Любовь, которую ты вспомнишь

Меня трясло от злости настолько, что я шагнул вперед, устремляя на Габриэллу взгляд, полный предупреждения. Но мать ему не вняла.

– Ты полный глупец, Диего, – вздернув вверх подбородок, заявила мама. – Из-за своей травмы ты не понимаешь, что тебя водят за нос.

– О, я это прекрасно понимаю! Вчера понял, когда ты посмела угрожать моему ребенку!

Губы на лице сеньоры Солер презрительно скривились, выдавая все ее эмоции, хотя глаза оставались холодными.

– Я никому не угрожала.

– Я там был! – напомнил ей то, что Габриэлла, кажется, забыла. – И слышал каждое слово! Поэтому не смей внушать мне, что я что-то понял не так!

– Ты там был, но так ничего и не понял! – Габриэлла резко выпрямилась, ее голос зазвучал жестко, почти металлически. – Ты позволил этой женщине втереться в твою жизнь, в твой дом, в твои деньги! И даже теперь, когда тебе показали правду, ты продолжаешь защищать ее!

Я почувствовал, как пальцы сами собой сжались в кулаки.

– Правду? – мой голос прозвучал тихо, но с таким ледяным спокойствием, что даже Сара, стоявшая позади, сделала шаг вперед, будто собиралась броситься мне наперерез. – Ты хочешь поговорить о правде? Хорошо. Давай поговорим.

Глава 50

Диего Солер

Я медленно подошел ближе, глядя матери прямо в глаза.

– Правда в том, что ты никогда не уважала мой выбор. Ты всегда считала, что знаешь лучше всех и меня самого, что именно мне нужно. Раньше у тебя не получалось так сильно влиять на мою жизнь, а теперь – как удобно? Я потерял память, забыл все, что было мне дорого. И ты, – я указал на нее пальцем, – этим тут же воспользовалась, сообщив единственной женщине, которая имела для меня значение, что я умер!

– Я такого не говорила! – с титаническим упрямством продолжала стоять на своем моя мать, разочаровывая этим еще больше.

Возможно, если бы она хотя бы попыталась оправдаться, объяснить свои решения, я бы изменил свое. Но каждым своим словом она лишь еще больше убеждала меня в том, что я поступаю верно.

– Но ты понимала, как именно выглядят твои слова, – неожиданно резко для себя произнесла Сара и шагнула вперед, чтобы я видел ее краем глаза. – И ты хотела, чтобы их восприняли именно так.

Глаза Габриэлла увеличились в размере не меньше чем на треть. Вот сейчас я верил, что мать не играла, а действительно была удивлена: она не ожидала, что дочь выступит против нее.

Я, если честно, тоже не ожидал, поэтому оборачивался к сестре.

– Хави показал мне то сообщение, – пояснила нам обоим Сара и вновь устремила взгляд на нашу общую мать. – Это было очень жестоко, мам. Даже для тебя. Но знаешь, что я тогда подумала? Что если бы кто-то написал мне такое о Серхио… я бы никогда не простила. Даже матери.

Сеньора Солер усмехнулась. Горько.

– То есть вот какой вы меня теперь считаете, да? – в ее интонациях было так много драмы, что я невольно поморщился. Мать продолжала играть спектакль даже тогда, когда ее со всех сторон зажимали в угол. – Теперь мать для вас плохая! И все из-за чего? Из-за какой-то русской девчонки!

Взмахнув руками, мама как подкошенная опустилась на диван, но ни я, ни Сара не бросились к ней. Вероятно, не я один чувствовал неискренность.

– Ты всегда излишней к ней придиралась, – пожала плечами Сара. – А ведь Анна в целом была неплохой девушкой.

Получать такую поддержку от сестры было несколько непривычно. В те времена, когда я по крупицам собирал осколки своей прошлой жизни, с вопросами о своей жене я обращался и к Саре с Марией. Но если последняя в своей привычно-легкомысленной манере отмахнулась от меня словами, что не слишком много проводила с нами времени, то другая сестра была более откровенной. Правда, ее рассказы звучали сухо и по-деловому, без деталей или каких-то оценок, из чего я сделал вывод, что Сара придерживалась маминой точки зрения.

Но сейчас я вдруг осознавал, что все было не так. То, что я принимал за сухость, – это типичная для Сары сдержанность; отсутствие деталей – это недостаток информации от того, что Сара и Анна действительно мало общались.

