Анатомия заикания

Я ощутила отрезвляющее пробуждение. Это было подобно раздвоению личности, когда второй человек, заключенный внутри тебя, внезапно пробуждается. Все остальное было фальшью, игрой в притворство. Это была я, настоящая я, воссоединения с которой я так жаждала.

Это событие вызвало во мне целый шквал внутренних размышлений, так как я начала сомневаться правильности выбранной мной профессии. Затем мне представилась уникальная возможность отправиться в Великобританию. Это произошло ни с того ни с сего, и всего за три недели моя жизнь перевернулась с ног на голову. В ноябре 2004 года я собрала вещи и покинула Эстонию.

Переломный момент моей жизни: переезд в Великобританию.

Переезд в Великобританию навсегда изменил ход моей жизни, так как я отправилась в путешествие самопознания. Это была возможность, от которой я не могла отказаться, даже несмотря на то, что не говорила по-английски и у меня не было друзей, на которых можно было бы положиться. Это был прыжок в абсолютную неизвестность. Как Алиса в Стране чудес, я отправилась в путешествие, практически не зная, куда приведет дорога.

Я испытывала эйфорию и вместе с тем страх перед неизвестностью. Это был мой первый раз за границей. И никогда раньше я не летала на самолете и не путешествовала в одиночку. Когда садилась в самолет, мое сердце колотилось от волнения. Я чувствовала себя астронавтом, впервые отправляющимся в космос.

Я никогда за всю свою жизнь не видела столько людей после приземления самолета и выхода из аэропорта. Я чувствовал себя такой маленькой.

Я прилетела в Честер 18 ноября 2004 года. По приезду меня ждал сюрприз. Дом для персонала, где меня поселили, был довольно мрачен, хотя ухожен, и заселен работниками разных возрастов и национальностей. Это был настоящий «плавильный котел», который должен был стать моей новой жизнью. Я училась, как ребенок учится ходить. Для меня все было в новинку. Это был западный мир, с его культурными правилами, манерой поведения, традициями и ценностями. Не имея житейского опыта, я совершала ошибки и падала, но просто поднималась и пыталась снова.

Несмотря на первоначальный культурный шок, я была рада оказаться в Великобритании и начала строить планы. Я поступила в местный колледж, чтобы улучшить свои знания английского языка и завела нескольких друзей. В первый год пребывания в Великобритании я была занята адаптацией и приспособлением к жизни в новой стране.

В этом новом месте я чувствовала себя счастливой и словно дома. Учителя и студенты замечали мои успехи и хвалили. Меня переполняли чувство гордости и целеустремленности. В колледже я снова почувствовала себя прежней. Я говорила на занятиях и успешно сдала все экзамены, включая устные. Я снова прекрасно владела своей речью.

Однако чувство облегчения, которое я испытывала во время учебы, – это то, чего я не могу сказать о своей работе. Это было настоящее змеиное гнездо. Там я чувствовала себя скованно, и мой внутренний страж был начеку. Я делала все возможное, чтобы не привлекать внимания, старалась не высовываться. Как ни странно, нежелательное внимание было именно тем, что я получала. Я была слишком молода, мне не хватало жизненного опыта, что делало меня уязвимой для виктимизации и манипулирования.

Когда я переехала в Великобританию, то плохо знала английский язык, поэтому чувствовала себя неуверенно. Конечно, у меня было хорошее оправдание, ведь я могла просто свалить все на языковой барьер. Пытаясь вписаться в коллектив, я научилась скрывать свои чувства и эмоции, но приобрела репутацию необщительной, зажатой, молчаливой и странной.

Имидж, который я «заработала» в средней школе, продолжал жить, или, правильнее сказать, я жила в соответствии с ним, а также тем ограниченным самовосприятием и проекциями, которые в нем содержались.

Но теперь он принял уродливую форму менталитета жертвы, характеризующуюся чувством неполноценности. В мое сознание закрались мысли о собственной неполноценности и малости по сравнению с окружающими меня «нормальными» людьми. У меня были низкая самооценка и убежденность в своей никчемности. Была лишь немногочисленная группа людей (таких же иностранцев, как я), с которыми я могла говорить, не стесняясь и не боясь осуждения. Меня сделали козлом отпущения, и, казалось, у меня не было другого выбора, кроме как терпеть психологическое насилие, которому я подвергалась.

