Генезис

– Моё прошлое до флота – не ваша забота, Страйкер. Были поступки, о которых я жалею, но их уже не исправить.

– Максимилиан, хватит, – строго вмешался Эмерик. – Айзек, никто тебя не осуждает. Если твои ID помогут – действуй. С какой планеты начнём?

– По данным, 80% незаконных трансплантатов идут через Венеру.

– Я слышал, что самое популярное место на Венере – «Кислотные облака». Там проходят самые впечатляющие вечеринки, – ухмыльнулся штурман, изучая карту Венеры.

– А ещё эти вечера – всего лишь маскировка, чтобы прикрыть аукционы органов, – заметил Айзек.

– Ты прав, – кивнул Эмерик. – Максимилиан, доставь нас туда. Айзек, займись документами.

Максимилиан ушел переодеваться в специальный костюм для синхронизации с кораблем. Этот процесс был не просто технической процедурой – это был почти ритуал, требующий подготовки как физической, так и ментальной. Костюм, который он надевал, был сложным устройством, сплетением биомеханических элементов и нейронных интерфейсов. Он состоял из плотно облегающего черного материала, который казался живым, подстраиваясь под каждое движение тела. На спине костюма располагались разъемы для подключения к системе корабля – тонкие, почти невидимые порты, которые соединялись с его спинномозговыми нервами. Процедура подключения была болезненной: иглы входили в тело, синхронизируя его разум с кораблем. На теле Максимилиана оставались шрамы— тонкие, почти незаметные линии, которые он тщательно скрывал под одеждой. Для него это было напоминанием о цене, которую он платил за свою роль на корабле.

– Капитан, – Айзек понизил голос, оставшись с Эмериком наедине. – Все похищенные – носители редких мутаций. Лишние рёбра, синдром Жильбера…

– Это выглядит так, словно их собрали, как образцы. – Эмерик почувствовал, как все холодеет внутри.

– Да. И участь их, вероятно, страшнее, чем мы предполагали.

Дело из поиска пропавших превратилось в пугающий пазл. На экране мерцали лица: мужчины, женщины, старики – живые фрагменты чьей-то бесчеловечной мозаики.

– Разве есть что-то ужаснее этих мясников? – Эмерик с силой вдавил ладонь в край стола, чтобы скрыть дрожь в пальцах.

– Боюсь, сэр, учёные превосходят их в жестокости.

Сжатые веки не помогали заглушить гул в висках. Генетические модификации, легализованные Советом, оказались лишь вершиной айсберга. Где-то в подпольных лабораториях людей с редкими мутации, могли превращать в расходный материал для исследований.

– Начнём с Венеры. Ты прав, там ближе всего к ответам.

– Уже собираю досье. Как только найдём торговца органами – возьмём его за горло, – произнёс Айзек, поправляя рукав формы, за которым виднелся шрам.

4

Эмерик ненавидел в своей жизни две вещи – носить костюмы и ловить людей на лжи. Первое сегодня предстояло повторить.

– Ты уверен, что это сработает? – спросил он, оттягивая воротник. Ему хотелось сорвать одежду и уйти.

–Ваш акцент может выдать, поэтому постарайтесь хмуро смотрите и кивайте. Хорошо? – ответил Айзек, не глядя поправляя пиджак.

Эмерик вздохнул и сдвинул брови, стараясь придать лицу выражение неприступности. Его длинный серый пиджак подчеркивал широкие плечи, а обтягивающая водолазка с высоким воротником-стойкой обрисовывала мускулистый торс. Брюки, идеально сидевшие на нём, и чёрные ботинки с матовым блеском завершали образ – строгий, но лишённый вычурности. Даже в этой маскировке его черты, не вписывающиеся в каноны «высшего общества», излучали харизму: высокие скулы, пронзительные глаза с серебристым отливом – всё это создавало ауру человека, привыкшего управлять.

