Я ничего не должна тебе, мама. Когда материнская «любовь» становится клеткой…

– Я подумаю.

Это было уже что-то, ведь до этого Маргарита натыкалась лишь на гневное «нет».

– Ты мне не показывала свои последние рисунки, – тихо спросила она о том, что беспокоило ее со вчерашнего дня.

– Ты смотрела?

– Извини, это вышло случайно.

– Я не хочу о них говорить. Ты сама все видела, и сама все знаешь.

– Хорошо, а о чем ты хочешь говорить?

– О предложении Стаса…

– Я еще ничего не решила. Сказала, подумаю, – неуверенно ответила Маргарита.

– А тут есть о чем думать? – снова возмутилась подруга, всем своим видом показывая, что она не в восторге от такой перспективы.

– Ты ревнуешь? – Маргарита уже чувствовала новую надвигающуюся волну эмоций. С подругой всегда было так: никогда не знаешь, когда накроет и, если отступило, в любой момент может повториться. Она моментально могла перейти из состояния покоя или радости в гнев и обратно.

– Я за тебя переживаю!

– А что за меня переживать?

– Ты же его не любишь! Снова хочешь угодить в тот же капкан?

– Ты же знаешь о моих чувствах. Но я не могу о них заявить. Моя мама…

– А при чем тут твоя мама? Рита, ты полная дура, если до сих пор живешь так, как хочет твоя мама! Это твоя жизнь, и только тебе решать, как для тебя правильно!

– Я не могу ей об этом сказать. Не могу, пойми!

– Не говори! Живи, как хочешь, она же далеко и ничего не знает!

Маргарита тяжело вздохнула, понимая, что подруга права, но она – та еще трусиха, чтобы устоять перед давлением матери.

– Ей важно, чтобы я была замужем. Она настаивает, чтобы я вернулась к бывшему мужу. Но на этот кошмар я точно не пойду! А Стас… не плохой вариант, мне с ним хорошо.

– И что дальше? Снова фиктивный брак для мамы, и любовь на стороне для себя?

– Я не знаю… Вы все на меня давите!

– Дура ты! Вырасти выросла, а повзрослеть так и не сумела!

– Мне сейчас нужна твоя поддержка.

– Извини, но я не стану помогать тебе разрушать свою жизнь! Как ты это называешь? Сепарация7? Так вот тебе пора бы уже сепарироваться от матери и жить самостоятельно, как взрослый человек.

– А ты сама сепарировалась?

– Давно!

– Уйти, хлопнув дверью, и не общаться – это не сепарация.

– Иди к черту! Я хотя бы не позволяю влиять на свою жизнь.

– Не позволяешь?..

– Остановись, доктор! Пациентов своих будешь лечить!

– Давай ты успокоишься, и мы нормально поговорим.

– Давай ты не будешь указывать мне, что делать и тем более как чувствовать?

Маргарита поняла свою ошибку. Она вспомнила, как сама учила пациентов и их близких, что нельзя просить другого человека успокоиться и не проживать свои эмоции. Но ей было не просто балансировать на грани психиатр-подруга.

– Прости, – тихо сказала она. – Дай мне время. Столько всего произошло. Развод, переезд, расставание с детьми, теперь вот с тобой ругаемся…

– Делай, что хочешь! Я умываю руки!

– Ты меня бросаешь?

– Я никогда никого не бросаю. Я просто отхожу в сторону. Ты знаешь, где меня найти, если буду нужна!

– Ты сейчас нужна!

– Сейчас тебе нужно разобраться в себе! А я тут лишняя.

Подруга резко развернулась и вышла из кабинета, оставив Маргариту одну. Та еле сдерживала слезы, чувствуя, как ком подступает к горлу.

Она подошла к окну. Резкий порыв ветра ударил в стекло, заставив его задрожать. Ливень хлестал по раме, стекая потоками, словно небо разверзлось. Пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, Маргарита впилась взглядом в темноту: за стеклом метались голые ветви, выгибаясь под напором урагана. Она представила, как вдалеке, за прибрежными деревьями, вздымались черные валы шторма: море, обычно умиротворяющее шелестом волн, сейчас ревело, бросаясь на берег с яростью раненого зверя. А его дикий рокот, всегда убаюкивавший, сегодня лишь усиливал тревогу, будто сама стихия смеялась над ее беспомощностью.

