Африканский тиран. Биография Носорога. Продолжение

– Договорились. Что конкретно вы уполномочены мне передать? Это моя жена, Султана, так что от неё у меня секретов нет.

– Очень приятно. Наслышан. Вы, сударыня, если не ошибаюсь, в своё время приняли дела у Марины Веласкес Эскобар и отвечаете за финансы.

– Веду финансы, – поправила его Султана.

– Вот и замечательно. Поскольку порученная мне информация касается непосредственно их.

Гость поёрзал на стуле, снова огляделся и пересел в кресло, которое стояло дальше от его собеседников, но зато выглядело помягче.

– Так на чём я остановился?

– На финансах.

– Ах, да, ну конечно. Наш общий знакомый поручил мне довести до вашего сведения весьма важную информацию на этот счёт. Он не был уверен в том, что вы полностью владеете картиной современного мира с точки зрения высшего его эшелона, стратосферы, так сказать, поэтому позвольте мне в общих деталях эту картину описать. – Не встретив явных возражений, Тугано продолжал: – Начнём с азов, которые, увы, даже теперь многими воспринимаются как откровения. Все правительства зависят от крупных корпораций, потому что именно они обезпечивают экономическую и военную мощь. Эти корпорации делятся на два главных лагеря. Финансовые кланы – назовём их для простоты «банкиры» – управляют через деньги, кредиты и контроль над валютами. Военные корпорации – управляют через силу, поставляя оружие и ведя войны. Политики, которых мы видим на экранах, – всего лишь менеджеры, которые исполняют волю тех, кто стоит за ними.

– Это очевидно, – заметил Кифару, а Султана кивнула.

– Отлично. Мне придётся меньше вам пояснять. В идеале армия должна защищать народ и государство, но в реальности она давно превратилась в инструмент борьбы за власть и ресурсы. Армии действуют не в интересах людей, а в интересах тех, кто их финансирует. Финансирование же на государственном уровне вот уже много лет ведётся через долги и военные бюджеты. Для многих это сегодня тоже уже не секрет. Банки финансируют правительства через кредиты и контроль над резервными валютами. Военные корпорации лоббируют увеличение военных бюджетов, заставляя государства покупать больше вооружений и вступать в конфликты. Политики действуют в интересах своих доноров, а не граждан.

Похоже, он намекал на Джона Смита.

– Крупнейшие военные компании зарабатывают только тогда, когда идут войны. Политики идут им навстречу и провоцируют конфликты, чтобы обезпечивать оборонную промышленность заказами. Национальные армии, по сути, выполняют функции ЧВК, но за счёт налогоплательщиков.

– ЧВК?

– Частные военные компании. Которых не может быть де-юре, но которые есть де-факто.

– Понятно.

– Между финансовыми и военными элитами постоянно происходит так называемое чередование ролей. Генералы уходят в отставку и становятся топ-менеджерами военных корпораций. Бывшие банкиры занимают позиции в оборонных структурах, контролируя поставки оружия. Корпорации и элиты формируют единый управленческий класс, где нет как такового разделения между властью, финансами и армией. В этой системе банкиры и военные всё ещё являются конкурирующими кланами, поскольку их интересы пересекаются. Банкиры хотят управлять через деньги. Поэтому в принципе им нужна стабильность, чтобы мир зависел от их финансовых систем. Военные корпорации хотят управлять через силу. То есть им, напротив, нужна нестабильность, чтобы продавать больше оружия и укреплять влияние. Когда банкиры чувствуют, что военные корпорации становятся слишком сильными, они начинают против них войну.

– И как банкирам это удаётся? – не стала скрывать интереса Султана.

