VEROLIKI. История моих рукопожатий: бизнес-роман о силе коммуникации и настойчивости

В ту ночь я не спал. Я лишь думал о том, как быстро спустил все деньги и докатился до такого положения. Я будто протрезвел и столкнулся с реальностью, мои розовые очки упали, и я наконец смог увидеть, что мир не так прост, каким казался вначале. Тягучее ощущение тоски и безвыходности нашего положения сковало все тело. От страха я с трудом мог шевелиться. Но шестеренки в голове лихорадочно крутились, мыслительный процесс не останавливался ни на миг, и в конце концов я сказал себе:

«Это последний раз в твоей жизни, когда ты ночуешь на грязном чердаке чужого дома. Ты уйдешь отсюда и найдешь работу. Ты изменишь свою жизнь так, чтобы тебе больше никогда не приходилось оставаться без ночлега. И никогда не будешь скитаться и ночевать с бомжами, это первый и последний раз».

После бессонной ночи я ощущал жуткую усталость и слабость. Голова трещала от боли. Мне хотелось скорее уйти с этого чердака и никогда сюда не возвращаться. Когда Коля проснулся, беззаботно потягиваясь и зевая, я буквально схватил его и потащил в квартиру его товарища. Позвонил в дверь и, как только она открылась, влетел в коридор и отчеканил:

– Газета с объявлениями есть?

Сонный, не понимающий, что происходит, парень сунул мне газету. Я сразу же открыл раздел объявлений о работе и принялся изучать их. Обзвонив без толку около 10 объявлений, я и не думал сдаваться. В конце концов одно из них показалось мне особенно интересным: «Работа строителям. Жилье предоставляем». «Отлично. Не зря учился на строителя», – обрадовался я и набрал заветный номер.

Через пару часов после звонка мы приехали на собеседование. Подходя к кабинету директора, я пообещал себе, что во что бы то ни стало получу работу и проведу следующую ночь в кровати. Загвоздка была только в том, что наши с Коляном дипломы были просто «бумажками». Лекции мы прогуливали, а зачеты и экзамены сдавали за палку колбасы или коробку конфет. Но все это сейчас не имело значения, важно было только одно – получить работу. Поэтому я придал лицу уверенное выражение, расправил плечи и с порога заявил:

– Добрый день! А мы профессиональные строители, вот наши дипломы. Всё умеем! Любые виды работ! Берите, не пожалеете. Сделаем все в лучшем виде.

Директор внимательно на нас посмотрел, проверил документы, на секунду усомнился, а потом ответил:

– Ну что же, парни, отлично. Вы мне подходите. Общежитие дадим. Приходите завтра, так как сегодня…

«Какое завтра? Нет. Я не вернусь на чердак», – начал кричать внутри себя я. Но, быстро смекнув, что криком тут дело не решить, опустил глаза и тихим голосом произнес:

– Но нам негде ночевать. Вообще негде, мы на улице на ночь останемся. Нам нужно сегодня!

Тень сочувствия пробежала по лицу директора, и он ответил:

– Ладно, ребят, я вас понял. Езжайте в общежитие, там Боря главный, он будет вашим прорабом. Он что-нибудь придумает.

Боря оказался смешным худощавым парнем, похожим скорее на школьника-ботана, чем на прораба. На его худом лице выделялись круглые очки с толстыми стеклами. Разговаривал он высоким голосом.

Для нас в тот день Боря стал волшебником: он быстро нашел свободную комнатушку, куда мы заселились, и сообщил, что с завтрашнего утра начинается работа. Так веселье и свидания сменились тяжелым трудом на стройке.

***

Первый рабочий день запомнился мне ощущением растерянности. Нас привезли в огромное офисное здание, Боря выдал инструменты и распорядился шпаклевать стены. А мы ведь не умеем! Хотя Боре сказали, что все умеем и все сделаем. Шпаклевку я видел первый раз. Но раз надо, значит, надо. И мы, следуя инструкции, учились шпаклевать стены на своем первом объекте. Получалось отвратительно.

Вечером, вернувшись принять работу, Боря схватился за голову и почти закричал: «Ё-моё! Ребят, вы что наделали? Шпаклевать, что ли, не умеете?» Услышав его слова, я не на шутку перепугался. Неужели это все и мы снова окажемся на улице? К счастью, выгонять нас никто не собирался. Увидев, что мы совсем не справляемся с обязанностями, Боря подогнал нам на помощь гастарбайтеров. Ребята с трудом говорили по-русски, но зато строить умели отлично.

