Междулистье. Том второй. Истинные силы

Марк Дуал

Междулистье. Том второй. Истинные силы

Марк Дуал

Междулистье

Том второй. Истинные силы

Пролог

Манате ифиворе!

Или, как говорят у вас: «Добро пожаловать!»

Волшебство окружающего мира кроется не только в способностях существ, населяющих его, и в невообразимых явлениях природы! Оно отображается и в том, что вы оказались здесь. Вы, пришелец из параллельного мира, или чужак из дальнего уголка Вселенной. И вы находитесь именно в этом, не побоюсь сказать, неповторимом мире Вайертла.

Не смущайтесь, если земля здесь по ощущениям отличается от привычной вашим ногам, да и природные течения кажутся не столь обыденными. Возможно, и вода не такая мокрая и жидкая. Местные обитатели могут показаться менее гостеприимными, чем даже самые опасные существа из вашего мира.

Ласковые лучи Солнца Фейерви окажутся обжигающими и несущими погибель. Здесь жизнь течёт по другим законам, неведомым и таинственным, но столь манящим. Самая обычная весна в Вайертле не сулит столь прекрасных мгновений пробуждения всего живого. Наоборот, она будет мучить, вытягивать все жизненные соки, опустошит изнутри пустынным ветром и извлечёт всё до последней капли – до одного чувства.

Возможно, вам улыбнется удача и посчастливится выжить в суровой реальности этого мира. Только вот, вы будете уже далеко не тем, кем начали этот путь. Сталь вонзится в ваше сердце сотнями жал и осушит обитель добродетели.

Готовьтесь! Весна на подходе. Ветер уже близко.

***

Вайертл

Несколько тысяч лет назад

Перистая мгла медленно проплывала по небосклону. Солнце Фейерви клонилось к горизонту, раскидав по облакам закатные фиолетовые лучи. Десять из двенадцати солнц уже успели переправиться на ту сторону ночи, поэтому властвовать над темнотой остался лишь зеленоглазый Лаэми. Его свет являлся столь тусклым в весенние дни, что дарил ночному Вайертелу лишь нежное зеленоватое очарование. Именно в эту пору растения впитывали исходящий от него свет и набирались жизненных сил.

Если бы вы оказались в Западных Далях в это время, то несомненно попались бы в эту ловушку. Мир оживал, оторвавшись от зимнего сна. Мертвенно-бледные растения, вырвавшись из цепких лап столь долгого анабиоза, наперегонки взвивались над землёй, стараясь успеть занять как можно больше места для себя и своего потомства. Теперь мир ждал приход столь желанных тёплых дней.

Шесть спешно передвигающихся теней пересекали равнину Тамкау. Было сложно разглядеть кому они принадлежали. Все они были разного роста, но их объединяла одна особенность – у каждой за спиной была пара крыльев. Только они ими не пользовались. Быть может, ветер просто развевал их одежду, создавая такую вот причудливую иллюзию.

Движения теней были прерывисты. Они то и дело возникали из воздуха то в одном месте, то в другом, но при этом избегая появления на заснеженных поверхностях. Словно снежный покров для них был под запретом – будто могли обжечься, прикоснувшись к нему. Получалось так, что они избирательно передвигались по проталинам, коих было немало. Впрочем, сказать, что они именно ступали на них, язык не повернётся. Ноги теней скользили по воздуху в нескольких сантиметрах от поверхности.

Судя по тому, как они то и дело оглядывались, становилось понятно, что они от кого-то скрывались. Было неясно, от кого именно, но должно быть их преследователь шёл за ними не со сладкой конфетой в руках.

Встревоженные животные следили за чужаками. В этих краях уже много лет не появлялись существа из других мест. Оттого всего провожали пришельцев взглядами, находя способ их перемещения и речь интересными. Некоторые из автохтонов даже было последовали за ними, но их попытки были пресечены. Тени остановили их очередью заклятий. Впрочем, те носили предупредительный характер, далеко не смертельный.

Погони не было видно, но тени не замедлились ни на секунду. Их будто подстёгивало что-то. Куда спешили и что ими двигало было ведомо лишь им. И с каждой секундой они всё больше удалялись на запад. Через некоторое время только самый зоркий глаз мог завидеть уже призрачные шевеления теней вдали.