То, чему сопротивляетесь, преследует вас! Когда вы изо всех сил пытаетесь убежать от чего-то, это именно то, с чем, в конце концов, вы столкнетесь.

Я была идеальной жертвой, и в конце концов у меня случился эмоциональный срыв, справиться с которым можно было только с помощью сильнейшего психотропного препарата, используемого для лечения тревожных и панических расстройств – Ксанакс, запрещенного в Великобритании. Я не знала о рисках и по большому счету мне было все равно – это помогло мне справиться с ситуацией, отключиться и выжить. В результате я спала по тринадцать-шестнадцать часов подряд. По сути, я преодолевала стресс посредством ухода в мир наркотических сновидений.

Нервный срыв, который я пережила, был неизбежен. Подавление эмоций и чувств – худшая стратегия выживания. Так что через некоторое время она начала давать трещину. Мое легкое волнение и предрасположенность к повышенной тревожности перешли в социальное тревожное расстройство (СТР) (диагноз был поставлен лишь годы спустя и после полного выздоровления в результате самодиагностики), что отразилось на моей речи. Я сталкивалась с сильными блоками молчания, из-за которых в незнакомой обстановке я буквально немела.

Я сменила работу, но тревога не проходила. Более того, это усугубило проблему, которая к этому времени стала невыносимым бременем. Я страдала от подступающей депрессии с эпизодическими приступами паники. Телефонные звонки пугали меня, заставляя нервно подпрыгивать, поэтому я передавала трубку своим друзьям. К этому моменту, я стала в значительной степени полагаться на других людей при приеме и совершении от моего имени телефонных звонков, а также в большинстве ситуаций, связанных с общением.

В Ливерпуле

В возрасте двадцати шести лет я достигла эмоционального дна. Находясь в тяжелой депрессии, ненавидела себя и думала о самоубийстве. Я чувствовала себя подобно зомби – полумертвой-полуживой, оцепеневшей, ничего не чувствующей.

Некоторые говорят, что люди начинают меняться только тогда, когда ситуация становится невыносимой. Они либо меняются и находят выход из ситуации, либо сдаются под давлением и умирают. Мой менталитет жертвы, как магнит, притягивал хищников и управлял моей жизнью. Трудно было воспринимать себя иначе. Но я решила попробовать начать все сначала.

Я уволилась с работы в Честере и переехала в Ливерпуль, где снова стала жертвой хищников и психопатов. Я нашла новую работу, но это место кишело абьюзерами. Конечно, в то время я была слишком молода и наивна, чтобы распознать их манипуляции и игры разума, что привело к еще большей виктимизации и жестокому обращению. Моя детская робость и желание угодить, казалось, провоцировали их, вызывая хищные, маниакальные инстинкты. Они нападали на меня, питаясь моей наивностью и беспомощностью. Тем временем антидепрессанты облегчали мои страдания. Я резко расслабилась. Сдержанность уступила место выразительным эмоциям, таким, какие я испытывал в детстве.

Впервые появились проблески любви к себе и сострадания. Это было восхитительное чувство освобождения. Я наслаждалась им, как и начала получить удовольствие от собственной компании.

То, как я относилась к себе, отражалось и на том, как люди относились ко мне. Меня удивило то, что я не сделала ничего такого, чтобы заслужить это. Я просто была собой, открыто игнорируя мнение людей и больше не пытаясь им понравиться.

Конечно, мое заикание не было вылечено антидепрессантами, но я больше не была такой встревоженной и напуганной. Лекарства помогли восстановить контроль над своими чувствами и жизнью, что стало отличным фундаментом для восстановления моей самоидентификации и уверенности в себе.

