Демоны

Место Рокстэд, принадлежащее орочьему племени «Несгибаемые», провинции Стинарн Республики Хунгарн

Действуют законы Республики Хунгарн, главный и основной – принцип ненасилия, что означает: все отношения между людьми должны быть добровольными; единственные действия, которые запрещены законом – это применение насилия против тех, кто сам не применял насилие; только вы можете решать, как вам распоряжаться собой и своей собственностью; другие люди не имеют права использовать вашу собственность без вашего дозволения либо принуждать вас делать с ней то, чего вы не хотите (в случае этих нарушений допускается силовые оборонительные действия самостоятельно либо с помощью других лиц, организаций и/или государства); роль государства – защита собственности, мира, естественных прав и свобод людей.

Если селяне и умеют читать, то, должно быть, столь заумный текст их впечатляет.

С другой стороны входа небольшая открытая каменная постройка с искусными узорами. Внутри была плита с барельефом и рунами, перед ней горящие свечи с благоухающими цветами и травами.

Ещё там, на каменном полу, на коленях стояла женщина в длинном одеянии с капюшоном и, сложа руки пред собой, тихонько что-то шептала.

Котик собрался уже пойти дальше, как раздался голос:

– Путник, поклонись и восславь Бога, ибо всё приходящее, жизнь скоротечна, и не знаешь, встретишь ли следующий рассвет…

Обращались явно к зверолюду, несмотря на то что женщина в капюшоне даже не повернулась, так что он поинтересовался:

– Это угроза?

Та от такого неожиданного ответа чуть не упала, возмутившись:

– Что?! Нет! Ты чего?!

Весь пафос момента был явно испорчен…

Она наконец повернулась к Котику. Это была пожилая орчиха. На шее виден амулет с изображением могучего дерева. Она взяла в руку узорчатый массивный посох.

– Что ты такое говоришь? – поинтересовалась она уже спокойно, снисходительно – Бог есть любовь.

Котик недоумевал. Затем, как будто догадавшись о чём речь, сказал:

– А, прямо как в той книжке!

– Да, прямо как в той книжке – облегчённо согласилась женщина. Затем, подумав, на всякий случай уточнила:

– То есть, какой книжке?

Котик удивлённо пояснил:

– «Похотливая древнианская дева», конечно же.

– О Боже! Да нет же! – воскликнула та, – То есть, да… То есть, не только… – она пыталась говорить спокойно, – Эх, прости, Господи, грехи наши тяжкие…

– Да вроде не в чём не виновата… – удивился зверолюд, – Но, на всякий случай, Котик прощает.

Женщина с хлопком закрыла ладонями лицо. Потом, пытаясь быть спокойной, спросила:

– Ты впервые, что ли, слышишь про Бога?

– Может, и не впервые – отвечал зверолюд, – У Котика с памятью беда. Почти ничего не помнит.

– Что ж, приготовься принять Господа в сердце своё. Он всемогущий, всеведущий и всеблагой. Он повсюду и в каждом из нас. Всё, что не происходит-происходит по его благой воле, хоть мы и не всегда это понимаем и часто бываем неблагодарны. Он создал всё сущее за три дня: в первый день небо, солнце и звёзды, во второй всё живое, на третий людей, на четвёртый день отдыхал. Люди жили в райском лесу, не знали ни греха, ни горя, питались плодами божественного древа. Их было много. Божественное древо давало бессмертие. И было оно огромно, больше самых высоких гор. Именно поэтому главным нашим священным символом является дерево, и мы зовёмся «древнианами». Но один из людей оказался поражён гордыней: попросил Бога сделать его тоже всемогущим, мол, в мире, который ты создал, не всё нравится, и вообще, тоже хочу быть богом. Бог не отказал, но, поскольку был всеведущим, полного всемогущества не дал, ибо знал, что тот попытается его убить, чтобы самому стать единственным богом. Тот так и попытался сделать, да ничего не вышло, Бог был более могущественным. Так появился дьявол. Он подталкивает к греху смертных на земле и мучает в аду грешников. Однажды дьявол явился к живущим в райском лесу людям и соблазнил несколько женщин, обернувшись их мужьями. Бог простил этих женщин, ибо он милостив. Тогда он поступил также с мужчинами. И тех Бог простил. Тогда дьявол явился к людям в своём истинном обличии и позвал идти с собой, уйти от божественного древа. А ведь Бог строго-настрого запретил уходить от древа, без него ждёт лишь погибель. Дьявол же заявил, что бог тот ещё обманщик, врёт он всё, и что он и не бог вовсе, а дьявол–истинный бог. И многие поверили дьяволу и пошли за ним. Божественное древо погибло, все люди сделались смертными, все они после смерти попадут в ад. Дальше было много всего, долго рассказывать. Например, потоп. Но есть вершина горы, которая не была потоплена, где и спаслись праведники. Затем был пророк, который получил от Бога шесть заповедей, и теперь праведники после смерти попадают в царство небесное и вечно там блаженствуют. Однажды дьявол явится в мир и поработит всё человечество, за исключением очень немногих праведников. И будет великая война. Правление дьявола будет недолгим, ибо в конце концов явится сам Бог. Последователи дьявола отправятся в ад, а в мире на веки вечные наступит райское время, и все праведники будут вечно блаженствовать.

