Междулистье. Том второй. Истинные силы

– Я еще в прошлый раз говорил вам, что нецелесообразно тратить жизненную силу Воды на это тело, – фыркнул Заних, постукивая пальцами по трону.

Он без всяких церемоний уселся на трон, всё ещё хранящий тепло старца. Этот факт заставил Хранителя передёрнуться от отвращения. Он сбросил фиолетовый капюшон. Глаза за несколько мгновений осмотрели весь зал и вспыхнули дьявольским красным светом. Один из Пророков нервно потёр руку о край плаща и приблизился к Заниху.

– Достопочтенный Хранитель Заних! Мы рады приветствовать вас в храме нашей богини Ниамберы, покровительницы всех прислужников тьмы, – он смахнул с рукава невидимые пылинки и то лишь затем, чтобы Хранитель не заметил поколачивающую его дрожь.

– Я тоже несказанно рад побывать в вашем городе впервые за последние семьсот лет, – с издёвкой протянул Заних.

Он поднёс к лицу старика свою костлявую ладонь. Тому не оставалось ничего, кроме как поцеловать её в знак своей преданности Хранителю.

– Чем наше братство заслужило честь лицезреть Верховного Хранителя? – вступил в разговор другой Пророк.

Заних подался было вперёд, заметив еле заметную ухмылку на лице нового собеседника, но решил сохранить хладнокровие и понаблюдать за развитием беседы.

– Да дело пустяковое, если не сказать пустячковое, – флегматично начал Хранитель, – но…

Он сделал многозначительную паузу и потёр фиолетовый камень на своем посохе. Несколько разрядов прокатилось по его пальцам, что сильно взволновало Пророков. Заних не желал насмешек над собой, тем более со стороны Пророков. Ну а те, в свою очередь, хорошо помнили боль, причиняемую посохом Хранителя.

– Ваш орден уже несколько лет не может предоставить вразумительный доклад об оставшихся в живых Всадниках Междулистья, – прошипел Заних и обвёл взглядом присутствующих. – И информацию о том, где они всё это время скрываются!

Пророки, и без того дрожащие от самого факта нахождения Хранителя в комнате, тут же попадали на колени. Их тщедушные тела сотрясала крупная дрожь. С уст слетали нечленораздельные звуки и ни у одного не хватало смелости ответить на поставленные вопросы. Пауза затянулась. Верховный начал терять терпение.

Кольцо на правом указательном пальце Хранителя засияло синим светом. В следующее мгновение тонкий ослепительный луч впился в горло одного из стоявших на коленях последователей. Заних специально выбрал жертвой не самого важного из них, чтобы на его примере показать, что именно произойдёт с каждым, кто вознамерится лгать. Подтянув барахтающегося мужчину к себе с помощью магии, он опрокинул его на спину и вжал сапог в его горло.

– Говорить будешь ты, – процедил Хранитель, ослабляя давление ноги, но указывая на другого Пророка.

Другие Хранители, доселе стоявшие позади, заняли боевые стойки и выставили впереди себя посохи в угрозе каждому из присутствующих в зале.

– О Великий Хранитель Заних! Мы и вправду уже много времени заняты поиском следов Всадников. Но они теряются на просторах Амистилиса!!.. – тряся челюстью и роняя слюну на пол, проревел указанный Пророк.

– Не ври мне! – глаза Хранителя налились ещё большей яростью. – Мои братья обыскали все его пределы. Там нет и следа их присутствия.

Другой Пророк вступился за товарища:

– Поверьте! Мы сбиваемся с ног! Силы, скрывающие их от нас, видимо куда сильнее и старше по могуществу!

– Сбиваетесь с ног?! – Заних едва не расхохотался. – Потому вы в полном составе сидите здесь, в своих подземельях, да рисуете всякий бред у себя перед носом?!

С последними словами Хранитель устремил свой взгляд на тело мёртвого старика. Пророки переглянулись.

– Если верить словам наших братьев, их может укрывать под своей защитой древняя эльфийская магия, – продолжил вступившийся. – Это вполне возможно. Либо они находятся за известными нам пределами и, возможно, за пределами Междулистья.

Кольцо Хранителя померкло. Заних убрал сапог с горла молодого Пророка. Мужчину тут же бросило в сторону, словно он получил мощнейшую оплеуху. Он негромко простонал и замер. Прозвучал щелчок пальцев кого-то из Хранителей и тела мёртвого старика и бесчувственного мужчины взметнулись в воздух.

