Полная версия
Основы медицины, о которых пора забыть
Заметно, что древние месопотамцы не разделяли науку и религию так, как это делаем мы в современном западном мире. Но и с богами было не все так просто.
Божественные силыБыл обнаружен гимн, восхваляющий шумерскую покровительницу медицины, известную под именами Бау, Гула или Нинисина. Ее противоположностью у вавилонян была Ламашту, богиня болезни и смерти.
Шумерские боги часто имели множество имен – по нескольким причинам, связанным с культурными, религиозными и лингвистическими особенностями шумерской цивилизации.
Различные аспекты и функции. Каждый шумерский бог или богиня могли выполнять несколько функций или обладать разными аспектами. Например, Энки был богом воды, мудрости, магии и творения, и каждое из этих проявлений имело свое название. Различные имена могли подчеркивать разные стороны божества в зависимости от контекста. Это примерно как Посейдона называть мокрый бог, водяной бог, морской бог, бог с трезубцем, бог моря, повелитель «рыбов» и т. д. Для современных лингвистов – удар под дых, а тогда все понимали, о чем речь.
Региональные различия. Шумерская цивилизация состояла из множества городов-государств, таких как Ур, Лагаш, Урук, Ниппур и другие. Выглядело это как цивилизация из мини-цивилизаций с разными государствами, так как города могли воевать друг с другом, ненавидеть друг друга, и вообще, в Вилларибо трусы резинкой наружу, а в Виллабаджо – внутрь[44]. И все. И конфликт. Каждый город мог почитать одних и тех же богов, но под разными именами или эпитетами, которые отражали местные особенности или функции божества в конкретном регионе. То есть, например, в Вилларибо Посейдон – мокрый бог, в Виллабаджо – бог мокрых. Как правильно? Опять конфликт.
Титулы и эпитеты. Шумерские боги, как и боги многих других культур, часто имели титулы и эпитеты, которые описывали их силу, власть или особые качества. Например, богиня Инанна могла называться владычицей неба, царицей земли и т. д., что подчеркивало ее власть и важность. И все бы супер, но речь идет про столетия истории. Буквально. И если в какой то период она, что всем известно, – владычица неба, а в следующие 100 лет, что каждый знает, – царица всего, то ученым, нашедшим две таблички из разных эпох, понять, кто это, было очень проблематично.
Слияние мифов. В течение времени разные мифологические традиции могли сливаться, что приводило к тому, что одно и то же божество начинали ассоциировать с разными мифами и именами. Боги могли быть синкретизированы с другими божествами, что также приводило к появлению множества имен. Из простых примеров: когда Рим захватил Грецию, греческий пантеон перекочевал в римский, получив легкий ребрендинг – Арес превратился в Марса, Геракл в Геркулеса и т. д. В религии это обычное дело. Христианство, приходя на новые земли, кстати, тоже успешно адаптировало местный фольклор. А что делать, если у вас десяток государств, боги похожие или одни и те же, а вот традиции и названия все время тасуются?
Языковые особенности. Шумеры использовали клинопись, и одно и то же имя могло записываться по-разному в зависимости от диалекта или письменной традиции. Это могло создавать разные варианты имен для одного и того же божества.
Клинопись – одна из самых древних систем письма, использовавшаяся в Месопотамии (современные Ирак и Сирия) начиная с конца IV тысячелетия до н. э. Суть клинописи заключается в том, что знаки выдавливались заостренной палочкой (стилусом[45]) на мягкой глиняной табличке, образуя клинообразные (отсюда и название) символы. Если заказать роллы и ткнуть круглой палочкой в кусок васаби под острым углом, вы увидите этот характерный клинышек, похожий на редуцированную Т. Самое простое – написать сегодняшнее число: от 1 до 9 – это вертикальные клинья, десятки горизонтальные, то есть 11 будет – |, а 16 – то же самое, но справа 6 маленьких палочек в 2 ряда. Просто? Казалось бы…
Эти знаки и группы знаков могли обозначать слова, слоги или отдельные звуки. Клинопись использовалась для записи различных языков, включая шумерский, аккадский, хеттский, урартский и другие. Каждый из них имел свои особенности грамматики, лексики и произношения, что влияло на то, как один и тот же знак или комбинация знаков читались и интерпретировались. А со временем клинописные знаки, как и современные языки, изменялись и упрощались – в общем, жили своей жизнью. Один и тот же знак мог измениться по форме и значению в разные периоды или в разных регионах, что приводило к вариативности в чтении.
