Каникулы в Лукошкино

– Да кто ж знал, – убивался за нашими спинами домовой. – Ведьмы, какой позор! Я же студентку, девочку вызывал!

– Ну, так перед тобой четыре девочки и три и них студентки, – примиряюще ответила ему Ольга.

– Тебя как зовут? – спросила я у хранителя дома.

– Касперыч я! – гордо сообщили мне. – Дом охраняю, нежелательные элементы блокирую!

– Плохо у тебя получается, – хмыкнула Ольга. – Давно обновлений не выходило.

– Это у меня плохо получается? – взвился домовой. – Да я… я покажу еще, что у меня все отлично выходит! – обиделся Касперыч, махнул рукой и сгинул за большой русской печкой.

– Слушай, местный, а зачем ты меня сюда вытащил? – Анютка постучала по кирпичной кладке печи. – Тебе тут скучно, что ли, одному?

– Скучно или не скучно, а человек в доме должен быть, – огрызнулся домовой, на миг выглядывая из своего укрытия. – А раз Верушка в отпуск укатила, то кто-то же за домом должен приглядеть? У нас тут и сад, и огород, и коза, опять же, без хозяйского пригляду не может!

Мы выразительно переглянулись, вспоминая быстрые и действенные методы по усекновению зарвавшихся домовых. Но в голову ничего действенного не приходило. А руки так и чесались дать Касперычу за такое самоуправство по шее. Нашелся ведь нечистик – энтузиаст!

– Ой, девочки, ладно вам, – вдруг завила Катька. – Чем вам тут не нравится? Чистый воздух, речка рядом, сад тут такой красивый! Лето за городом это круто!

Я одарила ребенка красноречивым взглядом, но потом вспомнила, что передо мной будущая фея, а они все тащатся от даров природы независимо от специализации. Похоже, что те же самые мысли посетили и подруг, потому что они тяжко вздохнули и смирились, что остаток лета придется провести в Лукошкине.

– Прорвемся! – оптимистично заявила Ольга, вытаскивая из угла плетеные столик и стулья. – Чай пить будем здесь! – она указала на лужайку перед домом и потащила туда мебель. – Маринка, у нас с собой ведь пироги были, доставай!

Я открыла сумку и достала два пластиковых контейнера, в которые Алена запихала нам все, что было в холодильнике. Это снаружи емкости были не большие, но в них запросто поместились и два килограмма помидор, и три пирога с различными начинками, и даже бутылки с лимонадом. Так что голод нам на пару дней не грозил, а там уже найдем местные магазины и наладим быт.

– Деточки, а теперь вы вместо Верочки здесь? – раздался старческий дребезжащий голос за калиткой, и мы увидели сухонькую старушку, опирающуюся на клюку.

– Ага, мы, – не стала скрывать Анютка, выходя на крыльцо и по достоинству оценивая местную знахарку, ремесло которой выдавали два веника с травами в руках. – А что хотели, бабушка?

– Так, это колено у меня болит, а Верочка так заговаривать все болезни умела, вот, думаю, поди, учениц вместо себя оставила?

Брешет, старуха! Еремееву она терпеть как конкурентку не могла, а сама сейчас на разведку явилась. И колено у нее не болит вообще. Хотя, уже болит.

– Да, бабушка, колени это у вас старческое, – ухмыльнулась Ольга. – Ох, ноют они на погоду, ох ноют…

Почувствовав резкое недомогание в суставах, старушка охнула, от души пожелала нам провалиться и поковыляла прочь. Хотелось бы, чтобы надолго, но жизненный опыт подсказывал, что такие мегеры просто так не отстанут.

Потом заходил староста Лукошкина, Андрей Иванович, проверил Анькины документы, признал ее право проживать в доме и выдал полезную информацию, где можно недорого купить яйца. Прибегал еще паренек, хотел продать малину, что собрал у соседей, но был с позором выставлен нами за ворота. Соседская кошка пыталась проникнуть в наш сарай, но тут уже из сада, выставив рога, примчалась Путана, и мигом предотвратила диверсию на хозяйские постройки. В общем, пока мы пили чай со смородиновым вареньем и пирогами, мимо наших ворот успело прогуляться половина Лукошкина. Мы мило улыбались, кое с кем здоровались, но в следующий раз решили пить чай за защитным куполом.

Нахватавшись за день впечатлений, мы отправились спать еще засветло, посчитав, что утро вечера мудренее, все вопросы будем решать завтра.

