Медвежья дочь: Проклятие богини Судеб

Девушка замотала головой и снова зарыдала.

Её боль – его боль.

– Посмотри на меня, – мягко, но настойчиво попросил Белослав. – Мне нужно знать, как помочь тебе.

Он осторожно провел пальцами по щеке княжны, стирая слезы. Забава повернулась к нему той стороной, где бугрилась алая полоса ожога, растянувшаяся от подбородка и до виска.

– Что? Некрасива стала? – огрызнулась девушка, тут же отворачиваясь и морщась от боли.

– Ты не о том думаешь, – устало произнес Белослав, вставая с колен. – Ты в силах идти дальше?

Он протянул девушке ладонь, но та не спешила принимать ее. Княжна взглянула на мертвого Радгоя и, наконец-то, поднялась.

– Ты ранен. – Забава заметила багровое пятно на порванной кольчуге.

Девушка подняла на него еще мокрые от слез глаза и в них князь прочел беспокойство. Страх.

– Со мной все в порядке, – соврал он, стиснув зубы и сдерживая рвущийся стон. – Теперь нужно добраться до корабля, пока ведьмы не забеспокоились о пропаже.

Чарогорье. Месяц Червень. 648 год от Сотворения Мира.

Белослав открыл глаза, не понимая, где он находится. Попробовал приподняться и тут же завалился обратно на кровать от прострелившей бок боли. Он приподнял одеяло и увидел, как под свежей рубахой находились чистые лоскуты, туго стянувшие торс.

Белослав огляделся, оценивая обстановку. Горница оказалась светлой и просторной, с печью возле дальней стены. На самих бревенчатых стенах висели пучки различных трав. Он в них особо не разбирался, поэтому названий не смог припомнить. В ряд стояли еще несколько узких кроватей. Похоже, на лекарскую избу.

Может, они с Забавой осели в одной из ближайших деревень в Славолеске? Или все-таки добрались до Чарогорья? Правда, Белослав совсем ничего не помнил.

Последний момент в его памяти, как он ступает на ладью и видит встревоженное лицо Щуки. Воевода что-то говорит ему, но князь не понимает. В ушах шум и его трясет от озноба и боли. Все смазывается и исчезает в густой черноте.

Дверь скрипнула и приоткрылась.

– Забава, – просипел Белослав, вдруг удивляясь тому, что в горле пересохло.

Девушка испуганно охнула и подбежала к нему. Он почувствовал ее прохладную руку в своей сухой и горячей ладони.

– Белослав, лежи, не делай резких движений, – попросила Забава, усаживаясь рядом на низкую скамейку. Ее голубые глаза с беспокойством изучали его лицо, стараясь распознать сигналы боли.

Она что-то вспомнила, подскочила и бросилась к выходу. Через некоторое время княжна вернулась с дымящейся кружкой, в которой плескался травяной отвар.

– Это тебе велел местный лекарь принимать, чтобы снять хворь, – объяснила девушка, приподнимая подушку и помогая Белославу сесть.

– Ты не должна этого делать, – смутившись из-за заботы Забавы, сказал он.

Девушка отстранилась, потупила взор и прикоснулась к воспаленному рубцу на щеке, на который Белослав отчего-то сразу не обратил внимания. Она хотела было развернуться, чтобы быстрее уйти, но князь поймал ее за запястье и усадил на край кровати. Он догадался, что Забава не так расценила его слова. На свой лад решила, что он испытывает неприязнь к ней из-за шрама.

Забава коротко взглянула на него и вновь дотронулась до ожога, оставленный чародеем. Белослав молча протянул руку, касаясь до ее щеки, провел осторожно большим пальцем по выделяющемуся рубцу, заставив тем самым девушку вздрогнуть.

Она осмелилась посмотреть ему в глаза, задав немой вопрос. Не испытывает ли он к ней презрения из-за вынужденного уродства?

Белослав улыбнулся и попробовал приподняться, чтобы дотянуться до нее, поцеловать, но бок опять свело от боли, и он, застонав, свалился обратно на подушку.

Забава захлопотала рядом, видимо совсем позабыв о том, что она княжна и не должна заниматься таким не подобающими ей делами.

– Забава, – обратился к ней Белослав, – я еще раз повторю, что ты не должна этого делать. Ты княжна.

– Здесь я не княжна, – сухо ответила девушка, вручая ему в руки кружку с отваром. – Я просто Забава. В Чарогорье и дела никому нет, что я славолеская княжна.

