хрупкость, девушка смогла прицельно метнуть его, и ударившись о щит, тот создал по магическому кругу рябь, как если бы его бросили в воду. Почти сразу он потерял всю переданную ему силу и упал к ногам кицунэ.

– Здесь мог быть не только камень. Нож, меч, стрела… – начала перечислять Кипаяма.

– А пули? – поинтересовалась Нонека, и, сама того не понимая, перебила наставницу. Но та не обиделась и даже не оскорбилась, а наоборот улыбнулась.

– И пули. Ты мыслишь в верном направлении. Если ты будешь уверена, что он остановит выстрел из пистолета или винтовки, то щит и правда остановит.

– Я, кажется, поняла. Вложение Ки происходит не по твоей воле, а само по себе. Тебе нужно лишь сконцентрироваться на самом заклинании.

Знания из компьютерных игр, манги и аниме не прошли даром. Нонека вдохновилась собственным словам и попробовала ещё раз сотворить заклинание. И в этот раз смогла извлечь яркую искру.

– У тебя хорошо получается. Но тебе не хватает Ян. Щит из Инь не так стабилен, и придётся хорошо потренироваться. Попрактикуйтесь с Ичинеко, – посоветовала Кипаяма и вновь развеяла своё заклинание.

Два молодых ёкая начали двигать в воздухе руками и рисовать в воздухе круги. И если во второй раз у Нонеки что-то да получилось, то теперь она просто, как ребёнок, который всем сердцем верит в магию, махала руками в надежде на результат.

– Тебе не кажется, что так они многого не добьются, Кипаяма, – спустя несколько минут их безуспешных попыток обратился Синдзиро к наблюдающей за ними кицунэ.

– Магия в первый раз всегда даётся тяжело. Они должны понять, что в час нужды она может их подвести.

– Понимаю, но сто́ит сказать им об этом напрямую.

– Урок усвоиться лучше, если они сами до этого дойдут. Например, в тренировочном бою.

– Или перед смертью.

– До этого не дойдёт, – была уверена Кипаяма.

– Демоны прежде тоже не подходили так близко к Саппоро. Не будь так наивна.

– Ты прав, так многому их предстоит научить… Но не драматизируй. Для них сейчас магия – это игра, нужно веселиться! – настрой кицунэ резко поднялся, и она вернулась к ученикам.

– Похоже, получается у вас неважно, попробуйте говорить про себя «татэ», когда создаёте заклинание.

Ученицывпитали в себя знание и сразу же стали пробовать его на практике. Первой получилось у Ичинеко, она так часто повторяла про себя это слово, что перед ней стали появляться такие же едва заметные иероглифы. С каждым разом их становилось всё больше, и наконец они создали из себя целый круг. У Нонеки, несмотря на то, что она была кицунэ и должна по своей природе лучше владеть магией, ушло гораздо больше времени. Защитный барьер пусть и не был таким же ярким, как у наставницы, но он был! От восхищения Нонека завизжала от счастья, как маленькая девочка.

Ичинеко в ответ захихикала, но поймав на себе укоризненный взгляд и Синдзиро-сана и Кипаямы-семпая, быстро прикрыла рот ладонью. Сдерживать свои почти контролируемые эмоции она не могла, но какое-никакое чувство стыда у бакэнэко всё же было.

– Прекрасно, моя Нонека! И ты молодец, Ичинеко! Вы заслужили отдых.

И обе девушки сразу присели на согретую солнцем траву. На лицах горела улыбка. Их переполняло счастье, радость и новое для них чувство. Они обе стали самыми настоящими магами. Нонека не могла этому нарадоваться. Долгих восемнадцать лет она ждала, когда Инари-сама снова придёт к ней и расскажет о её предназначении, но вот вокруг неё сразу три ёкая. Мудрая, пусть и довольно своеобразная кицунэ. Серьёзный, но явно очень добрый инугами. И бакэнэко в своей человеческой форме. И с ней, как с ближайшим ёкаем, Нонеку потянуло пообщаться.

– Давай ещё раз познакомимся. Я, Нонека Кабуоки из Исикари! – протянула девушка руку.

– Ичинеко из замурчательных трущоб Саппоро! – сначала принюхалась, а потом едва ощутимо пожала руку бакэнэко.