Но не тут – то было. Едва мне начал сниться сон, как я модная и красивая блистаю на очередном балу, как по всему дому раздался оглушительный визг, и меня просто подкинуло на кровати. Хорошо, что никуда не припечаталась, косяков и мебели в доме было достаточно.

– Случилось что? – ко мне в комнату ворвалась Анютка в белой ночной рубашке и со своим топором в руках.

– Горим? – Катька так же забежала в мою спальню, потрясывая крыльями.

– Маринка, ты чего так орешь? – третьей появилась Ольга, которая с трудом открывала глаза, и вообще смутно соображала, где она и с кем.

– Это не я! – во мне закипело возмущение, – Меня тоже вопль разбудил! Противно орал так и громко.

– Я кричал, – высунулся из-за печки Касперыч. – Вот так!

И дом снова потряс противный визг, закладывающий уши.

– Зачем? – заорала на него домовладелица. – Если решил нас отсюда выжить, то знай, у меня первый дан по проклятиям, тебя после этого исключительно как слоника опознавать будут!

Естественно, Анька врала. Превратить домового в животное смогла бы только наша директриса, это была магия высшего уровня, но домовой об этом мог и не знать.

– Воры лезут, лахудры! – пробурчал домовой. – Вот я вас и оповестил. Все, дальше сами решайте, что делать.

Мы толпой подбежали к окну, чтобы увидеть, как к нашему сараю крадется еле приметная тень. Ага, Касперыч не соврал.

– А чего сам с ворами не справляешься? – предъявила претензии Ольга. – Ты же дом охранять должен!

– Так я и охранял, – встал в позу домовой. – Пока хозяев не было. А теперь все, вы приехали, теперь сами как-нибудь. Мое дело только предупредить об опасности, и я это сделал!

После этого противный карлик победно улыбнулся и скрылся за печкой. Будет пакостить, паразит. Однозначно.

Меж тем тень почти пробралась к сараю, и надо было срочно решать, что же делать.

– Пойду, поздороваюсь, что ли, – решила Анютка, выходя из комнаты.

– Подстрахую, – вздохнула наша фея, отправляясь за ней.

Мы с Ольгой переглянулись и решили не вмешиваться. Высунувшись в окно, мы принялись наблюдать за событиями.

Тень, по всем признакам мужская, уже добралась до сарая и толкнула казавшуюся хлипкой дверь. Та, к удивлению мужчины не поддалась, и тот удвоил усилия.

– К себе потяни, – посоветовала Катька, залегшая на крыше сарая.

Тот пожал плечами и последовал совету девчонки. Дверь тут же поддалась, и в следующий миг мужик дико заорал и кинулся прочь из нашего сада. Чуть не сломав себе шеи, мы с Ольгой высунулись в окно, пытаясь понять, что ж так его напугало. А там, в темном дверном проеме сарая стояла, закатив глаза так, чтобы не было видно зрачков, Анютка в белой до пола ночной рубашке и с поднятым над головой громадным топором. Увидев, что покусившийся уже на ее добро дядька лихо перескакивает через закрытую калитку, она опустила свое орудие и сдула волосы со лба.

А тому сегодня не повезло дважды. Едва он, выскочил на улицу, как перед ним возникла наша коза, возвращавшаяся с ночных гуляний. Увидев перед собой мужчину, в глазах у животного зажегся зеленоватый огонек, она протяжно мекнула, и походкой «от бедра» начала приближаться к нашему вору.

– Уйди, животное! – зашипел тот. – Сгинь!

И припустил бегом по улице. Поняв, что ее проигнорировали, коза разозлилась, взяла низкий старт, и рванула вслед за мужиком. Отчаянный вопль, заглушенный лаем собак, мы услышали уже где-то на другом конце деревни.

– Я поняла, почему ее зовут Путана, – протянула я, закрывая окно. – Золото, а не коза!

– Касперыч, что это вообще был за мужик? – постучала я по печке.

– Не знаю, я приличный домовой, с ворами не общаюсь! – последовала отповедь.

А ведь как пить знает нашего домушника! Вернее, сараюшника, на дом тот пока не покушался. Как приличная нечисть он знал всех жителей Лукошкина, и мог дать характеристику любому из них. Но мы ему категорически не нравились, и сотрудничать с нами он не будет. Да и ладно, мы тоже ведьмы способные.

– Идите все спать! – велела нам Катька. – Я сама придумаю, как дом уберечь!