– Жизнь, отданная Воде, – один из Хранителей вскинул руки и навёл на жертв свой посох.

Тела уже начали рассыпаться на мириады зелёных искр, когда Заних поднял руку. Хранители отступили. Верховный сжал кулак и повернул его ладонью кверху. И в этот миг тела скрутило, будто мокрую ткань при выжимании. Капли крови полетели по сторонам, забрызгивая стоявших неподалеку Пророков. Злая усмешка исказила лицо Заниха. Старцы в ужасе попятились.

– Найдите эти неизвестные вам миры, – вкрадчиво протянул Верховный. – Не зря же мы наделили вас таким могуществом? Я дам вам одну неделю. Иначе… – в воздухе повисла пауза.

Словно просмаковав то, что собирается сказать, Хранитель вкрадчиво закончил:

– Иначе я погребу Коигмундус под землю, на потеху оставшихся в живых оонлиулдини в Риатосадмо, – слова камнем рухнули на плечи собравшихся. – Это понятно?

Глаза Верховного вспыхнули. Пророки что-то залепетали дрожащими голосами, но Хранители не стали слушать, просто растворились в воздухе, оставив только ужасающие доказательства своего недавнего присутствия в храме.

Глава вторая

Энтарайя

Пейтэ встретила рассветные лучи Фейерви восседая на вершине тратэя, одного из восемнадцати исполинских деревьев на краю утёса северного побережья Тлинтского моря. Её дозор подошёл к концу и девушке не терпелось скорее вернуться домой и провалиться в длительный сон.

Она провела здесь два дня. Как и всегда, Этрийский залив сохранял спокойствие, которое не нарушалось даже волнами. Эти два дня можно было приравнять к восьми дням во всех остальных пределах Вайертла. Северные земли Этрии находились ближе всех к вершине мира, поэтому ночи здесь были столь долгими, что многие верили, мол, это чары ведьмы Омию, которые она наложила в стародавние времена на этот край.

Впрочем, на северном материке легенды про жившую когда-то ведьму превратились больше в страшные сказки на ночь для непослушных детей. Но только не для этрийцев. Их народ из поколения в поколение, в каждой семье, передавал истории о великих временах их мира. Каждый этриец знал кем была Омию и её прислужники миссаэ. Пейтэ, в возрасте лет пяти, садилась перед очагом в их доме и старейшины рода рассказывали ей обо всём, что помнили сами. Истории, конечно же, с каждым поколением обрастали новыми подробностями, но стержень оставался неизменным.

В дни первых винаэ и миссаэ, в пределах Эспельных гор процветала древняя цивилизация Первой эпохи магии. Эти два народа сосуществовали в мире и благоденствии. Вайертл процветал. Оба народа обладали своей исключительной магией, и каждая была призвана служить на благо всего живого и защищать Вайерл от невзгод. И было так на протяжении многих тысячелетий.

Винаэ были поглощены изучением природы и повелевали всеми стихиями. И не было в них никакой корысти, наоборот: они отдавали себя без остатка. И всё для сохранения равновесия сил своего мира. За тысячи лет не произошло никаких катаклизмов, страшных болезней и войн. Славно правили они своими землями и ничего не предвещало каких-либо перемен в их размеренном жизненном укладе.

Миссаэ выбрали путь благочестивый, но чуть иной. Избрали они себе территории для обитания более суровые. Часть из них жила на туманных пустошах вулканических островов, а другая поселилась в северных просторах, где повелевал всем белый снежный плен. Последние выбрали этот путь вовсе не из-за того, что им не хватило места на каких-нибудь других, более благоприятных, угодьях. Нет… Ими овладел страх. Покуда все остальные жители Вайертла сосуществовали и мирились с присутствием самой неуправляемой силы – Жёлтым Ветром – и селились исключительно в тех местах, где не пролегал его путь, миссаэ северных пустошей не желали мириться с этим и выбрали земли, куда Жёлтому Ветру пути не было, поскольку вложить жизнь в мёртвое просто невозможно.

