Рассарит

– Новости есть? – спросила она начальника стражи, а по совместительству второго палача.

– Работаю, – уклончиво ответил Сольверг. Понятно, ничего, – Пока только с мотивами разобрался, но, ты, наверное, и так поняла. Месть, ревность, обида.

– Ревность? – удивилась она.

– Я тоже удивился. Сколько лет прошло.

– Опасно меня ревновать, – попыталась улыбнуться Ванда.

– А не ревновать совершенно невозможно, – парировал Сольверг.

– Спорное утверждение. Сосредоточься на том, что я там пропустила. Мне бы хоть примерно понимать, что искать. И, Сольверг, я сейчас уеду в Северное княжество, вместо меня останется Алекс. Я прошу тебя, не пойди на поводу у своих эмоций второй раз, – она провела пальцами по его щеке, просто скопировав жест дракона, – Ты мне нужен. А второй раз меня может быть некому останавливать.

Сольверг только что не потерся щекой о её руку, прикрыл глаза. Любит, всё ещё любит, но похоже почти смирился.

– Я понял тебя, Госпожа. Если что, я помогу Алексу.

Вот теперь она по-настоящему улыбнулась.

Для остальных пришлось устроить форменное собрание. Похвалить Алекса, рассказать, какой он рассудительный и серьезный юноша, выразить надежду, что все его поддержат и пообещать поотрывать головы по возвращению, если это будет не так. Народ сильно удивился, тем для пересудов им как раз на неделю хватит, но рискнувших возражать не нашлось. Алекс вроде радовался, но как-то неуверенно. И правильно, она его как котёнка в воду бросила. И пусть только попробует не выплыть.

На выходе женщина придержала за локоть Матушку, отвела в сторону, тихо, ей одной, сказала:

– Не трогай пока Рассарита, Матушка, я ему работы выдала как бы не на две недели. Управься пока своими силами. И дай, если чего попросит, там работа умственная, мозгу пища требуется, а иногда и кофеин.

Матушка кивнула, но всё же не выдержала:

– Кем ты его хочешь сделать?

– Проницательна ты, Матушка, я иногда бояться начинаю, насколько, – женщина не скрывала восхищения, – Давай скажем так – если бы я его оставляла вместо Алекса, собрание мне бы устраивать не пришлось. Нужен он мне, Матушка, ох, как нужен.

– Веришь? – спросила строго, как будто в вправду дочку спрашивала.

– Верю.

Её основной, самый выносливый гнедой уносил её веселым ровным кентером по широкому тракту на север. Ветер трепал распущенные волосы, только магия помогала не слететь тонкой работы серебряной диадеме с крупным чёрным камнем. Тревога не покидала её, думы были тяжёлыми. И только взгляд темно-голубых глаз, иногда всплывавший в памяти, не давал впасть в полнейшее уныние. Путь её как раз лежал к Кривой Дороге, и она все же решила навестить старого знакомого. Чтобы он не замыслил, за дары надо отдариваться.

Отдарки.

Ванда ехала всю ночь и к утру достигла крупного поселения у начала Кривой дороги. В сон пока не клонило, ничего, на перевале быстро не поедешь, отоспится. Людей даже в столь ранний час на тракте было много.

Решив, что вот этот мужичок на возу из местных, женщина придержала лошадь:

– Уважаемый, не подскажешь, где тут отшельник живёт? – спросила она.

Мужчина поднял взгляд от крупа серой в яблоках лошади, глаза его округлились, он поклонился:

– Приветствую, Госпожа. Как дорога в гору пойдёт, третий поворот на запад, там тропка хоженая, она и выведет.

– Благодарю тебя. Хорошей торговли, – женщина вплела в последние слова чуточку магии, даровав случайному помощнику совсем немного удачи, и выслала коня в галоп.

Как только дорога начала подниматься в гору, ехать резво стало невозможно. Конь перешёл на легкую рысцу, женщина внимательно высматривала тропку. Подъем стал круче, пришлось ехать шагом. Рядом тяжело тащили в гору телеги крупные тяжеловозы. Купцы приветствовали, почтительно кланялись. Не таким уж событием было появление Госпожи на тракте, но всё же событием. Она походя колдовала – то ход телеги немного облегчит, то дырку в мешке залатает. Её благодарили, если замечали. А ей это ничего не стоило, бытовая мелкая магия, особенно сейчас, когда сила драконьей крови только что не пузырилась под кожей. За это её и любили, за неравнодушие. Ей самой нравилось вот так ездить по Клейрату, отвлекаясь от бесконечных дел. Если бы не тревога за оставленный дом…

Третья тропа и впрямь была шире первых двух. Интересно, зачем к нему ходят? За мудрым советом, не иначе. Её проводили внимательными взглядами, особенно соглядатаи Сольверга из кустов. Ничего, не плохо прячутся, другой вряд ли заметит. Тропа вывела к избушке, такой, какие строили по ту сторону гор.