Нашей фее я верила и тут же отправилась в кровать. Ольга еще немного побродила по дому, заговорила на блины русскую печь и тоже отправилась в объятия Морфея.

На миг выглянув в окно, мне показалось, что вдоль нашего забора выстроились вряд помидорные кусты с большими глазищами на плодах. Они восторженно смотрели на улицу и хаотично шевелили листочками. Прошипев про вредный чистый воздух, который у городских жителей вызывает галлюцинации, я рухнула на подушку и отрубилась.

Глава 2

Первой на «охранку» Катюхи наткнулась я, когда мне утром приспичило прогуляться на улицу к деревянному домику, типа сортир. Ничего не подозревающая, я прошлепала мимо грядок с капустой, полюбовалась на красивейший восход солнца и вдруг резко почувствовала, что мои тапочки стали мне жать. Опустив глаза вниз, я охнула и громко высказала все, что я думаю об этом мире.

– Заткнись и дай поспать! – в окно высунулась лохматая голова Аньки и в меня запустили подушкой.

– Не дождетесь! – огрызнулась я, и подняла ногу.

Анютка ойкнула и скрылась в доме. Еще через минуту она была возле меня и с восторгом рассматривала мои ноги, представлявшие сейчас большие лягушачьи лапки. В прямом смысле этого слова. Такие же зеленые и с перепонками. Более того, меня периодически тянуло сказать «ква!» и запрыгать по направлению к болоту, которое я внезапно стала чувствовать и даже могла сказать, что до него три километра и сто двадцать три метра, и там водятся вкуснющие комары.

– Это кто тебя так? – почесав затылок, поинтересовалась подруга.

– Надо полагать, что наша фея, – отозвалась я, с интересом наблюдая, как я теперь могу шевелить перепонками. – Самое интересное, что я не могу это снять. Какое заклятие она сюда вколотила?

– Катька! – заорала временная домовладелица, – Ко мне!

Но на ее зов прискакала лишь Путана, обвела нас равнодушным взглядом и утопала дальше досыпать под кусты смородины. Но едва животное неосторожно коснулось рогами ягод, как полыхнуло розовое пламя и шерсть козы в одно мгновение из белоснежной стала синей, скатанной в мелкие дреды. Оглядев свой новый апгрейд, Путана возмущенно уставилась на нас и угрожающе замекала.

– Умолкни! – велела я ей. – Я сама попалась! – и продемонстрировала козе свои великолепные лапки в тапках. Блин, никогда не подозревала, что обувь это такая неудобная вещь! Животное задумалось, и месть решило отложить. По крайней мере, пока не найдут виновника в этой пакости.

– Вы чего орете? – из дома, таща за собой одеяло, вышла Ольга и подошла к нам. – Прикольно, – оценила она мои конечности и потянулась за висящим на дереве яблоком, которое само просилось к ней в руки.

Как оказалось, этого ей делать тоже не стоило. Едва сочный плод оказался у нее в руках, как руки Ясногорской покрылись рыжей шерстью, прямо от плеч до запястий, правда, оставив сами ладони чистыми. Оля набрала в грудь побольше воздуха, и спящие под забором алкаши обогатились еще на несколько редких, но очень емких ругательств. Но ее это тоже не спасло. Как ни напрягала Ольга свои магические потоки, шерсть никуда не уходила. Я же могла снять только смертельные, не снимаемее больше никем проклятия, которые звучали как приговор, а сейчас это была банальнейшая бытовуха, с которой мне еще только предстояло научиться справляться. Анька, смотря на нас, начинала мерзко хихикать, ее Катькины «охранки» никак не затронули. Или она умудрилась в них не попасть. Поэтому ей, паразитке, было весело.

– И чего вам в такую рань не спится? – наша заспанная фея спустилась с крыльца и поняла, что на нее смотрят три пары горящих злостью глаз. Четвертая пара, принадлежащая Анютке, пока лучилась ехидством, и даже подмигнула проштрафившейся лишь условно светлой силе. – Ой, девочки, я ж не знала, что вы сюда полезете, думала с утра все снять, – залепетала девчонка.

– Так снимай! – велела я, а Путана меня поддержала громким меканьем.

– Так это… не могу я, – Катька виновато опустила голову. – Они на двое суток, сглазы эти.

– Снимай! – заорала уже Ольга. – Любые сглазы можно снять!

– Только не мамины! – возмутился ребенок. – Она их сама изобрела! И меня научила!