Сегодня, например, «полка» (русский) и polka (польский) – горизонтальная поверхность для хранения и национальный танец. «Рука» (русский) и ruka (чешский/словацкий) – конечность человека и помощь в переносном смысле. «Диван» (русский) и divan (сербский/хорватский) – мягкая мебель для сидения и прилагательное «отличный, замечательный». «Зад» (русский) и zad (польский/чешский) – задняя часть тела и задача. «Сарай» (русский) и saray (болгарский) – постройка для хранения инвентаря и дворец. «Казна» (русский) и kazna (сербский/хорватский/болгарский) – государственная казна, сокровищница и наказание, штраф.
Эти примеры демонстрируют, что схожие по звучанию слова в разных славянских языках могут иметь разные значения, что может вызывать путаницу или быть интересным объектом для изучения с точки зрения лингвистики. Но представьте, что у вас вместо словарей и интернета просто пара десятков табличек, где на каждой слово «зад» записано одинаково – а значения везде разные. И где-то это поражение на фронте, где-то описание средства от геморроя, а где-то – новая должность визиря. В общем, труд ученых-востоковедов неоценим и многогранен. Но я даю это описание для того, чтобы дальше по тексту при чтении шумерского рецепта на лечение чего-нибудь вы понимали, насколько сложно это адекватно перевести. Ведь все сказанное относительно взаимозаменяемости терминов, названий, топонимов, характеристик и прочего применимо и к растениям, мазям и средствам. Ведь если в какой то области мята – это холодящая трава или слезы Иштар, то в другой вполне может быть бодр-лист или свежесть Нургла[46]. Что ставит перед нами еще одну проблему, до решения которой невозможно изобрести медицину как науку – отсутствие стандартизации записей и полученных знаний.
Кадуцей шумеров
Любопытный факт: у шумеров символом медицинской профессии был божественный посох, обвитый змеями. Он принадлежал Нингишзиду, который был божеством подземного мира и плодородия. Его имя переводится как «Господин Доброго Дерева». Посох Нингишзиду символизировал власть над жизнью и смертью, а также связь с растениями и плодородием. Этот символ мог олицетворять обновление и возрождение, поскольку змеи были связаны с циклическими процессами природы благодаря линьке, что, собственно, символизировало возрождение и обновление. А в греческой культуре посох, обвитый змеями, известен как кадуцей (или кадусей), символ бога Гермеса. Кадуцей обычно изображается как жезл, обвитый двумя змеями, с крыльями на вершине. Гермес был вестником богов, покровителем торговли и проводником душ в подземный мир. Кадуцей символизировал мир и примирение, так как, согласно мифу, Гермес использовал его для прекращения ссоры между двумя змеями. Также в греческой культуре существует жезл Асклепия, бога медицины, представляющий собой посох, обвитый одной змеей. Жезл Асклепия стал символом медицины и исцеления и до сих пор используется в медицине по всему миру. История происхождения жезла связана с культом Асклепия, где змея считалась священным животным, олицетворяющим мудрость, исцеление и возрождение.
Так что в теории, когда на входе в какое-то медицинское учреждение вы видите на эмблеме посох с двумя змеями, то это символ либо бога торговли Гермеса, либо бога подземного мира шумерского царства Нингишзиду. То есть, по логике, это или коммерческое заведение, или морг. Но точно не отсылка к греческой медицине. О ней, а вернее, об ее отсутствии, поговорим в следующей главе.