Сегодня он играл роль торговца оружием. Изначально Эмерик хотел действовать в одиночку, но Айзек так настойчиво аргументировал свою необходимость, что капитан сдался, стиснув зубы от мысли. Этот проклятый костюм – далеко не первая вещь за сегодняшний вечер, которая будет ему не по душе.

Они вошли в зал, где барокко сливалось с технологиями: сводчатые потолки с голографическими ангелами, величественные колонны скрывающие в своих капителях излучатели климат-контроля, а арки, с виртуальными гобеленами, вели к прозрачному куполу, открывавшему вид на кислотные облака Венеры. Ирония не ускользала от Эмерика: место называлось «Кислотные облака», словно насмехаясь над пейзажем за стеклом. Проектировщики намеренно смешали старину с технологиями – словно хотели доказать, что даже в далёком будущем человечество тоскует по позолоте прошлого.

Колония на Венере висела в облачном слое в 50 км от поверхности, разорванная на два мира. Внизу, у кромки кислотного ада, цеплялись за жизнь ржавые платформы работников – скрипящие, проржавевшие конструкции, собранные из обломков устаревших кораблей и бракованных панелей, которые на верху сочли мусором. Их обитатели, день за днём трудились на благо парящего города, пока корпоративные надсмотрщики отсчитывали минуты их смен. За эту каторгу они получали лишь малую плату и крохи энергии для шатких щитов, едва сдерживающих ядовитые испарения.

А наверху, в золочёных куполах из сплавов, недоступных для простых смертных, богачи пировала под светом орбитальных рефлекторов. Их города, словно драгоценные жемчужины, парили над вечной бурей, защищённые квантовыми барьерами и саморегенерирующимися материалами.

«Дорогостоящий проект окупился» – так писали в рекламных голограммах, скрывая, что его основой стали контракты с нищими. Бегущие с перенаселенной Земли, они не понимали, даже воздух здесь станет товаром: пока наверху наслаждались синтетической свежестью внизу дышали переработанным ядом, пропущенным через дешёвые очистители.

Эмерик окинул зал взглядом, чувствуя диссонанс. Он привык к холодному металлу кораблей и пустоте космоса. Здесь же всё было искусственным – блеск фресок, улыбки гостей, словно кто-то вычислил идеальную формулу «роскоши».

– Он точно будет здесь? – пробормотал Эмерик, избегая зрительного контакта.

– Да, – ответил Айзек, внимательно следя за залом. – Этот человек может исполнить любое, даже самое грязное желание.

– У меня лишь одно «грязное желание» – покончить с этим делом.

– Нам нужно вести себя естественно. Что вы обычно делаете на приёмах?

– Пью, – коротко бросил Эмерик, хватая бокал с подноса.

– Наш штурман вас испортил, – сухо заметил помощник, отдавая предпочтение воде.

– Пара глотков алкоголя помогает ему заснуть, а в последнее время и мне. Ему тяжело жить, когда в голове живёт целый корабль.

В этот момент на сцену вышла певица. Её платье, ниспадая волнами, переливалось перламутром, словно каждый её слой был соткан из света. Даже в этом зале, где роскошь стала обыденностью, её наряд выделялся.

Она начала петь. Голос, пронизывающий и нежный, заставил Эмерика замереть. Текст песни неумолимо резал:

Мир не станет утром проще,

Как бы гены не старались.

Он пронзён лучами власти,

И кричу я: «Хватит, хватит!»

Эту сущность не исправить,

Даже если шрамом выжать.

Всё, что только нам осталось —

Не забыть о нашей жизни…

Эта женщина, чьи песни обличали коррупцию, избегала репрессий – слишком влиятелен был её отец, один из членов Совета. Говорили, он закрывал глаза на её «эксперименты с искусством», пока она не переходила незримую черту. Но пела она не из бунтарства, а из боли. Ходил слух, что сто лет назад она была влюблена в солдата, который устал и бросил службу. В итоге модификацию не продлили, и он быстро состарился, а затем умер.

