Каникулы в Лукошкино

– Да не брал я ваши железки! – возмутился пленник сарая. – Мне они не нужны!

Это да, к ценностям садовую технику отнести было сложно, если только она не была сделана из драгметаллов и покрыта алмазным напылением. А другое нашего жулика интересовало мало. Но кто-то же нас ограбил? Еще раз тщательно осмотрев сарай, мы так и не обнаружили ничего, что могло бы нас натолкнуть на личность воришки.

– Да ну вас, злые вы! – психанул меж тем оборотень, и…плавно спустился с потолка, обескуражив этим не только нас, но и безмерно удивившись сам.

– А как… – начала было Ольга, но тут же осеклась, увидев за спиной у Ясинского большие черные кожистые крылья. К тому же глаза у мужчины светились красным светом, а из-под верней губы отчетливо просматривались два больших и довольно острых клыка.

– Мама! – завопила я, выскакивая на улицу, потому что зрелище было и впрямь жутким.

– Катька, чтоб твоей бабушке василисков нянчить, ты в кого его превратила? – орала Анька, выскакивая вслед за мной.

– Девочки, это мышь! – виновато оправдывалась бежавшая за нами фея. – Всего лишь большая летучая мышь!

– Мышь? – Ольга резко остановилась и Катька с разбегу налетела на нее. – Вот это вот, – она ткнула пальцем в появившегося в дверном проеме сарая оборотня, – всего лишь мышь? Да это чудовище!

– На себя посмотри, – обиделся вдруг Ясинский. – Повышенная шерстистость никого не красит. Ты и так красавицей никогда не была, а сейчас уж точно все разбегаться от тебя будут.

А вот этого говорить не стоило, Оля к своей внешности относилась очень трепетно. Издав крик команчей, Ясногорская выдрала из остатков лунки еще зеленый, но вполне уже увесистый кабачок и запустила им в оборотня. Промазала, что было вполне нормально, но неудача лишь подзадорила ее.

– Бей вампиров! – верещала она, готовясь пустить по той же траектории парочку огурцов и ни в чем не повинные баклажаны.

В глазах у Ольги горел ведьминский огонь, волосы развевались в дикой пляске, воздух вокруг начинал искрить и плавиться.

– Да ну вас, – малодушно решила я и нырнула в смородину.

Участвовать в битве мне не хотелось. Ладно бы обижали Ольгу, но тут агрессором выступала она, и неплохо с этим справлялась. Моя помощь там была явно не нужна, а вот огрести по черепу я имела все шансы. Нет уж, спасибо, я лучше тут отсижусь. Отлежусь, вернее.

– Хмырь пупырчатый! – в Дмитрия Олеговича несся второй по счету кабачок. – Тролль забугорный! – в полет отправились огурцы. – Вонючка блохастая!

Дмитрий Олегович, который уже после второго пущенного в него овоща благоразумно решил вернуться в сарай и спрятаться за его пусть и не особо прочной, но широкой дверью, тоже решил не отмалчиваться.

– Сама уродина! – неслись в сторону Ольги словесные снаряды. – Сосиска тухлая! Картошка с вареньем!

– Почему с вареньем? – озадачилась на миг наша воительница.

– Такая же гадость, как ты! – злорадно донеслось из сарая.

– Тетя Даша сказала, что картошки сегодня не будет! Рассчитывайте только на голубцы! – домовой высунулся из окна, здраво оценил творящийся в ограде психоз, и счел за благо исчезнуть в доме, захлопнув ставни на всех окнах одновременно.

Рядом со мной плюхнулась Анька и попыталась изобразить из себя старый веник. Из малины осторожно к нам подползла Путана и уважительно уставилась на разошедшуюся Ольгу. Ясногорская одной истерикой поднялась в глазах козы пунктов на десять.

– Упырь бракованный! – неслось меж тем по направлению к сараю, усиленное пучком крепкой морковки.

– Выдра болотная! – не заржавело за ответом.

Озверевшая Ольга оглядела разоренный ею огород, взвыла, схватила валявшиеся под яблоней грабли и пошла на таран сарая.

