Демоны

Возможно, это остатки уже исчезнувшей цивилизации.

Беглец, уже совершенно не опасаясь лиходеев из замка, находившегося ещё в поле зрения, встал посреди моста.

Любовался видом. Светило солнце. Река текла дальше, лавируя меж лесистых холмов. А на горизонте возвышались скалистые горы.

Слышалось журчание воды, пение птиц, шелест леса. Умиротворяющие звуки природы.

Острый слух беглеца улавливал вдалеке какой-то грохот, лязг металла, крики и прочий шум битвы. Кто-то где-то ожесточённо с кем-то дрался. Это всё, видимо, такая же обыденность.

Где-то вдалеке послышался пробирающий до дрожи то ли рык, то ли рёв. К этому, судя по всему, тоже надо привыкать.

Беглец заворожённо любовался пейзажем и не заметил, как пошёл дождь.

Сзади услышал топот. Обернулся. Кто-то проехал мимо на каком-то животном, не обращая на бродягу никакого внимания. Сзади непонятно, кто. Он в плаще с капюшоном и с арбалетом на спине.

Беглец тоже двинулся дальше.

Он ощутил, как сильно он устал, как ему холодно и голодно.

Пройдя мост, беглец наткнулся на крупного зверя, покрытого серым мехом, с зубастой пастью и мощными когтистыми лапами. Зверь оный пытался напасть ещё на проезжающего мимо путника, но не успел. Завидев беглеца, обрадованный подходящим ужином, взревел, пуская слюни.

Не смотря на кажущуюся неуклюжесть, хищник был быстр. Беглец еле-еле успел отскочить от удара его лапы.

Оказался ловчее чудовища. Клинком несколько раз полоснув по морде, всадил в шею по самую рукоять, после чего агрессор успокоился навсегда.

Становилось холодно, даже с таким мехом, как у беглеца. И усталость давала о себе знать. А ещё забурлило в животе.

Это было вкусно. Правда, в голове откуда-то вспомнились знания о паразитах и червях, обитающей в необработанной пище, особенно в сыром мясе. Оставалось надеяться, что именно в этот раз пронесёт.Беглец решил непременно вздремнуть где-нибудь под деревом, а то так можно и свалиться. Но сначала, как самый дремучий дикарь, он отодрал с убитого зверя кусок шкуры и вырезал кусок кровавого сочного мяса. Тут же и употребил, как будто он такой же дикий зверь. К счастью, зубы все на месте, они острые и крепкие.

Дождь всё ещё продолжался.

Несмотря на то, что "крыша" из веток всё равно протекала, и дождь нещадно шумел, заснул сразу же.Набив желудок до отвала, пошёл в лес. В густой чащобе, сшибая ветви клинком, нашёл более-менее сухое место под елью, нарубил веток, постелил на землю, дабы было помягче и потеплее, лёг, свернувшись калачиком. Накрылся тоже ветками.

Проснулся засветло. Было ясно. Птицы весело верещали, умиротворённо гулял ветер по кронам деревьев.

Бодро встал, вылез из чащи на дорогу.

В предрассветных сумерках увидал место оставленной туши: теперь здесь разбросаны обглоданные кости. Знатная была пирушка. По остаточному запаху и следам, беглец понял: сперва набежали небольшие звери, с коими он уже сталкивался, а затем явился кто-то очень крупный, отпугнул стаю и съел основную массу мяса, оставив зверям поменьше довольствоваться объедками и костями.

Вернулся к реке, умылся, напился водой. Затем развернулся и пошёл дальше, в сторону поселения, до которого всё никак не дойдёт.

В это время совсем рассвело. Солнце приятно грело, особенно после ночного холода и сырости.

Вскоре те лежали на обочине, истекая кровью.По дороге к мирно шагающему беглецу подошли двое здоровых приматов. Один, держа в руках тяжеленный боевой молот, вежливо попросил путника отдать всю и без того скромную поклажу, любезно пообещав взамен не проламывать череп. Беглец просто молча атаковал. Назойливые грабители раздражали.

А путник шёл дальше. По дороге ему пришлось ещё несколько раз отбиваться от грабителей и диких чрезмерно-агрессивных зверей.

Вскоре вышел к ещё одной реке.

В животе уже бурлило, как-никак, со вчера ничего не ел, а расход калорий большой.