Денег у нас не было, и ничего не оставалось, кроме как просить у Бори выдавать суточные в долг до зарплаты. Боря давал по 500 рублей. Добрый, открытый и понимающий парень был этот Боря. Выданные им деньги мы тратили на продукты, а иногда и на свидания. Мой желудок урчал от голода, лицо стало бледным и осунувшимся. Проезжая по улицам города, я смотрел на красиво одетых людей, новенькие иномарки и бизнес-центры с зеркальными окнами. Вся эта бурлящая жизнь будто проходила мимо меня. Вместо моря легких денег и успеха я получил стройку и 500 рублей в день. И чем ближе был день сдачи объекта, тем острее я чувствовал, что в Петербурге мне не место.

Последнюю вещь, связанную с теплом родного дома, – свои любимые часы – я заложил в ломбард, чтобы хоть как-то выжить. Сердце обливалось кровью, когда я сдавал их, понимая, что больше не выкуплю и не увижу. В этом поступке было так много отчаяния: отдать ценную и памятную вещь, чтобы просто позволить себе хлеб с маслом… В тот момент я понял, что, закончив работу на стройке, уеду отсюда. В Питере одиночество и неприкаянность сопровождали меня на каждом шагу.

Завершив работы и сорвав при этом все сроки из-за своей неопытности, мы с Колей решили вернуться в Москву, к Славику. Там нам жилось как в раю. И почему-то казалось, что он и его мама ждут встречи с нами.

***

Увы, большие города разбивали мои наивные надежды. Дома у Славы никто нам не открыл: более того, мы слышали, как его мать сначала подошла к двери и посмотрела в глазок. А потом закрыла дверь на все замки: мол, вам тут не рады, убирайтесь отсюда. Но мы не отчаивались и пошли к прекрасным девушкам, у которых жили во время первой поездки в Москву! Там были нам рады и разрешили остаться.

В Москве, живя у девчонок, мы долго не могли найти работу. Везде от нас требовали регистрацию. Единственным вариантом оказалась работа на мебельной фабрике, куда нас устроили по рекомендации. Лично мне там работать нравилось: собрал диван – получил деньги, и жить можно. Но Коля кривился и заявлял, что такая работа не для него. Жить за счет девушки в чужом городе я не мог. Мне стало противно от себя и от такого поведения. Я задавался вопросом: «Как же молодой, сильный и перспективный парень вдруг оказался на шее у женщины, без денег в чужом городе?» Мне не хотелось оставаться в таком положении, и я принял решение вернуться домой.

Я попрощался с Коляном и девочками и сел на поезд. Всю дорогу домой я ехал с ощущением жгучего стыда. Еще недавно я гордо уезжал в предвкушении побед, денег и славы. А теперь возвращаюсь как побитый пес… Было стыдно смотреть в глаза матери и друзьям. Но другого выхода я не видел.

Вся эта ситуация в очередной раз показала мне, как важно проявляться, быть коммуникабельным, настойчивым. И главное – действовать. Я договаривался с людьми о работе и стоял на своем, когда это требовалось. Нужны были деньги? Искал выход.

Благодаря обаянию и настойчивости я смог уговорить начальство предоставить нам жилье в первый день, чтобы не остаться снова без крова.

Я принял решение действовать даже в самых сложных ситуациях, когда кажется, что нет выхода. И дал себе слово никогда больше не оказываться без средств и без крова. В Питере пришлось нелегко, но это был ценный опыт. Та ситуация показала мне, что свои ошибки нужно принимать, чтобы провести над ними работу и в будущем их не совершать.

После наших неудач желание добиться успеха не покинуло меня. Наоборот, в то время начала ярче проявляться главная формула успеха: Настойчивость! Коммуникабельность! Действие!

Трудный год

7

Я понимал, что на мне лежит очень большая ответственность. Ответственность за мою жизнь. Но куда я иду и чего хочу, я не понимал.

Я вернулся домой в зимние праздники, когда в селе кипела жизнь. Все отмечали Новый год, Рождество, ходили друг к другу в гости, на улицах тут и там попадались шумные компании… И тоска оттого, что я так бездарно потратил время и деньги в больших городах, наконец отступила. Я был дома. А дома, говорят, и стены помогают.