10. Снова Диана

За стенами кабинета продолжалась жизнь, полная рабочих вопросов и хлопот, но здесь она остановилась. Единственное, что двигалось вперед – настенные часы, так раздражающе тикающие.

Маргарита, села за стол, включила на компьютере радио, чтобы хоть как-то отвлечься от грызущих ее мыслей, и откинулась на спинку кресла.

Песни сменяли одна другую, но иностранным отдавалось предпочтение:

Vanessa Paradis, Pet Shop Boys, The Script вызывали приятные ассоциации, и казалось, что напряжение стало проходить, пока не заиграла такая знакомая композиция Стаса Михайлова «Она». Песня была обычным попсовым хитом российской эстрады, к которой Маргарита относилась без интереса. Но тут был заложен особый смысл, который знала лишь она и тот, кто ей эту песню посвятил. Хотелось сделать погромче и начать танцевать, как тогда, когда она слушала ее дома у любимого человека. И танцевать она любила, потратив годы на оттачивание пластики в танцевальных кружках. Но сейчас рабочая обстановка напоминала, что в этом кабинете она – врач, а не кем-то любимая девушка. Кем-то… Тем, кого она боялась любить открыто.

Вдруг дверь снова распахнулась, и в кабинет вошел Стас. Он столкнулся в коридоре с бывшей девушкой, и та, бросив на него ледяной взгляд, прошла мимо, не сказав ни слова.

– Ты рассказала ей про нас? – спросил он, закрывая за собой дверь.

– Да, – тихо ответила Маргарита, встав, и повернувшись к окну.

– Поэтому она была такая злая?

– Ты же ее знаешь! Вам бы поговорить нормально.

– Я пытался. Она пока не готова.

Стас подошел к ней, хотел обнять, но она вывернулась и осталась стоять у окна. Ее руки крепко сжимали подоконник, словно она боялась, что если отпустит, то не сможет удержаться на ногах.

– Зачем ты дал мне эту группу? – резко сменила тему Маргарита.

Она рассказывала ему, что стала психиатром из-за подруги, которая покончила жизнь самоубийством. А теперь нужно было работать с группой суицидников. Она хотела этого, но боялась своих воспоминаний и нахлынувших чувств.

– Если ты беспокоишься, что не справишься, я тебя заменю, – сказал Стас, подходя ближе. – Но мне бы хотелось, чтобы ты прошла через это. Маргарита, тебе нужно оставить эту историю в прошлом, но для начала закрыть ее.

Он подошел вплотную и взял ее за плечи.

– Что тебя так расстроило?

– Эта девочка… Диана… С ней сложно держать дистанцию. И она постоянно норовит перенять инициативу.

– Тебе нужно научиться выстраивать границы, – наклонившись к уху, прошептал он.

Маргарита почувствовала, как ее тело напряглось.

– Стас, перестань! – она попыталась высвободиться.

– А то что?

Она резко повернулась, оказавшись с ним лицом к лицу. Их взгляды встретились, и Маргарита произнесла:

– А то они окончательно рухнут.

В этот момент дверь снова распахнулась, и в кабинет без стука и разрешения, вошла Диана. Стас быстро отошел, сделав вид, что просто обсуждал с Маргаритой рабочие вопросы, а потом и вовсе попрощался и вышел.

– Мне показалось, что ты не такая, когда я увидела эту дикую девицу, – сказала Диана, оценивающе оглядывая Маргариту. – Но, кажется, я ошиблась… Станислав Александрович классный мужик!

Маргарита смутилась, но быстро взяла себя в руки. Она понимала, что нельзя позволять пациенту лезть в ее личную жизнь.

– Садись, – строго сказала она, возвращаясь к своему рабочему месту. – Давай вернемся к нашему разговору.

Диана, хоть и с неохотой, подчинилась. Она села в кресло, но в ее глазах читалось любопытство и едва скрываемая насмешка.

– Ты говорила, что тебя предали, – начала Маргарита, стараясь говорить спокойно и уверенно. – Давай попробуем разобраться, что именно ты чувствуешь и как это влияет на тебя.

– Ты знаешь, каково это – чувствовать себя ненужной? – снова уйдя в вопросы, спросила Диана, отвернувшись и избегая прямого взгляда.