– Весело тут у вас…. – раздался тихий голос за калиткой, и разъяренная Ольга резко затормозила, узрев за нашим забором добрую половину соседей, которые с живым интересом наблюдали за представлением.

Желание провести немедленное усекновение вампира у нашей ведьмы тут же пропало, сменившись смущением. Грабли были тихо положены рядом с клумбой с маргаритками, а сама недавняя фурия поспешила скрыться в доме.

– Да что там батюшка жужжит, что сектанты да сектанты, – толкнула в живот одного из мужиков дородная женщина в красном застиранном платье. – Грызутся мужик с бабою как все. Нормальные они!

Остальные утвердительно закивали головами и стали расходиться по домам. Всех ждала утренняя дойка коров и срочный полив огородов.

Мы еще полежали в кустах какое-то время, потом спустившаяся с вишни Катька дала знак, что Ольга уже успокоилась и можно выползать. Оборотень благоразумно отсиживался пока в сарае, и тревожить мы его не стали.

Глава 5

Утром мы собрались в саду пить чай и обдумать неудавшееся похищение Гришки. Настроение у меня было отвратительным. Я не выспалась, лапки жутко чесались, и я сильно сомневалась, что выдержу так еще сутки. Девчонки тоже сидели с каменными лицами.

– Ваш чай, – чинно произнес домовой, накрывая на стол.

После ночной схватки с козой Касперыч был тих и задумчив, что наводило нас на нехорошие мысли. Но, просканировав поставленное перед нами малиновое варенье и горячие, только что из печки блины и признав их вполне съедобными, мы расслабились. Кто знает, может е него сегодня по гороскопу день дружбы с хозяевами.

– Тетя Даша спрашивает, что приготовить к обеду. Она может и щей сварить, и пельмешек настряпать, – так же важно поинтересовался домовой.

Мы переглянулись и заказали вареники. После того, как печке были предоставлены дрова, она заявила, что готова нас потчевать всем, что у нее в меню заложено. И вообще она лет пятьдесят без питания сидела, проголодалась и озверела. Как и любому магическому артефакту, ей требовалась подзарядка и питание, а ее предыдущие хозяйки предпочитали всякие новомодные скороварки и микроволновки. Нет, она не имеет ничего против прогресса, но хоть раз в неделю ей требовалась подпитка дровами. Именно ими, а не углем или макулатурой, она предпочитала только натуральное сырье. Чем ей не угодил уголь, тетя Даша не уточняла, да и нам было не трудно подкинуть ей веток, благо хвороста мы притащили достаточно, а хозяйственный домовой под свои неизменные причитания перетаскал эту кучу в сарай.

– Мне кажется, что те, кто хотел утянуть Гришку, пытались дать ему взятку, – сказала Ольга. – Едой. И, раз тот взял, то пусть и предоставляет услуги, которые те от него потребуют. Интересно, они озвучили свои требования или нет?

– А как отрабатывать? – задалась я вопросом. – Чем может быть полезен слабенький ведьмак?

Все замолчали, этого мы не знали.

– Получается, что это был элементарный ритуал призыва? – спросила Катька.

Мы все уставились на нее, а ребенок пояснил:

– Ну, эти круги из камней, в которых была положена еда, очень напоминают те, в которых приносят жертвы. Мы же сами так сначала подумали, когда их увидели. Вот в круге приносят жертву, вызываемый ее принимает и предоставляет услуги, для которых его вызывали. Это же основа каждого ритуала.

– Ага, только если предположить, что ритуал проводился теми существами, чтобы вызвать кого-то из нашего мира, а вместо жертвенного животного клали пирожки, то получается, что Гришка им действительно обязан, раз жрал все, что видел, – подхватила ее мысль Анютка.

– Но он то, что еду надо отрабатывать, проигнорировал, – включилась я. – А те, не дождавшись вызываемого существа, явились за ним сами. Тогда все сходится.

