Драконы, твари, люди. Часть 3: Реакция

Изучает матчасть? Что ж, это правильно.

– Если сейчас в сторону бездны сунется дракон… она, ну, раскроется? В смысле, локализуется. Судя по этому, – Дима кивнул как раз на материалы по прошлому инциденту, – активность аномалии реально можно… спровоцировать. И она реагирует на драконов. Ну, больше, чем на людей.

– Тот инцидент считается малым, – напомнил Сергей, не сомневаясь, что Дима уже в курсе классификации. – Был слабый скачок без вторичных пробоев, к тому же это предгорье, так что проблемы подобраться не составило, так что там – да. Не просто дракона поближе подослать, конечно, но… Там всё и правда было просто. Справились за пару дней своими силами – ну, силами восьмой эскадрильи, местных с базы никого даже не перебрасывали.

– Да я понял. Тут сказано, что вы прибыли уже в середине… процесса.

Стрельницкий усмехнулся (Дима наверняка хотел сказать «в середине боя»):

– Да, подоспели аккурат к финалу… Сейчас всё иначе, сам видишь.

На несколько секунд в комнате повисла тишина, только где-то в щели завывал разгулявшийся к ночи ветер да мигал иногда фонарь за окном.

– Бездна выжидает, – глухо произнёс Дима, глядя на распечатки. – Скауты регулярно возвращаются в неё, а потом снова лезут, но расползтись даже не пытаются… Мы видели троих сегодня. Валерич не дал за ними пойти, сказал, в аномалию нельзя соваться.

– Значит, нельзя. У него достаточный опыт, чтобы судить об этом.

– Да, но у него-то дракон в экзоскелете, который может там, как выяснилось, коротнуть. Как они вообще тогда воюют с тварями-то? Пешком ходят? – Дима невесело хохотнул. – А если пропадёт связь, Старик может психануть, как, вон, у Камаева было.

Сергей догадывался, к чему клонит Дима, но не знал, что ему ответит, когда тот всё-таки задаст свой вопрос.

Не мог решить.

– В боевом режиме экзоскелет переводится почти полностью на алкемику, плюс сам дракон влияет, так что там проще, можно пренебречь риском поломки… А Камаев попал под один из вторичных выбросов, – заметил он в итоге нейтрально. – И сейчас фон достаточно нестабилен, чтобы вполне ожидать подобных.

– Да, но ведь именно для этого вам… нужна Дара. Дракон, который не боится потерять связь. Дракон, у которого точно не поломается экзоскелет. – Неуверенный поначалу, голос Димы окреп. – Дракон, который сможет рассказать, что увидит. Разве нет?

Ишь ты, умный какой.

И упрямый, как табун ослов.

– Конкретно эту ситуацию я не предполагал, – честно признал Сергей. – Бездна редко когда так… затягивается. От силы пара суток – и вокруг уже всё в тварях и разломах.

Можно подумать, бездна решила прислушаться к Гродко с его подходом «ну ещё же ничего не произошло»…

Лампа под потолком то и дело тускнела, но тут же снова разгоралась. Это раздражало.

И напоминало, что затишье иллюзорно.

– Но сюда вы нас притащили, чтобы мы принесли пользу! – рявкнул Дима. Плюхнулся на кровать – та жалобно скрипнула. – Не чтобы вбить в меня всякую армейскую фигню и научить ходить строем. И не чтобы вынести мозг пилотам ДРА!

Сергей вздохнул. Присел на кровать Арафа, рассматривая листы отчётов на полу.

Он и сам их давно наизусть знает… и уже устал ждать каждый раз вторую Фороссу.

– Выносить мозг полезно, как уверяет Анка. Формируются новые нейронные связи.

Наклонившись, он подобрал один лист.

О, Дима и до инцидента двадцать шестого года добрался, когда прошлую – ту самую, столь памятную Сергею, – базу МАГА разрушило (восемь лет прошло, а в памяти картинки – свежее некуда).