В родном селе я вспомнил о своем увлечении спортом, снова стал боксировать.

Мать предлагала устроить меня в охрану на колбасный завод, где сама в то время работала в бухгалтерии. Но там нельзя было подвесить мою боксерскую грушу, и я отказался. Решил, что справлюсь сам. И справился, конечно. Правда, жизнь преподала мне тогда хороший урок…

Когда я вернулся из армии, стояла осень. С Игорем мне встретиться сразу не удалось: мой друг на тот момент был в Краснодаре, а я направился прямиком в село. После случился наш с Коляном безумный заезд по большим городам, и, естественно, с Игорем мы так и не пересеклись.

Встретились мы только ближе к весне. Как выяснилось, мой друг в Краснодаре работал парковщиком на муниципальной стоянке. У него даже было удостоверение от администрации города: серьезное, красненькое такое. Но главное удовольствие от работы Игорь, конечно, находил не в официальном документе.

– Почему, – спросил его я, – ты вдруг решил парковщиком устроиться?

– Ты что, здесь вообще нормально! Тут весь день ничего не делаешь, просто машины паркуешь, и за это тебе дают деньги! Часть в кассу, часть в карман себе, в итоге нормально зарабатываешь. И главное, что время на тренировки остается.

В общем, Игорь, как я убедился, был верен себе и своему образу жизни.

В следующий раз мы с другом встретились уже в селе спустя несколько недель. Итогом этой встречи стала покупка моей первой машины – вазовской «копейки». И помогло нам в этом, как ни удивительно, то самое красненькое удостоверение. Дело было так…

Весна в сельской местности – пора горячая. Идет подготовка к посевной, колхоз гудит, как пчелиный улей. И тут как раз приезжает Игорь. Встретились, посидели… Не помню, кому из нас пришла идея попытать счастья с продажей пшеницы для посева, но мы взялись за ее реализацию. Нашим покупателем стал неместный мужик, про которого в колхозе поговаривали, что он скупает все по дешевке. Находил, где купить что-то нужное или редкое за бесценок, потом продавал гораздо дороже. Не брезговал обманом. В селе его называли шулером, и многие предпочитали не иметь с ним дел. Но нас это не смущало.

Сейчас ему требовался целый «КамАЗ» семян злака. По слухам, пшеницу он искал для перепродажи в Новороссийск. Перед посевной, конечно, дешевое и качественное зерно легально ему было не найти. Поэтому тут и подключились мы.

Нас было трое: я, Игорь и еще один парень. Нашей задачей было договориться с трактористами, работающими в колхозе, чтобы те продали нам посевную пшеницу в нужном объеме. Применив все присущее нам красноречие, мы сделали это. Естественно, сделка была незаконной и свозить товар нужно было по ночам на импровизированный склад, который мы организовали у меня дома.

В конце концов работа была закончена, о чем мы и сообщили покупателю. Он передал нам стопроцентную предоплату.

Ночь, когда он должен был подъехать за товаром, выдалась прохладной и безлунной. Когда совсем стемнело, ко мне во двор пришли наши грузчики – сельские парни, нанятые за бутылку. Они курили в углу, поглядывая на мешки с зерном, которые им предстояло перенести в «КамАЗ» покупателя…

Внезапно за воротами мелькнул свет фар. Я выглянул посмотреть, что это за нежданные гости. За рулем сидел Игорь, задумчиво глядя на ворота.

– Ждете? – спросил он меня с ухмылкой.

Я сразу понял, что он что-то задумал.

– Я тут подумал… Этот шулер… Он же никогда не видел меня в лицо, – мой друг загадочно улыбнулся. – А давай я представлюсь оперативником или участковым и мы у него заберем назад всю пшеницу. А потом продадим ее еще раз. Ему же, – Игорь подмигнул мне.

Я посмотрел на друга и удивленно приподнял бровь. Игорь всегда отлично соображал – этого у него было не отнять. И я подумал: а почему бы и нет? Игорь отогнал машину за угол, и почти сразу вдалеке на дороге показался «КамАЗ».

Я пошел открывать ворота нашему покупателю. Сельский шулер развернул грузовик кузовом во двор и, выглянув из кабины, дал команду на погрузку.

Ребята побросали окурки, поплевали на руки и подняли мешки.

