Ветер Эрина

– Оставь красивые речи бардам, Эремон, – ответил Повелитель ветров, и голос его звучал не менее властно. – Говори по существу. Здесь нет твоих лизоблюдов, перед которыми уместно вить кружева.

Риг Ронан кашлянул и добавил:

– Поскольку наша встреча не столь официальная, думаю, можно перейти на более дружественный тон.

Король кивнул, качнув толстенными усами, не отрывая пристального взгляда от Повелителя ветров.

– Я хочу знать, зачем ты здесь. И что намерен делать.

Чародей выдержал небольшую паузу.

– Я здесь только из-за твоего приглашения, – он криво усмехнулся. – И намерен уйти как можно скорее.

– Не наводи туман перед моими глазами! – гаркнул король, стукнув кулаком по столу. – Кири многого достигла, пока твоей чародейской задницы тут не было. И я не хочу, чтобы ты и твои прихвостни снова начали нападать на людей, навели суматоху и всё разрушили!

Ратвин сложил ладони перед собой, переплетя пальцы. Появление Повелителя ветров несомненно вызовет волнения в любом случае. Новость о его прибытии разлетится очень скоро и достигнет самых отдалённых уголков, как всегда бывает с новостями, которым распространяться не желательно. И как только она достигнет ушей притаившихся воронов, те обязательно проявят себя. Независимо от того, как поведёт себя сам чародей.

– Ни я, ни мои последователи никогда не нападали на людей забавы ради. Мы защищались. Моей единственной целью всегда была защита моего народа. Тех, кого ваше человеческое племя пытается либо истребить, либо замучить до смерти.

Арк-риг прищурился.

– А как же твой союз с Пираном?

– Не знаю, что он утверждал, перед тем как праховцы снесли ему голову, но мы никогда не были союзниками. Я видел его лишь раз. Мы не сошлись в видении дальнейшей судьбы. Борьба с ригами и грабежи меня никогда не интересовали. Поэтому больше мы не встречались.

Лицо короля ясно выражало, что он не сильно в это поверил, но решил пока тему не развивать.

Воин-друид, оказавшийся опалённым, Пиран МакТаггерт выпил немало крови из земель Кири. Ратвин его буйства не застал. Когда изобретатель прибыл на остров, разбойника уже казнили. Но наслушаться успел всякого. Самые смелые байки доходили ДО того, что большинство ригов уже собиралось признать Пирана законным верховным королём, лишь бы он прекратил разбой на их землях. Ратвин слухам не верил никогда и довольно быстро выяснил, насколько сильно они превосходили реальное положение вещей. Но сам факт того, что это происходило, не мог не настораживать арк-рига.

– Раз ты живёшь на моей земле, – медленно произнёс он, – то должен подчиняться моим законам.

– Слышал, ты теперь единолично правишь Кири. И указы раздаёшь, подкреплённые бумажками.

– Для того, чтобы законы вступали в силу, необходимо согласие всех ригов, как и прежде. Но не забывай, что ты сейчас в Мите, а правитель Мита по-прежнему я.

Система правления в Кири отличалась от привычной изобретателю. Долгое время арк-риг, верховный король, считался больше формальным титулом. Его избирали другие риги в случае войны, и арк-риг получал лишь право командовать войсками, без возможности влиять на территории других правителей или требовать с них дань. Пока не началась первая Война крови и не появилась Святая Эльма, объединившая все королевства вокруг себя. А затем её сын, Эрик МакЭльм Объединитель объявил себя бессрочным верховным королём, посланным высшими силами, чтобы сохранить людей острова Эрин. И после этого начал постепенно свою власть упрочивать и узаконивать, это продолжил его сын, а затем и внук – Эремон МакЭльм. А вот остальные риги такому положению вещей всячески сопротивлялись. Правитель Лоханнара вообще только десять лет назад признал право арк-рига на денежную дань и потом ещё много лет успешно избегал этой повинности под различными благовидными предлогами.

Сохрадорса и верховный король продолжали скрещивать взгляды, пока первому это не надоело.

– О каких законах речь? – сдался чародей. – Я действительно давно не был в здешних краях.

– Хозяин Лебединого замка признан ригом инаких. Все, кто находятся на территории замка, подчиняются его воле. Однако и он, и ты, как последние представители древних чародеев должны присутствовать на земельных собраниях.