– Дайте нам добро, Сергей Саныч.

Моргнув, Стрельницкий вернулся из воспоминаний и отложил лист в сторону.

– Сейчас нет резона рисковать.

Хотя это было… ну, не совсем так. Чем дольше затягивается всё, тем больше сил копится там, в недрах бездны, чем бы она ни была. И потом…

– Да тут риска не больше, чем в обычном патрулировании! Тем более, одного волкодрака Дара, вон, уже завалила.

–Да-а, мелкого скаута с большого перепугу. Вы бы ещё многоножку притащили.

Сергей сам не был уверен, почему спорит (хотя нет, Димино предложение просто… недостаточно рационально, вот и всё).

И ветер ещё этот задувает с совершенно мерзким подвыванием.

– Мы не годимся для рутины ДРА, сами знаете, – бухтел Дима сердито. – А для чего-то такого – вполне.

– Да, очень в стиле КОДы: рвануть нахрапом, наобум, даже не удосужившись объяснить, что задумал.

Дима набычился, глядя мимо, куда-то в стену за плечом Сергея.

– Если в стиле КОДы, – глухо проговорил он, явно сдерживая эмоции, – то я ведь могу и сам рвануть. Уведомительным порядком, имею право, я уже давно не стажёр, а сержант-инструктор…

– Вот только твоих глупостей мне для полного счастья не хватало, – поморщился Стрельницкий, чувствуя, как разгорается головная боль, словно шуруп в голову вкручивают. Разговор явно ушёл не туда. – Хватит, Дим. Ты изучаешь материалы, отлично, но давай решения принимать будут более опытные, компетентные и ориентирующиеся на месте люди. У меня и без ваших с Дарой глупостей голова уже раскалывается… – Вот уж что было чистой правдой. – Расспроси Валерича, если что-то непонятно, или кого-нибудь из седьмой эскадрильи, горы Илариона – их зона ответственности уже не первый год. И не глупи. Мне… – он запнулся (фраза, которую он чуть не сказал, звучала глупо), – Зире вряд ли понравится, если вы тут сгинете, и мне не хочется ей объяснять, как это случилось.

Прозвучало всё равно не особо, и Сергей просто махнул рукой. Разговор не задался, вот и всё.

Его по-ослиному упрямый пилот угрюмо молчал. «Хоть кол на голове теши», как говорил про таких дед…

Тут в коридоре раздались шаги, чьё-то бодрое насвистывание, дверь открылась – и на пороге возник Араф в куртке с поднятым воротом и белом халате на одном плече.

– Ну и ветрюга на… О, сэр, добрый вечер.

– Добрый, – кивнул Стрельницкий, вставая. Явление Арафа было отличным поводом свернуть разговор. – Расслабься, я уже ухожу.

…Он не успел отойти от казармы и на десяток шагов, как дверь лязгнула, и на улицу вылетел Дима в кое-как наброшенной на плечи куртке. Кажется, чужой.

– Это не глупость!

Сергей остановился. Вздохнул. Обернулся, щурясь от несущих пыль порывов ветра.

– Лавров…

– Сэр, – ровно с той же усталой от чужого упорства интонацией отозвался Дима, подходя. – Давайте честно, вы нас с Дарой приютили не по доброте душевной. А потому что Третий отдел искал способ предотвратить… или, скорее, минимизировать потери в случае повторения Форосской трагедии. Вам нужен был дракон, который не свихнётся от потери связи и продолжит выполнять боевую задачу. Поэтому вы и вспомнили про нас, когда за мной явилась явно самостоятельная Дара. Поэтому вы и отправили нас так демонстративно в патруль, когда мы сюда только прилетели и Ильду… рядовой Камаев доложил о потери связи с драконом в том квадрате. И попросили меня уговорить Зорича на эксперимент с Семьдесят пятым. И…

Стрельницкий слушал молча, разглядывая разгорячённого, даже не замечающего ветер парня.