Затем появилось ещё несколько фигур. Других, облачённых в длинные мантии с капюшонами. Каждый удерживал в правой руке посох. Эти существа были куда смелее. Их путь лежал там, где они сами того хотели. Полы восемнадцати плащей тащились по земле, оставляя за собой чёрную безжизненную пустошь. Существа шли широким строем и только крайние двое представляли собой как будто бесплотную дымку. Эти двое внимательно обшаривали местность взглядом и без труда находили именно те маршруты, по которым совсем недавно двигались первые нежданные гости.

Шедшая посередине фигура оглянулась. Своим тонким чутьём пришелец уловил шевеление в воздухе. Было уже поздно. Существа не успели предпринять ничего за те несколько мгновений, что отделяли их от печального исхода. Времени оказалось слишком мало для того, чтобы успеть даже подумать о спасении, не то что предпринять что-то. Лишь посохи сверкнули фиолетовым свечением.

Жёлтый Ветер взял господство на равнине в свои руки. Он молниеносно стёр в пыль всё живое и «неживое». Уничтожил и преследуемых и преследователей. Вобрал в себя травы, животных, даже кровь и кости.

И было ли это трагическим стечением обстоятельств или хорошо составленным планом – сей факт тоже в считанные секунды стал лишь легендой. Никто уж и не узнает, кто были эти восемнадцать пришельцев или шесть призрачных теней ранее.

Ветер забрал всех, сделав частью себя.

Дар жизни миру Вайертла.

***

Вайертл

Несколько лет спустя

Нет уже на свете никого, кто вспомнит, когда появился этот весенний Жёлтый Ветер. За своё время существования он источил не одну гору и стёр в пыль множество исполинских деревьев. А Жёлтым его звали оттого, что нёс он на своих крыльях миллиарды частиц новой жизни и пыльцу многочисленных растений и деревьев со склонов Эспельных гор, которые утопали в несметном количестве различного рода цветов жёлтых оттенков.

Ветер этот поддерживал равновесие в мире и многие называли его «Ветер жизни» или «Мать». Каждый год, который, кстати, длился около пятидесяти месяцев, он делал путь через всю планету, обрушивая на землю тонны семян, после чего возвращался обратно в свою обитель, чтобы через время снова возродиться и исполнить предназначение. В недрах гор он набирал силу и неизвестно чем он там был занят всё это время. Никто из смельчаков, кто отважился вторгнуться в его владения и выведать тайны подгорных пещер, не вернулся, похоронив всё в неизвестности вместе с собой.

На поверхности кратера одной из гор, кольцом окружавших возвышенное плато, находилось небольшое поселение народа винаэ. Дома их были наполовину вырублены в горной породе, а наполовину представляли собой пристройки, которые нависали над дном кратера. Так они обезопасили себя от дождей и ливней, затапливавших всё внутри, пусть и ненадолго.

Жили они на возвышенности, поскольку все нижележащие равнины были на пути следования Жёлтого Ветра. Там ничто не могло уцелеть. Каждый год одна жизнь заменялась абсолютно другой. Цветы и травы практически никогда не славились однообразием, поэтому винаэ не знали, чем порадуются в качестве пищи в этом году – местной фауной они не питались.

В Загорье, что располагалось севернее, росло много фруктовых рощ и орешников. Эти угодья не стояли на пути Ветра, поэтому там из года в год можно было поживиться всем недостающим продовольствием. Впрочем, стихия обновления одаривала их сюрпризами и у подножия гор. Например, в позапрошлом году выросли травы, которые винаэ очень полюбили за их вкус и сытость. Дошло до того, что они начали заготавливать их впрок в большом количестве! Опасение, что следующий год будет неплодородным, вынуждало до отказа набивать кладовые в домах – нередко это было единственным спасением.

Сегодня стоял самый первый день весны. В горах были слышны первые завывания Жёлтого Ветра. Он просыпался, ворочался в пещерах, готовился явить себя этому миру.

Мессин, одна из винаэ, прогуливалась по склону и собирала в корзинку побеги молочной травы. Погода стояла прекрасная. Тлатке разливал по округе ласковые тёплые лучи, нагревая всё долгожданной жизненно необходимой энергией.

Сегодня девушка могла ещё без опаски ходить здесь, но уже завтра тысячи животных, насекомых и растений будут властвовать этими угодьями. И не все из них дружелюбны.