Я со стоном опустилась возле муравейника. Что правда, то правда, Алена была убойной ведьмой, и вякать тут было бесполезно. Подавив в себе желание сказать очередное «ква», я потребовала:

– Скажи хотя бы, что нас ждет в это время!

– Не знаю! – честно призналась Катька. – Они были нацелены на воров, а не на вас. Для обычного человека это означало бы полную трансформацию в лягушку, – она покосилась на меня. – Или в собаку, – тут уже Ольга удостоилась ее сочувственного взгляда. – Ну, еще так, по мелочи было всего раскидано, чтоб потом жуликов можно было по внешности узнать. – При этих словах Путана горестно застонала и поплелась в дальние лопухи. Посадить фею на рога ей очень хотелось, но смущало наше численное преимущество. – На ведьмах сглазы испытаны еще не были. Так что ничего, наверное, страшного не будет. Двое суток, подумаешь!

Мы думали совершенно другое, но разум брал верх, понимая, что на два дня придется нам с ситуацией полностью смириться. Мол, посидите, ведьмы, в шкурах тех, кого сами проклинаете. Ничего, справимся!

– А надо было идти через пионы! – назидательно сказала нам Анька, уже вовсю хохотавшая над нами. – Вот со мной же ничего не случилось!

– Ты бежала сквозь пионы? – каким-то странным голосом спросила боевая фея, и Соболь мгновенно растеряла все хорошее настроение.

– Говори! – велела она.

– Да это не я, это ты теперь говорить будешь, – убито сообщила девчонка, готовясь бежать на дальнее расстояние.

– Что она будет говорить? – хором спросили мы с Ольгой.

– Я Анюта! – вдруг громко сообщила нам подруга.

– Вот это и будет, – крылья Катьки приобрели пушистость, и она легко взмыла вверх, подальше от разъяренных нас.

– Кому это она будет говорить? – не отставала я, прикидывая, чем лучше будет сшибить мелкую поганку, ведь в условиях густого сада ее возможность к полетам была сильно ограничена, и шанс на успех у меня был.

– Да как заклинит, так и будет, – голос девчонки раздался уже с крыши. – Девчонки, это всего на двое суток! Я ж хотела как лучше!

Внизу остались стоять три взбешенные ведьмы и прикидывать планы мести при моральной поддержке синей, в мелкие дреды, козы.

Через полчаса мы сели пить чай на кухне и обсудить сложившуюся ситуацию. Блины нам предоставила заговоренная Ольгой печка, разнообразное варенье мы нашли в кладовой и признали его не только съедобным, но и жутко вкусным. Касперыч нас игнорировал, но это было только к лучшему, ведь пока в доме ничего не выло, тут на мой вкус было очень даже уютно.

– Не знаю, как Маринка, а я в таком виде на улицу не пойду! – категорично заявила Ольга, разглядывая свои шерстистые руки. – Меня народ не поймет!

Можно подумать, мне с моими лапками было комфортно передвигаться! Да меня через каждые пару шагов тянуло прыгать, а тапочки жутко раздражали. Но я решила не поддаваться влиянию сглаза и бороться с желанием удрать на болота до конца.

– Оль, а тебе погавкать не охота? – с тоской спросила я, надеясь, что не одна я терплю это откровенное издевательство над моей сущностью ведьмы.

– Гав! – сообщила мне Ясногорская. – Довольна?

– Да что вы так переживаете? – начала было Катька, которая старалась держаться от нас подальше и жевала бутерброды в другом конце комнаты, но тут же замолчала под нашими выразительными взглядами.

– А я не хочу сидеть дома, – сообщила я. – Надо бы прогуляться по деревне, узнать местность. А лапки я могу как-нибудь замаскировать.

– Галошами! – выдвинула идею Анютка. – Так и твои перепонки видно не будет, и прыгучесть в случае чего снизят!

Внезапно на стенке чисто выбеленной печи возникла мерцающая надпись: «Хотите жрать, – несите дрова!»

Мы переглянулись. Если это домовой решил так с нами общаться, то это он зря.

«Чего уставились?» – исчезла старая и появилась новая надпись. – «Блины я вам авансом выдала, а на другие кушанья мне энергия огня нужна. Дрова несите!»

Ага, понятно, это наша печь одним из артефактов оказалась. Я про такие слышала, они еще древней скатертей – самобранок были. Но я думала, что их уже не осталось.

– А где ж их взять, дрова эти? – окуная блин в вишневое варенье, спросила я.

«Не знаю! Хоть в лесу нарубите! Но пока нет топлива, нет еды!» – последовал ответ.