– Как ты нас нашла? И почему хотела съесть меня?

– Я не хотела тебя есть, просто от тебя ну о-очень вкусно пахло. У меня был инстинкт-мао! Вот! – улыбаясь во весь рот, как после сытного обеда, объяснилась Ичинеко.

– А почему сидела на крыше святилища? Это неприлично!

– Согласна-мяо, – ответила нэко, но пропустила её упрёк мимо кошачьих ушей. – Каждое воскресенье я прихожу в храм Инари, чтобы полакомиться вкусными угощениями. Пусть лучше съем я, чем их выкинут или склюют птицы.

– А что же лисы? Разве они не приходят полакомиться?

– Лис я вообще вижу редко, мяо. А пару дней назад, до того как встретила Кипаяму-сан и не знала, что мур-кицунэ и правда существуют.

– Как это? Разве все ёкаи не знают друг о друге? – удивилась Нонека. Она считала, что в мире магических существ всё всем давно известно. Одни лишь люди всегда остаются в полном неведении.

– Когда в желудке постоянно мурчит, будет немного не до других ёкаев-мяо.

– Значит, ты и правда живёшь на улице? А одежда? Ты выглядишь относительно неплохо.

По одежде нэкомосумэ действительно была не похожа на бездомную – пусть и избитая временем, но вполне сносная серо-чёрная длинная жилетка, она была ей немного велика. Короткая винтажная юбка, под которой виднелась набедренная повязка из медицинских бинтов. Такими же, но куда более пыльными были обвязаны её ноги, похожие на кошачьи лапы. Открытыми остались разве что пятки и пальцы. Последних было по четыре на каждой ступне. На их кончиках красовались острые, будто специально заточенные коготки. Нет, Нонека всё же решила, что Ичинеко она была именно оборванкой.

– Ну, я не живу прямо на мур-улице. Но я и правда совсем бездомная, как сказал тот пёс.

– Я всё слышу! – раздался голос издали.

Обе девушки захихикали, но почти бесшумно. Очень быстро стена недоверия между ними осыпалась, и из её кирпичиков постепенно стал строиться мост дружбы. Конечно, Нонека всё ещё боялась бакэнэко. Ёкаи были девушке чужды. Только второй день она познаёт новую сторону такого привычного и знакомого ей мира, который на поверку оказался таким многогранным, что в нём есть место самой настоящей магии!

– Очень жаль это слышать, – вернулась к теме диалога Нонека.

– Ничего страшного-мяо. Я привыкла жить на мур-улице, мыться в муречках или фонтанах. Есть в святилищах, а спать…

– Спать? – повторила последнее слово, на котором оборвала фразу Ичинеко.

– Не хочу об этом. Скажу только, что иногда помурчается на сне ещё и заработать.

Нонека ненадолго задумалась и даже сморщила брови, пытаясь понять, как на сне можно делать деньги. Но потом до неё дошла жуткая догадка, в такт которой кивнула бакэнэко. Видимо, та поняла, до какой мысли дошла девушка, и поспешила её подтвердить. Как-то реагировать на это, осуждать или утешать, Нонека не спешила, а просто отложила в памяти, как порой тяжело приходится вот таким слабым ёкаям.

Кицунэ и инугами в это время стояли под больши́м деревом и что-то активно обсуждали. Спустя время они тоже уселись, как и две ученицы, ведя беседу уже не только между собой, но и с лисицами, что устроились между ними. Нонеке показалось, что общение между этими ёкаями даже слишком дружеское, почти романтическое. Она не бралась рассуждать за них, но семпай вчера ничего не говорила про ещё одного наставника, как и про другую ученицу. Однако последняя пришла в храм сама и даже помогла освоить первое заклинание. Учись бы Нонека одна, вряд ли смогла за день освоить щит.

– Куда ты отправишься после занятий? Может тебя подвести? – проявила инициативу Нонека. Она всегда считала помощь неотъемлемой частью общению с другими людьми, а теперь и с ёкаями.

– Можно-мяо! Например, к себе домой… – вполне уверенно предложила бакэнэко.

