Рассарит

– Какая? – мужчина положил ошейник на место.

– Не знаю, я никогда им не пользовалась. Старая вещь, легендарная. Предания говорят разное, чаще всего рассказывают, что у того, кто им воспользовался, кинжал забирает что-то важное внутри. Это может быть любовь, верность, честь. Баек много, и что из них правда – не понять.

Женщина убрала кинжал на место, бросила взгляд на стол, посмотрела мужчине в глаза.

– Вижу, готов вернуться в камеру? – как ни странно, это был вопрос.

– В целом, да, – нехотя подтвердил дракон, – Почему ты не носишь украшения?

– Не хочу. Большинство из них магические, и магия в них не скрыта. Не хочу так явно демонстрировать намерения или настроение.

– Зря, – спонтанный порыв, – Можно? – он открыл ящик с ожерельями.

Мужчина достал бархатную ленту с красиво прикрепленным красным камнем с небольшой подвеской, аккуратно завязал на шее женщины, под волосами, довольно туго, в обхват, обошёл, посмотрел.

– Красиво, – заключил он.

Женщина провела рукой по камню, задумчиво улыбнулась:

– Интересный выбор. В нём исконно моя сила, сила крови, а ещё он очень про женственность. Я давно его не носила.

Он вдруг вспомнил её песню, пропел вслух. Его голосом она звучала чуть иначе:

Вот разрушенный мост,

Где же переправа?

А внизу не вода —

Огненная лава.

Она подхватила, очень странно смотря куда-то сквозь его глаза:

Ты иной, ты отлит из другого сплава.

Ты на всё здесь имеешь право.

Усмехнулась:

– Интересно, сбудется или нет? – женщина спрашивала будто у самой себя. Отошла к двери позвать стражу. Ожерелья она снимать не стала.

Облава.

Женщина задумчиво стояла перед шкафчиком и смотрела на украшения. Подвеска, надетая Рассаритом, всё ещё была на ней. Как же давно она не выставляла свою силу напоказ, достаточно было того, что все знали. Или нет? Она одела тяжелые чёрные агатовые серьги, посмотрела на браслет с морионами, передумала, взяла попроще, из вулканической породы. Добавила кольцо с гранатом и сняла морок с ростового зеркала в двери платяного шкафа. Хмыкнула. Переоделась в чёрное дорожное платье. В ножны на голенищах убрала два зачарованных стилета, одинаковых внешне и разных магически. Застегнула на талии пояс-цепочку. Осталось накинуть неприметный плащ с меховым подбоем, и можно идти. Давно она не выходила в город вот так, без охраны, чтобы никто не знал, кто она. Объемный капюшон скрывал лицо, а заодно защищал от щедро сыпящегося с неба снега. Её путь лежал к самым окраинам, ближе к городской стене. Снежный покров делал город обманчиво чистым, даже здесь, в районе бандитских трущоб. За последние десять лет бандиты стали аккуратнее, вежливее, многие перебрались в сторону занятий относительно честных. Но негласное название осталось. Женщина накинула совсем легкий магический полог и пошла медленнее, пригибаясь за заборами. Нужный сарай она вычислила без труда – магией от него фонило недалеко, но ощутимо. Вокруг магов не была. Наверное. Скорее всего получилось, Вайлетт ушёл на встречу. Женщина легко перемахнула невысокий забор, подкралась к сараю поближе, пощупала заклятье. Придётся повозиться. Чары, в основном завязанные на предметах, расплетались медленно, сопротивлялись, норовили вывернуться из пальцев. Как она и предполагала – что случись с Вайлеттом – девочка умрет. Ванда мысленно поблагодарила дракона, что сподвиг ее пойти в амулетах, было хоть откуда силу черпать. Время неумолимо кончалось, но быстрее было нельзя. Вдруг как будто щёлкнул спусковой механизм, но чары не ответили, а развалились. Вайлетт не успел, заклятье было уже не рабочим. После всех магических ухищрений замок на двери был пустяком. Внутри было темно и сильно воняло. Ванда засветила маленький шарик колдовского света. Девочка, похожая на сестру, испуганно встрепенулась.

– Тише, я Госпожа, я от Вейны, я друг, – девочка недоверчиво взяла протянутую руку, попыталась встать и не смогла. Совсем ослабла. Женщина взяла девочку на руки, капюшон слетел с головы. Ну и ладно, сейчас уже не важно.

