Сперматозоид

АЛЕКСАНДР ШЛЯПИН

Сперматозоид

Эта книга, являет на свет божий серию юмористических и эротических рассказов, навеянных автору Александру Шляпину, в момент его пребывания в процессе творческого созидания нетленных образов.

Сборник «СПЕРМАТОЗОИД», назван в честь рассказа который стал лауреатом юмористического конкурса «БЕЛАЯ СПИНА» -приуроченного к первому дню апреля 2019 года, именуемого в народе, как «ДЕНЬ ДУРАКА».

Этот рассказ открывает новую страницу в незабываемый мир удивительных героев подсмотренных автором в реальной жизни.

Фамилии и их имена изменены автором, дабы не подвергать свою жизнь смертельной опасности.

Желаю читателям приятных минут. Надеюсь, что мой труд вас, не разочарует…

Сперматозоид

Вот и все… Вот мой юбилей и мне уже пол ста пять! Даешь пробки шампанского в потолок! Даешь феерию бенгальских искр! Пусть водка течет рекой! Пусть друзья слагают дифирамбы! О Боже, как быстро летит время! Всего лишь каких-то пятьдесят пять лет и девять месяцев, и я из микроскопического хвостатого головастика превратился в головастика лысого, но уже без хвоста. О Боже, какие это были времена! Сколько в них было любви… Сколько было страсти и приключений! Все помню – ничего не забыл!

Помню, как на меня единственного и неповторимого из нескольких миллионов таких же, «головастиков» выпал жребий стать человеком. На одного! На одного – из нескольких миллионов моих собратьев, которые как и я, мечтали и грезили о благополучии, титулах и богатстве. Мечтали все, а получил я один!

Где они? Нет! Все где-то сгинули в небытии… Все пропали в тот день, когда мы, как марафонцы, как залетные гастарбайтеры из дружественных республик, неслись в сторону свой мечты… Мы летели на крыльях любви. Плыли навстречу нашей единственной яйцеклетушке по- темным и сырым и мрачным коридорам.

Тогда, каждый из нас мечтал только о ней! О своей единственной, в объятиях которой, можно было стать настоящим человеком.

Все мечтали, и я мечтал! Я был спокоен – как удав! Я был счастлив, что я вообще есть! Я был лидером – идущим только вперед! Я не спал блаженно, приклеившись к стеночке отчего дома. Я не мог быть аутсайдером! И судьба распорядилась так, как я видел её в своих снах. Я спокойный и гонимый инстинктом, уверенной поступью своего хвоста плыл к цели. А в то время, мои собратья неслись сломя голову и тут же попадали в западню. Кто каким-то образом прорывался к цели, те в панике давили друг друга. Они толкались локтями, бились хвостами, кусали друг друга, а устав, валились за шаг до победы.

И вот он я! Я стою на куче уставших тел соплеменников. Стою, словно русский богатырь на куче тел поверженного врага! Стою, как капитан «Америка» на крыше небоскреба! Как терминатор! Как Бэтман! Как Илья Муромец в одном лице!

– Ну, здравствуй крошка! Ты ждала меня!? Я твой мачо – я твой герой! – говорю ей и наполненный страстью, чмокаю её в пухлую щечку. –Деточка, я загнал девять белых коней! Я стер десять пар железных подков! Я полз к тебе остаток пути по трупам своих братьев! Прими меня, и стань моей!

И в этот самый миг я чувствую, как гены шевелятся в моем теле. Как хромосомы в танце любви и страсти начинают смешиваются с её хромосомами. Нас несет по реке счастья и блаженства на встречу большой и счастливой жизни. И мы гонимые природным инстинктом, начинаем делиться! Мы делимся так, что мою мамашу, то тошнит, то бросает в жар, то в холод!

И вот он я – я эмбрион! У меня маленькая голова и первые дни жизни я вообще похож на рыбу. Те же жабры, тот же хвост, который скоро станет моим хребтом, и на котором лет через тридцать, будут сидеть мои дети, теща и такса Люська, которую теща назовет в твою честь.