Впрочем, и ветер потихоньку унимался, словно смиряясь с бесплодностью своих усилий загнать их обоих обратно под крышу.

– Дим, мне не нужно, чтобы вы кому-то что-то доказывали, – как можно мягче заметил Сергей, когда Дима бессильно замолчал. – Мне нужно закрыть нынешний… инцидент с наименьшими потерями. Без второй Фороссы, да. А ситуация сейчас развивается действительно странно, и это не нравится никому, поверь.

– Вообще не развивается, – буркнул Дима, наконец засовывая руки в рукава.

Точно не его куртка, а Арафа, у того как раз руки длиннее.

– Да нет, показатели-то растут, карта аномалии меняется. Вы же в патрули мотаетесь не только на горные пейзажи полюбоваться… Так что ещё пара дней, и всё станет ясно.

– …или поздно.

– Вот как раз на этот случай у нас тут «тигры» расквартированы. Давай не будем дальше спорить?

Дима поднял на него взгляд – угрюмый, решительный… и тоскливый.

– Позвольте нам делать, для чего мы с Дарой… созданы. Два таких вот фрика человеческого и драконьего рода. А Зире потом скажете как есть, она нас и так знает!

Он передёрнул плечами и торопливо застегнул куртку под самое горло.

И, кажется, его больше не смущали СГБшные шевроны.

– Сергей Саныч, вы хотите минимизировать потери… Но я тоже этого хочу.

– Ты же у нас друг драконов, что тебе до людей?

Дима чуть смутился, отводя взгляд.

– Да я ради драконов это и делаю, – буркнул он в сторону. – Даже ради ДРАшных дурачков.

Стрельницкий хотел ехидно заметить, что те спасибо не скажут (потому как не говорят), но тут фонарь напротив казармы в который раз мигнул, вспыхнул ярче, заливая всё вокруг резким электрическим светом… и погас.

И следующий за ним. И третий, четвёртый…

Где-то вдалеке надрывно закашлял генератор, но толку от него не было. На огромный кусок базы (навскидку – от лабораторных корпусов до второй посадочной платформы) обрушилась тьма.

– Вашу ж… в бездну, – выругался Дима.

Сергей щёлкнул зажигалкой, но огонёк темноту разогнать, конечно, не мог, только высветил их лица.

…Тьма отступала неохотно, постепенно, словно морской отлив.

Словно разгорался рассвет.

Только вот на севере, а не на востоке, если вспомнить карту базы, и цвет у него был странный, холодный, розоватый, с густыми, отливающими зеленью тенями.

Не сговариваясь, Сергей с Димой быстро зашагали между корпусов к посадочной платформе – и замерли, выйдя на открытое место.

На северо-западе, в самом сердце аномалии полыхало над горами нежно-розовое, уходящее по краям в зелень и пурпур нечто. Полярное сияние, которое почти невозможно увидеть в этих широтах… и уж тем более в такой день, как сегодня, без всяких магнитных и солнечных бурь.

Стрельницкий выругался. Горячо и с чувством, поминая бездну, всех её тварей, чью-то мать и процесс грубого насилия.

Отдышавшись, толкнул в плечо совершенно очарованного зрелищем Диму:

– Кажется, ты жаловался, что ситуация не развивается? Вот, пожалуйста, аврора бездны.

Дима моргнул. Отмер. Нахмурился.

– Значит, надо… торопиться?

Его голос неуверенно дрогнул.

– Значит, надо всё делать по уму и быть готовым к тому, что скоро это «всё» пойдёт через одно место. – Сергей вздохнул, задним числом понимая теперь, к чемуна самом деле так болела голова. – Иди в казарму, околеешь тут торчать… Она всю ночь может трепыхаться.

– Никогда здесь такого не видел…

Стрельницкий тактично сделал вид, что не заметил второго смысла этой реплики: Дима бывал в горах Илариона – в той укрытой аномальной зоной базе КОДы где-то не так далеко отсюда – достаточно часто, чтобы делать такие выводы.

Это и так не было новостью.

– В прошлый инцидент до авроры дело и не дошло… – И всё-таки не удержался, бросил вскользь вопрос: – Или тогда тебя тут не было?

– Не было, – эхом отозвался Дима. – Куда-то мотались с Дарой… уже не помню, куда.

С трудом оторвал взгляд от сияния, перетёкшего в изумрудные тона, и взглянул на Сергея. Шумно вздохнул.

– Разрешите идти… сэр?

– Иди, – кивнул Стрельницкий. – Доброй ночи.

Они разошлись – Дима в казарму, Сергей к аналитикам, – но ещё долго в небе над южными горами играли северные огни.

Аврора бездны.

***

Обидно понимать, что вёл себя как дурак.

Вернувшись с завтрака в пустой кубрик (Араф опять исчез по своим медицинским делам), Дима сгрёб все распечатки, собираясь вернуть их Админу… и с досадливым вздохом сел на кровать.

…он и сам не знал, почему его так тянет туда – в сердце аномалии, где ночью сияла рушащая законы классической физики «аврора бездны».

Просто хотел доказать, что они с Дарой эффективней всех ДРА вместе взятых?

Искал своё дело, чтоб не зависнуть, как тот недокимр Мико, одинаково чужим для всех?

Пытался до конца разобраться в этой грёбаной бездне, которая ещё недавно – в прошлой жизни, – была для него всего лишь фигурой речи и абстрактной предысторией аномальной зоны, укрывшей «Дом-один»?..

Или то вообще было не его желание, а Дары, не сомкнувшей глаз всю ночь – пока не погасли огни авроры, которые она вроде бы даже и не видела.

…ей не требовалось видеть.

В любом случае свой – их – шанс он провалил прям в ту самую бездну. С треском и фанфарами.

Вот что ему стоило вчера вечером нормально изложить Стрельницкому план? По пунктам, последовательно. Да, приблизительный и рассчитанный на «Ну там на месте видно будет» и обыкновенный авось, но если бы он по-человечески объяснил, а Сергей Александрович спокойно бы выслушал…

«Твоя нелюбовь связано излагать мысли, Лавров, тебя однажды доведёт», – всплыл в голове недовольный голос Римана.

Да уж, иногда командир их крыла оказывался просто до зубовного скрежета прав. Пусть никто и представить себе не мог, что Дима окажется под началом того самого Волка, главы Третьего «чем они там вообще занимаются и при чём тут наши драконы?!» специального отдела СГБ…

Что ж, зато Дима теперь знает, при чём. И знает, что КОДА вообще не является главной целью, так, логичная побочка, ведь драконы, в некотором смысле, те же твари, особенно если посчитать их разумность за неконтролируемость…

Но как же проще было с Миррой, а?

…одним словом, сам дурак.

Бездумно перебирая бумаги, Дима вновь наткнулся на стопку списков потерь ДРА под Фороссой и вчитался с каким-то мазохистским любопытством.

«…Потеряв контакт с пилотом, дракон попал под атаку клубка бестий; пилот погиб; дракон получил критические повреждения, впал в бешенство, ликвидирован».

«Потеряв контакт с пилотом, дракон ушёл высшим эшелоном неизвестным курсом; пилот пропал без вести, вероятно погиб».

«…тело пилота обнаружено в 10 км от точки входа в высший эшелон. Дракон не найден».

Однообразные абзацы, иногда сопровождающиеся мутными фотками. Насколько Дима смог уловить закономерность – в случае, если пилот выжил и его можно разыскать. Одно фото царапнуло взгляд смутным узнаванием, и Дима присмотрелся внимательнее.

«Капитан Юрий Арсланов. Т-61, штурм. ср.-I. 3 эск., 2 зв…»– и ещё ряд каких-то условных обозначений.

И чуть ниже взгляд выхватил очередное: «…Потеряв контакт с пилотом, дракон попал под залп огнезрака, упал, получил критические повреждения, ликвидирован выжившим пилотом».

Дима закрыл глаза, стараясь, чтобы до сонной поутру Дары не долетело ни отзвука его чувств. В горле стояла едкая горечь, перед глазами маячил образ раненого дракона, убитого собственным пилотом.

…воображаемый дракон почему-то походил на Малика.

Отложив распечатку, Дима встал, накинул на плечи куртку и выбрался на улицу, игнорируя чей-то окрик в коридоре, – в кубрике будто стало нечем дышать.

Он вспомнил, почему фотография пилота показалась знакомой.

Это был тот майор ДРА из комиссии, угостивший его сладким чаем после Дариного побега.

…а ведь его сочувствие казалось тогда вполне искренним.

– Лавров! – вновь послышался за спиной голос. – Тьфу, блин, ты глухой вообще?

Дима обернулся, приходя в себя. Холодный горный воздух исправно прочищал мозги.

– Чего тебе? – грубовато буркнул он, разглядывая Зорича.

Размещался тот вместе с местными пилотами, а за завтраком сегодня они не пересеклись – Зорич был в утреннем патруле и, видимо, только вернулся.

– У тебя… всё нормально?

– Да зашибись. А что?

«…нет, а что?»

– Да ничего. – Зорич глянул на него с некоторым сомнением… и каким-то растерянным жестом взъерошил рыжеватые, переросшие уже уставной «ёжик» вихры. – Тебя старший лейтенант Огневич вызывает, он в драконарии сейчас. Ты точно ничего не…

– Ничего я не делал, не дурак, – отрезал Дима.

Ну, вчера он чуть не наорал на Стрельницкого, но вряд ли кому-то до этого есть дело.

…а сейчас выяснил, что в ДРА в порядке вещей убивать собственного раненого дракона. Не рассуждая, не пытаясь спасти – хотя драконья регенерация способна на многое!.. Нет, просто сухая строчка отчёта: «ликвидирован пилотом».

Зорич был в этом, конечно, не виноват, да и беспокоился вроде бы чисто по-человечески, со своей обычной непрошенной ответственностью, но желание отвести душу и дать ему в табло, как живому представителю, от этого пусть утихало, но не исчезало окончательно.

А ещё хотелось спросить: он тоже своего «Пятика» застрелит, если тот получит «критические повреждения»?..

Это всё настолько не билось в голове с тем, что Дима уже успел увидеть в драконарии, с Валеричем и Стариком, с Зоричем и Семьдесят пятым… что собрать непротиворечивую картину в голове просто не получалось.

– Иди давай, пока Огневич не ушёл куда-нибудь, а то искать придётся, – поторопил Зорич, ни о чём не догадываясь.

Поскольку Стрельницкого утром в столовой вообще не было, как и его верного порученца Василия (было ли это как-то связано с ночной авроройбездны?), а Дымов не оставил никаких указаний, чтобы можно было отмазаться, Дима махнул рукой и послушно зашагал в сторону драконария, уже на ходу застёгивая куртку.

Думал, искать Ярыня всё-таки придётся, но обошлось. Старший лейтенант Огневич стоял у бокса своего дракона, наблюдая, как тот хрустит порцией корма.

…Док, конечно, рассказывал, что Алтанский питомник выпускает исключительно легковесов, сделав их своей фишкой и Небо знает с какой попытки добившись на этом пути неожиданно неплохих по эффективности результатов. Но одно дело абстрактно это знать, а другое – наблюдать энергичного, частично раскрашенного под лавовую масть серебристого дракона чуть крупнее Малика.

Даже Рэм у Йона был побольше (или так он смотрелся на фоне своего коротышки-партнёра?). Хотя тоже ведь алтанец, кстати, только явно другого класса.

– Сержант, – сдержанно кивнул Ярынь, так и не дождавшись положенного доклада, и снова повернулся к боксу, словно дальше обращался уже к своему дракону: – Полковник Стрельницкий сказал, у вас есть соображения по доразведке бездны.

Дима несколько секунд растерянно переводил взгляд с дракона на пилота и обратно.

…дракон выглядел вполне довольным. Пилот – на редкость умиротворённым.

– Так что у вас там, сержант?

– А… – Дима взял себя в руки и решил, что новый шанс упустить будет как-то совсем глупо. – Да. Как мне объяснили, сейчас доразведка затруднена из-за высокой вероятности потери связи… и возможных неполадок экзоскелета.

Ярынь кивнул. Казалось, всё его внимание занимает дракон, дохрустевший остатками корма и смирно улёгшийся по центру бокса.

…дракон тоже не сводил глаз с пилота.

– Мы… Дара умеет действовать без связи. – Дима привычным жестом потёр чип на шее. – Экзоскелета у неё нет. Местность я более-менее представляю… Мы можем взять доразведку на себя. Как тогда, в первый день.

Ярынь наконец отвернулся от своего дракона и внимательно посмотрел на Диму.

…дракон тоже с пугающей синхронностью повернул в его сторону голову.

Что они там оба увидели, осталось загадкой, но Ярынь только уточнил:

– Что планируете делать при разрыве синхронизации?

Дима вздрогнул, опять вспомнив треклятые распечатки по Фороссе. «Потеряв контакт с пилотом, дракон…»

Но как раз этот момент был ключевым.

– Дара всё осмотрит и вернётся доложить мне, – и, не удержавшись, добавил: – …устно.

Ярынь буквально впился в него взглядом.

– Уверены, что она не сорвётся?

– Ну, активацию чипа мы как-то пережили.

– Есть мнение, что активация чипа проходит несколько мягче.

…вот сам бы сначала попробовал, а потом рассказывал, «мягче» это было или нет, теоретик хренов.

– Дара справится.

Ярынь наконец отвёл взгляд, коротко пожав плечами.

– Там могут быть твари, – напомнил он ровным голосом, но его дракон беспокойно дёрнул хвостом. – И не только волкодраки и многоногая мелочь, сегодня утром патруль видел вдали крупный клубок бестий. Проследить за ними не удалось, только убедиться, что они не покидают территорию нынешней аномалии.

Бестии – мелкие летучие твари. Не огнедышащие («скауты», а не «фаеры» – по какой-то там классификации из прочитанных материалов), но когтистые и премерзкие, это Дима уже знал… но не позволил себе сомневаться в Даре.

Они ей буквально на один укус.

…правда, атаковать предпочитают целой стаей. Но Дара справится, не может не справиться.

– Беспокоитесь за нас? – буркнул Дима, и только потом сообразил, что говорит не с Сергеем Александровичем, который на такое только хмыкнет, а с офицером ДРА.

Но Ярынь не стал его одёргивать.

…а может, махнул уже рукой на «бешеного СГБшного пилота». Мол, на людей не бросается – и ладно.

– Я беспокоюсь о том, что и как я буду докладывать госпоже майору… – И добавил после короткой паузы всё тем же негромким, ровным голосом: – Патрули я уже перетасовал, вы отправляетесь сегодня в двенадцать ноль-ноль, двумя двойками. С вами пойдут лейтенант Курагин, рядовой Камаев и старший лейтенант Золотова как старшая группы. Решения на месте принимать будет она… Вопросы?

Дима открыл рот, закрыл рот, немножко подумал и тихо ответил:

– Никак нет.

Ярынь явно расслабился. Его дракон сонно прикрыл глаза.

– Хорошо. Можете идти… сержант.