Когда ситуация стала выглядеть более многообещающей, я задумалась о том, что нужно изменить, чтобы повысить уверенность в себе и улучшить речь. Несмотря на заметное улучшение эмоционального состояния, я все еще оставалась в тупике. Что-то подсказывало мне, что, если я буду держаться за свои старые дисфункциональные установки – мои взгляды, сопротивление переменам, подавленные чувства и ничего не делать, это может привести к возникновению потенциально серьезных последствий. Мне было страшно, но моя воля к жизни и сила характера оказались сильнее и побудили меня к действию.

Первые нерешительные шаги к свободе

Ситуация начала казаться катастрофической, и я боялась будущего, если ситуация не изменится. Я нашла спасение в чтении книг по саморазвитию, и катарсис наступил при виде книги о стеснительности. В ней был список ораторских клубов, находящихся в моем районе, и я решила посетить встречу в Speakers Club. Я никогда не посещала подобные встречи, да и вообще любые места, где могла бы встречаться с незнакомыми людьми, а тем более выступать перед публикой. Эта «авантюра» была смелой – просто немыслимой для такого сдержанного человека, как я.

Первые несколько встреч я сидела молча, слишком испуганная для того, чтобы встать и представиться. Некоторые члены клуба позже говорили, что им было жалко меня. Мне тоже было жаль себя, поскольку в то время я не понимала, почему мне было трудно говорить. Осознание этого и мое непонимание причиняли еще большую эмоциональную боль. Я чувствовала себя словесно зажатой и эмоционально забитой, и в то же время мне так много хотелось высказать, кричать на каждом углу.

На одной из встреч присутствовали люди с программы по коррекции заикания. С речью выступил «заикающийся человек». Его рассказ был шатким и неуверенным.

Я сразу заметила признаки заикания, запинки и отвела взгляд. Я почувствовала неловкость за него, но в то же время завидовала тому, что у него хватило смелости, которой не хватало мне, чтобы встать и выступить перед всеми присутствующими опытными ораторами.

Его история вдохновила меня, помогла набраться достаточно смелости, чтобы встать и представиться. Я едва дышала и чувствовала, что меня душат блоки молчания. Моя борьба и желание выступить всколыхнули огромный выброс кортизола внутри меня, вызывая мучительную эмоциональную боль, когда всплывали воспоминания о прошлых неудачах и болезненном смущении. Но я покинула эту встречу с чувством гордости. Я похвалила себя за то, что приняла вызов и не пыталась его избежать. В моем сердце пробудилась надежда. После этого события я несколько дней мучилась, но решила не сдаваться. Наконец-то появился свет в конце туннеля.

Я также узнала, что существует курс по коррекции заикания, и пошла на него. Я чувствовала себя победительницей, потому что впервые за много лет не позволила своему заиканию взять верх над собой. Я решила заговорить, и я это сделала. Я отрицала то, чем было на самом деле мое состояние и что его вызывает. Заикание не полностью вписывалось в это, ведь я знала, что могу свободно общаться со знакомыми людьми.

По настоятельной рекомендации выпускников, с которыми я познакомилась в Speakers Club, я записалась на курс коррекции заикания. Это стало началом постепенного подъема из ямы жалости и ненависти к себе и десятилетнего самобичевания, которым я поддавалась с подросткового возраста. Однако мое выздоровление было медленным, болезненным и не без проблем и неудач.

Это подобно долгому, упорному восхождению на вершину Эвереста, где после каждого преодоленного отрезка пути следующий всегда оказывался еще выше. Ощутимые изменения возможны только при последовательной ежедневной работе и прилагаемых усилиях. По мере подъема я сталкивалась с новыми трудностями, преодолевая все больше страхов и неуверенности, моя уверенность в себе начала возрождаться, расти и укрепляться. Путь становился все легче и приятнее с каждой ситуацией, возникающей у меня на пути.

Процесс достижения даже контролируемой стадии свободного владения речью не был простым. Были взлеты и падения, моменты отчаяния, турбулентность разной степени тяжести и приподнятое настроение, эйфорические триумфы – все это сплелось в калейдоскоп эмоциональных и крайне трансформирующих событий.

