А.С. Пушкин: «Так исчезают заблужденья…»

Полотно «Явление Христа Народу» стало не только делом жизни Иванова, но и историческим и религиозным достоянием нашей страны.

Пруд. 1913 год. Художник: Сергей Виноградов

Внимаю шум ручья долины.…А я в надежной тишине

Вид Константинополя и Босфора» (1856) И. Айвазовский

Слева – бледная луна.Надо мной в лазури ясной Светит звездочка одна, Справа – запад темно-красный,

Услышите «Лунную сонату» Бетховена, «Реквием» Моцарта, «Фантастическую симфонию» Берлиоза, романс «Я помню чудное мгновенье» Глинки, «Времена года»Чайковского, «Прометей»( «Поэма огня») Скрябина. Словно веселые золотые пылинки пляшут в лучах летнего солнца и ничего подобного ранее не создавалось по объему, мощи, пафосу, глубине, напряженной многоосмысленности и метафористичности.

Вся мощь Данте, Шекспира, Гете, пафос Гейне и Байрона льется сквозь выразительные пушкинские строки. Обнаженные людские души предстают перед нами в стихах Пушкина, терзаемые и смятенные, яростные и покорные, облаченные в величие и несущие смирение.

Нечто необыкновенное, прекрасное и отрадное прославлялось в стихах Пушкина. И прежде всего – доселе не виданный мир обнаженных человеческих чувств, страстей. И читатели вдруг, как бы чудо произошло в их душах, – стали узнавать себя.Чудесная озаренность, которая приходит к людям в момент особого душевного подъёма.

На вооружении мастера слова было главное – любовь к людям и родине. И, как никто другой, он остро чувствовал атмосферу предательства, коварства, цинизма, царившие в царском подворье, все непостоянство, всю зыбкость царского благоволения, напоминающие плещущиеся волны Стикса у бортов лодки Харона, перевозящего грешников. Ведь Россия того времени совсем не была Эдемом, созданным для великих художников: «…и искали его гибели, так невыносимо было для них, чтобы в этой стране…властвовал кто – то другой». И, однако, Пушкин, прямо глядел в лица грозных владык, говорил те слова, которые в ту пору не мог сказать никто.

Такова история рода человеческого, когда восторжествовала очевидность эмпирическая: гений – это не легкий и светлый ангел, царящий над грешной землей. Это – каждый день Гефсиманский поцелуй и Голгофа. Тяжелый крест, несомый Спасителем. Цепи и вериги, которые носят ежеминутно, всю жизнь. Нечеловеческие перегрузки. Дерзость принять такие невыносимые по тяжести испытания всех духовных и физических сил. Взгляните на фреску «Страшный суд», всмотритесь в образ одного из святых с содранной живьем кожи, так изобразил себя сам Микеланджело, показывая неописуемые муки в создании бессмертных творений. И добавим еще фразу папы римского Юлия II, в бешенстве кричащего на ваятеля: «…если он не сделает этого быстро, он прикажет столкнуть его с лесов вниз».

Страшный суд» – фреска Микеланджело на алтарной стене Сикстинской капеллы в Ватикане.

Художник работал над фреской четыре года – с 1536 по 1541.

По просьбе римского папы Павла III, он изобразил на этой фреске знаменитую сцену Ветхого завета для украшения алтарной стены Сикстинской капеллы.

Когда Микеланджело заказали разрисовать внутри Сикстинской капеллы, он был известен своими скульптурами. Он занимался живописью, но это не было его специальностью.

Папа римский Юлий II выбрал Микеланджело, потому что его рекомендовал другой художник эпохи Возрождения, Рафаэль, который увидел возможность навредить карьере Микеланджело, выдвинув его кандидатуру.

Зная, что живопись не является специализированной средой Микеланджело, Рафаэль предположил, что его кандидатура прекрасно подходит в надежде, что это обернётся катастрофой и тем самым подорвёт карьеру Микеланджело как художника. Первоначально Папа рассматривал кандидатуру Рафаэля для выполнения работы, но в итоге выбрал Микеланджело.

Микеланджело знал, что это будет сложной задачей и сначала не решался принять предложение о работе. В конце концов, он согласился, и на создание этого шедевра ему потребовалось 4 года.