– Предлагаешь мне изображать твоего цепного пса перед другими правителями? – прервал его Повелитель ветров. – Этого не будет, Эремон.

Верховный король очень хотел оторвать паршивцу голову, но сдержался, лишь шумно выдохнул через нос. Проклятый чародей попал в точку. Поддержка сохрадорса арк-ригу требовалась даже сильнее, чем можно было представить.

– Было бы глупостью с моей стороны ожидать подобного. Я требую лишь соблюдения законов Кири и исполнения своих обязанностей владельцев земли. Взамен, все вопросы, связанные с магией, решаются теми, кто связан с магией. Систему регистрации опалённых и сысковиков ты уже видел. Опалённые находят других опалённых и сами решают, что с ними делать дальше. Орден праха вмешивается только в случае нападения на людей. Вы не мешаете жить нам, мы не мешаем вам. Мирное сосуществование.

Риг Ронан дополнил речь короля.

– Не забывай, Мерон, что время изменилось. Сохрадорса всегда больше тяготели к народу холмов. И к опалённым, после их появления. Но сейчас мы должны найти способ жить среди людей. Избегать друг друга не получится.

Повелитель ветров кивнул.

– Это приемлемо.

Дверь за гостями закрылась, а король ещё долго сверлил её взглядом и задумчиво барабанил пальцами по столу. Ратвин знал, что правителя от раздумий лучше не отвлекать. Если бы присутствие изобретателя не требовалось, его бы уже отослали.

Наконец, арк-риг спросил:

– Думаешь, стоит ждать от него неприятностей?

– Думаю, ваше величество… ах, нет, простите, арк-риг, думаю, что личность эта довольно занимательна.

– Говори уже, как есть! – недовольно гаркнул король. – Знаешь ведь, что без посторонних можешь выражаться свободно.

Ратвин засомневался, но лишь на мгновение. Верховный король действительно ценил честность изобретателя и был достаточно умён, чтобы не прибить его сразу.

– Похоже, что этот чародей считает себя равным тебе, мой риг. Подчиняться он не станет никогда. Но думаю, договориться вполне можно.

Король кивнул.

– Договориться можно. Пока он не захочет больше власти.

В том, что это случится, даже сомневаться не приходилось. Те, у кого есть власть, всегда хотят больше.

– Когда там твоя машина против чародеев будет готова?

– Работа идёт полным ходом, мой риг. Но в таком деле нельзя спешить. Думаю, полностью модель будет готова через пару лет, – видя недовольство на лице короля, Ратвин поспешно добавил. – Но прототип будет готов уже через пару месяцев! Он не будет действенен в полной мере. Однако сможет при необходимости защитить от магии. Также я разрабатываю новую модель механических стражей. Они будут готовы уже через месяц.

– Хорошо, – кивнул король. – Ступай. Продолжай работу.

Изобретатель встал, учтиво поклонился и с поспешностью, которую сложно ожидать от человека его возраста, отправился исполнять приказ. Верный Юджин засеменил следом, возникнув рядом неслышной тенью.

Здание, которое Ратвину предоставили для фабрики, находилось во внутреннем круге города, но вне стен замка. В каменной кладке тут и там пробили отверстия, из которых торчали металлические трубы, будто невиданное уродливое насекомое никак не могло разместиться в панцире. Но внешняя красота изобретателя не волновала, гораздо важнее, что внутри работа кипела полным ходом. Таких быстрых результатов он не мог добиться даже в родной Академии наук.

Ратвин направлялся к главному инженеру, когда среди грохота и гудков услышал звучный недовольный крик. Слов разобрать не получалось, но и без того ясно, в чём причина недовольства гостя. Вскоре стал виден и он сам, рослый воин, стоящий подле переминающегося главного инженера. Работник и сам был мужчина не маленький, но перед гостем испуганно сжался и вид имел довольно жалкий.

– Сэр О’Коннор, – Ратвин учтиво поклонился, – рад тебя приветствовать. Надеюсь, Боги этой земли приглядывают за тобой.

Командор Ордена праха вперился в изобретателя глазками-буравчиками. Глаза были покрасневшие. Плохой признак. Ратвин незаметно махнул инженеру, чтобы тот скрылся. Мужчина, грузно покачиваясь, постарался протиснуться мимо, по дороге споткнулся и чуть не упал, проскакал на одной ноге и позорно убежал.

Взгляд сэра О’Коннора стал ещё злее, словно раскалённое копьё, жаждущее проткнуть жертву. Ратвин лишь улыбнулся.

