Каникулы в Лукошкино

Я скептически осмотрела «мага». Нет, на это звание он никак не тянул. Ведьмак еще туда – сюда, но не более.

– Ты зачем пельмени сожрал? – возмущенно спросила Катька. – Они тут для тебя были поставлены?

– Говорю же, голодный я! – спокойно отозвался паренек. – А вы не жадничайте, еще налепите, девчонки все же.

И с этими словами он спокойно выскочил из круга и потопал дальше в лес. Камни, из которых был выложен круг, еще раз мигнули и успокоились. Попыток уничтожить местную знаменитость нами замечено не было. Интересно.

– Они тут все с приветом, – вздохнула Анютка. – А нам нужны дрова!

Пожав плечами, мы начали собирать ветки и прочий сухостой, и топор в этом деле оказался просто не заменим.

– Орут где-то, – вдруг сказала Ольга, пытаясь пристроить к куче валежника трухлявый пенек, который она в течение пятнадцати минут заговаривала на самоизвлечение из земли, и который все же поддался на ее уговоры. Или на то, что его просто пнули. Но, как ни крути, победа осталась за Ольгой.

Я махнула рукой. За короткое время я успела устать, как конь на пахоте, и мне было не до воплей селян. Мало ли что у них там случилось, не горит же наша хата, и ладно.

– Громко орут, – повторила Ясногорская, бросая работу и прислушиваясь.

– Думаю, на первое время хватит, – Анютка сдула волосы со лба и с удовольствием осмотрела возвышавшуюся на полянке кучу. – Кто и что кричит? – обратилась она к Ольге.

– Да кабы я знала, – развела та руками. – Но интересно.

Кое-как связав хворост в кучу и перевязав его атласными лентами (веревки у нас не было, а вот всевозможных ленточек и бантиков в доме нашлось в избытке), мы ухватили его с разных концов и потянули, на манер бурлаков, свою ношу домой. Как со стороны смотрелись три девицы в льняных рубахах с распущенными патлами, тянущие за собой пусть и не тяжелые, но весьма объемные ветки, мы предпочитали не думать. Нас тут и так посчитали иноверцами, так что пусть думают, что в нашей секте так принято. Бежавшая впереди Катька осматривала дорогу и старалась выбрать не особо многолюдные улицы, на пути нашего следования, так, на всякий случай. Впрочем, деревня казалась словно вымершей, и нам не встретился ни один человек. А крики по-прежнему раздавались, но с противоположной стороны деревни.

– Путана, сторожи! – строго сказала Анютка, когда мы затащили свою ношу в чистый и ухоженный дворик.

Коза меланхолично поднялась с газона, перебралась поближе к хворосту и легла в тени этой кучи. С новым цветом шерсти она, кажется, уже смирилась и лишь иногда неприязненно поглядывала в сторону Катьки.

– Да что ж это такое делается! – на крылечко выскочил Касперыч и принялся заламывать руки. – Да что ж вы, бесовы дети, бардак тут устроили! Да при Вере Павловне во дворе ни пылинки, ни соринки не было!

В чем-то он был прав. Хворост действительно начисто убил всю ухоженность дворика, но ведь нам надо же было кормить печку! И об этом мы тут же четко и ясно поведали домовому.

– А сами готовить не пытались? – огрызнулся он. – В доме две плиты, газовая и электрическая! А тетя Даша у нас на покое стоит, между прочим!

Да вот кто бы знал, что у вас тут на покое стоит! Нам сказали раздобыть дрова, мы их и принесли! И еще новые рубашки изгваздали в пыли и каком-то мелком мусоре. Я на свою даже умудрилась репьи нацеплять по подолу!

– Вот как дунуть бы… – разошелся домовой и тут же поймал на себе задумчивый Анюткин взгляд и фразу благоразумно заканчивать не стал.

– Сглажу, – коротко ответила на этот акт неповиновения домовладелица, и Касперыч удрученно махнул рукой.

– Бардак, всюду бардак, – пробурчал он и сошел с крыльца, чтобы получше рассмотреть урон, который мы принесли его вотчине.

Но едва он подошел к хворосту, как Путана поднялась, угрожающе мекнула и весьма не двусмысленно выставила рога в его сторону.

– Эй, животина, ты чего? – выпучил глаза Касперыч. – Белены наелась?

Но коза уже начинала загребать копытом землю, и домовой понял, что сейчас запахнет жареным.

– Дура ты! – крикнул он уже из дома, где поспешил спрятаться. – Я ж тебя на воров натаскивал!