– Чарогорье? Так мы доплыли? – обрадовался Белослав, чуть не расплескав снадобье на одеяло.

– Да, – ответила ему улыбкой девушка. – Несколько дней назад. Ты потерял сознание, когда мы добрались до корабля и впал в беспамятство. Я молилась всем богам, чтобы ты дотянул до Чарогорья. Плыть по реке оказалось не самым сложным испытанием. Самым сложным оказалось пройти через лес и не быть сожранными нечистью. Жуть какая. Потом нас не пропускала стража.

Забава зябко поежилась от воспоминаний.

Белослав исподтишка рассматривал девушку. Просто заплетенная коса, обычная серая льняная рубаха да темно-синий сарафан, явно великоват ей. Лицо подзагорело. Значит, эти дни долгое время проводила на солнце. Интересно, почему?

– Ты меня слушаешь? – спросила Забава, слегка нахмурившись.

Белослав поперхнулся отваром и закашлялся, на глазах выступили слезы.

– Прости, – прочищая горло, произнес он. – Задумался.

– Я говорю, что нас сначала и пускать за ворота не хотели, – делилась девушка. – Якобы запрещено простым людям на их земли ступать, но драгоценные каменья открывают любые двери.

– Какие каменья? – переспросил князь.

– Перстень матушки, – пояснила Забава, грустно вздохнув. – Ей батюшка подарил перед свадьбой. Из красных яхонтов.

– Прости, – тихо проговорил Белослав.

Ведь перстень был единственной вещью, что осталось у княжны как воспоминание о доме и из-за него она лишилась семейной реликвии. Князь пообещал себе отыскать его.

– Ничего страшного. – Забава расправила складки на сарафане. – Главное, что мы здесь. Я уже встретилась с местным старостой. Рассказала о причине, по которой мы прибыли. Сказать, что ему не понравилось услышанное, ничего не сказать.

Она усмехнулась своим мыслям и встала.

– Я договорилась, что ты встретишься с ним, когда оправишься, – добавила девушка.

Дверь распахнулась и в горницу вошел старец. Он был высок и статен, несмотря на почтенный возраст. Длинные седые волосы, по бокам заплетенные в тонкие косицы, и такая же длинная борода. Старик держал в одной руке небольшой деревянный поднос, на котором лежали горкой лоскуты для перевязки.

Увидев, что Белослав очнулся, он первым делом в почтении склонил голову перед ним и неспеша подошел к его кровати.

– Я Межемир, – представился старик. – Местный целитель и лекарь. Латаю человека не только травами, но и ворожбой.

– Белослав, – коротко представился князь. – Как моя рана?

Он перевел взгляд на Забаву. Девушка одарила его подбадривающей улыбкой и скрылась за дверью.

– Рана твоя была заражена и началось гнилокровие, – разворачивая лоскуты, говорил Межемир. – Горячка охватила тебя. Еле вытащил с того света. Девчонка ни на шаг от тебя не отходила, как ни прогонял, хоть сама с рваной раной на плече была. Да и ожог этот.

Белослав ничего не ответил на это, лишь поджал губы. Он перед княжной в неоплатном долгу.

– Принесли тебя сюда уже белым, – продолжил целитель. Старец отошел к печке и раскрыл заслонку, откуда ухватом ловко достал горшок. – Покойники и те краше. Не люблю я людей, но выбора особо у меня не было, тем более девчонка и воевода с рыбьим именем просто так не отстали бы.

– Почему вы сторонитесь людей? – вырвался вопрос у князя.

Межемир отвлекся от горшка и тряпок, которые он захватил с собой, и как-то растерянно посмотрел на Белослава, словно до конца не понял смысл вопроса.

– Прежде всего людьми движет страх. Бояться чародеев и колдунов. Вдруг те отберут у них что-то важное. Жизнь, например, или власть. А то ты сам не догадывался разве?

– Я рос там, где ворожба обычное дело и, наоборот, порицались те, кто рождался обычным. – Белослав отвернулся к окну, где была видна широкая дорога и добротные избы, стоявшие напротив. Несколько баб стояли возле калитки одного дома и разговаривали, рядом с ними носились дети. Их радостный визг долетал даже до князя. Так странно, что где-то шла война, а тут течет спокойная равномерная жизнь.

– Так ты из Заволчья, – прищурился Межемир, но не получив никакого ответа от князя, снова заговорил: – Послушай, имеет человек силу или нет, не имеет значения. Дурак может иметь божественную искру, но как он ее использует зависит от намерения. Человека определяют поступки, а не сила определяет человека.

