Генезис

– Капитан Имре.

Голос за спиной заставил вздрогнуть. За ним стоял один из солдат.

– Командующий ждёт вас.

Они прошли через лабиринт коридоров, мимо гермодверей с биометрическими замками, и остановились у неприметной чёрной панели. Солдат приложил ладонь к сканеру и запросил разрешение на вход.

Каюта Рихтера сочетала минимализм и технологический расчёт. Стены серо-белых тонов, голые, если не считать встроенных стеллажей с образцами неземных пород – чёрными кристаллами с шипами и осколками, напоминавшими застывшую лаву. В центре комнаты возвышался изогнутый рабочий стол, над которым мерцала голограмма неизвестного механизма. За ним стояло кресло обтекаемой формы, где сидел командующий. На краю стола притаилась наполовину пустая чашка кофе – верный знак, что Рихтер всё-таки оставался живым человеком.

За спиной командующего мерцал огромный экран с бегущими данными. Слева, у круглого иллюминатора, за которым виднелись звёзды, располагалась зона отдыха: тёмный диван, низкий стол и кресло с угловатыми линиями. В глубине, за полупрозрачной перегородкой, угадывалась узкая койка – как у простого солдата.

– Садитесь за стол, – Рихтер не поднял головы. – Я решил, что нам не помешает пообедать вместе.

Эмерик опустился в кресло. На столе перед ним стояла тарелка с настоящим тушёным мясом и овощами – поистине роскошь на космическом корабле.

– Вы не будете есть?

– Я редко ем в присутствии других, – ответил командующий, наконец оторвавшись от голограммы. – Пожалуйста, не стесняйтесь.

Эмерик кольнул вилкой кусок мяса, стараясь не смотреть на непроницаемый шлем. Любопытство одолевало его: как же он выглядит на самом деле?

– Что вы знаете о гибридных экзоскелетах? – спросил Рихтер внезапно.

– Когда я учился на инженера, нам рассказывали о прототипах с дополнительными конечностями. Но дальше испытаний дело не пошло – слишком нагрузочно для мозга.

Рихтер кивнул, и голограмма перед ним преобразовалась в схему экзоскелета, опутанного нервными окончаниями.

– Обычные экзоскелеты безобидны. Их используют в армии, потому что они безопасны для любого человека – даже для не генно-улучшенных. Гибридные же подключаются напрямую к нервной системе, – Рихтер замолчал, наблюдая, как Эмерик хмурится. – Как в случае с нашими штурманами, только управлять нужно не кораблём, а костюмом. – Он провёл рукой сквозь голограмму, и та рассыпалась на частицы. – Это будет новый этап в модернизации флота. Представьте: каждый боец станет быстрее, сильнее и выносливее в десятки раз. Но есть обратная сторона – идеальная синхронизация. Каждый такой экзоскелет должен создаваться под конкретного человека. То, что вы видите на мне, – прототип, созданный Гектором из самого прочного и лёгкого металла, который мы когда-либо находили. Я обнаружил его на крошечной планете в системе Альфа Центавра. Со временем я планирую снабдить такими экзоскелетами всю армию. Они станут ключом к нашим будущим победам.

Эмерик перестал есть – еда, ещё минуту назад аппетитная, внезапно стала безвкусной.

–В системах сейчас царит мир. Зачем вам такая армия, если войны нет?

Рихтер медленно поднялся, его экзоскелет зашипел.

– Нужно уметь смотреть шире на будущее, а не мыслить, как солдат, капитан.

– Но я и есть солдат.

– Уже нет. Вы перестали быть им, когда вступили на борт «Вестника». – Он приблизился к Эмерику. – Задача солдат – служить и умирать, если того потребуют интересы человечества. Задача капитана – определять, когда это потребуется, и… жить с этим.

– Вы говорите о жизнях, как о расходном материале! – Эмерик сжал вилку так, что костяшки побелели. Ему хотелось крикнуть, что никакое «общее благо» не стоит таких жертв… но он помнил, где находится.

– На этом корабле каждый готов умереть за общее благо. – Рихтер повернулся к иллюминатору. – Даже я.

Дверь распахнулась, и в каюту ворвался Гектор, видимо, имевший личный доступ в покои командующего. Его изуродованная половина лица дёрнулась в гримасе при виде Эмерика.

– Прототип готов, – возбуждённо произнёс он, игнорируя капитана. – Нужно немедленно начинать тесты, если мы хотим провести испытания на Сатурне.

Рихтер кивнул и обратился к Эмерику:

– Мы продолжим позже.

Когда Райхерт вышел, Гектор бросил на Эмерика взгляд, полный неприязни, и удалился следом.

Эмерик остался один. Его обед остывал на столе. Он встал, подошёл к окну и прижал ладонь к стеклу. «Что я делаю здесь?» – подумал он, чувствуя, как сомнения разрывают его изнутри. Но ответа не было. Только звёзды, холодные и безмолвные, смотрели на него с бесконечной дали.