Но животное, увидев, что на вверенное ему добро уже никто не покушается, спокойно легло обратно.

– Умница! – похвалили мы ее хором, но коза даже ухом не повела в нашу сторону. Все же она была хоть и сообразительная, но жутко вредная.

Глава 3

– Девчонки, и за голубцы спасибо! – крикнул через забор вновь появившийся Гришка. – Вкусно готовите! А вам что, не интересно, что там волка ловят? Я туда бегу, вы со мной?

Мы одновременно отрицательно покачали головами. Ведьмак хоть и был пареньком задорным, но принимать его в свою компанию мы пока не спешили. И вообще нам надо было еще привести себя в порядок, после прогулки.

К тому же я выяснила одну очень неприятную для себя особенность: долго находящиеся без воды лапки начинали зудеть и шелушиться, им требовалось регулярное смачивание. А шерсть на руках Ольги за пару часов отросла сантиметра на три, что тоже не радовало. Еще раз помянув недобрым словом Алену, Катюху и весь их род, но на всякий случай пропустив в этом списке любимую директрису, Ясногорская отправилась делать срочную депиляцию, чтобы хоть на какое-то время не ощущать повышенной шерстистости. Мне было хуже. Единственным выходом для меня было налить в калоши воды и регулярно ее обновлять. Да уж, дайте боги мне сил продержаться эти двое суток и никого не прибить! А ведь так хочется….

В общем, когда мы все же решили пойти посмотреть на охоту на волка, его уже поймали. Мы подошли как раз в тот момент, когда три дородные тетки с вилами прижимали к чьему-то забору матерого волка с неестественными зелеными глазами. Что делал этот представитель хищников днем в деревне, сказать было сложно, среди их братии идиоты встречались редко, и на такую глупость их сподвигнуть могла только веская причина. И почему в Лукошкине за ними охотятся женщины, а мужики, все, как один, стоят в сторонке и потягивают квас из кружек? Или тут так принято, а мы просто не в курсе?

– И чего он вам сделал плохого? – грозно спросила Ольга, которая животных очень любила и за убитого таракана могла наслать трехдневную икоту. Это у нее уже вполне получалось.

– Зверюга он! – возмущенно отозвалась одна тетка, с раздражением разглядывая наши рубахи и веночки на голове. Видимо, батюшка тут крепко держал приход.

Ольга осмотрела толпу человек в тридцать и поняла, что против грубой физической силы наши еще плохо пробудившиеся способности не потянут. А зверушку было жалко. К тому же волк у нее ассоциировался с нашим знакомым оборотнем, и оставлять в беде животное она не собиралась. А волчара, завидев нас, сделал такие глаза, что будь у нас совесть, сгрызла бы на месте.

– Тетеньки, а отдайте этого… – она запнулась, подбирая слова, – В общем, отдайте его нам! Вам он все равно не нужен, а мы ему найдем применение.

– Девки, это ж волк! – громко удивился староста деревни. – Он нам тут трех поросей порешил!

По глазам хищника становилось понятно, что о поросях он впервые слышит, и все это поклеп и наговоры.

– Да он же, гад, еще и барашка моего вынюхивал! – раздался голос какой-то древней старухи, – на вилы его!

А вот тут вранье. Никакого барашка у бабушки отродясь не было. Разве что вышитый розовыми нитками у нее на котомке, которой она сейчас активно размахивала. Но свою лепту в усекновение хищника бабуле очень хотелось внести.

Волк закусил губу и уставился на нас таким проникновенным взглядом, что даже Анютке стало его жалко.

– Я Анюта, – громко сообщила она и еле слышно чертыхнулась.

– Привет, Анюта, – нестройным хором отозвалась толпа.

– Зверюга моя, – заявила она и достала из-под полы необъятной рубахи свой топор. Зачем она притащила его сюда, было непонятно даже нам, но задавать вопросы мы благоразумно не стали.

– Хорошая вещь, – одобрительно загудела мужская часть населения, поглядывая на ее орудие.

– Да зачем же он тебе сдался-то? – выскочила одна из самых бойких женщин, норовя наставить свои вилы уже на Аньку.

– В жертву принесу! – рявкнула Соболь и тетка тут же сбавила обороты. Притихший волк тоже осунулся, явно размышляя о превратностях судьбы и своей почти загубленной звериной жизни.

– А вам точно он для жертвы нужен? – поинтересовался мальчишка лет десяти.

