Ининь и её родители

Таня чувствовала заботу мужа и в иных вещах: в моменты, когда забывала куртку, когда болела, когда уставала или была неловкой или неосторожной. Но некоторые черты его характера, еще до того как Сергей стал ее супругом, были отмечены ей в момент знакомства и до сих пор не выходили из головы. Как-то на эмоциях он признался, что почувствовал рядом с ней не только заботу, участие и любовь, но и желание жить. Даже сейчас, спустя годы, девушка была склонна списывать это на избыток чувств, но таких эмоциональных всплесков больше не случалось, а слова Сергея все не выходили у нее из головы. Какие еще чувства мог скрывать от нее муж Таня могла лишь догадываться, но, видя самое лучшее отношение к себе, собралась с силами и решила провести непростой разговор уже сегодня вечером.

Перед тем как сесть за стол, она подошла к Сергею и, нежно обхватив руками его талию, сказала:

– Знаешь, я сегодня была около детского дома. В нем содержатся дети, которые ищут свою семью. И я подумала, может, нам забрать оттуда мальчика и девочку, что скажешь?

Сергей замер, обдумывая ее слова, и спустя несколько секунд ответил:

– Думаю, это хороший вариант, но на принятие окончательного решения нужно время, нам не стоит ехать туда прямо сегодня или завтра. Будем говорить об этом каждый день и постепенно придем к определенному варианту, который впишется и в нашу повседневную жизнь, и в жизнь наших детей.

Когда Таня подняла глаза, то увидела теплую улыбку на его лице.

Теперь, стоя на галечном берегу и вспоминая случившееся, она ругала себя последними словами, ведь Сергей сдержал слово, данное Алю, и уже стал привыкать к Ининь, а она все время сравнивала ее с собой. Таня так и не сказала Сергею, что та девочка за забором напомнила ей ее в детстве, а мальчик идеально соответствовал образу сына, о котором она всегда мечтала. Эти образы прочно отпечатались в ее голове и требовали соответствия в реальности. Ининь же кардинально отличалась от них, плодя столько шума и неразберихи вокруг себя и при этом вовлекая в свою деятельность ее Сергея, что, казалось, спокойствия ей не видать уже никогда. Конечно, Таня видела тех детей только в положительном свете, совершенно позабыв про особенности их характеров и потребности, но все же, все же, если бы она могла выбирать, Ининь скорее всего никогда бы не появилась в их доме.

Эта мысль быстро проскользнула в разум, напугав девушку до такой степени, что ее руки мелко затряслись и выронили кусок хлеба, упавший на белоснежные кроссовки. В эту минуту ее разочарование (в первую очередь, в себе самой) было огромным и неудержимым и переходило во внешнюю среду несвойственными ей порывами. Когда Сергей и Ининь вернулись из леса и начали разжигать костер, Таня, до конца не понимая, что происходит у нее внутри, решила поступать по ситуации, распределяя внимание поровну между мужем и ребенком. Она еще раз отчитала себя за скверные мысли и рассуждения и пошла к костру, неся готовое блюдо.

***

Утро принесло с собой вязкий, практически ощутимый туман, который, как влажный дым, окутал и водную гладь, и сосновый бор, покачивающийся неподалеку. Шум озера доносился до них лишь изредка, давая беспокойным кузнечикам и птицам время на исполнение своих мелодий. Костер взмывал вверх снопом искр, поджаривая куски хлеба до золотистой корочки.

Ининь очень полюбила этот хлеб, но из-за маленьких ладошек держать прутик с нанизанным куском ей было сложно, поэтому эта функция отошла Сергею, смотрящему на огонь и вспоминающему костер на вершине холма. За время завтрака Таня успела передумать много мыслей и теперь винила во всем старика, который подарил им луговую собачку. Ведь если он обладал такими возможностями, почему было не сделать девочку хоть немного похожей на нее или Сергея? Почему выбор пал именно на этот типаж, или собачки могут превращаться только в таких девочек?

Эти вопросы, как холодные порывы ветра, летящие прямо в лицо, бросали ее в дрожь, и ответов у девушки не находилось. Она лишь украдкой бросала взгляд на Ининь и старалась не задерживаться у костра, находя себе много других дел, казавшихся в тот момент более важными. Но после просьбы Сергея побыть с ними Таня все-таки присела и, не поднимая глаз, стала ворошить угли палкой.