– Пройдём в мой кабинет. Здесь слишком шумно для разговоров. Я велю принести чай, – видя растущее недовольство, Ратвин поспешно поправился, – и ячменное пиво для тебя. Или предпочтёшь молоко?

«Свернуть бы тебе шею» – читалось на лице командора. Но мысль эту, если она и была, он придержал.

В кабинете Ратвин предложил гостю кресло, немного опасаясь, сможет ли оно выдержать такой вес. Поверх привычных штанов и рубахи, на сэре О’Конноре блестел полный комплект доспехов. Поговаривали, он не снимал их даже во сне.

– Так чем обязан такой честью? – поинтересовался изобретатель, присаживаясь напротив.

Кресло, не рассчитанное на вооруженных воинов, скрипнуло, вес выдержало, но гость в нём чувствовал себя неудобно, что не добавило дружелюбия.

– Почему ты не сообщил мне о встрече с чародеями?

– Прости, не знал, что должен был. Арк-риг пригласил меня утром. Я был уверен, что все, кому положено присутствовать на собрании, уже находятся там.

Ратвин врал очень убедительно, нисколько не смущаясь своего вранья. И он знал, что это бесит командора ордена ещё больше. Но к счастью, или, к сожалению, до состояния неконтролируемого бешенства он ещё не дошёл.

– Если дело касается какой магической погани, конечно, я должен быть там! В следующий раз сообщи мне. Иначе твоя беспутая бошка украсит мой пояс!

– Конечно, – покладисто кивнул изобретатель. – У меня и в мыслях не было чинить ордену препятствия.

Самым неприятным в его работе оказалась необходимость сотрудничества с Орденом праха. Эти фанатики, считающие злом любое проявление магии, слишком напоминали ему драконутых верующих из Талании. И слишком прочно укоренились в Кири, чтобы можно было закрыть на них глаза. Хотя первоначальный постулат ордена звучал как «Защитим людей от злого колдовства», а не «Уничтожим все проявления колдовства», занимались они преимущественно вторым.

Сперва Ратвин даже обрадовался их вынужденному общению, оно открывало новый простор его исследованиям. Основатели ордена придумали защищаться от магии с помощью драконьей пыли. Пыль представляла собой не что иное, как размолотые и специальным образом обработанные кости дракона. Способ этот Ратвину не удалось выяснить до сих пор. Драконьей пылью орден закалял свои мечи и латы. Потому они и ходили с мечами, а не с мушкетами.

После небольшой подсказки сэр Чад О’Коннор додумался принимать драконью пыль вовнутрь. Результаты оказались очень занимательными. Пыль обостряла чувства, ускоряла реакцию и делала человека сильнее и выносливее. К сожалению, она также медленно убивала разум, превращая в злое дикое животное. И похоже, что о втором эффекте сэр О’Коннор до сих пор не догадывался. Впрочем, глупец, как правило, не знает, что он глуп. И вряд ли бы сэр О’Коннор смог прекратить принимать пыль, даже если знал о том, что ему грозит. Ратвин несколько раз был свидетелем того, как судорогой сводит всё тело, когда командор слишком долго отказывался от порошка.

Неслышно отворилась дверь. Юджин принёс чай своему господину, кубок с пивом и чашу с молоком для гостя, где-то даже умудрился раздобыть пару лепёшек и кусок мяса. Сэр О’Коннор мазнул по угощению равнодушным взглядом и продолжил прожигать глазами изобретателя. Должно быть, когда-то командор был очень красивым мужчиной, сейчас черты лица исказили глупость и злоба.

– И как только додумались пригласить в замок этого… – командор запнулся, подыскивая достойное ругательство, и видимо самым страшным оскорблением посчитал народное прозвище чародея, – Повелителя ветров! Да ещё и потом его отпустить. Чтобы он дальше разрушал и бесчинствовал!

– Арк-риг пришёл к соглашению… – начал Ратвин и замолчал.

На скулах эринского воина выступили красные пятна. Ратвин мысленно вздохнул, но внешне остался невозмутим и даже попытался выглядеть ещё более радушным. Народная мудрость не зря гласила: глупцу сотню раз объясни, как рубить дрова, он всё равно за лезвие схватится.