Сестра мало говорила не потому, что не хотела плохо отзываться о моей жене. И не потому, что поддерживала мать.

Всего лишь потому, что особо рассказать мне Саре было нечего.

– Она и тебя успела обработать? – прищурившись, шипела мать на старшую из своих дочерей. – Эта гадкая интриганка…

– Хватит! – снова повысил я голос, заставляя сеньору Солер замолчать на полуслове. Я больше не собирался выслушивать оскорбления в адрес Анны и уже предупреждал об этом. – Мама, ты, кажется, не услышала, что я сказал совсем недавно. Я не позволю тебе втаптывать в грязь имя моей жены!

– Бывшей жены! – перешла на крик мать. – Когда ты с ней разведешься…

– Я не собираюсь с ней разводиться!

Я впервые произнес это вслух – и почувствовал, как спадает напряжение, а злость уступает место облегчению. Я не собирался разводиться с Анной. И, кажется, это решение я принял уже давно.

Мои слова шокировали мать сильнее, чем неожиданная поддержка Сары. В глазах сеньоры Солер мелькнуло что-то, чего я раньше никогда не видел – страх. Настоящий, животный страх потерять то, что она так отчаянно пыталась удержать.

Но было уже поздно.

– С этого дня, мама, ты больше не приходишь в мой дом, – отступив, поставил я ее перед фактом. – Не звонишь мне. Не пишешь. Ни мне, ни моей жене. А если однажды захочешь увидеть внука – только через меня и только тогда, когда я буду уверен, что ты не навредишь ему.

Габриэлла побледнела и вскочила с дивана еще быстрее, чем на него падала.

– Ты… ты не можешь так поступить. Я твоя мать!

Кажется, до нее наконец-то дошло, что я не шутил. Но сдаваться и идти на попятный я не собирался.

– Могу и поступаю. То, что ты меня родила – единственная причина, почему я еще разговариваю с тобой. Но если ты попробуешь снова вмешаться в мою жизнь – я исчезну из твоей навсегда.

Ответных слов ждать я не стал: развернулся и пошел к выходу. Мне в спину донеслось мое же имя, произнесенное дрогнувшим голосом, но сердце осталось непоколебимо.

Я не обернулся, но остановился у выхода, когда ко мне обратилась Сара:

– Довезешь меня до студии? Я сегодня без машины.

Кивнув ей, я вышел из квартиры и вызвал лифт. Тот распахнулся сразу же, будто заранее знал, что я захочу уйти как можно скорее.

Когда двери закрылись, я впервые за долгое время почувствовал, как что-то внутри меня… освободилось.

Теперь оставалась только одна нить. И я знал, куда она ведет.

К Анне.

И к нашему сыну.

_________

Дорогие читатели!

Ваша поддержка очень важна, чтобы книгу увидело как можно больше людей – поэтому, пожалуйста, оставьте отзыв и поставьте звездочки!

Больше информации о героях, анонсы новых глав, визуализации вы можете найти в моих группах в ТГ и ВК – ищите по нику @rina_sivaya

Глава 51

Диего Солер

В лифте мы с сестрой ехали молча. Сара не спешила начинать разговор, но я прекрасно понимал, что со мной она увязалась не просто так. Девяносто процентов времени сестра передвигалась на такси, хотя умела водить и имела собственный авто. Просто ей нравилось проводить время с пользой, даже если это время – стояние в пробке.

В той же тишине мы дошли до моей машины. Я щелкнул брелком, отключая сигнализацию, и открыл сестре переднюю дверь. Она скупо улыбнулась мне, благодаря. Но так ничего и не сказала – ни пока я занимал свое место, ни пока выезжал с придомовой парковки.

Лишь когда я занял место в потоке на проспекте, Сара решилась задать первый вопрос.

– Ты уверен, что это твой сын?

Что называется, не в бровь, а в глаз. Я лишь усмехнулся в ответ и разблокировал телефон, демонстрируя сестре экран. Уже пару недель на заставке у меня красовалось фото счастливого Алекса, возившегося с роботом.

Сара забрала мобильник с панели и долго рассматривала изображение, хмурясь так, словно выискивала что-то. И, вероятно, не находила, раз возвращала телефон с тихим выдохом:

– Кажется, тест ДНК тут делать нет смысла.

Я обрадовался, что семейное сходство замечали не только мы с Хави.