Жрица закончила и смотрела на слушателя будто в уверенности, что тот проникся, и уже в душе своей славит истинного Бога. Тот же, кивая головой, заключил:

– Занятно…

Затем тихо добавил:

– Но не так, как та книжка…

– Что?

– Что?

Котик пытался вспомнить, как он здесь оказался… Он же шёл по какому-то делу… Ах, да, надо же поговорить с вождём каким-то.

Зайдя в открытые массивные деревянные ворота в частоколе, путник оказался во внутреннем дворе. Здесь были аккуратно выложены крупными камнями тропинки. Помимо нескольких мелких построек, посреди стоял длинный деревянный приземистый дом. Имел форуму месяца, крыша в некоторых местах доставала до земли. И был более других строений украшен резьбой.

Возле дома стояли орки, что-то обсуждая. Тема разговора была явно не самая весёлая, судя по их мрачным лицам и раздражённому тону.

С ними был представитель другого разумного вида: ящер, или рептилойд, рептилопитек, драконолюд и тд. Их по-всякому кличут.

Вернее, это ящерица. Особь явно женского пола. Они хоть и покрыты чешуёй, и на голове растут перья, но, тем не менее, млекопитающие (хоть и яйцекладущие), из-за чего форма тела соответствующая.

Видимо, про такую и идёт речь в известной книжице. Хорошо, что читатели других видов, наверное, представляют героев своего вида (иначе получится, что у них очень специфические понятия о красоте).

Котик слышал разговор издалека благодаря своему острому слуху. Остроконечные уши на макушке – вовсе не декоративный элемент.

– Простите, мадам, за прямоту, но, боюсь, косточки вашего друга давно разбросаны по катакомбам, и их уже не собрать… – говорил ей один солидного вида орк.

– Вы его не знаете! – речь мадам-ящерицы тоже звучала как бессмысленное рычание для не намётанного слуха, – Он такой живучий гад, что его не смогло прикончить скитание по пустыне!

– Мадам, невозможно выжить в пустыне, меньше верьте всяким россказням…

– То есть, почти в пустыне, на крайнем юге! – поправилась мадам.

– Предположим, но всё равно здесь нет глупцов тащиться в печально-известное проклятое подземелье, кишащее морлоками, пауками и дьявол знает, какими ещё порождениями тьмы…

– Я хорошо заплачу! – не унималась та, – Всем что у меня есть…

– Не стоит, вложите эти средства во что-то более перспективное… К тому же, продавать свою жизнь желающих всё равно не найдётся.

Завидев пришлеца, уже знакомый седой орк подозвал его жестом руки.

Котик подошёл, окружающие с интересом глядели на него, он же с интересом оглядывал их.

– Я Бругхлак, ныне вождь племени – представился седой орк, – А ты кто будешь?

Они с великим трудом понимали зверолюда, когда он заговорил, если можно так сказать.

Он говорил медленно и мало, всё время приходилось задавать вопросы, чтобы составить цельную картинку.

Поскольку разговор чрезмерно затянулся, гостя пригласили в дом, усадили за стол и угостили пивом.

Жена вождя возмутилась по поводу грязи, что принёс на себе гость.

– Это благородная грязь, от труда на благо общества – сказал орк средних лет—друг вождя, тот что говорил с рептилойдкой.

За столом сидели, потягивая пиво и слушая рассказ чужака, трое орков: вождь, его жена с имеем Хатяк и его друг с именем Дубнук. В доме находилась ещё одна женщина, коя готовила похлёбку в котле у очага.