– Думаю, что его величество, – простите, арк-риг, – всего лишь следовал предложенному вами плану. Повелитель ветров отправился в Лебединый замок. Когда все опалённые и чародеи там соберутся, станет гораздо легче с ними расправиться.

– И сколько ещё нам терпеть эту погань под самым носом? Надо было казнить этого негодяя! А не…

Ратвин как бы невзначай очень громко отпил из чашки, прерывая бурную речь. Поспешно извинившись, он предложил гостю всё же попробовать угощение. Злобно крякнув, сэр О’Коннар схватил чашу с молоком и опрокинул в себя. Взгляд немного прояснился, но изобретатель знал, что это ненадолго. Следует избавиться от гостя прежде, чем у него случится приступ ярости.

– Ты, разумеется, прав, командор! Его следует казнить. Но ты ведь сам объяснил мне, как сложно выявлять и отлавливать опалённых, разбросанных по всему острову. Вороны – главные приспешники Повелителя ветров – всё ещё скрываются. А теперь, когда их лидер объявился, они могут проявить себя. Уверен, что арк-риг посчитал также. И потому не стал приглашать на встречу представителей ордена, чтобы не породить сомнения у чародеев.

Командор замолчал, усиленно думая. Разумная мысль, если и витала в его голове, то отчаянно билась о стенки черепа в поисках выхода.

– Я всегда рад помочь господам рыцарям, ты же знаешь, – подкрепил успех Ратвин. – И выполняю все твои указания. Ты велел собрать всех инаких в Лебедином замке. Именно этим я и занят.

      И пока гость не успел всё осмыслить и возразить, велел Юджину его проводить. Командор напоследок бросил грозный взгляд на изобретателя с высоты своего роста, но всё же ушёл.

Ратвин устало потёр виски. Изначально он не ожидал, что пристрастившийся к драконьей пыли воин станет такой проблемой. Опалённые требовались самому изобретателю для проведения исследований. И он не собирался терять такую замечательную возможность из-за придури безумного вояки.

Лучшим вариантом стало бы, если сэр О’Коннор случайно упал в овраг во время прогулки, да так там и остался. Но, к сожалению, алкоголь он почти не употреблял, в драки, не смотря на изначально буйный нрав и растущую ярость не ввязывался, а охотился исключительно на опалённых. Просить кого-нибудь помочь командору найти подходящий овраг для сворачивания шеи – означало неоправданный риск. Слишком он значимая фигура. До недавнего времени Ратвин надеялся, что драконья пыль доведёт эринца до черты, но, похоже, убивала пыль исключительно разум. А это делало ситуацию только хуже. Оставалось лишь верить, что арк-риг не позволит своему воину учинить беспредел. Пока ещё он правит закон в этих местах. Пока.

Изобретатель решил вновь пересмотреть чертежи. Возможно, стоит сделать механических воинов менее прочными, зато более простыми в производстве.

***

Элакайслин тонул в сумерках, пуская по склону длинные изломанные тени. До заката с рыжими брызгами ещё далеко, а солнечный день уже миновал. Пограничное время дышало серостью, ещё и тучи нагнало, то ли снег пойдёт, то ли дождь, то ли пронесёт мимо. Возвращались чародеи тоже пешком. И, к счастью, в молчании, так что прогулку можно было назвать даже приятной. Столица человеческого королевства и чародейский замок, который вполне можно величать последним оплотом магии, в нескольких часах пешего пути друг от друга. Не к добру это. И как бы арк-риг ни старался убедить его в своих добрых намерениях, Повелитель ветров ему не верил. Вот в то, что ему потребовалась сила, дабы приструнить других ригов – вполне.

Только глупец Ронан мог считать, что люди и опалённые могут остаться соседями и не пытаться убить друг друга. И он был таким искренним и убедительным в своём заблуждении, что когда-то Мерон и сам хотел ему верить. За это желание он сполна заплатил. Слишком многие отдали жизни, чтобы он повторил эту ошибку. Лебединый замок не должен погибнуть, как Воронья крепость. О чём думал сам хозяин замка, Мерон понятия не имел. Он вообще очнулся и вспомнил о существовании друга, когда перед ними уже выросли ворота, и стало не до расспросов.

Встречала их целая толпа, которая быстро увлекла Ронана по каким-то очень важным делам. Каким, Мерон не вникал, и остановить не пытался. Всё ещё погружённый в размышления, он отправился делать то, ради чего вообще терпел весь этот фарс – искать ответы.

