Медвежья дочь: Проклятие богини Судеб

– Однажды на охоте я встретил девицу. – Мужчина порозовел и немного отпил пива, стараясь успокоиться. – Хороша, как юная богиня Девана. В общем, полюбилась она мне с первого взгляда.

Радгой, не удержавшись, фыркнул. Мужчина нахмурился.

– Пошел я допытываться до всех, что за девица, где живет, чья дочь. Выяснил, что юная богиня дочка лесной колдуньи. Живут они в лесу и носу не показывают в граде.

– Так колдунья здесь при чем? – поторапливал Радгой. Слушать любовную брехню ему порядком надоело. Чародея ждал учитель, старик Лютомир.

– Не перебивай, – раздраженно ответил заказчик и расстегнул первые пуговицы у кафтана. – Приехал я к девице свататься. Так она мне в душу запала, что было все равно на ее статус. Пусть хоть русалка озерная. Думал, коль люба – женюсь. Да и девка небось рада будет за богача замуж выскочить. Но нет. Облила меня помоями и захлопнула дверь перед моим носом.

Я не из тех, кто быстро сдаётся. Во второй раз явился как полагается, с подарками, переговорить с матушкой, получить благословение богов, – мужчина с досадой хлопнул себя по коленке. – Ну и тут выгорело. Колдунья выслушала меня, покивала и не дала согласия. Сказала, что нечего якшаться с такими как они. Худо будет.

– Колдунья не дура оказалась, – прыснул от смеха Радгой и чуть не получил по лбу.

– Решил я украсть Полынь. Так девицу звали. По-хорошему не дают, тогда заберу силой, – лицо мужчины совсем раскраснелось. – На тракте оставил своих подданых, чтобы готовы были гнать лошадей в сторону Древлянска, когда девчонкой завладею.

– Но колдунья оказалась не так проста? – предположил чародей, улыбаясь.

Заказчик сжал руку в кулак, плечи напряглись, но через пару мгновений он разжал пальцы и провел ими по липкой столешнице, после скривившись и вытерев их о край кафтана.

– Прокляла меня колдунья и девку отобрала, – буркнул он. – Теперь у меня…

Мужчина исподлобья глянул на чародея, размышляя делиться ли столь личным моментом или умолчать. Юнец ждал.

– Нестоиху на меня она наслала, – тихо закончил он. – Перед бабами немощен стал. Стыд-то какой.

На последних словах он схватил себя за голову и начала раскачиваться.

– Это, по-твоему, повод убить колдунью? – с сомнением спросил Радгой.

Мужчина резко поддался вперед, поймал чародея за рукав рубахи и уставился на него безумным взглядом.

– Сколько хочешь заплачу, – зашептал он. – Назови свою цену, чародей. Спаси мою честь. Местный знахарь сказал, что колдунья сама должна проклятье снять, либо просто убить ее нужно. Просить ее о помощи бесполезно, а вот убить…

Радгой вырвал руку и спрятал ее под стол. Он размышлял над своим ответом. Деньги всегда нужны. Охотником платят совсем крохи. Лютомир стар, чтобы работать, а его заработанных вир хватает только на хлеб.

Он вспомнил слова отца о том, что чародеи несут справедливость и не убивают безвинных.

«Ну, если подумать, то колдунья не так уж и безвинна. Вон, мужика страдать заставила. Прокляла» – убеждал себя Радгой в правильности принятого решения.

– После выполнения заказа, пятьсот золотых. – Чародей протянул ладонь для заключения договора. – И с кем имею честь работать?

Мужчина, не раздумывая, протянул ладонь навстречу.

– Вечезар, – назвался он.

Радгой удивленно вскинул брови. Неужто перед ним правда младший брат князя?

«Эх, стоило больше монет просить» – отругал себя за спешку чародей.

– Договор? – уточнил Вечезар. – В доказательство, что колдунья мертва, приведи мне девку. Хоть зачаруй ее, хоть свяжи, но доставь к княжескому двору. Боле защиты ей не ждать, сломается под натиском и пойдет под венец.

«Скотина озабоченная» – пронеслось в мыслях у Радгоя, но неприязнь замаскировал под самодовольной улыбкой.

– Сними с меня проклятье, чародей, и приведи Полынь. Накину сверху еще пятьсот золотых, – заявил княжеский родственник. – А если обманешь, то найду и убью.