Звуки виолончели сплетались с электронными вибрациями, напоминая Эмерику гул квантовых дезинтеграторов. Он закрыл глаза – и вновь увидел Плутон: полуразрушенные гравиплатформы, застрявшие в вечной мерзлоте шахт, где единственной музыкой был вой искажённых силовых полей.

Себя меняя,

Себя теряю я,

Оставив только звёзды

И мир вокруг себя…

Эмерик взглянул на Айзека. Представление, очаровавшее зал своей провокационностью, не оставило и следа на этом каменном лице. Айзек смотрел на сцену так, будто изучал отчёт о повреждениях двигателя: брови сведены, губы сжаты в тонкую нить. Ни восхищения, ни любопытства – лишь холодный расчёт.

Это удивило Эмерика. Он всегда считал, что земляне – ценители изящного. Люди, чьи души трепещут от стихов Ремакса-младшего или симфоний Церерианского цикла. Но Айзек ломал шаблоны. Возможно, ошибка крылась в нём самом. В его плутонианском прошлом, где «искусство» означало узоры инея на шлеме скафандра, а «роскошь» – лишнюю порцию синтетического протеина.

Айзек резко толкнул его локтем.

– Пора двигаться. Мы здесь не для эстетических экзерсисов, —прошептал он, едва шевеля губами. – Я уже вижу нашу цель.

Эмерик кивнул, стиснув зубы. Они нырнули в толпу, где гости, словно марионетки, вернулись к своим ролям: смех, бокалы, фальшивые комплименты. Зал гудел, как улей, опьянённый нектаром лжи.

Капитан и помощник остановились у рощи искусственных яблонь. Ветви, выращенные в орбитальных оранжереях, отбрасывали узорчатые тени, создавая иллюзию уединения. В нише, затянутой дымкой ароматических испарений, стояли двое.

Мужчина был невысок, с лоснящейся лысиной, в ослепительно ярком костюме. Серебристо-золотые «звёздные» узоры покрывали пиджак и брюки, а тёмно-синяя ткань мерцала. Несмотря на безвкусицу, он держался надменно. Женщина рядом с ним подчёркивала его нелепость своим элеганством: облегающий верх с золотыми вставками сочетался с пышной чёрно-бархатной юбкой, ниспадавшей тяжёлыми складками.

Она кивала, но в уголках губ пряталась скука – точь-в-точь как на приёме в честь Райхерта.

Эмерик узнал её сразу. Те же серые глаза, что тогда сканировали его, словно рентгеном. Теперь они скользнули по нему, и в глубине зрачков вспыхнула искра – то ли вызов, то ли предупреждение. Одно он знал: если она раскроет его личину, всё рухнет.

Пальцы инстинктивно потянулись к рукаву Айзека, но помощник уже шагнул вперёд.

– Этий Бриллуэн, я полагаю?

Мужчина обернулся, щёки пылая румянцем дорогого вина. Женщина же приподняла бровь, и серые глаза внезапно вспыхнули янтарным отсветом – словно в них впрыснули жидкое золото.

– С кем имею честь? – спросил грубо и немного раздражительно он.

– Луциниан Алон. А это господин Невий Мориц. – Айзек кивнул на Эмерика, застывшего в позе надменного аристократа: подбородок приподнят, пальцы сцеплены за спиной, взгляд – ледяной шквал.

– А, точно! – Бриллуэн щёлкнул пальцами, и рубин на мизинце вспыхнул кровавым бликом. – Совсем забыл. Встреча… – Он бросил взгляд на женщину, чьи губы искривились в полуулыбке. – Отвлёкся на прекрасное. Говорите свободно – мадмуазель Эстер тоже ищет кое-что… специфическое.

– Не думала, что ты коллекционируешь столь разноплановых клиентов, Этий, —произнесла она. – Но новые знакомства всегда полезны. Не так ли, господин Мориц?

