Люди и Звери. Сборник рассказов

В двух шагах от сытой стаи

Перед выходом из лесополосы Иван остановился, прислушался и шагнул на дорогу. То, что он увидел, привело его в ужас. Вся стая, сгрудившись в одну общую кучу, спала под высоким кустарником рядом с машиной.

Шевченко оцепенел. Рука, сжимавшая ручку ножа, повисла плетью. Крупный волк поднял голову и, не вставая, уставился на охотника. Иван понимал, что теперь он не успеет даже на дерево взобраться, и стая разорвёт его.

Он стоял, не двигаясь и внимательно наблюдая за вожаком. Волк смотрел на него как-то лениво, без интереса. И это подтолкнуло охотника идти вперёд. До машины всего метров семь. Но эти метры надо пройти мимо десятка серых хищников. Тихо, шаг за шагом, стараясь не смотреть в глаза волку, человек начал движение к спасению. Когда он был уже перед самой дверью, большой волк встал на ноги. Иван распахнул дверь и упал на сиденье.

Стук двери разбудил зверей. Они вскочили, закрутили головами, задергали ногами, жадно впитывая воздух. Вожак медленно затрусил к балке, за ним, вытянувшись в длинную цепочку, вся стая. Иван видел, как хищники, дойдя до края камыша, исчезали в нём, будто растворяясь в родной стихии. Убедившись, что все разбойники ушли, охотник нашёл разбитое ружьё и остановился под деревом, где валялось то, что осталось от могучего животного.

Сам побывав в шкуре добычи, охотник вдруг почувствовал особое чувство к погибшему кабану. Понял, как трудно одному выживать в природе.

Самое удивительное для меня, что даже это жуткое происшествие, едва не стоившее Ивану жизни, ничему не научило его. Он по-прежнему избегал коллективных охот, оставаясь добытчиком-одиночкой.

Вода и Солнце Калмыкии

Калмыкия – царство солнца, здесь оно охотится на воду. Только зимой, укрываясь хмурыми облаками и частыми туманами, земле удаётся отдохнуть от зноя. Солнце прячется за тучками, изредка выглядывая, ожидает своего часа. Как только жёсткая непредсказуемая зима зазевается, оно немедленно, разрывая хлипкие преграды, сбрасывает свою энергию на землю. Огромными пятнами подсушивает почву, вытаскивает из тощей земли тонкие нити травинок. Зима спохватывается, возвращается, замораживает побеги, делая их хрупкими как стекло. Борьба продолжается.

Из зимы в лето

При первых признаках весны солнце обрушивается на беззащитную, не прикрытую снегом и растительностью землю, заливая всё пространство горячими потоками. Весны здесь почти не бывает. За несколько дней царственное светило прогревает каждый сантиметр скудной почвы. Земля покрывается сплошным ковром зелени. Трава растёт на глазах, степь оживает, раскидывает на бескрайних полях нежные, с сочными листьями тюльпаны.

Но уже через неделю солнце, дарующее жизнь, забирает её. Оно поднимается всё выше, всё больше разогревается, раскаляет землю и пожирает всё живое.

Трава быстро высыхает, превращаясь в колючий низкорослый бурьян. До поздней осени, с рассвета до заката безжалостное светило ни на секунду не спускает глаз со своего царства. Каждое утро оно выходит, заранее предупреждая о своём появлении длинными лучами из-за горизонта. Потом постепенно появляется всё – огромное, круглое, красное, сверкающее.

Горячие волны космической энергии быстро скользят по пустынной степи, изгоняя сумерки, наполняя воздух теплом, испаряя драгоценную влагу. Выбравшись на самую вершину, оно останавливается и с высоты ощупывает землю безжалостными лучами. Жизнь замирает. Люди прячутся в домах, звери в норах. Пережидая зной, в степи молча, не двигаясь, стоят коровы, овцы. Верблюды, высоко задрав головы, щурясь на солнце, будто бросают светилу вызов или мысленно разговаривают с ним.

