Тимур Витальевич Игонин – звезда Следственного комитета, советник и доверенное лицо Главного Руководителя, именуемого между своими Первым, почти живая легенда в свои неполные тридцать семь. И что? Весь высушенный безумным графиком, с больными легкими и печенью, холостой, дважды раненный, с оформленной степенью инвалидности.
А ведь самое страшное, что он продолжает делать то, что делает только потому… что по-другому не может. Он больше не знает ничего. Больше ничего не умеет. И другие грани окружающего мира не доступны его сознанию: он просто не может смотреть на него иначе, а любые попытки что-то изменить вызывают невероятные душевные мучения. Проще ведь закрыться в норе своей души, озираясь на мир исподлобья.
И кому он такой нужен? То-то же. Да и себе, если честно не очень.
Тимур поднялся, но возвращаться в вагон ему не хотелось. Он снова достал очередную сигарету, раскурил. Тамбур меж тем наполнился смогом, дышать в нем стало трудно.
Но в целом, все эти… эмоции – сопутствующие. Главной причиной не самого лучшего расположения духа следователя были воспоминания.
За всю карьеру Тимура очень редко складывалось так, что он не доводил дело до суда. Копался, рыл, на первых порах даже вопреки начальству – находил доказательства, свидетелей, вел негодяев в наручниках. И делал это не для галочки, не для самоощущения, а потому что не мог иначе. Но иногда складывалось по-другому. И складывалось – это то самое слово, которое нужно, поскольку если бы все зависело от Тимура, результат был бы совсем другим. Но пару раз вышло совсем не так. Особенно в первый, десять лет назад… Тогда его занесло от Северной Столицы под Выборг, в дремучие леса. На усиление требовали самого неординарного сыщика.
– Может, пойдем дальше? Мнемся уже тут два часа, – несколько неуверенно предложил лейтенант Хлебов – командир отряда милицейского сопровождения.
Тимур, искоса посмотрел на служаку: несчастный потел и с трудом уже держался на ногах. Едва не лопавшаяся на его тучном теле рубашка уже вся пропиталась потом. Стояли необычно жаркие деньки – даже тощий Тимур с трудом выдерживал духоту.
– Я должен внимательно осмотреть само место происшествия, – бесстрастно ответил следователь.
– Да чего его смотреть то? – недоумевал офицер. – Тут уже было столько народу, все затоптали, перетоптали…
– Вижу. Но меня не следы интересуют, – ответил Тимур, снова начиная обход по кромке пляжа. – Я пытаюсь составить в голове проекцию местности в мельчайших деталях. Прежде чем я начну слушать свидетелей, я должен представлять место со всех сторон. Так, парнишка, который видел нападавшего, стоял тут?
– Да бес его знает! – пожал плечами толстяк. – Плохо помнит он все. К тому же по балде получил в тот момент. Медик вообще, вон… говорит…
– Станислав Витальевич, парнишка тут стоял?– игнорируя поток слов полицейского, заново спросил следователь.
Лейтенант неуверенно кивнул. Ладно, определенная погрешность допускалась.
Тимур встал на предположительное место, повернулся в сторону высоких кустарников, из-за которых виднелась высокая крыша заброшенного дома – жилища некоего Хромого, как понял Тимур со слов милиционеров.
Некоторое время постояв, рассматривая кусты, следователь повернулся на сто восемьдесят градусов и устремил взгляд на спокойную гладь озера. Ярко светившее солнце заливало своими лучами сочные берега зеленых островов.
– А Луна была в ту ночь?– не отрывая взгляда от воды, спросил Тимур.
– Тимур Витальевич, ну вы ей-богу, – толстый милиционер со вздохом снял фуражку и провел пухлой рукой по мокрому лбу. – Кто ж теперь чего помнит…
– То есть вы не уточняли этот момент? – следователь задавал вопросы сухо и бесстрастно.
– Именно этот нет.
– А что вы уточняли? – Тимур присел на корточках и стал рассматривать гальку пляжа. В ней было огромное число окурков, мелких стекол, каменной крошки.
– Ну в смысле? Обстоятельства произошедшего, – одутловатое лицо лейтенанта выражало полное недоумение. – Я, если честно, больше конвойный. Это бы вам с Вадиком… То есть с Вадимом Алексеевым поговорить надо. Он был дежурным следователем в тот день. Мы с ребятами больше… сопровождали.