– Можно не его, можно человека, которого не жалко, – пожала плечами Анька. – Но жертва нужна обязательно. Ну, кого будем брать?

Толпа зашушукалась, поглядывая на наши одеяния, и сгруппировалась вокруг батюшки, который тоже здесь присутствовал, но предпочитал об этом не распространяться. Возможно, боялся, что против волка выставят его. Он что-то важно принялся им вещать, нам, к сожалению, было не слышно, что именно, но потом самая толстая тетка повернулась к нам, и сообщила:

– Забирайте, только сами!

И тут же все мигом расступились, оставив нас один на один с волком. Но уйти никто не захотел, все было интересно, как мы выкрутимся из этой ситуации.

– Я Анюта! – сообщила волку наша подружка и получила вполне ясный ответ:

– Я в курсе, заберите меня домой….

– Сам добредешь, – зло прошипела Анька, и первая отправилась домой.

Мы шли к дому, провожаемые всей деревней. Мы с Ольгой старались сохранить серьезные лица, а Анютка держалась изо всех сил, чтобы не шандарахнуть оборотня по темечку и тем самым принести его в жертву у всех на глазах. Чтоб уж никто не сомневался, что мы такие, у нас все серьезно. Жавшийся к ней волк пытался умильно заглянуть в ее глаза, но попыток заговорить не делал.

– Свои, – скомандовала Ольга, когда Путана увидев заходящего во двор волка, подскочила и выставила рога.

– Ме? – вопросительно проблеяла коза.

– Ага, наш он, – подтвердила Анютка. – Прошу любить и жаловать.

Коза от удивления плюхнулась на попу и с непониманием уставилась на серого, кое-где облезшего волка, который не просто по-хозяйски прошествовал к крыльцу и вошел в дом, но еще и обернулся и показал ей язык. Душевное равновесие животного было сметено напрочь, и чтобы хоть как-то прийти в себя, она поднялась, злорадно улыбнулась и уже в следующее мгновение зеваки, провожавшие нас, с визгом разбегались по улице. Вилы и прочая утварь, используемая для загона оборотня, козе страшны не были. В этой деревне у нее был авторитет, которым она без зазрения совести пользовалась.

– Девчонки, как я рад, что я вас нашел!

Ясинский Дмитрий Олегович, работник Канцелярии, ценитель высокого искусства, оборотень по рождению и ярый поклонник Анютки по жизни сидел за плетеным столиком в нашем саду и с восторгом рассматривал грядки с капустой. Нет, капусту, как помидоры, и еще какую-то зелень, садили не мы, и ухаживать за этим огородом желания у нас тоже не было. Но оно росло и мы надеялись, что раз не пропало за тот месяц, пока Анютка сомневалась, стоит ли ей сюда ехать, то и дальше обойдется как-нибудь без нас.

– Я все же городской житель, многие навыки ослабли, а тут пришлось бежать буквально через полстраны, – продолжал вещать Дима под неодобрительные наши взгляды.

Нет, лично я против этого оборотня ничего не имела, иногда он бывал крайне полезен, но зачем он приперся сюда? Анютка, которая была весьма непродолжительное время с ним помолвлена, вообще сверлила его взглядом, полным раздражения. Ее категорически не устраивали некоторые душевные, так сказать, качества мужчины, главным из которых была откровенная жуликоватость этого типа. Соболь, будучи девушкой прямой и конкретной, это бесило. Она предпочитала в случае конфликтных ситуаций просто долбануть оппонента по темечку чем-нибудь тяжелым, а не юлить, раскидывая комплименты, высчитывая собственную выгоду, и, в конце концов, облапошить всех.

– Надо было его все же на вилы, – пробурчала Катька, рассматривая его бывший когда-то красивым и идеально отглаженным строгий костюм – тройку, который сейчас представлял собой запылившиеся лохмотья.

– Не признала, – Ольга виновато вздохнула. – Думала, простого волка спасаю.

– Девчонки, тут красота… – не унимался оборотень. – Нет, все-таки есть что-то чудесное в русской деревне, не находите?

– Ага, ты зачем сюда прибежал? – это мне надоело выслушивать чушь, которую он нес.

Я сидела на краю большого железного бака, в котором накапливалась дождевая вода, и смачивала свои лапки, которые почему-то поменяли цвет с зеленого на бледно желтый. С чем это было связано и чего мне дальше ждать, Катька не знала. Телефонный разговор с ее матерью закончился диким ржачем последней и требованием прислать мое и Ольгино селфи и заверением, что два дня сглаз не снять никаким образом. Алена дочерью могла гордиться.

