Темная Сага. Морозный Пик

– Вот именно! Ты мне – не отец, чтобы запрещать! Я завтра же утром выйду во двор к остальным и…

Раздался громкий шлепок, и слова Сары оборвались. Дозорные переглянулись. Ссора достигла пика.

– Да как ты смеешь так со мной разговаривать, – взревел Ригер, – Шлюха! Этот ублюдок воспользуется тобой, потом даст воспользоваться другому, третьему, четвертому, а тебе придется объясняться перед будущим мужем, почему ты стала такой шлюхой в Морозном Пике! Целомудрие – вот о чем тебе нужно думать.

Девушка заплакала.

– Своего слова я не изменю. Отныне я запрещаю тебе выходить во двор форта в любое время дня и ночи, а до следующей Луны запрещаю покидать эту комнату. Посиди и подумай о своем поведении!

Сара истерично прокричала:

– Отвези меня обратно в Равнинную Крепость! Если бы я знала с самого начала, как все будет, ни за что бы не уехала с тобой.

Дозорные ожидали, что лорд командующий снова поднимет руку на бедную девушку, но вместо этого он снова снизил тон:

– Этому никогда не бывать. Ты сама отказалась от всех прав, поэтому путь назад для тебя закрыт. Я тебе обещаю: ты обязательно уедешь отсюда в другое место, которое станет твоим новым домом и, возможно, понравится больше. Но пока ты здесь, юная леди, будешь жить по моим правилам. Подумай о своем поведении и целомудрии, которое тебе очень пригодится.

С этими словами Ригер Тванс вышел из комнаты, захлопнул дверь, достав из кармана связку ключей, запер Сару. Дозорные отпрянули от дверного проема вовремя, так как в следующее мгновение недовольный голос лорда раздался в их сторону:

– Почему входная дверь открыта? Вы там что, спите?

Один из ополченцев поклонился с извинениями и закрыл дверь. Вздохнув, что их пронесло, оба вернулись на свои места, встав по сторонам от входа в Главный Зал. Они были довольны услышанным: теперь им было о чем рассказать другим солдатами завтра за обедом.

Ничего необычного в эту ночь больше не происходило.

Глава 16: Предатели

В ту ночь, когда Эрни и Клад первый раз отдыхали в Ночном Зале Морозного Пика, а маг Огня Виллард лежал без сознания посреди Видне, сгоревшего от огненного дождя, ополченцы отряда Лена стояли над смертельно раненным Аленом. Когда Зигард принялся перевязывать раны на его груди, парень неожиданно для всех пришел в себя и завопил:

– Не трогайте меня! Отпустите!

Отмахиваясь, Ален замахал ногами и руками, резко выгнулся в спине, тут же взвыв от боли.

– Держите его, – закричал Гамир, – Иначе он истечет кровью.

Лен взял раненого за плечи, еще трое ополченцев прижали Алену ноги и руки. Раненый все еще выл и пытался сопротивляться.

– Ты уже в лагере среди своих, – успокаивал его Лен, – Все остальное позади.

Услышав знакомый голос, Ален успокоился. Он открыл рот что-то сказать, но тут же закашлял кровью. В его рту недоставало передних зубов.

– Я почти закончил, потерпи немного, – сказал Зигард, доставая еще один кусок чистой белесой ткани, – Кто же тебя так растерзал, дружище?

Губы Алена затряслись. Ответил он не сразу, бессвязно и сбивчиво:

– Тени… окружили, сбили меня… я защищался… их очень много… преследовали.

Он снова закашлял, Гамир вытер кровь с его губ. Лен заметил дозорного Дамида, быстро идущего к ним с тревожным взглядом. Своей вестью он отвлек общее внимание на себя.

– К нам кто-то идет.