Тимур облизал губы. Без толку шатались, затирая улики своей глупостью, он хотел бы добавить.
– А где сейчас Вадим? – взяв тремя пальцами шепотку пляжного песка, поинтересовался Тимур. Некоторое время поизучав желто-серые песчинки, следователь стряхнулся их обратно.
– Не знаю, это другое ведомство. Мне сказали вас встретить и сопроводить на место. Тимур Витальевич, – взмолился милиционер. – Пойдемте дальше, очень прошу вас… Дел много еще впереди да жара стоит.
Светло-голубая рубашка начальника конвоя уже превратилась в темно-синюю от пота.
Тимур поднялся.
– А затем похититель потащил девушку вон к тем кустам, верно? – следователь указал на заросли.
– Ну так пацанята сказали… Мол, видели следы, сломанные ветки. Теперь черт разберешь, они всей гурьбой ломанулись, теперь там бурелом настоящий!
– Пойдемте, – сухо проговорил Тимур и двинулся в сторону зеленки.
Трава вокруг кустарников была заботливо примята – по ней словно туда и обратно прошлось не одно стадо крупнорогатого скота. А что уж до самих зарослей…
Тимур достал из левого кармана брюк старую лупу с поцарапанной линзой и стал скрупулезно рассматривать каждый шаг… да какой там! Каждый сантиметр вокруг кустов. Все это он делал очень медленно, подолгу зависая над одним местом.
Надо ли говорить, что лейтенант про себя проклял наглого юнца всеми известными ему проклятиями. Но вслух высказать своей гнев не решился. Начальство предупредило, что с молодым парнем надо вести себя как можно более корректно и во всем помогать. Поэтому толстяк – милиционер нашел кое-какой тенек в тени одного из деревьев и стал терпеливо ждать, когда гостю из Северной Столицы надоест ползать по земле.
А Тимур даже и не думал заканчивать. Исследовав траву и найдя в ней шнурок, пару проржавевших пробок от пивных бутылок и рыболовную блесну, взялся за густой кустарник.
Ветви были в большой степени поломаны и согнуты, листья оборваны. Конечно, "добровольцы" постарались каждый внести свой вклад в поиски… Забравшись поглубже, Тимур обнаружил, что за кустами скрывался небольшой овраг. Здесь лежало много разного мусора, наверное, сброшенного отдыхавшими на пляже с глаз долой: в основном смятые пластиковые бутылки, выцветшие пакеты из-под чипсов, жестянки… Но было кое-что интересное.
Слишком много внимания уделив веткам, Тимур не сразу понял, что в какой-то части зарослей имеется пространство с весьма неестественными границами – кусты и редкая трава словно разошлись друг от труда по периметру овала – словно там лежало нечто тяжелое, а за тем его оттуда убрали.
Продравшись поближе, Тимур тут же наткнулся на маленькую горку недокуренных самокруток. Они были заботливо сложены друг с другом и накрыты одним из пожухлых листков. Интересно. Видимо, в этом месте очень часто любили проводить время. Может кто-нибудь из молокососов, прячась от родителей и покуривая? Но самокрутки… А что если?
Реализуя неожиданно возникшую идею, Тимур лег прямо на землю. Плохо конечно, в овраге совсем не было чисто, но молодой следователь не видел в этом проблем. Дело в первую очередь.
Тимур осмотрелся. Со всех сторон кусты надежно скрывали лежавшего следователя от рассеянного взгляда любого проходившего мимо. Если никто специально вглядываться не будет, то ничего не заметит. Так. А что с обзором из самих кустов? Видны подходы к зарослям, просматривается основная тропа через них, а также… основная часть пляжа. Как раз та, на которой по словам брюхатого летехи, обычно собиралась молодежь. Это уже что-то…
Порывшись руками в листве, Тимур обнаружил еще несколько коротких, примерно размером с ладонь, цилиндровых палочек с нанесенными на них чернилами черточками. А еще клочок желтой бумаги с какими-то числами и непонятными иероглифами. Очень интересно. Конечно, эти вещи могли оказаться тут по тысяче и одной причине. Но… Схрон, накуренные самокрутки, какие-то непонятные… оккультные что ли принадлежности. Можно было подозревать что угодно.
– Тимур Витальевич? – послышался взволнованный голос толстяка.