Откуда-то знал, что в реке водится кое-что съедобное. Подойдя к воде, для начала умылся и напился. Вода чистая и приятная на вкус. Затем, сняв свои лохмотья, зашёл в воду.

Рыбы было много. Приметив достаточно крупную, резко попытался её схватить. Но та выскользнула в последний момент.

Беглец уже было разочаровался из-за такой неудачи, как тут она резво развернулась и направилась прямо на "ловца"

– Мяа-а-а-у-у-у! – крикнул он, когда озверевшая рыбина укусила его за бедро, оказавшись чрезмерно зубастой. Она вырвала небольшой кусок шкуры с мясом и также стремительно начала удаляться.

Хочешь есть – будь готов, что еда сперва попытается съесть тебя.

Спустя несколько попыток, он решительным рывком ухватил таки рыбину за хвост, крепко сжав, что было сил. Та отчаянно извивалась. Схватил второй рукой, пошёл к берегу. Не доходя, кинул добычу на сушу. Та так брыкалась и перебирала плавниками, что вот-вот доползёт обратно в воду. Беглец, выскочив на берег, ногой откинул её дальше от воды.Воспылав праведной злобой, беглец ринулся за ней, намереваясь во что бы то не стало донести до твари, кто здесь еда.

Затем осмотрел свою рану. Хотел перекусить, но сам оказался едой. Оторвав от своих лохмотьев кусок ткани, перевязался. Благо, крупные сосуды не задеты и кровотечение не сильное.

Можно было бы развести костёр, дабы приготовить рыбу, откуда-то были известны несколько способов добыть огонь, но беглец решил не заморачиваться. Прямо так выпотрошил и слопал вкуснейшее белое рыбье мясо.

Обглодав рыбьи кости до блеска, он сидел, любуясь чудным пейзажем, наслаждаясь приятным запахом леса и слушая умиротворённое пение птиц, шум ветра и стрекотание сверчков.

Через некоторое время он решил, что, как не хорошо здесь, а надо идти дальше, ибо без общества никто долго не протянет.

Снова подошёл к реке, присел, попил немного воды.

– Ух ты, котик!

Беглец от неожиданности, резко оборачиваясь, свалился в воду.

Из леса на него глядел человек: маленькая девочка-примат с зелёным цветом кожи, мощными челюстями и клыками. Эта раса называется орками (если беглец ничего не путал). Одета в детское платье, на ногах лапти с тряпками, за спиной виден рюкзак, топор и маленькая металлическая труба с деревянным прикладом – самопал. Заряженный, наверное.

Она удивлённо глядела на беглеца, указывая на него пальцем. Вскоре позади неё показалась мамаша (надо полагать): тоже орк, снаряжение такое же (только взрослое), а вместо самопала – полноценный кремниевый мушкет, могущий разнести бошки сразу нескольким противникам, если те стоят друг за другом. Понятно, почему, гуляя в лесу, они отдали предпочтение именно этому оружию: его можно быстро вскинуть выстрелить, в то время как лук нужно натягивать, и умение нужно; арбалет будет изнашиваться, если держать взведённым. Мушкет тяжёлый, конечно, и от влаги нужно беречь, но куда деваться?

– Человек это, а не котик – поправила она, легонько толкнув в плечо, – Зверолюд.

Беглец, тем временем, поднялся и вышел на берег. Это были люди, которые не пытались его прикончить. Надо бы что-то сказать.

– Как водичка? – спросила старшая орчиха, пока беглец думал.

Что ответить? А главное – как? Мало того, что надо сформулировать, так ещё и как-то выговорить.

– Котики разве любят купаться? – недоумевала младшая, – Ой, то есть, зверолюди.

– По-нашему не говорит, наверное – предположила старшая.

– Этот котик любит купаться – проурчал, наконец, беглец, – Если в воде не кусать.

Дальше орчиха интересовалась, кто он, откуда и что здесь делает. Он предпочёл не упоминать о том, что сбежал из тюрьмы, перебив едва ли не всю стражу, а сказал, что был в плену у разбойников и сбежал от них. На вопрос же о нём самом честно ответил, что ничего не помнит. Говорил при этом по въевшийся привычке о себе в третьем лице, называя себя «котик»

Поскольку имя было неизвестно, решили так его и называть.

Далее выяснилось, что орки эти живут в селе, что неподалёку, и вышли по ягоды, грибы и всякие полезные травы. Любезно предложили пойти с ними, в хозяйстве пригодится.