– Ну, так, дом же, – Дима уставился на меня непонимающим взглядом. – Анюта девушка хрупкая, в тут явно нужны будут мужские руки. Ну, перетащить или прибить там чего-нибудь…

– Я б тебя самого прибил, оборотень блохастый! – еле слышно пробурчал Касперыч, выходя на крыльцо, и уже гораздо громче добавил, – Баня готова! Прошу!

– Все, я в парилку! – подскочил Ясинский. – Касперыч, веник мне, березовый!

– Проказу тебе, амазонскую, – прошипел домовой.

Бывает ли амазонская проказа и чем она отличается от обычной, мы не знали, но уточнять не стали. Хранитель дома и так пребывал от нас в культурном шоке, так что пусть себе ворчит. Сделать нам плохое он все равно не сможет, не работают так домовые.

– Или я не поняла чего-то, или Димка у тебя хочет дом отжать! – категорично заявила Ольга.

– Пока только посмотреть, стоит ли, – пожала я плечами. – Что он чесал через полстраны, врет, тут прямым бегом совсем ничего. И чего не сел в машину и просто не приехал? К чему эти сложности с обращением в зверя?

– Во-первых, никто не знал, куда нас занесет, – ответила Катька. – Пришлось бы народ расспрашивать, а не проходили ли тут четыре девицы с рюкзаками, а селяне на контакт могут и не пойти. Как-то проще нас по запаху отыскать, у оборотней чуйка лучшая в мире. Он просто не думал, что на вилы нарвется. А во-вторых, он отлично знал, что его сюда не приглашали. А так вот он я, прошу любить и жаловать.

– Да поняла я уже, что мне его отравить придется, – сокрушалась о своем косяке Ольга.

– А сможешь? – мы скептически посмотрели на нее.

– Гришке закажу! – нашлась Ясногорская. – Он магом назвался, вот пусть и воюет с оборотнем.

– Только не говори ему, что мы знаем этого оборотня, – у Анютка загорелись глаза, – пусть думает, что спасает трех девиц от гибели!

– Да он же видел, как волк за нами шел, – я пошлепала пальцами с перепонками по воде, испытывая не ведомое мне раньше наслаждение. А, может, ну это все, и на два дня на болота? Комаров поем, кузнечиков погоняю….

– Вот и скажем, что думали, что простой волк, а он оказался оборотнем! Правду же скажем! И пусть он нас спасает! – стояла на своем Анька. – Мужик Гришка или не мужик?

– Девчули, пирожки класс! – перепрыгивая через наш забор, как по заказу появился Гришка. – Приворотные зелья так и быть, бесплатно! – и он, шуруя прямо по нашим грядкам, направился в сторону соседей.

– Погоди, Гриш, а против оборотней у тебя что-нибудь есть? – крикнула ему вслед Ольга.

– Оборотней? Подчинить или убить? – остановился тот.

– Домой отослать! – хором сказали мы.

– А, вы про волка! – улыбнулся во весь рот парень. – Я сразу понял, что с ним что-то не так, не стал бы обыкновенный хищник к нам в деревню соваться, очень они хорошо все тетку Ульяну знают! Приходите ко мне вечером, подберем зелье! – и с этими словами он исчез в саду у соседей.

– Я уже хочу познакомиться с этой Ульяной, – протянула Анютка.– Опыта, так сказать, набраться….

Тут со стороны калитки раздались какие-то голоса, и мы притихли, пытаясь понять, кого же нечистый принес к нам в гости. Лежавшая под яблоней Путана приподнялась, получила от нас сигнал подождать, и тоже прислушалась.

– Кропи, батюшка, от всей души кропи! – услышали мы громкий шепот женских голосов.

Мы осторожно выглянули из-за угла дома и увидели Всеслава Ивановича, который из большой бутылки поливал наш забор, надо полагать, святой водой. Рядом с ним стояли три пожилые женщины в платочках и крестили наш дом.

– Ироды! – прошипел Касперыч, выныривая у меня из-под руки. – Чего это они удумали?

– Нас в христианство обратить, – просветила я его.

– А вы кто? – подозрительно спросил домовой.

– Ведьмы мы, – прошипела Ольга.

– Да это я уж знаю! – огрызнулся Касперыч. – Вот и Веру Павловну этот поп пытался со свету сжить, все ходил вокруг да около. Все ему не нравилось, что у нас и вишни крупнее, чем у других, и клубника слаще. Нет, чтобы прийти, попросить пошептать на урожай, бабы все в церковь кидались жаловаться, завидущие души!