– Я тут, – ответил Тимур, еще некоторое время шаря руками по листве. Не найдя больше ничего интересного, он собрал заинтересовавшие его предметы и сложил в один из взятых с собой газетных листов, который как можно плотнее свернул. Удовлетворившись упаковкой, он убрал найденное в сумку, висевшую у него через плечо. Покончив с этим, он стал продираться обратно к тропе.
– Сначала я вас видел, а потом вы словно испарились! – всплеснул пухлыми руками милиционер.
– То-то и оно, – кивнул следователь и, прерывая уже рвавшийся из легких вопрос лейтенанта «дальше куда», добавил: – По тропе они побежали?
– Да, неподалеку… К дому Хромого.
– Уже слышал об этом персонаже. Что за фрукт?
Лицо толстяка неожиданно исказилось, словно ему неожиданно сделалось плохо с желудком.
– Пойдемте, сейчас сами все увидите.
***
Тимур и не заметил, как снова уснул. Просто выключился в какой-то момент.
Свет померк и…
Интересно, все также происходит, когда умираешь? Просто так раз… и все? И вроде как мгновение назад о чем-то думал, чувствовал, желал, а затем хлоп – и даже не тишина, нет. Просто полное ничто. Окончательное и бесповоротное. Обратная сторона всего того, что мы понимаем под словом жизнь – нежизнь, несуществование, неновое, нестарое, ненастоящее, небудущее. Никакое. Просто обратная сторона.
Следователя разбудила неожиданная тряска. Поезд то ли резко затормозил, то ли еще что-то… Тимур больно ударился об пластмассовую спинку впереди стоящего кресла, грязно выругался. Какая-то пожилая женщина обернулась в его сторону, укоризненно покачала головой.
День явно задался. Нужно было покурить.
Тимур снова вышел в тамбур. Там его встретил мужчина в потертом джинсовом костюме – откуда он такой выкопал? В таких ходили еще лет пятнадцать назад. Хотя откуда Тимуру знать, он всегда в основном в рубашке и брюках. Иногда в пиджаке.
Мужчина курил, а другой рукой раскручивал и сматывал йо-йо. Старое, еще с маркой известной фирмы-производителя лимонадов. Такие в молодость Тимура были очень популярны у школьников. Да… школа. Это словно было в другом мире. Но это точно было вчера.
Тимур недобро поглядел на неожиданного соседа и отвернулся от него, закурил.
– Не подскажите сколько времени? – последовал вопрос из-за спины.
Восхитительно. Этот джинса-мен, видимо, не привык наталкиваться на напряжение и предпочитал разряжать его, "вскрывая пузыри". Короче, просто любил поболтать с недружелюбными незнакомцами и нарваться.
– Не знаю, – тихо и злобно ответил Тимур, не поворачивая головы.
Затяжки получились глубокие, горькие.
– Странно, а часы тогда вам зачем?
Тимур остановил сигарету на полпути ко рту и развернулся к незнакомцу. Тот стоял всего в шаге от него и добродушно улыбался. Только сейчас Тимур пригляделся к чертам его лица: овальное, с легкой выемкой на подбородке при гладких щеках, аккуратный нос, темные волосы, залысина на лбу, серые глаза, тонкие губы. По комплекции – не худой и не толстый, рост средний. Ничего примечательного. Словно просто мозаика из всех известных типов известных внешностей человека.
– А тебе большое дело? – процедил сквозь зубы Тимур и выдохнул дым в лицо поклоннику джинсов.
– Хамить зачем? – улыбка с лица человека не сошла, но в глазах неизвестного появился нехороший блеск.
– Не люблю навязчивых, – не отводя взгляда, ответил Тимур и пустил в своего визави еще одну струю дыма.
– Нелегко вам по жизни, да? – усмехнулся незнакомец.
– Хотя бы не в старомодных костюмах хожу, – сухо ответил Тимур, затушил сигарету об стену тамбура и вышел в салон поезда.
– Тут, кстати, нельзя курить, – бросил ему вслед джинса-мен.
– Так не курите, – ответил ему через плечо Игонин.
Стоило следователю только сесть на свое место, как поезд стал притормаживать. В окнах уже мелькали различные административные и бытовые здания. Выборг. Точно такой же, как и десять лет назад.
В вагон влетела провожая с полицейскими, стала тыкать в Тимура. Сержант не успел открыть рот, Тимур ткнул ему в лицо ксивой.