Кадуцей шумеров
Фармацевтика
Медицинская библиотека Ашшурбанипала, например, является настоя-щим справочником врача, перечисляющим около 250 растительных веществ и 120 минеральных, по мнению современников, обладающих лекарственными свойствами. Наиболее распространенные минеральные агенты включали нитрат калия (селитру), известный как вяжущее средство, и хлорид натрия (соль) – принято писать, что это признанный антисептик. Но даже представить себе антисептическую повязку с солью мне сложно. Также упоминаются сера и квасцы. Сборник служит скорее примером описательного процесса, нежели примером появления лекарств. Как в том анекдоте с чукчей[47].
Подготовка и использование лекарств
Что действительно шагнуло немного вперед, так это систематизация. Ведь описывать тоже надо уметь. А с написанным надо что-то делать. Развивалась письменность. Традиции, изложенные в рецептах, стали укореняться. Теперь это не просто охапка хрен-пойми-чего (хрен в данном случае – это Armorácia rusticána, многолетнее травянистое растение), а лекарственные средства. По мнению шумеров. К простому описанию что-то начинало добавляться. Травы могли храниться в свежем или сухом виде, пока не были нужны, после чего их готовили и смешивали с различными веществами для внутреннего или наружного применения в соответствии с хранимым рецептом.
Пиво. Любимым «смешивателем» в Месопотамии было пиво, но это даже близко не тот чудесный лагер или «ипа», что можно так легко купить в наше время, если вам больше 18 лет. Предки варили, по сути, речную/озерную/болотную (какую нашли) воду с зерном. А потом под воздействием естественных дрожжей, которые есть везде и всегда, это все сбраживалось – и затем пилось. В этом ни вредного алкоголя, ни пузыриков особо нет, но зато нет и бактерий. А так как никто про них не знал, то простое наблюдение: пил кислую брагу – живой, воду из ручья – мертвый, превалировало над вкусовыми и эстетическими понятиями. Но это именно кислая брага, а не осветленный, отфильтрованный пастеризованный пенный напиток. Это бродящая разбавленная каша, еще и скоропортящаяся. Еще было молоко, мед и вино – они выполняли ту же функцию. С некоторыми нюансами.
Вино. Вино само по себе, как продукт, получаемый в результате брожения, обычно считается относительно безопасным, поскольку алкоголь и кислоты, содержащиеся в нем, создают неблагоприятные условия для роста большинства патогенных микроорганизмов. Однако я пишу про вино и виноград, и у вас наверняка в воображении появляется пышная гроздь винограда, сладкая и сочная, с легкой патиной влаги, прямо из холодильника, и каждая виноградинка как бы сама тоненьким голоском говорит: «Съешь меня!» Если сейчас зайти в продуктовый, то можно найти селекционно-гэмэошные чудеса, где каждая виноградина размером чуть ли не с абрикос.
К примеру, сорт Ruby Roman – это виноградины 4 сантиметра в диаметре каждая. А еще бывает виноград без косточек, что в природе в принципе – идиотизм, ведь растение должно размножаться. Если у него нет косточек в плодах, значит, оно не жизнеспособно. Но до появления селекции и генетики в XIX веке весь процесс был интуитивен и ненаучен. Есть множество трудов на эту тему, где в качестве одного из самых шокирующих доказательств приводят средневековую живопись фруктов и их же описание. Когда арбуз раскрывали молотком и долотом, а виноград в сыром виде вообще не ели, потому что он был близок по своей сути к дикому. Маленькие толстокожие плоды с большим количеством семян, около 0,5 сантиметра в диаметре. И это-то как раз с точки зрения природы вполне оправданно. Толстая кожа, много семян – максимум выживания. Но даже мелкие горькие бананы, крохотные финики и дикие груши со средневековых картин не могут идти ни в какое сравнение с шумерским рынком фруктов, ведь между ними не одно тысячелетие, а значит, плодовые культуры были еще ближе к диким. А дикие были еще более дикими.
А еще не было удобрений, ирригации, разных сортов, учебников по сельскому хозяйству, поэтому говорить о вине у шумеров в том виде, как мы себе его представляем, нет никакого смысла. Представьте себе, каково было бы из дикой вишни, или малины, или земляники варить вино?