Мы разом уставились на тот здоровый колун, который Анька так упорно тащила с собой из самого Питера. В глазах у Соболь блеснули искорки победы, ведь она знала, что он пригодится!

– Вот и прогуляемся, – радостно сообщила она. – Ольга, не бурчи, твои лапы мы тоже спрячем!

Ясногорская, которая к своей внешности относилась очень трепетно и вообще входила в первую пятерку красавиц нашей Академии, так на нее зыркнула, что на шторах на окне оплавились кисти. Касперыч тут же выскочил из подпола, заверещал и, обозвав нас вредителями, кинулся менять занавески.

– Хорошо, можешь оставаться дома одна, – пожала плечами Анька. – А мы идем искать дрова!

В общем, через какое-то время мы неторопливо шли по одной из улиц деревни, привлекая повышенное внимание местных жителей. Пока они только осторожно выглядывали из-за своих высоченных заборов, провожая нас изумленными взглядами, но что-то мне подсказывало, что уже вечером вокруг нашего дома зеваки начнут водить хороводы. А все потому, что Анютка нашла единственный верный способ замаскировать наши с Ольгой конечности, – одеждой. Но поскольку на дворе стояло жаркое лето, то никакие свитера и растоптанные ботинки не подходили.

И выбор нашего начинающего дизайнера пал на длинные, с широкими рукавами, закрывавшие нам даже кисти рук, льняные рубашки, которые она обнаружила у тетки в сундуке. Они идеально закрывали и руки Ольги, и мои громадные калоши, в которых мне хоть и было очень неудобно ходить, но хотя бы не тянуло прыгать. Себе на шею мы навешали разнообразных стеклянных бус, а на голову нацепили веночки из искусственных цветов. Такие вот служительницы культа друидов, разве что не босые. И да, в руках у Аньки был ее топор, но мы ведь и шли не просто погулять, а за дровами.

– Деревня! – бурчала Ольга, когда какой-нибудь местный житель в банальных джинсах провожал нас изумленным взглядом. – Они что, никогда на Ивана Купалу венки в таком виде не бросали?

– Оля, они в таком виде ведьм на кострах сжигали, – пояснила я, подавив в себе желание сказать «ква».

– Точно, дикие, – окончательно уверилась подруга.

– А откуда у нас такие девушки? – из-за угла вышел высокий рыжий парень в мятых штанах, но наглой усмешкой на лице. – Давайте познакомимся, милашки?

– Я Анюта! – сообщала Соболь, выныривая из-за наших с Ольгой спин, поигрывая топором.

Парень оценил размеры топорища и ту легкость, с которой Анька его подкидывала, и знакомиться передумал.

– Нет, так нет, – быстро сказал он и перемахнул через ближайший к нам забор.

– Черт, я хотела сказать, чтоб он катился к зомбикам! – округлила глаза подруга.

– Но он же тебя понял, – пожала я плечами.

– Ань, это на двое суток, – пискнула Катька. – Я же говорила…

– Девушки, а не сбились ли вы с дороги, – на нашем пути предстал, судя по всему, служитель церкви. По крайней мере, его вышитое одеяние до пят наводило нас именно на эти мысли.

– Ага, лес ищем, – подтвердила я.

– Я Анюта! – сообщила ему Соболь и взглянула на Катьку убийственным взглядом.

– Рад познакомиться, Анюта, а я Всеслав Иванович, местный батюшка, – подтвердил он наши догадки. – Вижу, души у вас заблудшие.

– Точняк! – подтвердила Катька, поправив свои крылья на резинке.

– Еще и ребенка в веру басурманскую тянете, – покачал он головой. – Негоже русским девицам в языческих нарядах расхаживать, да еще и ребенка с пути истинного сбивать, – обвел нас задумчивым взглядом батюшка.

Мы переглянулись. По мне так в этой льняной рубашке не было ничего такого, чтобы смогло смутить служителя церкви. Подумаешь, венок на голове и калоши на лапках, но последних не видно. Да вот мимо нас прошмыгнула девчонка лет пятнадцати, на которой из одежды два лоскутка ткани, один изображавший юбку, другой топик, но его этот наряд ничуть не смутил. А уж чем ему не понравился прикид Катюхи, которая щеголяла в обычных джинсах и футболке, вообще было не понятно.

– А со мной-то что не так? – искренне удивилась наша фея, – Ну, ладно, эти… – она кивнула на нас и чуть не схлопотала по шее от всех троих одновременно.