– Не нужно так, хорошо, – неуверенно пробормотал полицейский.
– Ага, – отмахнулся следователь.
Выйти на воздух из душного вагона было сравнимо… Нет. Ни с чем не сравнимо. Чувство свободы нельзя описать. Оно просто приходит, в разных ситуациях и в разных формах, но его невозможно спутать ни с чем. А легкий привкус на губах… да, легкая дрожь в коленях. Все мы знаем, что это такое.
Тимур закурил и двинулся медленным шагом по пирону. Из поезда тем временем медленно выбирались немногочисленные пассажиры. Будний день, середина лета. Большинство дачников уже давно на грядках, а все, кто приехали… Да черт его знает зачем они приехали. Тимур вот сам был не уверен, что приехал для каких-то значимых целей. Десять гребанных лет назад! Да какого черта Главку понадобился здесь Тимур? А вдруг, что-нибудь удастся выяснить? Фантазия у них разыгралась. Конечно. Решили просто подстраховаться на всякий случай, вдруг какая еще проверка нагрянет или того хуже – общественность всколыхнется. В первом случае все можно замять, а во втором кого-нибудь надо будет уволить. А уходить никому не хочется.
Тимур даже не заметил, как спустился в подземный переход, ведший с пирона на вокзал с дымящейся сигаретой во рту. Только когда толкавшиеся впереди него люди стали недовольно оборачиваться, следователь сообразил в чем дело и бросил под ноги окурок. Впрочем, скуренный до фильтра.
При входе в общий холл по ушам резануло эхо от множества голосов и топота ног. Озабоченные граждане неслись куда-то с чемоданами, пара разморенных духотой полицейских лениво слонялось взад-вперед и только продавцы газет и журналов в обоих концах объемного зала деловито суетились над своим товаром. Ничего не изменилось. Все то же самое.
– Тимур Витальевич? – кто-то легко постучал следователя по плечу.
Тот грозно посмотрел в сторону очередного нарушителя его личного пространства. Это был молодой парнишка в белой футболке и бежевых шортах. На ногах сандали с носками. Угловатое лицо наполовину закрывали модные темные очки. Волосы, кажется, были уложены гелем в ежик. Скулы активно совершали жевательные движения.
– Что? – поинтересовался Тимур.
– Эм, – парня явно сбила с боевого настроя холодная реакция гостя из Северной Столицы. Он снял очки, обнаружив под ними узкие карие глаза. – Я лейтенант Тронин, следователь. В общем, мне приказано вас встретить.
– Хорошо, – кивнул Тимур и показал на спортивную сумку на плече. – Ты на колесах?
– Безусловно, – ухмыльнулся паренек. На вид ему было шестнадцать. Где его только нашли?
– Ну, веди, – Тимур кивнул подбородком в сторону выхода с вокзала.
Стоило оказаться на улице, как жар от солнца с яростью накинулся на худое тело следователя под рубашкой. Не успел он пройти до машины юнца и ста метров, когда спина уже стала мокрой.
Авто следователя Тронина оказалась видавшей виды девяткой с уродливыми язвами ржавчины над колесными арками.
– Это вообще ездит? – брезгливо поморщившись, спросил гость из Питера.
– Обижаете, – хмуро ответил парнишка. Видимо, Тимур задел его за самое живое для провинции – гордость.
– Ну смотри. Толкать будешь сам если что.
– Ага… Эта дверь не открывается. Вы с другой стороны сумку киньте.
– Понятно, – уголки рта Тимура едва заметно дернулись. Парнишка только хмыкнул в ответ.
Когда Тимур сел в катафалк на колесах, оказалось, что переднее сидение не двигается. Длинные ноги гостя Северной Пальмиры уперлись в потрескавшееся с иконами торпедо.
– Трогай уже, – буркнул Тимур в ответ на минутное замешательство парня. Тот коротки кивнул, вставил ключ, повернул – мотор загудел и… завелся. Хоть здесь не обманул лейтенант Тронин.
– Минут через пять будем на месте, – разулыбался парень. Тимур только с трудом открыл окно едва крутившейся ручкой и закурил без разрешения. Чертова провинция. Чертова девятка!
***
Крыльцо дома Хромого было обезображено огнем и многочисленными засечками, судя по всему топора или чего-то другого рубящего. Дверь болталась на легком ветру всего на одной петле. Окна в большинстве своем были выбиты.