Вопрос один у всех: «Пошла?»

Только жизнь на дороге солнце не может остановить. До поздней ночи по ней почти непрерывной цепью идут машины. Солнце пытается расплавить под ними асфальт, испарить его. Над дорогой стоит прозрачная ядовитая дымка. А машины идут, идут, идут. Все дороги Калмыкии ведут к Волге – на Волгоград, Астрахань, Дагестан. Рефрижераторы, грузовики везут грузы. Между ними мелькают автомобили с прицепленными лодками, катерами. Тысячи людей стремятся к устью главной европейской реки. Здесь она распадается на тысячи проток, ильменей, жилок. Весной они заполняются разливом. Сюда устремляется на нерест проходная рыба, и рыбаки со всех краёв огромной страны вырываются в отпуск с детьми, жёнами, тёщами, родственниками, коллегами по работе, учёбе, увлечениям. Весной и осенью все они задают друг другу только один вопрос: «Пошла?» Речь о вобле. Услышав в трубке утвердительный ответ, бросаются в кабинеты начальников. Просят, уговаривают, требуют отпусков, отгулов, придумывают болезни. Идут на всякие ухищрения, лишь бы хоть на неделю получить свободу от всех обязательств и предаться любимому делу. Скромные бухгалтеры и крупные финансисты, каменщики и инженеры бросают давно заготовленное снаряжение в машины, в нетерпеливом возбуждении выезжают на дороги, которые ведут к великой русской реке.

Соль шёлкового пути

И здесь их поджидает калмыцкое солнце. С ним невозможно бороться. Дороги проложены с востока на запад. Утром и вечером солнце повисает над линией горизонта и расстреливает через лобовое стекло сидящих в машинах людей прямыми жёсткими лучами. Особенно трудно водителям. Противосолнечные очки не спасают. Нестерпимо ярким светом солнце брызгает из-под опущенных козырьков по глазам. Лишает их зрения. Не любит солнце водителей. Оно требует от людей покорности скота. Но люди не сдаются. Затаившись в искусственной прохладе железных капсул, они едут, едут, едут… Невольно думается: каково было здесь купцам на Великом Шёлковом пути? Двадцать столетий бесчисленные караваны шли, соединяя цивилизации Востока и Запада. Почти четыреста километров пешком, под палящим солнцем, следом за верблюдами люди несли друг другу знания о себе, о мире, науку, культуру. Тоненькой ниточкой. Всё здесь было: разбои, грабежи, убийства, войны. Всё видели эта степь и это солнце. Единственным спасением было то, что в Калмыкии много воды. Невероятно, но Страна Солнца буквально покрыта маленькими и большими водоёмами. Солёные и пресные – они везде. Весной на безжизненных солёных озёрах ветер прибивает к берегам грязновато-белую пену. Солнце выпаривает воду, вокруг водоёмов образуются кольца засушенной пены. В центре скапливаются сверкающие кристаллы. До сих пор здесь можно увидеть людей с огромными швабрами. Они сгребают соль в кучи слой за слоем, как и сто, и двести лет назад. Сюда приходит скот. Коровы слизывают жёсткими языками необходимую для них соль, покрывают дно маленькими гладкими ямками.

