Медвежья дочь: Проклятие богини Судеб

– Доченька…

Раде показалось, что она ослышалась. Где-то в поле, за ее спиной донесся знакомый голос похожий на слабый вздох. Голос князя Володара.

– Доченька… – повторилось вновь.

Девушка обернулась, ища глазами силуэт отца, но в темноте ничего не было видно. Только издали плыли два ярких белых огонька.

– Помоги мне, доченька, – жалобно протянули из темноты. Огоньки на мгновенье потухли и потом снова ярко вспыхнули.

– Отец? – прошептала Рада, вскакивая на ноги и не веря в происходящее.

«Вдруг он жив? Но как? Волхв убил его. Может, его кто-то выходил, спас? Как батюшка отыскал меня?»

Сердце заполнилось тревогой, мысли метались, как птицы в клетке. Рада сделала неуверенный первый шаг навстречу к призрачным огням, но ее поймал Иван.

– Что случилось? – Он нахмурился. – Что ты увидела?

Рада с широко распахнутыми глазами смотрела на колдуна, словно сама себе не верила.

– Я слышу батюшку, – еле слышно, сухими губами сказала она. – Он там.

Колдун первым понял, что никакого батюшки в поле нет. Это происки нечисти. Он оглянулся назад, но было поздно.

Серая тварь выпрыгнула из травы и бросилась на девчонку, повалив ее на землю. Рада завизжала. Начала брыкаться, стараясь освободиться и убежать.

Иван, не раздумывая кинулся на худую, покрытую струпьями, спину с выделяющимися бугорками позвонков. Он обхватил тварь за шею и пытался завалить ее в бок, чтобы она не успел оторвать лакомый кусок от княжны.

– Иван, помоги! – звала Рада, отползая назад.

Мерзкая гниющая морда с горящими белыми глазами нависла над ее лицом. Из оскаленной пасти висели нити слюны. Длинные руки, напоминающие тонкие палки, сжимали тело девушки, острые когти проткнули ткань рубахи и впились в мягкую плоть.

Рада судорожно выдохнула от накатившей боли и едва не лишилась сознания. Она перестала вырываться и обмякла.

Чудовище смрадно дыхнуло ей в лицо, прежде чем обернуться. Пасть растянулась в оскале, существо зашипело, как дикое животное.

– Отстань от девицы, мразь, – окликнул кто-то и в следующий миг из глотки нечисти вырвался страшный звук – оглушительное шипение, после переходящее в низкое угрожающее рычание.

Тварь отскочила от Рады и бросилась на того, кто отвлек нечисть на себя. Она с трудом перевернулась на бок, напряглась и уперлась ладонью в землю, чтобы приподняться, но бок пронзила вспышка острой боли. С губ сорвался мучительный стон.

– Не дергайся, лежи спокойно. – Рядом оказался Иван. Он осторожно положил ее голову себе на колени.

Рада увидела чародея, отбивающегося от твари мечом. На клинке мерцали молнии. Существо боялось ослепительного света, поэтому беспомощно скалилось и металось из стороны в сторону, пытаясь подобраться к охотнику.

– Давай, – подначивал Яр нечисть. – Ну же, чего суетишься? Прыгай!

Тварь зашипела, оттолкнулась от земли и кинулась к мужчине. Яр вонзил меч ей прямиком в грудь, но нечисть не собиралась умирать. Она впилась загнутыми когтями в руку Яра, отчего ему пришлось оттолкнуть ее.

Меч вышел из гниющей плоти, оставляя на серебристом металле черную кровь с ошметками плоти.

– Сама напросилась, – зло процедил чародей.

В ладони заполыхала шаровая молния. В глазах чародея вспыхнул иссиня-белый свет, такой же как молнии в руке. Грудь его тяжело вздымалась и опускалась. Молнии разрастались, трещали, опутывали кисть Яра. Еще мгновенье, и он метнул шар в чудовище.