Дойдя до нужного коридора, он нашёл знакомую нишу, едва отличающуюся от остальных, не зная точно – пройдёшь мимо. Прикоснулся руками к камню, он отозвался, чувствуя древнюю силу, и через пару мгновений, в стене проступила дверь.

Библиотека встретила его ярким светом и свежестью. Хотя здесь не было окон и вряд ли уборку делали хотя бы раз, внутри всегда оставалось светло чисто. Заклинание, наложенное века назад, задолго до старика Гахарита, работало исправно. Мерон прошёл вглубь, бегло осматривая стеллажи, не выцепит ли взгляд что-то полезное. То, что он искал, должно находиться намного дальше. Проблема в том, что он понятия не имел, что именно искал. А если он не найдёт ответа и здесь, то вовсе не знал, что будет делать. При одной мысли затылок охватывал липкий страх, совершенно недостойный умудрённого жизнью чародея, потому он об этом не думал.

Шкафы перемежались каменными нишами с мягкими подушками, обустроенными для комфортного чтения. Интересно, пользовался ли ими хоть кто-то. Старик учеников в библиотеку редко пускал. А если и пускал, то неизменно требовал сидеть за столом для письма, как приличные учёные люди. Их тут тоже имелось несколько. Набрав с десяток книг и ещё парочку тетрадей, могущих оказаться интересными, Мерон устроился в самом дальнем конце комнаты.

Спустя несколько минут, а может и часов поисков, дверь в библиотеку отворилась вновь. Сперва чародей решил, что это Ронан, но шаги звучали намного легче и тише. Отругав за себя за излишнюю увлечённость, Мерон обратился к замку, и тот услужливо подсказал, что пришла Келия. По тому, с каким постоянством она оказывалась рядом, впору заподозрить девушку в преследовании. Но сейчас она, похоже, не знала, что находится тут не одна.

Прокравшись мимо стеллажей до самого конца, она бросила кучу тряпья в одну из ниш и устроилась там с потрёпанной книжицей. Келия оказалась прямо напротив чародея, но увлечённая чтением ничего вокруг не замечала. Понаблюдав какое-то время за тем, как она сосредоточенно перелистывает страницы, Мерон поинтересовался:

– Интересно?

Девушка вздрогнула всем телом, едва не выронив книгу, и вскинула горящий паникой взгляд. Точь-в-точь кошка, застигнутая на хозяйском столе. Увидев Мерона, она немного успокоилась.

– Да…

Повисла пауза.

– Ты чувствуешь древнюю магию?

Келия непонимающе моргнула. Открыла рот, намереваясь ответить, но закрыла, так ничего и не сказав.

– Иначе сюда не попасть, – пояснил Мерон. – Дверь открывается лишь тому, кто способен её найти.

Поняв, что отпираться бесполезно, Келия призналась.

– Чувствую.

О том, что для входа в библиотеку нужно ещё и обладать древней магией, Мерон умолчал. Но теперь был уверен, что девушка не опалённая. Раньше он склонялся к мысли, что она всё-таки ведьма, из какого-то дальнего самобытного ковена. Теперь решил, что она вполне может оказаться дочерью или внучкой какого-нибудь фейри. Такое иногда тоже случалось.

– А Ронан знает, что ты пользуешься библиотекой?

Келия потупилась, на щеках вспыхнул румянец.

– Он же не запрещал сюда приходить…

Естественно, потому что ему бы и в голову не пришло, что кто-то сможет это сделать.

Келия задумчиво пошуршала страницей и вдруг радостно вскинулась:

– Я не скажу ему, что видела тебя здесь. А ты не скажешь, что видел меня.

Предложение, совершенно абсурдное по своей природе, настолько развеселило чародея, что он согласился. И подумал о том, что Ронан, хотя и обладает гораздо лучшим слухом, мог вполне не знать о том, что у Келии есть древняя магия.

Мерон вернулся к чтению, но успел пролистнуть лишь пару страниц, когда его вновь прервали. Девушка, поняв, что её не собираются выгонять, подобралась ближе, притащив стул, и с самым невинным видом поинтересовалась.

– Что ты читаешь?

Он развернул к ней книгу, в которой Келия, естественно, не поняла ни строчки.

– Ты знаешь древний язык? – удивилась она и тут же пробормотала, – ну, да, ты же древний чародей… – осторожно коснулась пальцем края страницы и тут же одёрнула, будто ожегшись. – Научишь меня?