Наиболее известный автопортрет – на фреске "Страшный суд", которая находится на алтарной стене Сикстинской капеллы. Автопортрет Микеланджело, скорее всего, нанесён на человеческую кожу, которую в руках держит Святой Варфоломей

Христос, который находится в самом центре картины, не похож на мирного и милосердного Бога, как в большинстве картин того времени, у Микеланджело он выступает в роли грозного и устрашающего судьи над праведниками и грешниками.

Все свои персонажи великий живописец изобразил нагими, это сделано с глубоким смыслом.

Через разнообразные позы Микеланджело мастерски передает движения души каждого отдельно человека, при этом центральная фигура Христа не поддается движению и остается устойчивой. Его лицо непроницаемо, а жесты олицетворяют силу, мощь и возмездие. Мадонна, полная сострадания к людским горестям, отворачивается. В верхней части картины летят ангелы с атрибутами Страстей Христовых.

Среди изображенных апостолов: Адам, с которого начался человеческий род, а также святой Петр – основатель христианства. Глаза апостолов наполнены грозным требованием возмездия грешников, в руках они держат орудия пыток.

Страшный суд" стал причиной конфликта между кардиналом Каррафой и Микеланджело: художник обвинялся в безнравственности и непристойности, так как он изобразил обнажённые тела, не скрыв гениталии, в самой главной христианской церкви. Кардиналом и послом Мантуи Сернини была организована цензурная кампания, известная как "Кампания Фигового листка", целью которой было уничтожение "неприличной" фрески. Церемонимейстер папы римского, Бьяджо да Чезена, увидев роспись заявил, что "позор, что в столь священном месте изображены нагие тела, в столь непристойном виде" и что это фреска не для часовни папы, а скорее "для общественных бань и таверн". Микеланджело в ответ изобразил в "Страшном суде" Чезену в аду в виде царя Миноса, судьи душ умерших (самый нижний правый угол), с ослиными ушами, что было намёком на глупость, обнажённого, но прикрытого обмотавшейся вокруг него змеёй. Рассказывали, что, когда Чезена просил папу заставить художника убрать изображение с фрески, Павел III шутливо ответил, что его юрисдикция не распространяется на дьявола, и Чезена должен сам договориться с Микеланджело.

Пушкин. Поэт и гражданин. Человек, создавший мир. Исполинскую, всепроникающую силу, такой лучезарности света, которого хватает после его кончины на многие века, и несущее сияние миллионам и миллионам людей. Природный дар ощущать и видеть неуловимое – чудодейственную, мечтательную среду, в бездонной лирической глубине которой характер человеческий, обьемный по мировидению. И эту мудрую книгу жизни он умел читать и рассказать людям. Идиллическая, мажорная Русь, яркая, напоенная музыкой, танцами, празднествами. Живущая, переживающая. Невероятно эмоциональная. Невероятно слитная и почти иллюзорная в своих очах, персах и устах. Колорит пушкинской строки очаровывает, свеж и ясен, как и его душа. Душа эпикурейца, радующегося жизни.

Стихи подобны птице, поют песни радости и счастья. В жемчужном творчестве мастера словно сошлись все его мечты о искренности, простоте и единственности первичного ощущения мира. Пушкинская поэзия позволяла людям еще острее ощутить мимолетность и жизненную правду человеческого бытия.

В ней одна непреложная аксиома: присутствие человечности, духовности, истины, трогающие сердце читателя; непостижимая, щемящая любовь к правде, природе, доброте и красоте человека.

Глубинный смысл, заложенный во всех его стихах – утверждение жизни, борьба за свет, красоту и правду жизни. Святая приверженность к тайнам, легендам и реалиям своего времени.

Можете ли вы представить, читатели, какой пламень бушевал в груди смертного творца Пушкина, вспыльчивого и гордого, сжигал его душу, извлекая из нее вечные слова, дивные строчки, вещие образы. Какие ежедневные муки одолевали его душу: сложную, ранимую, поэтическую. Сказал француз Франсуа Милле: «Искусство – это не прогулка, это борьба, это схватка».

Единственная страсть любого великого мастера – творить! Необычайное внутреннее движение самых заповедных ареопагов души. Ни одно чувство, даже самое светлое, ни одна любовь, даже самая желанная, не могут пересилить, одолеть это призвание. Призвание, ставшее жизненной миссией, вечным долгом мастера перед человечеством, делавшего творца мучеником своего дарования, смятенного боязнью не высказать людям до конца то заветное, что зреет и ведает только они.