Это случится завтра, когда Мать покинет свой дом. До прихода поздней осени путь сюда будет опасен, если только не пожелается расстаться с жизнью. Хотя винаэ, бывало, рисковали и посещали долину в поисках пищи – здесь её было всегда в изобилии.

Мессин вытягивала из земли мягкие нежные травинки, не забывая некоторые из них складывать себе в рот. Приятно морщась от кислого привкуса, она то и дело мотала головой и фыркала от удовольствия. Её пара левых рук копошились в земле, а одной из правых она то и дело махала брату, который был занят сбором на склоне ниже.

Лёгкий ветерок игрался с лентами в её волосах, а камушки, вплетённые в цветные лоскутки, бились друг о друга и издавали приятный перестук. Звук был такой ритмичный, что Мессин начала пританцовывать, перебирая босыми ногами по влажной траве. Ей подумалось, что этот ритм очень подходит для одной из песен винаэ, поэтому вскоре по равнине разнёсся хрустальный перелив пения девушки.

Она пела о давних временах, когда первые винаэ поселились в Западных Далях. С каждым ударом сердца Мессин пела всё громче, кружилась всё ритмичнее и быстрее. Её жёлтые волосы скользили в потоках ветра, который переплетал ленты и вносил в песнопение новые и новые звуки, в тоже время разнося получившиеся переливы вокруг.

Кружась в танце, Мессин, увидела несколько семян – детей Матери, которые кружились вокруг и издавали такую же ритмичную вибрацию. Сердце девушки замерло. Это сильно напугало её.

Мессин остановилась и схватилась за грудь. Одно из сердец молчало. Дышать стало тяжело. Она чувствовала, как биение второго становилось всё тише. Рукой она отмахнулась от семян и закашлялась. Те не собирались останавливать своего веселья и продолжили напирать, толкать её в спину, будто заставляли продолжать танец.

Покружившись рядом ещё некоторое время, они взметнулись ввысь. Мессин не стало легче. Слабость не отпускала из своих удушающих оков. Взор девушки затуманился, из горла выползло несколько голубоватых отростков. Она рухнула на колени и схватилась за шею. Отростки устремились к земле и вонзились в рыхлую влажную почву. Дышать стало невыносимо, поскольку всё больше и больше пут выползало изо рта, сразу же увеличивались в размерах, получая благодать для своего роста из недр земли.

Ползучие побеги начали оплетать тело Мессин и приподнимать над землёй. Внутренности разрывало невыносимой болью. Хотелось закричать, но побеги уже проросли внутрь, в клочья разрывая мягкие ткани и перекрывая дыхательные пути. Девушка только чувствовала, как деревенеют конечности.

Откуда-то сверху вернулись семена, дети Матери. К удивлению молодой винаэ, их прикосновения замедлили разрастание голубых побегов – те замерли, словно позволяя Мессин отдышаться. Только это было уже не дыхание живого человека. Семена изменили её, превратили во что-то среднее между винаэ и деревом.

Глаза девушки расширились и наполнились кровавыми слезами, а сдавленное мычание вырвалось изнутри. Уже не из горла, а из небольших отверстий на замерших побегах.

Внимание Мессин привлекло чуть заметное движение в горах, но облака не позволили отчётливо рассмотреть, что там происходило. Зрачки бирюзовых глаз расширились, а кожа покрылась мелкими складками. В нос ударил резкий запах, который тут же исчез, сменившись калейдоскопом многочисленных ароматов.

А затем она услышала крик. Это брат бежал вниз по склону и звал на помощь. Мессин печально смотрела на него, отчётливо осознавая неминуемую кончину. Она слабо шевельнула пока ещё двигающимися пальцами, изобразив прощальный жест. Словно в насмешку, вокруг неё пуще прежнего закружился один из детей Матери. Остальные исчезли вместе с её с зовом.

Что-то изменило планы Ветра. Он проснулся раньше, чем обычно. Такого не было много тысяч лет подряд – все тысячелетия он приходил в одно и то же время.

Земля затряслась под ногами. Корзинка Мессин опрокинулась, рассыпав весь немногочисленный сбор. Горы загудели, будто исполинское чудовище, пробудившееся ото сна. С громким хлопком из недр в небеса взмыл жёлтый фонтан. Затем он обрушился вниз, затапливая всё вокруг с невероятным грохотом, разрубая ущелье пополам на многие десятки метров вглубь. Затем начал метаться по сторонам, но завидя свою малую частицу, взметнулся ввысь и ринулся к ней.