Абсолютно произвольный вкус, количество сахара, очень низкий срок хранения, ведь без пастеризации быстро возникает контаминация (заражение) микроорганизмами: в непастеризованном вине могут сохраняться микроорганизмы, такие как бактерии или дикие дрожжи, которые могут привести к порче вина или вызвать нежелательные вкусовые изменения, например уксусный привкус (из-за бактерий, производящих уксусную кислоту). Иногда это вредные и опасные Listeria monocytogenes или Escherichia coli, особенно если вино было загрязнено после ферментации. Оставшиеся живые дрожжи могут с радостью продолжить ферментацию, и вино быстро скиснет. А сирийская пустыня тех лет хоть и отличалась от современной, вряд ли могла заменить современные холодильники и погреба.
Так что, скорей всего, в таком вине постоянно происходят нежелательные химические реакции, такие как окисление, что может привести к изменению вкуса и качества напитка. В непастеризованном вине могут быть более высокие уровни естественных аллергенов, таких как остаточные дрожжи, которые могут вызвать аллергические реакции у чувствительных людей. Особенно если пытаться намазать их на рану / сделать клизму с этой сивухой – но это я забегаю вперед.
Молоко. Пастеризацию молока и вина, его кипячение для удаления бактерий изобрел Луи Пастер в 1860-х годах, а не шумеры. Собственно, у них вообще отсутствовало понятие кипячения. Ведь не было ни термометра, ни эмпирического наблюдения для понимания процесса, когда вода или пиво кипит. То есть нагреть до состояния «ай горячо / дрова кончились / так сойдет» – это тоже способ, даже для пива. Ну а все остальное, так сказать, из-под коровы, на свой страх и риск. А рисков там много. Сегодня многие бы мне возразили: «Ну я знаю, раньше из-под коровы пили в деревне, я / мой дед / мои родители, и норм». «Норм», потому что корова была здоровой, потому что могучая советская ветеринария, а не потому что это в целом нормально. В целом для сырого коровьего молока «норм»: бруцеллез (бактерии рода Brucella), туберкулез (бактерии Mycobacterium bovis), сальмонеллез (бактерии рода Salmonella), листериоз (бактерии Listeria monocytogenes), кампилобактериоз (бактерии Campylobacter) и кишечные инфекции (бактерии рода Escherichia coli).
Подготовка и использование лекарств
Мед. После того, что я уже сказал про вино, пиво и молоко, сможете ли вы сами догадаться про пчел? О да, Винни, это были неправильные пчелы. Чертовски неправильные.
Сегодня в пчеловодстве активно используются несколько пород пчел, каждая из которых обладает уникальными характеристиками и преимуществами, адаптированными к различным климатическим условиям и требованиям медосбора.
Одной из самых популярных пород является карника (Apis mellifera carnica). Эти пчелы известны своим спокойным нравом и высокой продуктивностью. Они родом из Центральной Европы, а именно из региона Карниола в Словении. В процессе селекции акцент делался на их способность быстро развиваться весной, что позволяет рано начинать сбор меда. Благодаря этому карника получила широкое распространение в Европе и за ее пределами.
Не менее важная порода – серая горная кавказская пчела (Apis mellifera caucasica), происхождение которой связано с Кавказским регионом. У этих пчел длинный хоботок, позволяющий эффективно добывать нектар из цветов с глубоким венчиком, что делает их ценными для медосбора в горных районах. Спокойный характер и высокая зимостойкость позволяют кавказской пчеле успешно конкурировать с другими породами в суровых условиях.
Еще одной ключевой породой является среднерусская пчела (Apis mellifera mellifera). Она отличается высокой зимостойкостью и агрессивностью. Среднерусская пчела эволюционировала в северных регионах Европы и России, где суровые климатические условия требовали устойчивости и адаптации. Порода идеально приспособлена для сбора меда с липы и других медоносов, что делает ее важной для пчеловодов в холодных регионах.
Каждая из этих пород играет свою уникальную роль в современном пчеловодстве, предлагая различные преимущества в зависимости от условий и целей медосбора. Понимаете, к чему я клоню? Их всех выводили под определенные условия, дружелюбными, живучими и, конечно же, очень любящими мед.
