Его мать и прочая нечисть

– Не перебивай! – рявкнул на неё муж.

Она притихла, но на всякий случай перекрестилась ещё раз.

– Молодая? – уточнила Алефтина Викторовна, изрядно побледнев. – Сказала что? До деревни довела?

– Лет сорок… или около того. Скажите, – неуверенно начал Егор, – у вас ведь здесь живут не только старики? Может, она из ваших? Если увижу, обязательно узнаю…

– Никого почти не осталось! – Отмахнулась Анастасия Константиновна. – Вот ещё Дмитрий Андреевич должен был прийти. Сосед Алефтины… – она раздражённо выдохнула и продолжила в прежней доброжелательной манере: – Только плох он совсем в последнее время. Настолько, что даже из дому не выходит! Приезжают сюда на подработку иногда наёмники, но надолго не задерживаются! Сейчас вот два пастуха ездят… В деревне жить отказываются. Ну а если бы какая женщина подселилась, мы бы точно узнали! От нас бы не ускользнуло! – Безнадёжевцы все как один закивали. – А может, это была…

– Не говори ерунды, – пресекла её болтовню Алефтина Викторовна. – Даже упоминать её не смей! И вообще она не из нашей деревни!

– А чего это? – обиделась та. – Её дом стоит в полукилометре от вывески, – обратилась она с разъяснениями к Егору. – До деревни до нашей. Всего полкилометра! Так отчего же к местной не причислить? И по возрасту подходит. И где она ходит-бродит, нам неведомо.

– Кто? – принялся подначивать Анастасию Константиновну Егор. – Она случаем не сумасшедшая?

И снова в комнате повисла гробовая тишина.

– Ты… это… – махнул ещё одну стопку Михалыч. – Поаккуратнее давай, если жизнь мила. Плохо думай о ком хочешь и как хочешь, а вот болтай с умом…

– А что та женщина сделала? – заегозила Анастасия Константиновна, не в силах удержать любопытство. – Что такого-то? Почему сумасшедшая сразу? – Егор предпочёл мотнуть головой, мол, ничего, и начал рассматривать занавески.

– Она тебя до деревни довела? – переспросил старик-тихоня.

Он тоже, вероятно, следуя за взглядом Егора, покосился на окно, однако тотчас вздрогнул и отвернулся.

– Нет, помог мне… – И как назвать того, кто его спас? Егор даже возраст определить не смог. – Я не совсем его разглядел. Солнце сильно пекло. В глазах плыло.

Все примолкли в очередной раз.

– Бывает же! – усмехнулся Вдова, разряжая обстановку. – Ну хорошо, что живым выбрался! Да ведь?

Все с ним согласились, а председатель продолжил:

– Кстати, про живых, – и потёр ладони. – Поскольку дома, которые вы арендовали, сгорели, предлагаю вам пока остановиться у местных.

– Без людей были только те дома? – опешил Женя. – Пока шли к вам, видел как минимум пол-улицы заброшек.

– В том-то и дело, что пустующих домов много, – пресёк на корню его недовольство Юрий Павлович, – а вот пригодных для жилья – по пальцам счесть. Поэтому и предлагаю такой вариант. – Возражений не последовало. – Здесь собрались те, кто готов вас приютить. – Алефтина Викторовна кашлянула. – Ну, кроме неё, – подскочил от неожиданности председатель.

– Я готова, – не смотря на присутствующих, заявила та, – взять одного или двух. Но у меня есть правила, так что придётся им следовать.

Никто не посмел ей ответить.

– Тогда, – неловко улыбнулась Анастасия Константиновна, – возьмите девушку. – Она жестом притворной вежливости указала на Марию. – Думаю, так сподручнее будет. А мы возьмём… – Взгляд её упал на Егора.

– Эти пойдут к Вдове, – встрял Юрий Павлович, махнув в сторону Егора и Игоря. – Съёмочная группа, полагаю, может разместиться у нас. Дом огромный, где пристроить, найдём. Евгений Петрович, кто вам приглянулся?