– Что здесь произошло? – спросил Тимур.
– Попытка самоуправства. Молодежь таким образом выместила свой гнев, – ответил Станислав Витальевич, в который раз вытирая мокрое лицо.
– Успели потушить?
– Говорят, само потухло, толком не занявшись, – пожал плечами полицейский.
Тимур медленно двинулся к крыльцу и остановился уже перед сгоревшими ступеньками – дом стоял на сваях, приподнявшись над землей на полметра.
– Вы точно хотите сюда зайти? – в голосе милиционера послышалась тревога.
– Да, – кивнул Тимур.
– У местных это считается дурным знаком. С недавних пор.
– Понятно, – сухо ответил следователь и осторожно поставил ногу на почерневший порог крыльца. Уголь заскрипел под подошвами туфель, но в целом показался вполне прочным. Тимур взялся за обрубок перила и осторожно подтянул себя наверх.
Вход в дом встретил гостя из Северной Столицы непроглядной темнотой. Кажется, свет из окон в эту часть здания просто не попадал.
Тимур достал фонарик, щелкнул включателем и двинулся вперед.
Яркий свет разорвал тьму и высветил пыльный комод, заставленный старыми книгами, табурет, накрытый клеенкой, множество разбросанных по полу сапог. Кстати, в основном резиновых. В углу лежала пара дырявых валенок. Еще у стены слева был навален поломанный инвентарь – черенки в основном треснули или сгнили, насадки все были изогнуты и покрыты ржавчиной. Все это добро располагалось в небольшом прямоугольном помещении. Впереди была старинная деревянная дверь с резьбой, справа располагалась узкая лестница без перил, ведшая наверх.
Тимур только сделал шаг вперед, как его сзади окликнул лейтенант:
– Может не стоит? Дурная молва ходит об этом месте…
Следователь даже не счел нужным отвечать. Пройдя дальше в прихожую, Тимур посвятил на стоявшие на комоде книги: желтые страницы и потертые корешки выдавали древний возраст фолиантов. Взяв одну в руки, незваный гость дома к своему удивлению не обнаружил названия на кожаном переплете, раскрыв книгу, Тимур был вынужден удивиться еще раз – страницы были пусты. И тоже самое с другой, и с третьей и.. всеми! Тимур несколько раз погладил пальцами листы на предмет неровностей или выпуклостей как в книгах для слабовидящих – ничего. Просто старая шершавая бумага.
Очень интересно.
Тимур подошел к двери, дернул за ручку – она не поддалась. Заперто. Следователь попытался навалиться на створку плечом – никакого эффекта. Причем судя по звуку дверь была добротная. Так. Придется, видимо, прийти сюда с топором и фомкой.
Оставив бесплодные попытки прорваться за резную дверь, Тимур направился наверх по лестнице. Ступени угрожающе скрипели и прогибались, но вес худощавого гостя неприветливого дома все же выдержали. В итоге Тимур оказался в очень узком темном помещении, косые стены которого заставили следователя согнуться в три погибли – с его ростом он тут мог передвигаться только так. Из-за треугольной формы дома второй этаж больше походил на чердак. Без окон.
Свет фонаря показал стопку прогнивших досок, уложенных у стены, детский стул, старый телевизор, а также внушительных размеров коробку – наверное, из-под стиральной машины или чего-то в этом роде. К ней-то Тимур и направился. Откинув закрывавшие внутреннее пространство картонки-лепестки, следователь обнаружил внутри несколько фотоальбомов. Внутренне чувство не обмануло – они были также пусты, как и книги.
Бестолково потоптавшись на одном месте, Тимур решил заодно проверить неожиданно возникшую идею. Вытащив из кармана брюк складной ножик, следователь подошел к телевизору, подсветил шов крепления задней крышки, аккуратно поддел его и вскрыл коробку за экраном – как он и ожидал, внутри было пусто.
На лестнице раздались скрипы – Тимур резко вскинул фонарик и посветил на вход. Нехороший холодок пробежал по спине следователя.
– Станислав Витальевич? – вырвалось у него.
Тишина в ответ.