Рада и Иван зажмурились от пронзительной вспышки и не увидели, как нечисть в один миг обуглилась и рассыпалась пылью по земле. Разве что душераздирающий визг звенел в ушах и над полем.

Рада вцепилась в рубаху Ивана, боясь открыть глаза.

– Все живы? – спросил Яр, присаживаясь на корточки возле них.

Рада слышала его прерывистое дыхание, чувствовала запах гари от одежды.

– Живы, – сказал Иван. – Раду ранили.

Девушка, впечатленная сражением охотника с нечистью, на некоторое время забыла о ранах, но стоило только напомнить про них, как тело волной окатила боль.

– Я умру? – робко поинтересовалась Рада, глядя в глаза чародею.

– От этого еще никто не умирал, – с привычной насмешкой в голосе ответил Яр.

Рада рассмотрела, что его рубаха была запачкана кровью и порвана. На левой руке тянулись глубокие борозды от когтей.

– Ты ранен, – с трудом проговорила Рада и готова была расплакаться из-за того, что кто-то пострадал по ее вине.

Яр усмехнулся и убрал пятерней черные волосы с лица.

– Переживу, – ответил он. – А тебе срочно нужно обработать раны.

Рада хотела было спросить, как теперь добраться до их места ночлега, ведь она даже встать не может, как Яр, не дав ей и рта раскрыть, подхватил ее под плечо и приподнял, позволяя опереться на него.

– Эй, колдун, помоги мне, – попросил чародей.

Иван обхватил Раду за талию и осторожно привлек к себе.

– Сможешь идти? Сильно болит? Давай я возьму тебя на руки, – то и дело спрашивал Иван, пока они неспеша шли к перелеску.

– Все хорошо. Я сама дойду, – сквозь судорожно стиснутые зубы повторяла Рада.

На самом деле каждый шаг давался с трудом, но плакать при чародее не хотелось. Наверняка, он только и ждет момента, когда она сдастся.

– Не геройствуй, медведица. – Яр с презрением взглянул на девушку. – Сама ты можешь только ввязываться в неприятности.

– Что с ней? – Троян вышел им навстречу и встревоженно смотрел на потрепанную компанию.

– Ырка. – Ответили одновременно Яр и Иван и с неприязнью посмотрели друг на друга.

Троян бросился к огню, достал из сумки плащ и расстелил его на земле. Жестом подозвал Ивана, и тот помог девушке прилечь.

– Троян, он ранен, – прошептала Рада и, морщась от боли, указала на чародея. – Помоги ему.

Яр недовольно цокнул языком и направился к своему коню за бурдюком с водой, чтобы промыть раны.

– Не беспокойся. На нем все как на собаке заживает. Твои раны куда серьезнее, – волнуясь, произнес Троян и погладил Раду по волосам.

Он разорвал рубаху сбоку и бегло осмотрел раны.

– Жить будешь, – заверил полубог.

К нему подошел Иван, молча протянул мешочек с травами и чистую воду.

– Нужно приложить, чтобы зараза по крови не разошлась, – добавил он, развернулся и сел у костра.

Троян размочил травы Ивана и аккуратно выложил их на кровавые полосы.

– Теперь можешь поспать, – сказал полубог. – И твоей вины здесь нет. Просто в следующий раз не убегай одна. Хорошо?

Рада кивнула и отвернулась. Ей все равно было невыносимо стыдно, что из-за ее глупой выходки пострадал человек. Пусть он и вызывал у нее раздражение.

Яр стоял возле своего коня и гладил того по вороной морде, пытаясь унять злость. И непонятно откуда взявшийся страх.

Страх за девчонку, которая его злила до скрипа зубов. Своенравная дрянь.

Когда он увидела Раду, над которой навис Ырка, сначала испытал удовлетворение. Вот оно решение проблемы.