Гостя мучали подробными расспросами, хотели знать абсолютно всё, докапывались до мелочей. Про то, что сбежал из тюрьмы, конечно, предусмотрительно умолчал, сказав, что сбежал из плена бандитов. Хотя при таком подробном допросе врать было сложно. Гостю пришлось рассказать даже про найденную книжицу и процитировать.

– А, «Похотливая древнианская дева» … – прокомментировал Дубнук, – Да, занятное чтиво, у нас имеется экземплярчик. Можешь взять.

Котик позволил себе тоже задать вопрос:

– Там недалеко драконы летают, вы совсем не боитесь их?

Ответил вождь:

– Один большой угрозы не представляет, а если нападёт целая стая-то да, тогда можно сразу бежать без оглядки. Но их не особо интересуют люди, в нас не так много мяса по сравнению с животными. К тому же, мы часто носим броню, а это, сам понимаешь, не очень удобоваримая вещь. Если они и прилетают, то обычно только хватают скотину и улепётывают. Если никак не мешать, то вообще не тронут. Но мы сразу стреляем: не такие уж и богатые, знаешь ли, чтобы скотиной разбрасываться. Так что для нас это серьёзная проблема: они у нас часто поджигают дома, ранят людей, иногда не все выживают. Но зато они знают, что здесь им не рады, и не так часто наведываются. А иногда тварь удаётся прикончить, а это и приятно, и в хозяйстве полезно: драконья шкура, чешуя, кости, потроха, когти-всё это высоко ценится.

Дубнук добавил:

– А я слыхал, в некоторых местах жители для драконов специально оставляют скотину, кучу мяса, еды или смертника, что бы не трогали их скот, людей и не жгли жильё. У некоторых это, даже, некий языческий культ, и, ходят слухи, что приносят в жертву девственниц. Но у нас даже мыслей не возникало как-то от них откупаться: мы же Несгибаемые! Это значит, что мы скорее сломаемся, но не прогнёмся! Тем более, перед какими-то тупыми ящерицами…

– Да уж… – задумчиво протянул вождь, опустошив кружку пива и разочарованно глядя на её дно…

Орки продолжили сыпать вопросами. Когда гость рассказал про то, как его спрашивали про какой-то фургон, интереса с их стороны стало ещё больше.

Далее, когда рассказывал про следы битвы, те оживились ещё больше.

– Что? Что там было в куче пепла?! – с надеждой вопрошала жена вождя.

Когда гость рассказал про это как мог подробно, та не поверила:

– Сто тысяч-да мы столько в год всем племенем не зарабатываем! За раз?! Шутишь, что ли?! Ничего не напутал?!

Дубнук скептически заметил:

– Да ладно, нет никакой разницы, что дорогая шлюха, что дешёвая…

Затем, чтобы кто не подумал лишнего, поспешно добавил:

– Слыхал я краем уха…

Но окружающим всё равно было начхать, всё внимание захватил гость.

– Думаю, это просто замануха – продолжил Дубнук, – Дурят шибко богатых господ, которых уже ничто не радует…

– Однако же, я бы на неё глянул… – заметил вождь.

– А я бы и не только лишь глянул… – признал товарищ.

Выслушав дальнейший рассказ гостя и сложив дважды два, зелёные друзья предположили, что с высокой долей вероятности сея прекрасная леди находится в замке, мимо коего проходил гость, и откуда грозно взирал тёмный эльф.

– Это наш шанс! – воскликнула Хатяк, – Её уже во всю ищут! А мы, возможно, мы пока единственные, кто знает, где она!

– Вперёд, спасём её, пока нас кто-нибудь не опередил! – воскликнул вождь, неожиданно бодро вскакивая.

– Что, прям сейчас?! – удивился Котик, при этом крайне забавно округлив глаза, разинув пасть и оттопырив уши.

– Ахах! – едва не покатился со смеху Дубнук, – Боже, какой смешной…

Благородство и честь

Орки спешно и с воодушевлением брали своё боевое снаряжение, снимая и складируя повседневное. И жена вождя тоже.

– Даже не думай! – попытался возразить Бругхлак, на что та ответила:

– Ты не можешь мне запретить. И вообще, про равноправие слыхал?!