– Из крайности в крайность впадаешь, Межемир, – сказал князь. – То людей не принимаете, презираете, то, пожалуйста, заговорил о поступках.

– Мне все одно. – Межемир смачивал лоскуты в теплом отваре и не смотрел на Белослава, сосредоточенный на своем занятии. – Что чародеи, что люди. И тех и других одолевают хвори, ненависть, любовь. Смерть тоже всех косит одинаково. Так получается, нет между нами различий.

– Только один из ваших видит различия между нами. У него немного другие идеалы. Поэтому он захотел войны? – съязвил Белослав. –У каждого народа, Межемир, свои законы. Где-то бояться чародеев, а где-то бояться и презирают таких, как я. И решение всегда одно – убить того, кто не похож на остальных.

– Мы не придем к одному ответу, – хмыкнул старец, вернувшись к постели князя.

Межемир осмотрел рану, которая хорошо затягивалась, довольно цокнул языком и быстро сменил повязку.

– Радгой не всегда был плохим, – вдруг произнес он. – Я помню его совсем юнцом, когда он пришел в нашу общину. У него была странная цель – показать остальным, что чародеи не хуже людей, но все потешались над ним. Потом Радгой действительно изменил Чарогорье: расширил его границы, договаривался со знатью о работе для охотников, создал Вороний отряд из лучших воинов, что помогали князьям защищать их грады от врагов и нечисти. Виры потекли сюда рекой. Радгой стал старостой, пока однажды не решил подчинить себе весь мир. Некоторые из нас не приняли его идеи и изгнали прочь, чтобы ненароком не навлек на наши земли беду.

Межемир о чем-то задумался, потом спохватился, собрал пропитанные кровью тряпицы на поднос и вышел из горницы прочь.

– И что ты предлагаешь, князь? – Загор сидел за столом и угрюмо смотрел на Белослава.

В руке он держал посох и большим пальцем поглаживал деревянный бок, на котором были высечены замысловатые символы. Это движение привлекло внимание князя, и он понял, что староста чародеев на самом деле испытывает волнение. Хотя лицо ничего не выражало, кроме безразличия.

– Я предложил тебе собрать войско из чародеев, чтобы остановить остальных ваших братьев и сестер. – Белослав устало потер переносицу.

Прошла седмица с того дня, как они появились перед воротами Чарогорья. Он чувствовал себя гораздо лучше, но слабость все равно сковывала тело, и он быстро уставал.

– Тобой овладело безумие, князь. – Загор стукнул посохом по полу, его худые руки, испещренные выпуклыми венами, затряслись от негодования. – Почему чародеи должны помогать вам?

– Потому что война доберется и до вас! – повысил голос Белослав, поднимаясь с лавки и упираясь кулаками в стол. – Я знаю на что способны ведьмы и поэтому прошу у вас помощи, потому что ваша сила станет противовесом.

– Ты пришел сюда зря, – ответил Загор, сверля князя раздраженным взглядом. – То, что произошло, нас не касается. Я предупреждал Радгоя, чтобы он не лез со своими идеями к людям, но нет. Его мыслями правила Морана. Она сделала его одержимым и месть. Но в этом есть и вина людей, поэтому вы расплачиваетесь за все зло, что сделали чародеям и колдунам.

– Лично я никому не причинял зла и пришел к тебе, чтобы это зло остановить, – настаивал он. – Если ты предупреждал Радгоя о последствиях, то, значит, сам не хотел войны.

Загор издал едкий смешок и исподлобья взглянул на Белослава.

– Как ты умело играешь словами. Здорово ты все перевернул, выставив войну моей заботой. – Чародей провел рукой по бороде и закачал головой. – Я не хочу ввязываться в это, князь. Нас осталось мало. После того, как Радгой ушел, некоторые последовали его примеру и отправились разорять простых людей. Честных, оставшихся на стороне богов, здесь немного.

Белослав вышел изо стола и зашагал по горнице туда-сюда, задаваясь вопросом – почему именно на его плечи свалился неподъемный груз? Как боги лихо закрутили его жизнь, заставив нести справедливость. Только что на самом деле справедливость?

Раньше Белослав думал, что она одна, но теперь он понял, что для каждого она своя. Для Радгоя – месть являлась справедливостью, для него, Белослава – защита слабых, для Загора – спасти общину от вымирания, и он не хочет добиваться мира между княжествами и чародеями.