Атака на оазис

Пресные водоёмы, как природного происхождения, так и искусственные, настоящие оазисы. Удивительно, как они выживают среди пустынных ландшафтов. Укрываясь от раскалённого воздуха камышами, они создают свой собственный климат. Вода в них прохладна и ласкова. В ней кипит жизнь. Но всемогущее солнце всё сильнее наседает. Её верный союзник – восточный ветер «астраханец» выносит с поверхности горячий пар, рассеивает его, не оставляя следов. Вода отступает от берегов, обнажаются корни камыша. Давление в воздухе непрерывно падает. Наступает момент, когда уставший от непрерывной работы восточный ветер затихает. Движение воздуха замирает. Кажется, солнце одержало полную победу. Уставшие от борьбы водоёмы покорно кормят его живительной влагой. Рыба в них прекращает всякое движение. Забивается в ямки. Всё живое готово к смерти. Но вот с запада появляется сначала лёгкое движение воздуха. Затем оно переходит в сильные порывы. Прохладный ветер устремляется в зону низкого давления. Появившиеся на горизонте тучки быстро разрастаются, чернеют, наливаются водяной тяжестью. Они плотно закрывают землю от солнца. В наступивших сумерках молнии, будто гигантскими фантастическими ножами, вспарывают брюхо тучам и оттуда с громом вываливаются водяные потоки.

Возвращение украденного

Так Земля защищает своё главное богатство – воду. Не давая солнцу уносить влагу в бездонный космос, земная природа вылавливает её молекулы и прячет в своей атмосфере. Потом возвращает на землю. Иногда таким вот жутким образом. В природе Калмыкии всё без меры. Во время грозы останавливаются даже машины на дороге. Люди сидят в них, пережидая стихию. А вокруг бушует море воды. Округа освещается почти непрерывным светом молний под аккомпанемент раскатов грома. Кажется, что это никогда не кончится. Люди ощущают себя ничтожными, маленькими, беспомощными перед бунтующей природой. В сердце каждого человека вползает страх.

Вода не задерживается на поверхности земли. Мгновенно заполняя высохшие русла, канавы, устремляется к водоёмам и речкам. В считанные минуты природа возвращает им украденную солнцем драгоценную влагу.

Яшкуль стоит на середине пути в Астрахань. Районный центр. Обычное калмыцкое село. Летом пыль, ветер, жара. Широкая улица. На одной стороне прямо на трассе заправки, автосервис. На другой – ряд маленьких кафе.

Рыбий карнавал

Мы возвращались с рыбалки, когда погода стала быстро меняться. Благоразумно решили укрыться в Яшкуле. Дорога заставлена фурами, легковушками, останавливаемся. Выскакиваем и, обсыпаемые крупными, горячими, но ещё редкими каплями, бежим к первому кафе с большими, до земли, окнами. Там полно народу. Сесть негде. Все стоят с чашками в руках. Сначала в зале шумно, потом все притихли и молча стали смотреть в окна и слушать стихию. А за окном гремело, сверкало, гудело, рвалось. За стеной воды жёлтые пятна включенных фар невидимых машин. Прикасаюсь к окну. Стеклопакет дрожит и изгибается под напором порывов ветра, бросающего воду в холодное стекло. Кажется, вот-вот оно вылетит и в зал ворвётся поток, сметающий на пути людей, прилавки, колбасу…

Отстраняюсь, оглядываюсь: за спиной десятки испуганных глаз. Люди, побеждающие солнце, боятся воды. Вдруг с неба, перемешанные с водой, посыпались осколки льда. Огромные, бесформенные. Падая на асфальт, они разлетаются на мелкие осколки, засыпая пространство. Стук льда о кузова беззащитных автомобилей повергает людей в ужас.

И вдруг всё проходит. Утихает и буря. Поворчав удаляющимися раскатами, природа возвращается в обычное состояние. Появляется и солнце. Удивлённое, робкое. Прежде чем приняться за обычное дело, оно осматривается. Но поражения не признаёт, набирает силу.

А в водоёмах происходит настоящее веселье. Рыба косяками устремляется на свежую воду. Плещется, резвится. Вода закипает в протоках. Сазан, карп, лещ начинают активно кормиться. Просыпаются хищники. Изголодавшийся судак занимает позиции на свалах песчаных отмелей. Щука зорко следит за передвижениями малька из зарослей камыша. Окунь в непрерывном движении. Стартует рыбий карнавал. Праздник для подводных обитателей. Счастливый миг удачи для рыбаков.

Жизнь продолжается.