Вся жизнь Пушкина – «судьба и рабство», но « судьба великая и рабство великое» ( слова Сенеки), ибо его идолом и кумиром стала поэзия. И в этой своей привязанности и служении мастер был честен, а потому и счастлив. Его мысль и слово были неповторимы в верности и точности ощущения мира. Он видел, как никто. В том колдовская сила поэзии Пушкина:

Но мир, преломленный сквозь призму вдохновенья.Поэзия есть мир,

В. Брюссов.

Поэт, постигающий тайны эпоху и отражающий ее в своей поэзии. Воссоздающий характеры современников и раскрывающий их душевные качества.

Тяжесть творческих родов. Он творил, любя и ненавидя. Отрицая и утверждая. А рядом – жестокая бессмыслица окружающего Пушкина бытия, нелепость борьбы и с глупостью, и с холодным злодейством людей. Вульгарное покровительство, похотливость, зависть, корыстолюбие -весь этот ураганный поток липкой людности. Отупелых вельмож, пороков. Мудрая поговорка гласит: «Счастье бежит, а несчастье летит» …

И все-таки – таки Пушкин совершал подвиг, ибо обличал могущественные силы, правившие страной. И все -таки вопреки всему на чистый лист бумаги ложились слова, начертанные твердой и честной рукой Пушкина. Под вдохновенными порывами художника исторгались в муках нетленные образы, новые созвучия слов еще неведомой гармонии. Вопреки всему. Во имя человеческой гармонии и во имя прекрасного. И, конечно, это состояние внутреннего горения, концентрации, нацеленности на новое слово, гармонию, красоту требовало титанического характера.

Поэзия Пушкина – это взгляд из мира земного с настоящей верой в мир Человека – чистый и добродетельный.

Прекрасный мир поэзии, погрузившись в который не хочется покидать, но стать зрителем собственной жизни. поэзия как древний Сфинкс со своей тысячелетней загадкой. Здесь Вселенное единое наполнено сияньем. Здесь сердце горит, пробуждая томленье, и ты, читатель, словно в сказочном лесу, где пахнет липовым медом, цветов весенних благоуханье, золотые кружева берез и чаруется душа под светозарным небом детства, и так все весело и задорно зацвело в ее в подземных скитах:

И сердца трепетные сны.В те дни в таинственных долинах, Весной, при кликах лебединых, Близ вод, сиявших в тишине, Являться муза стала мне. Моя студенческая келья Вдруг озарилась: муза в ней Открыла пир младых затей, Воспела детские веселья, И славу нашей старины,

Пробуждается томление и видение, мечты об идеальном благе – о ключах молодости, об острове вечного счастья- Бимини. И с первых строк по небесной кривизне легко и бесшумно скользнули в тебя, читатель, магические картинки юности, «воскресли юные забавы» – тех теплых дорог, тех друзей, что могли беззаботно верить, щедро благодарить, по – настоящему дружить и любить. И как сказочный принц Экзюпери, ты взлетаешь в высоты душевной купели без крыльев. Полет Икара, как на картине Брейгеля, и в сказочном ярком голубом небе вместе с белыми лебедями полотна Рыкова.

И , как ночной путник, ты прилег под раскидистыми кронами вековых деревьев; вот разжигаешь жертвенник, чтобы привечать путников; отворяешь ночные камни с телесных амбаров; и утверждаешь, что пушкинская строкагальванизировало в тебе подземный рост души и представление о том, что в Жизни есть некая тайна, притягивающая и завораживающая – как южная ночь до восхода луны: горячая и крепкая, как объятия; поэзия добавило в твою утреннюю альбу немного колдовства – запах мечты, глоток любви, порцию счастья…

Печать исторической эпохи лежит на всех трудах Пушкина: обычный человек с его естественным стремлением к счастью, наслаждению и беспощадная страсть к творчеству, свободе, правде: «Ведут богам любезного провидца, //Который с правдой дружен, как никто» (Софокл)… порой она сводила на нет все личные желания…и в часы мучительных, полных отчаяния прозрений он бежал от нее «словно дикий зверь от охотника».

Автор обращает внимание, что трагичное у Пушкина заключается в сумеречном предчувствии ужасной перемены в своей судьбе, в смутном ожидании того внезапного рока, которое жестоко изменит течение его мятежной жизни, прекратит жизнь смертного и его судьбу, подобно тому, как предсказания оракула – судьбу Эдипа, его собственное ослепление и уход в «мрачное небытие».