– Ненужной? – переспросила Маргарита.

– Да. Когда тебя все бросили. Мама, друзья, которых по сути и не было, подруга…

Маргарита почувствовала, как в ее памяти всплывают собственные воспоминания, которые она тут же отогнала.

– Знаю, – тихо сказала она. – Но это не значит, что ты действительно ненужная. Иногда люди просто не понимают, как сильно они могут ранить других.

Диана резко повернулась:

– Не надо меня жалеть!

– Я и не жалею, – спокойно ответила Маргарита. – Я просто говорю, что ты не одна. И что ты можешь найти выход из этой боли.

– Какой выход? – Диана снова усмехнулась, но в ее голосе уже не было прежней злости. – Ты мне сейчас расскажешь, что нужно «полюбить себя» и «найти какое-нибудь занятие»?

– Нет, – покачала головой Маргарита. – Я скажу, что ты сильнее, чем думаешь. И что ты можешь справиться с этим. Но для этого нужно дать себе шанс.

Диана замолчала, ее взгляд стал задумчивым. Она снова посмотрела на свои перебинтованные руки, словно впервые замечая их.

– А если я не хочу давать себе шанс? – прошептала она.

– Тогда я дам его за тебя, – твердо сказала Маргарита.

В кабинете снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Диана опустила голову, а Маргарита почувствовала, как в ее груди теплеет. Она поняла, что этот разговор – только начало. И что, возможно, именно сейчас она смогла достучаться до той части души, которая еще не потеряла надежду.

– Знаешь, – вдруг сказала Диана, поднимая глаза. – Ты не такая, как другие врачи.

– Спасибо, – улыбнулась Маргарита.

С улицы снова донесся гул, но на этот раз он был дальше, приглушеннее. Маргарита вздрогнула, но уже не так сильно, как раньше. Она посмотрела на часы и ужаснулась тому, что было лишь без четверти восемь. Впереди долгая рабочая ночь, на которую совсем не оставалось сил. Но она, конечно же, справится! Как и со всем, что подбрасывала ей жизнь. Она всегда со всем справлялась.

11. Убежище

Общение с Дианой закончилось, но Маргарите хотелось поговорить с ней подольше. Девушка вызывала в ней странную симпатию, словно напоминая о чем-то давно забытом. В дверь постучала медсестра, зовущая пациентку в процедурный кабинет, где ей нужно было поставить укол и принять таблетки. Диана, неохотно поднялась с кресла и пожаловалась:

– После вчерашних таблеток мне так хотелось спать, но я не могла уснуть.

Маргарита нахмурилась. Она открыла медицинскую карту, чтобы прочитать назначения, и ее взгляд задержался на одном из препаратов. Это был сильнодействующий стабилизатор настроения, который действительно мог вызывать такие побочные эффекты. Врач кивнула медсестре.

– Сегодня этот препарат давать не будем.

Медсестра удивленно подняла бровь, но промолчала. Маргарита, улыбнувшись Диане, добавила:

– Посмотрим, как ты будешь спать сегодня. А кто тебе лечение назначал?

– Так сам Станислав Александрович, – ответила медсестра, словно оправдываясь.

– Ах, да! – с легкой иронией произнесла Маргарита. – Что-то я совсем забыла.

Она отправила медсестру на ее рабочее место, обещая, что Диана сейчас придет, а сама уточнила у девушки:

– Тебе Станислав Александрович рассказывал о побочных эффектах этих лекарств?

Диана покачала головой:

– Нет.

– Ты раньше что-то пила?

– Нет.

– Тогда не пойму, почему такое назначение? – тихо произнесла Маргарита, не заметив, что сказала вслух.

Она не хотела выставлять коллегу некомпетентным, но была не согласна с его решением. Выписанные лекарства действительно имели эффективность, но их побочные действия могли серьезно навредить пациентке. Одно из них – набор веса, что для молодой девушки могло стать дополнительным стрессовым фактором.

«Мужчина!» – подумала Маргарита с легкой досадой. Она взяла ручку и переписала назначение, впервые пойдя против руководства. Но эту пациентку Стас передал ей, а потому она чувствовала себя обязанной сделать все правильно.