Проигранная война

Мне было лет десять, когда случилось чудо: мама объявила, что меня отправляют в пионерский лагерь в Железноводск – на целый месяц. Радости не было предела. Я считал дни до отъезда и тщательно готовился, тайно изготовлял рогатки, собираясь поразить сверстников их качеством и меткостью стрельбы.

Ocы из воробьиного гнезда

И вот наступило утро, которое помню всю жизнь. Ещё в сумерках мы с мамой одними из первых пришли в назначенное место, где уже стоял автобус. Стали поджидать остальных. Меня просто распирало от предчувствия первого в жизни длительного путешествия.

От нетерпения я крутился на одной ножке, бегал вокруг автобуса. Энергия била через край, и я нашёл ей применение.

Автобус стоял рядом с сараем, крытым толстым слоем камыша. В торце камыша воробьи выдолбили себе гнёзда, где обычно выводят птенцов. Желание отличиться бросило меня в атаку. Я быстренько просунул руку в первое попавшееся гнездо… и сразу понял, что совершил роковую, непоправимую ошибку. Прямо в лицо вылетел целый рой ос и принялся жалить меня всем коллективом. Отбежав подальше, я стал сдирать с себя зловредных насекомых, изо всех сил сдерживаясь от плача,

В это время народ у автобуса засуетился, разыскивая пропавшего пассажира. Мама окликнула меня и услышала в ответ громкий рёв. Посадочная суета избавила меня от разбирательств и публичной порки. Вряд ли мама оценила бы мой подвиг иначе, как окончательную дурость. Без лишних разговоров меня затолкали в автобус, и мы двинулись навстречу детским радостям и удовольствиям. Всю дорогу дети пели песни про костры и синие ночи, про героев Гражданской войны, и только я сидел и тихо плакал. Плакал от боли и обиды. С моим лицом в то время происходило странное. Оно всё горело, его куда-то вело отдельно от всего организма, глаза заплыли и переставали видеть. Когда уже взошло солнце, весь мир для меня погрузился в полную темноту.

По прибытии дети выскочили на улицу. Нас ждали вожатые, которые разбирали детей по отрядам. Когда меня, активно сопротивляющегося, вытащили на свет, молоденькие студентки ужаснулись. Перед ними предстало существо с перекошенным тёмно-синим шаром вместо лица. Из верхней части его струились две полоски слёз.

Наглядное пособие «Светлячка»

Отважных комсомолок как ветром сдуло. Они дружно отказались брать в свой отряд такого урода. Осталась только одна вожатая – из любопытства. У неё был второй отряд, там взрослые ребята, и ей не грозило брать меня, так как по возрасту я должен быть в десятом.

Но в моей личной темноте появился какой-то дядька и, не разбираясь, приказал Валентине забрать страдальца. Так начался самый счастливый момент моего существования в лагере «Светлячок». Посмотреть на чудо каждый день приходили все Валины подружки. А когда она за руку приводила меня в столовую, я чувствовал вокруг себя дыхание всех отдыхающих детей. Они, не стесняясь, подходили и внимательно рассматривали меня. При этом взрослые рассказывали им о том, что бывает с детьми, если не слушаться старших. Но служил я наглядным пособием лагеря недолго. Прошло немного времени, и у меня открылись глаза, стал исчезать отёк. Цвет лица изменился. Из синюшного оно приобрело сначала голубой оттенок, затем жёлтый.

И наконец, я приобрёл вполне человеческий вид. За эволюцией превращения фантастического монстра в обычного мальчишку напряжённо следил весь лагерь. Я стал пользоваться уважением и популярностью. Недостаточно воспитанные пионеры и особенно пионерки показывали на меня пальцем. Воспитанные переглядывались и шептались. Со мной стали здороваться, знакомиться. По популярности я превзошёл даже чемпиона лагеря по настольному теннису. Я – звезда.