Котик был чрезвычайно рад. Какое-то время они все вместе собирали грибы, ягоды и травы, в чём, кстати, очень помогал острый нюх зверолюда.

Зелёные друзья

Село называется Рокстэд. Места кругом гористые, очень много скал и валунов. Расположено село возле реки с одной стороны, с другой начинаются горы, где выдолблена шахта, в которой жители добывают руду. А на реке лесопилка.

Всего несколько десятков домов, окружённых низким частоколом: больших теремов, заурядных изб и совсем мелких конурок.

На возвышенности расположились сравнительно приличные строения, окружённые более высоким массивным частоколом. Стандартная схема: в случае нападения превосходящих сил противника – все укрываются в этой, какой-никакой, деревянной, но крепости, запасы там, надо полагать, есть.

Крепость оная была построена здесь в первую очередь небольшой орочей общиной.

Теперь здесь обитают остатки некогда легендарного племени.

Места эти дикие, и долгое время возле крепости никто не селился, но затем поселение разрасталось.

Об этом рассказывали Котику его новые знакомые по дороге в поселение. Их звали Югро старшая и Югро младшая (странноватое имя, но, с другой стороны, оно хотя бы есть).

– «Несгибаемые» – тебе это ни о чём не говорит? – спросила старшая у Котика, когда они шли в село.

Тот, сделав удивлённый вид, мотнул головой.

– Оно и понятно – сказала та, – Сдулись мы: кто рассасался по городам или ушёл чёрти-куда, кто просто сгинул на охоте, в стычке, от болезней; кто скормился дракону иль ещё какой твари; упал со скалы, поскользнулся зимой на льду и упал в прорубь, или ещё чего, неудачно встал, ударился о косяк, упал и умер; в огороде, пропалывая грядки, подвернулся, упал башкой на грабли и умер; а кто компотом поперхнулся и умер…

Котик понимаючи покачал головой.

Чуть поодаль от крепости расположена шахта. Возле неё стоят хижины рабочих. Имеется возле неё и плавильня, руду очищают и делают металлические слитки. А в крепости даже есть небольшая кузница.

Жители также понемногу занимаются скотоводством и выращивают кое-что по мелочи, овощи в основном. Часто ещё и охотятся. И ловят рыбу в реке, само собой. Специалисты широкого профиля. Произведённый товар скупают проезжающие мимо торговцы. Дорога как раз рядом. Работа кипит всё время, ни одна возможность подзаработать не упускается. Так и живут.

Ещё недалеко от реки понемногу добывают глину, и тут же, рядом, делают кирпичи и обжигают их. А у подножия горы добывают карьерный камень. Эти строительные материалы обычно не продают, а пускают их на строительство. И вскоре планируют заменить частокол на полноценную крепостную стену.

Когда вошли в село, жители удивлённо глазели на чужака.

– Ух ты, котик! – воскликнул какой-то мелкий ушлёпок, показывая пальцем.

Зверолюди, как оказалось, очень редкий народ. В селе не было ни одного, до этого момента.

Проходя мимо орка-стражника, зверолюд поёжился от его пристального сурового взгляда.

Орки все одеты в открытую одежду или доспехи, большая часть тела была на виду. Но это не для того, чтобы демонстрировать мускулы или прелести, а для питания. Орки потому и зелёные, что, подобно растениям, подпитываются от солнечного света. Понятное дело, это добавка к пище совершенно ничтожна, и поесть орки очень любят, особенно мясо, причём часто сырое, их мощные зубы – вовсе не декоративный элемент.

Помимо говора людей, шума их работы, шелеста листвы, пения птиц и прочих умиротворяющих звуков, время от времени слышался совсем не умиротворяющий звук. Это всё ещё тот самый рёв вдали, хоть и не громкий, но, казалось, заставляющий дрожать землю и вместе с тем замирать сердце.

Проходя мимо очередного домика с огородом, пришелец открыл для себя вид с возвышенности поселения.

И тут наконец-то увидел источник этого рёва. Над высокими скалами у самого горизонта кружил дракон.

Похоже, для селян была обыденность, что смертельно опасное чудовище, могущее сжечь их дома и закусить поджаренными жителями, кружит в прямой видимости и заставляет содрогаться всю округу своим рёвом.

Чужак глядел на дракона с нескрываемым страхом, когда один орк, проходя мимо с корзиной овощей в руках, поинтересовался:

– Неужели драконов никогда не видел?

Котик удивлённо посмотрел на него.