Эмерик почувствовал, как капля пота скатилась по позвоночнику.

– Несомненно, – ответил он, пытаясь подражать марсианскому говору. – Всегда рад расширению круга общения.

Айзек откашлялся, выдвигаясь вперёд словно щит.

– Я присылал спецификации. Надеюсь, вы ознакомились. Наш запрос срочный.

– Да-да, ишемия сердца! – Бриллуэн хлопнул себя по животу, но в его глазах мелькнул холодный блеск. Он не был дураком – просто делал вид. – Выглядите бодрячком для сердечника, Мориц. Неужто не накопите на индивидуальный орган?

– Денег хватает. – Эмерик заставил губы растянуться в улыбку, но пальцы за спиной сжались в кулак. Ещё секунда – и он сломает Бриллуэну челюсть. – Влияния – нет.

В мире, где клонирование органов стоило дороже планетарного бюджета, даже триллионеры стояли в очередях. Лишь власть открывала двери. И Бриллуэн был той самой альтернативой, смазанной жиром коррупции.

– Искусственный имплант не рассматривали? – торгаш щёлкнул пальцами, и голограмма сердца всплыла над его ладонью. – Биосинтетика неотличима от органики!

– Предпочитаю натуральное, – выговорил Эмерик сквозь зубы – Пластик – для роботов.

Бриллуэн расхохотался, обнажив зубы.

– Вам повезло, друг! – Он развёл руками, будто обнимая невидимую толпу. – Совсем недавно ко мне приполз один бедолага. Долги, понимаете? Умолял найти покупателя для своего… насосного агрегата. – Он подмигнул Эстер, та притворно содрогнулась.

Айзек прервал его:

– Нам нужно встретиться с ним. Проверить качество.

– Невозможно! – Бриллуэн вскинул руки, и брызги вина из бокала попали на мрамор. – Моё слово – гарантия!

Терпение Эмерика лопнуло. Он шагнул вперёд. Тень от его фигуры накрыла Бриллуэна, как саван.

– Я человек серьезный, – голос звучал глухо, как удар молота по наковальне. – И работаю по принципу: «Сначала товар, потом кредиты»

Их взгляды скрестились. Эмерик физически доминировал -его высокое и мощное тело, казалось, заполняло собой все пространство. Бриллуэн отступил на полшага, но в этот момент между ними вплыла Эстер. Её движение напоминало скольжение хищницы – одной ладонью она оттеснила Эмерика, другой притянула к себе Бриллуэна, впившись пальцами в его пояс.

– У меня есть идея получше, – её улыбка вспыхнула, как лезвие. – Господин Бриллуэн как раз собирался показать мне… эксклюзивные лоты. Почему бы не объединить наши интересы?

Этий замер. Его глаза, похожие на две жирные капли ртути, забегали между Эмериком и женщиной. Потом рука, отливающая потом, обвила талию Эстер.

– Убьём двух зайцев! – Он оскалился, демонстрируя зубы с вкраплениями синтетического бриллианта. – Как говаривали в старые добрые времена.

– Какие именно лоты? – Айзек вклинился в разговор, оттягивая Эмерика за локоть с силой, достаточной для намёка.

Эстер провела пальцем по веку. Её глаза внезапно побелели – зрачки растворились, оставив лишь молочно-матовые сферы, лишённые радужки.

– Я коллекционирую мутации, – её голос зазвучал на октаву ниже, обретая механический резонанс. – И жажду пополнить свою внешность чем-то… экзотическим.

Эмерик почувствовал, как по позвоночнику пробежали ледяные иглы. Бриллуэн фыркнул, тыча коротким пальцем в её лицо:

– Прелесть, не правда ли? Настоящая диковинка!

– Очаровательно, – Эмерик сглотнул. Ловушка захлопывалась, и пути назад не осталось.