Почти все ополченцы посмотрели, куда указывал дозорный. Вдалеке по тракту, через непроглядную ночь виднелось одинокое пламя факела. Огонь дергался из стороны в сторону и едва заметно приближался. Кто-то шел к их лагерю с юга, куда совсем недавно Лен отправлял Алена на разведку.

Действовать нужно было быстро. Лен схватил факел с ближайшей повозки и отдал распоряжения:

– Зигард, Гамир, заканчивайте с Аленом, отнесите его одну из повозок и возвращайтесь сюда. Уилл, возьми еще пятерых людей, погасите все костры и факелы: при таком свете, мы как на ладони. Остальные – хватайте мечи, надевайте кольчуги, шлемы и стройтесь здесь в три ряда! Лицом на юг.

Ополченцы кинулись к своим повозкам. Лен обнажил висящий на поясе в ножнах меч, посмотрел на свое отражение в лезвии и убрал его обратно. Его худшие опасения начали подтверждаться.

Когда первый ряд солдат построился, приближающийся огонь факела был уже виден отчетливо, как и несколько силуэтов в черном вокруг него. До встречи с неизвестными оставалось меньше сотни шагов, когда к Лену подбежал запыхавшийся Кир и сказал:

– Я понимаю, сейчас не время, но ты должен знать. Гонсал ушел, а вместе с ним Лурд и Дилл. Мило видел, как они скрылись в лесу еще до заката.

– Проклятье! – Лен выругался, хоть весть его не удивила.

«Предатели».

– Как думаешь, нам придется сражаться? – спросил Кир.

– Боюсь, что да. Ты сам знаешь, кому принадлежат эти горы.

Кир встал в строй. Второй ряд ополченцев был готов, третий построился уже наполовину. Лен окинул всех взглядом. Соратники стояли в полном боевом облачении, с щитами в руках и воткнутыми за пояс мечами. Ополченцы всматривались в приближающийся факел испуганными глазами. Для большинства из них, как и для Лена с Киром, это был первый настоящий бой.

Стало отчетливо видно, что к ним идет десять человек во главе с грузным мужчиной с густой черной бородой. Одной рукой он держал факел, другой закрывал правый глаз. Ночные гости были одеты в изношенную, потрепанную черную одежду, сшитую из разных кусков ткани и кожи. Любой обыватель королевства решил бы, что встретил на тракте бродяг, но только не Лен. Он знал, что перед ним сквернопоклонники Ихты. Никто из дикарей вооружен не был.

Мужчины и женщины в черном остановились за пятнадцать шагов до группы солдат, а их предводитель с факелом продолжил идти дальше. Лен схватил рукоятку меча:

– Именем короля Ридберга III и лорда Ригера Тванса, остановись.

Бородач застыл на месте. Единственным глазом он изучающе осмотрел Лена, затем остальных солдат, и разразился истеричным диким смехом. Остальные дикари его поддержали.

– И где же твой король? А лорд – он среди вашего испуганного сброда?

Лена бросило в жар, он сжал рукоятку меча сильнее. Прежде не беспокоивший страх сковывал его железными цепями.

– Тут такое дело, – продолжал одноглазый, – Мимо нас пробегал один крысеныш в такой же одежде, как у вас, и затеял с нами драться. Конечно, мы его как следует проучили, – женщина Ихт позади бородача залилась смехом, – Но оказалось, что у крысеныша был припрятан кинжал в сапоге. Он вырвался, прыгнул на лошадь и ускакал в свою нору, но прежде крысеныш ранил меня. Вот, смотри.

Бородач раскинул обе руки в стороны. На месте его левого глаза зияла кровавая дыра. Предводитель Ихтов прокричал:

– Крыса на лошади! Где вы такое еще увидите?

Ихты позади поддались смеху, а одноглазый резко изменился в настроении, нахмурив брови. Он бросил факел и с раскинутыми в стороны руками пошел вперед. Лен вынул меч.

– Предупреждаю – ни шагу дальше.

Бородач не остановился.