Радгой сглотнул и отодвинулся назад. Обманывать заказчика в его планы не входило.

– Если меня убьют раньше? – спросил чародей.

Вечезар уже встал с лавки и расправил полы кафтана, снова застегнул его на все пуговицы.

– Через три месяца не явишься, буду считать, что ты помер, – отмахнулся он. – Бывай чародей. Лошадь нужна? Хотя чего я спрашиваю. Вечером мои люди доставят тебе лучшую кобылу.

Вечезар, обходя столы и стараясь лишний раз ни к чему не прикасаться, покинул древлянскую кормчу, а к вечеру, как обещал, возле избы Лютомир стояла стройная вороная кобыла.

Лютомир лежал на печке, как и положено старику, грел кости. Он ругал Радгоя за новый заказ.

– Ты собираешься убить человека, – спорил колдун. – Меня бы тоже запросто зарезал за сто золотых?

Чародей хмыкнул, собирая в дорогу нехитрую снедь, проверяя оружие и лекарственные травы.

– Дед, ну чего ты ворчишь? Тебя бы и за сундук золота не тронул. Ты мне жизнь спас, когда я один шастал по лесам. Помог с немотой справиться и научил всему.

– Не моя то заслуга, а богов и ворожбы, – начал отнекиваться колдун. – Они, наверное, привели меня к тебе. Нужен ты им для чего-то.

Радгой приблизился к печке и похлопал Лютомира по плечу.

– Спасибо, дед, – произнес парень. – Жди меня, я скоро вернусь.

– Береги себя. – Глаза старика стали влажными, и он отвернулся. – Да защитят тебя боги.

Дорога до славолеского княжества заняла один лунный оборот. Радгой останавливался в неприметных деревеньках, которые даже на картах не были отмечены. Расспрашивал о нечисти, беспокоит ли жителей, но те плевали в ноги молодому чародею и просили не кликать беду. Подзаработать лишних вир не получалось.

Недалече от Славолеска столкнулся он со стаей упырей, что вырезала целую деревню. Правда, Радгой понял это поздно, лишь когда залез в один из пустующих домов и встретился с мерзкими тварями лицом к лицу. Пришлось спалить избы и вместе с ними большую часть злостных кровососов.

Радгой нарадоваться не мог на лошадь, что отдал ему Вечезар: быстрая, выносливая, да и красивая, загляденье просто. На такой кобыле только чародею из Вороного отряда ездить.

Он вспомнил про отважных чародеев, уничтожающих зло божественной искрой и оружием, и пообещал себе, что однажды ему удастся собрать новый отряд из лучших бойцов и стоять за Заречное царство до последнего вздоха.

С этими мечтами Радгой добрался до границ Славолеска. Он остановил лошадь напротив небольшого озера, окруженного березами да ивами. За полем виднелись стены и смотровые башни града. Самая высокая башня с ярким красным флагом, наверняка, княжеская резиденция, сразу бросалась в глаза.

Чародей спешился и подошел к воде умыться. Месяц травень завершился седмицу назад. Червень сменил его палящим полуденным зноем и теплыми ночами.

Спина успела вымокнуть от пота, и Радгой избавился от потной рубахи, бросив ее на раскалившийся песок. Он подошел к воде, настороженно осматриваясь по сторонам. Мало ли кто затаился за низко склоненными ветвями ивы.

– Скоро Купала, – Радгой вдруг услышал чей-то голос за густыми зарослями рогоза и обернулся на него. – Выбрала жениха?

Заливистый девичий смех звонкими бусинами разлетелся по округе. Совсем рядом раздался плеск и прозвучал неторопливый ответ:

– Какие мне женихи, Млада. Матушка их поганой метлой гонит. Говорит, что лесным колдуньям не гоже влюбляться. Замуж все равно выходить нельзя, мы нужны этому лесу, чтобы оберегать его.

«Лесная колдунья» – Радгой обрадовался, что девицу не нужно искать, лазая по лесам и полям. Все складывалось так удачно, что чародей с трудом в это верил.

Из зарослей выплыла девушка. Солнце так искрило на воде, что невозможно было толком разглядеть колдунью. Она остановилась, провела ладонями по лицу, смахивая капли, и начала плескаться. Кто-то, может ее подружка, отвечал ей ослепительными брызгами.