Старик-тихоня обвёл взглядом двух оставшихся участников, затем кивнул на Степана. Михалыч протиснулся к Владимѝру и похлопал его по плечу. Тот скорчил недовольную рожу.

Вдова вышел из ступора и заныл:

– На как же это… Они же… Я же…

– А чего пришёл тогда? – повысил на него голос Юрий Павлович.

Вдова уныло опустил голову и начал вертеть пустую стопку в руках.

– Вот-вот! – Михалыч отстал на время от своего нового товарища и вернулся к старому, похлопал по плечу теперь его. – Бесплатная водка только на могилку ставится!

– Но у меня же…

– Вот и помогут! – Алефтина Викторовна резко поднялась с кресла и направилась к выходу. – За тем и звали!

Мария и помощником рванула за ней, словно боясь, что если не поспеют, их бросят на улице.

На том собрание и закончилось. Егор, проходя мимо Анастасии Константиновны, хотел сказать ей про недавно услышанный наказ, но его перебил Степан.

– Вы сегодня перед сном, – сказал он, – поставьте у печки стакан с молоком да горбушку хлеба положите. Судя по шуму, что был недавно, здешний дух чем-то недоволен. Может, гостей слишком много. Задобрить бы его.

Он снова подмигнул Егору, по-дружески и в то же время хитро, и был таков.

Вот ведь чудо, сказал почти то же самое. Егор не стал его поправлять. Вмешиваться, когда сам он ничего толком не знает и всё для него сейчас не что иное, как результат плохого самочувствия, – дурная затея. Да и Степан этот… Егору отчего-то не хотелось иметь с ним дел. Он решил не влезать в прямые споры и у всех на глазах играть в доказательства того, кто из них сильный колдун, а кто просто балабол. Может быть, в другой раз, но точно не сегодня.

Анастасия Константиновна испуганно ойкнула и поблагодарила Степана за совет, а Егору мило улыбнулась и пригласила на чай в любое удобное для него время. Хоть каждый день по десять раз.

– Хватит тут старушек развлекать, – протолкнул его на улицу Игорь. – Иди в дом к Вдове. Проверь его пока. Я за вещами схожу к машине.

– Я тоже… – Егор почувствовал лучи солнца на своей коже и тут же натянул панаму и очки.

– Ты еле на ногах держишься, – отказался от помощи Игорь. Надо же, заметил. – Так что лучше не надо. Мы пойдём группой, – обвёл он рукой собравшуюся неподалёку компашку. – Так что никто пупок не надорвёт. Иди с этим Вдовой, – повторил он. – Осмотри место, которое он предложит. Если устроит, приляг отдохнуть. Если нет, всё равно отдохни по возможности. Как приду, найдём другое место. Не нравится он мне, – он скосил презрительный взгляд на Вдову. – На пьянчужку похож. Не пропил бы чего из наших вещей… – Егор собирался было бросить пару фраз в защиту Вдовы, но не нашёлся с подбором слов. Сам он тоже мало что знал о щупленьком старичке. – Ладно, – сказал Игорь. – Пошёл я! Иди за Вдовой! Смотри снова не заблудись тут! – и усмехнулся.

Егор даже не попытался улыбнуться в ответ.

Вдовий подвал

Дом Вдовы спокойно можно было принять за нежилой. Веранду жутко перекосило. Между ней и основой частью строения образовалась щель. Крыша крошилась, старый водосток опасно свисал прямо над непокрытым крыльцом. Разбитые стёкла на грязных окнах были заклеены изолентой.

Лужайку никто не косил. Трава здесь вымахала Егору по пояс и бойко хлестала, пока они пробирались через неё по узкой тропинке. Прогнивший забор палисадника до сих пор не упал лишь благодаря цепким вьюнам и крепким стеблям дикой крапивы.

Дом не был огорожен и любой желающий мог подойти поближе, чтобы вдоволь насладиться композицией заброшенности и несостоятельности, духом умирающей деревни, так сказать.