Эдип и Сфинкс. Жан Огюст Доминик Энгр. 1827

А. БлокОстановись, премудрый, как Эдип, Пред Сфинксом с вечною загадкой.

Дочь Эдипа, Антигона, выводит слепого отца из Фив. Картина Жалабера, 1842

Драматическая основа сущности Пушкина и его поэзии – никогда не смолкающая, вечно жгучая жажда гармонии, цельности индивидуума. Острый ум поэта с неопровержимой ясностью показывает ему вопиющие противоречия его жизни, фрагментарность его характера. Он ищет средства уйти от этого мучительного сознания, он ищет свободу и волю, в которой видит свое счастье, свою надежду.

Он распахивал врата в еще невиданную никем вселенную своего «Я». С поэзией Пушкина каждый читатель открывал новую красоту, новые земли, становясь Колумбами и Ваской да Гамой. Счастливыми обладателями самой заветной мечты.

Пушкин, как никто, видел огромный и колдовской мир людей, познал бездну человеческих страстей, глубоко прочувствовал всю радугу человеческих трагедий и комедий. Говорил о том. что тревожило и угнетало его душу, чтобы оставить память потомству. Писал языком аллегорий и некой закодированностью. Ценил тайну. По счастью и несчастью этот колосс поэзии был человеком, нес бремя страстей, знал и писал. Остро и правдиво о дворе, о атмосфере фальши и лжи, которая сопутствовала монархии. Вспомним слова Стендаля: трудно отделить большого художника от мыслителя, как нельзя отделить художественную форму от художественной мысли.

Все слагаемые его таланта сошлись в одном усилии, одном порыве, в том невероятном касании человека и времени, что высекает молнию, свет которой будет вечно озарять род человеческий. С упоением творил Пушкин в своих стихах живого Человека. Творил, чтобы оставить его навсегда людям. И вот поэтому можно смело назвать талант Пушкина «божественным» – ведь только сам бог способен создавать живого Человека.

И судьба его была крупнее, чем личность. Судьба – пучина, биение пульса природы, в ней талант превосходил силы. Она доверяла ему и дала незаурядные таланты, которым впоследствии суждено было доставить ему великую славу и жизненную драму, ведущую его к гибели. Он жил словно в лабиринте, осажденный жаждой творить, поиском идеала, удачами и поражениями, ординарными заботами и тревогами, перерастающими в бунт. Не всякий выдержал бы нервное напряжение, которым потчевала судьба Пушкина – ведь судьба и он испытывали друг друга. И его непрерывное желание рассечь золотую цепь, тяжкую цепь власти…быть свободным, драгоценное сокровище свободы в обмен на царские прихоти не помышлявший менять. Достойный восхищенья и удивленья.

Певец вакханалий и простых смертных. Славнейший поэт своего времени. Он будто примешивал собственную кровь к словам. Да, именно живая кровь, открывающая его состояние, играла в пушкинских героях, сама жизнь сверкала в стихах. Реальная жизнь своей страны, перед величием которой он трепетал, своего времени, по следам которого он следовал, насыщая его трепетом и движением, достигая поистине симфонических звучаний, чрезвычайной звучности.

Под прикосновением его пера, одному ему ведомому ключу, жизнь сразу озарялась волшебным светом, улыбкой все знающего человека. Бесконечно терзаемого духом и плотью, двуединых начал – человека житейского и человека – творца. Незримо у подножья его шедевров протекала внутренняя борьба и труд муравьиный, и подвиг Геркулесов. Глубочайшие исследования души человека, сотворенные не просто рукой, а прежде всего – сердцем мастера

Меру подвига Пушкина не измерить. Поэт, отдавший свое «Я» человечеству. Человек, создавший мир. Сделавший прекрасное доступным каждому смертному, принесшему красоту и надежду в каждый дом. Один из самых гениальных толкователей Человека и человеческой души, мастер единственный, неповторимый и незаменимый теперь уже никем и никогда. Энциклопедист в изображении страстей рода человеческого, умевшего раскрыть до конца неисчерпаемые богатства характеров, острых и ярких, зловещих и чарующих.