Он пересёкся взглядом с Айзеком. В его глазах читалась тоже понимание.

– У нас как раз освободился вечер, – произнёс капитан, ощущая, как металлический привкус страха смешивается с адреналином на языке.

5

Покинув зону сверкающих арок, они вышли на открытую платформу, где их ждал аэрокар – угловатая машина с матовым корпусом, больше напоминавшая грузовой модуль, чем пассажирский транспорт. Двери распахнулись, и Этий жестом пригласил их войти.

Эмерик взглянул в мутный иллюминатор. С высоты верхний город казался россыпью хрустальных сфер, парящих в облаках. Орбитальные рефлекторы заливали их мерцающим светом, превращая кварталы в сияющие мозаики. Но чем ниже опускался аэрокар, тем мрачнее становился пейзаж. Золочёные купола сменились сплетением металлических конструкций, покрытых коррозией.

– Как вам такая красота, а? – усмехнулся Этий, ловя его взгляд. – Такое вы наверняка не привыкли видеть.

Эмерик прикусил язык, стараясь сдержать едкое замечание о том, что видел места и похуже. Вместо этого он окинул взглядом остальных.

Эстер молчала, её пальцы были сплетены в замок на коленях.Айзек, казалось, впитывал каждую деталь, прокручивая в голове варианты развития событий.

Аэрокар резко дёрнулся, приземляясь на одну из платформ. Стёкла покрылись кислотными разводами, а сквозь щели в полу пробился едкий дым.

– Добро пожаловать в настоящую жизнь, – прошипел Этий, распахивая дверь.

Вместо мелодичного гула рефлекторов их встретил рёв работающих механизмов.

Тревога Эмерика нарастала с каждым шагом. Он и Айзек шли за Этием и Эстер, по коридорам с облупившимися стенами, проржавевшими трубами и тусклым светом дешёвых ламп. Пол покрывала липкая грязь, а из щелей в перекрытиях сочилась вода, образуя лужи с маслянистой плёнкой. Это был уже не город, а его изнанка – узкие переходы, заваленные мусором и тесные муравейники.В воздухе витал запах гнили и химикатов.

Местные жители молча следили за группой, словно пришельцы из верхнего мира нарушили хрупкое равновесие их существования. Кто-то швырнул за их спинами грязное ругательство. Эстер даже не дрогнула, но Айзек невольно прижался ближе к капитану.

– Не обращайте внимания, – процедил Этий, ускоряя шаг. – Местные… не любят гостей.

Эстер же, напротив, была совершенно спокойна. Она шла рядом с Этием под руку, и с её красивых губ снова не сходила полуулыбка. Казалось, происходящее её совсем не беспокоит. Даже то, что этот человек был преступником и явно согласился нарушить свои же правила не просто так, не вызывало у неё ни малейшего волнения. В какой-то момент её серые глаза встретились с его взглядом, и он почувствовал в них прожигающую сталь – но лишь на мгновение. Затем она отвернулась и больше не смотрела в его сторону.

Бриллуэн был полностью поглощён своей ролью проводника. Сначала он рассказывал о Венере, о её погоде и истории колонизации планеты. Затем, без видимой паузы, переключился на светские мероприятия, которые, по его мнению, пользовались здесь бешеной популярностью.

– Вы только представьте, – говорил он, пытаясь увлечь больше Эстер, чем остальных, – через несколько дней здесь состоится ежегодный бал, посвящённый дню открытия планеты. Соберутся самые влиятельные люди со всей галактики! А на утро, эти же гости будут торговаться за партию органов.

Он оглянулся на Эмерика и Айзека, словно ожидая реакции, но, не получив ответа, продолжил:

– Ах, милая Эстер, если бы вы только видели! Лучшие музыканты, изысканные угощения, театральные представления, космические шоу… Поистине, на Венере всё – самое лучшее.