Всего восемь недель. Восемь недель моей жизни, и я уже кутаюсь в эмбриональном мешке, словно под шелковым паланкином. Я наслаждаюсь теплом материнского чрева. И вот мне восемнадцать недель. И я бывший сперматозоид и головастик уже похож на человека. Я плаваю в черном пространстве внутреннего космоса, как в теплом Средиземном море. Я слышу, как моя мамаша уже разговаривает со мной.

Как сейчас помню, она обещает мне счастливую и достойную жизнь. Я в экстазе! Я дрыгаю ножкой! Я сообщаю ей, что ловлю её на этом слове. И вот – вот он радостный день моего рождения. Я ползу головой вперед по темному «коридору». Еще не раз в свой день рождения, но уже взрослым дядей я буду ползти по темным коридорам жизни. Но это будет потом…

А сейчас – сейчас я вижу свет. Я иду на свет! И вот оно – лицо небритого акушера. Этот первый в моей жизни человек дышит на меня перегаром. Он хлопает меня ладонью по заднице, будто я не знаю, что мне нужно дышать. Я делаю первый вдох и начинаю орать! И с этой минуты я уже начинаю проклинать тот день, когда я родился на этот свет.

– Ну, что ты, хлопаешь меня? Что ты, лупишь меня по заднице – идиот? – хочется мне сказать ему, но этот мужлан, держит меня за ноги головой вниз и скалит мне свои прокуренные зубы.

– У вас мальчик, – слышу я, и мое сердце наполняет волнение. Чистый стопроцентный адреналин впервые начинает бежать по моим венам, запуская во мне не только сердцебиение, но страсть к жизни.

– Я мальчик! Значит у меня все на месте! Значит я мачо! Значит я уже капитан Америка, Бэтман в одном лице? Значит я Гагарин, Бил Гейтс, Абрамович или Фима Шифрин, как хочет моя мама!?

Бог мой, как хорошо быть мальчиком! Пройдет всего пару десятков лет, и я бывший сперматозоид, бывший головастик, буду пить водку, любить баб и ходить на рыбалку!

Боже – это счастье быть настоящим мужиком!

Мысли весеннего сосуля

Эх, кончились деньки золотые… Кончилось беспечное время, когда лежишь ты на крыше под голубым небом и впитываешь в себя холодную энергию далекого космоса. Еще вчера ты был белый и пушистый, а уже сегодня-сегодня ты висишь вниз головой и с каждой минутой прибавляешь в весе, подобно тюленю. Чем теплее деньки, тем толще твоя холодная стать. И вот приходит тот час, когда от собственного веса ты уже не можешь удержаться за ржавый карниз крыши. Созрел! Тело налилось замершей водой, а голова вытянулось так, что превратилось в странное остроконечное недоразумение. И вот предчувствуя свободное падение, ты висишь, заранее выбирая себе жертву. Ждешь это счастливое мгновение… Кому-то из нашего брата повезет упасть на лысую голову профессора, а кому-то суждено торчать в крыше автомобиля. Это хорошо, когда попадет отечественный и гнилой – это великое счастье. Смотришь сверху вниз, как бегает хозяин вокруг и радуется, что наконец-то сдаст свое «ведро» в утиль, и больше не будет тратить на него свое время, деньги и нервы. А как в «Лексус» или «Порш Кайен», или какой Мерин… Такого о себе услышишь, что хочется вернуться назад в то беспечное время, когда падал с неба лебяжьим пером и ложился такой белый и пушистый на поля, деревья и холодные крыши домов. И вот приходит твой час, когда земля начинает тянуть тебя к себе. Земля зовет, а солнце греет. И вот появляется он – лысый профессор с полированной макушкой, или какой работник МВД в серой фуражке. Падать лучше на фуражку чем на шарообразный кладезь мозга. Если жертва в фуражке есть шанс попасть точно в центр. И вот найдя себе такую цель, летишь вниз и ждешь, когда тело твое разлетится на куски холодным хрусталем, разбившись об макушку жертвы.