Она даже не сопротивлялась, просто смотрела на нечисть, отсчитывая последние секунды своего никчемного существования. Лицо бледное, глаза огромные, наполненные ужасом и безысходностью.

Колдун болтался на спине Ырки, видимо, хотел оттащить чудовище от девки, но эту тварь голыми руками не возьмешь. Здесь только острый клинок поможет.

Яр откуда-то знал, что жизнь этой медведицы зависела исключительно от него и сначала желал одного – чтобы она оборвалась.

Он не хотел лишних хлопот от девчонки и парня в пути. Охотник следил за ними, скрытый ночью. Ждал, когда голодный Ырка высосет, в конце концов, их кровь до последней капли.

Но потом случилось что-то необъяснимое. Он испытал страх от того, что снова потеряет нечто важное. Но что или кого? Девчонку? На кой ему эта ненастоящая княжна? Они терпеть друг друга не могут.

Правда, в груди продолжало неприятно ныть и, непонятно откуда взявшийся страх, гнал Яра вперед. И чародей сделала шаг к Раде навстречу, чтобы спасти. Будто боги подтолкнули его в спину и наказали защитить.

Чародей тряхнул головой, прогоняя странные мысли и, наконец, обратив внимание на изодранную руку.

– Дай, подлечу, – появился Троян и взял Яра за ладонь, переворачивая ее вверх. – Хорошо тебя полоснули.

– Главное, что эта гадина теперь никого не сожрет после знакомства со мной и в этих местах станет немного спокойнее, – сказал чародей, глядя на то, как его раны под горячими пальцами полубога затягиваются золотыми нитями.

– Спасибо, что спас Раду, – вдруг обронил Троян.

Яр пристально смотрел на приятеля, снова возвращаясь к своим мыслям о проделках богов. Между ним и девчонкой завязалась нить.

Точно нить!

Будь он простым человеком, то ничего бы не понял, но чародейское чутье подсказывало, что все произошло не просто так.

Полубог тоже не сводил с чародея пристального взгляда, словно понимая, о чем тот думает.

– От судьбы не уйдешь, Яр, – туманно изрек он и ушел к костру, оставив Яра наедине с ворохом новых вопросов.

С рассветом путники засобирались в путь. Об их пристанище напоминали лишь угли от костра да помятая трава.

Троян, с помощью своей силы, залатал раны Рады, чем вызвал у нее искренний восторг.

– Целительная ворожба, – восхитилась она, чувствуя, как боль уходит и срастаются бурые, подсохшие по краям, раны. – Ты же можешь стольким людям помочь.

Троян одарил девушку печальным взглядом.

– Да, я помогаю людям, но не всегда. Боги гневаются, что я меняю порой ход человеческой судьбы.

– Но как? Ты же исцеляешь, а не воскресаешь из мертвых, – удивилась Рада, с сожалением рассматривая порванную рубаху. И как ей теперь в таком виде на люди показываться?

Троян, кряхтя, поднялся на ноги и протянул ладонь девушке.

– Порой даже маленькая царапина может убить человека, потому что на то воля богов. Самой Мокоши и Мораны. Одна плетет нити и знает кому сколько отмерено, а другая перерезает их. Получается, что я намеренно исцеляю, тем самым меняя судьбу.

– Говорят, что место пустым быть не может. – К ним подошел Иван. – Значит, его займет кто-то другой. Из близких.

– Жуть какая, – поежилась Рада, привлекая к себе Гречишника и почесывая его по лохматой морде.

«Быть человеком трудно, – услышала девушка голос медведя в голове. – Может, передумаешь и останешься медведицей?»

– Дурак ты, – засмеялась Рада и поймала непонимающий взгляд Трояна. – Гречишник говорит со мной. Я слышу его голос в голове.

– Значит, вот какая способность досталась тебе от Велеса. Звероустка и сила оборотня.

Рада поморщилась.

– Не хочу быть оборотнем. Превращаться в медведицу…Больно.