Вдова смахнул с петель нерабочий замок и пригласил Егора зайти внутрь своего жилища. Сделал он это вроде бы и дружелюбно, но взгляд его бегал.

– У меня брать нечего, – положил он замок в карман. – Вешаю его, чтоб кто придёт, знал, что меня дома нет.

Егор не спрашивал, но Вдова почему-то посчитал нужным объясниться.

– Не разувайся, – сказал он.

Егор остановился перед порогом, уже собирался стянуть кроссовки и после слов Вдовы нехило удивился. Он прошёл в прихожую, и только тогда понял, что имел в виду хозяин. Подошвы липли к полу.

В коридоре бог весть когда перегорела лампочка, и никто не собирался её менять. Возможно, оно и к лучшему. Не видно, сколько грязи скопилось на здешнем линолеуме.

Вдова схватился за обляпанную ручку и открыл первую же дверь.

– Аккуратнее, – предупредил он, – смотри под ноги.

Болтливый при людях, он неожиданно робел и скупился на слова сейчас, когда они остались наедине. Даже не смотрел на Егора, как будто чего-то боялся. Вид при этом у него был что ни на есть виноватый.

Под ноги действительно лучше смотреть. В полу чёрной дырой зиял проход в подвал. Крепкая лестница уходила во тьму его неопознанных глубин. Рядом опиралась на стенку печи поднятая дверка.

На кухне что-то протухло. Вдова перепугано покосился на Егора и пошёл открывать окно. Однако никакой свежести его действия не принесли. Наоборот, остатки прохлады смела уличная духота. Она смешалась с неприятным запахом и вынудила Ёгора заткнуть нос.

Вдова засуетился, перебирая прикрытые тарелки и кастрюли.

– Все руки не доходят, – забубнил он, брякая крышками. – От! Нашёл! Сейчас вынесу на крыльцо, полегче станет. Я ведь гостей не ждал, – оправдывался он. – Никак не ждал! Ты уж прости…

– Ничего страшного. – Егору от его внезапного раболепия стало не по себе. – Вы… – Вдова вернулся уже с пустыми руками и пронёсся мимо него в таком беспокойстве, что сам не заметил своей же ловушки – чуть не грохнулся в подвал. Егор удержал его и неуверенно предложил: – Может, закроем?

– Нет-нет! – взвизгнул Вдова, но затем его лицо быстро приняло безмятежный вид. – Зачем? Так быстрее забираться!

– Быстрее? – Егор снова оглядел кухню.

Замызганная плита и забрызганные маслом и жиром обои перед ней, комья раздавленной и засохшей грязи, ставшей частью пола, горы немытой посуды и стол, заваленный чем угодно, только не съедобной едой – всё это невольно вызывало омерзение, но вместе с тем и покой. Не было в этом доме странных шумов. Нет даже не так, никакие звуки не долетали до ушей Егора, словно дом глух и нем, пока сам его не потревожишь. День – а в комнатах сонный полумрак. На улице пекло, а в комнатах – лёгкая прохлада. Казалось, в доме Вдовы царил дух ночи. Он расслаблял, вгонял в дрёму, наполняло тело приятной слабостью.

– Вода здесь! – махнул в сторону прикрытого крышкой ведра Вдова. – Чайник тут! – указал он на плиту. – Если вдруг захочешь чаю…

Егор всё ещё смотрел на чернеющую пасть подвала, но пройти рядом с ней не решался. Что-то было не так, но что, он понять не мог.

– Там прохладно, – Вдова почесал шею дрожащими руками. – Я там сплю! А ты…

– Предпочёл бы стандартный способ! – не задумываясь ответил Егор.

Вдова резко кивнул и побрёл в другие комнаты, жестом приглашая Егора следовать за ним.

Спальню покрывал толстый слой пыли. Сколько Егор не выискивал, не обнаружил даже одного следа или отпечатка, доказывающего, что комнату кто-то посещал. Матрацы, одеяла, подушки, да и постельное бельё – превратились в гордых хранителей пылевых клещей и мелкого мусора.