– Анна не против сделать его, – зачем-то заявил я, но тут же добавил: – Только я не вижу в этом смысла. Алекс – мой сын. Я в этом ни секунды не сомневаюсь.

Краем глаза я отметил, как Сара кивнула.

– Она – молодец. Что не отказалась от ребенка. Растить его одной наверняка было тяжело.

Укол вины непроизвольно задел сердце. Избавиться от этого чувства я еще не успел, но понимал, что посыпать голову пеплом уже поздно. Оставалось только сделать выводы и идти дальше, исправляя свои ошибки.

– Я не спрашивал. Но не думаю, что она бы ответила мне честно на этот вопрос.

Когда Анна рассказывала мне о временах, проведенных с сыном в одиночестве, ни разу в ее словах не скользнуло хотя бы намека на усталость, тяжесть или пережитые сложности. Зато всегда на губах была улыбка – счастливая улыбка. Вряд ли моя жена отказалась бы от нее, даже задай я вопрос Сары ей глядя в глаза.

Мы молча проехали еще два светофора, пока неожиданно сестра не повернулась ко мне.

– Ты так защищал ее, словно… ты ее вспомнил?

Я бросил быстрый взгляд на соседнее кресло. Каждый раз, когда кто-то спрашивал у меня, вспомнил я что-то или нет, я натыкался на надежду в чужом взгляде и начинал себя ненавидеть за то, что не мог эту надежду оправдать. Первое время мне хотелось повесить на лоб табличку «Нет, я ничего не вспомнил!» и ходить с ней, чтобы никто не лез с раздражающими уточнениями.

К счастью, со временем стало легче.

Пока не появилась Анна.

Но сейчас в глазах сестры я не заметил чего-то такого, что могло бы вновь вывести меня из себя. Лишь праздный интерес, не более.

Поэтому и ответил честно.

– Нет. Но мне кажется, что я ее и не забывал.

Это трудно было объяснить, и, если бы Сара попросила описать, я вряд ли смог бы это сделать. Все на уровне ощущений, когда рассуждать о чем-то просто глупо. Я это чувствовал, в себе, в своем сердце. И даже разум мирился с происходящим, признавая как факт: чувства к Анне – то, что было во мне всегда. Даже когда я ее не знал.

Но Сара ничего не просила. Она устремляла свой взгляд вперед и поправляла телефон, чтобы ровно лежал на ее обтянутых юбкой коленях. Экран вспыхнул от входящего уведомления, позволяя мне увидеть две улыбающиеся мордочки.

Вероятно, мы с сестрой похожи больше, чем я думал.

– Это хорошо, – вырвала меня из мыслей Сара. – Ты искренне был в нее влюблен, это понимал любой, кто тебя хоть немного знал. Ни на кого больше ты так не смотрел.

Забавно, что то же самое сравнение я услышал от Елены, когда мы с ней расставались. Знать бы еще, что именно все находили в моем взгляде, но посмотреть на себя со стороны я никак не мог.

– И она тебя любила, – не обращая внимание на мою задумчивость, продолжила сестра. – Пожалуй, даже не представляла своей жизни без тебя. Как только ты отходил от нее поговорить по телефону, она сразу же становилась такой потерянной, что хотелось подойти и обнять ее, чтобы не чувствовала себя одинокой.

Мне было сложно представить Анну столь беспомощной, ведь женщина, которую я знал теперь, определенно могла за себя постоять. Но Саре не было никакого смысла меня обманывать.

– Ты никогда не говорила об этом, – прозвучало почти укором.

– Ты никогда не спрашивал, – ровно парировала сестра, пожимая плечами. А спустя небольшую паузу продолжила: – Анна – хорошая девушка. И если ты правда считаешь, что вам не стоит разводиться, не делайте этого. Ребенку всегда лучше в полной семье.

Я понимал, о чем говорила Сара: когда умер отец, ей было всего двенадцать, Марии – и того меньше. Они обе росли без отцовской заботы, которой нам с Хави перепало значительно больше. И до сих пор для обеих эта тема отзывалась болью. Но если Сара могла делиться ею с близкими, то младшая Солер компенсировала отсутствие отца поиском очередного папика, готового ради нее на все.

– Благополучие Алекса – не единственная причина, – признался я сестре. – Я, кажется, влюблен в свою жену.

Сара тихонько рассмеялась.

– Знаешь, если сам Диего Солер дважды влюбляется в одну и ту же женщину – значит, это точно судьба.

Я аккуратно припарковался рядом со студией сестры. Если Анна действительно моя судьба, отпускать ее было бы невероятной глупостью. А я этим не страдал.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я Сару, когда она уже собиралась уходить. – Что поддержала.

Все радушие мигом схлынуло с лица сеньоры Перез.

– Я понимаю, почему ты сегодня сорвался, – выдохнула она, устремляя взгляд куда-то в сторону. – Мама… порой она перегибала палку в своем стремлении заботиться о тебе, и ее нужно было поставить на место, особенно после того, что она сделала с вашей семье. Но, пожалуйста, пообещай мне одну вещь.

Я вопросительно приподнял бровь, требуя пояснений.

– Я верю, что однажды она поймет свою ошибку, – Сара внимательно посмотрела на меня, давая понять, что говорит искренне. – И когда она это сделает – не руби с плеча. Дай ей возможность все исправить. Ведь ты все еще ее сын, а Алекс – ее внук. Не лишай вас всех друг друга.

Пообещать такое было сложно. В свете произошедшего, когда эмоции были еще сильны, единственное, чего мне хотелось, это отмотать время далеко назад и сделать так, чтобы моя мать никогда не встречалась с Анной. Я был уверен, что без матери нам было бы легче, но понимал – это говорила моя злость.

Однажды она пройдет. Или утихнет. И тогда действительно не стоит пороть горячку.

– Хорошо. Я дам ей еще один шанс, если она действительно этого захочет.

Сара вновь расплылась в улыбке и на миг сжала мои пальцы своими, прежде чем выбраться из машины.

– Я жду знакомства с твоим сыном, – бросила она мне в открытое окно. – Уверена, мальчишки быстро найдут с ним общий язык.

– Даже не сомневаюсь.

Сара захлопнула дверь, и я остался один в машине, глядя, как ее стройная фигура растворяется среди прохожих у входа в студию. Ее слова все еще звучали у меня в голове:

«Ты дважды влюбляешься в одну и ту же женщину – значит, это судьба».

Я ухмыльнулся. Если бы кто-то сказал мне это полгода назад, я бы рассмеялся ему в лицо. Судьба? Любовь с первого взгляда? Чушь. Я верил в логику, в расчет, в холодный разум.

Но теперь…

Теперь я верил в Анну.

Запустив двигатель, я выехал на проспект, но вместо того, чтобы ехать в офис, неожиданно для себя свернул в сторону отеля.

Мне нужно было увидеть ее.

Немедленно.

Но добраться до жены и сына удалось только вечером. На половине пути к ним мне позвонила помощница и напомнила о встрече, на которую я уже откровенно опаздывал. Впервые я забыл о чем-то столь важном, но даже не устыдился этого. Семья мне стала важнее всего.

Встреча затянулась, поэтому пообедать со своими я не успел. После как на зло нашлось еще не меньше десятка дел, которые не могли решить без моего участия, и я закружился настолько, что не нашел и минуты на то, чтобы позвонить Анне.

В итоге, когда выходил из офиса, решил, что звонить смысла нет. В это время Ана и Алекс обычно уже были в своем номере: или только возвращались с прогулки, или собирались на ужин. Я очень хотел успеть перехватить их перед походом в ресторан, поэтому выстроил самый короткий маршрут и успел долететь до пункта назначения за невероятные двадцать минут.

Но, когда я поднялся на нужный этаж и постучал в дверь, открыла мне Лера.

– О, блудный зять! – она криво усмехнулась мне, и я уже приготовился к очередному противостоянию, но девушка легко пропустила меня внутрь. – Проходи, раз пришел.

– Папа!

Алекс подорвался с дивана в тот же момент, как я переступил порог. Словно ракета, мой сын бросился навстречу, и мне оставалось только подхватить его на лету, поднимая в воздух.

– Привет, мой герой, – я улыбнулся, разглядывая его майку с изображением человека-паука. – Чем занимаешься? Спасаешь мир?

– Ужинаю, – признался мой сын.

Я наконец рассмотрел обстановку. Гостиная часть номера Анны и ее сестры сейчас представляла собой склад игрушек. Они лежали на полу, на диване, на столе в окружении тарелок, из которых мой сын, очевидно, и «ужинал». Телевизор включен на канале с мультиками. Кое-где лежала одежда, которую Алекс или снял с себя, или только собирался одеть.

И никакого присутствия его матери.

– А где Анна? – уточнил я, обернувшись к Лере.

Та смотрела на меня с усмешкой, сложив руки на груди.

– Ужинает, – явно испытывая мое терпение, ответила она. Но, к счастью, продолжила почти сразу: – У нее какая-то деловая встреча внизу. Должна уже скоро освободиться, можешь подождать с нами.

Я ждал весь день, чтобы увидеть Ану, летел сюда, как оголтелый, а теперь мне снова предлагали ее ждать? Наверное, в любой другой ситуации я бы согласился. Но не тогда, когда дело касалось женщины, ради которой я менял всю свою жизнь.

– Раз должна освободиться, может, я смог бы ее поторопить? – не обращаясь ни к кому конкретному, спросил я и перевел взгляд на сына. – Отпустишь меня сходить за мамой?

– А мы потом поиграем с Марио? – уточнил Александр с такой надеждой в голосе, что я не смог ему отказать. Да и не собирался.

– Конечно, – пообещал я сыну и опустил его на пол. – Если съешь все, что тебе заказала тетя Лера.

– Хорошо! – Алекс бросился в обратную сторону с не меньшей поспешностью.

– Ну, может, хоть так сработает, – выдохнула Лера, и я вдруг понял, что она устала. – А то этот маленький сорванец совершенно отказывался есть.

– Я могу остаться, – не желая обременять ее, предложил я, но девушка отмахнулась и посмотрела на часы.

– Иди уже. Анька и правда что-то задерживается. Поторопи ее там.

И я пошел. Сначала – в лифт, потом – в ресторан, в котором узнал, что давно уже стал отцом. Оставалось только найти среди посетителей свою жену, и это сделать оказалось совсем не сложно, даже несмотря на полную посадку в зале.

Мой взгляд словно магнитом тянуло к ней, к женщине за дальним столиком слева, что сейчас так искренне смеялась.

Но к чему я не был готов вовсе, так это к тому, что Анна будет не одна.

Точнее, не так: я понимал, что «деловая встреча» подразумевала под собой компанию, но никак не ожидал, что эта компания будет сидеть рядом с моей женой буквально бок о бок.

Мужчина показался смутно знакомым, и мне потребовалось время, чтобы вспомнить, где я его видел. Тоже в ресторане, но другом – том, где я встретил Анну впервые. Именно он подхватил мою женщину на руки, когда та потеряла сознание. Именно он бережно держал ее за руку, когда я совершал самую большую глупость в своей жизни – просил у Аны развод. И он же выставлял меня вон, принимая визитку и сообщая, что лучше все вопросы решать через адвоката.

Сейчас его рука лежала на ее плече слишком естественно, как будто имела на это право. Губы почти касались ее уха, а в уголках глаз собирались смешливые морщинки – он явно говорил что-то интимное. И самое страшное? Как глаза Анны расширились, как она прикусила губу, едва сдерживая улыбку.

В ушах застучал пульс, а во рту появился привкус железа – я слишком сильно сжал зубы. Ладони сами собой сжались в кулаки, ногти впились в кожу. Я не дрался… пожалуй, никогда в своей новой жизни, но именно тот момент мне показался максимально удачным, чтобы это исправить.

Глава 52

– Так что у вас с Диего? Разводитесь или…

Я смотрела, как Паша наливал мне вина. Не спрашивая – просто зная, что сейчас я не откажусь. И дело было не в том, что мы заключили весьма выгодный контракт и теперь отмечали его.

Дело в поднятой теме.

Я тихо выдохнула, не зная, что ответить. Вчера бы я уверенно ответила «или». Сегодня… сегодня я снова в сомнениях.

Когда Диего не позвонил – ни вчера, ни утром, я думала, что сойду с ума от внутренних терзаний. Что он решил? Поверил ли матери? Он сказал, что не отпустит нас, но у этой фразы так много значений – и как на зло, в голову лезли не самые хорошие из них.

Я боялась, что, переспав со своими мыслями, Диего выберет не нас с сыном. Лера покрутила пальцем у виска, когда я поделилась с ней переживаниями.

– Ты с каких пор настолько не уверена в себе? – поинтересовалась она после завтрака, когда мы собирались на пляж.

И ведь понимала умом, что сестра права. А все равно занималась самоедством.

Пока не позвонил Павел.

– Помнишь ту французскую контору, с которой мы никак не можем договориться о поставках анализаторов? Их представитель сейчас в Барселоне.

– Хочешь, чтобы я с ним встретилась? – сразу поняла я, откладывая купальник в сторону.