Она вспомнила ту ночь на капище. Страшные горящие глаза волхва и боль, пронзающую нутро.

– Лучше помогать людям, – сказала девушка. – Так хоть какая-то польза есть от силы.

– Ты не права, – не согласился полубог. – Что мои способности, что твои никому не приносят добра, по мнению богов. Нас с тобой не должно существовать на этой земле, но мы появились вопреки всему и меняем ход судеб. Путаем нити Мокоши. По этой причине боги не должны иметь детей от смертных. И я не удивлен, что богиня хочет наказать тебя.

– Почему она не убила меня сразу? – решилась спросить Рада.

– Я не знаю, – прозвучал ответ. – Возможно, она просто играет с тобой. Хочет, чтобы ты жила в страхе и мучилась от знания, что в любой момент твоя нить оборвется.

– Она и так всего боится. Разве не так, оранжерейный цветочек? – За их спинами вырос Яр.

Выглядел он вполне сносно, рваных борозд на руке не было. Значит, и тут Троян постарался. Разве что под глазами залегла синева из-за бессонной ночи. Яр до утра сидел возле костра, оберегая их сон от незваных гостей.

Рада пару раз просыпалась и видела, что чародей о чем-то крепко думает, глядя в пламя огня. По его пальцам перекатывались крохотные шаровые молнии, потом Яр подбросил белые шарики вверх, и они с глухим треском лопнули в воздухе. Чародей тяжело вздохнул и что-то пробормотал себе под нос.

Она отчасти понимала его враждебность. Чародей был единственным, кто мастерски владел оружием. Если защитить одного Трояна он мог, то спасти от беды троих неумёх будет уже невозможно.

Может, он просто не хотел привязываться? По этой причине не желал принимать их с Иваном в свою компанию? Рада знала, что путь до Нави опасен и не все вернуться из этого похода живыми.

«Ты точно выживешь» – сказал тогда ночью Гречишник. – «Потому что нужна Хозяину».

– Да, я боюсь и не скрываю этого. А вот твое притворное высокомерие явно говорит о неуверенности. Верно, за силой и грубостью скрывается такой же оранжерейный цветочек. У всех есть слабости, и я знаю, что ты не исключение, – заявила Рада, пренебрежительно посмотрев на Яра.

Лицо чародея вытянулось от неожиданной дерзости. Скорее всего, с ним редко кто спорил, а тут девица поставила его на место одной фразой.

Троян закашлялся, тем самым маскируя рвущийся наружу смех. Яр, не обращая внимания на полубога, недобро сощурился.

– Ты назвала меня слабаком, медведица?

– Нет, – отрезала Рада. Чтобы смотреть на Яра ей пришлось воинственно задрать подбородок. – Я не сомневаюсь в твоей смелости и силе, но ты тоже в чем-то уязвим, чародей. И не стоит осуждать меня за то, что я всего лишь девица, которая не умеет постоять за себя. Была бы моя воля я и близко к тебе бы не подошла. Но у судьбы другие планы.

Яр в два шага оказался возле Рады. Наверняка, он убьет ее. Спалит молниями, и девушка вдруг испытала смирение.

«Пускай лучше он убьет. Назло Мокоши. Нарушу планы богини и не доставлю ей удовольствия играть собственной жизнью. Пусть лучше он» – крутилась в голове отчаянная мысль.

Она искала в почерневших глазах чародея, так напоминающие сейчас бурную реку, подтверждение своих слов, но Яр молчал и с отвращением смотрел на нее.

Он на миг прикрыл глаза. Сглотнул. Кадык нервно дернулся, и чародей заговорил. Его голос был низким, хриплым.

– Да, медведица, у меня есть слабость. Моя сестра. Она умирает от проклятия, и я отправился в Навь за живой водой, чтобы вырвать ее жизнь у Мораны, – Яр открыл глаза, и Рада заметила, что чернота схлынула и они вновь стали синими, уставшими. – Но тут прицепилась ты с колдуном, и я теперь должен рисковать собой, шансом спасти сестру, ради вас. Ради тебя. И это несправедливо!