– Как трогательно – пировать на чужих трудах, —произнесла Эстер, окидывая его холодным взглядом. – Но когда мы увидим то, ради чего сюда прилетели?

Бриллуэн слегка нахмурился, но мгновенно восстановил уверенность.

– Ну что ж, – сказал он, – мы почти на месте.

Группа свернула в длинный коридор – низкий и сырой. В конце, едва различимая в полумраке, виднелась массивная дверь. Капитан краем глаза отметил две тени, следующие за ними.

Он остановился, ввёл код на панели, и створки бесшумно раздвинулись, пропуская группу в длинный широкий коридор с высокими потолками, уходящий вглубь. Вдоль стен стояли криогенные камеры. За их матовыми поверхностями угадывались силуэты людей: лица, застывшие в восковой бледности; тела, опутанные проводами, соединёнными с аппаратами, которые тихо гудели в такт пульсу.

Эмерик почувствовал, как его желудок сжался. Он знал, что они найдут что-то подобное, но видеть это своими глазами было совсем другим делом. Их привели туда, где держали часть похищенных людей, а значит, и выпускать не планировали.

– Ну вот и то, что вы так хотели увидеть, – с самодовольствием произнёс Этий, разводя руками. – Прекрасные образцы. Готовые к любым трансплантациям.

– Зачем вы похищаете людей? – спросил Эмерик, уже не пытаясь играть роль. Он впился ногтями в ладони, чувствуя, как адреналин сводит мышцы.

– Потому что галактика жаждет свежих органов, а у меня – поставки. Спрос рождает предложение. – ответил Этий, пожимая плечами. – Колонисты, шахтёры, рабочие… Да кому они вообще сдались? А вот платят за них куда больше, чем они стоят.

Эстер подошла к одной из капсул и внимательно рассмотрела лицо молодого мужчины внутри. Она держалась удивительно спокойно.

– И что вы с ними делаете? – спросила она бесстрастным голосом.

– Помимо того, что продаём? – ответил Этий, улыбаясь. – Не знаю, да и знать, честно говоря, не хочу. Лезть в дела других вредно для бизнеса.

Эстер не отреагировала на его слова. Она медленно провела рукой по стеклу капсулы, словно изучая каждую деталь лица мужчины внутри, затем задумалась.

– Вы продаёте их как товар, – тихо произнесла она. – И после этого называете себя человеком?

– Я предпочитаю слово «предприниматель».

Эмерик почувствовал, как гнев нарастает внутри. Он сжал кулаки и шагнул в сторону Этия.

– Ты думаешь, что можешь торговать людьми, как расходным материалом, и тебе ничего за это не будет?

– Именно так, господин Мориц. Люди – такой же ресурс, как и всё вокруг. Кто-то ничего не стоит, а кто-то… – он бросил взгляд на Эстер, – может стать ценным приобретением. Даже не представляю, какое состояние заплатит за неё мой наниматель.

Эстер, казалось, не была удивлена. Она стояла рядом с капсулой; её глаза сменили цвет на чёрный, словно поглотивший свет провал в бездну. Медленно повернувшись к Этию, она произнесла с ледяной твёрдостью:

– И кто же твой наниматель, Этий? – её глаза будто выжигали его. – Я бы хотела с ним познакомиться.

– Непременно, дорогая, – он похотливо улыбнулся. – Но сначала мы с тобой развлечёмся. Разумеется, после того как избавимся от свидетелей.

В этот момент дверь лаборатории снова открылась, и в помещение вошли двое людей с лазерными пистолетами. Створки бесшумно захлопнулись за ними, а стволы оружия тут же нацелились на Эмерика и Айзека.

Капитан мгновенно оценил ситуацию. Хотя он был безоружен, два охранника не казались ему серьёзной угрозой. Его мышцы напряглись, готовые к действию, а взгляд метнулся в поисках слабых точек.