– Было грустно расставаться с вашим крысенышем, поэтому мы решили вас навестить. Где вы его прячете? На одной из тележек? Я жажду вновь увидеться с ним.

Ихт остановился в трех шагах стоящим перед строем Леном и закрыл свой глаз. Старшего отряда трясло, а от безумных речей дикаря кружилась голова. Несмотря на их численное превосходство, одноглазый совсем их не боялся.

Лен набрал полную грудь воздуха и сказал:

– Убирайтесь отсюда. Здесь вам нечего делать.

– Ох, ну разве так можно говорить с гостями, – улыбнулся Ихт во весь рот. Позади него опять кто-то заржал, – Вот вам мои условия, крысеныши. Отдайте мне того паренька и сложите свое оружие. Тогда никто из вас больше не пострадает. Даю слово.

Лен не видел лиц своих людей позади, но ощущал страх всего строя. Он поблагодарил про себя Аддара, что никто из них не бросил оружия.

– Я так и думал, – протянул бородач, – Боитесь, что вас накажут ваши лорды и короли? Да некому будет скоро наказывать. Великий Ихтаар поработит вас всех! – дикарь повернулся в сторону леса и махнул кому-то рукой, – Эй вы, идите сюда и помогите мне. А то придется поубивать всех.

Из-за деревьев вышли трое: Гонсал, Лурд и Дилл. Ублюдки и предатели. Среди ополченцев побежал удивленный шепот, а сердце Лена заколотилось еще сильнее.

Слова предупреждения Вилларда не смолкали в его голове.

– Братья мои! Сложите оружие и не пострадаете. Мы трое – живой пример того, что эти люди держат слово. Иначе они всех вас убьют.

Лен чувствовал, какое мощное воздействие на ополченцев производят слова Гонсала. Услышав звон упавшего меча, он опустил голову вниз. Последовал второй звон. Третий. Четвертый. Он хотел остановить сдающихся, но не знал как, голова ходила кру́гом. Страх подчинил его окончательно и сковал изнутри.

Если бы солдаты отряда Лена продолжили разоружаться, то, возможно, остались бы в живых. Лязганья брошенных мечей остановились, когда вмешался Кир. Его злость на предателей преодолела сомнения и страх, уступив место гневу. Он вышел перед строем, бросил на землю свой шлем. Таким серьезным и злым Лен его никогда не видел. Стоя рядом с ним, друг поднял кулак вверх и обратился к ополченцам:

– Посмотрите на эти предательские рожи! Кого вы слушаете, братья! Гонсала, который поджал свой хвост и перешел на сторону врага? А что вы будете делать, если я вам скажу, что он и эти двое – Кир махнул рукой на троицу Дихтов, – С самого начала были в сговоре с дикарями Ихтами? Они знали, что на нас нападут, знали, когда и где это будет. Предатели убили бы вас среди ночи без капли жалости, пока бы вы спали. Так почему мы должны верить им? Зачем нужно сдаваться? Мы – королевские ополченцы, защитники Клариона или трусы, как эти трое?

Речь Кира разожгла огонь в сердцах всех. Соратники закричали, обнажили мечи и подняли острые лезвия вверх в ночное небо. Те, кто успели бросить свое оружие на землю, уже снова держали его в руках. Кир тоже занес свой меч над головой, посмотрев на старшего отряда с гордо поднятым подбородком. Лен никогда не забудет этот взгляд. Кир и остальные ополченцы ждали его команду атаковать Ихтов, но ему было не суждено ее отдать.

Никто не заметил, как Гонсал выхватил из-за спины заряженный арбалет. Раздался выстрел. Арбалетная стрела вошла в оголенный затылок Кира и вылетела через лоб, вызвав красный фонтан. Теплая кровь обдала лицо Лена, все остальные вокруг перестали для него существовать. Он бросил свой меч, факел и поймал своего друга в последнее мгновенье, не дав ему упасть лицом вниз.