– Так не рискуй, – прошептала девушка. Воинственность куда-то подевалась, стоило услышать про сестру, что постепенно угасала. – Никто не заставляет.

Яр невесело усмехнулся и прикусил нижнюю губу.

– Я и не хочу, но ты нужна этим богам. – Он положил ладонь на грудь и со злостью выпалил. – Вот здесь что-то есть. Подсказывает, что должен защищать тебя. Ты дочь Велеса и разве не видишь нить между нами? Я ее ощутил вчера, когда Ырка хотел сожрать вас. Нечто заставило кинуться за тобой. Троян? Я уверен, что ты видишь это?

Полубог кивнул.

Рада опустила взгляд на грудь охотника, но ничего не заметила и не почувствовала.

– Я не вижу ее. Нить, про которую ты говоришь.

– Она есть, Рада, – кивнул Троян. – Я ее увидел сразу между вами, но не стал ничего говорить, ведь всему свое время.

– Хватит сказки сказывать, – закатил глаза чародей. – Выкладывай, что знаешь. Почему нить связала нас?

Троян подошел к Раде и взял ее за руку, потом то же самое проделал и с Яром. Тот хотел выдернуть ладонь обратно, но полубог удержал его.

Иван и Гречишник внимательно наблюдали за происходящим. Правда, колдуну не нравилось то, что он услышал. Внутри неприятно кольнуло. Ивана раздражал чародей и эта прихоть богов соединять людей с кем попало.

– Золотые нити связывают не просто так. Значит, вы нуждаетесь в друг друге, – начал полубог.

– Что? Я в медведице точно не нуждаюсь, – скривился Яр.

– Умолкни, остолбень, – беззлобно сказал Троян. – Я пытаюсь объяснить. Это сложно всё. Когда человек рождается, его судьба уже, как правило, предопределена.

Нити тянутся к разным людям, которые подталкивают к нужным или, наоборот, опрометчивым решениям, тем самым ведя нас по заготовленному пути.

Я слышал, что некоторые умники утверждают, будто судьбу можно обмануть, но им кажется. Откуда смертным знать о замысле богини? Они считают, что сами принимают решения и тем самым обманывают Мокошь, но нет. Куда бы не был сделан шаг, нога все равно не сойдет с заготовленной тропы.

Как, по-вашему, откуда приходят мысли или желание совершить что-то? – на этих словах Троян лукаво улыбнулся и поднял глаза вверх. – Решение исходит из сердца, а оно слышит шепот судьбы. Каждое действие сплетается в сложный узор – жизнь.

Но есть особые нити – золотые. Они связывают два сердца, наполненные либо любовь, либо ненавистью. Любовь может сделать слабого сильным, а сильному позволить быть слабее. Нити судьбы мудрее нас. Они опутывают неслучайно, они чувствуют, чего по-настоящему желает наше сердце и приводят тогда к истинному пути.

– А что, если люди связаны ненавистью? – спросила Рада, встречаясь с тяжелым взглядом Яра. Он, скорее всего, тоже хотел задать подобный вопрос.

– Тогда эта нить рано или поздно разорвется между избранными, – пожал плечами полубог. – Ведь кто-то должен умереть. Ненависть ведет к смерти, ибо два ненавидящих сердца не могут спокойно идти одной дорогой.

Яр снова закусил нижнюю губу и взлохматил волосы. Рада начала накручивать на палец кончик косы.

– Обязательно кто-то из нас должен умереть? – с сомнением поинтересовалась девушка.

Она терпеть не могла чародея, отличавшегося высокоумьем, но смерти ему точно не желала. – Зачем тогда нитям связывать людей ненавистью? Какой в этом смысл?