Первый охранник выстрелил, но Эмерик уже рванул в сторону. Лазерные лучи рикошетили от металлических стен, освещая комнату вспышками кроваво-красного света. В тот же миг капитан бросился вперёд, сокращая дистанцию. Адреналин горел в жилах, но годы тренировок взяли верх – тело двигалось на автомате: охранник едва успел поднять пистолет для второго выстрела, как Эмерик вцепился в его запястье. Резкий рывок – оружие звякнуло об пол.

Противник не успел вскрикнуть. Удар ребром ладони в горло – и охранник рухнул на колени, хрипло захлёбываясь. Эмерик не стал ждать, пока тот потеряет сознание. Он уже развернулся ко второму, который пятился назад, нервно целясь дрожащими руками.

Выстрел. Промах. Эмерик рванул вперёд, блокируя удар приклада предплечьем. Боль пронзила, как раскалённая игла, но он заглушил её, сосредоточившись на противнике. Захват, рывок на себя, удар коленом в солнечное сплетение – охранник согнулся пополам. Локоть в висок. Тело рухнуло. Беззвучно.

Эмерик стоял над поверженными, дыхание учащённое, но ровное. Каждое волокно его тела оставалось напряжённым, как сжатая пружина. Взгляд скользнул к Айзеку: помощник, едва не уронив планшет от дрожи в руках, продолжал тыкать в экран, пытаясь пробить защиту систем.

– Свяжись с «Вестником». Пусть шлют подкрепление.

– Пытаюсь, капитан, – голос Айзека звучал сухо. – Но здесь всё заблокировано. К нашему визиту подготовились.

Тем временем Эстер атаковала Бриллуэна. Её движения напоминали танец – плавные увороты, точные выпады. Самодовольная ухмылка сползла с лица преступника, когда она, выскользнув из его захвата, врезала локтем в челюсть. Оглушённый, он отлетел к стене, едва удерживаясь на ногах.

Но не успел он опомниться, как она нанесла второй удар. Удар оказался настолько силён, что Этий потерял ориентацию и выронил пистолет, который достал из потайного кармана пиджака. Оружие с грохотом упало на пол, и Эстер мгновенно бросилась подбирать его.

Этий понял, что недооценил её, и попытался отступить, но ствол пистолета уже упирался ему в грудь. Его лицо побелело; растерянный взгляд метался по сторонам. Она стояла перед ним, заставляя его сжиматься от невольного страха.

– Кто твой наниматель? – спросила она. Голос был полон угрозы.

Этий нервно дёрнулся, словно ища несуществующий выход. Попытка улыбнуться обернулась гримасой.

– Даже если бы я знал, думаешь, я рискнул бы назвать его имя? – Капли пота стекали по его вискам, смешиваясь с кровью от разбитой губы. – Он никогда не называл себя. Мы общались через посредников. Я даже лица его не видел…

Эстер слегка наклонилась вперёд, прищурившись.

– Лжёшь, – безжалостно отрезала она.

Он сглотнул, голос задрожал:

– Клянусь! Он… всегда в тени. Инструкции, деньги – всё через других. Знаю только, что он могущественный. И… не прощает провалов.

Эстер задумалась на мгновение.

– Куда отправляешь людей? – она приблизилась так, что он почувствовал её дыхание.

Этий замолчал, но пистолет, впивающийся в грудь, не оставлял выбора.

– На… Сатурн, – выдавил он шёпотом. – Координаты есть. Туда вёз «товар». Затем получал плату. Больше ничего!

Эстер не отводила взгляда, лицо – каменная маска.

– Продиктуй координаты.

Дрожащий преступник перевёл глаза на подошедшего Эмерика. Сдавленно забормотал цифры. Когда закончил, она едва заметно кивнула – будто сверила данные с чем-то в памяти.

Эмерик краем глаза уловил шевеление в углу – слишком поздно. Бриллуэн открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент один из «нейтрализованных» охранников резко поднялся и выстрелил.