– Крылья лишь ангелам положены, – важно ответил ей батюшка, которому на самом деле было лет тридцать от силы, и указал на свисающие на спиной ребенка крылья.

– Да ладно? – искренне удивилась Катька. – А в городах все носят, – пожала она плечами. – На рынках свободно продают.

– Бесы продают, а ты сними, – последовал жесткий ответ.

По принявшим форму октаэдра зрачкам феи мы поняли, что она словами батюшки впечатлилась, и уже раздумывала, а не нафеячить ли прямо здесь что-нибудь эдакое, но потом посмотрела на раздувшегося от важности Всеслава Ивановича и решила с ним не связываться. Блажен тот, кто верует.

– Не сниму, – категорично заявила она. – У нас в стране свобода вероисповедания! Правда, девочки?

Девочки, то есть мы, угрюмо кивнули, а Анютка перекинула топор через плечо, тем самым показывая, что разговор закончен.

– В моей деревне сектантов не было и не будет! – как-то угрожающе заявил батюшка.

– Да ладно? – удивился пробегавший мимо парень лет двадцати. – А кто ж у тебя на опушке круги каменные выкладывает да курей в жертву приносит? Апостол?

– Вот я тебя, богохульник! – замахнулся на него Всеслав Иванович.

– Девчонки, я Григорий! – отмахнулся от него паренек, не обратив внимания на угрожающие жесты. – За приворотными зельями, – это ко мне. И за отворотными тоже! – он игриво подмигнул Ольге. – Моя фирма веников не вяжет!

– Изыди, бисов сын! – почти закричал батюшка.

– Адрес скажи! – попросила я, догадываясь, что перед нами и есть тот самый местный ведьмак. Молодой слишком, да. Да и мы ведьмы не старые, найдем о чем побеседовать при полной луне.

– Пятый тупик, дом шесть, – деловито кивнул нам Григорий и двинулся дальше по улице, выразительно посмотрев на служителя церкви.

Тот демонстративно перекрестился и двинулся на ведьмака, явно намереваясь дать тому по шее, при полной поддержке высших сил.

– Ква… какой милый человек, – вслед им произнесла я, имея ввиду Григория.

Чего ж у них тут происходит, что батюшка такой ретивый? – спросила Ольга, почесывая нос и наблюдая, как за продавцом приворотных зелий гонится поп с крестом наперевес.

– Молодой и глупый, – фыркнула я. – Не той мы веры, видите ли.

Мне этот Всеслав Иванович не понравился категорически. Что-то в его взгляде было маниакальное, что становилось понятно, что такой, если прицепиться, то и очистительным огнем не отпугнешь.

– Может, я вообще атеистка, – заявила Катька, дочь и племянница потомственных черных ведьм. – Зачем меня тянуть туда, куда я не хочу?

Так, понятно, у ребенка начинается подростковый период, со всеми его прелестями. Немного рановато, но так и фея у нас не обычная. Да и права она, зачем что-то силком навязывать?

Мы в ответ лишь пожали плечами.

Лес за Лукошкиным был довольно приличным. В таком должны водиться и грибы, и злые волки. Но мы пока что не нашли ни того, ни другого, зато наткнулись на каменный круг, в центре которого лежали… пельмени. Да, такая большая тарелка аппетитных пельмешек, политых сметаной и посыпанных зеленью. Аромат они источали такой, что наши желудки немедленно позабыли, что завтракали совсем недавно и принялись громко стонать.

– Нельзя! – громко сказала Анютка, то ли себе, то ли нам. – Кто знает, из каких крыс там фарш.

– Интересно, для кого их оставили? – Катюха подозрительно обошла круг, который при ее приближении начал еле заметно искриться.

– Жертву ждет, не спокойно здесь, по батюшке видно, – пожала я плечами. Видели мы такие ловушки, знаем. В основном неразумную нежить так уничтожали. Или призывали. Это уже смотря какие возникли потребности. Но тут стояла явно приманка, так что это ловушка. Стоит только жертве ступить вовнутрь круга, как он тут же ее затянет. Интересно, а на кого с пельменями охотятся?

– О, девчонки, окрестности рассматриваем? – рядом материализовался Гришка, который благополучно удрал от батюшки. – Пельмешки! – воскликнул он и тут же оказался в круге. Схватив появившуюся тут же вилку, он наколол на нее пельмень и со смаком отправил в рот. – Вкусно, – прошамкал он. – С вечера ничего не ел. Дела у нас, у магов, дела.