Сорные травы

Дебора обескураженно посмотрела вслед удаляющемуся энергичной походкой пастору, понимая, что забыла попрощаться. Чашки чая мистер Дейвис тоже не дождался, что было совсем уж дурно. Последняя его фраза смутила и потревожила в душе Деборы нечто давно забытое и похороненное, и ей не нравилось это новое ощущение, обнажавшее некую уязвимость. Решительно встряхнувшись, Дебора отправилась в дом, решив сосредоточиться на неотложных делах.

Леди Элис затребовала отчет, что не было большим удивлением. Дебора, однако, сумела утаить большую часть разговора, не испытывая более доверия к своей покровительнице, к тому же она и сама не была уверена в правильности своих поступков. Навредить Маргарет и впрямь было несложно, мистер Дейвис оказался человеком непредсказуемым и ещё неизвестно было, чем обернется знакомство (пусть даже заочное) с Джилсоном-младшим. Мэтти и Джейн жаждали подробностей, так что Деборе с большим трудом удалось унять их любопытство. Размышляя в одиночестве при свече, она пришла к неутешительным выводам касательно своего положения в глазах слуг: обе горничные держались с нею, несомненно, чрезмерно свободно, относясь скорее по-дружески, нежели как почтительная прислуга с госпожой. С другой стороны, Дебора не желала лишиться расположения обеих девушек, пусть и находила их поведение чрезмерно фамильярным. В конце концов она решила лечь в постель, отмечая при этом появившуюся с недавних пор и всё нарастающую сырость, и черную плесень на потолке, которой раньше не было. «Как странно – мы как будто привозим всё это с собой» – подумала Дебора, забираясь под одеяло.

––

Приезд Молли Сайкс совпал по времени с получением письма от Энн, так что подруги мгновенно нашли свежую тему для бесед. Дебора представила Молли леди Элис и была немало позабавлена неожиданной любезностью своей хозяйки, хотя мисс Сайкс определенно заслуживала пары-тройки колких замечаний. Сама Дебора отмечала с болью в сердце, что Молли постарела и подурнела, одежда её стала ещё скромнее, но чувство юмора и присутствие духа никуда не делись.

– Как по-твоему, понравилась я леди Элис? – обеспокоенно спрашивала мисс Сайкс во время осмотра дома, – мне кажется, она достойная дама, знающая толк в хорошем обществе. Жаль, что вы живете так замкнуто… Но отчего, Дебора, ты так странно мне её описала? Из твоих писем я сделала вывод, что мне следует ожидать худшего.

– Я рада, что знакомство прошло благополучно, – улыбаясь, ответила Дебора, – но мне ли не знать мою хозяйку: её приступы любезности вовсе не ежедневны.

– Что ж, могу пообещать, что меня не будет видно и слышно, я и так сера, как мышь. С моей внешностью несложно затеряться, будь в толпе или в пустой гостиной.

– Будет тебе, Молли! Мы обе некрасивы, в этом не только наша печаль, но и наше счастье – в свете последних событий я начало это понимать.

– Некрасивость бывает разная, – возразила мисс Сайкс, принимая привычный наставнический облик, – твоя внешность лишена привлекательности, но не притягательности – ты заметна, способна обращать на себя внимание. Есть в тебе нечто мятежное, темное. Будь я миссис Радклифф, всенепременно сделала бы тебя героиней романа. Что до меня – я просто нехороша собой и скучна вдобавок.

– Вот твоя комната, – Дебора решительно сменила тему, не желая более говорить о внешности, – не особенно большая, зато расположена удобно и света достаточно.

– Очаровательно, – согласилась Молли, осматриваясь. Несколько позже, уже в парке, Дебора коротко поведала последние новости (часть событий была уже известна Молли из писем) и повторно и более внимательно прочла письмо Энн.