Вот я так сразу и представила, как я вызываю нужного мне демона из преисподней, раз за разом приношу ему жертву, а он все не идет, что бы я решила? Правильно, что я корявая недоучка и что-то делаю неправильно. Отправляться в ад, искать там нужного мне демона и тащить его за рога на Землю с воплями, что я тебя, заразу, кормлю и кормлю, а ты, блохастик лохматый, не идешь и не идешь, мне бы в голову не пришло. А вот тем существам пришло. И, надо сказать, что они молодцы, надо перенять их опыт. Только вот зачем им Гришка? Насколько я поняла, толку от него было не много. Возможно, со временем он станет сносным ведьмаком, но на данном этапе на приличного специалиста он никак не тянул.

– Как-то коряво они ритуалы проводят, – протянула Ольга. – Кто ж на пельмени призыв делает?

– Вот поэтому они и смогли нащупать только голодного Гришку, – сделала вывод Ольга. – Так ему и надо, головой тоже надо иногда думать. Мы что, каждый раз будем по ночи бегать и его отбивать?

Я тяжело вздохнула. А ведь будем же. Если попросит помощи, то сорвемся и побежим.

Из дома раздался стук и ойканье. Понятно, наш оборотень проснулся и отправился изучать дом. Надо думать, искал интересные вещицы и старинные артефакты. Одно хорошо, Касперыч свое хозяйство знал хорошо, и что-то вынести из дома просто так не позволит. Хотя бы без разрешения хозяйки.

– С Димкой надо что-то делать, – задумчиво произнесла Анька. – Долго я его не выдержу, а уходить он и не подумает.

Почему-то Дмитрий Олегович стал считать Анюткин дом своим. Ему тут жутко нравилось, чего он и не думал скрывать. Мы попытались подсластить подруге пилюлю, предположив, что господин Ясинский пытается обжиться именно там, где находится Анька, то есть нужна ему именно она, красивая и обаятельная. На что получили в ответ такой выразительный взгляд, что предпочли за благо заткнуться. Да и не верили мы в светлые и бескорыстные помыслы оборотня. Без своей выгоды он бы тут не нарисовался.

– Девчонки, я тут нашел коллекцию старинных матрешек! – высунулся из окна оборотень, весьма довольный жизнью. – Представляете, сколько сейчас за нее можно выручить?

– Изыди, – буркнула Анька, – Касперыч, приглядывай, чтобы он ничего не упер, – попросила она.

Домовой, маячивший в другом окне, понятливо кивнул и вооружился старинным ухватом. Если что, Ясинский имел все шансы получить им по загривку.

– Так что будем делать с Гришкой? – вернула нас Катька к насущной проблеме.

– Я за то, чтоб он жратву отработал, – высказалась я. Да, я злая, и никогда этого не скрывала.

– А если его там самого сожрать хотят? – Ольга почесала нос, наблюдая, как к нашему забору неслышно крадется батюшка. Хоть бы рясу снял, конспиратор! – Вдруг эти неизвестные его как раз на убой откармливали? Типа вытащим его из этого мира, и уже принесем настоящую человеческую жертву другому божеству?

Да, это был вариант. И в таком контексте ведьмака становилось жалко.

Всеслав Иванович остановился возле старой груши, которая свесила свои могучие ветки через забор на улицу, и принялся речитативом зачитывать молитвы. Пусть, нам это пока не мешает. К тому же с нашей стороны прямо под забором там залегла Путана, которую поп не видел, но она сама на всякий случай не сводила глаз с батюшки.

– Надо бы узнать об этих краях хоть что-то, – вынесла предложение Катька. – Странно у них тут все. Вроде и понятно все, но в то же время как-то криво. Не знаю, как объяснить.

– Вообще-то всю местную нечисть должен знать батюшка, – скривилась Анютка, наблюдая, как поп истово крестит наш забор. – Но что-то я в этом сомневаюсь…. Спросить бы у кого, может, кто что слышал или видел, чтобы хоть какую-то зацепку иметь.

– А если у соседа спросить? – предложила я. – Он мне мужиком адекватным показался. Если сам не знает, так подсказать может, где прежнего батюшку найти. Гришка говорил, что с тем конфликтов ни у кого не было.

Сосед двери нам открыл сразу, как будто ждал, что мы зайдем.

– Проходите, девчонки, чай пить будем, – просто сказал он вместо приветствия.

Я покосилась на свои калоши, в которых хлюпала необходимая для моих конечностей влага, и выразительно посмотрела на девчонок. Я в дом не войду, это однозначно.