Озеро сверкало, и девица растворилась в этом блеске. Радгой видел очертания ее тонких рук, поднимающихся вверх, острых маленьких грудей и подсвеченных солнцем белые волосы, так похожие на пух одуванчика.

Чародей хотел скрыться с кромки берега, чтобы не пугать колдунью, но она, улыбаясь, повернулась в его сторону и все-таки заприметила.

Девица не стала визжать и прятаться под воду. Она, не скрывая своей наготы, продолжала сверлить взглядом незнакомца. Радгой боялся пошевелиться.

Вечезар не соврал. Девушка напоминала юную богиню-охотницу. Особенно своим бесстрашием перед чужаком.

– Кто ты? – спросила она.

Из воды вынырнула другая девица, с черными волосами и бледной кожей.

– Давай я его утащу к сестрам? – предложила она. – Такой славный молодец.

– Не стоит, Млада. – Колдунья не взглянула на подругу и вновь повторила вопрос: – Кто ты, ответь?

Радгой выпрямился и слегка прикусил нижнюю губу, чувствуя себя неуютно под прицелом больших прозрачных глаз.

– Я чародей, – крикнул он. – Мое имя Радгой.

Колдунья двинулась к нему навстречу, ничуть не смущаясь своего неприкрытого тела.

– Может, оденешься? – попросил чародей. Его голос прозвучал как-то умоляюще, не по-мужски. Он не мог равнодушно смотреть на тонкий девичий стан, на длинные стройные ноги, мягкий впалый живот. Да и странная она какая-то, не чета другим.

Она вышла на берег. От ее кожи веяло прохладой и пахло кувшинками. Капли стекали по рукам и падали в песок. Колдунья перекинула влажные волосы через плечо и отжала их.

– Здрав буде, Радгой, – откликнулась девушка, поднимая на него свои глаза, как у русалки – светло-зеленые, с пушистыми длинными ресницами, что отбрасывали тень на молочную кожу лица. – Откуда ты приехал и что забыл в наших краях?

Радгой, как зачарованный смотрел на колдунью. Мысли стали неповоротливыми, пустыми. Он постарался моргнуть, чтобы прогнать наваждение.

– Тьфу, ты! – плюнул чародей. – Околдовать меня решила, бестия? Ты совсем людей не боишься, так близко подходишь?

Злость привела его в чувства и заставила думать.

Девушка рассмеялась, и Радгой снова уставился на нее, как баран.

– Тебя не боюсь, – сказала она. – Я чувствую намерения, и ты не вызываешь у меня опасений.

«Плохая ты колдунья, раз не поняла, что я хочу тебя украсть и насильно вручить будущему женишку» – с раздражением размышлял Радгой.

– Лучше не доверяй мне, – предостерег ее чародей и, мельком посмотрев на обнаженное тело, добавил: – И оденься али тебя не учили, что перед мужчинами нагими не ходят?

Он нахмурился, схватил с песка рубашку и зашагал к кобыле, которая мирно щипала траву под тенью березы.

– Мне от тебя скрывать нечего, – крикнула она ему в спину. – Да и колдунья я, мы не стесняемся ни мужчин, ни женщин. Всё одно.

«Перед Вечезаром, княжеским братом, тоже небось грудями светила, поэтому он на других смотреть не может» – чуть не вырвалось у Радгоя, но он вовремя прикусил язык и только молча оборотился, чтобы посмотреть на девушку.

Она прошла мимо него к раскидистой иве. Попрощалась с Младой и потянулась к рубахе, что валялась в траве.

– Приходи, Полынь, – помахала на прощание подруга колдуньи и скрылась под водой. Только хвост мелькнул.

– Ты с русалками дружбу водишь? – опешил чародей.

Колдунья, показавшись из укрытия уже в одежде, пожала плечами.

– Я со всеми дружу, – ответила она. – Так откуда ты и куда?

– Из Древлянска еду по делам в Славолеск, – проверяя седло, буркнул Радгой.

– Ну удачи тебе. – Колдунья развернулась и зашагала к лесу, но напоследок обернулась, чтобы сказать: – Если нужна буду, ищи меня в лесу.

– Зачем мне это? – отозвался Радгой, заставляя себя не поворачиваться к девушке и поглаживая морду лошади.