Магия миссаэ имела иное происхождение, нежели у винаэ. Их притягивала тёмная природа – колдовство. Только колдовство это не было направлено на принесение бед окружающему миру. Они часто создавали новых существ, которые жили и на землях винаэ, помогая тем и по хозяйству, и являясь пропитанием. Также, они изготавливали всевозможные снадобья и отвары, которыми пользовались все без исключения.

Могли они и приручать существ. Например, самыми первыми они приручили таурлингов, крылатых существ, на которых можно было властвовать над небесными просторами. Потом миссаэ углубились в недра земли, где находили самые удивительные ископаемые для своих колдовских экспериментов.

Первое время они, так же, как и все, сосуществовали друг с другом в мире. Так было до поры. Однажды Вайертл посетили Хранители. Все вожди собрались, дабы поприветствовать могущественных пришельцев из другого мира, которые, к тому же, были наделены силами, не уступающими магии здешних народов. Хранители с радостью делились своими тайнами и умениями. Только у всего этого «добра» была и другая сторона.

Хранители только притворялись друзьями, скрывая свои истинные помыслы от местных. Гости вызнали всё их интересующее, после чего начали заманивать в свои коварные сети самых доверчивых из винаэ и миссаэ. В силу своей открытости и доверия к Хранителям, те рассказывали последним обо всём, что знали. И в этом они не видели ничего предосудительного, ведь и Хранители, в свою очередь, дали им много новых знаний и одарили ценными подарками.

Тогда-то и поняли Хранители, что народ северных пустошей им может пригодиться в этом мире. В первую очередь, как союзник. Не говоря уж о том, что и управлять ими будет легче всего – как раз по причине оторванности от остальных. Они не были столь искусны в магии и были куда более открытыми для всего нового. Стоило Верховному Хранителю посулить им песчинкой знаний, как северные миссаэ уже были готовы на всё.

Потом Хранители ушли, но их часто видели на просторах Северных пустошей. Поначалу этому не придавали особого значения, но в умах правителей южных пределов поселилась идея, что Хранители избрали миссаэ и обучают их тому, что «украли» у них, южных. И мысли эти зрели день за днём.

Так длилось до тех пор, пока винаэ не пошли войной на миссаэ. Они вторглись в земли Вулканических островов и истребили ничего не подозревающих последователей колдовства. Винаэ уничтожили всех до одного. До самого последнего младенца и старика.

Вот тогда и произошло ещё более ужасное событие, которое не могли предвидеть даже самые светлейшие умы обоих народов. Появление Омию.

Кто-то считает, что ведьма появилась спустя годы и была она уцелевшим ребёнком миссаэ. Многие верят, что Омию – это квинтэссенция всех павших миссаэ туманных пустошей Вулканических островов и что это концентрат всей боли, ужаса и смертей того народа.

И она начала мстить. Призвала она себе в помощь прислужников из павших. Мёртвая армия прошлась кровавой волной по всем и вся на южных землях. Вот только добраться до своих родичей на севере войска не успели. Хранители настолько искусили души тех миссаэ, что превратили их в своих слуг. И больше никто и никогда не видел северных миссаэ в Вайертле. Ходили слухи, да им мало кто верил: мол, Хранители поработили их, предложив безграничную силу и вечную жизнь в одном из своих храмов в обмен на верность и услужение. Да вот только всё это были слова подчас выживших из ума этрийцев. Подтверждения этому не было и не могло быть.

Омию и её армия властвовали на просторах всех континентов несколько столетий. Впрочем, уцелевшие винаэ не сидели сложа руки. Они выжидали, оттачивали свои умения и приумножали их, размножались. В конечном итоге, сплотившись, они выступили против Омию.

В тот день погибли почти все винаэ, но они одержали победу. Спустя тысячелетия давно пропала информация о том, как именно была повержена Омию. Известно только, что её тело было погребено в одной из гробниц на вулканических островах. Кто-то рассказывал, что все части тела были разделены и погребены в разных гробницах. Кто-то вещал, что не только Омию, но и вся её армия была так похоронена и что, дескать, собрать их воедино теперь не под силу никому.

Оставшиеся в живых винаэ наложили на туманные пустоши чары. С тех пор никому было не дано найти их. После этого, они отказались от магии, введя запрет на её использование и передачу знаний следующим поколениям. Мир Вайертла начал жить по совершенно иным законам.