– Кир!

Лен прокричал его имя, но ему не ответили. Глаза Кира все так же горели в жажде битвы, а рука крепко сжимала меч, но он был уже мертв. Ихты залились очередным смехом.

«Они предатели. Убить их. Убить. Убить».

Предательское убийство Кира стало сигналом к бою. Ополченцы с криком бросились на дикарей. Сектанты этого ждали: из-за спин они достали свои дубинки, серпы и копья и ринулись вперед на солдат. Из темноты, со стороны леса и реки, выбежали другие Ихты, злобно выкрикивая проклятия. Врагов оказалось намного больше. Под первые стальные лязганья Лен положил Кира на землю, поднял с земли свой меч и встал.

Металлический звон и крики боли наполнили ночную тишину. Факелы на земле почти потухли, а луна спряталась за тучу, были видны лишь тени сражающихся. Ополченец Темир отразил удар сектантской косы и пронзил грудь врага. Сбоку на него набросился другой дикарь и вогнал свое копье в оголенную шею ополченца, но не успел вытащить – Зигард обезглавил Ихта. Лен парировал удар женщины в черном, сделал выпад и полоснул ее живот острым лезвием. Сектантка упала на землю и завопила, а он отбежал в сторону, высматривая троицу предателей.

Приметил он их быстро. В потемках Дихты пятились в сторону леса, защищаясь от нападающих на них бывших соратников. Лурд и Дилл с мечами в руках были спереди, за ними Гонсал с арбалетом. Лену был нужен именно он.

«Убийца. Предатель. Убей его!»

Он двинулся в их сторону, но его сразил мощный удар черного сапога в бок. Лен с хрипом рухнул на землю, выронил меч, боль от сломанного ребра обожгла все тело. Парень потянулся к мечу, но чьи-то сильные руки оттянули его назад и перевернули вверх лицом. Это был бородатый предводитель Ихтов. Его здоровый правый глаз прожигал ополченца ненавистью, а кровавый кратер вместо левого капал кровью. Бородач припал к Лену и принялся его душить.

– Нужно было отдать мне крысу и сложить оружие, – шипел он, – Теперь вы все сдохните.

Лену не мог дышать, перед глазами все поплыло. Он судорожно попытался убрать душащие его сильные руки, пробовал дотянуться до лица Ихта. Ничего не выходило.

– Сдохни, сдохни, сдохни.

Дикарь по-зверски рычал. Он усилил хватку, вдавливая Лена в землю. Лязганье мечей вокруг начало отдаляться, голова сильно кружилась, а в глазах темнело с каждым биением сердца, отдающегося по всему телу. В попытках достать до меча, Лен нащупал рукой камень. Он сжал его оставшимися силами и с размаху врезал им бородачу по лицу, попав прямо в кровавый кратер на месте левого глаза.

Ихт завопил, закрыл обеими руками лицо и откинулся назад. Лен перевернулся и с хрипом закашлял, его вырвало. Не теряя времени, он встал на четвереньки и взял свой меч. Нужно было закончить начатое.

Воя от боли, одноглазый дикарь припал спиной к ближайшему дереву. Из-под его руки по левой половине лица текла густая кровь. Лен пополз к нему на четвереньках.

«Убей. Убей. Убей».

Ихт его заметил слишком поздно. Он взревел от ярости, но лишь собрался встать, как Лен подскочил на ноги и сделал выпад вперед. Лезвие меча проткнуло голову бородача через открытый рот. Здоровяк с удивлением в единственном глазе забулькал, схватил ладонями меч в попытке вытащить его из своего горла. Ополченец ему помог. Изо рта и носа Ихта бурным потоком хлынула кровь, он последний раз захрипел и упал вниз головой.

«Вот так. Убей их всех».