Всего за четыре дня обучения на курсе по коррекции заикания я прошла путь от человека, который не мог произнести вслух собственное имя, до человека, который мог смело выступить в центре города с публичной речью. Я вышла из зоны комфорта, полностью раскрылась, но при этом испытывала чувство огромной власти и внутренней силы, силы, которая определяла все, что я знала о себе и во что верила. Во время прохождения курса я разговаривала с людьми, которых обычно любой ценой избегала: красивыми мужчинами, байкерами, группами подростков, полицейскими, военными, бездомными – и проводила массовые опросы в кафе и на улицах.

Мой привычный крошечный мир был перевернут. Этот опыт взорвал мой мозг. Мои закостенелые убеждения и представления о том, кем я была, исчезли, а на их место пришло то, с чем я еще не могла полностью ассоциировать себя. Этот опыт также принудительно перезапустил мою устаревшую действующую программу веры в себя, сделал недействительными мои старые шаблоны мышления и ложные убеждения, раскрывая масштаб потенциала и неиспользованных ресурсов, которые до сих пор были скрыты внутри. Он снял слои ложных, ограничивающих восприятий, накапливаемый годами негативный багаж, буквально за одну ночь. Я почувствовала себя так, будто родилась заново.

Я была эмоционально потрясена этим первым опытом и беспрецедентным уровнем уверенности, который обрела благодаря этому курсу и его простому подходу. Однако менее очевиден тот факт, что многие люди ожидают от этого курса полного выздоровления, то есть избавления от заикания. В действительности же многие курсы прямо заявляют, что то, что они предлагают, – это техника управления (т.е. контроля) заиканием и что они ни в коем случае не могут гарантировать избавление от него.

Вскоре после окончания курса я посетила группу поддержки людей с заиканием, где познакомилась с теми, для кого устная речь все еще оставалась главной серьезной проблемой, несмотря на то, что они десятилетиями следовали предписанному методу. Еще более удивительным было то, что даже в спокойной обстановке занятий на курсе они испытывали такие же сильные трудности и блоки, как и во время выступлений на улицах.

Преподаватели, руководители и организатор курса оправдывали это, предположив, что люди, которые испытывают трудности, просто не прилагают достаточно усилий для своего выздоровления. Однако, как я выяснила позже, люди не смогли обрести контроль не потому, что они не прикладывали достаточно усилий, а потому, что слишком усердно работали над своей речью. Они были слишком сосредоточены, слишком озабочены, слишком зациклены на каждом мельчайшем аспекте речи до такой степени, что буквально тормозили ее, не давая протекать тому, что должно быть естественным процессом. Результатом такого пристального и чрезмерного контроля, как вы можете себе представить, стало полное его отсутствие, то есть неконтролируемые блоки, возвращение к исходной точке. Вот так!

Как бы парадоксально это ни звучало, но правда заключается в следующем: чтобы обрести контроль, нужно избавиться от него!

Контроль нарушает естественный поток речи. Любые методы контроля, используемые для избавления от речевого дефекта, образуют прочный барьер, мешающий человеку достичь той самой цели, к которой он так стремится. По сути, контроль – это инструмент саморазрушения.

Это объясняет, почему, как только первоначальное чувство уверенности проходит, возвращается тревога. Курсы, основанные на методах контроля, преследуют несколько туманные, сомнительные цели – дать людям контроль и вместе с тем отнять его. Все это происходит настолько ловко, что человек почти не замечает этого. Имея, казалось бы, вполне благородную цель – дать людям контроль (и надежду, обещание, что ситуацию можно улучшить) над своим заиканием и, в конечном счете, над своей жизнью, методы, основанные на контроле, отнимают его.

Свободу отнимают, представляя людям некую методологию и идеологию жизни, которой они должны строго придерживаться, если хотят обрести «свободу».

Участникам постоянно, почти гипнотически со стороны руководителей курса, внушается, что заикание – это недуг, который, как считается, останется с человеком на всю жизнь. «Я знаю, что всегда буду заикой», – заявил один из авторитетных преподавателей курса в своем радиоинтервью. Как в какой-нибудь догматической религии, если человек отклоняется от правил, методов обучения или ставит под сомнение их эффективность, вас отвергают, лишая возможности играть активную ведущую роль во время прохождения курса. Вам не дают «быть на виду».