– Или лучше в саду сядем, – как услышал мои мысли дядечка. – Погода нынче хорошая, если бы не радикулит, так я сейчас бы в поле работал.

Катька приняла проблему в сведению, но помогать пока не спешила. А то, чего доброго, почуяв, что недуг его больше не беспокоит, сосед рванет косить кукурузу прямо сейчас, не поговорив с нами.

– Дядя Миша я, – представился он.

– Я Анюта! – тут же прорвало Соболь.

– Это уже все Лукошкино знает, – хохотнул сосед. – Хорошо, что зашли, сам хотел познакомиться.

В общем, впечатление дядя Миша произвел на нас самое благоприятное. С таким можно и поговорить.

– Да мы посплетничать пришли, – начала я. – А то деревня тут большая, а мы сами городские, ничего не знаем. Пошли вчера в лес за дровами, а там у вас круги каменные выложены. Для чего это?

Сосед внимательно осмотрел наши рубахи и веночки, которые жизнь уже порядком потрепала, но из образа друидок мы выходить по понятным причинам не спешили, и поинтересовался:

– А сами вы какую веру исповедуете?

– Атеисты мы, – просветила его Катька, поправляя крылья. – Но ваш батюшка нас уже задолбал.

Дядя Миша удивленно посмотрел на хмурую девчонку в синем сарафанчике, потом перевел взгляд на улицу, где Всеслав Иванович поливал через забор повядшие после ночных гонок пионы, судя по всему святой водой. Путана против полива растений не имела ничего, ровно до того момента, пока эта самая жидкость не полилась ей на голову. Местный борец с иноверцами в это время перегнулся через наш забор, пытаясь дотянуться своей бутылкой до пожухлых маргариток, и тут же встретился глазки в глазки с начинавшей звереть козой. Размашисто перекрестив ее, он тут же получил лбом животного удар в челюсть. Последовавший после этого речитатив вряд ли был им вычитан в священном писании, но прозвучал впечатляюще.

– Уважаемый, я попрошу не выражаться! – услышали мы голос Ясинского. – Я деятель культуры, мне противно это слушать!

Дмитрий Олегович, конечно, врал. Деятелем культуры никаким он не был, только ценителем, а в его случае, скорее всего примитивным оценщиком, да и выражения, причем гораздо более емкие, он не только регулярно слышал, но и сам употреблял. Но в данном случае мы это опровергать не спешили.

– Братишка приехал, – пояснили мы соседу. – Дом все же, мужские руки могут потребоваться.

– А он сможет? – выразил сомнение дядя Миша. О работящих искусствоведах, готовых махать молотком и топором, он не слышал. Мы тоже, поэтому пожали плечами. Мол, кто был, тот и приехал.

Скулящий про анафему Всеслав Иванович, потрусил по улице, держась за распухающую челюсть. Надеюсь, ему очень больно и на какое-то время он от нас отстанет.

– А одеты вы чего так странно? – все же позволил себе проявить любопытство сосед. О наших нарядах судачила уже вся деревня, и мужчина воспользовался случаем.

– Так мы же в деревне, – попыталась выразить удивление Ольга, и, надо сказать, ей это вполне удалось. – Тут же у вас вечерами песни поют, через костер прыгают, венки в женихов бросают.

– Это ж сколько веков назад было, – вздохнул мужчина, но вопросы задавать перестал. Городские девчонки, что с них возьмешь? Поначитались всякой ерунды, вот и вырядились. Ничего, это бывает. Его собственная внучка иногда такие наряды нацепит, что прости господи. Молодые, глупые. Не сектантки, и ладно.

Еще раз проводив батюшку взглядом, дядя Миша принялся делиться сведениями о родной деревне. Оплотом деревни была та самая молочная ферма, которую мы уже успели заметить. Она снабжала продукцией весь район и по праву гордилась качеством товаров. Директор фермы, Илья Васильевич, был человеком жестким и авторитетным, коллекционировал редкие издания книг. И к Вере Павловне не раз подкатывал, было у нее что-то, что его очень интересовало. Но тетушка Анютки ничего ему не продала, о чем сама дяде Мише рассказывала.