Князь замер посередине горницы и резко повернулся к чародею. Идея, появившаяся еще в Славолеске, не давала ему покоя. Ради нее он явился сюда, движимый призрачной надеждой на помощь.

– Мы можем заключить союз, – сказал он. – Я отправлюсь в ближайшие княжества, чтобы переговорить с правителями. Может, не все потеряно, и они встанут на мою сторону.

Белослав замер в ожидании ответа и в то же время страшась услышать его.

– Ты же убил старовежского князя, – напомнил ему Загор. – Думаешь, другие князья пожелают разговаривать с предателем? Да они тебе голову снесут у самых ворот.

Белослав согласно кивнул, убирая руки за спину и снова шагая по комнате. То, что чародей сразу не отказал, было хорошим знаком. Он сможет переубедить старика.

– Загор, мы должны заключить союз между славолеским княжеством и Чарогорьем, – повторил свою мысль князь. – Иначе нам никак не остановить зло, что уничтожает все на своем пути. Будь у меня возможности справиться с чародеями и ведьмами своими силами, я бы не пришел к тебе на порог, но у меня нет выбора.

– Что будет, если наш союз себя не оправдает? – спросил чародей, крутя в руке посох.

– Тогда мы все умрем, – безжалостно сказал Белослав. – Тебя тоже коснется месть, Загор. Не думай, что, спрятавшись в лесу, ты избежишь беды. Она рядом.

Их разговор прервал чародей, внезапно заявившийся в горницу. Он нес белого голубя. На тонкой лапе князь заприметил привязанный сверток бересты.

Мужчина молча посмотрел на старосту и тот одним кивком головы разрешил войти в горницу.

– Странные дела творятся, Загор, – сказал чародей, показывая голубя, который, как оказалось, был мертв. На его груди запеклось алое пятно, одно крыло сломано. – На смотровую башню залетел ворон и бросил нам это под ноги.

Староста, опираясь на посох, поднялся и зашаркал в мужчине, принимая с его рук мертвую птицу. Заскорузлыми пальцами он распутал нить и снял записку.

– Князь, у тебя не так много времени, чтобы договориться с другими правителями, – мрачно произнес он и хотел было смять послание, но Белослав успел выхватить бересту.

– И велел Ярило не злоухищряти божественной искрой, не нести смерти безвинным. Коли нарушишь заповедь, разгневается бог и померкнет тогда дарованная искра в сердце вместе с жизнью отступника, – бегло прочел он и с недоумением взглянул на Загора и другого чародея, что принес голубя. – Я понимаю смысл написанного здесь, но не понимаю в чем здесь угроза?

Чародей фыркнул и подошел к князю грубо ткнув пальцем в его грудь.

– Конечно, откуда тебе знать наши заповеди, князёк.

– Прекрати, Дарко, – Загор встал между ними и сурово посмотрел на чародея, после обернулся к Белославу. – Угроза здесь в том, что, когда чародей убивает невинных, то его искра меркнет, и он медленно оборачивается чудовищем.

Белослав кивнул. Он вспомнил когтистую руку Радгоя, покрытую на внутренней стороне черными венами.

– То есть он хотел сказать, что вы станете чудовищами? Как?

Загор закряхтел и опустился на ближайшую скамью, тяжело вздыхая.

– Я могу не совсем точно понять намерений Радгоя, но мне кажется, что он хотел обернуть нас демонами. Здесь вопрос только в том, как ему бы удалось заставить нас убивать безвинных, – предположил чародей.

– Ведьмы могут заставить, – пришел ответ Белославу. – Не зря чародеи и ведьмы объединились. В этом есть здравое зерно.

– Вся эта затея не похожа на здравые зерна. Не находишь, князь? – Дарко продолжал язвить. – Сплошное гнилье.

– Здравое зерно заключается как раз в их союзе, – ответил Белослав, не обращая внимания на нападки Дарко. – Чародеи сила, ведьмы – разум. Они умеют влезать в голову и заставлять делать дикие вещи.

– Тогда, князь, я принимаю твое предложение о союзе, – после короткого молчания, согласился Загор. – Отправляйся в ближайшие княжества и постарайся убедить остальных в своей правоте. Авось и одолеем эту чернь поганую все вместе.

Белослав и Забава сидели на скамье возле лекарской избы. Наступил прохладный вечер, и они наслаждались тишиной и безмятежностью этого времени.