Это можно сравнить с азартной игрой – сначала вам дают выиграть, завлекают и подогревают интерес, но когда вы слишком увлечетесь, то начнете проигрывать и в итоге окажетесь таким же неудачником, как и в начале.

Обратной стороной этих курсов по коррекции заикания является то, что они коммерческие, и чтобы обеспечить прибыльность на долгие годы вперед, программа курса должна гарантировать возвращение на него людей. Курсу нужны постоянные участники на все время его существования. Курс существует только благодаря их взносам. В этой связи возникает вопрос о том, действительно ли такие курсы заинтересованы в том, чтобы решать проблему заикания.

Я перестала посещать программу после года активного и религиозного следования его методикам. Фактически, я полностью перестала использовать его инструменты и начала экспериментировать со своей речью, внимательно наблюдая за ситуациями, в которых моя речь была хороша и в которых я испытывала трудности, независимо от используемых техник. Мои наблюдения подтвердили, что использование любой техники не гарантирует даже контролируемой беглости речи. Другими словами, можно полагаться на техники и все равно испытывать полные блоки и прерывания. Это происходит потому, что известные методы восстановления речи справляются только с внешними проявлениями заикания, но не справляются с глубинными причинами, которые его порождают.

Если к этому добавляются целенаправленный контроль и управление вашей речью, это создает замкнутый цикл или порочный круг, который продолжает запускать проблему снова и снова, не позволяя тем самым вам достичь и сохранить хоть сколько-нибудь ощутимое улучшение, не говоря уже о постоянном. Метод становится тем самым костылем, который поддерживает заикание, а не устраняет его. Даже если вам повезет и поначалу добьетесь хороших результатов, облегчение будет временным, и заикание вернется, по мере того, как исчезает ваша уверенность в себе.

Обретение свободы

Решение проблемы заикания всегда было в пределах нашей досягаемости. На самом деле, все проблемы, созданные человеком, всегда легко решаются. Наш слишком логичный ум усложняет ситуацию, сбивает нас с пути, так что явление, которое мы хотим понять, становится непостижимым. Возникает туман искусственных теорий, научных и религиозных догм, правил, предписаний, условий, правильности и неправильности. Нам внушили, что решение проблемы – это борьба, напряжение, и мы должны бороться с этим, чтобы найти решение. И, конечно же, решением должна быть какая-то сверхсложная и тяжелая интеллектуальная система.

Метод, к которому я пришла, позволяет преодолеть эту созданную разумом сложность. Решение всегда простое, но часто предстает под видом неразрешимой трудности.

Как скоро ваша речь станет лучше?

Некоторые из вас смогут значительно улучшить речь, просто прочитав эту книгу, усвоив и интегрировав полученную информацию в свою повседневную жизнь и общение. Процесс будет ускоряться по мере того, как вы будете понимать психологию заикания (т. е. вашу психику), ее алгоритм и то, как возникают трудности с речью. Книга дает глубокое представление о том, как, вопреки распространенному мнению, заикание (т. е. логоневроз) не имеет никакого отношения к речи. Как только вы осознаете эту мысль, логоневроз исчезнет и беглость речи восстановится естественным образом, без дыхательных техник, без необходимости контроля, без трудностей.

Что я поняла?

В тот момент, когда я перестала использовать любой тип контроля, я действительно начала лучше говорить и выздоровела. Я достигла такого уровня уверенности в себе, какого никогда раньше не ощущала. И это была не кратковременная эйфория. Это было осознанная, мощная и необъяснимая уверенность, то невыразимое чувство знания, когда ты просто понимаешь, что идеальная речь – это навсегда. Вы не можете ее потерять, это так же естественно и не требует усилий, как дыхание. Это как научиться в первый раз ездить на велосипеде. Вы следуете инструкциям, но продолжаете ошибаться и падаете. Но как только вы откажетесь от контроля, внутренний диалог прекратится, вы расслабитесь, отпустите себя и просто поедете. Именно такая магия происходит и с речью. Приходит чистое и бессловесное чувство знания. В этот момент вы просто отпускаете себя и говорите.