В замок она вернулась уже ночью, сдала девочку Матушке. При нормальном свете разглядела, насколько та худая – вот же мразь, а кормить он ее не пробовал? В коридоре спросила у первого попавшегося стража, вернулся ли Сольверг с отрядом. Оказалось вернулся, ожидают в малом зале для приёмов. Женщина не стала заходить к себе, скинула плащ и толкнула дверь в зал. Первой к ней бросилась Вейна, отчетливый вопрос в глазах.

– Она на кухне, иди, всё хорошо.

Девушка даже не поблагодарила, опрометью кинулась из зала. Следующим подошёл Сольверг. Вроде цел. Она улыбнулась ему, искренне:

– Я благодарна тебе. Останься, – она провела рукой по щеке стража, как раньше. Ей было не нужно это прикосновение, оно нужно было ему. Пошла дальше, внимательно глядя на Вайлетта, на рада-хань на его шее. Его даже не связали, просто держали Ирвэн и Алекс.

– Скажи мне, и зачем весь этот спектакль? – она не чувствовала ровным счётом ничего.

– Догадайся, – предложил чародей.

– Кто из вас организатор, ты или Маррей? Кто придумал заманить ко мне дракона и главное – зачем? Ответь мне, и судьба твоя не будет тяжёлой.

– Ты считаешь, что этот чурбан может что-то придумать? Я поехал осматривать место открытия портала и наткнулся на дракона с сотоварищем, – уязвлённая гордость нередко работала лучше боли, – Я придумал рассказать им старую байку. Просто у Маррея всегда был хорошо подвешен язык, так что получилось. Понравился подарочек?

– Очень, – с воодушевлением ответила женщина, – В отличии от второго. Эти мне зачем?

– Просто так.

– Ты врешь, Вайлетт, мне даже магия для этого не нужна. На что ты рассчитывал, что он спалит полгорода, успей он обратиться? И что тогда? Убьешь дракона и тебя примут на моём месте? – по глазам Ванда видела, что угадывает верно, – А про поединок ты забыл? Ты меня в бою сколько лет не видел?

– Сдался мне твой поединок, – буркнул чародей.

– За столько лет доступа ко всей библиотеке ты так и не понял, зачем нужен поединок и почему власть у нас не передаётся по наследству? – женщина села на подвернувшийся стул, ноги слегка гудели, – Поединок даёт не положение, поединок даёт Власть, истинную. Власть над замком, да над всей этой землёй, этой страной. Я не знаю как, но право сильного здесь впитано в саму ткань мира, возможно поэтому история не помнит, чтобы границы Клейрата меняли свои очертания более, чем на несколько лет.

– А ещё дракон очень удачно тебя отвлёк, – не удержался от шпильки чародей.

– От чего?

– Скоро узнаешь, – он рассмеялся.

– Это точно, – женщина отвернулась, – Сольверг, займись завтра, список вопросов я напишу. Только не убей его и не сведи с ума. Пока.

– А что же не сама, тебе ведь всегда нравилось? – за наглостью чародей прятал страх.

– Руки марать об тебя не хочу, – просто ответила женщина и вышла.

Третий не допрос.

Что же такого она упустила? Да, дракон стал идеальным отвлекающим манёвром, да и эти оболтусы ее порядком развлекли. Что такого важного прошло мимо ее внимания?

Круговорот одних и тех же мыслей грозил пойти на третий час. Толку было ноль. Надо отвлечься, переключить внимание, слишком мало данных. И последнее время у неё был очень надежный способ отвлекаться. Допросная встретила женщину знакомой прохладой. Украшения она сняла. Рассарит вошёл уже вполне твёрдой походкой. Она сама подошла, убрала цепь, что соединяла браслеты и помогла приковать его так, чтобы руки не уходили наверх, а были растянуты в стороны, на манер креста. Мужчина бросил на неё вопросительный взгляд, она ответила загадочной улыбкой. Отошла к столу, взяла вполне обычный относительно тонкий кинжал и задумчиво обошла пленника по кругу, случайно касаясь кончиком кинжала, прочерчивая полосы, не нажимая, оставляя светлые, почти сразу исчезающие следы. На спине остались только полосы от кнута, но и они уйдут за несколько дней, ожоги затянулись тонкой здоровой кожей, чуть красноватого оттенка, самый тяжёлый тоже почти стянулся, но здесь останется рубец, который не уйдёт несколько месяцев, на щеке даже следа не осталось. Она знала, что это её кровь дала ему столько сил на восстановление. Остановилась, глядя ему в глаза, кончиком провела снизу вверх, от солнечного сплетения до шеи, увела руку чуть вправо, прослеживая линию вены. Мужчина чуть откинул и наклонил голову, открывая шею. Он смотрел на неё с любопытством. Кинжал очертил линию нижней челюсти, почти коснулся уха. Сместился, очертил подреберье, спустился вниз. Женщина обозначила нажим, из незначительных царапин по нижней части живота капельками выступила кровь. Мужчина не среагировал, только мышцы инстинктивно напряглись. Женщина провела пальцами левой руки по той же линии, не столько стирая, сколько размазывая кровь. У него в глазах вопрос пополам с озорным весельем. Резким движением рассекла кожу на груди, от неожиданности мужчина зашипел. А женщина наклонилась и слизнула выступающую кровь одним долгим, тягучим движением. Подняла не него довольные, немного шалые глаза.