Смысла в нем оказалось немного. Мисс Крапива явно не знала, что испытывает в первую очередь – сочувствие к сестре, радость от того, что её миновала чаша сия, или же легкое злорадство, поэтому целый лист был употреблен для определения главенствующего чувства. В короткой приписке в конце Энн сообщала о болезни миссис Эдвардс, которой в её нынешнем состоянии лишняя тревога могла лишь навредить, и о Кэтрин, которая только сейчас поняла всю серьезность положения семьи.

– Про Джеймса и Генри ни слова, – проговорила Дебора с легким удивлением.

– А как часто ты сама ими интересуешься? – резонно вопросила Молли. – Как бы там ни было, мужчинам проще. Оба они поступят на службу, смогут со временем жениться с умом. Вот мисс Энн и мисс Кэтрин придется куда сложнее.

Дебора не могла не согласиться.

– Но как же быть с Маргарет? Мне кажется, я уже испробовала всё, что в моих силах.

– Ты сделала больше, чем было в твоих силах, – убежденно ответила Молли, – Мистер Дейвис, и мистер Беррингтон совершенно правы: дальнейшее вмешательство может лишь ухудшить дело. Но мне кажется, я кое-что придумала. Когда приедет мисс Куинн – она ведь через тебя и миссис Джилсон родственницей приходится – было вполне естественным устроить семейную встречу. Джилсоны не смогут уклониться от приглашения, особливо же, если оно будет исходить от леди Фаррел.

– Я, право слово, не могу просить леди Фаррел направить приглашение Джилсонам, – медленно проговорила Дебора, – она и так сделала немало, согласившись на приезд Белл, и – прости Молли! – на твоё присутствие тоже. Я просто не вправе обращаться с ещё одной просьбой.

– Понимаю тебя, прекрасно понимаю, – отозвалась мисс Сайкс, поправляя накидку, – будем рассчитывать на то, что долг вежливости всё же вынудит нашу госпожу пригласить однажды миссис Джилсон в Беррингтон-Холл.

Больше сказать обеим было, в сущности, нечего. Беседа перетекла в другое русло, касаясь более практичных и возможных в решении тем, таких как обустройство комнаты для мисс Изабеллы Куинн и примерное устройство её занятий.

Молли выразила удивление скверным ведением домашнего хозяйства, не преминув заметить, что парк выглядит заброшенным, куда хуже, ежели при Эдвардсах. Дебора подумала про себя, что подруге ещё повезло не увидеть фамильный замок Фаррелов.

Следующая неделя прошла весьма быстро и, к радости Деборы, достаточно хлопотно. Заботы помогали отвлечься от тягостных бесполезных мыслей о Маргарет, к тому же давали возможность засыпать скорее и почти не видеть снов.

Молли Сайкс оказалась полезна не только в качестве гувернантки. Педантичная, строгая девица оказалась весьма к месту и в качестве экономки, которую (к негодованию последней) решительно потеснила. В доме появилось некое подобие порядка, слуги уже побаивались откровенно бездельничать, стараясь хотя бы изображать некую занятость. Мэтти и Джейн разом невзлюбили «новую напасть, без которой так славно жилось», но Дебора пресекла все попытки так или иначе осуждать действия мисс Сайкс. Что было более удивительным, леди Элис согласилась поддержать все нововведения, поставив непременным условием не трогать растения в парке. Молли вынуждена согласиться, хоть и не могла без слез смотреть на зарастающие сорняками розы. Самым большим её огорчением стала черная плесень, захватывающая постепенно все комнаты в доме.

– Ума не приложу, как справиться с этим безобразием, – говорила Молли Деборе как-то вечером, когда обе они сидели в гостиной у камина, пытаясь читать каждая свою книгу. Дебора пожала плечами, досадуя про себя, что её оторвали от чтения. Подобной прыти от подруги она никак не ждала, равно как и отсутствия реакции на подобное самоуправство со стороны леди Элис. Более того, в беседах с хозяйкой Молли, казалось, выбрала правильный тон: без лести, однако с нужной долей почтения и непоколебимой уверенностью в своей правоте говорила она о необходимых реформах в поместье.

В итоге завязывался весьма обстоятельный разговор, в котором лишней становилась сама Дебора. Карты тоже не стали утешением, обозначив Молли как семерку мечей. Думать о плохом не хотелось, предъявить претензии было не к чему – по сути, мисс Сайкс всего-то выполняла работу мисс Донован.

Однако последние пару дней у Деборы на душе было неспокойно, и она с невиданным прежде нетерпением ожидала прибытия Белл, которая станет основным объектом для деятельности Молли.

– Всё это от сырости, – Дебора с усилием вынырнула из своих мыслей, заставив себя вернуться к осенней реальности, – не знаю, как тут быть. Разве что написать тетушке Эдвардс, она же как-то справлялась.

– Если миссис Эдвардс не расстроят подобные вести… Меня бы уж точно расстроили.

– У тетушки есть сейчас более весомые причины для расстройства, – ответила Дебора, закрывая книгу, – так что написать ей я могу. Более того, я отчего-то уверена, что она рада будет получить моё письмо, хотя бы и по столь незначительному поводу.

– Расстояние укрепляет взаимную привязанность, – заметила Молли, глядя в огонь, – я тоже в прекрасных отношениях с кузиной, пока мы живем в разных городах и обмениваемся письмами раз в месяц. Но стоит нам поселиться под одной крышей, менее чем через два дня мы превратимся в рассерженных дворовых кошек.

Дебора улыбнулась, вспомнив про свои взаимоотношения с Энн.

– Как поживают обе мисс Беррингтон?

– К стыду своему, я напрочь о них забыла, даже не справляюсь… Что ж, вот мне повод исправить оплошность, – Дебора поднялась, – я, пожалуй, лягу сегодня пораньше.

– Непременно. У тебя уставший вид.

Последовал обмен пожеланиями доброй ночи, и Дебора наконец направилась в свою комнату, не переставая ругать себя за раздражение, которое нынче вечером вызывала в ней мисс Сайкс. В сущности, ничего дурного не было сказано и сделано, так откуда же взялась эта незваная неприязнь?

––

Белла Куинн прибыла серым зябким утром. Дебора перевела дыхание, рассматривая бледную, болезненного вида девочку: она ничуть не походила на зловещее видение из сна. Новоявленная опекунша обругала себя за глупость, испытывая, впрочем, определенную неловкость, поскольку совершенно не умела обращаться с детьми. Счастливым исключением стала разве что дружелюбная Кэтрин. Белл отчаянно робела, но не пыталась протестовать. Дебора любезно попрощалась с почтенной дамой, сопровождавшей девочку, и решительно направилась к экипажу.

Молли сочла полезным как можно ранее познакомиться с будущей ученицей и потому охотно составила компанию мисс Донован. Дебора с облегчением усадила юную мисс Куинн подле гувернантки и развернула письмо тетушки. Ничего нового там не оказалось: всё те же жалобы на детей, на растущие долги, надежды, что Белл будет хорошо себя вести и станет менее несносна, многократная благодарность милой племяннице, согласившейся помочь семье и позаботиться о кузине. Пресловутая несносность Белл покамест ни в чем не проявлялась. Девочка покорно отвечала на расспросы Молли, но не пыталась выглянуть в окно и не выказывала явного интереса к своим попутчицам. Мисс Сайкс вроде бы осталась довольна – должно быть, уже решила, что скучная, но послушная девочка не доставит особых хлопот. Беррингтон-Холл, по соображениям Деборы, должен был пробудить в кузине интерес.

– Приехали,– объявила мисс Сайкс. Кучер распахнул дверь кареты (лакея решено было с собой не брать).

Белл покачала головой, сжимаясь.

– Ну же, – поторопила её Дебора, скованно улыбаясь, – мы уже дома. Пойдем.

– Нет! – крикнула девочка. – Это вы дома! Не я!

– Не можешь же ты остаться жить в карете, верно? – Молли взяла Белл за руку.

– Не могу. Но в карете можно уехать домой, – выпалила Белл, вырвавшись.

– Не сегодня, – Дебора с некоторым восхищением отметила в голосе подруги строгие нотки истинной гувернантки. – Знаешь ли, у каждой кареты есть владелец, а конкретно вот эта принадлежит леди Фаррел, так что если ты или я, или твоя кузина мисс Донован пожелаем уехать, то только с разрешения этой достойной леди.

Белл молчала, обдумывая услышанное.

– Так что мы с мисс Донован, пожалуй, пойдем пить чай, – Молли демонстративно взяла Дебору под руку, – а вы, мисс Куинн, можете посидеть здесь. Когда заскучаете – милости просим в нашу компанию.

– Иду, мисс, – всхлипнула девочка, – а я могу увидеть ту леди, которая хозяйка кареты?

– Разумеется. Может быть, даже сегодня, – Молли взяла Белл за руку, направляя всех на широкую парковую тропинку.

Дебора мысленно поблагодарила подругу, признавая про себя, что сама была в полной растерянности, доведись столкнуться один на один с упорством подопечной.

Мэтти сочла мисс Куинн «неприлично худосочной» и тут же постановила, что девочке понадобится куриный бульон к ужину. Джейн взялась за распаковку багажа, который оказался невелик. Дебора печально осматривала привезенные скромные, явно перешитые из чужих, платьица. Куинны, судя по всему, жили много беднее, нежели пыталась представить тетушка в переписке. Манеры Изабеллы Куинн, по общему мнению, оставляли желать лучшего.

– Подумай сама, Дебора, – объясняла Молли, просматривая отобранные книги, – девочку разлучили с родными, она проделала долгий путь в обществе незнакомой, и, вероятно, малообщительной дамы, оказалась в чужом доме… Ты-то уж должна её понять. Много ли радости принесла тебе первая встреча с Эдвардсами?

– Почти никакой, – согласилась Дебора, делая вид, что шьёт. Сидеть без дела подле хлопотливой мисс Сайкс казалось кощунством. – Но я не могу сказать, что была близка с родителями. Моя мать была из той породы женщин, что созданы для общества, но не для материнства.

– В таком случае, мы можем признать, что Белл куда тяжелее приходится, нежели тебе в твоё время. Миссис Куинн, судя по твоим рассказам, нежная и заботливая мать.

– Звучит нелепо, Молли, но, видишь ли, я её ни разу не видела, поэтому все мои умозаключения основаны лишь на письмах. Думаю, тетя Куинн всё же неспроста отправила девочку к нам.

– Весьма разумно. В обществе посторонних человек позволит себе куда меньше, в то время как в обществе родных…

– Согласна, – Дебора с тайным облегчением отложила в сторону неподрубленный платок, – как ты намерена поступить с Белл?

Молли отложила книгу.

– Во-первых, мисс Куинн должна немного привыкнуть к дому и ко всем нам, начинать учебу сразу неразумно. Пара-тройка свободных дней не станут лишними. Я за это время составлю предварительный план с учетом характера ученицы. Тебя и мисс Энн, например, не пришлось бы принуждать к чтению, в отличие от моей подопечной мисс Кэтрин.

– А Маргарет?

– Маргарет, думается мне, была прилежной ученицей, но не от тяги к знаниям. Просто она привыкла всё делать хорошо, и была к тому же послушной дочерью. Но я не вправе судить – её образованием руководила другая гувернантка.

Дебора кивнула, соглашаясь.

––

Тремя днями позже Молли всё же усадила Белл за учебники, что не принесло последней ни малейшей радости. Впрочем, по наблюдениям Деборы, ирландской кузине не нравился никто и ничто. Прогулки, комнаты, книги, беседы, игры, старенький серый пони, предложения обзавестись новой одеждой, покупка цветных лент (за которыми пришлось ехать в Блэкбридж), – все попытки её порадовать или поразвлечь завершались полнейшим крахом.

Как последнее средство была испробована Бригитта, но кошка принялась так яростно шипеть при виде девочки, что Мэтти поспешила её унести. Белл оставалась всё такой же непримиримой и вместе с тем весьма робкой и неуклюжей. Леди Элис затворилась у себя и гостью видеть до сих пор желания не изъявила. Молли была тверда в своих убеждениях, не уставая повторять, что лучший лекарь – это время. За неимением лучших соображений Дебора предпочла поверить жизненному опыту гувернантки. Неожиданный приезд мистера Дейвиса отвлек её и дал мыслям новую пищу.

– Мисс Донован, вас желает видеть пастор, – с некоторой бесцеремонностью объявила вошедшая Джейн. Дебора не стала её упрекать: в конце концов, обе «её» горничные были, при всех своих вольностях, теми людьми, кому можно было б довериться при необходимости.

– Хорошо, иду, – Дебора отложила недописанное письмо, – распорядись, чтобы подали чай и кекс с изюмом.

Набросив на плечи шаль и наспех поправляя прическу, она поймала себя на мысли, что рада встрече с мистером Дейвисом.

– Рад вас видеть, мисс Донован, – произнес священник, кивнув в сторону подноса с чайными принадлежностями, – вам незачем было утруждать слуг. Я не большой поклонник чая.

– Дань вежливости, не более, – Дебора пожала плечами, – но если вы прикажете подать что-нибудь другое…

– Сомневаюсь, что я вправе приказывать в чужом доме. Если для вас имеют значение мелочи, я предпочитаю кофе. Однако я к вам по делу.

– Внимательно слушаю, – Дебора села в кресло и взяла себе чашку. Мистер Дейвис занял место напротив неё.

– Итак, я нанес визит в Хиллторп. Скажу без обиняков: миссис Джилсон производит впечатление женщины, откровенно несчастной в браке. Мисс Хоук, напротив, чувствует себя весьма уверенно, должен признать, она мне не понравилась, хотя и прилагала усилия. С мистером Джилсоном эта дама беседует чрезмерно вольно, моё присутствие её ничуть не смутило.

– Так. Что скажете насчет мистера Джилсона?

Пастор помолчал.

– Не могу сказать о нем ничего несомненно дурного, за исключением явного пренебрежения законной супругой. Хорошего, однако, я в нём тоже не заметил. Признаюсь, при иных обстоятельствах он не был бы мне интересен.

Дебора задумалась.

– Благодарю вас за участие, – произнесла она наконец, – но я, признаюсь, не вижу выхода.

– Неудивительно: выхода и впрямь нет, – ответил мистер Дейвис, – к сожалению, далеко не все хорошо знают своих нареченных. Самое худшее всегда обнаруживается уже после венчания.

– Будь дядюшка богат, мистер Джилсон поостерегся бы обижать Маргарет.

– Состоятельные люди боятся скандала не меньше бедняков. Не стоит преувеличивать силу денег, мисс Донован. Самое худшее нынче в том, что мистер Джилсон, похоже, догадался, чем вызван мой визит.

– Моим вмешательством, – не без горечи проговорила Дебора, глядя в чашку, – теперь Маргарет придется ещё хуже.

– Скорее всего, – мистер Дейвис не пытался смягчить слова, – с другой стороны, миссис Джилсон будет приятно знать, что её родственница беспокоится о ней. Добавить мне нечего – ни в утешенье, ни в огорченье.

Дебора встала, кутаясь в шаль. Туман за окном превращал деревья в призраков.

– Я слышал, вы взяли на воспитание племянницу, мисс Донован, – сменил тему священник, – это достойный поступок.

– Который совершен леди Элис, – отрезала собеседница, продолжая наблюдать за парком, – без согласия моей госпожи Белл не приехала бы. К слову, она мне кузина, а не племянница.

– Согласен, но вы могли отказать своим родственникам, не ставя в известность леди Фаррел. Вы этого не сделали.

– Этого я не сделала, это верно, – глухо отозвалась Дебора, – но девочка вовсе не рада приезду, тоскует в разлуке с семьей, самое худшее – мне нечего ей сказать, ибо она чужая мне, хоть мы и родня по крови. Я не уверена в правильности своего поступка.

– Я уверен в том, что поступок верный, – ответил мистер Дейвис, – каждому требуется время на привыкание. Не будьте слишком строги к себе и к кузине.

Он встал, явно собираясь уходить.

– Не станете осведомляться о здоровье леди Фаррел? – хмуро спросила Дебора, обернувшись к гостю, – и даже не посетуете на туман и сырость?

– Не считаю нужным изображать отсутствующий интерес к какому-либо предмету, в том числе и к здоровью вашей хозяйки. Что до тумана, то он -часть природы и потому не является противоестественным… Со мной неоднократно пытались поссориться, мисс Донован, и всегда безуспешно. Доброго дня.

Попрощавшись, Дебора направилась к себе переодеться, распорядившись по дороге, чтобы Луну оседлали. С чего ей вздумалось говорить подобным тоном с мистером Дейвисом? Он всего-то желал помочь, и даже предпринял некую попытку, хоть она, вероятнее всего, навредила в итоге. Но намерения были хорошие. Дебора с надеждой подумала было про вечер, который можно будет провести с Молли, обсуждая случившееся, но тут же оборвала себя. Нет, пусть мисс Сайкс будет занята Белл. Эта мысль имела четкие очертания и было верным решением остановиться именно на ней, отметая другие соображения, менее достойные, но более значимые по сути: она не доверяла Молли, своей подруге и наставнице, и не хотела открывать ей все свои секреты, независимо от того, какой вес они имели.

– Собираетесь на прогулку? – леди Элис появилась, по обыкновению, бесшумно и внезапно. – Не думала, что вам понравится погода.

– Мисс Сайкс занята с Белл, я им не нужна сейчас, – ответила Дебора.

– Вот как? Вы в первую очередь моя компаньонка, мисс Донован. Позаботьтесь о том, чтобы Полночь тоже подготовили. Мне всегда был по душе туман.

Дебора покорно кивнула. На общество леди Элис она не рассчитывала и потому не предполагала, о чем им двоим беседовать.

– Итак, вы упорно не желаете жить собственной жизнью, зато охотно проживаете несчастливый брак вместе с миссис Джилсон, ухаживание за мисс Уильямс с мистером Эдвардсом, терпите неудачи бок о бок с Молли Сайкс…, – леди Эдевейн погладила черную гриву, – для полного счастья вам остается лишь выйти замуж за мистера Дейвиса. Тогда можно будет переживать за весь приход разом, не размениваясь на отдельно взятых людей.

– Я не ищу замужества, с мистером Дейвисом в том числе. С его стороны было весьма любезно откликнуться на мою просьбу. Хотя и не особенно мудро.

– Это верно. Я никогда не была высокого мнения о священниках, как правило, этот выбор совершают мужчины, не имеющие шансов состояться в чем-либо ином. Однако ваш друг даже меня поразил своей глупой поездкой. Маргарет в любом случае сейчас куда как нелегко, теперь ей станет в разы хуже. Мистер Джилсон, полагаю, не пустит вас даже на порог.

Дебора промолчала.

– Как вам понравилась ваша племянница, мисс Донован? – светским тоном продолжала наездница в черном, – Лично я нахожу её забавной.

– Находите? Но вы её даже не видели, – Дебора выпрямилась, – я нахожу её несчастной, только и всего.

– Да, маленькая бэнши несчастна, поскольку лишилась на время любимых игрушек, но эта беда поправима. Интересно, с кого она начнёт? С вас – навряд ли, а вот мисс Сайкс и обе ваши Абигайл вполне могут ей приглянуться.

– Что вы имеете в виду, миледи? Это же… Вы говорите совершенно невообразимые вещи!

– Нас ждут интересные времена, мисс Донован, – бесстрастно произнесла леди Элис, – и всё, чему суждено случиться, станет вашей заслугой. Полагаете, я не в своём уме? Уже в апреле вы измените своё мнение.

– Я не верю в предсказания, равно как и в судьбу, – ответила Дебора, с трудом скрывая раздражение, – Вы поступили великодушно, предоставив кров мисс Сайкс и мисс Куинн, но они всего лишь гувернантка и девочка, не имеющие средств и связей. Не более.

– Просто гувернантка и девочка? Рекомендую вам продолжить прогулку в одиночестве, мисс Донован. Возможно, у вас появится тема для размышлений. Возможно, вы даже пожелаете её обсудить, не сегодня, так завтра.

Леди Элис направила лошадь к дому. Дебора смотрела ей вслед, безрадостно обдумывая состоявшийся разговор. Если леди Элис и не в себе, никто не посмеет об этом сообщать, включая саму компаньонку. Все домочадцы заинтересованы в жалованье, за которое можно простить некоторые странности.

– Богатые люди могут позволить себе безумие, верно, Луна? – спросила всадница, близоруко щурясь. Смирная кобыла, покорно трусившая по дорожке, неожиданно заартачилась и негромко заржала. На тропинке впереди виднелся чей-то силуэт. Лошадь? Нет, все лошади в конюшне. Дебора придержала Луну, продолжая всматриваться

Может статься, в парк забрался сбежавший конь какого-нибудь фермера. Очертания стали более четкими. Это действительно конь, грязно-серый, заметно хромающий, истощенный. Дебора вскользь подумала, что несчастному животному достался весьма нерадивый хозяин. Мысль была мимолетной, поскольку конь наконец вытянул длинную худую шею, на которой не было головы.

Луна заржала и встала на дыбы, едва не сбросив Дебору. Последняя удержалась с огромным трудом, вцепившись в гриву обеими руками, не делая попыток успокоить кобылу. Обезумевшая Луна помчалась в противоположном направлении, не разбирая дороги. Дебора с величайшим трудом удерживалась в седле. Лошадь перемахнула через живую изгородь. Всадница уже не обращала внимания направление скачки, употребив все силы на то, чтобы не упасть. Силуэты деревьев стремительно возникали из тумана, одна ветка сорвала с головы шляпу, вторая безжалостно хлестнула по лицу. Дебора ахнула, схватившись за щеку, в тот же миг небо и земля поменялись местами, ближайший древесный ствол странно переменился и стал горизонтальным, откуда-то возникла пожухлая влажная трава, перед глазами закружились ветви и листья и где-то далеко над ними кусочек тяжелого серого неба. Дебора с минуту лежала, прислушиваясь. Ветви перестали кружить и обрели устойчивость. Топот лошади неумолимо отдалялся. Следовало встать.

«Я всё помню» – твердо сказала себе Дебора, – «Я упала с лошади, Луну испугал туман. И меня тоже. Ничего не было». Сомнения, однако, не оставляли её. Даже если ей самой и привиделось нечто странное или даже жуткое, это не могло быть ничем иным кроме игры воображения, но чего же тогда испугалась Луна? Дебора пошевелилась, затем осторожно села. Голова и левый бок болели, но непохоже, что бы были повреждения серьезней. Следовало вернуться домой, сообщить на конюшне о сбежавшей лошади, получить заслуженный нагоняй от леди Элис и порцию причитаний Мэтти и Джейн, приправленных профессиональными нравоучениями мисс Сайкс – Молли давно уже говорила о необходимости сопровождения в лице грума. И всё же… Всё же…