– Привыкай, их тут много обитает поблизости.

Когда тот уже уходил, чужак спросил:

– А если нападут?

Орк рассмеялся:

– Тогда нам конец – и пошёл как ни в чём не бывало.

И действительно, беспокоиться не о чем.

Котик продолжал любоваться чудеснейшим пейзажем с кружащей вдалеке тварью, когда послышались разговоры:

– Да ладно, и вправду кот! Я уж думал, ихнего племени вообще раз два и обчёлся…

Но не обращал внимание, пока ему не опустилась на плечо чья-то здоровая рука. Обернувшись, увидал старого и седого, но ещё здоровенного, сильного и брутального орка.

– Ты откуда нарисовался такой красивый? – спросил тот звериным басом.

Чужак молча рассматривал глядящих на него зелёных и коренастых гуманоидов.

– Устал небось? Проголодался? Ладно, потом всё расскажешь, иди отдыхай.

Орк удалился.

А Югро старшая любезно пригласила пришельца в своё скромное жилище. Это был сложенный из камня приземистый дом с деревянной крышей, почти без окон, не считая узких щёлок, закрываемых брусками.

За ним находилась конура, где, как пояснила Югро, обитал их ручной варг – огромный зверь семейства костегрызовых.

Сейчас он находился в поле, самостоятельно пас коров.

Там же была конура поменьше, воле которой дремал небольшой пёс.

В этой семейке было ещё пятеро детей. Поскольку уже успели проголодаться, да и время обеда, решили перекусить. Гостя тоже любезно пригласили к столу, где была подана сваренная крупа с кусками мяса, зелени и грибов. Но, поскольку за столом места не хвалило, он сел на табурете у стены, держа миску еды в руках и уплетая медной ложкой варево.

Тем временем под столом подбирал крошки домашний длинноух.

– Мам, что, у нас теперь будет жить ещё и котик? – спросила ещё одна девочка, совсем маленькая.

– Не знаю, может быть…

– Здорово, у нас тогда будет самый большой домашний питомец!

– Это не питомец! – мамаша стукнула по стулу, едва не расплескав компот, что в деревянной кружке.

Явился здоровенный брутальный орк, одним своим видом внушающий глубочайшее уважение. Он был весь грязный, ибо работал в шахте. Только умыл руки и лицо, если огромные ладони с пальцами потолще, чем у некоторых руки, и физиономия с клыкастой пастью могут так называться. Ему пришлось наклониться, чтобы пройти в дверной проём.

– Что, ещё одного питомца завели? – поинтересоваля он своим басистым хриплым голосом, бросив взгляд на Котика, – Разве недостаточно?

– Сам ты питомец! – возразила Югро старшая, – Это зверолюд! Не знаешь, чтоле?!

– А-а-а… – протянул Орк с понимающим видом.

Затем, сидя за столом, он расспрашивал про гостя. Тот же был неразговорчив. За него всё рассказывала Югро старшая.

После обеда все, в основном, отправились дальше работать. На гостя же не обращали внимание. К нему и впрямь будто относились как к питомцу. Ничего с него не требовали.

Но он и не думал жаловаться. Пока просто осматривался, гуляя по этому скромному поселению.

Внезапно, со стороны главного входа, послышался шум разговоров. Подойдя туда и взглянув, увидел, что приехал торговый караван. Торговцы проезжали мимо, даже не стали сходить с дороги, просто открыли телеги, демонстрируя товар, может, кто-нибудь из селян соблазнится. Те же в свою очередь предлагали свой: всякое сырьё и припасы. Шум был как на базаре, что неудивительно. Но Котик обратил внимание на стражников каравана. Они были во всём очень похожи на тюремщиков, с коими как-то не заладилось.

Возможно, они где-то слышали про сбежавшего опасного преступника, с очень узнаваемым внешним видом, за которого, уж наверняка, назначена награда.

Котик поспешил скрыться. Некоторые приезжие разгуливали по поселению, но он уже знал, где лучше спрятаться: конечно же в шахте. Кто туда сунется, во тьму и грязь?

Шёл туда не слишком быстро, стараясь не привлечь внимание.

Работа вокруг кипела. Уже успел испачкаться: плавильня, мимо которой проходил, не слабо так коптила. Рабочие же все вовсе были чёрные от сажи. Зайдя в подземелье, пришлось какое-то время привыкать ко тьме.