Она играла, он понимал это отчётливо. Сейчас её можно было не опасаться. Она провоцировала его. Можно было стараться не отвечать, отгородиться, только зачем? Разве не ловил он себя на подобных мыслях ещё в прошлый раз? Только цепи мешали. Для него было слишком странно, противоестественно отпустить самоконтроль сейчас, находясь в оковах, в чужой власти. Противоестественно и маняще сладко. Он принял решение и возблагодарил всех богов здешних и тамошних за то, что в его мире такой женщины не было. Новая рана, зеркально. Он шипит, почти стонет. Это не так уж больно, скорее неожиданно и слишком ярко. Она снова медленно проводит языком, смотрит в глаза. Уже почти не сдерживается, упивается ситуацией. Его взгляд всё ещё внимательный и какой-то сложный. Она обходит и начинает давно задуманный узор на спине. Она рисует дракона, такого, каким увидела его тень почти два месяца назад. Узор складывается из тонких, неглубоких царапин, кровь из них не течёт, только выступает. Он не мешает, внимательно прислушиваясь к ощущениям и пытаясь составить картинку перед своим мысленным взором. Чуть слышно усмехается, когда лопатки покрывает узор широко распахнутых драконьих крыльев. Когда только успела увидеть? Его волосы она заблаговременно распустила и убрала вперёд, на грудь, так что ничего не мешает ей мелкими штрихами вырисовывать драконью морду на загривке. Длинный хвост изящной волной спустился почти до копчика. Она отступила назад, внимательно отпечатывая рисунок в памяти – на коже уже завтра от него и следа не останется. Можно закрепить магией, но незачем, на память она не жаловалась. Она с нажимом провела двумя руками от позвоночника по рёбрам. Мужчина немного выгнулся, волосы частично рассыпались по спине, царапины начали щипать. Женщина повторила движение чуть ниже, и ещё раз. С каждым разом оно всё больше превращалось из нажима в еле ощутимые касания. Последнее движение она закончила ровно над его выступающими косточками, немного уведя руки под ткань штанов. Он чувствовал ее дыхание на плече. Она прижалась к его спине, провела руками вверх по животу, большими пальцами зацепила напряженные соски, отстранилась, обошла, достала убранный было за пояс платья кинжал. Полоснула по левой руке, коротко, достаточно глубоко. Смолчал, только голову запрокинул. Зря. Кончик кинжала моментально оказался под челюстью, не давая опустить голову. Несколько капель крови упало на пол из раны на руке. Женщина лёгким магическим пассом призвала второй точно такой же кинжал. Крови, а значит и магии, у неё сейчас было в избытке. Точно такая же рана появилась рядом с первой. Мужчина зашипел, но не дёрнулся. Третья, чуть глубже. Под остриём кинжала на горле появилась капелька крови. Одним быстрым, заученным движением, женщина провернула оружие между пальцами. Кинжал всё ещё не давал опустить голову, но вместо острия у горла появилась рукоятка под подбородком. Женщина чуть нагнулась и с упоением впилась губами в место случайной царапины на такой соблазнительной шее. Провела языком вдоль вены с одной стороны, потом с другой. Кинжал она уже убрала, мужчина сам подставлял шею под её ласки. Глаза он закрыл, все равно в таком положении он не мог её видеть. Возбуждение явно чувствовалось в паху, да и все тело было как натянутая струна. Как оказывается мало ему надо. Просто признаться себе, что он тоже хочет её и достаточно давно. Просто позволить чувствовать. И цепи неожиданно перестали мешать.