Набрав по телефону медсестру из процедурного, Маргарита продиктовала новое назначение. Положив трубку, она повернулась к Диане:

– Если сегодня не сможешь заснуть, сообщи мне, не дожидаясь утра. Заходи в любое время! А сейчас иди в процедурный.

Диана уже собиралась уйти, как вдруг оглушительный грохот потряс здание. Стекла задрожали, а с потолка посыпалась белая пыль. Маргарита выскочила в коридор и замерла: входная группа клиники, старая пристройка с арочными окнами, была почти разрушена. На крышу рухнуло огромное дерево – не тот упрямый тополь, что все еще держался у крыльца, а старый ясень, который не выдержал ярости урагана. Через пролом в потолке хлестал ливень, превращая пол в болото.

– Выход заблокирован, – с досадой произнесла Маргарита. Она метнулась к регистратуре: регистратор Галина в смятой форме дрожала, прижимая к груди папки, а рядом стояла женщина в верхней одежде, сжимающая мокрые документы. – Вы откуда? Здесь опасно!

– Я… я пришла за справкой, – растерянно пролепетала незнакомка. – Не успела уйти до шторма…

Маргарита кивнула, оценивая обстановку. Вода прибывала, а ветер выл, будто торопя их. Она взяла Галину за плечо, заставив ее встрепенуться.

– Соберите всех и отведите в столовую! Быстро! И держитесь подальше от окон!

Ее голос звучал спокойно, словно это была рядовая проверка, а не борьба со стихией. Но внутри все сжималось от тревоги: если шторм не утихнет, здание может не выстоять.

– Пойдемте со мной, – скомандовала она незнакомке. – Здесь оставаться опасно.

Когда все пациенты и сотрудники оказались в столовой, Маргарита жестом указала на дальний угол – подальше от окон, где стекла уже покрылись паутиной трещин. Но мысли ее, вопреки стараниям, упрямо цеплялись за один вопрос: «Где Стас? Уехал ли он уже домой? А если нет, то, где он сейчас?»

Она достала телефон, но связи не было. Обернулась к медсестре, которая помогала успокаивать пациентов. Голос звучал чуть дрожаще, но она старалась держать себя в руках:

– Ты не видела Станислава Александровича?

Медсестра, устало кивнув, ответила:

– Он уехал домой минут двадцать назад.

Маргариту сдавила ледяная волна тревоги. Она закрыла глаза на мгновение, представив, как Стас мчится по пустынным улицам, объезжая поваленные ветки и бурлящие потоки воды. Он должен добраться. Как и Настя, которая успела уехать до пика шторма. Но тут же сердце бешено застучало: а если они… Она сжала кулаки, глотая ком страха. Нет, они справятся. И она тоже. Как всегда. «Они должны были успеть, – подумала она с облегчением. – Они в безопасности».

Но долго размышлять о судьбе друзей она не могла. Рядом были люди, которые нуждались в ее помощи. Пациенты, напуганные и растерянные, смотрели на нее с надеждой. Маргарита глубоко вдохнула, отодвинув свои личные переживания на задний план. Она была врачом, и сейчас ее долг – помочь тем, кто оказался в этой ситуации.

Она подошла к Юле, пациентке из группы суицидников, которая дрожала, обхватив себя руками, мягко положила руку на ее плечо:

– Мы здесь в безопасности. Постарайся дышать глубже.

Девушка кивнула, но ее глаза были полны страха. Маргарита знала, что слова утешения – это лишь начало. Ей нужно было переключить внимание людей, помочь им справиться с паникой. Она встала и обратилась ко всем:

– Давайте попробуем сделать несколько дыхательных упражнений. Это поможет успокоиться. Вдохните глубоко через нос, задержите дыхание на несколько секунд и медленно выдохните через рот. Повторяйте за мной.

Ее спокойный голос и уверенные действия начали действовать. Люди, сначала нерешительно, а потом все охотнее, стали повторять за ней. Маргарита продолжала говорить, мягко направляя их:

– Представьте, что вы вдыхаете спокойствие, а выдыхаете страх. Мы здесь вместе, и мы справимся.

Постепенно напряжение начало спадать. Даже Диана, которая сидела в углу, присоединилась к упражнениям. Маргарита заметила, как девушка старается сосредоточиться на дыхании, и подошла к ней:

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, – тихо ответила она. – Спасибо.

– Ты молодец. Если что-то будет беспокоить, скажи мне, хорошо?