– Может, в этом и есть урок, который мы должны усвоить, – ответил Троян, его голос стал мягче. – Ненависть – это часть нашего пути, как и любовь. Может, двое ненавидящих сердца исцелятся и получат обратную сторону медали, а может, они так ничего и не поймут, и приведут к разрушению себя и мира вокруг. Золотые нити соединяют тех, кто как правило, может привнести добрые или страшные перемены в судьбах всего народа.

– Запомни, медведица, – Яр наклонился к лицу Рады, – я первым тебя убью, чтобы разорвать эти, присобаченные богами, нити.

Он все же выдернул ладонь из ослабевшей хватки полубога и зашагал к коню.

– Не убьет, – заверил девушку Троян, глядя в след чародею. Полубог был весел и его явно забавляла вся эта путаница с нитями судьбы. – Он забыл, что мы не просто люди.

Следующие дни они ехали к Купецку. Яр ни с кем не разговаривал. Смотрел на Раду волком, отчего она чувствовала дурацкую необъяснимую вину перед ним. И перед Иваном.

Не появись она тогда в лесу, жил был колдун дальше с Пелагеей и горя не знал. Получается, что ее появление в чьей-то судьбе приносит беду.

Да и нечисть везде следует за проклятой княжной. Она вспомнила слова Ивана, что никогда лес не обижал их. Наоборот, кормил и защищал, но после прихода Рады, откуда-то появились мертвяки и разрушили всё, чем дорожил колдун.

Есть в этих думах некий смысл. Может ли проклятье невидимым платом тянуться за Радой и манить нечисть за собой?

«Не дури», – проворчал Гречишник. – «Все сложилось так, как должно быть».

Раду эти слова не утешили. Она вздохнула и покрепче вцепилась в загривок медведя, чтобы не свалится с его широкой спины.

Они ехали по лесной тропе, которая извивалась среди красноствольных сосен, поднимаясь все выше в гору. Рада когда-то изучала карты их царства и знала, что Купецк скрывается как раз за сизой лесной грядой, что тянулась на много верст вперед к западу.

Ей было любопытно взглянуть на град, что находился недалеко от границы с Заволчьим царством. Поговаривали, что часть домов в Купецке и, в том числе княжеский терем, были возведены из белого камня, как в Империи. Сложно было представить подобное чудо на их землях.

Ее родной Славолеск пах нагретым деревом и смолой, яблоками в месяц серпня, свежестью после дождя, березовым соком, ядреной квашеной капустой, выкаченной в бочонках на задний двор терема, и прелой соломой, которую бросали на землю дабы не замарать сапожки княжеским дочкам.

На высоких смотровых башнях развивались красные флаги с изображением гордого сокола со стрелой в когтях, и защищал детинец высокий тын. Интересно, как теперь в Славолеске? Как поживают сестра и матушка?

Сердце девушки каждый раз заходилось от тревоги, стоило только вспомнить родные лица.

Дорога была трудной, и как казалось, Раде, бесконечной. Передвигаться быстрее не получалось из-за них с колдуном.

Лошадь Трояна не могла вынести двух всадников. Первое время каурая кобыла нервничала, пытаясь скинуть второго седока, и довольно быстро уставала. Она могла в любой момент остановиться и никакие понукания не помогали сдвинуть ее с места.

Иван примостился позади полубога и с непривычки его укачивало. Рада жалела паренька. Он был бледен от постоянной тряски и жары и казалось, что вот-вот свалится тюком на тропу.

Сама Рада старалась не жаловаться, хоть бедра и спина затекли от долгой езды. Нежная кожа на ногах огрубела, покрылась мелкими ссадинами и трещинками, которые прели и воспалялись в неудобных жестких лаптях. От ее тела шел неприятный запах и волосы, давно не видевшие гребня, наверняка, походили воронье гнездо.

Она снова с тоской вспомнила жизнь в княжеских палатах. Мягкие перины, глубокие купели, наполненные горячей водой с травами, ароматные масла, втираемые в гладкую белую кожу служками.