Для меня ни одна речевая ситуация теперь не была сложной. Напротив, чем сложнее задача, тем увереннее становилась моя речь. Я становилась более красноречивой и уверенной, выразительной, убедительной, даже драматичной. До этого я только испытывала подобные чувства и такое уровень уверенности только во время занятий с логопедом, но там меня подпитывала эйфория, и я почему-то знала, что в конце концов она улетучится. Так и случилось, поскольку моя уверенность колебалась, а никто не может все время оставаться энергичным, суперуверенным в себе. Теперь я просто проходила через речевые ситуации, без признаков заикания, без колебаний в моем голосе.

В свободном полете

Покинув программу коррекции заикания, я наслаждалась абсолютной свободой, которую никогда не могли бы мне дать никакие инструменты контроля. Основываясь на моем личном опыте, опросив и понаблюдав за теми, чья речь значительно улучшилась, я поняла, что заикание – это не проблема речи. Фактически, оно только имеет отношение к ней, поскольку проявляется в виде речевого блока. Однако основная причина, которую не устраняет ни один из существующих методов, кроется в дисгармонии или внутреннем несогласии, с которыми живет заикающийся человек. Как только гармония установится и/или восстановится, заикание как реакция перестанет возникать. Оно просто прекратится, поскольку это всего лишь реакция.

И на сегодняшний день я разработала свою собственную программу «Анатомия заикания», которая помогает тысячам людей по всему миру избавиться от заикания, восстановить внутреннюю гармонию и обрести безусловную свободу от него, которая сохраняется на всю жизнь. Это также курс для родителей и специалистов по лечению заикания, чтобы помочь им эффективно и в более короткие сроки помочь своим детям и пациентам.

Информация, представленная в этой книге, поможет разобрать и заново собрать алгоритм заикания. Она представляет собой глубокое понимание сложной работы этого «загадочного» нарушения. Я исследую психологию заикания, как оно развивается, как мы сами создаем его, алгоритм логофобии и показываю точные «индивидуальные» шаги по ее нейтрализации.

Знания, которыми делюсь с вами в этой книге, выходят далеко за рамки «исправления» заикающейся речи. По мере того как вы будете восстанавливать баланс, ваша речь станет лишь крошечной частью того, что можно изменить и улучшить.

Готовы ли вы стать хозяином своей жизни и своей речи? Если да, пожалуйста, читайте дальше. Ваш путь к свободе начинается прямо сейчас.

Глава 3 – Откуда я знаю, что заикание не вернется?

Искаженная реальность

Ваша реальность определяется состоянием вашего сознания. Ваши чувства и мысли бессознательно создают уникальную сферу и формируют непосредственную реальность и жизнь.

Как и 95 процентов всего человеческого поведения, заикание – это бессознательная поведенческая реакция. Прежде чем я обрела свободу, я определила и осознала все свои бессознательные привычные реакции. Я вытащила на свет все свои нежелательные мысли и модели поведения. Это очень важно, поскольку до тех пор, пока они – что вы делаете, как и когда – остаются неосознанными, то есть невидимыми для вашего сознательного понимания, ваши реакции заикания остаются скрытыми. Ваше заикание будет возникать автоматически и неконтролируемо.

Заикание просто случается, и вы ничего не можете с этим поделать, пока алгоритм остается невидимым для вас – то есть неосознаваемым. Только когда я осознала это, я смогла по очереди нейтрализовать и заменить свои реакции, что привело к результатам, о которых я рассказываю в этой книге. Поняв, а затем увидев, что я делаю для создания речевых блоков, я лишила заикание подпитки. Заикание, как рефлекторная реакция, постепенно прекратилось, и мне не пришлось прибегать к дыхательным упражнениям, средствам контроля, уловкам, лекарствам или устройствам для улучшения беглости речи. Я обрела безусловную свободу без необходимости бороться за нее.