А девочка тем временем окончательно разговорилась и, прерываясь на небольшие хлебные перекусы, рассказывала о пережитых впечатлениях. Таня осторожно, словно боясь разгоревшегося костра, подняла взгляд на дочь и обнаружила, что та сидит на коленях у Сергея и осыпает хлебом его штаны и кофту, даже не замечая этого. Подняв взгляд еще выше, девушка встретилась взглядом с Ининь и увидела в ее глазах те же блики, что и у пугающего старика на холме. Огни костра не поглощали их, а наоборот, отражали, лишь подчеркивая сходство. Также в глазах дочери отражалась и сама Таня, сидящая напротив. Видимо, считав недовольство по лицу своей мамы, девочка поспешно стала стряхивать с Сергея крошки, не очень эффективно обмахивая маленькими руками грубые туристические штаны.

Таня не смогла описать словами чувства, которые поглотили ее, и произнесла вслух первое, что пришло в голову:

– Я предлагаю ехать домой. Кажется, мы пережили путешествие, которое запомнится нам надолго. Мне хочется быть подальше от этого холма и леса, угрюмо шумящего осыпающейся хвоей. Думаю, если мы останемся здесь еще на одну ночь, я не смогу заснуть ни на минуту.

И она вопросительно посмотрела на Сергея, ища поддержки и утешения. Однако его взгляд не отрывался от хлеба в руках дочери, и через минуту он в задумчивости проговорил:

– Солнце уже поднялось, быстро собраться у нас не получится, да и обратная дорога может занять больше времени из-за ремонта на мосту. Следовательно, этот день мы потеряем, так и не отдохнув. Почему тебе вздумалось уехать именно сейчас?

Он перевел удивленный взгляд на Таню, глядя на девушку через разгорающийся костер.

– Потому что теперь меня пугает ночь, и то, кто может прийти из нее, путь даже это будет жук или мотылек! Мы разожгли костер! Что, если этот старик выберется из огня и превратит в животных уже нас? Тебя, например, в зайца, а меня в зайчиху, и будем мы доживать тут свои дни, прячась в палатке от любых, даже едва различимых звуков, – сказала Таня и заплакала. – Кроме того, почему ты так уверен, что Ининь не превратится в кого-нибудь другого? Скажем, в одну ночь она девочка, в другую кошка, а в следующую медведица, которая станет опасна для нас. Почему ты вообще ведешь себя так, будто все происходящее нормально? Где твои удивление или забота обо мне в конце концов! – воскликнула она и зарыдала в голос.

Сергей был вынужден поставить Ининь на землю и подойти к жене, чтобы ее успокоить.

– Не подходи ко мне! Может, ты сейчас тоже в кого-нибудь превратишься, и я тут сойду с ума! – закричала Таня, отстраняясь от мужа и одновременно оббегая костер по направлению к стоящей в недоумении девочке.

Сергей остановился, мгновенно поменял направление, вернулся и, подхватив Ининь на руки, уверенно проговорил:

– Значит, теперь ты не чувствуешь себя в безопасности. Что же произошло? Ты что-то увидела или, может, почувствовала?

В его тоне послышались едва различимые металлические оттенки. Обычно такой голос пугал Таню, но теперь она восприняла его как разрешение высказать все накопившиеся эмоции.

– Произошло то, что некий старик разжег огромный костер из двух поленьев и превратил луговую собачку в девочку, назвав ее нашей дочерью! Костер сдерживал рвущихся огненных животных, и одно из них тебя чуть не покалечило. А ты так спокойно отреагировал на увиденное, словно ожидал такого исхода, и так быстро подружился с этой необычной девочкой, что теперь я даже не знаю, может, тебя тоже превратили в свое время, и я восемь лет живу с каким-нибудь чудовищем, а меня вы теперь превратите в кого-нибудь или вообще… – И она, махнув рукой, содрогнулась в рыданиях, присев у костра на небольшой пень.

Сергей посмотрел на Ининь, и девочка, опасливо отшатнувшись от Тани, прильнула к нему.

– Что это такое мама говорит? Я ведь никого не могу ни во что превратить, даже обратно сама себя не могу. Я попросту не умею этого, я теперь такой же человек, как и вы, только маленький, – сказала она и заплакала, совершенно по-детски икая и вытирая большие черные глаза маленькими ладошками.

Сергей крепко сжал зубы. Он не боялся ни превращений, ни старика, ни девочки, ни какой-либо иной магии, восприняв это как должное, пусть и максимально необычное явление. Но все же логически объяснить себе полное отсутствие страха мужчина не смог. В конце концов, он хотел ребенка, и он его получил! Не имело значения, каким был огонь и как выглядел тот старик на холме, потому что все это осталось в прошлом. В настоящем же Сергей видел перед собой двух заплаканных девочек разного возраста, но все же похожих по характеру и восприятию окружающего мира. Таня также удивленно смотрела на некоторые вещи, широко открывая глаза и поднимая при этом брови.

Старательно укачивая плачущую девочку, мужчина присел около супруги и вкрадчиво произнес:

– Тань, здесь больше никого нет, кроме нас и нашего ребенка. То, что мы видели вчера, осталось там, на холме, в прошлом. Меня никто не превращал, как и тебя, а мы восемь лет хотели стать родителями и даже обращались к экстрасенсам с их картами и хрустальными шарами. Они тебя тогда не пугали, хотя я периодически вздрагивал и не находил себе места. – Он погладил ее по плечу, пытаясь хоть как-то приободрить. – Садись в машину, а мы с Ининь соберем палатку.

Таня нехотя поднялась и пошла в сторону автомобиля, невольно покачиваясь из стороны в сторону.

Сергей перевел взгляд на Ининь, которая уже не плакала и лишь изумленно смотрела вслед уходящей девушке.

– Что слу-чи-лось с ма-мой? – произнесла она по слогам, аккуратно положив маленькие руки ему на грудь.

Мужчине и так было очень жаль ребенка, потерявшего семью луговых собачек, а теперь приходилось еще и оправдывать взрослого человека перед девочкой, только пришедшей в этот мир.

– Знаешь, я и сам не понимаю, – ответил он, чуть помедлив. – Думаю, она не ожидала, что мы вернемся с отдыха уже втроем. Возможно, она боится последствий волшебства. Мама говорит все это не со зла, ее слова лишь защита чувств, которые запутались и поэтому стали весьма далеки от реальности. Она не хотела тебя обидеть, однако сейчас ее мысли нашли единственную доступную форму выражения, и мы были вынуждены их услышать. Не бойся, моя дорогая, теперь тебя никто не превратит обратно и не заберет у нас, у меня, – уточнил Сергей, сам удивившись свой формулировке.

– Да, но она говорит о вещах, с которыми вы действительно никогда не сталкивались, как не сталкивалась и я, ведь раньше меня никто не превращал в человека, – разумно произнесла девочка, поджимая ноги. – Действительно, почему ты не боишься ни орла, ни волшебника на холме, ни меня… Вдруг я и правда превращусь сегодня в зайчика?

И, словно подтверждая свои слова, она попыталась изобразить зайца, рисуя руками в воздухе его портрет.

– Потому, – сказал Сергей, максимально приблизив свое лицо к лицу Ининь, – что у тебя на голове, прямо надо лбом, где начинается пробор, – он показал пальцем, – есть волосок, торчащий меньше, чем на сантиметр и никогда не падающий, а это говорит о том, что теперь ты девочка, и эта девочка – моя дочь, которую я очень сильно люблю.

Глава 3. Дом

Через несколько часов не самой утомительной дороги путешествие осталось в прошлом, а семья успешно вернулась обратно в город. Сергей и Таня уже пять лет проживали в трехкомнатной квартире, одну комнату в которой они предварительно оборудовали под детскую. Именно в ней и поселилась Ининь.

Детская с видом на цветущие фруктовые деревья была наполнена светом целый день: нежно-зеленые стены, вбирая в обои яркое солнце, окрашивали все пространство и находящиеся в нем предметы в красивый зеленоватый оттенок. Словно то была не комната, а лесная поляна.

Помещение было небольшим, но двухярусным. На первом этаже располагались стол, комод, корзина с игрушками, небольшая доска с фломастерами и квадратный шкаф, а на втором, на который вела широкая лестница, была установлена кровать, небольшое вращающееся кресло и гибкая труба шириной около метра, позволяющая быстро скатиться вниз. Ининь пришла в восторг от новой комнаты и с любопытством начала перебирать приготовленные заранее игрушки, бережно доставая их из корзины и пристально рассматривая каждую по отдельности.

Сергей и Таня удалились на кухню и принялись за приготовление позднего обеда. Девушка быстро отошла от состояния, в котором пребывала у костра, и, проспав почти всю дорогу, теперь внимательно наблюдала за мужем. Его лицо, обычно не выражающее никаких эмоций, сейчас было нахмурено, взгляд, смотрящий словно в самого себя, подолгу фиксировался на окружающих предметах, а дыхание стало реже и глубже, что было заметно по поднимающейся грудной клетке. Муж явно думал о ее словах и отношении к девочке, и Таня не знала, с чего теперь начать разговор, так как чувствовала себя неловко.

– Как ты думаешь, мне добавить в творог немного зелени или лучше положить помидоры? – спросила она, поглаживая его по плечу.

– Почему ты считаешь процесс превращения обратимым? – произнес Сергей в ответ, развернувшись и пристально смотря жене в глаза.

– К-к-какой процесс? – запнулась Таня, на мгновение потеряв нить происходящего.

– Ты недавно говорила, что боишься, что Ининь может превратиться еще в кого-нибудь, и высказала достаточно обоснованную мысль о возвращении старика из огня. На обратном пути я много думал над твоими опасениями и пришел к следующим выводам. Ты можешь их оспаривать или дополнять, если посчитаешь нужным. Самый первый и основной вывод заключается в других превращениях. Если волшебнику понадобилось всего лишь четыре часа на превращение луговой собачки в девочку, значит, где-то есть и другие люди или животные, на которых он воздействовал своей магией, ведь вряд ли он проделывал подобное в первый раз. Кроме того, его дар мог передаваться по наследству или вообще быть профессией, овладеть который может любой желающий. Второй вывод более спорный, но я обязан проговорить его вслух. Ты ведь знаешь множество животных, больших и маленьких, живущих на земле или в воде. А что, если старик не ограничивался превращениями животных и мог влиять на предметы и природные явления, просто с нами рядом оказалась луговая собачка, поэтому… и вот, – неуклюже закончил Сергей, неопределенно махнув руками, и, глубоко вдохнув, продолжил: – Мы как родители столь необычной девочки должны знать о том, что хотя бы гипотетически может произойти, ведь вполне вероятно есть и другие волшебники. Поэтому мы просто обязаны иметь представление о мире магов, с которым столкнулись.

Таня, слушая эту речь, замерла с томатами в руках, не ожидая от своего супруга такой вовлеченности в жизнь девочки спустя всего несколько часов после ее появления в семье. Ведь ему было свойственно длительное обдумывание, которое начиналось с анализа нескольких планов, и вполне вероятно сейчас перед ней был один из них.

– Ну, тут ты, может, и прав, но самый главный вопрос – как все, что ты перечислил, воспринять и осознать? Мы ведь самые обычные люди, – произнесла Таня вкрадчиво, положив наконец томаты на разделочную доску и продолжила: – И потом, даже если этот волшебник добрый, то, вероятно, есть и злые волшебники, и их превращения могут оказаться опасными или непредсказуемыми. Как нам чувствовать себя в безопасности, исследуя этот мир?

– Полагаю, некоторые ответы есть у Ининь, но перед этим скажи, что ты принимаешь девочку такой, какая она есть, и рада ее появлению в нашем доме, – попросил Сергей, положив толсто нарезанный хлеб на сковородку.

И тут девушка отчетливо ощутила нечто, не осознаваемое ею ранее. Она уже испытывала это чувство около палатки, однако теперь его сила стала значительно больше. Словно оно неожиданно обрело физический вес, и Таня мгновенно нашла ответ на незаданный самой себе вопрос. Чувство, разлитое в голове бесформенной кляксой, стало обретать форму. Форму разочарования, отвержения и страха. Она решительно не хотела соприкасаться с магией и тем более исследовать загадочных колдунов, которые могли оказаться опасны и превращать животных в людей или наоборот. Почему бы ей, так долго просящей ребенка, не получить именно ребенка, без каких-либо дополнительных условий и тем более наказаний? Неужели она не заслуживает самой обычной жизни, свойственной множеству матерей во всем мире? И вообще, почему ее собственный муж, который признался ей в чувствах спустя годы, так быстро и безусловно полюбил девочку, ещё несколько часов назад живущей в облике луговой собачки? Все это пронеслось в голове девушки за мгновение, и на глазах тут же выступили слезы. Страшась собственных эмоций, Таня спешно вытерла руки и, пробормотав, что хочет побыть одна, быстро оделась и покинула квартиру.

«Обстановка в доме явно изменилась, но мне все же необходимо прояснить спорные моменты, оставаясь при этом и хорошим мужем, и хорошим отцом», – подумал Сергей, отправляя приготовленный обед на тарелку и торопливо пошёл за девочкой, пока нехитрое блюдо не остыло.

Далеко идти не пришлось, так как Ининь пряталась на кухне за шторой и выпрыгнула, как только мужчина направился по направлению к детской. Как ей удалось пересечь кухню незамеченной оставалось загадкой, однако теперь Сергей мог быть уверен, что она слышала весь разговор и явно хотела его обсудить. Забравшись на детское кресло и постучав вилкой по поджаренной корочке хлеба, Ининь неожиданно замерла, глядя на Сергея широко распахнутыми глазами.

– Ты не хочешь есть? – спросил он с интересом.

– Нет, папулечка, я жду, пока ты меня спросишь про других волшебников, – улыбаясь во весь рот, сказала девочка и, не дожидаясь вопроса, начала рассказ.

– Этот волшебник, зовущий себя Алем, встречался нашей семье неоднократно, однако отец не разрешал нам подходить к нему близко, предпочитая наблюдать за его действиями со стороны.

Ининь отчетливо запомнила случай, когда старик пришел в лощину, где жила ее семья, не один, а с друзьями. Все они выглядели младше своего товарища, но некоторые лишь немного уступали ему по возрасту. У одного совсем не было волос, другой был очень сутулый и полностью седой, опирающийся на небольшую деревянную палочку. Некоторые с шумом обсуждали что-то, другие, отойдя от компании на значительное расстояние, подолгу всматривались вдаль.

– Я не запомнила, о чем они говорили, и не знала цели посещения лощины, но отчетливо помню, как, обнявшись с братьями, сидела под корнями дерева, боясь подать даже самый слабый звук. Родители не поясняли мне, кто это и почему их следует бояться, но по словам мамы они могли управлять животным миром. И это все, что я запомнила, – закончила Ининь небольшой рассказ, приступая к обеду.

Сергей с любовью смотрел на проголодавшуюся девочку, но при всем желании не мог выстроить информацию, известную ему на данный момент, в стройную логическую цепочку. Подождав, пока дочка закончит свой завтрак, он предложил ей вафли, шоколад и немного зефира, думая, что девочка выберет что-то одно. Но Ининь, махнув пухлой ручкой, уверенно принялась за все, аккуратно разложив угощения перед собой.

– Если мы на миг отвлечемся от тех волшебников, то ответь, пожалуйста, на вопрос – как ты считаешь, есть ли во мне или в твоей маме какое-либо волшебство? – спросил Сергей, разделяя зефир.

Ининь на одно мгновение перестала жевать, а потом уверенно сказала:

– Я вижу, что ты ничего не боишься, а моя мама, наоборот, боится слишком многого, она очень эмоциональна, а ты, наоборот, хотя чувствуешь внутри тоже самое, просто не проявляешь вовне. Ты словно не можешь разобраться в реакциях мамы. – Она два раза дернула покатыми плечами и принялась за оставшиеся вафли. – Это и хорошо, и плохо одновременно. Не бояться ничего также плохо, как бояться всего. Когда меня не было, вы очень хорошо дополняли друг друга, а теперь появилась я и стала пугать маму, поэтому начались эти странные разговоры. Ну все, я поела, – сказала девочка, мгновенно сменив тему, и, ловко съехав со стула спиной, постаралась убежать в детскую.

Сергей, задумавшись над ее словами, не успел поймать девочку, и ладонь запоздало сжала воздух.

«Ладно, – подумалось мужчине. – Пусть отдыхает с дороги, сейчас ей нужно поспать, а не отвечать на многочисленные вопросы взрослых. Одно я понял точно – тот волшебник был не один, значит, найти других будет сложно, но вероятность все же есть. Или Таня права, и поиски сейчас могут обернуться непредвиденными опасностями для всей семьи? Надо будет все же обсудить этот вопрос вместе, ведь она единственный человек, с которым можно говорить свободно и на любые темы, не боясь сказать что-то неправильное или неуместное».

Он налил в кружку чая и аккуратно заглянул в детскую. Ининь спала, обняв большую игрушку – желтого улыбающегося жирафа.

«Хорошо, теперь надо найти Таню и попытаться ее успокоить».

И Сергей набросил куртку бесшумно поворачивая ключ в замке.

***

Расчувствовавшись в несвойственной для себя манере, Таня выбежала на улицу и решила дойти до ближайшего киоска с мороженым, крутя в голове дурные мысли, которые никак не желали уходить. Страх сменился тревогой – она оставила своего мужа одного рядом с этой странной девочкой, и теперь, ругая себя за проявленные эмоции, жалела о содеянном. Обхватив голову руками, девушка совершенно не понимала, как поступить и что делать дальше.

Страх, испытываемый рядом с Ининь, то нарастал, то угасал и, казалось, жил по своим собственным законам, не подчиняясь ни воле, ни желанию девушки. Она попеременно боялась то за себя, то за мужа, а когда это чувство уходило, на смену ему приходил гнев на всех, включая ее саму. После гнева наступало сожаление, а потом все повторялось вновь. Ранее такого никогда не было, и Таня постаралась рассуждать как Сергей, складывая рациональные цепочки из известных фактов.

Для начала необходимо было понять, чего ей хочется на самом деле. И уже на первый вопрос она с трудом, но все же ответила себе честно. Да, несомненно, Таня была готова отправиться за теми детьми, что ждали маму у забора детского дома, но эта девочка привнесла не только неразбериху в их семейную жизнь, но и долю непознанной мистики. Стоп! А почему непознанной? Ведь Сергей у костра упомянул про женщину-мага, которую Таня сама нашла в интернете и даже уговорила провести сеанс, когда составленный врачами прогноз семейной жизни не устроил девушку. Если тогда супруг посчитал ритуал недейственным, просмеявшись всю обратную дорогу, то теперь у нее были неопровержимые доказательства волшебства. Может, с ними колдунья, принимающая людей в подвале жилого дома, сможет работать более эффективно, нежели в прошлый раз, который, если признаться честно, не принес никаких результатов. И девушка, не задумываясь, набрала знакомый номер и уже через час стучала в металлическую дверь с вывеской, бережно приклеенной на заветренный желтоватый скотч: «Потомственный маг, ясновидящая третьего колена. Услуги для населения и бизнеса».

В темном цокольном помещении было несколько дымно и пахло лавандовыми ароматическими свечами, хаотично расставленными по всему подвальчику. На неприветливых сероватых стенах качались полупрозрачные занавески, завлекая девушку на высокий стул, обитый красным драпом, вытертым посередине. За небольшим дубовым столом сидела женщина, которая, узнав Таню, приветливо кивнула. На испещрённой царапинами поверхности стола лежала колода карт, стояло зеркало, а прозрачный хрустальный шар с высокой, но почти догоревшей свечой, наполнял антураж нотками таинственности.

– Здравствуйте, Алла! – поздоровалась Таня, присаживаясь на заскрипевший стул.

– Здравствуй, Таня, ты пришла сегодня с конкретной просьбой и одна, без мужа. Что же привело тебя ко мне? – загадочно спросила женщина, не поднимая взгляд.

И тут девушка засмущалась. С одной стороны ей хотелось рассказать все, с другой – посвящать постороннюю женщину в семейные тайны было небезопасно. Выбрав некий промежуточный вариант, апеллируя к тому, что потомственная колдунья должна сама узнать ее мысли и предложить необходимое решение, девушка произнесла:

– Знаете, у нас в доме теперь живет девочка, совсем небольшая, лет трех, очень активная и веселая, однако я чувствую себя не так, как мне бы хотелось. Кроме того, мой муж изменил свое отношение ко мне и перестал быть чутким и понимающим, я думаю это случилось из-за ребенка. Поэтому хочу узнать у вас, что мне сейчас нужно делать, чтобы почувствовать себя счастливой? – Таня старательно обошла некоторые подробности, и в целом ей удалось сформировать запрос, отражающий ее мысли, пусть она и немного сбилась в конце.

– Ну… это непростой вопрос! Но помнится мне, вы с мужем хотели ребенка уже давно, а теперь нечто в этом ребенке тебя смущает. Скажу откровенно: если ты видишь в этой девочке нечто неприятное или отталкивающее, то все это порождение твоего собственного разума. – Ясновидящая широко раздвинула руки. – Это намного больше тебя самой и не укладывается в голове, следовательно, чтобы оправдать свои сомнения, ты наделяешь других людей качествами, им не свойственными, и только утверждаешься в собственном ошибочном мнении. Проще говоря, не ищи проблему в других, побори то, что находится внутри тебя, и мир обретет те краски, которыми обладает на самом деле, – ответила Алла, перебирая мутноватые зеленые четки.