Вдова содрал покрывало с кровати, и Егор заметил на стыке простыни и спинки кровати копошащихся личинок.

– Надо вытряхнуть, – захозяйничал Вдова, – да в стирку… У меня где-то новые были. Совсем новые! – уверил он. – Даже пакет не вскрывал! – Егор уже догадался, что старик жил один, и в эту часть дома не захаживал. – Здесь мама моя жила. – Только что Вдова хлопотал, и вот затосковал настолько, что руки его опустились и одеяло с подушками, которые он успел захватить, попадали на пол, поднимая мелкий сор. – После её смерти ничего не менял…

– А как давно она скончалась? – решил уточнить Егор.

Судя по траурному виду Вдовы, месяц-два назад.

– Четыре года как! – протёр он заслезившиеся глаза.

Егор посчитал в уме, и, по его предположению, старушке должно было перевалить за сто. Хорошо пожила, долго. Сочтя уместным такое утешение, он выразил запоздалое сочувствие:

– Она прожила долгую жизнь, много интересного повидала…

– Да как долгую-то! – потрясённо поднял на него взгляд Вдова. – Пятьдесят восемь годочков всего!

– Как? – опешил Егор. – А вам сколько тогда?

– Сейчас сорок четыре, – отозвался он, собирая с пола постельные принадлежности. – Не похоже, да?

Действительно, не похоже. Явный пример того, что водка никого не щадит. Вдова молча понёс одеяло и подушки на улицу, сушиться. Егор хотел захватить матрац, но тот оказался ужасно тяжёлым и никак не поддавался, как будто кто-то лежал и не давал чужаку его забрать.

– Хорошо, не буду! То же мне! – выругался вслух Егор и бросил затею.

Спальня была маленькой. В ней поместились двухместная кровать, огромный шкаф и тумба. Одно-единственное окно занимало полстены. На тумбе стопками возвышались старые книги, и стоял будильник. Кстати, только он не был покрыт слоем вековой пыли.

Егор подошёл, чтобы осмотреть его повнимательнее, и заметил, что будильник заведён на девять вечера.

Вдова вернулся и, одной рукой завернув матрац, закинул его на плечо.

– Что там увидел? – спросил он, обходя увлечённого изучением Егора.

– Что такое случается в девять вечера? – Вдова с недоверием шмыгнул носом, обдумывая ответ. – Нас позвали сюда, чтобы помочь вам, верно? – настаивал Егор.

Надо же ему как-то проявить себя на передаче. А для этого, нужно с чего-то начать. И раз ему достался Вдова, что поделать, придётся работать с ним.

– А сам-то не видишь, колдун? – теперь всем своим существом мужчина выражал подозрение. – Или всё-таки права Алефтина Викторовна? Нет от вас толку?

Егор не стал спорить. Он ещё раз посмотрел на будильник, потом на кровать.

– Я буду спать там? – побрёл он за Вдовой. – В спальне?

Тот нёс матрац, и его трясло под тяжестью скопившейся в тканях пыли.

– Ну а что? – ответил он пыхтя. – Сам же просил, по старинке! Вот по старинке и получай. А если такой сильный, как тебя представляли, то никаких бед с тобой приключиться не должно.

Они вышли на улицу, и Егор тут же скрылся в тени дома. Вдова усмехнулся и что-то пробормотал себе под нос. Пока он развешивал матрац на покосившемся заборе, Егор устроился на лавочке и молча за ним следил.

Трава рядом с домом зашуршала, хотя ветра не было и в помине. Громкий шелест привлёк Егора, и в зарослях буйной зелени он увидел силуэт, наблюдающий за Вдовой. Человек не подходил, стоял точно вкопанный.