– Не знаю, – услышал он ответ. – За себя могу сказать, что понравился ты мне. Красивый. И теплый. Теплом от тебя веет и не могу, как мне это любо.

– Любо ей, – хмыкнул себе под нос Радгой и улыбнулся, не удержавшись, бросил на девушку последний взгляд.

Она шла по узкой тропке босоногая, расслабленная. Пальцы скользили по высокой траве. Белыми волосами, так напоминающие пух, весело игрался летний ветерок. Он долго смотрел девице в след, пока она не скрылась в темноте леса.

Славолеское княжество. Месяц Серпень. 624 год от Сотворения Мира.

Они лежали в мягкой куче соломы под открытым небом в поле и любовались луной. Ночи уже были холодными, порой с проливными дождями, но это их не останавливало. Они все равно стремились навстречу друг другу.

Их свидания проходили всегда под небом – в лесу, у озера, в полях. Полынь отказывалась являться в град, оправдываясь тем, что колдуний народ не очень жалует и накликать неприятностей на матушку никак не хочется.

Радгой шел у нее на поводу, по уши влюбленный в непохожую никакого девчонку. Ему было все равно, где они видятся. Он забыл обо всем на свете. О всех договоренностях с Вечезаром, о Лютомире.

Радгой каждый день думал о том, что пора бы вернуться в Древлянск и как-то поправдоподобнее наврать младшему брату князя о проваленной сделке. Но время неумолимо шло и ничего не менялось.

Существовала только она – лесная колдунья.

Он притянул ее к себе, согревая внутренним огнем искры, и коснулся губами обнаженного плеча. Полынь вздохнула и прикрыла глаза.

– Как хорошо, что ты пришел тогда. Не побоялся леса и нашел меня, – прошептала она, проведя линию по его носу, мягко дотронулась пальцами до губ и потянулась к ним.

– Ты меня околдовала, колдунья, – ответил Радгой, любуясь ею в лунном свете. Полынь напоминала призрак. Разве может взаправду существовать такая девушка. – Пойдешь замуж за меня?

Полынь резко сменила положение, устроившись на его бедрах, склонилась к нему и заглянула Радгою в глаза. Волосы, упавшие с плеч девицы, щекотали живот чародея.

– Я хочу, но не могу, – грустно произнесла девушка. – Богиня Дивия проклянет меня. Ты же знаешь.

– Ох, уж эти боги, – устало протянул чародей и положил ладонь на шею Полыни, притягивая ее к себе для очередного поцелуя.

После он подмял колдунью под себя, придавливая ее своим телом и чувствуя, как она обхватила его бедра ногами и толкнулась вперед, вырвав рванный вздох у Радгоя. Короткими поцелуями он спустился к ее шее, слыша тихий стон, вызывающий волну мурашек и желания.

– Хочешь, давай сбежим? – предложил он, замирая и всматриваясь в светло-зеленые глаза, лишившие его воли еще тогда на берегу несколько лун назад. – Мы можем уехать в Чарогорье. Там нас никто не достанет. Ни боги, ни люди. Соглашайся, Полынь.

Она запустила пальцы в его медные волосы, после заключила его лицо в свои ладони. Радгой смотрел на Полынь и ждал ответа, но девушка растерянно молчала. Ее глаза метались от него и к небу, где возвышалась ясным оком луна.

– Полынь, боги существуют где-то там, за мертвой чертой, а мы здесь с тобой живые и любим друг друга, – нарушил молчание чародей. – Наши сердца бьются, мы дышим. Мы просто люди. Так какое богам до нас дело? До всего этого земного и непонятного им. Почему ты молчишь?

– Ты можешь остаться здесь и всё, – сказала она. – Зачем нам сбегать?

– Потому что тебя держат боги и мать, – раздражение все больше захватывало Радгоя. Он отстранился от девушки и лег на спину.

Без ее тепла мгновенно стало холодно и одиноко.

– Это сложный выбор, Радгой. – Чародей слышал, как Полынь всхлипнула и встала, зашуршала одеждой.

– Тогда зачем это все? – Радгой перехватил ее за запястье и дернул к себе, прижимая к груди. – Зачем я потратил время?

Полынь не двигалась и казалось, что и не дышала. Он прикрыл глаза и впустил в себя запах ее волос. Они пахли сеном и крапивой. Так привычно.

– Ты просто не хотел принимать этот ответ и ждал, что я переменю решение. – Полынь высвободилась из его объятий.