Стрелок в сетке – плохой стрелок

С этого события началась моя вечная война с вредными насекомыми. Мои увлечения рыбалкой и охотой только полнили яды неприятелей. Кто только не кусал меня на природе: пчёлы, оводы, шмели, шершни, комары, муравьи и другие твари, названий которых не знаю. Желающих доставить неприятности не счесть. Я защищался, как мог: надевал специальные сетки, куртки, окуривал палатки отпугивающими и уничтожающими средствами, травил дихлофосом, измазывался мазями, брызгался спреями.

Но у каждого из этих способов есть обратная сторона. Например, в сетках и куртках из мелкосетчатой ткани жарко и душно, резко ухудшается видимость. На утиной охоте, где требуется хорошая маскировка и быстрая реакция, эта амуниция мешает успешной стрельбе. Мази и спреи малоэффективны. Но даже если насекомые вас не кусают, то, привлечённые теплом тела, запахом, летают вокруг лица, лезут в рот, нос, глаза. Получить удовольствие от охоты или рыбалки невозможно. Поэтому моя нынешняя тактика защиты от летающих и ползающих хищников – уклонение от борьбы. Стараюсь выбирать время и место, когда вероятность встречи с моими давними неприятелями минимальна. Но совсем без них ни рыбалка, ни охота не бывает.

Атака мошкары

В районе Басов Астраханской области есть знаменитые ильмени: огромное количество длинных неглубоких озёр, спрятанных среди бесконечных пустынных холмов. Они – часть Волги. Во время больших разливов сюда приходит рыба на икромёт. На мелководье в камышах мечет икру сазан. Следом идут хищники. Подводная жизнь бьёт ключом. Можно ловить краснопёрку, воблу, щуку, сома. Нигде больше я не видел столько черепах. 3десь они откусывают головы у рыбы даже в садках и на куканах. На продуваемых коридорах обычно бывает мало комара. Для меня это важно. Ветер легко сдувает мелких тварей и создаёт комфортные условия для рыбалки. Поэтому при выборе места всегда учитываю этот фактор.

Сегодня погода хорошая: лёгкий ветерок. На воде небольшая рябь. С большим удовольствием с лодки ловим на хлеб и маленькую вертушку замечательную крупную, жирную краснопёрку. Рыба не очень ценная, но ловить приятно: тяжёленькая, шустрая. Клюёт активно, быстро, решительно.

К вечеру ветер усилился. Стала пролетать мелкая мошкара. Собираемся к берегу. Противной мошки становится всё больше. И вот она пошла сплошной стеной. Ветер швыряет её в нас плотными пучками, насытив ею каждый миллиметр. Она пронизывала всю одежду. Было похоже, что мы одеты в наждачную бумагу. Рот и нос забились мерзкой колючей массой. Стало невозможно дышать.

С закрытыми глазами, бросив всё, бежим в большую палатку. В ней собрались все. Сидим и с ужасом слушаем, как снаружи мошкара атакует наше убежище. Возникает противное ощущение бессилия и беззащитности человека от крохотного насекомого.

Кошмар прекратился внезапно. Ветер, очистившись от мошкары, стал нести прохладу и свежесть. Утром мы были поражены увиденным: автомобили покрыты слоем разбившихся о них насекомых, как толстым колючим покрывалом. По всей водной поверхности расходятся круги. Непрерывно раздаются всплески. Это рыба схватывает с поверхности обильную кормёжку. Я опускаю руку в воду, вытаскиваю и считаю прилипших к ней мошек. Их не меньше сотни! Думаю, зачем они? Но рыба довольна.

Из залива за саранчой

Особые отношения у меня сложились с комарами. Есть люди, которые на них не обращают никакого внимания. У меня не так. Стоит только услышать писк комариной самки, как всё тело начинает чесаться. Но вот кого я действительно побаиваюсь, так это слепней, шершней и оводов. Это настоящие звери среди насекомых. Нападают бесшумно, жалят быстро, болезненно. Места укусов зудят не меньше недели. Образовавшиеся под кожей плотные шишки долго рассасываются.