– Древнее письмо использовали только сохрадорса, – произнёс Мерон. – Так они сохраняли знания для будущих поколений учеников.

– А-а-а… – разочарованно протянула Келия. – То есть, это секрет.

– Ну, почему же. Нет правила, запрещающего учить древнему письму не чародея. Почему бы тебе не попросить Ронана?

Келия закусила губу и отвела взгляд в сторону.

– Не хочешь меня учить – так и скажи, – подувшись немного, добавила. – Не всякому дано быть учителем.

Провокация уровня детей, едва начавших говорить. Мерон усмехнулся и, сам от себя не ожидая, ответил:

– Я научу. Но не сейчас, когда закончу свои дела.

Он не знал, зачем это сказал. Мерон не любил оставлять невыполненные обещания. Но как только закончит дело, собирался покинуть это место, скорее всего навсегда. Быть может, он любил Лебединый замок больше, чем признавал, и искал повод задержаться.

Спустя некоторое время и один просмотренный том, Келия встала и принесла свой свёрток. То, что Мерон принял за кучу тряпья, оказалось завёрнутыми в полотенце краюхой хлеба и большим куском сыра. Под заинтересованным взглядом, девушка пробормотала:

– Я обычно всё время голодная… Будешь?

Ел чародей только утром, а сейчас вероятнее всего уже наступила ночь. В библиотеке всегда оставался ясный свежий полдень. Отказываться он не стал. Пока Келия думала, как половчее разломить хлеб и сыр, Мерон поделил и то и другое простеньким заклинанием на равные половины.

– Удобно вам, чародеям, – цыкнула девушка с лёгкой завистью.

– Дар опалённых намного сильнее и намного ответственнее, – усмехнулся Мерон.

Келия непонимающе нахмурилась, потом, когда вспомнила свои же слова, нахмурилась сильнее и расцвела красными пятнами.

– У тебя хорошая память на всякие глупости.

– Без хорошей памяти не стать чародеем.

Она пробурчала что-то неразборчивое и поспешно принялась за еду. Мерон наблюдал, как она усиленно набивает рот. Под его взглядом она краснела всё сильнее, потому он его не отводил. Девчонка была подозрительной, смущалась и вела себя так, словно ей и пятнадцать зим не сравнялось. А потом поднимала глаза и смотрела взглядом бездонным и тяжёлым.

Вот и сейчас, расправившись с нехитрым перекусом, она поводила руками над столом, стряхивая крошки, в лёгкой панике коснулась края обложки, отдёрнула руку, вновь коснулась. Затем обернулась. Словно осень раскинула вокруг бескрайнее небо, полное свинцовых туч. И даже голос звучал немного иначе, хоть и старался сохранять привычную лёгкость.

– Ты… если есть не будешь, я обратно заберу.

Чародей молча откусил и принялся размеренно жевать. Келия несколько раз моргнула, стрельнула глазами в сторону двери, отвернулась. Он неспешно доел и попросил:

– Посмотри на меня.

Она вздрогнула, часто задышав, и сперва даже показалось, что сейчас вскочит и убежит. Но совладав с собой, Келия тяжело вздохнула и обернулась. Бездонный омут.

– Нравлюсь? – она попыталась улыбнуться. Хотя вид имела такой, словно её вот-вот погонят на костёр.

Мерон прошёлся взглядом по алеющим скулам и дрожащему подбородку. Внешний вид его интересовал мало, но сосредоточившись на нём, можно лучше услышать мелодию собеседника. Мелодия Келии, сейчас немного печальная, с тревожной нотой громовых раскатов, оставалась неизменно красивой. Красивой и ясной. Опалённые так не звучат. И ведьмы. И чаровники. Хотя чаровника за всю жизнь, благодарение Великим кольцам, он знал всего одного. Проклятый мерзавец сгинул без следа, туда ему и дорога.

Нет, вряд ли девушка была чаровницей. Значит, всё же потомок фейри.

– Давно ты знаешь Ронана?

– Что? – от растерянности к Келии даже вернулась невозмутимость. – Я ушла из замка четыре года назад. А до этого прожила тут… лет пять, думаю. Выходит, примерно девять лет.

Не дождавшись никакой реакции, она задумчиво склонила голову к плечу.

– А у нас разговор по душам? Могу я тоже кое-что спросить?

Мерон кивнул. И её вопрос удивил его ничуть не меньше.