– Нас так просто не выживешь, – Анютка закатала рукава у рубахи, решительно вышла к калитке и тут же получила струей воды в лицо.

Отряхнувшись, Соболь уставилась на батюшку проникновенным взглядом и очень ласково произнесла:

– Я Анюта! – потом, чертыхнувшись, добавила. – Добрый день, уж не помню, как вас там зовут. С чем пожаловали?

– Крестить вас будем, басурмане! – выскочила вперед одна из женщин. – Понаехали!

– Еще и останемся! – заверила ее Анька, насылая на нее не снимаемую тягу к мытью полов. – Путана, чужие!

Коза, казалось, только и ждала команды. Издав грозное «Ме-е-е!» она выставила рога и кинулась прямиком на батюшку. Тетки всплеснули руками и разбежались в разные стороны. Одно дело из-за забора языками работать и совсем другое столкнуться с реальной опасностью. Батюшка же тоже проявил не свойственную его габаритам прыть и бодро взобрался на яблоню соседей.

– Да твою маму! – раздался сочный бас соседа. – Слышь, ты, слуга господа, чем же тебе так понравилась наша яблоня? Что ж ты на нее каждый раз взобраться-то изволишь? Иди в свой храм, и там хоть на алтаре сиди, а ко мне в сад больше не лезь!

–Там животное! Злое! Его на меня натравили! – огрызнулся Всеслав Иванович.

– Да я на тебя сейчас кобелей своих натравлю, не посмотрю, что ты связь с небом представляешь! Путана, фу!

Коза, как ни странно, соседа послушалась. Да, если честно, к нему в палисадник она и не рвалась, предпочитая грозно ходить около нашей калитки. Но поняв, что незадачливым батюшкой занялся сосед, гордо махнула хвостом и ушла в наши помидоры.

– Мало тебя Вера от своей хаты гоняла, так за ее племянниц принялся, тьфу, ты, – продолжал ругаться сосед, приставляя лестницу к дереву и помогая попу спуститься на землю.

– Господу служить надо, а не ереси всякой, – назидательно ответил Всеслав Иванович и, видя, что на него больше никто не покушается, гордо пошел вверх по улице.

Сосед еще раз смачно сплюнул и скрылся у себя в доме. Но наши симпатии он определенно заслужил.

– Кать, пофеячь ему что-нибудь, – попросила я. – С мозгами дядька, таким помогать надо.

Фея кивнула, поправила крылья и скрылась в листве. Через некоторое время она вернулась и показала нам большой палец. Заговор на удачу прошел успешно.

– Не отстанет, – покачал головой домовой, провожая взглядом служителя церкви. – Упертый.

– Мы тоже, – хором отозвались мы.

– Эй, Касперыч, пару прибавь! – донеслось из нашей бани.

Домовой скривился, но пошел просьбу выполнять. Определенно сегодня навестим Гришку.

Глава 4

Жил Григорий в старом доме, стилизованном под башню, правда, высотой всего в два этажа. Вторым этажом служил чердак, что не мешало ему иметь флюгер в форме вороны и довольно сносно нарисованную паутину по всей крыше. Облупившаяся штукатурка и покосившиеся окна дополняли и без того мрачноватый вид дома. Создавалось впечатление, что Гришка начитался фэнтези – романов и вложил всю свою фантазию в оформление своего жилища. Не хватало только черепов по периметру забора да какой-нибудь сколопендры вместо собаки. А так да, создавать настроение у него получилось. Но лично мне, признанной всеми ведьме, жить здесь не хотелось. Домик Веры Павловны нравился мне гораздо больше.

– Гришка, ты дома? – крикнула Анька.

Навестить ведьмака отправились мы втроем, оставив Катьку присматривать за Димой, который после баньки и смены белья разомлел и растянулся в саду на раскладушке, заявив, что жизнь прекрасна и удивительна, а он самый счастливый оборотень на свете. Ну-ну…

Внутри дома кто-то завозился, потом из окна высунулась мордочка кролика, внимательно нас осмотрела и снова скрылась. Через минуту двери распахнулись, и перед нами предстал хозяин дома, облаченный в черную мантию. Интересно, а он знает, что такой прикид давно не в моде? У нас в Академии все носили удобные джинсы и толстовки, а девчонки на праздники предпочитали вечерние платья известных марок, а не остроконечные шляпы и безразмерные хламиды. Но этот паренек в нас «коллег» не опознал, и явно решил пустить нам пыль в глаза. Впрочем, в том, что нас мало кто мог с первого взгляда идентифицировать как нечисть, ничего удивительного не было. Эта особенность, косить под простых людей без грамма магических способностей, досталась нам с Ольгой и Анюткой от общей прабабки, огненной феи, и часто это было очень удобно.