Иногда природа требует от нас терпения и принимает неласково. Обижаться не стоит. Стоит беречь её во всех проявлениях. Насекомые являются прочным звеном в кормовой цепи. Когда вылавливаешь крупного жирного сазана, радуешься его красоте, то понимаешь: без крохотных насекомых такого роста достичь невозможно. Даже мирные рыбы нуждаются в белковой пище.

Однажды там, где река Кума впадает в Каспий, я наблюдал, как зловреднейшее из насекомых – саранча – кормит собой рыбу. Налетавшись, она падает на воду и покрывает всю поверхность маленькой речки. А вечером в устье из Дагестанского залива подходит рыба. Со старого полуразрушенного моста мне хорошо видно, как огромные экземпляры и мелкотня охотятся на «врага человечества». Первые, широко разинув рты, наплывают на насекомое, схватив, мощно бьют хвостом и исчезают в глубине. Вторые нападают и треплют, отщипывая кусочки. Отщипнув, исчезают и вновь появляются. Вдруг из засады молнией – щука. Как тут без неё? Жизнь кипит. Всё в ней правильно. Красиво. 3аходит солнце. Отделённый от этого мира, любуюсь закатом. Здорово!

Люди пытались бороться с насекомыми разными способами, в том числе разливали на поверхности болот нефть. Результатом стала гибель всего живого. Поэтому давайте ценить любых божьих тварей. Их существование в природе не случайно.

Джек

Я не специалист по охотничьим собакам. У меня была и есть только одна, но зато какая!

Одному гаишному начальнику подарили молодого пса – спаниеля Джека. Он её взял, видимо, по привычке брать. Потом оказалось, что симпатичный пёс доставляет слишком много хлопот. Ему надо строить вольер, как-то с ним заниматься. Но где же на него времени набраться? Кроме того, с ним появились непредвиденные расходы. Каждое утро собака укладывала на порог дома всю зазевавшуюся в округе живность: соседских кур, уток. Соседям, понятно, это не нравилось. Они хотели компенсации, требовали призвать мерзавца к ответу. Его ругали, ограничивали свободу. Он смиренно слушал укоризны, но как только вырывался и видел праздношатающуюся живность, принимался за своё. Он никак не мог понять, почему- то дело, ради которого он родился и с такой страстью старается исполнить, вызывает нарекания, а не похвалу и поощрение. С тем и пришёл ко мне этот командир. Я собаку брать не хотел. Не потому, что не люблю их, скорее, наоборот. Взять уже взрослую необученную охотничью собаку – это безответственность. Кроме того, в наших краях используют в основном натасканных на дикого кабана гончаков. Спаниель здесь не в ходу.

Так я получил друга

Всё решилось, когда командир привёз собаку на охоту. Я увидел совершенно очаровательное животное, от которого, как понимал, хозяин всё равно избавится. Так я получил друга и не пожалел об этом ни одной секунды. Сколько мы всего пережили вместе за последующие 14 лет! Джек сразу признал меня хозяином. Хотя… ещё неизвестно, кто из нас был главным в нашем тандеме.

Джек подчинён только одному – инстинкту. Ему безразличны всякие муси-пуси, его дело – охота. Дождь, снег, ледяная вода – плевать на всё. Инстинкт гонит его вперёд. Ничто не может испугать или остановить. Я раньше много слышал баек про чудесные способности собак, видеть своими глазами не приходилось. Джек сразу проявил себя. После первого выстрела. Поздняя осень, небольшой дождь. Едем на охоту в окрестности озера Маныч-Гудило. В селе Киевка Апанасенковского района Ставрополья – небольшой пруд. На нём под камышом в затишке – утки. Останавливаемся, тихонько выходим. Утки немедленно взлетают. Стреляю вслед. Одна заваливается и падает на середине пруда. Джек немедленно бросается в воду. До неё метров 100. Следим неотрывно. Утка жива, отплывает. Джек настигает. Недолгая борьба. Есть! Взял грамотно, за горлышко. Плывёт обратно. Ждём. Плыть явно далековато. Не бросит ли? Нет. Вот он на берегу. Положил. Отряхнулся. Смотрит на нас: ну, что, ещё стрелять будете?