Мир души и мир образов, без которых нам трудно прожить, как нельзя дышать без воздуха и не видеть солнца, не ощущать тепло. Его глубина желания постичь причинность явлений, понять человеческие законы. Особая сила и яркость темперамента, завораживает его неутомимая жажда постижения тайн красоты Человека – венца создания.

Питер Рубенс Поклонение волхвов

Рубенсу удалось раскрыть объективное содержание сюжета:

Иосиф, со своим проникающим взглядом, покровительствует младенца, волхв Каспар на коленях преподносит золотые дары, Бальтазар и Мельхиор в блаженстве ожидают своей очереди преподнести свои дары, которые по традициям средневековья, у Рубенса в золотых вместилищах, изготовленных мастерами его эпохи. Все 3 волхва в сопровождении детей. Чтобы напомнить о происхождении волхвов, художник на картине изобразил символы восточного происхождения. Это сопровождающие волхвов люди в тюрбанах и верблюды самих волхвов. Даров на полотне Рубенса больше чем по сюжету (золото, ладан, мирра). На переднем плане, не исключается что по заказу покровителей, с дарами изображены полуголые мужчины, которые как бы выстраданные, и еще не совсем проникнуты значимостью происходящего. Ну и конечно же, на верхнем плане ангелы. Без них никак, они здесь хоть и с детским лицом, но с мудрым взглядом пророков.

Мастерство Рубенса, его умение формировать мощную композицию, светотень формирующий объемы и гениальная система цветов, характерны и для этой картины. Здесь натура ощущается живым образом – через оригинальную пластику тел. Картина обогащена обилием фигур, образов (с патетическим жестами) и различных аксессуаров. Герои полотна как всегда подчеркнуто телесны. Но самым главным достоянием этой картина является создание атмосферы веры в потенциальное человеческое счастье, связанное с рождением эпохи христианства. Значимость события, изумление и восторг отражены на лицах почти всех персонажей. Сказанное удивительным образом дополняют и фигуры животных.

Чудо, содеянное смертным человеком, поэтом, мастером. В его стихах мы видим колдовские лики древней Руси, мы не можем уже избавиться от чар этого дивного мира пращуров. Любовь Пушкина к русской земле придало ей черты какой – то грандиозной интимности – кажется, иного определения такому великолепному ощущению Руси не найти. Мы дышим влажным воздухом грозы, ощущаем бархатистую свежесть изумрудных холмов, напоминающих волны Черного моря, любуемся реками, озерами, старыми башнями и замками, мы погружаемся в мир тайны ушедшей давно эпохи, и это чудо, через поэтическое слово, нам дарит Александр Пушкин. Он вывел нас на единственный путь Руси, на путь оживления легенд, мифов, чудес.

Самым чудесным живописным обликом представленная в яркой картине Виноградова.

Зима в деревне. С. Виноградов

Тайна очарования поэтикой Пушкина не только в ее гениальном исполнении. Основное, не покидающее Пушкина качество – неистребимое, высочайшее духовное наполнение стихов. Вера в описываемое передается читателю, который невольно начинает принимать сюжет и героев за быль, правду, достоверность. Внутренний трепет, наполнявший душу поэта, несмотря на отделяющие нас века, магнетически действует на читателя.

Удалось узнать трагедию «опасного бунтаря», Светская чернь не прощает молодому поэту героические образы и призывы, созданные в стихах; слишком ярко они напоминали этой эгоистической публике о свободе и справедливости. Слишком шокировали власть имущих, на поэта обрушивается лавина невзгод.

Несчастья, будто сговорившись, обрушились на поэта. Клевета, травя, одиночество, казалось, казалось, были призваны сломить мятежный дух поэта

Зловещий свинцовый свет будто тяжелым пеплом покрыл землю. Гудел холодный ветер по дорогам России, доносились тихие стоны старых деревьев, скрипели замерзшие флюгера на крышах тюрем…

Отгрохотали тяжелые дроби декабрьских барабанов 1825 года, и над Россией воцарилась недобрая тишина. Горячее дыхание невзгод. Душные, черные крылья их распростерлись над Россией тех лет. Сам воздух страны трепетал от гонений. Наступила реакция власти. Преддверие катастрофы, окутавшее страну, внесло смятение в сердца людей. Ненависть к прошедшему, недоверие к будущему, ощущение несовершенства мира – все это рождало отчаяние, требовало ответа. Время ощущалось и как гигантское, преувеличенное, и как свернутое, пигмейское.