– Маррей! – позвала женщина громко. Он скорее всего узнает голос, но тем лучше. Она же пришла с миром.

Дверь избушки отворилась. А он постарел за эти семь лет, сильно.

– Я ждал тебя, Ванда, – он без опаски спустился с крыльца.

Спешиваться она не стала:

– Кто бы сомневался. Ведь твой расчёт оправдался. Зачем вы с Вайлеттом всё это затеяли?

Маррей лишь улыбнулся, грустно.

– Не скажешь, а жаль, – женщина глубоко вдохнула, – Я заехала поблагодарить за подарок. Учти, завтра на рассвете я отдам приказ схватить тебя и доставить для допроса. Беги, старый друг и новый враг, у тебя почти сутки.

– Неужели, подарок настолько ценен, что ты рискуешь источником информации? – а вот этого он похоже не просчитал.

– Ты дал мне сокровище, о котором я и мечтать не могла, – она не удержалась от улыбки, – Теперь можешь попробовать нас переиграть. Твой сообщник не доживёт до Самайна, а скорее до Бельтайна. Так что беги, Маррей. Удачных тебе пряток.

Она развернула коня и уехала легкой рысью, не оглядываясь. Бывший военачальник смотрел ей вслед. Сколько он знал эту женщину, столько она его удивляла.

Вереница повозок, изредка разбавляемая всадниками и пешими, ползла в гору. Здесь шла чуть ли не самая активная торговля во всем Клейрате, больше товаров шло только морским путём, на юг. В Северное княжество везли продовольствие, оружие, украшения, а ещё специи с юга, иногда везли рабов, но редко. В Клейрате не было запрещено рабство, оно просто не очень одобрялось, и скорее всего поэтому не было сильно распространено. У северян рабство было вроде бы запрещено, исключая рабов, привезённых из-за границ. Изюминка была ещё и в том, что кроме Клейрата и ещё одного, такого же по факту, княжества, соседей у северян не было. Повозки навстречу везли меха, солонину из тамошней дичи, луки, а ещё седла и сбрую для лошадей – почему-то там их делали лучше. Женщина дремала, почти спала на мерно шагающей лошади. В горах было ощутимо холоднее, она накинула капюшон. Повод, болтался у лошади на шее. Конечно, можно было доехать до таверны у приграничного поста и поспать по-человечески, но времени было жалко. Когда подъем закончился и шаг ускорился, Ванда открыла глаза, проморгалась и придержала коня у таверны. Спать она не собиралась, но есть иногда нужно.

Перед входом в таверну женщина накинула на себя магическую личину, скрывая диадему и чуть меняя внешность, чтобы ее не узнали. Хотелось просто посидеть, послушать, о чем здесь говорят. Она взяла самого лёгкого вина и мясную похлёбку, села за угловой стол, скинула плащ. В огромном зале было тепло и немного душно. Таких, как она, одиночек, было немного, в основном сидели группами, оживлённо переговариваясь, а то и споря. Женщина слушала, даже чуть обострив слух магией. Из кучи чисто купеческих вопросов, кто что купил, где и за сколько, ей удалось вычленить то, что нужно.

– Князь-то наш помер вчера, – сетовал невысокий крепенький мужичок, – Вроде же на поправку пошёл, а тут раз – и сгорел за одну ночь.

– И кто же у вас теперь? – заинтересовался его собеседник, явно приехавший с побережья.

– Не очень ясно пока, вроде княжич старший, Ярослав. Но его мало кто поддерживает, больно скор и резок он в своих решениях. Ещё вспомнит, как предлагал воевать с вами пару лет назад.

А вот это занятно. Этого она не знала. На севере шпионов у неё не было – незачем. Во-первых, отношения со старшим князем у них были хорошие, во-вторых, конфликтовать, когда между вами только одна нормальная дорога и горы – малоперспективная затея. Где же этот незадачливый полководец планировал вести армию? По горским козьим тропам? Купцы скатились к обсуждению, что подешевеет, а что подорожает, если будет война. Логично, кому война, кому мать родна.