8

Эмерик провёл несколько дней на борту «Генезиса», и за это время корабль стал для него чем-то вроде временного дома – пусть и отчуждённого. Рихтер исчез, словно растворившись в бесконечных коридорах флагмана, оставив капитана наедине с мыслями и рутиной.

Каждый день начинался с тренировок. Он находил уединённый уголок в тренажёрном зале, где отрабатывал удары, поднимал тяжести и выполнял упражнения. Его модифицированное тело всё ещё требовало нагрузки – иначе мышцы теряли тонус, а разум затуманивался. После тренировок Эмерик изучал корабль. «Генезис» был настолько огромен, что даже спустя неделю капитан не мог похвастаться знанием всех его уголков.

Он бродил по коридорам, наблюдая за экипажем: солдаты в экзоскелетах отрабатывали боевые манёвры, инженеры-роботы чинили системы, а штурманы, подключённые к капсулам, управляли кораблём словно единым организмом.

Иногда Эмерик заглядывал в лабораторию Лоры. Учёная всегда погружалась в работу, но её интерес к капитану был очевиден. Она расспрашивала о его прошлом, службе на «Вестнике», самочувствии. Порой в её глазах читалась не просто вежливость – словно она видела в нём не временного гостя, а человека, которому суждено остаться. Эмерик же находил в её присутствии странное умиротворение, хотя и не мог объяснить почему.

Но большую часть времени он проводил в одиночестве, штудируя книги по военной тактике. Стратегии древних полководцев, космические сражения, анализ операций Рихтера на Альфе Центавре – всё это заполняло мысли, оттесняя тревогу.

И вот однажды, когда он сидел в каюте, погружённый в чтение, имплант в затылке жгуче вздрогнул.

– Капитан, вас вызывают в командный центр. Срочно, – раздался голос одного из штурманов.

Эмерик вскочил, автоматически поправил форму и шагнул к двери.

Командный центр «Генезиса» встретил его гулом голографических интерфейсов и мерцанием экранов. Рихтер стоял у центрального стола, его экзоскелет сливался с тенью. Рядом – Лора, Гектор и двое незнакомцев. Штурманы, – догадался Эмерик.

Женщина, управляющая кораблём, была воплощением строгости: высокий лоб, волосы пепельного цвета, собранные в тугой пучок, глаза – ледяные осколки. Её движения напоминали алгоритм – точные, без излишеств. Мужчина, ответственный за оружие и защиту корабля, напротив, излучал спокойную уверенность. Морщинистый лоб на смуглой коже и седина в бороде выдавали возраст, но взгляд оставался острым, как лезвие.

– Капитан Эмерик, это Ливия и Грегор, – прозвучал голос Рихтера— Они управляют «Генезисом» вместе. Как вы, возможно, знаете, корабль слишком большой, чтобы с ним мог справиться один человек.

Эмерик кивнул, отмечая, как штурманы обменялись быстрым взглядом. Несмотря на бесстрастность, между ними чувствовалась связь – отточенная годами совместной работы.

– Нам уже по 427 лет, – произнесла Ливия, будто читая его мысли. – Генные модификации замедляют старение, но не останавливают.

Грегор усмехнулся:

– 410 лет службы с невыносимой упрямицей вроде неё – и я всё ещё жив. Но я готов простить ей всё… – он подмигнул Эмерику, – …за её прекрасные глаза.

Уголок губ Ливии дрогнул, но ответа не последовало.

Рихтер жестом активировал голограмму Сатурна. Кольца планеты, усыпанные льдом и обломками, вращались в сиянии голубого света.

– Мы достигли Сатурна, – начала Ливия, её голос был чётким, как команда. – Я отправила спутники-шпионы для сканирования колец. Они обнаружили аномалии в тепловом и радиолокационном фоне.

Голограмма приблизилась, обнажив структуру, скрытую в кольцах. Лаборатория, замаскированная под ледяные глыбы, сливалась с ландшафтом.

– Модульная конструкция, – вступил Гектор, тыча пальцем в проекцию. – Внешние панели имитируют лёд. Основные секторы: жилой, исследовательский, энергетический. – Он увеличил масштаб. – Шлюзы открываются только для своих.

– Лазеры вмонтированы в астероиды. Дроны патрулируют периметр, плюс минные поля. Не укрытие – крепость, – добавил Грегор, вглядываясь в данные.

Рихтер повернулся к Эмерику:

– Ваш план наступления, капитан?

Все взгляды устремились на него. Эмерик ощутил тяжесть проверки. «Если я ошибусь, Рихтер решит, что на Венере мне повезло. Но если сработает…чем в итоге все обернется?».

Внимательно изучив голограмму, он начал:

– Войти через участок с минимальной плотностью. Проложить маршрут в обход дронов и мин. Мы должны подобраться незаметно, чтобы не спровоцировать ответный удар.

– И как ты собираешься это сделать? – Гектор скрестил руки, шрам на щеке подрагивая. – Кольца Сатурна – это не увеселительная прогулка. Если что-то пойдёт не так, а здесь всё может пойти не так, нам придётся применить тяжёлое оружие. А, напомню, задача – захватить лабораторию, а не превратить её в руины.