Незваному гостю зловещего дома неожиданно сделалось не по себе. Захотелось побыстрее убраться из темной клоаки на свет. Тимур так заторопился, что переусердствовал при спуске, и одна из ступеней сломалась – обломки зацепили брюки и порвали их в районе щиколотки, заодно оцарапав кожу. Выходя, следователь сквозь зубы тихо ругался.
– Говорил же, место нехорошее… – начал было милиционер.
– А что с огородами? Парники стоят, а в них все поросло? Участки под картошку и овощи вскопаны, но не засеяны? – прошипел в ответ Тимур, вытирая кровь на ноге и пытаясь тщетно закрыть лоскутами ткани зиявшую дыру в брюках.
Станислав Витальевич, даже ойкнул.
– А откуда вы знаете?
– Догадался, – отмахнулся Тимур. – Ведите дальше. Куда они все ломанулись после дома Хромого?
– Идемте, нам вон туда, – толстый литеха показал на густые заросли между забором дачного участка и озером, – в лесок вдоль берега.
***
Узкие улицы, обшарпанные дома, старинные постройки. Люди, много людей. Откуда они здесь? Маленький городишко. Работать толком негде – либо в порту, либо на таможне. Пару десятков супермаркетов еще. Говорят, молодежь на пиво приторговывает травкой. Но где этой дрянью не промышляют? Наверное, даже в самой глухой тайге найдется свой барыга. Тимур поморщился – какую только мерзость не потребляют люди, чтобы убежать от проблем. Сигареты не в счет. Вроде бы.
Тарантас Тронина съехал с улицы во двор. Проехав мимо детской площадки с галдящими малышами и окрикивавшими их мамами, ржавая девятка остановилась рядом с серым двухэтажным зданием со следами свежей краски. Недавно проведенный ремонт бросался в глаза, резко контрастируя с окружавшими здание старыми домами.
– Тимур Витальевич, пойдемте, – предложил молодой следователь.
Гость из Северной Столицы вышел из машины уже закуривая. Тронин, наверное, хотел возразить, что курить в отделении нельзя, но при взгляде на суровую мину Тимура отказался от этой идеи. Пускай начальство разбирается.
Когда они поднялись на второй этаж, Тимур затушил о перила сигарету и выкинул за спину хабарик. Тронин не знал, но Тимур всегда так делал в любом учреждении, которое посещал впервые. Потом он в помещении не курил.
– Куда идем? – сухо поинтересовался Тимур.
– К заместителю начальника, Фролову Виктору Петровичу. Он занимается вопросом… ну, эм, вашим.
– Мы в Выборге. А значит это не мой вопрос.
– Но теперь, выходит ваш, – осклабился Тронин.
– Веди давай.
Кабинет начальника следственного отдела при городе Выборге находился на втором этаже. Еще на лестнице Игонин вместе с Трониным услышали, как кто-то надрывно и жестоко ругается. Уже в коридоре на них выпрыгнул тучный мужчина весь в поту. Тимур встретился с ним взглядом.
– Какая встреча, – пробормотал толстяк и тут же поспешил убраться. На его погонах бледнела майорская звезда. Тимур покачал головой. Станислав Витальевич все же умел расти не только в ширь. Однако что он делает в следственном отделе? Да и китель не полицейский…
Дверь к начальнику, из-за которой выскочил памятный Тимуру лейтенант (а ныне целый майор), не была закрыта. Тронин дернул её на себя, в то же время пропуская Тимура вперед. Каков стервец. Впрочем, старого следака такой ерундой смутить было невозможною.
Фролов Виктор Петрович встретил его взглядом исподлобья. Это был широкоплечий, высокий мужчина с гладко выбритой головой и мясистым носом. Квадратные скулы, наверное, отливали из металла, как и его мощный подбородок. Мускулистые руки до треска облекала белая форменная рубашка, правда, глаженная и, кажется, накрахмаленная. Галстука не было, верхняя пуговица была расстёгнута, на груди поблескивала цепочка.
На столе перед начальником лежало несколько дел, сшитых в старых советских папках, а также несколько черных дешевых органайзеров. Никаких «паркеров» или фигуристых, украшенных подставок с флажками и гравированными цитатами для канцелярии не наблюдалось. Сам стол был совершенно обычный, из ДСП. Из того же была остальная мебель – пара шкафов и тумб. Разве что кресло было хорошее. Это было видно по мощным, обшитым черной кожей подлокотникам. Да, такому телу была необходима не менее надежная поддержка.