– Да, да… – признал вождь, затем тихо пробормотал:

– Чёрт бы его побрал…

Котику Дубнук выдал лёгкий сыромятый доспех и простенький лук со стрелами. Доспех гость с удовольствием надел, избавившись от надоевших грязных лохмотьев. Они были открытые, большая часть тела была голой. Размер регулировался с помощью застёжек ремней, из-за чего подходил почти кому угодно. Лук длинный, из цельного куска дерева, такой простецкий, что проще некуда. И стрелы дешёвые, некоторые даже без оперения и наконечников, просто заточены и обожжены. Захватил ещё с собой всё тот же трофейный клинок и щит.

Вышли на улицу. Вождь скомандовал орку, стоящему на смотровой вышке, трубить в рог. Тот взял висящий на поясе рог и что есть мочи в него дунул.

Раздался громкий, пробирающий гул.

Это был сигнал сбора в поход. Село пришло в движение. Но не все жители оторвались от своих занятий, а только войны, что не стояли на посту и не были заняты чем-то важным. Они начали поспешные сборы.

Зверолюд, за счёт своего острого слуха слышал то, что другие не могли. Так из одного дома донеслось ворчание:

– Ёлки-иголки! Опять старый пердун чая перебрал… Не сидится ему…

Из другого послышались пререкания:

– Где мой второй носок?!

– Там, куда ты его закинул, балда!

Из третьего крики:

– Где мои штаны?!

– Под столом валяются! Слепой, что ли?!

– Другие! Эти неудобные!

А тем временем к пареньку, что трубил в рог, подбежал какой-то мелкий ушлёпок и возмутился:

– Эй, я хотел потрубеть!

Тот недоумённо:

– А, ладно, потруби…

– Нет, надо было сразу дать!

Выйдя за частокол, вождь обратился к собравшийся небольшой армии своих сородичей:

– Наш новый друг – он кивнул в сторону Котика, – принёс очень ценные сведения: к западу отсюда, как известно, есть руины. Которые, конечно же, заняла банда лиходеев. Так вот, скорее всего у них в плену содержится… Некая особа. Важная. Это не точно, но скорее всего. Мы орки, а значит, благородство и честь для нас не пустой писк, в отличие от каких-нибудь напыщенных эльфов, кои только языком болтать горазды да интриги плести во дворцах своих. Вперёд, Несгибаемые!

Подняв над головой свой боевой топор, он воодушевляюще зарычал, совсем как тигр. Отряд тоже издал что-то вроде боевого клича, хотя и без особого энтузиазма. Мол: «опять вождь затеял какую-то бессмысленную авантюру вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным»

Эта «армия» состояла из двух десятков орков и одного зверолюда – Котика. Среди орков затесалась и новая знакомая – Алессия. Она была вооружена секирой и лёгким арбалетом.

Традиционно женщины делают упор на дальнем бою, в то время как мужчины – на ближнем; посему женщины, как правило, вооружаются более дорогими, мощными и тяжёлыми аркебузами (арбалетами или мушкетами), а для ближнего боя имеют двуручное оружие (это могут быть лёгкие двуручные клинки или бердыши, не обязательно увесистые секиры, боевые молоты или булавы, хотя часто именно они, особенно у орков); а мужчины обычно используют более скорострельные и лёгкие луки, или же дротики, кои сподручнее использовать на более ближних дистанциях, и одноручное оружие с щитом.

Но это по устоявшейся традиции так. Среди сельчан арбалеты или мушкеты были лишь у немногих. Да и лучников негусто. Всё-таки это не такое простое оружие. В основном все вооружены копьями. Очевидно, что копьё – самое лучшее оружие. И сделать проще, и длинное – можно держать врага на расстоянии или всадника в башку пырнуть; и мощное – не всякий доспех выдержит; да и тыкать – ума много не надо, а сельчанам не до изучения фехтовальных изысков. А ещё метнуть можно. Идеально.

Отправлялись пёхом, но взяли с собой парочку ручных варгов. Этих прекрасных животных у племени не так уж много, их берегли. Один из них был такой огромный, что, стоя на четвереньках, был на уровне плеч взрослого орка.

А второй зверь был Кусаком. Алессия шла рядом. Зверей нагрузили припасами, лечебными зельями и прочей поклажей.

Когда уже выходили, древнианская жрица (её зовут Ёлрямф) подошла к вождю и заявила, что отправляется с ними. Вождь пытался возразить, но та заявила, что у неё есть волшебный посох, которым она может обратить в пепел супостатов магическим огнём.