– Обычно у них в запасе имеется пять отработанных способов. Во-первых, они научились переориентировать госзаказы. Банкиры через подконтрольные правительства могут свернуть контракты с частными военными подрядчиками в пользу государственных армий. Это подрывает финансирование частных армий, вынуждая их сокращать операции. Во-вторых, они могут перенаправлять конфликты. Армии начинают использоваться для войн, выгодных банкирам, а не военным корпорациям. Например, если военные компании хотят нестабильность в Латинской Америке, банки могут переориентировать армии на Ближний Восток, чтобы лишить частников контрактов. В-третьих, сегодня неплохо срабатывает юридическое давление. Банкиры инициируют судебные процессы против военных корпораций, обвиняя их в коррупции, военных преступлениях или незаконных операциях. Через подконтрольные медиа создаётся образ ЧВК как международной угрозы, что приводит к санкциям. Четвёртый способ можно назвать «финансовым ударом». Банки блокируют счета военных подрядчиков и создают искусственные кризисы. Например, «случайно» рушится фондовый рынок, приводя к краху акций военных компаний. Государственные армии получают экстренное финансирование, но только в рамках госпрограмм, контролируемых банками. Наконец, в некоторых случаях лучше всего срабатывает такой кардинальный метод как смена элит в правительстве. Банкиры устраняют политиков, поддерживающих военных, и ставят лояльных себе. Военные корпорации теряют влияние, так как больше не могут диктовать государственные приоритеты.

– Я не ошибусь, если предположу, что нечто подобное именно сейчас и происходит? – переспросил Кифару, заметив, что поток слов собеседника постепенно исчерпался. – Ваши банкиры идут в атаку, а наш общий, как вы выразились, знакомый отошёл в сторону, чтобы не попасть под шальную пулю?

– Он предупреждал меня о том, что вы весьма проницательный молодой человек, – расплылся в своей губастой улыбке Тугано. – Всё схватываете налету. – Он закашлялся, заставив Султану спохватиться и принести ему воды. – Благодарю, милочка. Вернёмся к нашей теме. Вам приходилось слышать об операции «Чёрный полковник»? Вижу, что нет. Тогда позвольте два слова по сути. Речь идёт о как бы разоблачении тайного заговора. Сценарий отработанный: банковские аналитики и спецслужбы сливают в СМИ информацию о некой выдуманной военной сети, якобы готовящей переворот в нескольких странах. Ключевой ход – инсценировка встречи эдакого «военного правительства в изгнании», которую, разумеется, втихаря снимут на видео. Поскольку практически все СМИ под контролем банков, они дружно начнут массово муссировать тему «теневого командования», угрожающего демократии.

– Простите, – перебила рассказчика Султана, – вы говорите о том, что будет, или о том, что уже происходит?

– О, если вы про сценарий и съёмки, то всё уже давно подготовлено. А вот сам вброс, крики ужаса и гнева произойдут буквально на днях. Начнутся поголовные санкции и аресты. Под предлогом борьбы с переворотом будут заморожены активы генералов, финансируемых частными армиями.

– И на оффшорах? – подняла, как в школе, руку Султана.

– Правильный вопрос. Наш общий друг позаботился о том, чтобы ни с кем из военных вы дел не имели. Все ваши клиенты с этой стороны совершенно чисты, насколько это вообще возможно.

– Именно поэтому один товарищ очень хотел это положение дел поменять в свою пользу, – заметил Кифару. – Он, между прочим, считается родственником нашего знакомого. Вы в курсе?

– Более того, – всплеснул руками Тугано. – Я уполномочен сообщить вам главное: больше он вас не потревожит. Его деловые партнёры начинают исчезать или попадать под санкции. Его собственные счета в оффшорах блокируются. У него больше нет времени на Кисиву – нужно срочно спасаться самому. Довольно частая метаморфоза: стрелок становится мишенью.

– Не на тех поставил, – хмыкнул Кифару, чувствуя, как от этих новостей поднимается настроение – впервые за долгое время. – Это всё?

– До последней капли, – согласился Тугано, ставя стакан на подлокотник кресла и вставая. – Разрешите откланяться.

И он удалился так же непринуждённо, как появился – вразвалочку, не оглядываясь.

Султана удивлённо посмотрела на мужа.

– Неужели для этого стоило специально ехать за тридевять земель? Твой знакомый мог бы просто позвонить или написать.

Она не знала всех подробностей ситуации с мистером Стэнли, а Кифару считал, что так будет лучше.

– Ему виднее. Я, пожалуй, тоже пойду. А ты, пожалуйста, позаботься, чтобы стереть все записи с камер.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно.

Импровизированная лекция, прочитанная Тугано, заставила Кифару крепко задуматься. Султане и кому бы то ни было говорить этого не следовало, однако сам он чувствовал, что мистер Стэнли в очередной раз хотел произвести впечатление. Звонок по закрытой линии был бы слишком простым решением, гораздо проще специального приезда столь живописного во всех отношениях дворецкого. Что же мистер Стэнли хотел этим показать? Попытался искренне помочь? У него это прекрасно получилось: Кифару мог теперь вздохнуть облегчённо и заняться своими делами без оглядки на Джона Смита с его военщиной. Или всё не так очевидно? Не мог ли мистер Стэнли заодно дать Кифару понять, что на этой огромной шахматной доске он всего лишь пешка? Её могут спасти для будущих ходов, а могут, если – когда – понадобиться, и в жертву принести. Между тем пешка может стать ферзём. Или любой другой статусной фигурой. Кроме короля. В короли ей путь заказан. Примечательная аналогия. Кифару шахматы не любил, никогда толком в них не играл, будучи согласным с Мариной, которая однажды так и сказала:

– Шахматы – совершенно пустая игра для идиотов, которая считается игрой интеллектуалов.

Но поскольку шахматы и шахматисты на большой земле превозносились именно как умнейшее занятие для великих стратегов и мыслителей, не означало ли это, что элита через них воочию показывала остальному стаду, как устроен мир «стратосферы», по точному замечанию Тугано?

Между прочим, пешке и не нужно метить в короли. Да, король – самая важная фигура на доске, но он же и самая слабая. Его судьба зависит от защиты, от окружения, эту защиту ему обезпечивающего.

А кто обезпечивает защиту самого мистера Стэнли? Или он никакой не король, а ферзь? Или конь? Но ведь у любой фигуры в шахматах есть рука, которая её переставляет. Кто переставляет мистера Стэнли, кем бы он ни был на самом деле? Возможно ли это выяснить?

Кифару чувствовал, что начинает нащупывать заветную ниточку, однако прежде чем за неё потянуть ему предстояло многое обдумать и понять.

Совет на ложе

– Если мировой хаос создан искусственно, значит, кто-то обязательно попытается воспользоваться ситуацией, – подытожила услышанное Самира.

– Что бы мы без тебя делали, капитан Очевидность, – мягко съязвила Султана, посылая сестре воздушный поцелуй.

Кифару держал с жёнами военный совет.

Он слишком долго ломал себе голову над сложившейся ситуацией и пришёл к выводу, что две или даже три головы лучше одной. Так уж сложилось, что сёстры стали самыми близкими его подругами. Они уже во многое были посвящены, имели достаточно долгий опыт жизни вне Кисивы, чтобы тем легче понимать тех же европейцев, обе отличались завидной смышлёностью и, в конце концов, были заинтересованной стороной. Конечно, если бы он сошёлся с ними при других обстоятельствах, можно было бы заподозрить их в хитрости и желании втереться к нему в доверие, даже уличить их в шпионстве в пользу той же «элиты» – какой бы она на поверку ни оказалась. Однако Кифару помнил, что сам выбрал Султану, помнил, как непросто завоёвывал её сердце, что Самира досталась ему поначалу «в нагрузку», но всё это едва ли походило на этапы кем-то хорошо продуманного плана.

Одним словом, он собрал обеих сестёр у себя в спальне, заперев предварительно двери и окна, уложил на широкую постель, лёг посередине и, глядя в высокий потолок, изложил то, что Султана уже слышала из первых уст.

– Если ты хочешь моего совета, – продолжала Самира, пропустив замечание Султаны мимо ушей, – то первым делом на твоём месте я бы подготовилась к войне. В смысле, через третьи руки, разумеется, чтобы не вызвать подозрений.

– Джон Смит уже предлагал мне окружить остров зенитными установками или что там у них для этого имеется.

– Что у них имеется, мы сейчас разведаем, – сказала Самира, выскользнула из-под одеяла, голышом пробежала через комнату к туалетному столику и вернулась с телефоном в руке походкой сестры по модельному подиуму – месть за «капитана Очевидность». – Давайте озадачим искусственный интеллект. – Она присела боком на кровать, нажала кнопочку на экране и спросила: – Существуют ли технологии, позволяющие окружать объекты защитным полем, чтобы их нельзя было прострелить пулями или ракетами?

Минутой позже они уже знали ответ, чёткий и хладнокровный:

На данный момент существуют различные технологии, которые обезпечивают защиту от пуль, ракет и других угроз, но концепция создания непроницаемого защитного поля, которое бы предотвращало попадания пуль или ракет, пока является скорее научной фантастикой. Тем не менее, есть несколько технологий, которые работают в этом направлении:

Энергетические щиты: В научной фантастике часто встречаются идеи о создании энергетических щитов, которые защищают объекты от оружия. Однако на сегодняшний день такие технологии не существуют в реальности. Некоторые исследования в области плазменных полей или магнитных щитов для защиты от частиц высокой энергии (например, космических лучей) существуют, но они не способны эффективно защитить от пуль или ракет.

Активные системы защиты (APS): Такие системы, как C-RAM или Iron Dome, эффективно перехватывают ракеты и артиллерийские снаряды в полете. Они не создают защитное поле, но способны уничтожить угрозу до того, как она достигнет цели. Эти системы используют радары и различные типы боевых средств (например, ракеты-перехватчики) для уничтожения летящих объектов.

Реактивная броня и защитные покрытия: Современные бронеобъекты, такие как реактивная броня или композитные материалы, могут эффективно поглощать или отклонять удары пуль и снарядов, но они не создают невидимое защитное поле. Применяются такие технологии на военных транспортных средствах или в защищенных зданиях.

Электромагнитные поля: В теории существуют концепции, предполагающие использование сильных электромагнитных полей для отклонения или нейтрализации пуль или ракет. Однако для этого потребуются огромные энергетические мощности и технологии, которые пока не реализованы на практике.

В настоящее время лучшая защита от оружия – это использование физической брони, активных защитных систем и детекторов угроз. Но создание полностью невидимого защитного поля является задачей, которая выходит за рамки современных технологий и требует революционных прорывов в науке и инженерии.

– Что выберем? – спросила Самира, укладываясь рядом с мужем на живот и продолжая рассматривать экран телефона. – Я за «железный купол».

– Как ты себе это представляешь? – Султана машинально тоже перевернулась на живот, предоставляя Кифару возможность сравнить крепость их попок.

– Найти надёжных поставщиков военной техники и заплатить им за то, чтобы они расставили вокруг Кисивы, в озере, прямо в воде, зенитные башни – с ракетами, с пулемётами, со всем, что в таких случаях нужно.

– А людям мы скажем, что это водяные мельницы для получения электричества? – поинтересовалась Султана.

– Хотя бы и так. Никто возражать не будет, вот увидишь. Как тебе идея? – Она поцеловала Кифару в щеку.

– Молодец. Я подумаю.

– Это ещё не всё. Второй эшелон защиты у нас уже имеется. Я имею в виду альтернативную экономику. Мы обезпечены своим золотом и своей валютой.

– Только не забывай, дорогая, что большая часть денег нашего мужа крутится в централизованной банковской системе, и мы не можем просто так взять и перевести всё к себе на компьютеры, – заметила Султана.

– Проверь, кстати, – погладил её по гладкой спине Кифару, – может, можем.

– Проверяла много раз. Не выходит. Если твой счёт оторвать от системы, он автоматически перестанет поддерживаться. Когда тебе его делали «открытым», то есть практически бездонным, это было одним из условий.

– И всё-таки я бы проверил.

– Это делала ещё твоя Марина.

– Значит, надо как-то на неё выйти и выяснить подробности, о которых ты можешь не подозревать.

– Подозреваю, что сделать это будет не так просто, как подозреваешь ты.

– Попробуй.

– Хорошо. Слушаюсь, мой повелитель.

– Но и это ещё не всё, – продолжала Самира. – Потому что если всё рассказанное тебе – правда, и банкиры действительно почему-то вступили в серьёзный конфликт с военными, нужно узнать, кто в этом конфликте не заинтересован и имеет, скажем так, средства его остановить.

– Мне кажется или ты слегка запуталась? – оторвала губы от улыбающегося рта мужа Султана. – Нам же выгодно, чтобы банкиры задали военным перца, и те, в лице твоего Джона Смита, от нас навсегда отстали.

– Он не мой, подруга. – Самира изобразила ревность и, приподняв одеяло, выразительно поцеловала Кифару в голый живот. – И поскольку запуталась, похоже, ты, я помогу тебе разобраться. Или ты веришь до конца в то, что тебе рассказал этот посланник мистера Стэнли?

– Нельзя верить никому, кроме себя, – поддержал её Кифару.

– Вот именно! А это значит что, моя дорогая? А значит это, что элит никаких не две, а три, как минимум. А это в свою очередь, что значит?

Султана подняла указательный палец, призывая сестру помолчать, и сказала:

– Это значит, что она ещё круче двух других. Потому что про неё никто не говорит.