Она была права и честна. Это Радгой врал самому себе. Он совсем забыл, что его ждет Вечезар и Полынь, с ее строптивой матушкой, его задание. Не хотел вспоминать.

Колдунья, не обернувшись, пошла через поле и казалась в этот момент сном. Может, это правда всего лишь сновидение? Радгою стало пусто и больно.

– Я утром уеду из Славолеска, – закричал он, и крик подхватило эхо. – Если хочешь быть со мной, то приходи на постоялый двор рядом с воротами. Я буду ждать.

Полынь остановилась, но не обернулась.

– А коли решишь иначе, то прощай навсегда, – на последнем слове голос у Радгоя сорвался. Ему вдруг стало страшно от осознания, что они могут больше никогда не встретиться.

Утром Полынь стояла у постоялого двора. Лицо ее было бледным, губы искусанными. Она кинулась к нему в объятия, и Радгой пообещал себе, что никогда не выпустит ее из своих рук.

– Лютомир, я приехал, – позвал Радгой, открывая дверь и проходя в избу колдуна. Он поманил колдунью за собой.

На дворе стояла ночь. Чародей специально выбрал это время, чтобы не попасться лишний раз на глаза гридням. Его внешность слишком приметная, и воины князя тут же признают в нем блудного юнца, которого, наверняка, обыскался Вечезар. Три месяца истекли.

Полынь стояла за его спиной и волновалась. Она нервно поправляла волосы и то и дело расправляла подол понёвы, разглаживая складки.

На руке Радгоя зажегся огонь и осветил маленькие сени. Половицы заскрипели под их шагами. Он толкнул очередную дверь, ведущую в горницу и перед ним тут же лязгнуло железо.

– Явился, не запылился, – услышал чародей знакомый голос и похолодел.

Вечезар.

Пламя на ладони выхватило его лицо. Радгою стало мерзко от того, что он должен был отдать ему Полынь. Она только его. Если потребуется, чародей убьет здесь всех присутствующих, кто посмеет коснуться колдуньи.

Стражники оттолкнули Радгоя, не дав ему опомниться, и схватили под руки девушку. Она начала сопротивляться. Взгляд прозрачных глаза стал злым и обещал проклясть любого.

Вечезар приблизился к девице и взял ее за подбородок, рассматривая, как новую лошадь.

– Я предполагал такой исход, что ты сам поведешься на красоту этой колдуньи, – усмехнулся мужчина. – Согласись, хороша девица?

Он посмотрел на Радгоя и, не получив никакой реакции, издал смешок. Потом сделал жест одному из стражников, и чародею преподнесли небольшой сундук.

– Это могло бы принадлежать тебе, но ты не выполнил условия договора. Не убил старую колдунью, зато привел молодую. Увы, тысячу вир заплатить не смогу, только сто. Надеюсь, ты останешься доволен?

Полынь перевела недоверчивый взгляд на Радгоя.

– Да, да, – Вечезар зашагал по горнице, поглядывая то на колдунью, то на чародея. – Этот мальчишка согласился на сделку – убить твою мать и доставить тебя в Древлянск ко мне. Он разве не делился своими планами? Такой вот поскудник твой жених.

– Как ты вышел на меня? За мной все это время следили? – спросил Радгой, с трудом подавляя рвущийся наружу гнев. Пальцы неприятно покалывало. Стихия молила выпустить ее.

– Тебя сложно не заметить, – кивнул мужчина. – После истечения положенного срока, я выставил своих гридней на ворота. Вдруг объявишься? И вот ты здесь. Я догадывался, что ты вернешься за стариком.

– Где Лютомир? – задал новый вопрос Радгой, рыща глазами по избе, но не находя колдуна.

– Помер, – коротко ответил Вечезар и после довольно оскалился: – Помер из-за недобросовестности одного чародея, которого воспитал, как родного сына.

Он снова сделал знак стражникам и те куда-то вышли, но вскоре вернулись, волоча за собой нечто похожее на куль с мукой.

Это оказался Лютомир с бурым пятном на груди и распахнутыми от ужаса глазами. Тело, видимо, хранили в небольшом сарае у дома, так как оно успело окоченеть и прилично смердело.