И еда. Больше всего она скучала по пирожкам с капустой и засахаренной бруснике. Живот в отместку громко заурчал, отчего Троян и Иван повернулись к девушке.

– Ты голодна? – спросил полубог. – Можем сделать привал.

– Не стоит. Все хорошо, – заверила Рада, но ей все равно никто не поверил.

Троян окрикнул чародея и велел спешиваться.

– Опять? – начал горячиться Яр. – Мы только полдня едем.

Рада мысленно молила, чтобы Троян не упоминал о ней, иначе чародей весь оставшийся день будет изводить ее ядовитыми насмешками.

– Рада устала, – все же выдал полубог, и девушка мысленно застонала. – Да и я уже не так молод, чтобы столько времени скакать верхом.

– Какие вы все вынеженные, – проворчал Яр.

Видно, что он сам утомился от жары и хотел немного передохнуть. Прихватив из сумки силки, он скрылся за соснами.

Рада отправилась искать родник, прихватив котелок, пока Иван и Троян собирали сухие ветки для костра. Гречишник устало завалился в тени и прикрыл глаза.

«Будь осторожна» – услышала девушка предостережения от медведя.

Лес молчал. Рада осторожно ступала по рыжему ковру из иголок, осматривалась по сторонам, стараясь не столкнуться с мрачным чародеем. Она позволила себе, наконец-то, расслабиться и прислушаться к окружавшим ее звукам.

Как бы она не желала поддаваться звериным инстинктам медведицы, но они все же брали над ней вверх.

Воздух наполнился разными запахами – мха, хвои, сухих листьев. Рада почувствовала тонкий аромат дыма от разгоравшегося огня. Но тут все перебил свежий запах воды.

Девушка заспешила вглубь леса, радуясь возможности искупаться и привести себя в порядок.

Вскоре перед ней показалось маленькое озеро, окруженное высокими соснами и кустами можжевельника. Вода была прозрачной, чистой. Под водной гладью виднелся зеленоватый ил.

Рада, не задумываясь о том, что ее кто-то может заметить, скинула с себя порванную рубаху, натирающие ноги лапти и бросилась к водоему.

Вода была прохладной, но девушка не обратила на это внимания. Она чувствовала невероятное облегчение, смывая с кожи грязь, пот, напряжение, не покидавшее ее с тех пор, как она покинула Славолеск.

Рада засмеялась, и ее смех разлетелся по лесу.

– Боги, как хорошо, – выдохнула она, расправляя темные волосы пальцами.

– Хороша водица? – раздался голос берега.

Рада вскрикнула и погрузилась обратно в воду по шею.

На поваленной коряге сидел Яр и, как всегда, его глаза лучились злорадством. Он наклонил голову в бок, и его губы растянулись в издевательской усмешке. Чародей, не смущаясь, рассматривал Раду.

– Давно ты здесь? – выпалила Рада.

– Давно, – ответил Яр, продолжая улыбаться.

Наверняка, удумал пакость, раз такой довольный.

Рада покраснела. Даже холодная вода не могла унять тот стыдливый жар, что растекся по телу.

– Зачем подсматривал? Сам говорил, что плоская, как доска. Смотреть не на что, – напомнила Рада, мечтая выпроводить чародея прочь, но он никуда не торопился.

– А ты не забыла, значит? – засмеялся Яр. – Задел за живое?

– Хватит издеваться надо мной. Просто уйди, и я оденусь.

Яр поднялся с коряги, нашел скинутую Радой одежду и протянул ее девушке.

– Одевайся. Я подожду, – продолжая насмехаться, сказал он. – Что? Мне забрать рубаху с собой?

Рада испытывала злость и растерянность. Она не могла пойти на поводу у наглого чародея. Будет еще честная девица голой перед мужчиной показываться. Не бывать такому!