Егор приподнялся, и силуэт повернулся на его неловкие движения. Морщенное лицо женщины имело синюшный оттенок, кожа ссохлась, а глаза впали. Плечи были неестественно ссутулены, одежда на них ободрана. Виднелись ссадины на синюшной коже. Навряд ли она засмущалась, скорее ей не понравилось непрошеное внимание, потому что стоило их взглядам встретиться, как она пропала в траве.

Егор неуверенно направился к ней, вернее, к месту, где видел необычную женщину, однако ничего и никого не обнаружил. Так же как и в случае с его блужданиями, на траве не осталось никаких следов, кроме узкой примятой шлеи, вытоптанной самим Егором.

– Что там? – кончил бороться с матрацем Вдова. Егор мотнул головой. – Я развесил тут всё. Вечером приберём да новое бельё постелим. Спать без задних ног будешь!

Они вернулись в дом, и Вдова предложил чаю. Егор вежливо отказался, но не тут-то было. Вдова спросил второй, а потом и в третий раз. Затем ещё, улыбаясь с каждым разом сильнее. В итоге он поставил чайник кипятиться, а сам принялся искать чистые чашки. Ну или те, которые не нужно было долго оттирать.

Пока Вдова игрался в гостеприимного хозяина, Егор прогулялся по другим комнатам. Все они выглядели неухоженными. В одной – моль проела занавески, и никто даже не подумал их поменять, в другой – под паласом громко скрипели половицы.

Стенка в зале напоминала стенку в доме председателя, однако дверки в её шкафах были то набекрень, то расхлебечены. Как будто кто-то искал что-то в попыхах, да так и оставил. Среди потускневших хрустальных стопок торчало несколько фотографий. Егор не побрезговал рассмотреть и их. Чёрно-белые и цветные, они открывали прошлое, которое хозяин дома не хотел забывать. Что-то, за что Егор мог зацепиться, чтобы показать свои «способности».

Вот мальчик с молодой женщиной. Вероятно, Вдова со своей матерью. А вот – застолье, где все смеются, все счастливы. Затем лицо женщины, уже не такое молодое, а затем и вовсе покрытое морщинами. Егор смотрел на него особенно долго. Оно до дрожи в коленках напоминало ту незнакомку, что он видел у дома Вдовы.

Взяв фотографию, он поторопился на кухню:

– Это ваша мама? – спросил он, протягивая снимок.

– Угу. – Вдове хватило глянуть на изображение краем глаза, чтобы дать ответ. – Она и есть. Эх, надо было на могилку к ней наведаться сегодня, но из-за вашего приезда не пошёл.

– Почему именно сегодня? – Егор аккуратно положил фотографию на стол.

Уже то, что он держал её вот так запросто, казалось чем-то неправильным.

– Так день поминовения. – Вдова поставил чашку, наполненную до краёв крепким чаем и при этом воняющую чистящим средством, перед Егором и жестом пригласил сесть за стол. – К родственникам на могилки надо ходить. Ты разве не ходишь?

– Нет, – сказал Егор без всяких увиливаний. – Не к кому.

– Как так? – подивился Вдова.

– Я из приюта, нет у меня родни, – он наконец сел за стол и тут же спросил, избегая неловких вопросов про сиротскую жизнь: – А почему не съездите на кладбище сейчас? За меня не беспокойтесь. Не пропаду.

– Не ходят после обеда, – запротестовал Вдова, но быстро успокоился и тихо продолжил: – Да и не сдержался я. Выпил слегка. Кто же мёртвых пьяным навещает? Неуважение!

Егор понимающе кивнул.

– А ваша мама… – он отодвинул подальше чашку. Во-первых, в такую жару горячий чай парил сильнее. Во-вторых, вонь никуда не девалась. – Как умерла? Своей смертью?

– Ой! – Вдова наоборот громко отхлебнул и сгорбился, вылупившись на своё отражение в чае. – А это важно?

– Полагаю. – Егор лучше бы прикорнул, конечно, но сегодня на его душу пришлось столько странностей, что не сыграть ими в свою пользу он не мог. Какое, однако, получилось бы расточительство! – У неё, кстати, живут здесь поблизости сестры или другие какие-нибудь родственницы?