Сирийские пчелы
Сирийские пчелы (Apis mellifera syriaca) – это подвид медоносных пчел, распространенный в регионе Леванта, охватывающем Сирию, Ливан, Израиль и Иорданию. Эти пчелы характеризуются высокой агрессивностью и склонностью к частым нападениям на объекты, представляющие угрозу для их улья. Они известны своей чувствительностью к внешним раздражителям и способны преследовать цель на значительные расстояния.
Сирийские пчелы также отличаются более низкой продуктивностью по сравнению с другими породами, такими как карника, и склонностью к роению, что делает их менее удобными для коммерческого пчеловодства. Кроме того, если мы говорим про близость пчел к диким, то дикие породы производят меда ровно столько, сколько им нужно. Это как с виноградом: виноградной лозе нет природного смысла производить 4-сантиметровые плоды, это не увеличивает шансы на распространение. Вот и пчелам четыре кило меда на улей не надо. Они собрали себе, сами съели. Зато такие пчелки адаптированы к жаркому и сухому климату региона, что позволяет им эффективно выживать в условиях, где другие породы могли бы испытывать трудности.
Шумерские тексты хоть и содержат упоминания о пчелах и меде, что свидетельствует о значимости этих насекомых в древнем обществе, однако не могут точно описать весь процесс взаимодействия шумеров с дикими роящимися агрессивными пчелами породы Apis mellifera syriaca. Точные научные данные о диких пчелах того времени ограничены, поскольку эти виды были частично вытеснены и адаптированы в процессе селекции. Но поверьте на слово: дикие сирийские пчелы очень вряд ли были удобным и легким источником меда. Даже если бы вам удалось их одомашнить (что шумеры как-то сделали). Кстати, костюмов с широкополой шляпой с сеткой и дымокуренных девайсов у шумеров тоже не нашли.
Сирийские пчелы
Не медом единым. Для наружного применения, например в виде мазей, в качестве разного рода загустителей помимо меда и воска могли использоваться кедровое масло и животный жир. Комбинация щелочных веществ с жиром давала своего рода мыло с антисептическими свойствами. Лекарственные средства, изготовленные таким способом, могли быть использованы в виде примочек, ингаляций, капель для глаз и ушей или даже в качестве суппозиториев, которые с помощью полой тростинки или металлической трубки вводились во влагалище или пенис.
Теперь, когда мы разобрались с окружающим миром, давайте прикинем, что все-таки можно было лечить.
Диагностика и заболеванияПеред выбором лечения врач осматривал пациента, отмечая такие вещи, как пульс и температура, рефлексы и окраска кожи и мочи. По общим симптомам ставил диагноз. Среди диагностируемых и лечимых состояний были кишечные проблемы, такие как обструкции, колики и диарея; неврологические, такие как постоянные головные боли и эпилепсия; ревматизм, желтуха и подагра; туберкулез, оспа, тиф и бубонная чума; заражение вшами; венерические заболевания, включая гонорею.
Хотя нет явного упоминания о теории микробов как причине болезни, по крайней мере один документ показывает осознание заразности как фактора распространения болезни. В письме своей жене король Мари, живший в XVIII веке до н. э., писал:
«Я слышал, что леди Наннаме больна. Она контактирует со многими людьми во дворце. Выдайте указ, чтобы никто не пил из ее чашки, не садился на ее место и не спал в ее постели. Не позволяйте ей общаться с другими дамами в ее доме. То, чем она болеет, заразно».
Что почитать?
Существует около десяти типов свидетельств о теориях и практиках месопотамской медицины, начиная с середины III тысячелетия до последних веков I тысячелетия до н. э. Эти свидетельства отражают идеи профессиональных практиков, главным образом городских образованных мужчин, посвятивших себя почетным профессиям экзорцистов-травников. Что удивительно – в связи с ростом населения в городах появляется специализация в профессии. Много больных – много врачей, в том числе узкой направленности. Пусть даже работы таких мелких специалистов, как костоправы, хирурги-цирюльники, акушерки и травники, в основном не были записаны, как и целый ряд домашних, сельских и неофициальных методов ухода. Рост числа врачей также приводит к появлению списков и классификаций, так как знания даже в рамках города-государства надо куда-то передавать. Такие списки были важными методами организации информации. Имена и свойства медицинских ингредиентов, особенно растений и камней, описывались в стандартизированных сериях, таких как Uru Ana = Maštakal (Kinnier Wilson 2005) и Abnu Šikinšu (Schuster-Brandis 2003). Весь корпус âšipûtu также имел канонический список[48]. И это первые позитивные моменты, именно за них надо хвалить шумеров, а не за конкретный рецепт «меда на палочке».