– Ну, вот видишь, выходит, ты не такая уж глупенькая, как прикидываешься. – Самира больно оперлась о живот мужа локотками, потянулась и поцеловала улыбающуюся сестру в щёку. – Нам остаётся только всего ничего: понять, кто это может быть, и наладить с ними дипломатические связи.

Кифару вспомнилось, что он читал на страницах своего арабского дневника.

– Похоже, это происходит не в первый раз. И, кажется, я догадываюсь, что нужно делать, чтобы проверить верность твоей догадки, моя умница.

Обе девушки посмотрели на него с нескрываемым интересом. И не только женским.

Он вкратце рассказал им о том, что Саид аль-Бусаид, его прошлый земной аватар, писал, как объезжал самых влиятельных людей Африки, чтобы заручиться поддержкой и сохранить столь любимый им Занзибар, кстати, остров, от попыток захвата извне.

– Я тоже уверен, что могу это сделать, и что меня правильно встретят нужные люди.

– Потомки ваших общих предков? – переспросила Султана, сама любившая рассказывать детям легенду их рода в том виде, в каком она слышала её от мужа.

– Потомки Килемана, – уточнил Кифару. – Не уверен, что их можно отнести к той элите, о которой говорит Самира, но что они африканская элита – даже не сомневаюсь. Но ты, моя милая, – погладил он ладонью твёрдые грудки младшей жены, – настолько полна идей, хоть и правильных, но слишком многочисленных, что мы точно наломаем дров, если возьмёмся за всё сразу. Для начала нужно, я считаю, обезопасить наши тылы. То есть покончить с влиянием Джона Смита, искоренить внутреннюю угрозу, а потом заняться всем остальным.

– Не согласна, – возразила Самира, прикрывая от удовольствия веки со сказочно длинными ресницами. – Ракетами, Джоном Смитом и твоими родственниками можно заниматься параллельно.

– А что ты там имел в виду под «внутренней угрозой»? – прервала сестру насторожившаяся Султана.

Они ничего не знали ни про Акису, ни про Нинамба, ни про деревню Мванике. Пришлось в двух словах рассказать.

– Не хотел вас раньше времени тревожить своими подозрениями, – закончил он.

– Ничего себе подозрения! – воскликнула Султана.

– Крокодилам их скормить! – поддержала сестру Самира.

– Мы над этим уже работаем.

– Кто это «мы»?

– Мой отец.

– И как же?

– У него свои методы, о которых вам обеим лучше пока не знать. Тем более что отмашки ему я тоже ещё не давал.

– Почему? – в один голос спросили сестры.

– Чего ты ждёшь? – добавила Самира.

– Не жду, а размышляю. Эта Акиса и её братец да, мои враги, но иногда враги могут сослужить полезную службу, если их правильно использовать. Твои попытки проследить за Джоном Смитом показали, что он достаточно хитёр и опасен.

– Чуть мне турнир ни сорвал…

– Значит, даже через твоих кибердрузей выйти на него будет сложно. А вот через его союзников на Кисиве – можно попробовать.

– А зачем тебе на него выходить? С ним же как будто покончено. Или нет?

– А кто нам только что здесь рассказывал, что никому не стоит верить, моя прелесть? Лично у меня пока нет доказательств его полного выхода из игры. А пока их нет, я хочу выяснить это наверняка или этому поспособствовать.

Самира пожала плечиками, но согласно кивнула. Пристально посмотрела на застывшую в ожидании сестру. Та думала, будто незаметно для неё ласкает под одеялом их общего мужа. Самира заметила. Насупилась.

– Знаешь, подруга, если ты будешь так себя вести, я перестану считать тебя своей сестрой.

Султана машинально отдёрнула руку. Самира рассмеялась.

– Я пошутила. Если Кифару нравится, можешь продолжать. Ты ведь всегда разрешала мне в детстве играть твоими игрушками.

Она сказала что-то такое, отчего мысли Кифару забегали быстро-быстро. Он изловчился, поймал одну и удивился тому, насколько она проста и очевидна.

– У вашей матери ведь наверняка есть свидетельства о вашем рождении?

– И у нас копии на всякий случай имеются, – откликнулась Султана. – Тебе зачем?

– Мне они не нужны, а вот идея одна интересная появилась.

– Расскажи, – чмокнула его в ухо Самира.

– Смотрите. Нам нужно как-то выманить Джона Смита, где бы он сейчас ни прятался, если мистер Стэнли нас не обманывает. Просто звонить ему с твоего телефона небезопасно, особенно теперь, когда он наверняка знает, что за ним была слежка, и может подозревать именно тебя. Значит, действовать нужно через подставных лиц. А кто лучше других справится с этой ролью, как ни Акиса и Нинамба! Но для этого у них должны гореть пятки. Они должны чего-то сильно-сильно испугаться, чтобы попытаться позвать его на помощь. Ведь он же может и не догадываться о нас, а решить в создавшейся кутерьме с финансами, что в Японии его пасли представители банковских структур. Если так, то он преспокойно снова пожалует к нам на Кисиву, откуда уже не выберется. Несчастный случай я ему гарантирую.

– Зачем столько сложностей? – Самира уже осторожно ласкала его на пару с сестрой. – Если ты прав, давай я ему просто позвоню и под предлогом какого-нибудь совместного дела приглашу. Он точно купится.

– Не точно. Кроме того, нам ещё тут жить, и я не хочу, чтобы у меня под боком всё время оставалась бомба замедленного действия. Акису нужно лишить того, на что они с братом претендуют. Их родословная должна оказаться ложной. И ваши свидетельства мне подсказали, как можно попробовать это сделать.

– Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, – сказала Султана, строго глядя на Самиру, но не мешая ей. – Ты хочешь, чтобы они оказались не кровными детьми своих родителей.

– Или оба, или хотя бы один из них, – улыбнулся её догадливости Кифару. – Поговорю ещё раз с убабой и новыми старейшинами. Они должны знать правильные способы.

– Не подведут?

– Им же это обойдётся дороже. Действия силой ещё никто не отменял. Но если можно победить хитростью, почему ни попробовать?

– И грех на душу не брать, – поддержала его Султана.

– Ну, насчёт греха я бы не стал так сильно переживать. Уничтожить врага – не грех, а долг воина.

На том пока и порешили, тем более что природа и ласка уже одержали над Кифару верх, и он запрокинулся на подушки, привлекая обеих девушек к себе за голые бёдра и тонкие талии.

Новые правила

Дальнейшие события стали развиваться настолько стремительно, что на подробное их описание ушёл бы целый ворох бумаги. Вкратце же произошло следующее.

Застенки Кифару не довели Мусаиди до смерти, но серьёзно сказались на его воле. Несколько дней без еды и воды, в кромешной темноте способны сделать из любого человека послушное животное. Даже если он готов на самопожертвование, ему всегда есть, что терять. А к потере подготовиться проблематично. Мусаиди это понял и утратил всякое желание сопротивляться. Кроме того, разговоры с изредка наведывавшимся к нему Кифару заставили его пересмотреть свои прежние убеждения и осознать, что они ничего не стоили и были заблуждениями. Акиса и Нинамба морочили всем головы ради собственной выгоды, а Мусаиди был в их игре обычной разменной пешкой. Кифару его не убил и не замучил, а вырвал из их лап и дал время, чтобы разобраться. Ему же во благо. Так что теперь Мусаиди осознанно и охотно был готов всячески помогать истинному потомку Килемана, чтобы правда – единственная и неоспоримая – победила. В довершение метаморфозы был призван Бахати. Точнее, Мусаиди был приведён к нему в келью, и убаба совершенно точно установил, что на бедняге лежит проклятье, которое он сможет с себя снять только честной службой во благо Кисивы. Служба эта заключалась в том, чтобы вернуться в деревню и пустить пока только слух о том, что с родословной Акисы и Нинамбы не всё в порядке. А тем временем была найдена честная повитуха, которая поклялась, что настоящая Акиса сразу после родов умерла у неё на руках, и она, испугавшись всеобщего гнева, искусно подменила её, подбросив ничего не знающей матери девочку, недавно точно при таких же обстоятельствах потерявшую мать, разумеется, одинокую и родившую в тайне. Вскоре обнаружился и пропащий отец, знавший о смерти своей юной возлюбленной, но не догадывавшийся о существовании плода их короткой любви. Мванике ожидаемо забурлила, притязание на родство Акисы с Килеманом оказалось под вопросом, её брат из верного союзника тоже был вынужден превратиться в сомневающегося, одним словом, семя раздора было успешно посеяно и дало плоды.