Слышались перестуки кирок, шум падающих камней, время от времени скрип колёс тележек. Разговоров слышно не было.

Когда глаза привыкли, Котик начал видеть всё прекрасно: ночное зрение. Тьму немного развеивали редкие фонари.

Проходил мимо орка, сидящего на стуле и уплетающего фрукт. Рядом заметил спальник. Затем проходил мимо работающих орков. Заметил ещё несколько спальников, а также столы с простетской едой и стулья. Некоторые рабочие буквально жили в шахте, не смотря на сырость и грязь, а также крыс и тараканов.

Пошёл в самую дальнюю и тёмную часть подземелья. Внезапно на очередном шаге земля под ногой провалилась, а затем во тьму провалился и хвостатый гость. Упав на сырую землю, не сильно ушибся, но приключения на этом не закончились: еле-еле успел понять по шуму и едва видимым очертаниям в темноте, что на него катятся с крутой горки огромные булыжники. На одних рефлексах с ушёл в сторону, заработав ещё больше ушибов при этом, но зато остался жив и относительно цел.

Пришлось потратить немало времени, чтобы найти выход из завала. Вылезши в туннель шахты, заметил вдалеке свет и уловил ушами стук кирки о камень.

Подойдя ближе, увидел работающую в поте лица молодую орчиху. Отколов очередной увесистый кусок руды к кладя его в уже и без того полную телегу, она заметила необычного гостя. Но не выказала удивления. Видимо, потому лишь, что слишком устала: пот тёк с неё водопадом.

– Новенький? – спросила она, продолжая работать, – Пришёл звать на обед?

Гость всё не отвечал, а орчиха всё стучала киркой и продолжала утяжелять телегу. Куски руды уже скатывались на землю.

– Лучше б масла принёс – сказала она, наконец, – Светильник затухает.

В единственной лампе и правда топливо заканчивалось.

Заметив, наконец, что телега уже более чем полна, чрезмерно работящая зелёная девушка бросила кирку, плюхнулась на землю, облокотившись на телегу, взяла лежащую радом фляжку, и сделала жадный глоток.

– Раз уж ты здесь, – сказала она, переводя дух, – помоги руду довезти.

Котик был только рад доказать свою полезность. Но это оказалось невыносимо тяжело: руда, казалось, весила как целая гора. И как только деревянная телега держит такой вес?!

Девушка не выглядела хрупкой, хоть и менее монструозна, чем некоторые другие женщины-орки, но, тем не менее, было удивительно от того, сколько в ней силы и выносливости. Помощь Котика выглядела откровенно комично, но он старался изо всех сил.

А телега скрипела, трещала и, казалось, вот-вот развалится. С нечеловеческими усилиями они наконец-то вытащили груз наружу. Некоторые куски, правда, растеряли по дороге.

Выйдя на свет, орчиха зажмурилась от слепящего солнца. Рабочие приняли груз, потащив его к плавильне, пожаловавшись при этом на слишком большой вес и не знание меры подруги.

Тем временем друзья плюхнулись на землю у склона горы, чуть в стороне от рабочего пространства. Переводя дух, они поглощали воду и фрукты, предоставленные товарищами.

Отдохнув немного, орчиха задала резонный вопрос:

– А ты вообще кто?

Зверолюд ответил не сразу, задумавшись:

– Это Котик – он показал на себя.

– Что это за манера у вашего племени говорить о себе… Как не о себе! – возмутилась она, – Скажи: я.

Промешкавшись, зверолюд проурчал:

– Я. Котик.

– Так-то лучше – кивнула орчиха, – А я Алессия.

Новая знакомая оказалась не слишком любопытная, но кое-что рассказывать, всё-таки пришлось. Её интересовали подробности выживания в одиночку. Речь чужака воспринималась трудно: это звучало как просто урчание, приходилось изо всех сил вслушиваться, чтобы разобрать слова.

Впрочем, сельчанам не привыкать: ящеры, с которыми они тоже часто имели дела, так же примерно разговаривали, если это можно так назвать. Хотя понимание Котика ещё затруднялось тем, что он плохо знал язык, постоянно неправильно употреблял слова и странно формулировал.

Откуда не возьмись, явился крупный шерстистый серый зверь. С мощными лапами, с открытой зубастой пастью и свисающим слюнявым языком.

Котик даже напрягся. Но вскоре по поведению окружающих понял, что этот зверь ручной.