Мессин, наблюдала за этим действом не в силах двинуться. Жёлтая мгла окутала её. Это было и прекрасно, и ужасно. Вся красота жизни пролетала мимо на такой большой скорости, что в глазах девушки это выглядело так, будто Вселенная окружила её танцем тысяч звёзд. И она не сразу почувствовала, как каждая «звезда» уносила с собой частицу самой юной винаэ.

«Ветер жизни» начал свое путешествие и устремился вдаль.

На склоне Эспельной горы остался только чуть колышущийся на ветру маленький лоскуток одежды Мессин, на котором чудом зацепилось маленькое семечко. Единственное напоминание о её существовании.

***

Тысячи лет спустя

Огненная мощь обрушилась на песчаный берег и раскололась на две половинки. В образовавшийся кратер быстро начала стекать морская вода, заполняя доверху и охлаждая раскалённый песок. На дне лежало обнажённое тело женщины. Кожа её была покрыта россыпью фиолетовых частичек кристаллов. Это была Лестия.

Створки тлеющего кокона с каждой волной колыхались всё больше, норовя выскользнуть и унестись в морские дали. Вода бережно, будто ласковая мать, омывала хрупкую фигурку, пытаясь вытолкнуть её на берег. Вместе с тем, с каждой волной с обнажённой кожи отшелушивались фиолетовые частицы кристаллов и уносились в морскую пучину.

Частицы усыпали и белоснежные волосы, стократно усиливая их естественное сияние, делая каждый волосок ослепительно-белым. Две небольшие птицы с интересом разглядывали бессознательную женщину, но вскоре от непривычного свечения явно устали, вследствие чего вспорхнули с ветви и унеслись прочь.

Женщина открыла глаза, но сразу же их зажмурила, когда по глазам резанул свет ярко-красного солнца. После многих лет, проведенных в сумраке мира грёз фиолетового камня, это было слишком непривычно – слишком ярко.

Пошевелив конечностями, она обнаружила, что на добрую треть уже погрузилась во влажный песок, который засасывал её и мешал выбраться. Зашевелившись интенсивнее, Лестия начала выбираться наружу, отползая на спасительный берег.

Ей сразу же вспомнилось, как в прошлый раз песок не выразил к ней снисхождения и поглотил мириадами песчинок, после чего заковал в пузыре из подземных газов. Это было ужасно, ведь она не могла дышать. Только в самый последний момент её выбросило наружу, на поверхность земли. Уже через мгновения она жалела, что не распрощалась с жизнью в удушающих объятьях песка, поскольку предстала перед тем, кого и боялась больше всего на свете, и мечтала встретить, чтобы отомстить.

Как оказалось, сам Хранитель не признал Лестию. Зато она очень хорошо помнила его. Это был один из Хранителей, которого много лет назад она видела в Эллинит-Пахтомике.

Лаофий не был склонен к ведению длительных бесед или роли дознавателя. Тогда он просто-напросто развоплотил Лестию, после чего поглотил частицы её тела и души посохом с фиолетовым камнем в навершии. И теперь она понимала, что тем самым он подарил ей шанс на жизнь. Пускай и не в том смысле, на какой хотелось бы рассчитывать. Уж точно у неё не было желания пребывать в мире, где правят «ничто» и «нигде», а время отсутствует в принципе.

Впрочем, именно благодаря всем этим перипетиям она оказалась здесь и сейчас. В тот самый момент – в точности так, как было предначертано куда более высшими силами, нежели женщина с острова Эмири.

Лестия вновь открыла глаза и вздрогнула от неожиданности. На её плечи была наброшена ткань. Большой кусок грубой мешковины серого цвета. Нежные руки прикоснулись к шее, а следом кто-то приобнял её.

– Не бойся, Лестия. Всё позади.

Голос был мужской и прозвучал с теплом, без угрозы. Он не был груб, но в нём присутствовал некий мальчишеский задор. Женщина спокойно поднялась на ноги и повернулась к незнакомцу. Фигуру прикрывал плащ зелёного цвета, опускавшийся полами к самому песку. Капюшон был столь глубоким, что черты лица скрывались в полумраке и разглядеть, кто перед ней стоит, не представлялось возможным.

– Я могу спросить? – Лестия постаралась не вспугнуть мужчину, хотя это скорее ей нужно было бояться его.