В литературе трещали устаревшие каноны, ибо борьба страстей не вмещалась в литературные стереотипы, нужна была поэзия, способная отразить всю сложность трудного времени, дрязги, интриги и трусливое безверие суетливой столицы

И Пушкин открывает новую страницу в литературе, поэтические полотна столь прекрасные по ритмике, гуманной направленности, они, словно солнце, начертав резкие тени, наполняют мысли и чувства динамикой милосердия и прощения. Перед нами как бы планета, носящая имя Пушкин, ибо такова особая магия пера поэта. В ней все живое, и читатель невольно верит во все, что рассказано, описано в стихах Пушкина.

В волшебной приветливости стихов – прозрачный взор вечно молодой богини по имени Русь, очарование землей русской, пахнущей сырой землей и талым снегом, ее родниковая свежесть, мерцающая бирюза бездонного неба, завороженность тайной. И такое призывно влекущее скрыто в каждой пушкинской строке, в гордой открытости высоких и стройных мыслей о призвании России, в сиреневой дали которой небо и земля сливались воедино в своем щедром и добром сиянии с жемчужным отливом. И начинаешь верить, будто безымянным ваятелем античности сотворена в лучших пропорциях, именуемых Красотой, Россия («…Из одного с Венерой, вышла лона я…»). Вечно непостижимая, она улыбается читателю. Словно сошла с картины русского импрессиониста С. Виноградова.

Испытующе смотрит на читателя Россия. Она обращена к нему. И Пушкин создал чарующую, будто случайно увиденную сцену из жизни природы и отчизны, когда в его стихах Россия похожа на цветущий сад, когда, повинуясь неким силам, пронизанная невидимыми силовыми полями, она как бы невесомо летит в звездном пространстве. Ощущение живого бытия дарит нам поэзия.

Весенний пейзаж. 1913 год. Художник: Сергей Виноградов.

Крестьянские дети. Художник: Сергей Виноградов.

Поэтические полотна Пушкина прекрасны. Сюжеты и герои предельно отточены, с превеликим тщанием выписаны черты и поступки, мысли и чувства. Чувствуешь состояние весеннего тепла, магию поэтических строчек, в них словно слышится скрытое томление соков земли. Будто сама целомудренная душа Пушкина раскрывается перед нами во всей своей прекрасной сути, светозарной по происхождению и призванию. И так хочется забыть личные невзгоды, мудреные толкования и рафинированные рассуждения, настолько предельно ясные, открытые и чистые поэтические аккорды. В них идеальное чувство меры, художественного слова и одновременно монументально величественное приятие красоты, радости бытия, слияния человека и мира. Могучие и чарующие лейтмотивы, композиции слов, порождающие тончайший музыкальный ритм, созвучие идеи «Божества и вдохновенья», свежесть мировидения читаются в каждой ноте прелестных поэтических симфоний, создавший навечно «Мир Пушкина». Вечный и непостижимый…суть отражение души поэта.

Распятие святого Петра – Микеланджело Буонарроти, 1542-1550

Светлая прозрачная живопись, которая потрясает своей неожиданной свежестью ощущения мира.

Роспись создана семидесятипятилетним художником. Тяжело давалась ему эта работа. Семь лет он провел совсем один в капелле, никого не пуская, чтобы не мешали писать.

Глаза распятого Петра. Невыносимо страшен взор пророка. Пётр смотрит прямо на зрителя. Выражение его лица остаётся спокойным, но решительным, словно Пётр ежесекундно помнит о том, что он – камень, на котором Христос воздвиг свою Церковь.

Пустынная, холмистая местность. Недоброе небо с рваными облаками. Толпа людей окружила тяжелый, массивный крест. Зияет черная яма. На крест вниз головой распят человек. Немолодой, седоголовый, он яростно, невзирая на боль, широко открытыми глазами смотрит на этот грешный мир. Народ в ужасе толпится вокруг.

Ужасен, невыносим гневный взор пророка. Надбровья сомкнулись. Ни капли страдания. Ненависть. Ярость в светлых, широко открытых глазах.

Отрывистые слова команд. Скрытые стоны и вздохи простых людей. Апостол могуч. Пусть гвозди пробили его живую плоть, но он еще жив и готов принять эту лютую казнь без содроганья. Еще бурлит горячая кровь. Еще ходят буграми могучие мысли, напряженные до предела.