…Без четверти двенадцать Дима уже поседлал Дару и со вздохом присел на её переднюю лапу.

Дара тоже глубоко вздохнула и чуть сдвинула лапы так, чтобы Дима оказался в уютной ложбине между ними.

– Ты чего молчишь-то? – позвал он тихонько, откидываясь Даре на грудь. – Нервничаешь?

Дара уже который день была необычайно отстранённа и молчалива. Даже там, по связи.

«Здесь все молчат, – донеслось от неё наконец неуверенное. – Я… Мне сложно».

– Все – не ты, – сообщил Дима вслух с непонятным для самого себя упрямством. – Они снулые рыбы, не бери с них пример, ладно?

Дара опять вздохнула, качнув его на вдохе-выдохе.

– Ладно, – пробурчала она негромко и тоже вслух.

– Вот закончим здесь, вернёмся домой, там Малик, Зира и никаких тебе ДРАшников, – подбодрил Дима, запрокинув голову и улыбаясь… но внутренне коря себя, что раньше не обратил внимание на Дарину молчаливость.

Хорош, нечего сказать. Осуждает тут всех пилотов направо-налево, а сам-то…

Драконица какое-то время молчала, сосредоточенно о чём-то думая, и, наконец, возразила:

– Но Пятик в ДРА.

– Ну и…

«Без него будет скучно»,– неожиданно призналась она мысленно.

Дима удивился, конечно… но, пожалуй, далеко не так сильно, как должен был.

«Он же тоже молчит, как и остальные?»

«Я его слушаю. Он не совсем молчит, он…»– Дара сбилась с мысленной речи на совсем уж размытые образы-ощущения: словно сонное бурчание,словно разговор с давним другом, когда даже молчать уютно.

Семьдесят пятый не говорил, потому что… ему и не было никакой нужды говорить.

Дима вспомнил просьбу Стрельницкого, но старательно её запихал вглубь памяти подальше от Дары, чтобы не дарить ложных надежд. Как подступить к выполнению этойпросьбы, он пока не представлял.

…не предлагать же Зоричу в лоб.

– Всё будет хорошо, маленькая, – пробормотал он наконец.

– Будет, – тихо согласилась Дара.

– А если какая тварь на нас полезет…

– Я вырву ей горло и принесу труп СергейСанычу. – Дара чуть оживилась. – Ему ведь понравилось?

– Ещё как, – тихонько засмеялся Дима, вспоминая невозмутимого Стрельницкого… и кислое лицо главного магика.

– Хор-рошо, – окончательно успокоилась Дара и внимательно посмотрела на дверь.

Дима посмотрел тоже и обнаружил там Ярыня. Нехотя встал, отряхнул комбинезон и приоткрыл ворота бокса.

– Мы готовы. Пора?

– Ещё десять минут. – Ярынь оглядел его с ног до головы и перевёл взгляд на Дару, которая шумно выдохнула и с каким-то совершенно девчачьим, стеснительным кокетством задрала голову, чуть прикрыв веки.

«Он не оценит», – вздохнул Дима сочувственно.

Но Ярынь неожиданно спросил:

– Как вы добились… такого эффекта?

– Какого?

– Взаимодействия.

Похоже, он успел застать их разговор.

И Дима мог бы многое ему высказать…

Но вместо этого ответил просто и искренне:

– Она росла вместе со мной. Мне было четырнадцать, ей вообще годик… И никаких препаратов.

Ярынь медленно, задумчиво кивнул и обернулся в проход.

К ним чуть вразвалочку, моряцкой походкой шагала невысокая женщина с короткими курчавыми волосами. Защитные вставки лётного комбеза очерчивали неожиданно внушительные формы фигуры.

…хотя спутать её с мужиком и так-то было бы сложно.

За ней грум вёл песочного, но размалёванного, как и во всей эскадрильи, под лавового дракона – пониже и покрепче Дары, с хищной острой мордой и широкой грудью типичного огневого.