Это был варг. Похожий на волка на стероидах, он силён, как медведь, быстр, как гепард, и ловок, как кошка.

Он подбежал к Алессии и смачно лизнул её в щёку, виляя пушистым хвостом.

Та почесала его за ухом, затем он опустил голову ей на коленки. Та его чесала и гладила.

Потом зверь, переведя взгляд на чужака, издал тихий, но грозный предупреждающий рык.

Котик зашипел в ответ.

Орчиха, улыбнувшись, пояснила:

– Это Кусак. Он добрый. Со своими…

Варгов в племени имелось немного. Их можно использовать как ездовых животных. Хотя варги всегда считают себя свободными, и позволяют на себе ездить, лишь кода видят в этом пользу. Так что в регулярных армиях редко встретишь. Их сложно приручить. Как пояснила Алессия, это персонально её питомец потому, что она взяла над ним опеку, когда тот был совсем мелким щенком.

Тем временем послышался крик. Спускаясь с горной тропы, орчиха-подросток вела за собой орущую маленькую девочку-орка. Запачканную кровью. Она сочилась из предплечья, где пострадавшая зажимала рану. Выше был наложен жгут.

– Господи, да что ж ты так орёшь! – слова старшей звучали как издёвка, ввиду ситуации, но, судя по всему, для селян все происходящие было рутиной, – Это со всеми случается!

Они шли в лечебницу, где, хорошо бы, кроме молитв, окропления святой водой и прочих танцев с бубном имелись бы зачатки настоящей медицины.

Зверолюду пришлось закрыть нос от резкого запаха крови. И его новой подруге тоже: у орков нюх тоже не сильно хуже.

Алессия тоже видела в этом только раздражающую рутину. А в ответ на немой вопрос Котика сказала:

– Там добывают слюду. Поскольку взрослые в узких лазах не помещаются, это делают дети. Да и довольно простая это работа. Должны же они пользу приносить? Только вот всё время порезы от острых сколов. Я тоже частенько так подрабатывала, когда была младше.

Только сейчас хвостатый друг обратил внимание на то, что всё её тело испещрено шрамами, еле-еле заметными и крупными, больше всего на руках и ногах, но и на лице тоже: заметный шрам был на щеке. Впрочем, они могли быть получены и при кокой-то другой деятельности: те же схватки со зверьми, лиходеями или ещё кем, да и вообще опасностей вокруг хватает.

Королевой бала зелёной подруге уже не быть. Даже если на балу будут только орки.

Алессия добавила:

– Помню, руки часто были липкие от крови, и всё бывало в ней заляпано, но я продолжала работать – звучало это с явной гордостью.

– А зачем нужна эта самая слюда? – задумчиво спросил зверолюд.

– Чтобы продать – недоумённо ответила зелёная подруга.

– Да, но зачем она нужна вообще? – переспросил Котик, – Как её используют?

– Откуда мне знать? Главное платят. Видимо, нужна для чего-то важного. Можно было бы и больше платить, конечно… Ну да ладно, покупателям виднее.

– Нет – протестовал зверолюд, – Это добытчикам виднее.

Девушка крепко задумалась, затем ответила:

– В конечном счёте только потребитель знает, насколько ему будет полезен товар, и именно это определяет цену.

Котик не знал, чем на это возразить, но явно был категорически не согласен. В конце концов заключил:

– Что-то здесь не так…

Алессия, подумав, добавила:

– Это жестоко, но справедливо. Такова жизнь. По-другому никак.

– Пахнет… Надувательством – только и смог возразить зверолюд.

К ним подбежал мальчишка-орк и крикнул Котику:

– Эй, ты куда запропастился? Тебя вождь ждёт!

Тот уже и забыл про какого-то там вождя. Он встал и неспешно пошёл в сторону крепости, уплетая фрукт.

Возле неё расположилась тренировочная площадка, на которой в данный момент тренировались атлетически слаженные мужчины и лишь немного менее сильные женщины. Одни боролись на плацу, иные размахивали палками, увесистыми дубинами или боевым оружием: булавами, молотами, секирами или копьями; иные же постреливали в мишень из луков или арбалетов, или же метали дротики.

Возле входа в деревянную крепость с одной стороны на столбе красовалась деревянная табличка под навесом с вырезанными узорчатым шрифтом письменами. Над ними изображены три герба: самый большой, по середине – дракон, расправивший крылья; справа – благородный олень, вставший на дыбы; слева – морда варга. Текст гласил: