Собирание игры. Книга четвёртая. У Запретных Врат

– Куда?! – Черский аж приподнялся – Открывает куда? Врата куда ведут?!

– Думаю, что те… В Чистилище… – спокойно, словно речь шла об открытии магазина, сказал Марат.

– Нууу… – в голосе и позе Черского обнаружилось недоверие. – Сколько таких легенд…

Марат сразу «свернулся и спрятался». Зачем он позволил распустить язык?! Ах! Как это плохо! Как глупо раскрывать себя, своё сокровенное! Ульяна быстро взяла его за руку, а затем своими двумя руками тихо провела вдоль лба, разглаживая его… И «сглаживая» острый поворот беседы.

Но, подобно тому, как этот меч и эта статуэтка вечно ищут друг друга, а люди вечно ищут Истины, Покоя, Взаимопонимания и Мира, найти теперь нужную, достойную нить разговора не удавалось. Они «приземлились». Чайная церемония церемонно закончила визит.

И тут Ульяна, интуитивно найдя благую подсказку, поставила в музыкальный центр диск с Мистериями Саввы, затем Елисея. Слушали час, другой молчали, иногда поглядывали друг на друга или на трепет свечей, что были зажжены. Темнело. Но небо, опуская свои сумерки на землю, казалось «подносило» свой дневной свет этим людям, «открывалось» для них далёкими звёздами. Эти Мистерии разговаривали с Зодиаками, разговаривали с душами, Кармами сидящих людей. Наедине с каждым… В традиции эзотерики… И всё стало ясно, понятно и легко! И руки Марата, ещё два часа назад нечаянно налившиеся свинцом несоединимости, невозможности доверительности, вдруг начали подниматься кверху, он почувствовал тот свой любимый полёт, своё кружение.

Да, пацаны! Случается, что если самые больше проблемы мужчин начинаются со слов женщины: «Я тут подумала…», то самые прекрасные минуты начинаются с её: «Я вдруг почувствовала»… Кто умеет делать второе…

«Пора домой, в Одессу! Столько хороших новостей везу… Ну, «девки» мои, держитесь! Дааа… Опять ты, «Кащей Хиронович Арецкий», крёстный наш отец и ангел-направитель, прав! Вот ведь, сукин сын нумерологический! Как умеет его эта Матрица так «конформно» послать его, Савву, туда… куда надо… Сейчас заеду до Лёшки, выпью до… «Третьей производной»! За записанное! За проявленное!

… А двадцать третьего июля в Балаклаве был концерт Младиславы! Первое исполнение её поэмы «Хлоя». Признание, успех, аплодисменты! Даже паруса на судне «Елисея-Одисея» трепетали овациями! Дочь-именинница «олигарха» была в восторге. Довольный Пётр Алексеевич предложил свои продюсерские услуги и в Севастополе, и в Ялте…, и далее по Крыму.

– Да, да! Конечно! – отвечали Младислава, Савва, Алёна и Лена.

Трое последних, разумеется тоже, участвовали в представлении. С берега наблюдали за успехом Млады Огнеслав, Ратомир, Андрей Петрович, Вера Яновна, Матвей Корнеевич, пятеро алтайских витязей, и часть крымской родни Ленки, собирающаяся на свадьбу. Две свадьбы! И, конечно, Алина и Игнат. И много, много других приглашённых…

Ведь двадцать шестого Свадьбы! Почти сто человек гостей! Россия (Крым, Петербург, Москва, Алтай), Украина (Одесса, Киев) и Хорватия! Все, кто смог…

Савва, «Кит» и Андрей, под предводительством Матвея Корнеевича, ещё утром заявились на морские платформы-суда, чтобы «проревизовать» подготовку. Мотя ещё вчера объявил себя «главным», то есть «свадебным генералом» и сейчас важно беседовал с Владимиром Трифоновичем и тремя «витязями» с Алтая, друзьями Ратомира и Огнеслава. Женщины-помощницы тоже уже заботились о столе. Должно быть красиво и вкусно! Это – вкус! Московский «генератор» заметил ящики с алкогольными напитками. Проверил самым придирчивым образом:

– Хм… Пойдёт! – довольно отметил Матвей, лукаво «подхватил» бутылочку «Ай-Петри» и сунул в карман пиджака. На суровый взгляд Володи «Ай-яй-яй» от пренебрежительно ответил – Не боись, паря! Кунаки форму не потеряют! Пошли, пацаны – обратился он к трём своим «кунакам» – «Поставим печати» за принятые работы!

Такие свадьбы, как эти, люди помнят всю жизнь! Они – залог счастья! А необыкновенная свадьба необыкновенных людей – залог… необ… (нет, пацаны!) обыкновенного человеческого Счастья. Без той бытовой мути, несвободы и упрёков, что начинают «прилипать» к жизни ещё и молодожёнов (как морские наросты прилипают к днищу судна). О таком «необрастании брачной лодки» много говорили в тостах. Чтоб не «слащавенькие, сексапильные» мидии, не толстокошельковые коварные «моллюски» не прилепились к истинной красоте! Чтобы, как говорят в народе, «пары были красивы»! Более всех из гостей и самым изощрённым метафорическим языком изъяснялся Мотя. Он был в ударе. Правда, его и «ударять» было чем – стопочка «Коктебеля», фужерчик «Нового света». Одно слово – «генерал»!

А подарки-то?! Конечно! Значительно-презначительне! Важные-преважные! Савва и Алина подарили «детям» Елене и Ратомиру квартиру. Ну, не новую, а ту «двушку» (престижную, на Приморском бульваре!), где жили их матери. Поскольку Игнат приобрёл самостоятельное жильё, мамы Саввы и Алины переезжают в их пятикомнатную квартиру.

Да, да, касаться тем «совместного проживания, на какой территории, какой страны» было непросто… Тот самый «быт»! Быт не забыт! Но вот встал с тостом Саввин киевский друг, работник МИД Украины и сообщил, что принято решение об украинском гражданстве для Ратомира, Огнеслава и Младиславы и в конце следующей недели можно будет получить паспорта. Этот тост-весть был очень своевременным! Ведь он прозвучал вслед за тостами родителей Млады, Огнеслава и Ратомира, которые тоже говорили о «гнёздах» своих детей, о будущих внуках и тоже дарили «гнёзда» или «на гнёзда». Так, родители Огнеслава и Ратомира сообщили, что их община (Братство) строит большое поселение витязей между Горно-Алтайском и Бийском, и межу реками Катунь и Каменка. Там, рядом с прежними поселениями.

– Хо, братья-славяне решили создать «Новое Междуречье»! – шепнул на ухо сидящей рядом Вере Яновне Мотя.

– Поселение доброе, всё будет сурьёзно… Хуторская система… Уже семьдесят подворий… Два новых хутора Братство отдаёт во владение новым семьям, то бишь Огнеславу с супругой, и Ратомиру с Еленой – дед Огнеслава нервничал, то трепал свою седую лохматую бороду, то хмурил кустистые брови – Дочки у нас славные… Добрые и красавицы… И имена – наши… Но – он строго посмотрел на всех – но внуки, особенно пацаны, должны воспитываться в братстве! А значит жить…, ну жить не в Украине или Югославии (э… называю по-старому), а в России… У нас такая природа! И места для ваших хуторов такие… Как-то надо…

– Позвольте сейчас нам, с женой – Андрей Петрович поднялся вместе с Верой Яновной – Мы как раз по поводу границ, печатей и штампов в паспортах. Поздравляем! И вопрос «как-то надо»… в России уже решён! Тоже решён! И наш патрон Александр Владимирович Деев попросил поздравить молодых и сообщить, что в конце августа, в нашей Усадьбе на Волхове мы (он лично намерен!) вручим Младиславе, Елене и … хм, всей её семье (да-да Савва, Алина и Игнат) российские паспорта. Ждём, ждём всех на – Волхове. У нас тоже неслабые места!

– Ух ты! Блин! А я?.. А мне?.. У Младки аж тройное гражданство! Ух ты! Я бы орлом!.. Я бы… – ерепенился Матвей Корнеевич, генерируя свою «генеральскую» прану до «трёх паспортов в третьей производной».

– Тише! – Вера, присевшая, острым толчком локотка успокоила фантазёра. – Почему без жены приехали на свадьбу? А? Почему Наталью Кирилловну не взяли? А, гусар?

– Ну… Кто-то на свадьбе должен символизировать Свободу! – пробурчал «гусар».

– Я знаю, что вы с шестнадцатого августа собираетесь к нам. Алекс говорил… Так вот – с женой! Она прекрасный к тому же доктор и психолог. Нам такие люди очень нужны… Проживёт у нас два месяца! Это приказ Марии Родиславовны! А потом – на Новый год и Рождество! С женой! С праной и женой!

– Ладно-ладно… Будем… С Наташкой… И сына Женьку с внучкой Ольгой прихвачу… На Рождество… И Серёгу её… И… Ещё не рады будете… Эх, скучаю я по Алексу! И по пани Марии! Люблю!

От крымской родни первой взяла слово Ирина Валерьевна. И вновь суперприз-сюрприз! Оказывается, они «сбросились» финансами, знакомствами и идеями! И совершили обряд Собирания Игры! Они организовали в Херсонесе, в античном греческом театре (!) (не хочется это называть «площадкой») выступление Млады. Её поэма «Хлоя». Для «своих». Для этой сотни гостей и ещё двадцать-тридцать «приблудных», тех, кто помогал в организации. Завтра! Да, да, опять такой вот оригинальнейший «второй день» свадьбы! Вечером, уже в сумерках. Помост, мачты с парусами, мультимедийный большой экран, вся звукорежиссура и прочее уже «на низком старте»!

– Оооо! Да! Спасибоооо! Как всё чудесно! И гораздо! Как в настоящей сказке! Наяву! – слёзы на глазах Младиславы угрожали туши. Она на секунду стала растерянным Пьеро… Только на секунду.

Радовались, конечно же, и Елена, и Савва, и новоиспечённые мужья. Двое последних сразу напросились в актёры. Они – соратники Елисея-Одиссея. И, попутно, – рабочие сцены. Там паруса подровнять, там – волны-полотнищи «поволновать»… Всё было к месту, сообразно и интересно… Утром их уже пригласят на примерку хитонов и прочего.

Родители Младиславы только успевали «переваривать» водопад новостей! И каких! Ох, уж эти загадочные русские! «Неужели ещё и медведи будут… А на хуторах этих? Ах как всё волнующе? Ах, наша Младушка! У нас-то, дома, когда будет? И в Опатии? Ездить туда-сюда? И Елена эта «прекрасная»? Одесса – хутора? Ой! И деды эти алтайские суровые какие! А холод там у них какой!? Нет! Зимой – у нас, в Хорватии! Решим… потом…»

Бесконечно раздавались какие-то звонки! Хотели поздравить, наверное… Но пока отвечать было невозможно. Многие, например, Лев Анатольевич, Александр Яковлевич, Мона и Даниэла, позвонили ещё днём. Понимают вопрос! А другие… Успеют!

Вот объявили музыкально-танцевальную паузу. Сначала два номера концертного плана. Алёна Игоревна исполнила чудесный, собственного сочинения, романс на стихи Роберта Бернса. Как раз любовная, даже свадебная лирика. А «кунаки» алтайские хотели вместе с мужьями Ратомиром и Огнеславом станцевать свой танец витязей. С элементами и славянской, и алтайской и борьбы, и музыки… Куда там! Как только эти восемь богатырей вышли с мечами, копьями и луками и начали «танец» публика похватала посуду и вжалась в лавки. «Не-не-не!» – запротестовали женщины-гости. Завтра! «На разогреве» в греческом амфитеатре. В Херсонесе! И правильно!

Ну и – танцы! Общие! Море! Звёзды! Паруса!

Наконец, перед десертом, устроили «паузу тишины и общения». Кто-то знакомился, кто-то подходил к «молодым» и что-то хорошее говорил.

«Генерал-генератор» уже приклонил головушку к плечу Ирины Валерьевны. Но ещё не сопел. Его полюбили сразу все гости, и с лёгкой руки Верочки Яновны стали называть «Ген Геныч» (т.е. Генерал Генераторович). Вот прана «Г.Г.» насторожилась, он повёл ухом, открыл глаза. По очереди: один, другой… «третий». «Ага! Звонит этот «Кащей-Хирон». Наслышан! Хочу познакомиться!».

Арецкий из Берна по видеосвязи поздравлял «молодых». Знакомился с тем или иным родственником. Все уже знали, что это Крёстный Отец Событий, всех, связавших этих людей. Уж хорватско-одесских точно! Что он обладает волшебной Матрицей, предсказывающей и исполняющей чудеса. И хотелось приобщиться! Матвей Корнеевич подрастолкал гостей:

– Меня-то, меня пустите… Здравствуйте, «Кащей-Хирон»! Я «Ген Геныч» тут, генерал, генерат… – он поперхнулся и все засмеялись.

– Генерал-губернатор? Крыма? – ехидничал Кащей – А я Александр Александрович, поручик! Порученец Игры! Слышал о вас, дорогой Матвей Корнеевич! Рад знакомству! И мы с вами ведь ещё и москвичи, и математики…

– Чего же не приехали, Сан Саныч? На свадебки-то, а? Ай-яй-яй! Песни бы московские попели бы с вами! – добросердечно спросил Мотя.

– Это вам тут гражданства раздают… А мне в женихи поздно… И в гости – не всегда… Да, нет… Правду если – пандемия эта! Как я?.. Жалею… Длинный разговор, Матвей… Давай потом… И о делах. У Андрея есть мои контакты… Веселитесь, друзья! Счастья! Поднимаю за вас этот бокал!

Торты! Мороженное! Фейерверки! И снова музыка! И снова тосты! «Горько»! И поцелуи! И эти… раз, два, три…

Разошлись ближе к трём ночи. Любезный Пётр Алексеевич предоставил в своём отеле двадцать лучших номеров. Остальные – по другим отелям, по домам крымской родни. Устроились…

… В Херсонес, Херсонес Таврический, античное историческое место близь Севастополя, расположенное по замечательному, символическому адресу: улица Древняя, дом один, прибывали гости. Представление начнётся в восемь. Но уже к пяти в этот государственный историко-археологический музей-заповедник, знаменитый античный полис России, прибыли Матвей Корнеевич, Алёна Игоревна и Андрей Петрович с Верой Яновной. Они задержались у интереснейшего информационного стенда об истории Херсонеса. Андрей, историк, дал высокую оценку труду разработчиков и создателей такого стенда, сделанного со знанием, усердием и любовью.

– Дааа… Местечко-то – «крутяк»! – восхищался «генератор праны» и член-корреспондент Академии наук – Хм… Время активного существования полиса с четвёртого века до нашей эры до четырнадцатого нашей эры… Интэррэсно, Алёна Игорева, – он рассеянно посмотрел на спутницу – А как это древние греки изгнали отсюда, и вообще из Крыма древних скифов. Хм… Парни-то были ой-ёй! Как наши витязи алтайские… Хм… Чем-то напоминает мне это большую драчку древних германцев-варваров с культурными римлянами…

– Точно… заметил Андрей Петрович – Только тут наоборот: культура победила.

– Да уж… Бывало, видать, и такое…

– Это бывает, когда воспитанию молодёжи, культуре и образованию государство и семья уделяют самое важное значение… А уже потом… хм, лёгкой атлетике и остроте мечей… – серьёзно вставила замечание Вера Яновна.

Эта благородная дама «за сорок» сама была похожа на родовитую гречанку. Стать, чуть вьющиеся волосы, носик с небольшой горбинкой, волевой подбородок, и необыкновенно яркие глаза, Эти глаза вкупе с несколько иронично-высокомерным выражением губ и вообще со всем обликом пленяли и приказывали. Но грустинка, тающая в изумруде глаз, не делала высокую меру этой «царицы» обидной, уничижительной для окружающих. А манеры, да, те, что воспитала в ней бабуля Мария Родиславовна, были безупречны. И, конечно, во всём чувствовалось, что Вера Яновна – доктор наук, виднейший архивист и герметик России. И на Западе её знали и ценили. И часто приглашали для консультаций. И, бывало, вместе с Андреем они «проворачивали» такое, из таких авантюр выходили победителями, что… не рассказать… «Гораздая» дамочка и «чудесатая», одним словом… Двумя… А сейчас (вот уже семь лет) она воспитывает их с Андреем сына и.. отошла от дел… Ну, «гречанка» – воспитание на первом плане!

– Очень важен твой тезис, Снежная Королева! – так Андрей называл свою «яркую и холодную» с виду «царицу». Та сверкнула своими глазами-прожекторами, в удовольствии чуть вытянула губки (словно бабочку поцеловала!). Спасибо, «типа». «Сама знаю!»

– Нам, дорогой Матвей Корнеевич, всем, и особенно, вам с Алексом об этом нужно крепко подумать… Воспитание!

– А чё мне? А чё думать? Предлагаю по субботам «пороть на конюшне»!… Хм… Делов-то…

– Я без шуток. Я о вашем труде… Книге вашей… Конечно, история философии, философия истории, всё ваше мастерство и энциклопедичность – выше всяких оценок… И находка эта стилистическая – форма диалога, как у древних философов – очень привлекательна и, наверняка, продуктивна… В смысле живости восприятия читателем… Но! Но – этика! Мы, Александр Владимирович, Деев…, ну и мы всё… Нас волнует этика! Воспитание, нравственность, мораль… Мне неудобно говорить банальные вещи такому изощренному мудрецу и острослову, как вы… Но! Но в будущем объединении, Собирании Игры… э… Полисе таком вот, нас, Игроков и наших детей…, всех поселенцев… Нужно выработать Идеи и Правила воспитания… Уклад! Традиции! Нормы! Как в Орденах, Братствах…

– Да понимаю я… Чего проще… Я – за идеи стоиков! За принципы «коммунистической» морали! За тот кодекс!.. Да-с! Я сейчас «сталинист». Это – метафора. Но – суть. Если из образа Иосифа Виссарионовича убрать «его Демона», «его Страх и Страшность», то он и метафизик, стоик недурной. А державник, Государь – отличный! Но… Хм… Вы правы, Андрюша… Личностные факторы… Завистники, доносчики, карьеристы-лизоблюды, дураки-формалисты… Как это вытравить? Каким воспитанием? Какие «привычки» сызмальства нужны… Это – работа каждого родителя! Учителя! Духовника-психоаналитика! Ой, какая работа!

– Вот более и о практике, о «техниках» привития и подумайте! А то, что вы в «медали Сталина» видите ту сторону, где он – государь-стоик-отец народа… хм, хорошо… Вот «другая сторона медали»… Откуда в людях берётся? Как бы… Чтоб не было ни у вождей, ни у простых людей… – Андрей прищурил свои стальные, льдистые глаза и, посмотрев вдаль, вдоль длинной аллеи, указал рукой на два ряда баннеров по обе стороны аллеи. Баннеры с изречениями великих: мыслителей, учёных, писателей… И их изображения-портреты…

– Вот на первом баннере… Видите? Это – Знак! Я их обожаю! Они мне верные друзья! Ангелы мои путеводители, генераторы праны моей! И моих сов… – последние слова он сказал как-то уже глухо. Непонятно… – Так вот: Парменид. Неслабый пацан, я вам скажу! Учился у Пифагора, оказал сильное влияние на Платона и Зенона. Дааа… Читайте: «В каждый момент во всём есть меняющаяся пропорция смеси. Такова и мысль.». Да! Я смешиваю мысли, взгляды, смыслы и цели! Игра – вот Идея! И вы таковы. И нечего этого стесняться. Был демократом, стал сталинистом. От нашей дерьмократии и сатанистом стать немудрено!

– Браво! Ты мой человек! И Парменида я тоже а наши, в Игроки записываю… – смеялся Мотя. – Жаль, что Алекс, вялый такой… Либералом дохлым воняет… А ведь…

– Он был совершенно другим, когда я занимался «Призраком Якова Брюса»… Познакомился с Александром Яковлевичем тогда… Мощный был! Стоик! Жил один в «гнезде» на крыше… Мансарде на двадцать третьем этаже! Он ведь из рода Брюсов! Хм… Теперь он Юсов. И теперь он – другой… Он, –Андрей, не решался на откровенность. Ведь чужая тайна. Да тайна ли? Чужая ли? – Он неизлечимо болен! Весьма! Да, мы имеем много достижений и побед (удивительнейших!) по продлению жизни, улучшению «качества» старости… Но… Наши лучшие врачи…, наши «светила» не дают ему более десяти лет… И Сергей, муж Ирины Яновны, главный наш «мозговед-душевед», и Мона, и Дана… Они ведь тоже доктора… И – какие! И чувствуют свою, брюсовскую… породу… Эту черту… Эту… Это… «наказание за преступление черты»… Так они считают… Яков Вилимович колдуном-то был величайшим… Залез в карманы всех Чертей… У него необычная опухоль эпифиза, шишковидного тела в башке… Это эндокринная железа неврогенной группы… В общем, если заболит – непременно и умом послабеешь, и в либералы потянет…

– Да ум-то его светел и могуч… Тут другое… Дух… Слабнет… Душа ленится… Нет, не так… Душа боится слов! Новых этих правд-неправд… Начала и концов! Края рвутся! – Было видно, как Мотя переживает за друга.

– Он Бродского любит. Я ему прочёл недавно:

Мои слова, я думаю, умрут…Не вижу для себя уж лестной правды … – Но: Поэта долг – пытаться единить Края разрыва меж душой и телом.Талант – игла. И только голос – нить.И только смерть всему шитью – пределом.

– Хм… «Голос – нить»… хм… – Матвей Корнеевич задумался.

– «Голос» – метафора – заметила Алёна – Это и Слова, и Музыка…

– И весь логос, и вся семиотика, герметика всех знаков – вставила Вера. – Я ещё процитирую хорошего парня, Парменида: «Безразличны начало и конец. Начни вот отсюда, в конце сюда и придёшь»… Это очень иллюстрирует наш разговор! Но давайте сначала дойдём до амфитеатра, а потом вдоль этой длинной аллеи неспеша прогуляемся…

– Ты, моя Нежная Королева, что-то хочешь наглядно показать нам? Убедить? – Андрей тонко чувствовал Веру и когда хотел чуть возразить «снежная» менял на «нежная». Ей эта тонкость очень импонировала – Я предлагаю пройтись сейчас вдоль аллеи…, сэкономить время, а про театр… ну, скажи дорогая.

– Разумно – спокойно согласилась Вера Яновна – А хотела вот что… Опять же про воспитание… Про мучения Алекса: «начало и конец»… Нужны примеры! Эти… хм, «практики-техники»… Эмоциональные! Глубокие! Вот тот античный театр, куда мы скоро пойдём… Он сооружён в третьем век до нашей эры! И что представляли? Главное! Воспитание на сказаниях и эпосе. О великих героях, о славных делах и победах людей… Да, и помощи Богов, их почитании было… Даже приговорённых к заключению водили на представления… Уроки! Истории! Имена предков, уважение к ним! Вот Алёнушка сейчас работает над этой затеей Театра у нас, в усадьбе…

– Да-да! – рассмеялась Алёна Игоревна – Как только Млада появится у нас, на Волхове… её спектакль покажем… Обязательно! Талантливо! Но я сторонник более классики! В продуманном выборе репертуара, в чётком соотношении формы и содержания! Нет, и современное…, но без этой тупой эпатажности, формальности, бедности мизансцен и декораций… И Джульетта не ходила в рваных джинсиках! Тут – границы! Пусть Ромео Бродского читает, или Пастернака! Но не в кроссовках! – она уже не улыбалась – Ой, что это я… Разошлась-то! Ой, смотрите! Как это верно! Какой-то эзотерик, или буддист был этот Гераклит! Ишь! «Космос никто не создал. Он был, есть, и будет всегда».

– О-хо-хо! Да, милая! Гераклит – создатель первых идей диалектики! У него учились Платон и Аристотель, и Гегель, и Ницше, и Хайдегер. Хм, Алекс этого «Хай-гера» уважает, а диалектику – не очень… М-да… – Матвей вдруг поднял палец кверху – Забыл вчера женишкам нашим дать мудрый совет Гераклита: «Нельзя дважды войти в одну и ту же женщину»… Да-с!

– Фу, Матвей Корнеевич! Там про «воду»… – возмутилась Алёна.

– Дамочки не склонны к глубокой философской диалектике… И ироничным кувыркам мысли. Да-с. Ну уж пардонте, если шо… Всё текёть, всё изменится… И вода, и дам… Я к тому, шо дамочки – утлый сосуд… Библия!

– Фу, фу! – Вера Яновна тоже недобро сверкнула глазами, взяла под руку Андрея и они пошли намеренно вдвоём по одной стороне аллеи, намекая, что Матвею Корнеевичу и Алёне Игоревне «удобнее» пойти по другой стороне.

– А знаешь, милый, – я уже так давно не была в ауре античности, западной… И западного средневековья… Любимых мною… Вспоминаю наше «свадебное путешествие»! Тогда, в первый раз… Мальта, Сиракузы, Нотто… Помнишь? – её лицо помолодело и светилось теми поцелуями и…

– И приключениями! И победами! Наши открытия! Эхо мальтийское до сих пор отзывается в моём сердце… Мои Совы… Твоя Матрица… Наши ночи… и дни… – Андрею редко удавалось оказаться чуть сентиментальным, даже чуть взволнованным. Обычно, когда тяжёлые веки этого Рыцаря поднимались (точно забрало), выдержать его взгляд было непросто даже близким. Всевидящий печальный взгляд визионера, смотрящий не на собеседника, а внутрь его. Внутрь всего. То же было и с губами, равнодушно-брезгливый вид которых отталкивал. Зато собеседникам очень непросто было лукавить с Андреем. Изловить и высветить их, взвесить, ему не составляло труда… Понять: лёгок ты? Горяч или тёпел?

Но в те редкие минуты счастья, когда Верочка так смотрела на него, так припухали и приоткрывались её губки, он светлел и оттаивал душой. Родные, и Верочка, и пани Мария знали, что внутри, глубоко внутри Андрей Петрович любит уже более не свои авантюрные приключения, победы и даже свой Дар. Он обожает милоту своей Усадьбы, милоту близких ему по духу людей в этом Командорстве. Но сразу ещё более ощущает на своих плечах груз ответственности. Долг. Он Магистр Игры! Командор! Ему дано – с него спросят!

А ещё все, кто хоть однажды видел его в деле, знали, что он не «человек стаи». Более того: стая внутри него! Стая тех загадочных Сов, что были его и спасителями, и поводырями, и помощниками в борьбе со Злом. Эти «ночные ведьмы» появлялись в нужный момент из ниоткуда и сметали любую опасность. И Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Ватикане, представитель России при суверенном Мальтийском ордене Александр Владимирович Деев (он же и патрон Фамильного Командорства на Волхове) ценил эти Дары и Достоинства Андрея Петровича Цельнова, как из ряда вон выходящие, и поручал ему самые сложные и запутанные дела (чаще всего связанные с сакральными артефактами, всяческой мистикой и «тёмными силами»). Знал – он-то справится! Игры этот посол вёл серьёзные. И с поддержкой государственных структур (МИДа, ГРУ, ФСБ) и самостоятельно, тонко чувствуя где, когда, кому и как следует «открывать карты». Всегда скрывая козыри! Он на дипломатической службе ведь не новичок! Мог играть и с Тьмой, и со Светом… Нет-нет, он не беспринципный циник и ловкач! Он – бывший Министр Культуры России, интеллигентный и мягкий человек, Просто очень умный… Очень…

– Да, да… Милый, а твои Совы тебя ещё слушаются?.. Как они? – Вера Яновна сладостно вспоминала свою первую «брачную» ночь встречи с этими совами.

– Да… Наверное… Я им уже более года не подавал команды: «На вылет»! – он рассмеялся. Им не нужна команда. Они сами по себе… – А твоя Матрица? Она у тебя такая… Я до сих пор не понимаю, как можно удерживать такое количество связей, фактов, лиц, дат и деталей событий! Нитей накала!