Один клинок она куда-то отшвырнула, второй убрала за пояс. Прикусила ключицу, пока ещё нежно. Выпрямилась. Начала произвольно водить руками по так манящему её телу. Смотрела она только в глаза. Сейчас в них одинаково отражалось желание. Женщина провела пальцами по самому низу живота, ниже первой царапины, медленно. Мужчина напрягся, чуть слышно застонал. Она снова взяла в руку кинжал и стала покрывать его торс тонкими царапинами, тут же зализывая их языком, не прекращая блуждать по телу второй рукой, иногда уводя ее на спину, оглаживая позвоночник, поясницу, путаясь в волосах. Моментами мужчина непроизвольно закусывал губу. Это тоже была пытка, сладкая, почти чарующая, но всё же пытка.

Когда она уже не аккуратничая, чувствительно прихватила сосок, он не выдержал:

– Убери цепи, – просьба, голос приглушённый, – Я хочу коснуться тебя.

Женщина будто его не слышала. Присела на корточки, потерлась щекой об его пах. Она думала. Приняла решение, резко встала, отошла в сторону. Мужчина проводил её непонимающим взглядом.А она взяла один из белесых кристаллов и с силой, без предупреждения, грохнула его об пол. Он разлетелся мелкой пылью, на мгновение вспыхнул ярким светом. Рассарит чувствовал магию, но не мог понять, какую.

– Теперь без моего добровольного согласия ни один из нас не покинет этой комнаты. Разве что разрушив замок и погребясь под его руинами, – женщина взмахом руки открыла оковы и протянула руку к шее мужчины, он впервые не отшатнулся. Голос ее был серьёзным, но немного тягучим. Происходящие всё же было пыткой для них двоих. Она легко коснулась ошейника и поймала его на лету, отложила в сторону. Выпущенная на свободу магия кажется грозила сама разрушить замок. Она металась, искала выход. Дракону сейчас было не до чего – он усилием воли сдерживал превращение, как минимум слишком мало места. Женщина обошла его со спины, положила руки на плечи и стала ровным потоком вливать такую близкую ей магию воды. Казалось, холодная горная река пытается остудить огненную лаву – и у неё получалось. Дракон почувствовал, насколько легче стало держать контроль, осторожно отступил назад и прислонился к женщине спиной. Она обняла, скрестила руки у него на груди. Он взял ее руки в свои, тоже накрест. Получился плотный кокон, в котором вода постепенно согревалась, а огонь успокаивался. Они могли бы стоять так долго, но дракон единым плавным движением отпустил ее руки, перетек, повернулся к ней лицом. Теперь ее руки скрещивались у него на спине.

– Зачем ты так рискуешь? – спросил он немного хрипловатым голосом.

– Не знаю… хотя, нет, ложь – знаю. Я так захотела. И я верю тебе… или в тебя… или всё сразу…

– Я понял, – дальнейшего диалога не получилось. Да и нужен он не был. Поцелуй, сначала осторожный, на пробу, а после жадный, на грани борьбы. Её руки блуждали по его спине пока он развязывал пояс платья. Развязал, стянул ткань с её плеч, платье упало на пол. Чувствительно прикусил нижнюю губу, женщина зашипела и провела уже ногтями по кровавому узору. Он с нажимом оглаживал ее плечи и спину, изучая, находя старые шрамы, сместил руки на живот. Оторвался от поцелуя, огляделся.

– Подожди, – женщина выпуталась из его объятий, махнула рукой в сторону дальней стены и она просто растворилась, открывая большую нишу с чем-то вроде каменного стола. Женщина потянула дракона за собой.

Сейчас он легко чувствовал магию. Не стол, алтарь. Подойдя ближе, в свете всего лишь двух свечей, он разглядел, что на алтаре лежат несколько пушистых шкур. Женщина обернулась, поймала его вопросительный взгляд:

– Я иногда сплю здесь, если процесс затягивается, а идти наверх неохота.

Он обнял её со спины, мягко лаская грудь. Она запрокинула голову. Мужчина впился зубами в так удачно подставленную шею, одновременно сдавив пальцами напряженные соски. Громкий полустон-полувскрик отразился от каменных стен. Она завела руки назад, начала аккуратно стягивать с него штаны, совершенно специально царапая при этом ногтями. Он помог ей избавить себя от помехи и прижался к ней всем телом. Провёл руками по внутренней стороне ее бёдер, она сладко выдохнула, выгнулась, подаваясь ягодицами навстречу его напряженной плоти. Он медлил, она верно разгадала его сомнение – хотелось изучить ее тело, как ранее это делала она.