Из тени на него набросились два Ихта. Лен поразил одного из них косым ударом от плеча до бедра, другой сектант смог увернуться и засадил свой серп ополченцу в правую ногу. Лен вскрикнул и упал на колено, успев смертельно ранить нападающего в грудь. Дикарь рухнул у его ног.

Звон железа и крики не смолкали ни на мгновенье, в ночной тьме сражение горело жарким пламенем. Силуэты ополченцев и Ихтов танцевали в смертельном танце, никто из них не одерживал верх. Мутным взглядом Лен осмотрелся по сторонам в поисках предателей, но их нигде не было.

«Найди их и убей. Они это заслужили».

Совсем рядом он приметил ополченца Гамира, который из последних сил махал мечом, не подпуская к себе женщину-сектантку. Она смеялась и, издеваясь, прыгала перед выдохшимся солдатом с ножом руке, в попытках пустить его кровь. Сильно хромая и держась за бок, Лен как можно незаметнее направился к ним. Он обошел дикарку сбоку и воткнул меч в спину. Женщина умерла мгновенно.

Едва стоя на ногах, Гамир подошел к своему спасителю. Они встали спиной к спине, осматриваясь вокруг.

– Лен! Я уже распрощался с жизнью. Она, эта тварь… играла со мной: изрезала меня, но не убивала. Что же они за звери?

– Ты не видел Гонсала?

– Нет. Лучше бы ему уже быть мертвым.

«Нет, он не мертв. И будет таким, только когда ты позволишь ему таким стать!»

На них набросился Ихт с косой. Вдвоем ополченцы быстро с ним расправились, не дав дикарю никаких шансов.

– Нас слишком раскидало друг от друга, – прокричал Лен, – Нужно собраться в строй! И найти этих предателей.

– Согласен. Веди.

Лен показал в сторону их ближайших палаток лагеря, где то ли Уилл, то ли кто-то другой, защищался сразу от двух сектантов. С оружием наготове, два солдата направились к нему.

Глава 17: Зал Славы

– Так и что, ты ее больше не видел? – спросил Клад.

– Нет. – ответил Эрни.

– И почему же лорд Ригер Тванс запрещает ей выходить на стрельбище?

Эрни молча пожал плечами. Ему не хватало общения с Сарой. Прошло уже немало времени с тех пор, как они поцеловались тем вечером, а появившийся внезапно лорд загнал ее в Главный Зал. Взошла Вторая Осенняя Луна, стало заметно холоднее, но зимнюю одежду им давать все еще не спешили. Из форта убыло еще три группы солдат на юг, никого это уже не удивляло. А Эрни вчера успешно провел показательный тренировочный бой с ополченцем Давидом, и сэр Гибберт выдал ему личный меч. Эрни был первым среди рекрутов, не считая Гарло, кто стал полноправным солдатом Морозного Пика. Ему дали обязанности рабочего-строителя – самую распространенную работу в форте.

– Некоторые говорят, будто она его племянница, – сказал Клад, – Если это так, то причина ее исчезновения понятна.

Эрни не ответил на рассуждения друга, лишь поднял голову и посмотрел на бледное холодное небо. Вечерело. Они сидели у стрельбища на том же самом месте, где он обычно проводил время с Сарой, отчего ему становилось еще более тоскливо. Парень залез рукой в карман, нащупал сложенный листок пергамента. Если задуманное получится, он сможет узнать, что с ней случилось.

– Как твои успехи на кузне? – спросил Эрни у Клада. Он решил сменить тему разговора.

– Просто замечательно! – оживился друг, – Затачиваю, кую, режу, подбиваю. Мне уже позволяют выполнять любую работу. Мастер Горн сказал, что если в эту Луну Гибберт не выдаст мне личный меч, то он попросит это сделать другого гвардейца. На кузне много работы, и мое отсутствие по полдня ощутимо.

– Поступил большой заказ?

Клад пожал плечами:

– Этого я не знаю. Сейчас делаем несчетное количество корпусов сундуков, неизвестно для чего, а еще подковы…Смотри, а вот и он.