И такое счастье охватывает тебя, когда слышишь напоследок своей холодной жизни.

– Мать твою….

А лучше – лучше всего, когда никто ничего не слышит…

Гроб с музыкой

Я вообще-то мужик, спокойный, я толстокожий. Меня ни жена, ни теща измором взять не могут. Я мужики, ежели рогом упрусь – меня даже трактором с места не сдвинуть. Жена так и говорит: – «Живу я Саша, за тобой, как за каменной стеной. Хрен тебя бульдозером расшевелишь».

А что меня шевелить, у меня, что как у кота девять жизней?

Раиса Петровна меня уважает, и на этой почве иногда даже балует. То носки на двадцать третье февраля подарит. То пену для бритья на день рождения.

А вот недавно, за любовь мою неземную к её дочке, подарила мне огромный черный американский автомобиль – с тонированными стеклами и с музыкой. Хром блестит, литье сияет – все как и должно быть -на высшем уровне. Кузов универсал.

Моя теща она ведь баба не простая. Она кремень! Двадцать пять лет надзирателем в областной тюрьме работает. Такие слова знает, что не каждый мужик способен такие выговорить.

И вот однажды, обменяла она у одного уголовного авторитета эту машину на простой мобильный телефон. Какого-то крутого мафиозика родина за решетку упрятала, а имущество описать не успела. Таким «макаром», моей теще Раисе Петровне эта машина досталась. Уголовнику этому срок светил лет на десять, а ему связь нужна была с адвокатом, чтобы эту десятку в условный срок превратить. Вот и польстилась Раечка на халявную машину.

Машина скажу вам, очень просторная и вместительная, не то, что наша «Волга». Очень удобно на ней весной на дачу рассаду возить, а осенью с дачи до дома, взращенный урожай. Я когда с тещей и женой на дачу еду, то в салоне, свободно весь домашний скарб помещается. А после выходных, все домой везу назад, чтобы бомжи часом на даче не поселились и не вынесли все до последнего огурца.

Так я вам скажу, очень удобная машина! Я словно улитка, и колеса под задом, и хата всегда с собой на хребте едет. Да и за дачу особо переживать не надо.

Вот так и катаемся: я, жена и теща, с дома на дачу, с дачи до дома!

Но вот однажды, на мою тачку нечистая сила позарилась. Кто мог поверить, что мой катафалк, может так братве глянуться.

Я вообще- то мужик свирепый и смелый, пока меня никто не трогает! Частным извозом я никогда не промышлял, а в эту машину кроме тещи, жены и таксы Люськи, ни кто садиться не хочет.

А тут – а тут посреди дороги, как гром среди, ясного неба. Выскочил какой-то черт из табакерки, весь в золотых цепях, с печатками на пальцах и в черных очках. Какой-то криминальный субъект. Пальцы у него веером, топорщатся в разные стороны. На каждом пальце по золотому перстню с черепом.

– Слышишь браток: – говорит мне эта блатная рожа. – В натуре я тебе полторы косых зеленых сейчас кину – как с куста!

Деньги мне показывает.

– Что делать надо?

– Точила у тебя зачетная! То, что надо! Ты часом не на «Патриарха» работаешь?

Патриарх – это как раз и был тот мафиозник, который в Матросской тишине сидел. Он моей теще машину отписал. Он со своей бригадой в ней наркотики перевозил, под видом ритуальных услуг.

– Груз возьмешь? – Говорит мне мафиозик, и протягивает сто пятьдесят долларов.

Я офанарел! Чую счастье само лезет мне в карман.

Гляжу на его пальцы, а глазенки мои так по этим черепам бегают, так и бегают. Думаю, коль пошла такая пьянка, нужно резать последний огурец.

– Маловато будет…

– Ты что в натуре…

– Это машина «Патриарха» он узнает, меня за тестикулы и на цугундер…

Снял мафиозик с пальца перстень с черепом и мне подарил, как компенсацию за риск.

– Назад сдавай – грузиться будем, – говорит он мне и показывает на ворота.

Обернулся я – смотрю, а на воротах вывеска «РИТУАЛЬНЫЕ УСЛУГИ». А внизу еще одна. «Изготовление гробов, по индивидуальным параметрам заказчика».

Смотрю в зеркало заднего вида, а рядом с воротами еще с десяток парней в черных костюмах стоят. Сердце мое сжалось. Руки затряслись, словно с бодуна. Ну, думаю: «всё парень, влип ты по самые помидоры»! Что им от меня надо? Сдаю назад, пока мафиозик мне не показывает – стоп.

– Давай браток, открывай катафалк, груз будем грузить, времени в обрез – труп надо из морга забрать, чтобы не испортился…

Лицо у парня круглое, как биллиардный шар – никакой растительности, любой бы на моем месте наложил в штаны. А я ничего – держусь крепко, словно в сиденье врос.

– Браток, выйди, подсоби милейший!

В ту минуту я до конца обомлел. Ноги подкосились, руки затряслись, хочу сказать, что я не при делах и брать с меня нечего. Но язык у меня тоже онемел, и я ни одного слова вымолвить не могу. Мычу, мычу, как бык на бойне, словно со всем соглашаюсь. Гляжу, трясусь, глазенки мои хлопают, с места сойти не могу, словно свинцом весь налился.

– Что мужик замлел! Открывай свой катафалк!

– Я покойников боюсь…

– Ха, так покойника пока еще нет, но уже скоро будет, если ты будешь тут кочевряжится…

Открыл я багажник, смотрю, эти мафиозные представители выносят из мастерской, невиданной красоты гроб и грузят в мою машину. Все думаю, дело труба!

– За нами поедешь – в морг! – Сказал мне один из братков, и закрыл багажник.

Тут окончательно мои ноги подогнулись, и я не удержался и присел на свое место. Ну, думаю, всё через морг! Ужас! Даже слеза меня пробила, так мне себя жалко стало. В одно мгновение вся жизнь, словно кинопленка, проскочила перед глазами. А представитель ритуальной фирмы, посмотрел на меня через черные очки, и так мягко, словно архангел Михаил говорит:

– Что бедолага соболезнуешь!?

– Соболезную! Я так соболезную, что кушать не могу, как я соболезную, – сказал я. А сам думаю; как это мне побыстрее слинять из этой компании, чтобы не дай бог, они меня в тот гроб не уложили.

– Раз соболезнуешь, держи сотку баксов, выпьешь за упокой души невинно убиенного нашего брата!

Трясущимися руками беру эти сто долларов, а сам думаю: «Все убьют, и буду я точно невинно убиенный»! – А все же, какой – чудный у них сервис! И гроб хорош, и деньги дают на помин, перед тем, как в последний путь идти! Видно думают мафиозики, что покойнику на том свете пригодятся!? А может они и про загробный мир все знают!? Может у них там уже и места уже купленные есть!?

Подумал я и скрепя зубами поехал следом за их «Мерседесами». Еду – слышу, как из гроба музыка исходить начала. И так это приятно надо мной витать начала. Смирился я со своей судьбой. Даже слегка воспрянул духом, чтобы показать братве, непоколебимую силу. А музыка все играет, словно чарует меня!

Думаю: – А какого хрена? Какого хрена в гробу музыка играет? Еду слушаю, приближаюсь к нирване. Вдруг вижу, что мафиозиков этих, останавливает наш отечественный горячо любимый инспектор ГИБДД. Сердце мое – встрепенулось! Увидев образ нашего полицейского, на душе сразу так легко стало, словно я перед батюшкой исповедался.

Гаишник увидев, что я на катафалке смело, подруливаю, решил, что я в этом процессе взимания штрафа лишний оказался. Он мне махнул, чтобы я ехал дальше. Он, глупенький, наверное, подумал, что я вперед поеду… Шиш, возьмешь с тарелки деньги – нарисованы они! Я как раз аккуратно рядом встал!

– Старший инспектор ДПС старший лейтенант Козлов, – представился он по всем правилам. Тебе мужик, что надо!? На хрена, ты катафалк свой поставил!?

– Я это… Я заблудился… – говорю я, а сам смотрю, что мне мафиозики скажут. Я ведь дорогу в морг не знаю.

– Что-то у вас уважаемый, репертуар не совсем похоронный. Может ваша машина в розыске числится, – говорит мне старший лейтенант.

– А может и числится… Я сегодня на ней первый раз выехал, – говорю я инспектору, а сам моргаю ему, словно у меня не глаз, а поворотник включен.

– А ну-ка товарищ водитель покажите мне, что у вас в багажнике машины такое лежит, – спрашивает он.

– А вот, смотрите, – говорю я и открываю.

Откуда я мог знать, что он почти вылез. Из – под крышки гроба, выглядывает физиономия пьяного столяра, а от неё такой вино -водочный запах исходит, что рядом стоять невозможно стало.

– Добрый вечер вашей хате, – сказал столяр и стал вылезать из гроба.

Гаишник, при виде воскресшего покойника, схватился за сердце и без чувств наземь рухнул.

– Братва, мент зажмурился, – заорали мафиозики, – Валим, пока другие не наехали!

Братки, увидев инспектора без памяти, выхватили свои документы, и разбежались по машинам. Через минуту, забыв про свою покупку и меня исчезли из вида.

Визуально оценив обстановку, я решил тоже не задерживаться. Рванул я по газам так, что гроб чуть из машины не выкатился. Так и потерял я контакт с клиентом.

После того случая, я целый месяц по городу колесил в поисках хозяев. Так их и не нашел. Может, менты их приняли, а может они в бега подались!?

Так с тех пор гроб стал часть автомобильного антуража. Уж больно удобная вещь. Грабли, лопаты и тяпки в нем лежат как надо. А иногда и тёща моя устав от посевов или от сбора урожая, не брезгует в нем с дачи до дома прокатиться. Это у неё шутка такая на посту ДПС передать привет из загробного мира.

Остановит мент, мой катафалк, а я ему гроб открываю, а там теща, золотыми зубами блестит и улыбается. Приветствует инспектора, словно Брежнев с трибуны мавзолея. Ни один из гаишников не выдержал ее приветливой и светлой улыбки. А что, ей хорошо. Машина обошлась по цене кнопочного телефона. Несмотря на свой печальный вид, столько она нам радости принесла, что ни словами рассказать, ни пером написать, ни на «клаве» настучать…

Слух обо мне и веселой Раисе Петровне прошел по всей области. Теперь меня инспектора не трогают. Говорят, я несчастье приношу! Так у меня этот гроб и остался. Жалко выбрасывать, чай пять тысяч долларов за него уплачено. Найдется хозяин, так я отдам – мне чужого не надо. А не найдется, так я в нем осенью картошку с дачи возить буду, уж очень удобная штука. С музыкой…

Бозон Хигса

Эх, бабы, как бы вы знали, как меня достал этот колорадский жук – будь он не ладен! Целыми днями от зари до зари скубешь этих паршивцев и скубешь, скубешь и скубешь. Нижние полушария целый день выше верхних, в голове гул стоить, а земля под ногами, как живая шевелится. А жука ничего не берет! Налопаются ботвы и давай любовью себя тешить. Картофельные кусты по вечерам ходуном ходят, словно там кабаны шастают, а не жук колорадский. А утром гляжу, а их еще столько же прибавилось. И чем я их только не морила. И золой сыпала, и керосином орошала, и хлорофосом пшикала. Ничего этого гада не берет. Хоть бы Ванька мой, что придумал. А он вместо того, чтобы борьбой с паразитами заниматься, целыми днями по самые уши в интернете сидит. Танки он по экрану гоняет. Громит немецкого супостата, так, что даже обедать забывает. К вечеру бедолага еле ноги тянет – танкист хренов!

А тут намедни, как заорет. Я со страха даже в борозду присела. Банка с жуками из рук на гряду упала. Так эти сволочи, успели быстрее зарыться, чем я за банкой нагнулась. Я её подняла, а там последний сидит. Мне фигу показал, и шмыг под землю. Только дырочка осталась. Я бабы за сердце схватилась, думала всё: Вот он конец света наступает. А этот танкист в окно орет, будто ему танк гусеницами да по помидорному полю проехал и все томаты подавил.

– Открыли, -говорит.

– Что открыли? Отраву от колорадского жука? – спрашиваю я.

– Нет, Маня, круче…

– Что может быть круче отравы? Ни-че-го! Не будет жука, это же какая жизнь на земле наступит! Ого -го! Картошки вволю хоть обожрись! А из картофеля и спирт, и крахмал и всякий продукт делать можно. Экономика оживает и народ сыт!

– А он снова орет: – Открыли!

Наша собака по кличке Кенар так перепугалась так, что в будку влезла и даже двери за собой захлопнула. Куры разлетелись по всей усадьбе. Все яйца на неделю вперед растеряли. Даже волки в лесу завыли.

– Что открыли, – говорю – придурок!? Что ты орешь, как рупор на городской бане?

– Маня – не нервируй меня! Мы Бозон Хигса открыли!

– И что теперь? Какой мне прок от твоего комбинезона?

– Дура, ты Маня! Ты совсем ку-ку? Бозон – это мать твою -частица Бога. Из неё весь мир сотворен. Все что кругом нас – это и есть бозон

И тут я своим бабьим умом подумала: «Всё – кирдык вам колорады! Теперь то вы у меня попляшете»! А твой Ваня, бозон могет жука заморить?

– Не, ну ты Манька, дярёвня! Какой жук, это же – Бозон., – говорит танкист.

Гляжу бабы, а на наши разговоры тут же последовала реакция соседей. Стали они мелькать над забором, а кто и в щелку уже глядит. Уставились на нас с Ванькой, будто мы не Хигса обсуждаем, а семнадцатую позу Камасутры.

– Ванька давай, не робей, – кричит тетя Мотя. -Пора детей заводить, а не кроликов!

И тут бабы, я озверела как кот Леопольд, да и говорю Ваньке.

– Ты мне Ваня, саму суть поведай – интернетчик ты хренов. Расскажи, что к чему, и с чем мы тот бозон кушать будем.

А Ванька отвечает:

Глупая ты баба Маня! Бозон – это такая вещь! Да о нём все человечество долгие годы мечтало. Его везде искали и вот, наконец – нашли! Наступил долгожданный час. Теперь Маня, мы узнаем, из чего состоит вся наша вселенная.

Дурно мне стало от слов его умных. Я баба деревенская и не могу понимать этих умных слов. Скрестила руки под грудями – да и говорю этому оболтусу:

– Из колорадского жука, состоит твоя вселенная. У нас жук! У Моти жук! У деда Семена тоже жук по всей плантации. Да когда эта тварь только нажрется? Мы ведь без картопли останемся…

А танкист, словно канарейка мне заливается.

– С его помощью, Маня, мы картоплю в пробирке делать будем. Он же бозон!

Вот тут меня бабы, достал этот танкист до самых печенок! Я же вижу по нему, что его аж трясет. Видно битву за Берлин проиграл. Вот и решил меня гад, этим Бозоном доконать, чтобы я капитулировала и открыла перед егоной харей все кладовые на предмет самогона.

– Я как баба русская не то, что умом, я сердцем должна понять, что это за хрень такая. Я мозгом, а то и руками должна прощупать этот самый Бозон. Нужен он в нашем хозяйстве, али это за зря потраченные деньги?

Тут тетя Мотя, сдвинула доску в заборе, и просунулась на нашу территорию свою ехидную рожу. А потом и сама как угорь скользкий проникла.

– Здрасте вам!

– Ну, здрасте и вам – тетя Мотя…

– А чаго это твой танкист там тебе такое интересное рассказывал? Может, кто помер?

– Да ни кто не помер, -говорю я ей. -Говорит ученые какого-то Хигса открыли.

– Артист что ли?

– Кто?

– Ну, Хигс етый, ну тот, что Бозон!?

– Да не артист. Элемент какой-то. Хрен его знает короче. Говорит с его помощью картошку можно на Марсе сажать без этого гадского жука.

Пока Мотя мою черную смороду щипала, смотрю, а следом за ней сквозь забор стали просачивается дед Семен, и другие соседи. Подходят к нам да и говорит:

– Знаю соседушка что беда у тебя стряслась. Ты Маня, особливо то не серчай. Мы табе если, что поможем всей коммунной. Ванька твой с детства шабутной был. Я его еще таким шкетом помню. Ты если любишь Кабзона, то руби сразу, пока твой мужик на танке Берлин берет.

– Вы что дядя Семен, какой Кабзон – спрашиваю я его, а он мне отвечает:

– Какой, какой – знамо какой – Иосиф Давыдович. От нас Маня, ничего не скроешь. Мы это Кабзона со времен Брежнева в телевизоре видим. Мужик он видный. Голос у него хороший. Ни чета твоему Ваньке танкисту. Коли любишь Кобзона – руби сразу.

Гляжу, а тут мой Ванька прибегает и перед народом начинает по какой-то бумажке читать:

– Бозон, дядя Семен, это такая хрень из которой вся вселенная состоит. Это тот кирпичик, который вложил наш создатель, когда весь этот мир творил.

– Во как, создатель, – сказал дед Семен.

– Ты это паря, тут нам не темни! Ты поведай людям бечь нам соль да спички куплять, али еще трохи подождать можно, – запричитала Мотя.

Вы бабы не поверите, что тут началось. Народ прямо гужем пошел, как лосось на нерест.

Готовы разорвать моего танкиста на ласкуты. Кто что орет. Кто про Кабзона, кто про пенсию, кто про конец света. А мой баламут видно фильм про Чапая вспомнил. Схватил с гряды два огурца и говорит деду Семену:

– Смотри! Представь себе дед, что это молекула – нет даже атом золота.

– Ну! Атом золота – это хорошо! Лучше когда два, а то и три килограмма! На хрена нам атомы?

А мой танкист не сдается. -Теперь, -говорит, – мы разгоним эти атомы по трубе навстречу друг другу.

– Ну…

– Что ну? Что ну? Навстречу друг другу…

И тут мой Ванька, со злости, как хлопнет один огурец об другой, прямо перед рожей деда, только семечки на бороде повисли.

– Во видал?

– Что видал, – спросил дед.

А Ванька достал из его бороды семя и говорит:

– Вот это дед и есть Бозон Хигса.

Дед затылок почесал и сказал.

– Какой это Хигс, это же огурешное семя. Ты нам настоящий Бозон покажи. Ну чтобы мы знали, что это и с чем его едят. А то нажрешьси на ночь, будешь поносом маяться.

А Ванька мой не унимается и орет как Цицерон:

– Тебе что дед атомный коллайдр построить? Да ты знаешь, сколько он стоит?

– Ну и сколько стоит твой колайдер? Чай не дороже самогонного аппарата.

Бабы, если бы вы знали, сколько денег стоит этот Хигс? Ванька сказал, что для того чтобы найти эту частицу Бога наши ученые потратили двадцать миллиардов долларов. Тут на нашем огороде стало так тихо, что я даже услышала, как жук колорадский мою картофельную ботву жрет. А тетя Мотя достала из кармана калькулятор, и стала тискать на нем кнопки. Видно ей интересно было знать, сколько это на рубли выйдет. Только у неё экрана не хватило.