Теперь преследовалось любое проявление магии, а каралось оно смертью. Память о Хранителях осталась только в виде страха перед фиолетовым цветом, который отныне запретили. Каждая травинка, что даже отдалённо напоминала о них, беспощадно уничтожалась.

В итоге, народ винаэ разделился на несколько отдельно живущих групп. Королевский род осел на землях южного побережья Тлинтского моря. Они основали там город Тан-Латонг. Назвали они его столицей всего Вайертла.

Многие живущие неблизко от тех краёв не возжелали служить семье монархов, за что сразу попали в немилость. Посредством затяжных войн, недовольные были оттеснены на задворки мира.

Впрочем, в пределах Тан-Латонга было несколько сеттльментов, где жили винаэ, не принявшие верховных королей. Они стали смотрителями лесов и прибрежных просторов, следили за популяциями животных и контролировали местную флору. Конечно, без помощи магии. Их народ был прозван винаэ-кеви – за то, что они отказались срезать кончики заострённых ушей, сохранив память о предках.

Районы проживания «лесных» винаэ, постепенно отдалились от стен столицы. Сперва они расположились в предгорьях, а впоследствии вовсе оказались на побережье, на расстоянии многих километров. Они стали почти изгоями. Спустя время, жители столицы совсем забыли о целом народе своих «родственников», начали принимать истории о них за небылицы и легенды.

Легендами обрастала жизнь и в самой столице. Так появились крылатые таурлинги. Никогда и никто не видел этих существ ранее. Таурлинги с пустошей были очень похожи, но не имели крыльев, как их собратья.

Как утверждали короли и их приближённые, многие годы их удавалось отлавливать. В неволе выживала далеко не каждая особь. Потом появились таненги, стражи Тан-Латонга. Ещё одна тайна, которая своими корнями ушла в начала времён и корни эти растворились в замутнённой правде-неправде. Было проще воспринимать всё это скорее, как данность, ведь магии в мире не существовало. А раз объяснения нет, то значит так тому и быть.

Ещё одна группа обосновалась на северном материке, у побережья моря. Это был род Пейтэ. Среди своих они звали себя Хранители Этрии. Они охраняли морской путь, лежащий к землям Вулканических островов или Островов Ведьм. И выступали последними стражами туманных пустошей, защищая те от любопытного глаза, кои из поколения в поколение так и норовили испытать судьбу и проникнуть на материк.

Поселения этого рода располагались на самой южной точке их владений, на расстоянии в несколько взглядов до горизонта от Тан-Латонга. Пользоваться магией было у них не в почёте, но несколько поселений до сих пор питали надежду на уцелевшие крупицы магических артефактов. Правда любые умения их использования были утрачены много поколений назад.

Единственным напоминанием и доказательством существования магии в стародавние времена для их народа стали тройгеры – гигантские звери, высота в холке которых превышала рост винаэ в два с половиной раза. Благодаря их густому меху, они могли выдерживать лютые морозы северного материка, а их зрение могло разглядеть мелкую цель на расстоянии многих длин следов, даже в самую ужасную снежную бурю. Винаэ очень любили их и заботились ничуть не меньше, чем о своих соплеменниках и родных.

Каждый тройгер связан со своим наездником незримыми узами. Связь эта не заключалась только в привязанности, которая существовала с самого рождения обоих. Они были способны общаться ментально, создавая мир мыслей для них двоих, в который не дано проникнуть никому больше.

Главная задача винаэ-наездников: регулярное патрулирование и рейды далеко вглубь материка, где каждую ночь властвовал холод. Климат здесь не был столь благоприятным, как на южных землях, но даже в столь суровых условиях бывали времена, когда тёплые вещи можно было хоть ненадолго сменить на более лёгкие. Днём несколько часов тепло дарили солнца и своими лучами топили снег и лёд, превращая впадины в небольшие озера, а снежный наст в кашеобразную массу, по которой пройти винаэ не могли. Тройгеры в таких ситуациях были очень кстати – их пушистые огромные лапы беспрепятственно вышагивали по такой поверхности.

Ещё в этих землях находилось несколько трясин. В их пучине сгинуло немало всадников и их верных товарищей. Запомнить все точные координаты болот не представлялось возможным – ландшафт постоянно менялся.