Её таки взяли, но сказали не мешать и слушать команды опытных воинов.

Шли бодро, воодушевлённо, напевали песни.

Погода стояла ясная. И солнце было ещё почти в зените. Котик заметил, что сутки здесь очень длинные. Он только сегодня пришёл в племя, а теперь уже идёт с ними в боевой поход, успев перед этим отдохнуть, подкрепится, поработать в шахте и подружиться с местной обывательницей. А ведь ещё даже не вечереет.

Вскоре впереди показалась башня той самой крепости. На ней стояла тёмная фигура дозорного. Было видно, как он, заметив приближение отряда, подал сигнал тревоги трубой. Послышался протяжный гул.

Пока приближались, враги, вооружённые длинными луками или аркебузами, занимали позиции.

Отряд подошёл ближе и встал прямо у ворот, перед которыми была сооружена преграда в виде наклонённых заточенных палок.

На стенах встали воины, демонстрируя свою решимость противостоять нападению. По скромным прикидкам, их было чуть больше, чем отряд «Несгибаемых», но те всё равно были уверены в своём превосходстве. Не просто благодаря уверенности в поддержке высших сил, но и потому, что были сплочённым коллективом, где каждый друг за друга горой; а лиходеи хоть и выглядели грозно, но всё же оставались сбродом, кой разбежится при малейшим признаке неудачи.

– Вы кто такие? – громогласно спросил солидного вида дуболом в латном доспехе и с огромной булавой в виде черепа в руках, – Валите ко всем чертям!

– Сами валите к чертям! – огрызнулся Дубнук, взявшийся быть переговорщиком, – Мы пришли с миром. Просто есть небольшое дельце. Мы знаем, что у вас на попечении, так сказать, находится важная особа—Иремире. Мы связались с её очень влиятельными высокопоставленными родственниками и пришли за ней. Благодарим за проявленную заботливость, уверен, вы были в высшей степени обходительны, но ей пора домой.

Орк огласил это с нескрываемой иронией, но многие наивные юнцы верили в обходительность лиходеев и невинность той особы всерьёз. В детали дела никого не посвящали, кроме тех пятерых, что находились в доме вождя при том разговоре. Наивные верили, более зрелые обо всём догадывались, но помалкивали, дабы на навредить делу и не уничтожить хрупкий мир романтиков.

– Нет у нас никаких особ! А если бы и были, то всё равно: валите к чертям! – крикнул в ответ дуболом.

– Мы знаем, что она у вас – спокойно возразил Дубнук, – Выдайте, мы уйдём, и никого ничего про вас плохого не скажем…

– На**й идите! – крикнул дуболом, взмахнув тяжеленой двуручной булавой словно тростинкой.

– Эй, мы хотели договориться по-хорошему! – предупредил Дубнук, – Если вы сейчас же не согласитесь, мы будем вынуждены вас атаковать!

Но тут вмешалась Ёлрямф:

– Эй, это же противозаконно! – её соплеменники тем временем закатили глаза, ибо в этой глуши говорить о какой-то там законности совершенно неуместно.

Ёлрямф вышла вперёд и обратилась к обитателям руин:

– Давайте так: если один из вас одолеет меня в поединке—вы выдаёте пленника, если нет—то мы уходим.

Вождь несгибаемых, тем временем, хлопнул себя рукой по голове, как и другие товарищи.

Не надо было её брать.

А лиходеи засмеялись. Один из них, здоровенный орк с булавой и щитом, спрыгнул со стены и, размахивая своим грозным оружием, шёл навстречу.

– Не подходи! – сказала вдруг Ёлрямф, выставив вперёд посох, но тот приближался. Тогда орчиха сделала что-то, отчего из пасти дракона на конце посоха полилась струя пламени.

Но противник успел прикрыться щитом. Ещё присел, чтобы прикрыть ноги.

Ёлрямф лила на него пламя снова и снова, обходя, но тот поворачивался, не давая себя даже слегка обжечь. Хотя, наверное, жарковато уже.

Но вдруг всё, сколько жрица не тыкала посохом, огня не было.

Противник тут же встал, грозно скалившись, и неспеша направился к ней.

– Кончилось! – с ужасом констатировала Ёлрямф.

Тем временем стоявшая позади Хатяк, закатив глаза, отметила:

– Господи, а разговоров-то было…

Тем временем жрице ничего не оставалось, как перехватить посох как дубину и приготовится к заведомо проигрышной схватке.