– Нет, – опешил Вдова. – Она приехала в колхоз одна. Ну, почти одна. Она начала здесь работать, когда была беременна мной…

Первая ночь

Егор задремал на скамейке у дома. До обеда она была залита солнцем и ещё хранила в себе остатки полуденного пекла, но после обеда её накрыла плотная тень, достаточно прохладная, чтобы легко дышалось. Оттого, наверно, его и разморило.

Вдова попросил подождать снаружи, пока будет прибирать софу для второго жильца, и Егор про себя решил, поминая случай с кроватью, что действительно не желает знать, кто в ней обитает, поэтому согласился подождать на улице. Ему также любезно предложили чай с просроченными карамельками, но он отказался.

В таком виде Игорь его и застал.

– Выгнали что ли? – громко спросил он.

Егор вздрогнул от неожиданности и открыл глаза. Игорь улыбался и держал в руках сумки с вещами.

– Ну что? – сказал он. – Ищем другой дом?

Егор помотал головой. Вдова оказался весьма гостеприимным и очень старался угодить, настолько, что сильно от себя отталкивал. Но Егор был не из притязательных людей, потому особо значения этой черте мужчины не придал.

Кстати, о его заботе. Вдова не забыл выйти и выбить, а затем перевернуть матрац и одеяло, а ещё встряхнуть подушки.

– Будут как свеженькие, – приговаривал он себе под нос.

Егор услышал его сквозь дрёму и удивился тому, насколько он рад незваным гостям.

– Но у него на кровати и на диване, – предупредил Егор, – живут личинки и всякие букашки.

– Ммм, – протянул Игорь. – Моё любимое! Ощущение, как будто живьём закопали.

При этих словах у Егора по спине побежали мурашки.

– Ты чего? – усмехнулся тот.

– Он мне рассказал про свою мать… – начал Егор, и тут, как на зло, Вдова показался в окне веранды и постучал им.

– Вы заходите! – пригласил он. – Я чайник поставил, конфет достал! Пока угощаетесь, занесу бельишко!

– Может, вам помочь? – отозвался Игорь, и Егор резко схватил его за локоть. – Чего? – не понял тот.

«Не поднимешь» хотел объяснить тот. Но на вопрос «почему?» ответить бы не смог, потому молча взирал на товарища и продолжал сжимать его руку. Что-то было здесь не так, и Егору это не нравилось.

– Не стоит! – отмахнулся Вдова. – Вы проходите! Проходите!

Игоря долго зазывать и не надо. Он зашёл в дом, оставил сумки у порога и тут же принялся наливать себе чай.

Егор от чаёвничества снова отказался, просто сел рядом за стол, стараясь не касаться липкой клеёнки, и наблюдал за тем, как его товарищ поглощал всё съедобное, что лежало поблизости.

– Срок годности, – только и успел промямлить Егор.

– А нормальной еды нет? – спросил Игорь у Вдовы, несущего одеяло. – Ходили туда-сюда, ещё и по жаре. Я проголодался так, что желудок сводит.

– Нет. Не ждал я гостей, – только и повторил в своё оправдание Вдова. – Не ждал. Но могу сбегать в магазин, купить чего.

– Вот было бы неплохо, – согласился с ним Игорь.

Вдова, прежде никуда не торопившийся, тотчас закинул одеяло в комнату, оказался рядом и протянул руку. Игорь посмотрел на него, на его ладонь, потом снова на него – и только потом до него дошло.

Он достал кошелёк и отсчитал несколько купюр, затем положил деньги в протянутую руку.

– Чего купить? – повеселел Вдова.

– А не знаю, – почесал затылок Игорь. – Пельменей что ли. И торт к чаю. Сдачу себе оставь, – по-свойски заговорил он.

Вдова чуть не взвизгнул от счастья. Даже подушки не стал заносить, побежал в магазин.

– Ну так что ты хотел сказать про мамку его? – отхлебнул он чая.