Имелось ещё кое-что, за что винаэ любили тройгеров – кожаные складки на спине. Некоторые из них помогали держаться во время поездки, не используя специальную упряжь, которая покрывалась льдом, отчего доставляла неудобство как животному, так и его наезднику. Когда наступал холод, можно было спрятаться в одной из складок, которая представляла собой мешок, внутренняя часть которого находилась около главной артерии тройгера. Там было очень тепло и сухо. Порой, когда с запасами древесины становилось туго, винаэ целыми семьями обживали своих тройгеров.

Ещё один клан винаэ жил на островах, в самом центре Тлинтского моря. Они больше, чем все остальные, держались особнячком, избегая встреч со своими сородичами. Многие даже сомневались, живы ли там ещё их островные собратья – тех не видели уже несколько тысяч лет.

Ходили слухи, что жители Квисталовых островов продолжали в тайне пользоваться магией и в итоге их цивилизация завершила своё существование. Старики рассказывали, что кто-то когда-то видел, как яркие всполохи озаряли горизонт в тех местах, где были острова. Они рассказывали, будто бы потом никто не мог найти хотя бы один из них. Впрочем, то были только легенды и бредни выживших из ума стариков.

Вот только семья Пейтэ уже много поколений хранила секрет от своих соплеменников – они являлись хранителями черепа Омию. Оттого и невозможно было бы пробудить ведьму, не завладев ещё и сим артефактом. Сама Пейтэ никогда не видела эту реликвию и относилась к ней, как к части истории. Только вот истории эти жили в сердце каждого из этрийцев.

Пейтэ вздрогнула, будто вышла из оцепенения. Мысли так её захватили, что она потеряла счёт времени. В несколько прыжков она спустилась на землю, где мирно посапывала Сакмия, её тройгер.

«Подруга, нам пора в путь! А то мы так можем опоздать к приходу ночи. А она сегодня будет самой длинной…» – Пейтэ мысленно вторглась в голову Сакмии. Та недовольно потянулась.

Девушка вскочила на спину всё ещё сонного существа и повернула голову к солнцу, которое никак не желало покидать плен облаков.

– Надо же было мне так задержаться, – она вздохнула и прильнула к мягкой шерсти тройгера.

***

Солнечный диск мечтал стремительно скрыться за горами. Занять место на небосклоне собиралась зелёная луна Лаэми. Это была лишь одна из нескольких лун. Она заполняла ночь красивым свечением, благодаря которому местные растения не казались слишком яркими. Ночь вносила с собой более спокойное и умиротворяющее восприятие мира Вайертла.

Другие луны были ярко-оранжевыми, однако их практически никогда нельзя было застать на небе, поскольку они пряталась за громадным Лаэми. Только в «День Королей» они выплывали из-за него на несколько часов, отчего этот день назвали «Эфалага». Её имя они носили из-за того, что только в этот день, раз в несколько сотен лет, поверхность планеты покрывалась оранжевой кристаллической пылью. Она приходила в этот мир с поверхности Лун и приносила с собой споры растений, доселе не существующих на просторах Вайертла. Только жили такие растения недолго, потому как не могли размножаться в чужом для них мире.

В местах, где не пролегал путь Жёлтого Ветра, почти на восемь месяцев природа менялась до неузнаваемости. Повсюду росли травы и цветы ярко-оранжевого цвета. Землю усыпал ковёр из кристаллов, которые хрустели под ногами вплоть до первых дождей. До той поры, за несколько дней до «Дня Королей», запаса силы оранжевых кристаллов хватало с лихвой. Однако, не это занимало мысли Пейтэ и её тройгера.

Сегодня стоял пасмурный день и зрение было не столь острым, поэтому Пейтэ полностью доверяла чувствам тройгера. Ветра этой весной не радовали своей теплотой, наоборот, обнимали каждый день стужей. И сейчас они резкими порывами препятствовали возвращению девушки в пещеру, к родным.

Вход в неё, должно быть, уже заграждали баррикадой от непрошеных ночных гостей. Веером радужных лучей солнце прощалось с уходящим световым днём. Ночи здесь были куда длиннее, чем на любом другом материке или острове Вайертла. Рассвет обещал наступить только через восемьдесят шесть часов. Винаэ северных пустошей уже успели привыкнуть к такому распорядку дня за многие тысячелетия после переселения.