– Прошу, – Гришка сделал перед нами приветственный жест и мы, хмыкнув, вошли во внутрь.

Дом оказался четырехкомнатным и очень запущенным. На грязных столах стояли какие-то банки с непонятным содержимым, а с потолка свисали вязанки трав. На газовой плите в кастрюле булькало весьма вонючее варево, а на подоконнике сидел с отрешенным видом белый кролик и смотрел в окно.

– Мой фамильяр, – представил его Гришка. – Сеня.

На эту реплику «фамильяр» никак не отреагировал, продолжая рассматривать лишь ему одному понятную цель. Что он должен быть зверем магическим и во всем помогать своему хозяину Сене или не сказали, или он на это откровенно забил.

– Так вам зелье приворотное надо? – хозяин дома уселся на единственный свободный в комнате стул, а мы остались стоять, стараясь сильно не вдыхать витавшие тут «ароматы».

– Гриш, нам нужно оборотня домой прогнать, – сказала Ольга. – Он нам тут не нужен.

– Вот знать бы, где у него дом, – важно начал ведьмак.

– В Питере, – тут же выдала информацию Анютка. – Могу даже точный адрес сказать. Это тебе как-то поможет?

– То есть вы его не боитесь? – удивился Гришка.

– Хуже, Гриш, мы его знаем! – рявкнула я, послав к чертям всю легенду, столь тщательно сочиняемую подругами. – А мы ведьмы, и он знает, чего от нас ждать! Поэтому и пришли к тебе. Вдруг у тебя есть какое-нибудь средство народное, которое этот пройдоха учуять не сможет?

Гриша посерел, потом побледнел, переваривая информацию, и решил на всякий случай уточнить:

– Настоящие ведьмы?

Получив от всех троих единодушный кивок, мальчишка загрустил.

– В школе магов, поди, еще учитесь? – он снова получил от нас кивок. – А я вот тут по старым книгам зелья варю, – он показал на полку, заставленную старыми книгами. – Даже не знаю, как в эти школы принимают. А вы как попали туда?

– Мама устроила! Гриша, что делать с оборотнем? – Ольга не сводила с него своих голубых глаз, которые и не думали выражать ничего, кроме злости.

– Придумаем! – вдруг оживился паренек. – Так, фамильяр, иди погуляй во двор, как бы тебя магической волной не зацепило. А мы сейчас будем колдовать!

Кролик спрыгнул с подоконника, скривил мордочку при словах «зацепит волной», видно, если и цепляло, то точно не отдачей от магии, и ускакал по своим делам. Да, зверек одаренный, но однозначно не фамильяр.

– Так, у меня тут что-то было, – бормотал ведьмак – самоучка, перетряхивая стопку книг.

Мы терпеливо ждали, разглядывая непонятные нам руны на стенах, которые Гришка собственноручно нарисовал фломастером, и наблюдали через окно за кроликом, который дальше огорода уходить и не подумал, и теперь меланхолично объедал на грядках капусту при полном попустительстве хозяина. Квалификация у животного была крол обыкновенный, и никак иначе.

– А, вот, настойка папоротника плюс анютины глазки, – нашел что-то Гришка. – Отбивает нюх у оборотней, и они не могут найти дорогу домой.

– Наш сможет, – отбила Анютка. – Ищи другое.

Парень вновь погрузился в книги и нашел ритуал, который надо было провести при полной луне на поляне заросшей клевером. Итогом должно было стать полное превращение оборотня в зверя и его дальнейшая невозможность менять ипостась. Это было уже что-то. Но поляны с клевером в окрестностях не было, это признавал и сам ведьмак. Да и не было гарантии, что оставшись в шкуре волка, Дмитрий Олегович не останется у нас в качестве домашнего животного на полном обеспечении кормежкой и своевременным выгулом. Этот сможет, мы не сомневались. Гришка упорно копался в своей макулатуре, но ни один предложенный им вариант нас не устроил.

– Девчонки, а вы просто двери ему не открывать не пробовали? – выдохся местный ведьмак. – От незваных гостей неплохо помогает.