Соплеменники собирались уже вступиться за неё, но раньше всех успела Алессия: она, выскочив вперёд, встала между жрицей и лиходеем.

– Хватит! – сказала она, – теперь сразись со мной.

Лиходей хотел было её атаковать, но, видимо, сообразил, что она, возможно, не так проста, если так уверенно бросается в бой.

– Мы так не договаривались! – сказал он.

– Она не согласовала с нами – пояснила Алессия, – теперь новый договор: побеждаешь меня в бою без оружия—мы уходим, побеждаю я—вы выдаёте Иремире. Идёт?

– Нет, первое слово дороже второго! – возмутился лиходей.

– Ладно ты победил, – согласилась Алессия, – но это новый договор: мы ушли и снова пришли, видишь? – она сделала шаг назад и шаг вперёд.

Тем временем её соплеменники, вероятно просекши хитрость подруги, тоже сделали шаг назад и вперёд.

– Сука… – пробормотал лиходей.

Он посмотрел на главаря банды, что всё ещё стоял на стене с булавой в руках. Тот одобрительно кивнул.

Лиходей повернулся к орчихе, разминая плечи.

– Голыми руками – напомнила та и бросила на землю свою секиру, затем сняла с себя арбалет с колчаном болтов и тоже положила.

– Может, просто голыми? – попытался отшутиться лиходей. Но затем тоже разоружился. Хотя на нём оставались латные перчатки, кои сами по себе являются оружием получше кастетов. Но Алессия не обратила на это внимание.

Она подходила всё ближе, демонстративно-расслабленно. Когда оказалась уже почти вплотную, лиходей, слегка опешивший от такой наглости, наносил удар правым кулаком в латной перчатке, метя противнице в голову. Та подалась вперёд и перехватила левой рукой правую руку противника за предплечье. Другой рукой, присев и нагнувшись, перехватила врага под бедро, подняла и перекинула через себя назад, тяня левой рукой за запястье.

Ошеломлённый враг распластался на земле.

«Несгибаемые» ликовали.

А обитатели крепости просто молча атаковали. Было понятно, что этим закончится, но «Несгибаемым» было важно показать своё благородство.

В них полетели стрелы и болты. Они прикрылись щитами. Те, у кого их не было, спрятались за тех, у кого были. Среди лиходеев несколько были вооружены мушкетами. Но у «Несгибаемых» щиты не смехотворные деревяшки, а цельнометаллические. Тяжеленые, конечно, но орки не только выглядели силачами, но были таковыми на практике. Посему пока никого не убили, хоть пули и сильно ударяли, оставляя солидные вмятины и порой нанося увечья даже не пробивая щит.

Алессия подобрала щит поверженного врага и прикрылась им. И так уж вышло, что сражённый лиходей спрятался за ней, опасаясь стрельбы своих же.

– Подержи! – сказала Алессия, и вручила щит бывшему противнику. Тот молча взял его и прикрывал, пока она заряжала свой арбалет.

Он продолжал прикрывать её, когда она прицелилась в лиходея на стене, который, перезарядив арбалет, целил в неё. Затем выстрелила, и тот противник свалился со стены.

Внезапно на стене показалось что-то серое и неуловимо-быстрое, валившее лиходеев одного за другим. Это был Кусак. Он где-то незаметно забрался на стену и бросился в бой. Поклажу скинул. Ему никто не указ.

– Да куда ж ты лезешь! – возмутилась Алессия.

Когда началась перестрелка, Котик, предусмотрительно спрятавшийся в зарослях, начал прицельно стрелять из лука. Первые разы промазывал, но затем, пристрелявшись, разил одного врага за другим. Те стреляли в ответ, но безрезультатно, ибо ловкий зверолюд прятался за деревом после каждого выстрела и был внимателен. Потому решили не показываться. А тем временем варг, заметив удобное место чтобы забраться на стену – обвал с кучей поросших мхом обломков, мигом помчался туда и в два счёта оказался наверху, неуловимо бросаясь то на одного лиходея, то на другого. Котик, воспользовавшись временной сумятицей, тоже забрался на стену, и, обнажив клинок, сходу сразил пару супостатов, парировав уколы их копий, затем снова взялся за лук, и, взяв уже трофейные стрелы, начал обстрел врагов со стены, периодически прячась от ответной стрельбы.

Алессия, тем временем, вручила арбалет своему бывшему противнику, сказав: