Драконы, твари, люди. Часть 3: Реакция

Несмотря на бесперебойную подачу воздуха в маску шлема, он всё равно задерживал дыхание при переходе в высший эшелон – старые привычки невозможно пересилить в одночасье.

Даже если летаешь ведомым с тем, кто ещё недавно вполне мог считаться твоим противником.

– Идём на вторую платформу.

– Вас понял, первый.

…ладно хоть не надо говорить «да, сэр».

Приземлившись на пустынной посадочной площадке, Дара без лишней просьбы пригнулась, подставляя партнёру лапу.

Дима хотел закинуть снарягу в седельную сумку и быстро спрыгнуть… но остановил себя и, выдохнув, методично проверил все клапаны и показатели кислородной системы, убедился, что давление в баллоне по-прежнему в зелёной зоне, закрепил шлем у правого Дариного плеча рядом с ним. Перевёл приборы на подвесе в ждущий режим…

Ещё раз огляделся – Старик тяжело приземлился в паре метров от них, и его пилот тоже проверял систему.

…делал вид, что проверяет, потому как смотрел при этом в их сторону.

Дима с вызовом глянул в ответ и соскользнул на землю, ласково хлопнув Дару по лапе.

«Мы молодцы», – по обыкновению заверил он её, отступая в сторону.

Драконица вздохнула и, изогнув шею, молчаливо боднула его в плечо. На холодном ветру её дыхание почти обжигало. Хотелось задержаться здесь, замереть, грея руки…

– Лавр, – окликнул Валерич, передавая своего дракона груму.

…к Даре, как обычно, никто не совался.

– Иди, – тихо попросил Дима, кивая на Старика. – Я сейчас, ладно?

Дара явственно вздохнула, гордо вскинула голову и с уверенным видом двинула следом.

Взрослый Самостоятельный Дракон.

…Диме не хватало её беззаботной игривости.

– Ты её одну отпустил, – неодобрительно качнул головой Валерич, отступая в сторону.

– Не заблудится.

– А о людях в драконарии ты, конечно, не подумал, заботливый ты наш.

Дима закатил глаза и медленно-медленно выдохнул.

…он правда пытался, видит Небо (и капитан Дымов).

– Делать вид, что Дара – такая же безмозглая тварь, как и все, просто глупо. Так какая разница?..

Валерич тоже вздохнул. И мудро промолчал, провожая взглядом драконов.

Мощный, закованный в броню Старик и легконогая Дара… оба зелёной масти и неуловимо схожие породой.

…Дима видел на боксе номер Старика – С-22. Вторая серия, всё тот же Старорецкий питомник.

Древность… если не задумываться о том, что на самом деле он старше Дары года на три-четыре.

Три-четыре года в ДРА.

– Я в их глазах фрик, да?

И речь шла, конечно, не про драконов.

– Не без этого.

– …и в ваших тоже.

Валерич перевёл взгляд на него и усмехнулся, забавно пошевелив кустистыми бровями. Глаза у него были светлые, но не выцветшие, как иногда бывает у стариков, а яркие и внимательные.

– Волк любит собирать необычных людей, – тактично заметил он. – Если считает, что из них выйдет толк.

– А вы считаете, что не выйдет.

Дима и сам не ожидал, что прозвучит так горько.

…можно подумать, ему и впрямь важно одобрение всех этих пилотов.

По связи долетело безмолвное подбадривание от Дары – будто она ласково боднула его в спину: я с тобой, я одобряю.

– Пойдём уже… необычный наш, – вместо ответа махнул рукой старый пилот. – Надо ж данные занести нашим магикам. Ты карты памяти-то извлёк?

– Вот расседлаю и достану, – проворчал Дима и зашагал в сторону драконария.

В спину долетел понимающий смешок, от которого стало совсем тошно, и Дима сбился с шага. Остановился. Обернулся.

– Разрешите идти? – выдавил он из себя.

Валерич, конечно, не Стрельницкий… но Дима правда старался не портить с ним отношение, и дело было даже не в приказе Дымова. Старый пилот стал источником знаний о бездне, которых Диме теперь позарез не хватало.

…а выглядеть перед ним неучем было всё-таки проще, чем перед тем же Зоричем.

И старшина Валерьев отлично это понимал.

– Да идём, идём, конечно… Не кипятись, не чайник же.

…Больше всего на свете Диме хотелось остаться с притихшей у себя в боксе Дарой, и чтоб к ним никто не лез – ни люди, ни твари (ладно, Сергей Александрович может заглянуть, если вдруг что срочное).

Но драконарий жил своей жизнью, шумной, активной, равнодушной. Доносилось из соседнего бокса, где спал Семьдесят пятый, медленное ритмичное дыхание; раздражённо выговаривал груму местный лейтенант Курагин; кто-то прошёл по коридору, окликая техников, чтобы проверили экзоскелет у Сто восьмого, у него в основании левого надкрылья «какая-то дребедень дребезжит».

Голос был, кстати, женский. Не Злыдни, кого-то из её пилотов.

…и слышались в нём тревога и забота.

– Пойду делом заниматься, – вздохнул Дима, не прекращая почёсывать Даре чувствительное место под крылом, где у неё зудело. – Прости, пока без посиделок.

Дара тоже шумно вздохнула – бок надулся и опал.

«Иди», – отозвалась она, и даже мысль её звучала глухо. Дима сглотнул, чувствуя, как ей не хочется его отпускать.

…но надо.

– Постараюсь вернуться побыстрее.

Валерич ждал на выходе из драконария, о чём-то разговаривая с угрюмым черноволосым мужиком – вроде и носящим камуфляж, но явно не имеющим к армии никакого отношения. Сутулые плечи, неровно обрезанные волосы, забранные сзади в хвост, отсутствие любых знаков различия…

Дима мельком подумал о возможной кимрской крови – ещё до того, как мужик поднял на него сумрачный взгляд и, сощурившись, буквально выплюнул:

– Ахав наск…

– Мико! – возмущённо окликнул Валерич.

Но названный Мико уже развернулся и зашагал прочь, сунув руки в карманы.

– Чё это было? – озадачился Дима, оглядываясь, будто у него за спиной мог стоять кто-то ещё, кто вызвал у этого Мико такую реакцию.

– Ай, бездна его знает, – в сердцах махнул рукой Валерич. – У Мико настроение меняется по семь раз на дню – и одно другого хуже.

– Я его первый раз вижу, – на всякий случай заверил Дима.

Кимрек – кимрский язык – он так и не выучил, но то, что этот Мико именно что выругался, сомнений не вызывало.

– Да понятно, – отмахнулся Валерич, – он просто который уж день сам не свой. Хотел в Новогорск спуститься – так ведь не отпустили, мы ж тут бездну караулим, ответственные такие… Вот и срывается на ком попало.

Дима вспомнил сегодняшнее патрулирование и машинально сжал в кулаке карты памяти, которые извлёк из анализаторов.

…караулят, да. А толку?

– Он так-то хороший мужик, – с явственным сожалением добавил Валерич, уже шагая прочь от драконария. – Просто все эти внезапные толпы людей на базе – с его-то нелюдимым характером… А я ему не нянька, что бы он там про себя ни думал. Так что просто не бери в голову.

Ахав наск…ахав…

Дима готов был поклясться, что слышал похожее ругательство то ли от бойцов «Ир-Кецаля», то ли от Таны, пилота Адарин, но что оно означало – по-прежнему не имел ни малейшего представления.

– Он что, реально кимр? – слегка сменил он тему. – А разве они…

…разве они не все поголовно – гордые и свободолюбивые повстанцы из «Ир-Кецаля»?

Ну, не считая той же Таны, но с ней всё понятно, её выбрала Адарин, с драконами не спорят.

– Да уж, кимры не любят официальную власть. – Валерич как-то угадал, что имеет Дима в виду. И невесло хмыкнул: – Да им особо и не за что.

…это ещё мягко сказано.

Дима даже от миролюбивой Таны наслушался в своё время – и про их выселение с гор, когда тут территорию закрыли, и про фальшивую автономию, которой кимры на деле так и не добились…

И про череду безуспешных, жёстко задавленных мятежей.

– Но Мико, – вздохнув, продолжил Валерич, – формально наняли проводником магики, а они-то вроде как международная организация.

Дима почему-то сомневался, что в глазах кимров это реально значимый нюанс.

…примерно как их со Стрельницким ограниченный исключительно драконами союз – в глазах всей КОДы.

– …Ну да со своими ему это не шибко помогло, – подтвердил его сомнения Валерич. – Только характер вконец испортило. Но горы он знает, как никто другой.

«Да что там знать, – хотел возразить Дима. – Вы уже лучше любого кимра их, небось, выучили: сколько на драконе тут всё облетали, мотаясь в патрули!..»

И по цепочке – патруль-горы-твари – снова вернулся к мысли о сегодняшнием полёте, прерванном безальтернативным «Возвращаемся».

– Зачем вообще двуногий проводник тем, кто может куда угодно на крыльях долететь?! – прорвалась-таки его досада сквозь все обещания быть тихим, не лезть и выполнять приказы без обсуждений («а не как Дара» по выражению Стрельницкого). – Почему мы не могли сегодня сами…

Судя по тяжкому вздоху, Валерич вопрос давно уже ждал.

– Ты на показания-то приборов смотрел, крылатый ты наш? Там дальше аномалия зашкаливала. Даже если не брать во внимание всё то, что случилось с Ильдурушкой… Да туда сунешься – даже экзоскелет может закоротить. А переводить на постоянку в боевой режим… Мы с тобой патруль, а не спецназ. Мы мониторим ситуацию и не даём расползтись тварям бездны – так они и не расползались, как ты можешь заметить. Даже наоборот.

Внутри Димы (Дары?..) зародилось гневное рычание – но человеческие голосовые связки не могли его передать.

– Они, походу, точно так же в патрули ходят… Это для них типично вообще?

– Нет. Но это даёт нам ещё несколько спокойных дней.

– Вас что, этот ваш майор Дёмин покусал? Ещё немножко спокойствия, ещё чуть-чуть, лишь бы ничего не делать, ага…

– Лавров, – одёрнул старый пилот. – Ты когда про реальную бездну-то впервые услышал? А всё туда же, решения за всех принимать… решительный наш. Бездна не то чтобы вообще повторяется, знаешь ли, но в адекватной оценке опасности мы как-то малость поднаторели. Уж тем более после Камаева с его потерей связи.

Дима смутился от выговора, но только дёрнул плечом, стараясь этого не показывать.

…и списать пробежавший по спине холодок на погоду, уверенно сворачивающую к зиме.

Здесь, в горах, было на порядок холоднее неторопливой столичной осени.

В молчании они свернули в сторону лабораторных корпусов. Валерич кивал кому-то по дороге – он-то знал тут всех, – но больше ничего не говорил. А у Димы в голове продолжали крутиться обрывки разговора, никак не складываясь во что-то осмысленное и очень важное.

«Экзоскелет может закоротить».

«Горы знает, как никто другой».

«…после Камаева с его потерей связи».

И ещё из разговора Дымова с адъютантом Злыдни: «И расковыряйте наконец бездну, нам тут до первых снегов сидеть, что ли?..»

Порыв ледяного ветра (а такой запросто снег принесёт!) заставил поёжиться, отворачивая лицо, и ускорить шаг. Впереди уже маячила табличка со списком лабораторий, располагающихся в данном блоке, – и перспектива укрыться от ветра в тепле хотя бы ненадолго.

– Нам дальше, – обломал мечты Валерич, махнув рукой в сторону следующего корпуса. – Здесь геофизики и третья лаба матмоделирования.

– Третья? – Дима резко затормозил.

Нет, картинка не сложилась в одночасье…

Но внезапно стало ясно, что делать дальше.

– Я Шефу… полковнику Стрельницкому обещал, что данные нашим аналитикам отдам.

…как легко скользнуло на язык это «Шефу» и «нашим».

– А, – усмехнулся Валерич, – независимые вы наши… Ну иди, я передам магикам, чтоб у ваших потом запросили.

Дима кивнул и решительно свернул к крыльцу корпуса. Выстроенный из мобильных блоков, тот весь был квадратный, приземистый – будто его ребёнок из кубиков собирал… Но крыльцо ему сделали нормальное: две ступеньки, выкрашенные серебрянкой перила, дверь с магнитным замком.

Дима вдавил пальцем кнопку звонка и долго ждал, ёжась от усиливающегося ветра.

Наконец дверь распахнулась.

– И кого вам… а, это ты. Пропуск раздобыть не судьба?

Тройку прибывших от Анки аналитиков возглавлял довольно сумрачного вида мужик по прозвищу Админ. Тёмно-серая однотонная форма-«офиска», очки в тяжёлой оправе, тёмно-русая щетина, что на макушке, что на лице стриженная в одну длину, наметившиеся залысины и взгляд «Либо дайте кофе, либо повеситься».

Увидев его первый раз, Дима, помнящий, как Анка говорила о своих «мальчиках», сначала даже растерялся, а потом очень постарался не заржать.

…ну не девочка же однозначно, действительно.

– Не судьба… Я вам данные с патруля притащил.

– И нах они нам? – Админ не глядя сунул протянутые Димой карточки памяти в нагрудный карман форменной рубашки.

– Ну… если не надо, могу отнести магикам.

Админ на секунду задумался.

– Да нехай будут, Вадим, – высунулся из ближайшей двери его помощник в байковой клетчатой рубахе вырвиглазной расцветки вместо кителя. – Ради Неба, да чтоб нам – да не пригодилось! Пока ещё магики нам перекинут, а тут сразу обсчитаю.

– Ну вот и обсчитывай. – Админ вручил карточки ему и обернулся к Диме. На секунду показалось, что сейчас и про него спросит: «А ты нам нах?..»

Но нет, переформулировал:

– Ещё чего надо?

Дима вздохнул, собираясь с духом.

– Надо. Данные по прошлому инциденту в горах Илариона… Нет, по всем местным инцидентам. Ну, лет за восемь хотя бы.

Восемь лет назад случилась бездна, выгнавшая магиков и андарцев из будущего «Дома-один».

– Ты ещё по Фороссе распечатки не вернул.

– А что, нужны?

– Нужны. Шредер без дела простаивает. – Непонятно было, Админ шутит или всерьёз. – Ещё чего?

Дима на секунду задумался.

– Бездна что, реально никогда не повторяется?

Настал черёд задуматься Админу.

– Хороший вопрос, – медленно проговорил он после паузы, и перестал смотреть с видом «и нах ты нам?»

Посторонился и кивнул:

– Заходи, чего на пороге торчишь.

В лаборатории было тесновато – зато тепло и висел густой запах кофе из пакетиков. Помощник Админа уже сидел перед двумя здоровенными мониторами и «ползал» по карте с отмеченным маршрутом патрулирования, что-то измеряя и расставляя метки. Третий парень, неразговорчивый и неловкий, глянул на Диму и тут же уткнулся обратно в свой ноутбук в углу, за сервером.

Прислонившись спиной к серверной стенке, Админ смотрел на Диму пару секунд.

– Бездна действительно рано или поздно с любыми моделями расходится. Есть, конечно, общие закономерности – скачки уровня аномалии, пробой, сейсмическая и аномальная активность, формирование геологического разлома, появление… тварей, – Админ поморщился, – возрастание их активности, локализация бездны…

– Много кипеша, огня и бабахов, – подхватил его помощник, – а потом унылых отчётов о расходе спецбоеприпасов, потерях и прочей дребедени, от которой даже Дым звереет. А потом всем премия и отпуск… Ну или бездну не успевают засечь вовремя, она сама жахает, и тогда кипеша, огня и бабахов ещё больше, – он погрустнел, – а нам не премия и отпуск, а по балде. А кому-то и «неполное служебное» прилететь может… Но это если всё совсем хреново пошло, с жертвами среди мирняка, как в Фороссе, вон, было. Правда, нас тогда ещё не было. В смысле, как спецотдела и вообще крайних.

…а казалось, Стрельницкий был всегда.

Как один из столпов мира.

Земля держится на драконе-черепахе, трёх быках и господине полковнике госбезпасности.

– Но предсказать, когда именно что случится, – невозможно, – немного помолчав, вернул разговор в исходное русло Админ. – Как и то, какие эффекты аномалии мы получим в этот раз. Свихнутся приборы или полетит связь, или…

– Или оборвётся связь пилота с драконом, – мрачно кивнул Дима.

– Или полезут такие твари, что можно сразу в саван и на кладбище, – снова влез помощник.

– Или аномалия спровоцирует бурю, шторм и сход лавины. Или пойдут вторичные толчки, которые разломают эти горы в крошево или вообще всё обрушат в бездну с концами… И ещё много разных «или», которые могут сложиться в такую ситуацию, когда даже ДРА окажется беспомощней толпы котят.

Как понял Дима, под Фороссой так и случилось. Всё пошло совсем не так и не туда…

А потом пилоты ДРА разом потеряли связь со своими драконами.

Тут в углу внезапно загудел принтер, возвращая в реальность, и Дима наконец озвучил то, что какое-то время уже складывалось в голове:

– Получается, если разыскать точку… бездны сейчас, можно не дожидаться остальных, ну, спецэффектов?