Забава уперлась ладонями в скамью и смотрела себе под ноги. Она сидела как раз той стороной, где кожа была не изранена уродливым рубцом, и Белославу казалось, что все произошедшее в туннеле просто дурной сон.

– Может, мне отправиться с тобой? – предложила княжна. – Я тоже могу быть полезной. Все-таки дочь Володара.

Белослав взял ее руку и сжал.

– Лучше оставайся здесь. В Чарогорье ты под защитой. Да и дорога будет трудной, долгой. Ты не выдержишь жить под открытым небом и слушать похабные шутки чародеев.

Забава рассерженно поджала губы и отвернулась.

– Я теперь ни на что не гожусь, – с досадой произнесла она, пнув мелкий камушек. – Только сидеть на чьей-нибудь шее. Все, чему меня учили, оказалось бессмыслицей.

Белослав не знал, что ответить. В ее словах была доля правды. В княжеском тереме Забава жила праздной жизнью, вела светские беседы во время приемов да меняла по нескольку раз на дню наряды. Ее готовили стать чьей-то женой, а не сражаться за родное княжество.

Теперь ей приходится наравне с другими бабами прибираться, готовить, следить за домашней скотиной или в лес ходить за травами да ягодами. Он слышал от Забавы пару раз жалобы, что девки смеются над ее уродливым лицом и дразнят за спиной. И Белослав не понимал почему так, ведь она оставалась все такой же красивой и яркой, как вот это закатное солнце над лесом. Или просто он видел в ней иную красоту?

Белослав чувствовал шероховатость ее рук, мелкие мозоли на ладони, сухие затянувшиеся царапинки. Князь притянул тыльную сторону ладони к себе и мягко коснулся до нее губами, вызвав дрожь у девушки.

– Нас могут увидеть, – сказала Забава, но все равно улыбнулась и на щеках заиграл румянец.

– Князь, еще не стемнело, а ты девок уже лапаешь, – раздался чей-то издевательский голос. – Время зря не теряешь, однако.

Забава вскрикнула, выдернула ладонь из рук Белослава и отсела на другой конец скамьи.

– Не завидуй, Дарко, – ответил Белослав, поднявшись ему навстречу. – Чего хотел?

Дарко остановился и оценивающим взглядом осмотрел Забаву, хмыкнул себе под нос и только после этого соизволил обратить внимание на молодого князя.

– Пришел сказать, что часть Вороньего отряда вызвалась сопровождать тебя. Когда прикажешь отбывать?

– На рассвете. Далече от Чарогорья до других княжеств? – поинтересовался князь.

– Не особо, – поморщился Дарко. – Переплывем Варяжку и будем тем же днем в Древлянске. До Купецка езды седмица.

– Могу ли я познакомиться с отрядом? – Белослав ожидал отказа от чародея, так как видел, что Дарко не доверял ему и смотрел свысока, поэтому удивился, когда получил утвердительный ответ.

– Почему бы и нет, – Дарко хитро подмигнул. – Пошли за мной. Тут недалеко наш двор.

Белослав почувствовал, как кто-то коснулся его локтя и обернулся.

– Можно и мне с вами, – попросила Забава. – Уж больно интересно как живут чародеи.

Последние слова она произнесла шепотом, но Дарко все равно услышал ее и фыркнул от смеха.

– Девкам нечего делать в вороньем дворе, – сказал он. – Вдруг зашибут или под ворожбу попадешь ненароком.

Забава гордо расправила плечи и подошла к чародею.

– Ты, наверное, считаешь меня простой девицей? – начала она. – Может, думаешь, что я у князя прислуга?

– Ну точно не княжна, – лениво ответил Дарко, почесывая шею.

– Княжна, – заявила Забава и сложила руки на груди, гордо вздернув подбородок. – Княжна славолеская. Дочь князя Володара.

Лицо у Дарко вытянулось, и он с недоверием взглянул на Белослава и, когда тот коротким кивком подтвердил правдивость ее слов, недовольно поджал губы и медленно выпрямился.

– Княжна, значит, – протянул он, задумчиво разглядывая девицу. – Хорошо, пойдешь с нами, но учти, – Дарко криво усмехнулся, – нам всем здесь плевать высокородная ты или нет. Советую, быть осторожной.

– Не пытайся меня запугать, – сказала Забава, не отводя пристального взгляда от чародея. – Веди куда положено.

Дарко закатил глаза, а Белослав довольный потрепал девушку по плечу, и они двинулись по широкой дороге вперед.