– В зависимости от того, что ты хочешь узнать, – философски протянул незнакомец, а в интонациях лязгнули металлические нотки.

Лестия повернула голову в сторону морской глади и всмотрелась в горизонт.

– Где мы, достопочтенный? И кто вы? – она постаралась вложить в голос максимум уважения и признательности, абсолютно не зная, чего стоит ожидать.

Собеседник не ответил. Он мягко взял её за руку и потянул за собой, прочь от берега моря. Сопротивляться Лестия не стала – не в её положении.

– Саагрыгна. Это мир, где мы находимся, – подал голос спутник, когда они отошли от морской линии на раскалённый сухой песок и двинулись вдоль берега. – Я живу здесь последние пять лет. И почти всё это время я провёл в ожидании нужного момента. Сегодня он настал. Ты здесь.

Вскоре Лестии пришлось буквально прыгать с ноги на ногу, чтобы не обжигать стопы. При каждом шаге её миниатюрные ножки зарывались в толщу песка, ища в спасительной глубине хоть немного прохлады. Её спутник подобных неудобств не испытывал, потому как ноги его были облачены в добротные кожаные сапоги.

– Хотите сказать, что провели здесь столько времени в ожидании меня? Спасибо, конечно, но за что я удостоена такой чести?

Незнакомец хмыкнул:

– Как только мы окажемся в безопасности – я обязательно обо всём расскажу.

– В безопасности?.. – Лестия растерянно заозиралась, восприняв слова незнакомца серьёзно. Она и не задумывалась об угрозе.

Развития разговора не последовало. Они ещё немалое количество шагов прошли в полном молчании.

Когда они достигли линии леса, Лестия увидела среди деревьев небольшой лесной домик. Двухэтажный с красивой резной дверью и окнами, украшенными бирюзовыми наличниками. Они были округлой формы, что придавало квадратным окнам некое очарование. Из печной трубы изливалась струйка белого дыма и запах этот взбудоражил рецепторы женщины.

Незнакомец распахнул дверь и пропустил Лестию вперёд. На глаза женщины навернулись слёзы. Мало того, что дом многими элементами напоминал тот, в котором она жила на острове Эмири, так ещё и внутри он был обставлен похожей утварью. Даже маленькие подушки на кровати в точности повторяли цветовую гамму. Лестия стёрла слезу с щеки и разрыдалась напополам со смехом.

– Я ничего не понимаю, – она повернулась к мужчине.

Тот снял капюшон. Глаза Лестии распахнулись от шока, а сознание едва не ушло в отключку, заставив женщину покачнуться

– Паэлий!

Она бросилась было к нему, но в шаге, буквально на секунду, усомнилась в происходящем – уж не сон ли всё это?.. В следующий миг мужчина сжал её в крепких объятьях, вполне настоящих, и прижал её голову к своей груди. Он не мог найти слов, да и они не были нужны. Лестия сотрясалась от рыданий, а он мягко целовал её в макушку. Внутри груди каждого разгоралось пламя тепла.

Лестия услышала шорох. Обернувшись, она ахнула от удивления. В дверном проёме стояла Неолла. Женщина кинулась к ней.

– Дочка! Ты тоже здесь! – Лестия сжала Неоллу в объятьях.

Только после этого она сделала шаг назад и внимательно посмотрела на свою дочь. Их глаза были на одном уровне, тогда как ещё недавно её дочь была ей по подбородок. Лестия присела на край стула и недоуменно посмотрела вначале на мужа, а затем снова дочь.

– Я не… Пожалуйста, объясните мне. Что тут происходит?..

Паэлий подошёл к ней и присел рядом. Его глаза смотрели на неё с прищуром, но без злого умысла, а по-доброму.

– Дорогая, я понимаю, что всё это выглядит странным. Давай-ка ты пока отдохнёшь и поспишь. Ты на ногах не стоишь, – он мягко взял ладонь Лестии в свои тёплые руки. – Тем более, после всех потрясений, что на тебя свалились.

Лестия было хотела возразить и посетовать на то, что ей сейчас уж точно не удастся заснуть, но усталость всё-таки взяла верх. Неожиданно навалилась сонливость, будто только сейчас организм вспомнил, что сильно истощён и нужно впасть в режим восстановления. Женщина согласно кивнула и направилась к кровати.

– Но только, пожалуйста, не исчезайте, – она выдохнула и прилегла.