– Она его родила, когда ей всего восемнадцать было, – начал Егор, но заторопился и проглотил половину слов.

– Не спеши, не спеши, – успокоил его Игорь со знаем дела. – И что же? Била его? – Егор мотнул головой. – Пила? – Снова мотнул головой. – Домой по нескольку дней не приходила? Не кормила? – Егор на каждый вопрос мотнул головой. – В деревне слухи о ней ходили? Изгоем стала?

Как шея не отвалилась, одному всевышнему известно.

– Растила его как положено, – продолжил он, когда Игорь сдался. – Бывает, поругает за хулиганства, но не более. В деревне её тоже любили, помогали, чем могли.

– А что не так тогда?

– А вот что: кажется ему, что после смерти она его преследует. Во снах снится, и нет-нет да и дома происходит какая-то чертовщина.

– Это всё, что удалось выяснить? Сможешь с этим поработать? – не особо вдохновился Игорь.

– Это ещё не всё, – продолжил Егор. – Есть причина, по которой он считает, что мать теперь его мучает. – Половица в гостиной ни с того ни с сего заскрипела, и оба парня наклонились ближе к столу. Егор заговорил шёпотом. – Мать его под конец жизни сильно болела. Перестала понимать, где она, слов не различала, под себя ходила. Как младенец. Только лежала на кровати целыми днями. Вдова с ней где-то год промаялся, а дальше сил у не хватило. Пытался придушить вон – подушками, – Егор перевёл дух, представляя, как ему сегодня придётся на них спать, – но смелости не хватило. Тогда задумал иное. Он ей снотворного подсыпал, она и стала тихой, словно взаправду померла.

Чай закончился, и Игорь пошёл за добавкой. Егор терпеливо подождал, пока он вернётся, и продолжил:

– Купил ей дешёвый гроб, она еле в него поместилась, пришлось плечи ужать. Никого попрощаться особо не созвал. Сказал, тяжело ему, в церкви на отпевании пускай прощаются. А перед церковью снова её опоил и повёз. Похоронили её, в общем…

– Живую? – брови Игоря поползли вверх.

– Живую, – подтвердил Егор. – Она к нему все сорок дней во сне приходила и просила: «Открой».

– Гроб, типа? – закусил чай конфетой Игорь.

Егор неодобрительно покачал головой.

– Ты ещё у него что-то можешь есть после такой истории? – вздохнул он.

– Ну либо так, либо с голодухи сдохнуть. Я свой выбор сделал, – усмехнулся Игорь. – Как будто мы с тобой не вместе голодали! – Да, времена тогда были не из лучших. По нескольку дней не ели. Но Егор почему-то, в отличие от Игоря, не сохранил за собой привычки есть всё, что дают. – Он тебе реально эту жуть рассказал? Это же преступление!

– Он верит, что я колдун и смогу ему помочь.

– Ему только психиатр поможет и долгие годы заключения в далёких краях.

– И что нам делать? В полицию пойдём?

– Я не уверен, что кто-то будет разбираться. Наши слова против местных. А они, считай, её всей толпой хоронили, и никто ничего подозрительного не заметил. Или не захотел заметить. Пока сам Вдова официально не признается, дела и нет.

– Но ведь преступление… – засомневался Егор.

– Ещё раз повторяю, – посмотрел в упор на него Игорь. – Слова приехавших из ниоткуда магов-ворожеев-колдунов против толпы местных. Да это нас за психов примут, а не его. Это раз, – он развернул карамельку. Та прилипла к фантику, так что Игорь просто её отбросил и взялся за другую. Вёл он себя так, будто на будничные темы разговаривает. Вот бы Егору его выдержку! – Во-вторых, нам от раскрытия правды никакого толка нет. Нам перестанут доверять всякие свои секретики и тайны, и мы не сможем выстроить адекватный сценарий. А что это значит? Это значит, мы не сможем работать и, – здесь он повысил голос, – зарабатывать.