– Ещё успеешь, – женщина говорила с придыханием, – Я тебе обещаю.

– Я запомню, – его голос был не лучше.

Она раздвинула ноги чуть шире, ещё больше прогнулась в пояснице, опёрлась руками на алтарь. Он положил левую руку ей на талию и вошёл, резко, сильно, уже без прелюдий. Только его хватка на талии помешала ей впечататься в камень. Это движение для обоих отозвалось болью, она закричала, он издал утробный рык, пальцы впились в бок женщины. Он положил вторую руку с другой стороны, надежно удерживая. Начал двигаться, редко, но так же резко, только с гораздо меньшей амплитудой. Боль густо смешивалась с вожделением, дурманила голову. Она откинулась, прижалась к нему плечами, извернулась, ища возможность поцеловать. Их губы встретились, движения мужчины стали чаще, но более плавными. Она тихо постанывала. Мужчина сместил одну руку ей на грудь, а вторую на горло. Хватка, не жесткая, но плотная, затрудняла вдох, недостаток кислорода немного тормозил слишком быстро нарастающее возбуждение женщины. Она не сопротивлялась, дышала осторожно. Завела руки за спину, прошлась пальцами по чужому животу, он ответил ей сильным толчком. Она пошатнулась, он удержал ее, за горло, сдавив до полной потери возможности дышать и тут же ослабив хватку. Отпустил, вышел, подтолкнул к алтарю. Она привычным движением оказалась на мягких шкурах, дождалась его и мягко толкнула, предлагая лечь на спину. Он подчинился.

Женщина оседлала его, вбирая в себя медленно, плавно двигая бёдрами. Откинулась назад, растворяясь в ощущениях. Он смотрел на неё в неверном свете свечей. Как же она была по своему красива. Широкие плечи, тонкая на их фоне талия, среднего, правильного размера, грудь, натренированные, рельефные мышцы живота. Он чувствительно ущипнул ее за сосок, заставляв наклониться к себе, и снял шнурок с волос. Они рассыпались, укрыли обоих волной. Женщина улыбнулась, коснулась его губ и выпрямилась. Часть волос осталась спереди, оттеняя светлую кожу своей чернотой. Мужчина не выдержал, всё-таки положил руки чуть ниже талии, физически побуждая увеличить темп. Она шало рассмеялась, наклонилась, коснулась напряженными сосками его груди, затянула в поцелуй, недвусмысленно предлагая в таком случае взять инициативу в свои руки. Они перекатились, чуть было не свалившись на пол – всё же алтарь был значительно уже ложа в ее покоях. Вернулись ближе к середине. Мужчина замер, нависнув над ней, его волосы щекотали ей ухо. Впервые она увидела в его глазах голод, дикий, почти звериный.

– Давай, – шепнула она ему на ухо, выгибаясь навстречу.

Сейчас резкий толчок уже почти не был болезненным, скорее боль стала оттенком страсти, ее изюминкой. Двигался он быстро, жадно. Она полоснула его ногтями по пояснице, в ответ он вцепился зубами ей в плечо, кажется прокусив до крови. Уже сложно было понять, чей именно стон отражается эхом от камня. Магия бурлила в воздухе, отзываясь на их толи соитие, толи борьбу. Смешивалась, извивалась, перетекала из одного тела в другое. Поцелуи имели отчетливый вкус крови – из прокушенных губ, из отметин на плечах, ключицах, шеях. Голод, похоть, азарт борьбы, все смешивалось воедино. В какой-то момент он с утробным рыком перехватил ее руки, завёл наверх и зафиксировал одной рукой. Она дернулась, но скорее для порядка. Приближающийся оргазм как будто растворял их друг в друге. Его разрядка наступила чуть раньше, он погасил стон, с силой вцепившись в специально подставленную шею. Это было последней каплей. Тело свело судорогой, она дёрнулась, но хватка на горле и на запястьях не пустила, она кричала и не слышала собственного крика.