– Мало найти её на карте, – помощник Админа махнул рукой в сторону своих мониторов, – надо, чтоб она окончательно локализовалась. Раскрылась. Либо мы ее провоцируем, либо она… нас. Так что без кипеша и бабахов никак! – Он оглянуться на карту и с досадливым вздохом добавил: – Да и не сунуться туда сейчас напрямик, там «сырая», нелокализованная аномалия зашкаливает, любая техника закоротит. Кроме чистой алкемики, может, и то всякое бывало. Вот как пойдёт процесс, там проще добраться будет, Дым возьмёт этого местного, как бишь его, и там хоть пёхом допрыгают…

Примерно то же самое Дима уже слышал от Валерича.

– То есть чтобы бездна закрылась, надо, чтоб она… открылась?

– Вот такой вот антинаучный парадокс, – резюмировал Админ.

Дима медленно кивнул.

– Понятно. Так данные по прошлым инцидентам?..

Третий аналитик, чьего имени (или позывного) Дима так и не узнал, внезапно поднялся на ноги и сгрёб распечатанные принтером листы.

– В-вот, – произнёс он, протягивая Диме стопку.

Смотрел он при этом как-то странно.

С жалостью?

С завистью?

…ну или Диме просто всё почудилось.

– Спасибо, – неловко кивнул он. – Ну, я пойду.

Провожать его вышел тот самый парень. Явно хотел что-то сказать, открывал рот… но не решался.

– Как-то не ожидал целой лекции, – признался Дима, искоса поглядывая на него.

Не подталкивая к разговору в лучших традициях Стрельницкого, нет.

…разве что самую малость.

– Пилоты редко за-адают во… вопросы, – заикаясь, ответил аналитик.

– Я вообще неправильный пилот.

– Может быть… Н-не лезь ту… туда, – попросил он вдруг. Несколько раз коротко вдохнул, борясь с непослушными звуками, и тихо добавил на выдохе: – …о-один.

– Один не полезу, – заверил Дима, усмехаясь.

…он уже почти девять лет не был один.

Интермедия

Дом Одейра славен своим гостеприимством – и крепкими семейными связями.

Будь ты хоть внучатым племянником бабушкиного зятя, Одейра никогда не откажут тебе и не выставят за порог (разумеется, если ты уважаешь их правила и не даёшь повода усомниться в своих добрых намерениях).

Мирра знает это гостеприимство по себе.

По устоявшейся легенде она происходит из побочной ветви, что-то вроде падчерицы двоюродного племянника сводной младшей сестры прошлого главы дома. Конкретики от неё никто и не требует – это плюс-минус общая легенда для всех высокопоставленных членов Коалиции, наведывающихся в Вирсавию.

Всего лишь побочная ветвь семьи, со своим бизнесом… и своими интересами.

А что некоторые из вирсавийских «высоких чинов» приезжают в Сиру-Эйрон, чтобы пообщаться с ними, – ну так бизнес есть бизнес.

Особенно семейный.

…Но у дома Одейра есть и другие ветви.

– Привет. Мы… знакомы, нет, не помнишь?

У него обаятельная улыбка, зачёсанные назад тёмно-русые кудри и подведённые по вирсавийской моде глаза, кажущиеся оттого ещё темнее и больше.

Мирра могла бы уже к этой моде привыкнуть, но нет, это тревожит и смущает.

– Николас… Марикс, да? – припоминает она.

Улыбка становится шире.

– Для своих просто Никс. А ты… – пауза в несколько секунд и уверенный указующий жест: – Миррим Карна.

В вирсавийском миллион нюансов уважительного, дружеского, старше- и младшеродственного обращения, половину из которых Мирра не может уловить.

Но Никс определённо обращается к ней на равных, действительно «для своих».

– Как ты догадался?

– У тебя акцент, – загибает пальцы Никс, – не могу понять, гольштийский или штальцкий…

Должен быть штальцким, но Мирра никогда не была достаточно хороша в языках, хотя уроки ей давал шеф Аджи.

…а акцент достался ещё от Эда, который действительно провёл детство в Штальцене, в каком-то крохотном городке со сложнопроизносимым названием и многовековой историей, пока мать после смерти второго мужа не переехала в Андар к дальним родственникам.

Не то чтобы в Андаре жилось легче, просто там у неё был хоть кто-то… Правда, родне всё это не помешало потом, после её смерти, бросить уже самого Эда.

– И ты здесь не с официальным визитом, – продолжает перечислять Никс. – Ведь иначе такая девушка была бы… во всей красе.

Мирра помимо воли бросает взгляд на свою длинную белую рубашку, жилетку и широкие брюки. На плечи, не покрывая головы, накинут разноцветный газовый шарф, ну так она и не замужем (и не на людях), чтоб кутаться.

Так что вполне приличный вид, разве нет?