– Хочу, чтобы мы встретились с ним вдвоем, – поправил меня Паша, и только после этого я расслышала шум на заднем фоне. – У меня посадка началась, через пару часов буду на месте. Сможешь пока поднять договор, который мы им предлагали? Я назначил встречу в вашем отеле, чтобы никуда не тащиться. Обсудим все там.

– Хорошо, все сделаю, – подтвердила и порадовалась, что нашлось занятие, способное отвлечь меня от мыслей о Диего и его матери. – Что-то еще нужно?

– Да, – выдохнул Паша. Его следующие слова зазвучали ниже и ближе, от чего я догадалась, что он зажал телефон между ухом и плечом. – Лерке не говори, что я приезжаю. Хочу сделать ей сюрприз.

На этом и договорились. Пока Павел был в воздухе, я занималась документами, выгнав сестру и сына на прогулку. Когда через два с небольшим часа мой зять и начальник приехал в отель, мы с ним закрылись в отдельном номере, чтобы проработать предложение для будущего партнера, а уже после провели встречу, закончившуюся подписанием.

Это и отмечали ужином, когда раздался такой сложный вопрос.

– Вчера встретились с матерью Ди, – вместо ответа призналась я. – И все снова стало сложно.

Я чувствовала, что поступила верно, но другая часть меня, очень ранимая и неуверенная в себе, трепыхалась. Она не могла представить, что, обретя Диего заново, мы снова можем его потерять.

– Не переживай, Анька, – улыбнулся Паша и обнял меня за плечо, притягивая к себе. – Прорвемся.

Я позволила себе на секунду опереться. Не на мужчину – на человека, который всегда был рядом, когда все было сложно. Пашина мужская поддержка – ненавязчивая, но всегда своевременная, придавала мне сил. И улучшала настроение, что уж скрывать, ведь всегда приятно, что рядом есть мужчина, на которого ты можешь рассчитывать.

Только мне бы хотелось, чтобы на месте Миронова сейчас был кое-кто другой.

– Давай, не грусти, – Павел склонился ниже и по-дружески чмокнул меня в щеку, в очередной раз смущая этим. Он был куда более тактильным человеком, чем я, и более открытым – этим они с Лерой и походили друг на друга. – Мы с тобой только что такое большое дело сделали, заслужили немного радости и…

Я не дослушала. Просто почувствовала, как плечи обдало холодом, но дело было не в работающем кондиционере.

Дело было в Диего.

Я быстрее осознала его присутствие, чем увидела сеньора Солер в конце зала. Он стоял у входа, высокий, как скала, и мрачный, как шторм. Его взгляд – тяжелый, неподвижный – вонзился в меня, потом скользнул по руке Паши, все еще лежащей у меня на плече. Воздух между нами мгновенно сгустился.

Я резко выпрямилась, и Паша тут же уловил перемену, но не отстранился. Его вопросительный взгляд я чувствовала щекой, но оторвать свой от Диего никак не могла.

Он уже шел к нашему столику. Двигался не спеша, но мне казалось, что каждый его шаг добавлял сцене напряженности. Словно это и не шаги вовсе, а удары тревожного колокола.

Пальцы Миронова слегка сжались, будто напоминая о себе. Не давая мне пошевелиться.Я не успела среагировать, как его взгляд снова вернулся к руке Павла на моем теле.

– Добрый вечер.

Голос Ди звучал так холодно, что мне срочно захотелось укутаться в одеяло, а ведь на мне была блузка и пиджак. А как Солер стрелял глазами! Точно лазерами, способными разрезать напополам что угодно.

Сейчас, например, они прорезали Пашу, но тому словно и дела никакого не было: он продолжал обнимать меня и улыбаться.

– А, сеньор Солер, – протянул Миронов, кивая в качестве приветствия. – Давно не виделись.

– Да уж. И вы с тех пор так и не представились.

Диего, которого я знала, всегда был максимально сдержан. Не повышал голос, не опускался до оскорблений. Его эмоциональные «срывы», если можно их так назвать, ограничивались рубленными фразами, сощуренными глазами или более прохладными интонациями. В совсем редких ситуациях Ди предпочитал просто уходить, чтобы не провоцировать конфликт.

Сейчас в голосе Диего сквозила та самая хищная вежливость, которую я слышала лишь однажды – когда он говорил с партнером, нарушившим условия сделки. За минуту до того, как расторг договор.