Игорь появился как раз в тот момент, когда первая партия пшеницы уже легла в кузов. В стильном дорогом пальто, коротко стриженный, высокий и плечистый, он выглядел как главный герой детективного фильма. С его появлением во дворе стало тихо и тревожно. По крышам дворовых построек прошелестел холодный ветер, где-то на соседней улице залаяли собаки и резко замолчали, точно поняв, что сейчас лучше не нарушать тишину.

Игорь встал посреди двора, хмуро огляделся.

– Опять ты? – бросил он мне презрительно и недовольно. – Что, не узнаешь меня?

– Узнаю, конечно, товарищ офицер. А в чем дело? – Я изображал храбрящегося малого.

– Тамбовский волк тебе товарищ! А в чем дело, это я у тебя хотел спросить, – хмуро напустился на меня Игорь. – Что у тебя тут происходит? Что за погрузка посреди ночи? Что в мешках? Пшеница? А документы у кого-то из вас на нее есть?

Голос его прогремел над двором, будто в село этой ночью пришла ранняя гроза. Я сам невольно поежился.

Игорь уже достал свои красные корочки парковщика, издалека махнул ими перед глазами грузчиков и покупателя. На дворе стояла темнота, ничего не видно – и все, конечно же, приняли его удостоверение за полицейское.

Грузчики опустили мешки и переглядывались в напряженном недоумении.

– И что теперь будет? – в повисшей тишине сдавленно, будто ему было нечем дышать, спросил один из них. Парню никто не ответил: все были слишком напуганы, чтобы рассуждать о будущем.

– Так, всё, разгружайте машину. Пшеница озимая, стратегический запас села, это вообще очень серьезно, – распорядился «оперативник» Игорь. – Если не будете разгружать, я вызываю наряд – все конфискуем и дальше заводим дело. Все у меня по уголовке пойдете: и организатор, и участники, и соучастники.

Он многозначительно смотрел на меня. И даже зная, что все происходящее – театр, я почувствовал себя весьма неуютно. А каково в ту минуту было нашему покупателю, я даже не берусь предполагать. Даже в темноте было видно, как побелело его лицо, когда Игорь перевел тяжелый взгляд на него.

– Что нам теперь делать? – запинаясь, шепотом спросил у меня наш покупатель.

Я нахмурился.

– Ну а что тут сделаешь… Сейчас буду договариваться, – сказал я ему полушепотом.

Вздохнул, выпрямился и подошел к «оперу»:

– Разрешите обратиться, товарищ офицер.

– Ну обратись, – разрешил Игорь.

– Давайте отойдем немного, – попросил я.

Спиной я чувствовал, как нас провожали напряженными взглядами все наши «зрители».

Мы с Игорем вышли со двора, сделав вид, что что-то серьезно обсуждаем. В конце концов, решили, что нашему покупателю уже достаточно эмоций на этот вечер. Надо бы закругляться. Товар забирать не будем, но попросим «взятку» – примерно 20 тысяч рублей.

Я подошел к сельскому шулеру, который от страха стоял неподвижно, как статуя. Парни-грузчики замерли, кажется, даже перестали дышать, чтобы услышать, какие новости я принес.

– Дело труба, – вздохнул я и опустил глаза вниз. – Этот упырь с нас требует 20 тысяч рублей. Если мы сейчас ему дадим эту взятку, то он нас отпускает. Нет – тогда все конфискует, – и, заметив, как качает головой покупатель, добавил: – И машину твою тоже заберет.

Времени на раздумья у нашего шулера не оставалось. Игорь прохаживался возле ворот, кидая на нас тяжелые взгляды.

Я решил поднажать на покупателя и поскорее со всем покончить.

– Ну, что делать, давай 50 на 50: 50% – ты, 50% – я. Дело такое, я не знаю, как быть.

– Ну, хорошо, давай, – согласился он, облегченно вздохнув.

– Только у меня денег сейчас с собой нет, давай, наверное, ты и за меня отдай. А потом, – говорю, – рассчитаемся.

Заплатив взятку, покупатель поспешил загрузить оставшиеся мешки пшеницы в машину и поскорее уехать с места преступления.

Вот мы и провернули нашу маленькую аферу. То есть по факту мужик заплатил нам за пшеницу дважды – предоплатой и «взяткой». Этих денег нам как раз хватило, чтобы купить машину, и еще осталось.

Сейчас эту историю смешно вспоминать. Но, конечно, я осознаю, что и с точки зрения ведения бизнеса все это было очень неправильно, и по-человечески некрасиво. Ведь у нашего покупателя, каким бы он ни был, тоже стояли свои задачи, выполнению которых мы с парнями тогда помешали.