Конечно, не так просто следить за мировой модой, сидя в горах, но она даже голову вчера помыла и с утра долго умащивала получившееся буйное гнездо всякими укладочными кремами, пытаясь придать ему приличную форму… Вроде даже преуспела.

Ну вот разве что украшений она не носит, это факт. Убегающая за ворот прочная цепочка, очевидно, не считается.

Где-то на дне сознания Арх с иронией думает что-то вроде «ох уж эти человеческие женщины», и она старательно посылает ему… ну, то, что в общении с обычным человеком продемонстрировала бы не очень приличным интернациональным жестом.

– Дед меня о тебе не предупреждал, – не унимается Никс, загибая тот самый палец и берётся за следующий: – Мы сейчас стоим не в гостевом крыле… И у меня не так много родственниц моих лет, которых я ни разу не встречал вживую. Видишь? – Он помахивает получившимся кулаком. – Пять из пяти.

– Прекрасно. – Мирра мрачно складывает руки на груди. – Очень наблюдательно. Тебе стоило идти в Гизли́.

«Гизли» – «скрытая»– вирсавийцы называют свою службу госбезопасности.

Шутка на самом деле на грани – как и вся беседа. Николас Марикс, единственный внук младшей тётки нынешнего главы дома, был третьим секретарём вирсавийского посольства в Андаре. И действительномог оказаться агентом Гизли.

Мирра уповает только на то, что дому Одейра банально невыгодно сдавать её госбезопасникам – ни местным, ни, тем более, андарским.

В конце концов, Мирра прибыла сюда не одна. И не по своей воле – а по весьма настоятельному приглашению.

– Я подумаю над этим, – серьёзно обещает Никс, хотя его тревожащие, тёмные глаза смеются и подначивают хотя бы улыбнуться в ответ. – Но пока меня устраивает дипломатическая карьера. А ты? Я мельком слышал, Карна занимаются… особенным бизнесом?

О да, особенныйбизнес «семьи Карна» позволял снабжать Коалицию как вирсавийскими, так и андарскими товарами – в том числе прямиком с военных складов.

А Одейра с этого имели некоторый… процент, разумеется. И далеко не всегда именно денег.

Просто семейный бизнес, что вы.

– Благодарю, – церемонно кивает Мирра, – всё благополучно. В смысле, меня тоже всё устраивает.

И чувствует себя глупо.

А ещё – в кои-то веки совершенно свободной: от обязанностей, задач, пригляда Арха и здравого смысла.

Свободное падение прямиком в пропасть.

…Потому что она встречается взглядом с этими странными, подведёнными чёрным карандашом глазами и спрашивает:

– А… как ты так стрелки рисуешь? У меня карандашом всегда криво получается на правом глазу, когда берусь по ресницам прокрашивать.

Глава 8. Аврора бездны

Сергей стукнул костяшками пальцев в приоткрытую дверь и, не дожидаясь, шагнул внутрь.

Сержантский кубрик был рассчитан на двоих, но Араф сейчас торчал у местных медиков. Опытом обменивался вроде как… Правда, обмен этот явно затянулся – вон уже отбой почти.

Другой бы заподозрил, что обменивает он там опыт не иначе как на алкоголь, но Араф реально не пил, в этом Стрельницкий был уверен (парамедику тут в любой момент времени нужны «твёрдая голова и свежие руки» по выражению Арафа).

…В итоге его сосед сейчас сидел один, подперев голову рукой, и пялился на разложенные по полу распечатки.

Заметил Стрельницкого, вскочил с кровати.

– Ты меня искал, – без лишних приветствий произнёс Сергей.

Наклонился, подобрал стопку лежащих с края листов…

О, список потерь ДРА по Форосскому инциденту.

– Я… да, спросить хотел.

Дима неловко отобрал распечатку и кинул на кровать.

Его пренебрежение субординацией иногда умиляло (особенно тем, что где-то глубоко в подкорке у него, как Сергей давно выяснил, всё ещё сидели вполне армейские реакции).

– Ну спрашивай.

Остальные листы на беглый взгляд тоже касались Фороссы. Хронология событий, аналитика по аномалии… А, нет, ближе к кровати, судя по знакомой карте, лежал отчёт по местному (ну как местному – в западных предгорьях) малому инциденту трёхлетней давности.

А чуть дальше и по более крупному, двадцать девятого года – тому самому, которому как раз и нужно было сказать «спасибо» за зону аномалии, под боком у которой и пристроились магики на этой базе.