Такой несколько нахальный ответ смутил девушку. Но, она была бы и не против гостьи, если бы у неё не было кошачьих ушей, длинного хвоста и когтей на пальцах.

– А ты можешь полностью стать, как человек? Как я?

– Не-а! У меня же нет мур-благословения. Радость, что хотя бы так я могу влиться в общество.

Нонека согласно закивала. Предложение бакэнэко не давало ей покоя, но девушка не могла его принять. И отказать тоже не могла, поэтому оставила без ответа.

Вскоре и сама Ичинеко забыла, что спросила. Расслабленно легла на траву и свернулась в клубок. Её позвоночник был столь же гибок, как и кошачий. Если бы она захотела, могла бы без труда вылизываться, как подумала Нонека, но мыться она предпочитала всё же в реках, что было вполне логично.

Пару минут спустя тоже Нонеку разморило, и она, едва коснувшись спиной земли, провалилась в сон. Спать хотелось удивительно сильно, так, словно она целый день проработала на полях. В детстве Нонека и правда занималась сельским хозяйством. На летних каникулах, чтобы заработать побольше денег, она ездила к бабушке в село, пока та была жива. Работы там всегда хватало. Девушка редко там прозябала без какой-нибудь халтурки. То сходить на поля и возделать рис, то накормить коров или накосить травы. Порой её и вовсе отправляли пасти коз высоко в горы. Одну на несколько дней с судочком для воды и десятком онигири. Именно это сейчас и снилось девушке, её воспоминания из насыщенного детства.

– Ну, подъём, кохаи! – послышался громкий голос Кипаямы прямо рядом. – Знаю, хочется спать после использования магии.

Нонека проморгалась и увидела над собой фигуру кицунэ. Повернула голову и увидела её прекрасные белоснежные ноги, стоя́щие прямо перед носом, только слегка покрытые пылью.

– Когда вы создавали щит, то тратили не только свою Ки, но и теряли концентрацию. Ваш разум становился всё слабее, пока вас не начало валить в сон, – продолжала Кипаяма, но её голос стал добрее, как у любящей матери, что рассказывает сказки своим детям. – Поэтому помните, что использование заклинаний может ударить по вам же в самый неподходящий момент, и даже большой запас Ки вас не спасёт.

– А как увеличить свою мур-центрацию? – сонно спросила бакэнэко.

– Постоянно практиковаться!

– Перед сномяо, я думаю, будет особенно полезно!

Кипаяма, поняв, о чём она, понимающе улыбнулась и почти захихикала.

– Прежде мы говорили о защитном заклинании, теперь немного об атакующем, – вернулась к теме разговора кицунэ и посмотрела сначала на коготки бакэнэко, а потом на свои аккуратные ногти. – Тебе, Ичинеко, наверное, будет сложно, так как магия требует хватать возникающие частицы.

– С хваткой у меня порядок-с-с! – радостно прошипела та в ответ.

– Ну, что ж…

Кицунэ вытянула правую руку вперёд и попыталась схватить что-то невидимое в воздухе. Между её указательным и больши́м пальцем появился кристалл, мерцающий сине-сиреневым светом. Он был совсем небольшим, чуть больше горошины, но даже от такого малыша Нонека подсознательно почувствовала угрозу.

– Это упрощённый дротик Ки. Он требует совсем мало энергии, но жалит, как оса. Попробуйте.

Бакэнэко, как самая смелая начала хватать из воздуха невидимые частички, но или они так и оставались невидимыми, или просто ничего не получалось. Делала она это ловко, играючи, даже несмотря на когти, жаль только, что зазря. Нонека попробовала повторить за семпаем, но тоже особого успеха не добилась.

– А может стоит что-нибудь говорить?

От кицунэ последовал довольный кивок.

– А ты быстро схватываешь Нонека. Произносите: «васупу», это должно помочь. Но помните, в настоящем бою вам будет некогда задумываться, ваши мысли должны переходить заклинания напрямую, моментально. Иначе…

– Вы погибнете, – продолжил за неё Синдзиро. – Тысячи ёкаев погибли от рук оммёдзи и простых людей только из-за того, что бились и думали о следующем шаге. Поэтому вам важно действовать, доверяясь чутью и инстинктам. Непредсказуемо и молниеносно.