В конце улицы, почти впритык к лесу, стоял высокий частокол и высилась смотровая вежа с воротами. Над воротами был вырезан суровый лик бога Ярилы. На самих воротах по краям сверху до низу были высечены крупные знаки. Белослав предположил, что это защитные символы.

На веже стояли несколько дозорных чародеев. Узнав Дарко, они подали кому-то знак и створы приоткрылись.

– Зачем внутри общины еще один тын и охрана? – спросил князь, с интересом осматриваясь и мимолетно касаясь причудливой вязи.

– Здесь живут только боевые чародеи, – ответил Дарко, придерживая ворота и позволяя Забаве пройти во внутрь. – Конечно, есть те, кто живет за пределами этого двора, но это редкость. В основном, охотники оседают за этими вратами. Смотровая башня нужна для получения особого знака, в случае опасности. Чародеи не простые люди, – он снисходительно глянул на Белослава, – быстрее реагируют и наносят удар. Главное, вовремя узнать о наступлении.

Они остановились напротив кострища, рядом с которым на длинных и широких бревнах сидели чародеи. Кто-то отдыхал, кто-то чистил оружие. Небольшая компания молодых мужчин громко смеялась, сидя на бревнах.

Костер был центром вороньего двора. В полверсты от него полукругом стояли около десятка изб в несколько рядов. Белослава поразило, что избы не были скрыты частоколом. Каждый дом, как напоказ.

– Нам нечего скрывать, – сказал Дарко. – Мы здесь живем одной большой семьей.

Князь кивнул, немного завидуя сплоченности Вороньего отряда. Ему всю жизнь не хватало вот этого единства с людьми. Такого, как он, мало кто принимал, разве что Военег.

– Где твои хваленные чародеи?

– Да вон они, – Дарко махнул рукой к костру. – Дразнят девок.

Белослав обратил внимание на высокую ладную девицу, стоявшую спиной к нему, в серой рубахе и в штанах, затянутые кожаным поясом. Длинные светлые волосы были заплетены в затейливые косы. Она, не смущаясь, свободно вела беседу с мужчинами. Когда один из них потянул к ней руки, пытаясь ухватить за ягодицы, девушка ловким движением извлекла кинжал из голенища сапога и вонзила его в бревно между ног наглеца.

– Лучезара. – Дарко проследил за взглядом Белослава. – Она одна из охотников из Вороньего отряда. Способная девица и не советую с ней связываться. Еще никто не смог завалить ее на лопатки и заинтересовать.

– Почему же? – Лучезара появилась из неоткуда, встала рядом с Дарко и впилась темными глазами в князя. – Ты точно меня не интересуешь, пустобрех, а вот этот человек занимательный. Кто ты?

– Князь Славолеска, – Белослав также прямо посмотрел в глаза охотнице. – Пришел просить помощи у вашего брата.

– А это? – Лучезара указала жестом на Забаву, спрятавшуюся за его спиной. – Твоя любушка?

– Тебе-то что? – отрезал князь. – Не за этим я явился на ваши земли, чтобы обсуждать мою личную жизнь.

Лучезара оскалилась.

– Значит, не любушка, – решила она. – Что ж, Дарко, такому красивому князю сложно отказать. Проходи, потолкуем.

Лучезара повернулась к ним спиной и плавной лисьей походкой, направилась к кострищу, где остальные чародеи смолкли и внимательно следили за ними.

– Поразительно, – восхитилась Забава, не отрываясь глядя на охотницу. – Девушка-воительница. Можно я тоже отправлюсь с тобой, Белослав. Я выдержу.

– Мы уже обсуждали, что это опасно для тебя, – напомнил князь. – Прошу, не заставляй меня злиться и просить Межемира присматривать за тобой.

– Но… – начала было спорить княжна.

Белослав остановился и положил руку на плечо Забавы. Он глубоко вздохнул, стараясь сохранить спокойный тон и не обидеть девушку случайной грубостью.

– Я не хочу, чтобы ты пострадала или погибла. Кто знает, что ждет меня впереди. Может, князья вовсе не пожелают со мной толковать и убьют на подходе к граду? Вдруг на пути встретится нечисть или тати? За себя я смогу постоять, но защитить нас обоих будет уже сложнее.

– Ты хочешь сказать, что я обуза? – надулась Забава, отворачиваясь.

– Да, – жестко закончил князь, чувствуя раздражение. – Ты станешь мне обузой в дороге.