Мы в восторге. Кто потоптал вязкие болота, испытал чувство досады от потери добычи из-за невозможности достать её после удачного выстрела, поймёт меня. С этого момента в моей охотничьей жизни произошли серьёзные изменения. Если раньше решение о поездке на охоту принималось только мной, то сейчас – вдвоём. А так как это ушастое существо всегда было только «за», собственно, выбора у меня не стало.

По тонкому льду

И чего только он не вытворял на охоте! Однажды с моим другом-профессором поехали на реку Калаус. Расположились на крутом изгибе. Высокий берег, река глубоко внизу. Ждём утку с другого берега. В трёх-четырёх километрах – совхозный ток, там утка кормится. Потом летит на воду. Река замёрзла, но там, где мы, образовалась длинная промоина.

Смеркается. Пошёл лёт. Утка летит низко и сразу падает вниз, в промоину. Стреляем, как в тире. Вернее, стреляет мой друг, я просто не успеваю. Надо быстро собирать добычу. Джек после каждого выстрела бросается вниз. Мгновенно подхватывает утку, иногда не давая ей даже упасть на лёд.

Вдруг одна падает в промоину, он – немедленно за ней. Хватает. Их обоих быстро несёт течением. Метров через 30 промоина должна закончиться. Бегу по берегу. Кричу ему, чтобы бросил утку. Не бросает. Вода заканчивается. Джек хватается за острые края льда, утку не отпускает. Речка тянет его вниз, под лёд. Ложусь на лёд. Он трещит. Пытаюсь стволом ружья подцепить Джека. Не удаётся. Отбрасываю ружьё в сторону. Распластываюсь на льду, дотягиваюсь, хватаю за шерсть. Держу, но не могу двигаться ни вперёд, ни назад. И вдруг понимаю: сам сползаю к нему. Лёд скользкий и подо мной уже просел. Не знаю, как поступить.

Спасает мой учёный друг. Тащит меня за ноги, я тяну Джека, он – утку. Вытащили. Профессор интересуется моей вменяемостью. Я ору на собаку. Охота окончена.

Пора отмечать удачу. Выпиваем. Начинаем дико хохотать. Джек не проявляет никакой благодарности, его больше интересует колбаса. Ура! Живём дальше. Джек носил водоплавающих и зимой, и весной, и осенью, в любую погоду, в любое время. И не только их. Осенью и зимой он охотно поднимал зайцев, выгонял из лесополос, поднимал с лёжек. Летом – куропаток, перепелов, вальдшнепов.

А заяц поплёлся в кусты

Лето, жара. Идём вдоль лесополосы. Джек чешет её челноком. Подаёт голос. Из посадки выскакивает заяц, Джек – за ним. Конечно, догнать он не может, но и не отстаёт. Мчатся вдоль лесополосы, где в конце стоят две «Нивы». Представляю, как плохо сейчас Джеку. Раскалённый воздух обжигает бронхи, лёгкие, мгновенно «высушивает» организм. Почти физически ощущаю его боль. Но ничего не могу предпринять. Вперёд его гонит всесильный инстинкт. Но тут происходит невероятное: видимо, оба смертельно уставшие, они добираются до автомобилей и оба падают под них – каждый под свой. Так и лежат, захлебываясь горячим воздухом. Смотрят друг на друга. Пока мы не подходим совсем близко. Теперь заяц поплёлся в кусты, а Джек – ко мне. Главное сейчас – вода. Лью из бутылки в руку, он пьёт, останавливается, смотрит с благодарностью, опять пьёт. Напился и опять – в тень машины. Думаю, а каково зайцу? В раскалённой степи вода – большая редкость.