Эрни перевел взгляд с неба на приближающегося к ним Рута. Накануне обеда помощник повара попросил встретиться с ним вечером вне Дневного Зала. У него появился план насчет проникновения в Зал Славы.

Рут поприветствовал парней и сел между ними. Вид у него был встревоженный.

– Скоро? – спросил Эрни.

– Шанс будет сегодня.

Они выслушали план помощника повара по незаметному входу в закрытый для всех Зал. Этим вечером входная дверь будет не заперта – Креп и Новард полдня носили оттуда картины, но работу не закончили и решили продолжить завтра. Дозорные у Главного Зала были хорошие знакомые Рута, и он с ними договорился, чтобы те закрыли глаза, если вдруг увидят, как двое зайдут и выйдут из Зала Славы этим вечером.

– Осмотрите все помещения, их не так много, и сразу уходите. Времени у вас будет немного: дозорные у Главного Зала сменятся поле отбоя, их смена не будет снисходительна, когда увидит вас. Надеюсь – вы найдете то, что ищете.

Эрни глянул на Рута. По его глазам было видно, что он не верит в их успех. Парень сам сомневался, что сможет отыскать мага Огня, но не мог не попытаться.

– Входите, когда окончательно стемнеет, – заканчивал помощник повара, – И будьте осторожны, парни. Если вас поймают – наказание будет суровым.

Клад вздохнул. Рут встал в намерении уходить, но Эрни его остановил.

– Ты носишь еще обеды девушке в Главный Зал?

– Да. Каждый день, как она прибыла в форт.

Эрни достал из кармана записку, протянул ее помощнику повара. Рут никак не отреагировал на увиденное, а у Клада разинулся рот и округлились глаза.

– Сможешь передать? Нужно, чтобы никто не…

– Сделаю как надо, – перебил тот. Он взял сложенный отрывок пергамента и сунул его в карман, – Можешь мне ничего не объяснять. Ответ будет?

Эрни посмотрел на здание Главного Зала. Интересно, наблюдает ли сейчас кто за ними, как это было тем вечером?

– Очень надеюсь, что да.

Когда окончательно стемнело, и внутренний двор Морозного Пика опустел, Эрни и Клад неспешно пошли вдоль западных строений форта. Остановившись у Зала Славы, они ненадолго замялись, оглянулись, а затем резко вбежали на крыльцо и, открыв дверь, нырнули внутрь здания.

Они оказались в притемненном длинном коридоре со множеством дверей по обе стороны. Окон не было, и пространство подсвечивалось горящими свечами, которые были вставлены в настенные светильники. Свечи были почти целые – видимо, их заменили и зажгли этим вечером.

– Он сказал: мало комнат, – буркнул Клад, – Да здесь больше десятка дверей.

Необычайно длинные тени парней тряслись на однотонных стенах, выглядели жутко. Эрни прошел к первой двери. Его внимание привлекла картина, висевшая справа от входа в комнату. На ней была изображена армия серых, иногда зеленых, орков, штурмующих неприступную величественную крепость. На орду плотным градом летели горящие стрелы, которые пустили сотни лучников в узнаваемой красно-белых одеждах со стен. Эрни рассказывали в Ремесленной Школе об этом сражении, переломившей ход Великой Войны. Больше трехсот лет назад, орочья орда уже выжгла половину королевства, не потерпев ни одного поражения, но взять крепость Марки им не удалось – их Великая Орда была разбита впервые именно там. Тогда оркам пришлось отступать на север, все дальше и дальше, и, в конце концов, их вождь был убит и они сложили оружие. Король Клариона Римус I изгнал орков в Андовские горы, и начал осваивать доставшийся королевству север: переселять туда людей, строить деревни, разрабатывать шахты для добычи руды. В то время был возведен форт Морозный Пик, для охраны королевства людей от изгнанных орков.