Мужчина разжал зубы, на ее шее остался кровавый след, он лизнул его, извиняясь и перекатился на спину рядом с ней. Сил не было. Он точно знал, помнил, что именно такого с ним не случалось. Женщина всегда была для него существом хрупким и нежным, особенно человеческая женщина. Драконицы были другими, но тоже предпочитали ласку. И это не позволяло полностью отпустить контроль. Наверное, именно из-за таких моментов о его предках ходили страшные легенды. Но как же чертовски приятно это было наконец-то позволить себе следовать сиюминутным порывам, не оглядываясь на то, сколько боли это причинит партнёрше – она тоже понимала и ценила, насколько ярче становится замешанное на физической боли наслаждение. Женщина прикрыла глаза. Начинала болеть слегка развороченная её рывком шея. Но это было не важно. Такого у неё не получалось ни с кем, не получалось по ходу меняться ролями, то уступая, то беря верх над партнёром. Все мужчины либо подчинялись ей, как Сольверг, либо ломали, как ее первый любовник, либо использовали секс как средство магической практики, как Вайлетт. Да и женщины тоже, те чаще подчинялись. Она перевернулась на бок, опёрлась на локоть, разглядывая мужчину. Царапины затягивались на глазах, как и следы укусов на ее теле. Он просто лежал на спине, прикрыв глаза, впитывал ощущение подвластной магии, свободной силы. Мужчина прекрасно понимал, что без ошейника за дверь он не выйдет, и потому наслаждался этими минутами. Она начала задумчиво водить пальцами по его лицу, шее, груди, больше не пытаясь соблазнить, просто ласково поглаживая. Понимала его состояние, не вмешивалась.

Но помни – ни один

Не станет в этой битве победителем.

Победителем.

Сбывается. Сегодня они проиграли друг другу, не захотели победить. Или всё же выиграли? Знать бы у кого?

Уже позже она стояла перед ростовым зеркалом в своих покоях. Мужчина вернулся в камеру, с ошейником на шее и в простых, по большому счету символических, кожаных браслетах наручников, правда закрытых магией. При желании за пару дней он сплетет заклятье, чтобы их открыть. Не важно. Этот вечер рассказал ей всё, что нужно. Ванда поняла главное – они понимают друг друга. Остальное приложится.

Бумаги и вынужденный отъезд.

Женщина с обреченностью посмотрела на архив отчетов, донесений и писем за последние три месяца. Три огромные не стопки, горы документов. И, если бы не отъезд, это ещё можно было бы осилить. Но ей срочно, вот сейчас, надо было направляться в Северное княжество. Старый князь лежал при смерти и к её приезду скорее всего покинет этот мир, власть возьмёт один из трёх сыновей, должен бы старший, но как пойдёт. Ей больше всего нравился второй сын, Андрей, рассудительный и спокойный, если успеет, она даже сможет повлиять на ситуацию. Но это опять минимум неделя отсутствия. Вот же не вовремя. И некого, совершенно некого оставить вместо себя. Можно бы Алекса, но он молод, ему голову снесут к ее возвращению. Сольверг и снесет. Или нет? А документы кому спихнуть?

По этому вопросу решение нашлось относительно быстро. Несколько стражников вслед за ней занесли всю эту писанину в камеру Рассарита. Тот искренне удивился, но спросил только когда за стражами закрылась дверь:

– Место в архивах кончилось?

– Нет, – у неё настроения шутить не было, – Мне нужна твоя помощь. Это мои бумаги за три месяца. Надо найти, о чём говорил Вайлетт, какую гадость или странность я пропустила, увлёкшись твоим появлением. Я должна срочно уехать, недели на полторы. Вместо меня останется Алекс. Надеюсь, его не сожрут, – она задумалась, всё ли сказала.

Мужчина смотрел на её тревожное, напряженное лицо. Сейчас он чувствовал себя бездельником, даром, что в плену.

– Ванда, – он подошёл, позвал, осторожно провёл пальцами по щеке, – Я поищу, Алекс справится. Всё будет нормально. Посмотри на меня.

Женщина послушалась. В её глазах не было ничего, кроме тревоги и усталости, авансом. Его взгляд был тёплым, с явно различимым сочувствием. Она отчетливо понимала – мог бы, поехал бы вместо неё. Жаль, рано. А было бы удобно. Ещё и быстрее, на крыльях-то. Улыбка тронула её губы, но лишь мельком.

В дверях женщину догнал его голос:

– Я буду ждать тебя.

Она не обернулась, не ответила, только внутри стало как будто чуточку не так мрачно, как до этого.

В допросной у Сольверга было жарко. Как всегда. Она мельком бросила взгляд на висящего на цепях чародея – надо же, Сольверг его даже не покалечил вроде. Пока.