Радгою показалось, что он вернулся в Тихую горку, где мертвыми лежали на земле изуродованные мать и отец. Искра разгоралась, и огонь готов был разорвать его на части из-за неконтролируемой ярости.

Опять все повторялось.

Глаза чародея загорелись алым, словно и там полыхало пламя. Он медленно поднялся с лавки, куда ранее его кинула стража.

– Ты не имел права его убивать, – Радгой четко проговаривал каждое слово, направляясь к Вечезару.

Тот испуганно попятился назад, выставляя руки вперед, защищаясь.

– Он тебе ничего не сделал. – Чародей протянул пальцы к горлу мужчины. По ним бегали мелкие языки пламени. – За что ты его убил?

– Отомстить тебе, – выплюнул слова Вечезар. Осмелев, он отпихнул Радгоя от себя и продолжил: – Ты обманул меня, чародейский выродок. Все ненавидят ваше племя! Воры и разбойники! Поэтому ни один князь никогда не примет на службу ни одного чародея, потому что вы сами не лучше той нечисти, которую убиваете. Стража, заканчивайте с ним. Девку в княжеский терем!

Радгой немедля сдавил горло мужчины пальцами. Огонь удавкой свился вокруг шеи. Завоняло горелой плотью. Вечезар пытался ухватится за запястье чародея, отдернуть руку.

– Ты сдохнешь, так и не узнав, что однажды князья будут в ногах валяться у чародеев и молить их о помиловании, – процедил Радгой. – Ты так и не узнаешь, что княжескими уделами будут когда-нибудь править такие, как я.

– Стра…– прохрипел Вечезар, но Радгой, не глядя, взмахнул рукой и гридней охватил огонь.

Раздались пронзительные крики. Стражники пытались сбить пламя, только оно разгоралось еще ярче. Еще злее.

Закончив с Вечезаром, Радгой взял за руку оцепеневшую Полынь и потащил ее к выходу.

– Что ты натворил? – спросила колдунья, когда они выбежали из посада к реке. – Вдруг, Ярило лишит тебя искры?

Радгой уперся ладонями в колени, стараясь отдышаться.

– Ты даже не спросишь про сделку с Вечезаром? – с издевкой поинтересовался он.

– Это было в прошлом, – ответила Полынь. – Ты бы никому не отдал меня. Правда?

– Неправда, – прорычал Радгой в настоящем, сжимая пальцами простынь. Он выбрал не ее, хотя так желал.

Нет, потом его сердце возжелало другого – мести. Силы. Власти.

Он вспомнил ту ночь, когда Полынь поплатилась за невыполненный договор с темными богами. Как рыдал над разодранным телом, что собирал по частям, лишь бы сжечь и отправить ее душу в Навь. В вечный покой.

Как проклинал себя и после сам искал смерти, пока не пришла Морана и не вразумила его.

Радгой ее слуга, но и Мокошь зачем-то решила помочь ему? Может, чтобы запустить процесс его обращения дабы отомстить сестре? Черт с этими богами!

Если он лишился всего, то и терять нечего. Возможно, скоро придет его конец. Возможно, он навсегда останется чудовищем.

Пусть.

Шаг назад уже не сделать. Цена была слишком высока. Он накажет князей, их детей, их подданных – за мать, за отца, за Лютомира и за Полынь. Они его цена и его вечная боль.

Доля* – одна минута (по стар.славянскому).

Глава 19

Белослав подстегнул коня и бросился в гущу воинов, что бежали от славолеских стен на поле боя. Ратники, сжимая в руках топоры, мечи, кистени, валом бросались на вражеских гридней, что успели прорваться через первый фланг дружинников, сметая их на своем пути и оттесняя противника ценой собственных жизней. Боевые кличи, стоны смешались со звоном стали.

Старовежцы рвались дальше, озлобленные смертью князя. Они отчаянно рубили мечами, сбивали с ног пеших воинов и топтали их копытами своих коней в кровавое месиво.

В воздухе свистели стрелы, не подпуская врага к воротам. Летели копья, сулицы, пробивая старовежских воинов насквозь. Тела уже неровными рядами застилали собой землю.

В полверсты от ворот выстроился отряд из дружинников, ощерившихся копьями и скрытые щитами. Есислав ушел далеко вперед вместе с конницей, беря основной удар на себя и стараясь остановить ратников, что тащили к воротам тяжелое бревно и длинные лестницы для проникновения через стены.