Клад его одернул, от неожиданности Эрни дрогнул.

– Ты слышал это?

Парень наклонил голову и прислушался. Где-то в глубине здания второй раз раздался металлический звон и едва различимый всплеск воды. Друзья переглянулись.

– Нужно осмотреть все комнаты. Здесь точно кто-то есть, – сказал Эрни, – Идем же!

Он отворил первую дверь. Внутри не оказалось ничего интересного. Из двух окон падал слабый свет от факелов двора, тускло подсвечивая содержимое комнаты с единственной дверью. Она была заполнена стойками со старинными доспехами, а на стенах висели не менее древние мечи, алебарды, пики, топоры и арбалеты. Некоторые трофеи принадлежали зеленокожим здоровякам.

– Представляешь, какого было солдатам того времени воевать с орками! – сказал Клад, – Ты только посмотри, какие огромные у них топоры. Какие же они сами?

– Если судить по картине, то они выше любого из нас на две головы, – ответил Эрни и закрыл дверь.

– Не хочу даже представлять, – сказал Клад и пошел следом за другом.

Остальные комнаты были очень похожи на первую, кроме двух последних, заполненных каким-то строительным материалом для ремонта здания. С продвижением вглубь Зала Славы периодические лязганья и журчания воды становились все ближе. Наконец, Эрни и Клад уперлись в последнюю дверь, врезанную с торцевой части коридора. Справа от нее висела картина с пустыней и палящим солнцем на безоблачном синем небе. Она сильно отличалась от остальных картин Зала Славы, изображающих обычно какое-либо историческое событие.

– Откуда она здесь, – сказал Клад и открыл последнюю дверь.

В крайней комнате не было ни одной реликвии, стойки с броней, орочьего топора или картины. Внутри было пусто, кроме одной странной детали: у дальней стены стояла одинокая скамья, на которой сидел человек в доспехах перед ведром с водой. На его голове были спутанные седые волосы, на щеках – редкая серо-черная щетина, а стальная грудь была украшена цветным трехбашенным гербом Морозного Пика. Не заметив гостей, человек зачерпнул шлемом воду из ведра и плеснул ее внутрь своих доспехов. Когда он сгибал руки, раздавался уже знакомый металлический звон.

– Ох, – прохрипел рыцарь, опустошая в себя шлем с водой, – Как же жарко. Ох.

Эрни переглянулся с Кладом, встретил его тревожный взгляд. Они поняли друг друга без слов: к человеку в доспехах не стоит обращаться, в нем было что-то неестественное и ужасающее. В желании поскорее покинуть это место, Эрни потянул на себя дверь, но рыцарь их заметил и подскочил на ноги.

– Вы не должны здесь находиться! Именем Баала, я сейчас же спущу с вас шкуру!

Воин выхватил длинный двуручный меч из-за спины и побежал к открытой двери. Эрни оцепенел: его сковал страх, как когда он впервые увидел красные глаза Ихта в Фопите. У рыцаря же глаза были нормального цвета.

Клад сохранил рассудок, чем спас их жизни. Он рванул Эрни на себя и в последнее мгновенье захлопнул дверь. Парни припали к ручке, удерживая ее на себя изо всех сил.

– Ублюдки! Вернитесь сюда, или пожалеете!

Удар был такой сильный, что их отшатнуло назад. Рыцарь колотил мечом по двери и кричал. Лишь чудом, дверь оставалась целой.

– Вам конец! Я насажу ваши головы на пики! Я скормлю вас падальщикам! Я…

Эрни и Клад поняли друг друга без слов и одновременно бросились назад к выходу из Зала. Длинный коридор казался бесконечным, а ноги от страха отказывались слушаться. Эрни оступился и упал, Клад задержался и помог ему подняться. Парень заметил, что дверь до сих пор закрыта, но темпов не сбавлял. Злобный рев стального человека был все еще слышан: