Основы истории философии. Том 1. Античная философия – от досократиков до неоплатонизма

Ад. Вутке, «История язычества», 2 тома, Бреслау 1852—53.

Потье, «Очерк истории китайской философии», Париж 1844.

Л. А. Мартен, «История морали», I: Мораль у китайцев, Париж 1859.

Коулбрук, «Эссе о Ведах» и «О философии индусов» в его «Разных эссе», I, с. 9—113; 227—419, Лондон 1837, частично переведены на немецкий Поли, Лейпциг 1847; новое изд. «Эссе о религии и философии индусов», Лондон 1858.

А. В. фон Шлегель, «Бхагавадгита», т.е. «Песнь Возвышенного», или Беседа Кришны и Арджуны о божественных вещах, эпизод из «Махабхараты». Текст с примеч., Бонн 1828.

В. фон Гумбольдт, «Об известном под именем Бхагавадгиты эпизоде Махабхараты», Берлин 1826. (Ср. статью Гегеля в «Берлинских ежегодниках научной критики» 1827, ст. II.)

Хр. Лассен, «Гимнософисты, или документы индийской философии», Бонн 1832. Ср. его же: «Древности Индии», I – III, Бонн 1847—58.

Отм. Франк, «Философия индусов. Вадантасара Садананды», санскрит и немецкий, Мюнхен 1835.

Рот, «К литературе и истории Вед», 3 статьи, Штутгарт 1846.

Вебер, «Индийские исследования», т. I – IV, Берлин 1849—58; «История индийской литературы», Берлин 1852; «Индийские наброски», Берлин 1857.

Дж. Мюлленс, «Религиозные аспекты индийской философии», Лондон 1860.

Т. Фоулкс, «Элементы философии веданты», Лондон 1860.

Эжен Бюрнуф, «Введение в историю индийского буддизма», Париж 1844.

В. Васильев, «Буддизм, его догматы, история и литература». Пер. с русского, ч. 1, Лейпциг 1860.

Й. Г. Роде, «Священное предание, или полная религиозная система древних бактрийцев, мидян и персов, или народа Зенда», Франкфурт-на-Майне 1830.

Мартин Хауг, «Пять гат Заратустры», Лейпциг 1859—60.

Философия греков

§7 Источники и вспомогательные средства наших знаний о философии греков

Источники наших знаний о философии греков частично заключаются в дошедших до нас философских сочинениях и фрагментах, частично – в сообщениях и случайных упоминаниях. Новейшие обработки этого материала постепенно поднялись от простых собраний к более строгой исторической критике и к более чистому философскому пониманию.

Упоминания древних философем у Платона и Аристотеля – не просто изложения с исторической целью, но служат задаче выявления философской истины. Платон с исторической верностью в основных чертах, но в то же время с поэтической свободой в исполнении рисует выразительные картины философских направлений, а также личностей их представителей; Аристотель действует скорее с реалистической точностью в целом и в деталях и лишь иногда отклоняется от полной исторической строгости, сводя древние воззрения к своим собственным категориям. Указания позднейших авторов, в силу их всё большей ограниченности простым изложением, вообще не могут претендовать на бо́льшую достоверность, поскольку им обычно недостаёт как точного знания источников, так и – ещё более – полной способности к чистому пониманию древних философем.

Платон в различных диалогах характеризует направления Гераклита и Парменида, Эмпедокла, Анаксагора, пифагорейцев, Протагора и Горгия, а также других софистов, затем, прежде всего, учение Сократа и отдельных сократиков. Наряду с ним, важнейшим источником по сократике является Ксенофонт («Воспоминания о Сократе», «Пир» и др.). Аристотель во всех своих сочинениях следует принципу при рассмотрении каждой проблемы сначала выяснять, что уже сделано предшественниками, и в этом смысле даёт, в частности, во введении к своей «первой философии» («Метафизика») критический обзор принципов всех прежних философов – от Фалеса до Платона («Метафизика», I, гл. 3—10). Во многих местах Аристотель также сообщает о «неписаных учениях» Платона, передавая их содержание по устным лекциям последнего. Отдельные небольшие сочинения, которые Аристотель написал о учениях прежних философов, до нас не дошли; однако у комментаторов мы находим ещё немало заимствованных из них сведений. То же относится и к сочинениям Теофраста о древних философах.

Из платоников специально о прежних философах писали, в частности, Спевсипп, Ксенократ и Гераклид Понтийский (из Синопы), позднее – особенно Клитомах (ок. 140 г. до н. э.); из аристотеликов, помимо Теофраста, также Евдем, Аристоксен, Дикеарх, Клеарх, Стратон и Фаний с Лесбоса – отчасти в особых трудах, отчасти в исторических сочинениях более общего содержания или в работах по истории отдельных наук, где местами встречаются также сведения по истории философии. Также Эпикур и его ученик Метродор, далее стоики Сфер, Хрисипп, Панэтий и другие писали о философских учениях и сочинениях. От всех этих трудов, служивших источниками для позднейших авторов, у нас ничего не сохранилось.

К записям этих мужей примыкают труды александрийцев. Птолемей Филадельф (царств. 284—247 гг. до н. э.) основал Александрийскую библиотеку, где были собраны и сочинения философов, хотя туда, вероятно, попало и немало подложных текстов. Каллимах из Кирены (ок. 260 г. до н. э.), будучи главой этой библиотеки, составил таблицы знаменитых писателей и их произведений (πίνακες τῶν ἐν πάσῃ παιδείᾳ διαλαμψάντων καὶ ὧν συνέγραψαν). Аристофан Византийский (ок. 240 г. до н. э.), его ученик (а также Зенодота), собрал платоновские диалоги частично в трилогии, частично по отдельности. Эратосфен (276—194 гг. до н. э.), получивший от Птолемея Эвергета (царств. 247—222) надзор над Александрийской библиотекой, писал о различных философских направлениях (περὶ τῶν κατὰ φιλοσοφίαν αἱρέσεων) и проводил хронологические исследования, на которые, как кажется, опирался Аполлодор в своей «Хронике», написанной около 140 г. до н. э., откуда, в свою очередь, Диоген Лаэртский и другие почерпнули множество датировок. Помимо Эратосфена, о жизни и последовательности философов, а также об их учениях писали и другие учёные, в частности Дурис Самосский (ок. 270 г. до н. э.), Неанф из Кизика (ок. 240 г. до н. э.), Гермипп из Смирны (ок. 220 г. до н. э.), Социон (ок. 200 г. до н. э.: περὶ διαδοχῶν τῶν φιλοσόφων), Сосикрат (ок. 180 г. до н. э.), Сатир (ок. 160 г. до н. э.), Аполлодор (ок. 140 г. до н. э.) и Александр Полигистор (во времена Суллы). Деметрий Магнесийский, учитель Цицерона, составил критическое сочинение «О одноимённых писателях», из которого Диоген Лаэртский заимствовал немало сведений. Дидим Халкентер (во второй половине I в. до н. э.), по-видимому, работал в области истории философии как собиратель изречений.

Среди дошедших до нас сочинений позднейших авторов для истории философии особенно важны труды Цицерона, Сенеки, историка и платоника Плутарха, врача Галена (181—200 гг. н. э.), скептика Секста (который, как врач, принадлежал к эмпирической школе и потому обычно именуется Секстом Эмпириком), исторический труд Диогена Лаэртского (из Киликии), сочинения нескольких неоплатоников и комментаторов Аристотеля, а также некоторых отцов церкви, в частности Иустина Мученика, Климента Александрийского, Оригена («Против Цельса» и др.) и Евсевия («Приготовление к Евангелию»). У Цицерона мы находим довольно точное знание современных ему и непосредственно предшествовавших философских направлений, но лишь весьма поверхностное понимание древнегреческой спекуляции. Большую ценность имеют большинство исторических указаний комментаторов Аристотеля, поскольку они основываются отчасти на ещё сохранявшихся тогда сочинениях философов, отчасти на сообщениях Аристотеля и Теофраста, а также других аристотеликов, равно как и на трудах александрийцев, которые до нас не дошли.

Плутарх. De physicis philosophorum decretis libri quinque, изд. Дан. Бек, Лейпциг, 1787. (Это сочинение, по-видимому, представляет собой извлечение из подлинного, не дошедшего до нас труда Плутарха. Сочинения Плутарха περί των προϊτων φιλοσοφράστων και των απ» αυτών περί Κυρηναίων· έκλογη φιλοσόφων· στρωματείς υποχωρεί не сохранились. Его «Моралии» содержат ценные сведения для истории философии, особенно для изучения эпикурейских и стоических учений.)

Клавдий Гален. περί φιλοσόφων ίστορίας. (В полных собраниях сочинений Галена. Это небольшое сочинение является неподлинным. За исключением начала, оно полностью совпадает с упомянутым выше псевдо-плутарховским трактатом. В подлинных сочинениях Галена, наряду с медицинским содержанием, встречается многое, относящееся к истории философии.)

Секста Эмпирика Opera. Греч. и лат. Pyrrhoniarum institutionum libri tres. (Πυρρώνεια υποτυπώσεις, скептические наброски.) Contra mathematicos sive disciplinarum professores libri sex, contra philosophos libri quinque. (Против представителей позитивных наук и против философских догматистов.) Изд. Иог. Альб. Фабриций, Лейпциг, 1718 и позже.

Диоген Лаэртский. De vitis, dogmatis et apophthegmatibus clarorum philosophorum libri decem. Изд. Хюбнер, 2 тома, Лейпциг, 1828—31. – По итальянским рукописям, впервые изданным, подготовил К. Габр. Кобет. Добавлены Vitae Platonis, Aristotelis, Pythagorae, Plotini et Isidori Олимпиодора, Аммония, Ямвлиха, Порфирия и других, а также Vita Procli Марина, изд. А. Вестерманом и Ж. Ф. Буассонадом. Греч. и лат. с указателями. Париж, 1850. (Среди более ранних изданий наиболее примечательны издания Менагия 1644 г. и Мейбома 1692 г.)

Климент Александрийский. Stromata, кн. I—VIII. Изд. Рейнхольд Клотц, Лейпциг, 1832. (Opera, т. II и III.)

Ориген. φιλοσοφούμενα. В: Thesaurus graecorum auctorum Як. Гроновия, т. X. Compendium historiae philosophicae antiquae sive Philosophumena, приписываемые Оригену, изд. Иог. Христ. Вольф, Гамбург, 1706. 2-е изд., там же, 1716. Ξενοφάνους φιλοσοφούμενα ή κατά πασών αἱρέσεων ἔλεγχος. Origenis Philosophumena sive omnium haeresium refutatio. По Парижской рукописи впервые изд. Эммануэль Миллер, Оксфорд, 1851. – S. Hippolyti Refutationis omnium haeresium librorum decem quae supersunt, изд. Л. Дункер и Ф. Г. Шнейдервин, завершено Л. Дункером после смерти Шнейдервина, Гёттинген, 1859. Изд. Патрик Крюс, Париж, 1860. (Первая книга представляет собой φιλοσοφούμενα, известные до 1850 г., книги IV—X были найдены заново; однако начало четвертой книги отсутствует. Авторство остается сомнительным.)

Евсевий. Praeparatio evangelica. Изд. Виже, Париж, 1638. (В значительной степени совпадает с Plutarch. de placitis philosophorum.)

Флавий Филострат. Vitae sophistarum. Изд. Кар. Люд. Кайзер, Гейдельберг, 1838.

Евнапий Сардийский. Vitae sophistarum. Изд. Ж. Ф. Буассонад, Париж, 1849.

Иоанн Стобей. Eclogae physicae et ethicae. Изд. Арн. Герм. Люд. Херен, Гёттинген, 1792—1801.

Того же автора. Florilegium. Изд. Гейсфорд, Оксфорд, 1822. Изд. Авг. Мейнеке, Лейпциг, 1855—57.

Симпликий. Комментарий к «Физике» Аристотеля. Изд. Аскуланус, Венеция, 1526.

Historia philosophiae Graeco-Romanae ex fontium locis contexta. Источники собрали, систематизировали и снабдили примечаниями Г. Риттер и Л. Преллер. Изд. Л. Преллер, Гамбург, 1838. 2-е изд., перераб. и дополн. Л. Преллером, Гота, 1856.

Христиан Авг. Брандис. Handbuch der Geschichte der Griechisch-Römischen Philosophie. Ч. I: Досократическая философия; Ч. II, отд. 1: Сократ, односторонние сократики и Платон; Ч. II, отд. 2, полов. 1 и 2: Аристотель; Ч. III, отд. 1: Обзор аристотелевской системы и изложение учений его ближайших последователей как переход к третьему периоду развития греческой философии. Берлин, 1835, 44, 53—57, 60.

Авг. Берн. Криш. Forschungen auf dem Gebiete der alten Philosophie. Т. I: Теологические учения греческих мыслителей. Проверка изложения Цицерона. Гёттинген, 1840.

Эд. Целлер. Die Philosophie der Griechen. Eine Untersuchung über Charakter, Gang und Hauptmomente ihrer Entwicklung. Ч. I: Общее введение. Досократическая философия. Ч. II: Сократ, Платон, Аристотель. Ч. III: Послеаристотелевская философия. Тюбинген, 1844, 46, 52. – Второе, полностью перераб. изд. под загл.: Die Philosophie der Griechen in ihrer geschichtlichen Entwicklung dargestellt. Ч. I, Тюбинген, 1856. Ч. II: Сократ и сократики, Платон и древняя Академия, Тюбинген, 1859. Ч. II, полов. 2: Аристотель и древние перипатетики, Тюбинген, 1860—61.

Альб. Швеглер. Geschichte der griechischen Philosophie, изд. К. Кёстлин, Тюбинген, 1859.

Люд. Штрёмпель. Die Geschichte der griechischen Philosophie, zur Übersicht, Repetition und Orientierung bei eigenen Studien entworfen. Отд. I: Теоретическая философия греков; Отд. II: Практическая философия греков. Лейпциг, 1854—61.

О правовых и государственных учениях у греков и римлян, помимо упомянутой выше (с. 9) работы К. Гилденбранда (Лейпциг, 1860), трактуют в особенности:

А. Веде. Historia philosophiae juris apud veteres, Лейден, 1832.

Г. Генкель. Lineamenta artis Graecorum politicae, Берлин, 1847; Studien zu einer Geschichte der griechischen Lehre vom Staat, в: Philologus, год IX, 1854, с. 402 и след.

М. Фойгт. Die Lehre vom jus naturale, aequum et bonum und jus gentium der Römer, Лейпциг, 1856. (О греческих учениях, с. 81—176.)

О философии языка у древних пишет Лерш (Бонн, 1841).

§8. Начало философии у греков через поэзию и этико-политическую рефлексию

Философским исследованиям предшествуют, подготавливая и вдохновляя их, попытки поэтической фантазии наглядно представить сущность и развитие божественных и человеческих вещей. Теогонические и космогонические воззрения Гомера и Гесиода оказывают лишь отдалённое и незначительное влияние, тогда как некоторые орфические поэмы, относящиеся, по-видимому, к VI веку до н. э., а также космология Ферекида Сиросского (первого, писавшего прозой, около 600 г.), и, с другой стороны, начинающееся этическое размышление, проявляющееся в изречениях и поэтических произведениях, оказывают более непосредственное и существенное воздействие на развитие древнейшей греческой философии.

Поэзия Гомера, по-видимому, предполагает более древнюю форму религиозных представлений, в которой боги были персонифицированными силами природы, и в отдельных деталях (например, в «Илиаде» VIII, 19 и далее, через миф о золотой цепи) напоминает восточные спекуляции; однако все подобные элементы в ней уже полностью преобразованы в этические. Гомер повсюду рисует идеальные картины человеческой жизни, и влияние, которое его поэзия в своей чистой наивности оказала на эллинов (как и менее возвышенное влияние более рефлексирующей поэзии Гесиода), было по существу этико-религиозным – до тех пор, пока, после того как это воспитание в достаточной мере завершило свою работу, углубляющееся нравственное и религиозное сознание не нашло этот уровень недостаточным, перешло к полемике (Ксенофан) и даже отвергло ранее признаваемый идеал как ложную, обманчивую и губительную силу (Платон). Затем, перед окончательным разрывом, на несколько веков наступило определённое примирение, отчасти лишь кажущееся, достигаемое с помощью аллегорических толкований поэзии. Греческая философия возникла гораздо более в этой полемике, чем в дружественном согласии с гомеровско-гесиодовской поэзией.

В более позднюю эпоху, когда новая спекуляция склонна была вновь признать высший авторитет за древней поэзией, широкое распространение получило предположение, возникшее уже давно, что гомеровской поэзии предшествовала другая, более спекулятивная по характеру, а именно орфическая. Согласно изначальному преданию, Орфей был основателем фракийского культа Диониса. Уже в раннее время ему приписывались космогонические поэмы (через Ономакрита, жившего при Писистратидах, и других). Геродот (II, 81; ср. II, 123) говорит: «Гомер и Гесиод создали эллинам их теогонию; но поэты, которые, как утверждается, жили раньше них, на самом деле были, по моему мнению, более поздними». Большинство орфических космогоний, о которых мы знаем подробнее, происходят из ещё более позднего времени и возникли под влиянием позднейшей философии. Однако одну из космогоний можно с достаточной уверенностью отнести к довольно раннему периоду. Неоплатоник Дамаский сообщает, что перипатетик Евдем, непосредственный ученик Аристотеля, передаёт содержание одной орфической теогонии, в которой об умопостигаемом как о совершенно невыразимом умалчивается, а началом выступает Ночь. Можно с уверенностью предположить, что и Аристотель знал эту теогонию. Аристотель в «Метафизике» (XIV, 4) говорит: древние поэты и, в свою очередь, новейшие (философские) теологи (пантеистически) не считают высшее и лучшее первым во времени, но лишь более поздним, результатом постепенного развития; те же, кто (по времени и форме мышления) находятся между поэтами и философами (οἱ μεταξὺ αὐτῶν), как, например, Ферекид, который уже не говорит исключительно мифически, а также маги и некоторые греческие философы, рассматривают (теистически) совершеннейшее как первое во времени. Какие именно «древние» поэты (ἀρχαῖοι ποιηταί, чья эпоха, впрочем, может простираться вплоть до VI века до н. э.) имеются в виду, Аристотель лишь намекает, обозначая их принципы: οἷον Νύκτα καὶ οὐρανὸν ἢ Χάος ἢ Ὠκεανόν. Из них Χάος, несомненно, относится к Гесиоду (πρῶτον μὲν πρῶτιστα Χάος γένετ· αὐτὰρ ἔπειτα Γαῖ» εὐρύστερνος κ. τ. λ., «Теогония», ст. 116 и далее), Ὠκεανός – к Гомеру (Ὠκεανόν τε θεῶν γένεσιν καὶ μητέρα Τηθύν, «Илиада» XIV, 201; XIV, 240: Ὠκεανός, ὅπερ γένεσις πάντεσα τέτυκται), а Νὺξ καὶ οὐρανός, следовательно, относится к другой известной теогонии и, по всей вероятности, именно к той орфической, о которой сообщал Евдем. Тогда эта теогония, поскольку Аристотель причисляет её автора к ποιηταὶ ἀρχαῖοι, должна была возникнуть не позднее VI века до н. э. Но именно эта теогония, как и все те, которым на основании свидетельства Аристотеля приписывается сравнительно высокий возраст, по тому же свидетельству, в основном разделяют религиозные воззрения Гомера и Гесиода. В некоторых «орфических» теогониях Зевс выступает как вечный владыка всего сущего, но в более пантеистическом смысле – как душа мира. Так, в стихе, который приводит Платон («Законы» IV, 715 E):

Ζεὺς ἀρχή, Ζεὺς μέσσα, Διὸς δ» ἐκ πάντα τέτυκται.

§9. Периоды развития греко-римской философии

Ферекид с острова Сирос (ок. 600—550 гг. до н. э.) написал прозаическую космогонию, цитируемую под названием «Гептамих» (Ἑπτάμυχος), вероятно, по «складкам» (μυχοί) его произведения. Диоген Лаэртский (I, 119) приводит начальные слова этого сочинения: Ζὰς μὲν καὶ Χρόνος ἦν καὶ Χθονίη· Χθονίης δὲ οὔνομα ἦν Γῆ, ἐπεὶ Ζὰς γῆν οἱ δίδωσι γέρας. (О Ферекиде писали, среди прочих: Л. Преллер в «Rhein. Mus. f. Philol.», N. F., 4-й год издания, 1846, с. 377—389; Р. Циммерман в «Fichte’s Zeitschr. f. Philos.», т. 24, вып. 2, 1854; и Й. Конрад, Кобленц, 1856.)

Некоторые космологи, примерно современники Ферекида, в частности Эпименид, а также Антифан и Акусилай, ставят Ночь во главе и, таким образом, принадлежат к тем, кого Аристотель называет ἐκ νυκτὸς γεννῶντες θεολόγοι.

Так называемые «семь мудрецов» – Фалес, Биант, Питтак и Солон; Клеобул, Мисон (или, по другим версиям, Периандр) и Хилон (также упоминаются Анахарсис, Эпименид и другие) с приписываемыми им изречениями (Фалес: γνῶθι σεαυτόν, или: τί ἀρχαῖον; τὸ ἑαυτὸν γνῶναι· τί ἀρχαιότερον; τὸ προστάξαι: φίλοις ὀνειδίζειν; Солон: κακοσγαθίαν δοκίμου πιστοτέρην ἔχειν ἢ γνώμης ἀποδείξεις μεγάλας· φίλους μὴ ταχὺ πτῶ, οὓς δ» ἂν κτήσῃ μὴ ἀποδοκίμαζε: ἄρχε πρῶτον μαθὼν ἄρχεσθαι· συμβούλευε μὴ τὰ βιαιότατα, ἀλλὰ τὰ κάλλιστα – μηδὲν ἄγαν; Биант: οἱ πλεῖστοι κακοί; Анахарсис: γλώσσης, γαστρὸς, αἰδοίων κρατεῖν и т. д.) – представляют практическую житейскую мудрость на уровне рефлексии, ещё не являющейся философией, но способной подготовить философское исследование этических принципов. Аристотелик Дикеарх (у Диогена Лаэртского I, 40) справедливо называет этих мужей: οὔτε σοφοὺς οὔτε φιλοσόφους, συνετοὺς δέ τινας καὶ νομοθετικούς. Фалес, которого иногда называют мудрейшим из этих семи мудрецов, был также астрономом и основателем ионийской натурфилософии. (Ср. Р. Дильтей, «Греческие фрагменты», тетрадь I: «Фрагменты семи мудрецов, их современников и пифагорейцев», Дармштадт, 1885; Г. Вискеман, «De Lacedaemoniorum philosophia ac philosophis deque septem quos dicunt sapientibus, Lac. discipluis et initiatoribus», Херсфорд, 1848.)

§9. Периоды развития греческой (вместе с зависимой от неё римской) философии можно определить следующим образом.

1. Преобладающая направленность философского исследования на объективность, или господство космологии. От Фалеса до Анаксагора и атомистов.

2. Преобладающая направленность философского исследования на субъект как существо волящее и мыслящее, или господство этики и логики, однако с постепенным возвращением и усиливающимся признанием физики. От софистов до стоиков, эпикурейцев и скептиков.

3. Преобладающая направленность философского исследования на божество и отношение мира и человека к нему, или господство теософии, но с включением физики, этики и логики – от неопифагореизма до завершения древней философии в неоплатонической школе.

Диоген Лаэртский (чьё изложение основано на неразумном применении и преувеличении противоположности ионийской и италийской философии), следуя более ранним авторам, делает верное замечание (III, 56): первый λόγος греческих философов был физическим, через Сократа к нему добавилась этика, а через Платона – диалектика.

Теннеман устанавливает три периода греко-римской философии:

1. От Фалеса до Сократа (исходящий из фрагментарных спекуляций о внешнем мире);

2. От Сократа до конца спора между стоиками и Академией (возвращение спекуляции к человеческому духу как источнику всякой истины);

3. От философии у римлян и нового скептицизма Энесидема до Иоанна Дамаскина (слияние с восточным духом; дух ищет источник достоверности вне себя и впадает в синкретизм и мечтательность).

Подобным образом Г. Риттер различает три периода философского развития: досократовскую философию, Сократические школы (к которым он относит также древних скептиков, эпикурейцев и стоиков) и философию позднего времени вплоть до неоплатонизма. Первый период охватывает «первое пробуждение философского духа», второй – «наивысший расцвет философских систем», третий – «упадок греческой философии». Более конкретно, характер первого периода заключается в том, что философское направление исходит из одностороннего научного интереса, причем различие направлений связано с племенными различиями; характер второго периода – полная систематическая разветвлённость философии (или, по крайней мере, «того, что вообще считалось философией у греков»), когда уже не отдельные племена философствуют каждый по-своему, но «как бы духовная совокупность греческого народа порождала эту философию»; характер третьего периода – утрата понимания систематического устройства греческой философии по существу, хотя традиция и сохранялась, наряду с упадком своеобразия и силы греческого духа, при расширении научного образования на более широкий круг опыта и более широкий круг людей. (Классификация Риттера основывается, в сущности, на взгляде Шлейермахера о философском значении Сократа, который благодаря своему принципу знания сделал возможным объединение ранее разрозненных ветвей философского исследования во всеобъемлющую философскую систему, впервые реализованную затем Платоном.)

Брандис в целом разделяет риттеровское понимание развития греческой философии, однако с немаловажным отличием: он относит стоиков, эпикурейцев, а также пирронических и академических скептиков из второго периода развития (времени зрелости) в третий (период вырождения).

Гегель различает три периода:

1. от Фалеса до Аристотеля;

2. греческую философию в римском мире;

3. неоплатоническую философию.

Первый период представляет собой начало философской мысли вплоть до её развития и оформления как тотальности науки в себе самой. Второй период – это распад науки на отдельные системы; через целостность мировоззрения проводится односторонний принцип; каждая сторона, в противоположность другой, развита в себе как тотальность (системы стоицизма и эпикуреизма, против догматизма которых скептицизм составляет отрицательное начало). Третий период является здесь утвердительным, снятием противоположности в божественном мире мысли.

Первый период Гегель подразделяет на три этапа:

a. от Фалеса до Анаксагора – от абстрактной мысли, находящейся в непосредственной определённости, до мысли самоопределяющейся;

b. софисты, Сократ и сократики: самоопределяющаяся мысль постигается как наличная, конкретная во мне; это принцип субъективности;

c. Платон и Аристотель: объективная мысль, идея, оформляется в целое (у Платона лишь в форме всеобщности, у Аристотеля – в действительном осуществлении).

Целлер относит к первому периоду время от Фалеса вплоть до софистики включительно, ко второму – Сократа и несовершенных сократиков, Платона и Древнюю Академию, Аристотеля и древних перипатетиков, к третьему – всю послеаристотелевскую философию. В первый период вся философия непосредственно направлена на объект. Во второй период основой мировоззрения служит объективное понятие, мысль, существующая в себе и для себя, в которой Сократ усматривает высшую цель субъективной жизни, Платон – абсолютную, субстанциальную действительность, Аристотель – не только сущность, но и формирующий и движущий принцип эмпирически реального. В третий период вся самостоятельная спекуляция сосредоточивается на вопросе об истинности субъективного мышления и субъективно удовлетворительном образе жизни; мысль возвращается из объекта в себя; даже неоплатонизм всё ещё сохраняет этот характер субъективности. (Целлер усматривает в субъективности непреодолённую трансцендентность божественного в неоплатонизме, что, однако, ошибочно, поскольку эта трансцендентность мыслилась не только как противостоящая природе, но и как противостоящая самому субъекту.)