Паэлий укрыл её шерстяным одеялом и поцеловал в губы.

– Отдыхай, любимая. Теперь ты в безопасности.

Повернув голову, он поймал грозный и полный непонимания взгляд дочери. Та покачала головой и вышла из дома. Убедившись, что Лестия заснула, Паэлий поспешил за Неоллой. Мягко притворив дверь, он присел возле неё на ступени крыльца.

Она молча смотрела в морскую даль немигающим взглядом. По напряжённым плечам было видно, что Неолла явно недовольна тем, что отец сказал матери. Она знала, что её несчастья и испытания только начинаются. Поэтому сердце переполняло негодование от того, как мог он посеять в ней зерно на будущее благополучие, когда после пробуждения им придётся рассказать ей обо всём, что грядёт в ближайшее время.

– Нельзя было говорить ей, что она в безопасности. Только утром я убила одного из Пророков. Другой успел скрыться, и он незамедлительно донесёт об этом своим хозяевам. Я даже не знаю, есть ли у нас время ждать, пока мама выспится… – Неолла говорила сухо, всё так же смотря вдаль немигающим взглядом.

Наконец моргнув, она приложила рёбра ладоней ко лбу и покачала головой.

– У нас сейчас только одна надежда, солнышко моё, – Паэлий вздохнул. – Что нам выпадет шанс пробыть здесь ещё несколько часов. Дай ей чуть-чуть покоя.

После недлинной паузы, он продолжил:

– Мы ведь даже представить не можем, что она вынесла за это время, – он тоже перевёл взгляд в сторону морской дали. – Во всяком случае, никто из нас ещё не умирал.

Неолла отвела руки от лица и посмотрела на отца с негодованием:

– Ты это сейчас серьёзно?!

Раздражённо фыркнув, она повалилась на его плечо и приобняла. Паэлий припал щекой к макушке дочери и замер. Он тоже переживал за то, что и не так уж много времени отведено им провести здесь до появления Хранителей или Пророков.

Так они просидели довольно долго, после чего Неолла отправилась на разведку по близлежащим окрестностям. В надежде, что не встретит никого из вражеских сил.

Через шесть с лишним часов Паэлий, Неолла и Лестия сидели за столом напротив друг друга. Лестия неспеша пила родниковую воду из деревянной кружки. Буквально только что закончился плотный ужин, во время которого отец с дочерью решили не поднимать насущных тем.

– Муж мой, я понимаю одно из всего, – наконец начала Лестия. – Это то, что дочь наша не совсем та Неолла.

Женщина посмотрела в глаза дочери с интересом:

– Ты старше. Сколько тебе сейчас?

– Тридцать четыре, – Неолла смущённо улыбнулась.

– Ага. Ну конечно! – фыркнула Лестия. – Сколько тебе ещё может быть? А мне тогда сколько? Ой, мамочки! Вот чудесности какие!

Женщина рассмеялась, но всего на несколько секунд. Потом её лицо приняло серьёзное выражение. Она положила руки на стол. Паэлий и Неолла сидели молча, а на лицах появилось виноватое выражение, будто у провинившихся детей.

– В общем, выкладывайте, что хотели, – она подняла ладони кверху и по очереди посмотрела на каждого.

Неолла поднялась из-за стола и подошла к окну. Она обвела взглядом двор, будто боялась, что их могут подслушать. Потом повернулась и оперлась на стену.

– Ты права, мама, – начала она. – Я не совсем та Неолла. Нет, я твоя дочь, только мы из разных миров.

– Да, Неолла, это я понимаю, – Лестия покачала головой. – О том говорят многочисленные шрамы на твоём лице. Ты выше. Старше. Опытнее. Да и отец твой…

Взгляд Лестии переметнулся на Паэлия.

– Папа из вашего мира. Я нашла его здесь, после блужданий по многим мирам Междулистья. Сюда его закинуло после несчастья у дома Саэгли на нашем острове.

– Да уж! Я и подумать не мог, что увижусь с вами хоть ещё раз за жизнь! И знаешь, мне очень повезло, что дочь оказалась здесь!

Видимо что-то вспомнив, мужчина несильно грохнул кулаком по столу. Лестия даже не вздрогнула, внимательно слушая каждого. Неолла продолжила:

– Мама, мы в большой опасности. Возможно, именно сейчас сюда направляются Хранители и Пророки.