Впрочем, в то время я не раскаивался в содеянном. Мне просто в голову не приходило, что я что-то делал не так. Даже больше – вскоре я провернул еще одну аферу.

Дело было уже летом, когда на полях начинала созревать кукуруза. Охраняли ее плохо, что наталкивало нас на вполне определенные мысли… И я решил, что это вполне интересная бизнес-идея.

Собрал нашу сельскую «молодежь» – подростков 13–15 лет – и предложил им заработать денег. Конечно, они согласились.

На своей новенькой «копейке» я вывез парней в поле и поставил задачу: они ломают молодую кукурузу, а мы с двумя приятелями эту кукурузу возим на море и продаем. Дело у нас пошло быстро и весело.

То лето мы провели активно: приезжаешь в Анапу, быстро сдаешь товар местным. Наши покупатели с удовольствием перепродают кукурузу вечно голодным туристам, поэтому у них всегда есть деньги на новую партию. Откуда мы везем свою продукцию, они не спрашивали: их волновало, только чтобы товар был дешевым и качественным: свежим, непорченным.

Едешь назад, а подростки уже наломали следующую партию. Правда, с оплатой труда у нас что-то не заладилось. Получив в городе деньги, мы тут же их и тратили на какие-то свои нужды: бензин, новые джинсы, еду, выпивку…

– А где обещанные деньги? – спрашивали пацаны в поле.

– Со следующей поездки с вами рассчитаюсь, – вновь обещал я.

И парни снова шли работать, исправно ломая нам полную машину кукурузы. Нашей задачей было только возить и кайфовать.

Но что-то в этот раз пошло не так.

Мы приехали в Анапу с полной машиной кукурузы, готовясь, как всегда, выгодно продать ее и потратить деньги в свое удовольствие. Но наши постоянные покупатели один за другим внезапно отказались от товара. То ли пришла какая-то проверка, то ли нашли более дешевого поставщика – мы так и не узнали, в чем было дело…

Товар же надо было реализовать. И мы, не теряя времени, повезли кукурузу в Новороссийск. Но по дороге наши планы поменялись.

– А поехали в Сочи. Хочу в Сочи. Я там ни разу не был, – предложил один из приятелей.

Сказано – сделано. Поехали в Сочи. Цены там, само собой, выше, а значит, есть возможность провернуть более выгодную сделку. Мы потирали руки.

Но дорога оказалась долгой. Лето, жара, машина без кондиционера… Солнце припекало, и в салоне скоро стало жарко, как в бане. Мало того, что мы сами измучились, – это полбеды. Кукуруза, лежащая на горячих черных сиденьях из кожзама, начала греться и быстро тухнуть.

Когда мы наконец добрались до Сочи, нам осталось только выкинуть наш товар в мусорный бак. Чтобы день не пропал окончательно, мы немного почилили на пляже и поехали назад. Но приключения на этом не закончились. По дороге у машины отказали тормоза, и мы чуть не слетели в кювет. Дорога в горах опасная, еще чуть-чуть – и от нас не собрали бы костей. Но каким-то чудом машину удалось выровнять и понемногу сбросить газ.

Убедившись, что все целы, мы кое-как добрались до СТО. Тут нам повезло второй раз – денег у нас в тот день, конечно, не было, но парни вошли в положение и заменили нам колодки бесплатно. Бэушные, старенькие, но нам ведь надо было как-то добраться до своего села.

А на поле нас уже ждали ребята.

– И где деньги? – приветствовал нас самый шустрый.

– Тут такое дело… – Я рассказал ему нашу историю и добавил: – Денег, как ты понимаешь, опять нет. Но в следующий раз я с вами точно рассчитаюсь!

Но мелкий не обижался: он знал, что даже если не деньгами, то я так или иначе все равно рассчитаюсь с ними. Мои «работники» мне нравились, и я, хотя и вел себя в то время как оболтус, старался все же быть с ними более или менее честным.

Кукуруза оказалась делом веселым и прибыльным, но, увы, сезонным. К осени нам надо было придумывать что-то новое. И я придумал. У меня был проверенный способ генерации бизнес-идей. Его я разработал еще до армии, и он меня не подводил.

В то время была популярная газета объявлений под названием «Из рук в руки». В рубрике «Куплю» я подсматривал, какие товары пользуются спросом. И начинал анализировать, смогу ли я продать этот товар. Есть он у меня или нет? А могу я это найти? Если да, то сколько он будет стоить и есть ли смысл прикладывать усилия?

И в какой-то момент я увидел в газете объявление: «Куплю банные веники. Много». А я как раз знал посадки, где росли молодые дубы. И пазл сложился!

Много веников мы наломали, предвкушая прибыль. Я начал звонить тому мужику, давшему объявление. Но оказалось, что ему веники уже не нужны. Он все закупил.

И что нам оставалось делать? Подумали и решили, что дубовые веники нам и самим в селе пригодятся. Будем с ними ходить в баню. А этот бизнес с вениками так и не пошел. Да и какой это был бизнес – одна афера: снова взял чужое, на халяву воспользовался трудом тех, кто высаживал эти дубы, и хотел продать, как свое…

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю: как хорошо, что я тогда еще не занимался делами всерьез. В то время у меня было свое представление о том, как делаются деньги. В моей голове сложилось мнение, основанное на личном опыте: бизнес – это когда ты всех кидаешь и тебя кидают; кто шустрей, тот и бизнесмен.

Почему я так думал? Потому что в свой 21 год ничего другого просто не знал. Не сталкивался. Не имел возможности рассмотреть поближе, проанализировать, как надо. Я не понимал, что дела можно делать по-другому.

Теперь я думаю: может быть, и к лучшему, что мое представление о бизнесе тогда было настолько примитивным. Если бы я всерьез начал свое дело, скорее всего, на молодости, на безбашенности все равно использовал бы разные пути ухода от налогов, продажи без накладных или еще какие-то серые схемы. И возможно, это затянулось бы надолго и завело неизвестно куда.

То, чем я занимался в ту пору, было скорее мелкими преступлениями, чем коммерцией. И пресловутый бумеранг не заставил себя долго ждать…

Забавная история превратилась в поучительную, когда я оказался в СИЗО и отсидел там 21 день как участник местной ОПГ. Мы с приятелем Игоря воровали коров. За это даже угодили в федеральный розыск. К счастью, мое заключение продлилось всего три недели и после вылилось в два года условного срока. Но за решеткой я больше не был.

Выходя из СИЗО, я себе пообещал: «Ты сюда больше никогда не вернешься». Точно так же, как когда-то на питерском чердаке я дал себе слово больше не бомжевать. Я понял, что не могу так вести дела, это не мое. Я дал себе установку: жить правильно.

В дальнейшем, когда передо мной вставал выбор, а какой все-таки вести бизнес, официальный или нет, я понимал, что если свяжу свою жизнь с криминалом и серыми схемами, то рискую потерять все.

Если ты ведешь нечестную игру, то будь готов, что в любой момент тебя тоже кинут.

Есть действие – будут и последствия. Расплата может быть отсрочена, но она неизбежна. Об этом всегда нужно помнить и принимать взвешенные и правильные решения.

Мотоцикл

8

Храбрые не живут вечно, но трусы не живут вообще.

В тот год, после нашей аферы с пшеницей, мы стали все чаще видеться с Игорем. В одну из встреч он познакомил меня со своим приятелем – Вадимом, бывшим омоновцем, дерзким и безбашенным человеком. Именно Вадим стал инициатором истории с коровами.

Кстати, сам Игорь тоже умудрился угодить в СИЗО, но отдельно от меня – за жесткую драку в Краснодаре. Будучи спортсменом, мой друг не рассчитал силы и хорошо так набил морду своему оппоненту. За это его посадили под следствие до судебного разбирательства. Вот такие превратности судьбы.

Впрочем, речь сейчас не об Игоре, а о Вадиме. Он был старше нас и, как и положено бывшему омоновцу, очень круто дрался. Вадим даже был чемпионом края по рукопашному бою, и я начал тренироваться с ним. После того как Игорь уехал в Краснодар, мне нужен был хороший спарринг-партнер, и наконец-то я его нашел в лице нового приятеля. Чему и был несказанно рад.

Дома мы быстро организовали тренировочную базу. Спорт Вадим тоже любил, поэтому встречались мы часто. Началось все с тренировок, потом к ним добавились вечеринки в кафе, совместные прогулки… Иногда мы ввязывались в уличные потасовки и раздавали оппонентам крепких тумаков. В то время я был горд, что у меня есть такой товарищ.