Тем временем, лапы тройгера уже не в шутку перепрыгивали с кочки на кочку, с камня на камень. Не успеть вернуться до захода, значило стать обречёнными на смерть. Замёрзнуть было ещё не самой ужасной перспективой – с тройгером смерть от переохлаждения не грозила. Будучи в любой другой местности, что была бы хоть на несколько десятков взглядов до горизонта ближе к югу, она бы даже глазом не повела. Но здесь, в северных пределах, ей грозила иная, более ужасная опасность.

Тьма, что надвигалась с востока, была столь непроглядной, что затмевала даже свет звёзд. Впитываясь в самую бездну глаз, она отнимала зрение до наступления нового дня. Не то чтобы она сама забирала возможность видеть – дело было не в этом. Просто в этой тьме жили маленькие, практически микроскопические существа, которые облепляли глаза коркой и питались влагой слёзных желез.

Никому, из этрийцев, до сих пор не удалось выжить до утра, кроме животных. Тут даже фонарь не мог помочь. Впрочем, в этом северном регионе обитали существа и пострашнее. Многих из них винаэ никогда не видели в живую, обычно находили их останки, но даже по ним можно было судить о нешуточных размерах чудовищ. И без того не райский сад превращался с приходом ночи в царство кошмаров.

У подруг оставалось не более часа до наступления тьмы, тогда как пещера была дальше выделенного им времени. Раньше они никогда не ходили так долго, но именно в этот день посчастливилось попасть в такую передрягу. Теперь нужно было успеть во что бы то ни стало.

Последняя вспышка света означала приход ночи. Тройгер неустанно бежал вперёд. Его дыхание участилось, а из горла Пейтэ при каждом выдохе вырывались рыдания. Руки начали неметь. Ощущения были внове, но она знала о них по рассказам чудом уцелевших разведчиков, успевших в последние минуты оказаться в убежище. Последнего будто след простыл. Тьма окружила и начала навевать сон. У Пейтэ появилось непреодолимое желание облизать губы. К её удивлению, они оказались сладкими.

Тьма сгустилась, став чем-то материальным. Пейтэ ощущала прикосновения к своим рукам и ногам. Она было открыла рот, как получила, если верить её ощущениям, оплеуху. Затем последовала ещё одна, и ещё… Крик потонул в появившемся гуле.

Девушка широко открыла глаза и поняла, что уже ничего не видит. Она ослепла. Пейтэ пыталась тереть их руками, но это не помогло. Липкий слой полностью заволок глаза.

Тройгер во весь опор нёсся уже не по твёрдой земле, а по клокочущей трясине. Они отклонились от курса и ушли в другую сторону. Как оказалось, отклонились они прилично.

Внезапно что-то преградило им путь. Это что-то сияло, будто полуденное солнце, места которому здесь не было. Сакмия споткнулась и полетела плашмя, вспарывая грузным телом почву. Даже её сверхзрение и чутьё не могли противостоять этой силе. Пейтэ не смогла удержаться за шерсть тройгера и взмыла в воздух. В следующее мгновение головой она врезалась во что-то твёрдое, вроде ствола дерева, и всем телом рухнула на ледяную поверхность. Слух донёс до девушки хруст льда, который пошёл трещинами.

Затем липкие объятья тьмы схлопнулись где-то над головой и полностью поглотили, погрузив в пучину мрака. Голова этрийки стала столь тяжёлой, что она не могла поднять её. Будто плетьми Пейтэ и её верного тройгера тянуло ко дну, в пучину бездонного мрака, без шанса вырваться и сделать даже малейший вдох. Теперь их окружал только глубокий гул давящей тишины. Горькая вода наполняла лёгкие пытающейся вдохнуть девушки. Сердце судорожно билось в грудь, отмечая последние мгновения.

С последним слабым рывком Петйэ погрузилась в забвение.

***

Неолла обрушилась в снежное месиво. Она устала от беспорядочных перемещений среди миров Междулистья. Пытаясь запутать следы, женщина и сама до такой степени запуталась, что чуть не отправилась в совершенно иной мир. До этого она видела снег, но такому его количеству была крайне удивлена. Белая пушистая перина оказалась столь холодной, что лёгкие сандалии быстро промокли, а ноги начали коченеть. Она провела ладонями по рукам, ногам и плащу, растягивая вокруг себя золотистую оболочку. Внутри сразу стало теплее. Только сырые ноги ещё недолго напоминали о холоде.