Самые ранние известные медицинские рецепты – из города Эбла (Fronzaroli 1998; Bonechi 2003) периода Ура III (Civil 1960, 1961). Записи заклинаний против физических и психических недугов известны с III тысячелетия до н. э. (Michalowski 1993; Cunningham 1997; Van Dijk & Geller 2003); постепенно они становились все более стандартизированными (в Старовавилонский период) (Wasserman 2007). Основные свидетельства этих обрядов, а также ритуальные инструкции для их выполнения относятся к VII–II векам до н. э.
Были раскопаны несколько научных библиотек клинописных табличек, включающих широкий спектр медицинских работ, но не все из них полностью опубликованы. Таблички VII века до н. э. включают королевские библиотеки Ниневии, коллекции из храма Набу (Wiseman & Black 1996) и семейную коллекцию âšipu в Ассуре (Pedersén 1986).
Нельзя не упомянуть и юридическую часть – законы Хаммурапи. Это древний вавилонский кодекс законов, созданный царем Хаммурапи около 1754 года до н. э. Он состоит из 282 законов, охватывающих различные аспекты жизни: права собственности, семейные отношения, преступления и наказания. Законы Хаммурапи представляют собой один из древнейших и наиболее известных юридических документов в истории.
Но, конечно, мало кто дочитывал их до конца. В целом эти законы представляют собой идеалы справедливого общества, созданного для самоутверждения Хаммурапи над завоеванными территориями и направленного как на божественную, так и на человеческую аудиторию. Отчасти поэтому в эпилоге приводятся несколько проклятий против тех, кто посмеет осквернить или неправильно использовать стелу, что подтверждает их защитную функцию и эффективность. Одно из проклятий описывает божественное происхождение болезни и ограниченность человеческого понимания и лечения.
Итак, как послать в далекие края и пожелать интимных мук по-шумерски:
«Пусть богиня Нинкарак, дочь бога Ану, вызовет страшную болезнь на его конечностях, злого демона, серьезную рану, которую врач не сможет понять и исцелить; пусть он будет оплакивать свою потерянную мужественность до конца своей жизни» (col. XXVIII, ll. 50–69; Roth 1997, pp. 139–40).
Нинкарак, также известная как Нинтинага, Нинисина и Гула, была великой богиней болезни и исцеления. Ее культ в Исине и Ниппуре был подробно исследован, и мы неплохо знаем, что там к чему[49]. А именно: лепили глиняные вотивные подношения, изображавшие больных людей с пораженными частями тела, и собак для символического переноса болезни на фигурку.
Существует также значительное количество гимнов, адресованных этой богине, включая около дюжины шумерских гимнов и молитвенных писем из старовавилонского периода и один великолепный аккадский гимн, вероятно, созданный в конце II тысячелетия[50]. Шумерские работы доступны на онлайн-ресурсе ETCSL (Black et al. 1998–2006), я давал на него ссылку выше, – это каталог всей шумерской литературы.
Три шумерских гимна были написаны в честь Нинисины от имени царей династии Исина (ETCSL 2.5.1.4, 2.5.3.4, 2.5.5.5). Они представляют богиню как мощную эротизированную фигуру, способную исцелять и наказывать. Самый длинный и хорошо сохранившийся гимн, A širgida, подчеркивает исцеляющие и сексуальные способности Нинисины (ETCSL 4.22.1). Как литературное произведение, он, конечно, интересен, можно легко найти и почитать самому, вбив в поисковик. Google Books в режиме предпросмотра как раз открывает с. 254[51].