Диана кивнула, и Маргарита снова оглядела помещение.

– Мария, – обратилась она к медсестре. – Сколько здесь человек? Все спустились?

Молоденькая медсестра огляделась и стала пересчитывать.

– Шесть пациентов, пять сотрудников вместе с вами и женщина… – Она кивнула в сторону незнакомки, которую Маргарита привела с собой. – Итого двенадцать человек.

– Пациентов всего шесть?

– Так выписались многие перед праздниками, кто-то на дневной стационар перешел8.

Один из санитаров, Вадим, отправился за одеялами – на случай, если отключится электричество и отопление. «Хоть греться будет чем», – пробормотал он, исчезая в коридоре.

Минуты тянулись мучительно долго. Маргарита пыталась сосредоточиться на пациентах, но вой ветра за окнами нарастал, словно предупреждая о беде.

Санитар вернулся, сгибаясь под грузом одеял, и только успел сбросить их на стол, как воздух содрогнулся.

– Все, принес, – начал он, но не закончил.

Оглушительный треск, словно небо разорвали надвое, врезался в тишину. Все замерли.

– Тополь… – успела подумать Маргарита, прежде чем потолок вздрогнул, и с него посыпалась штукатурка. Люди вскрикнули, а она инстинктивно пригнулась, прикрывая голову руками. Снаружи донесся грохот – столетний тополь, не выдержав напора урагана, рухнул на здание клиники. Когда пыль осела, санитар подошел к двери и попробовал ее открыть. Стало ясно: выход заблокирован, но крыша над столовой, к счастью, выдержала.

В помещении воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием людей. Маргарита впервые за долгое время почувствовала настоящий страх. Она вспомнила о своих сыновьях, которые сейчас были далеко, в безопасности. Но мысль о том, что она может больше никогда их не увидеть, сжимала горло. А еще она думала о Стасе. О Насте. О любимом человеке: их последняя встреча закончилась ссорой. Она даже не удосужилась сказать: «Я люблю тебя!» на прощание.

– Мы заперты? – нарушая тишину, тихо спросила Алла, еще одна пациентка из группы суицидников.

Маргарита вздрогнула, словно вернувшись к реальности. Она взглянула на женщину, а затем на остальных людей, которые смотрели на нее с надеждой и страхом. Она не могла позволить себе поддаться панике. Она была врачом, и сейчас ее долг – сохранить спокойствие и помочь тем, кто оказался в этой ловушке.

– Мы найдем выход, – уверенно сказала она, хотя сама в это не верила.

– Можно выбраться через окна, – предложил второй санитар, Паша.

Галина, сотрудница регистратуры, покачала головой, поправляя съехавшие очки.

– На окнах решетки. Ключи от них в моем ящике, а он сейчас под тоннами обломков. – Она махнула рукой в сторону заблокированного выхода. – Да и лезть наружу в такую бурю – чистое безумие. Лучше переждать здесь.

Маргарита старалась не думать о том, что происходит снаружи. Она не могла позволить себе слабость. Но на мгновение отвернулась к стене, чтобы никто не видел ее лица. Она сжала кулаки, пытаясь сдержать слезы. Ей было страшно. Страшно за себя, за пациентов.

– Маргарита, – тихо позвала Диана, подходя к ней. – Ты в порядке?

Маргарита быстро вытерла глаза и повернулась к девушке:

– Да, конечно. Просто… просто нужно держаться.

Диана посмотрела на нее с пониманием, которого та не ожидала.

– Ты сильная, – сказала девушка. – Мы справимся.

Маргарита кивнула, чувствуя, как эти слова придают ей сил. Она не знала, что ждет их дальше, но знала одно: пока она может помогать другим, она будет бороться. За себя, за тех, кто был рядом.

12. Взаперти

Кухонный блок клиники представлял собой просторное помещение, разделенное на две зоны. В столовой части рядами стояли обеденные столы из светлого дерева, окруженные металлическими стульями с мягкой оббивкой. На некоторых столах остались следы недавнего ужина – кружки с остывшим чаем, смятые салфетки.

За бетонной перегородкой через открытое окно виднелась кухня: массивная плита, стеллажи с посудой. Дверца одного из шкафов неплотно прикрывалась, обнажая коробки с продуктами. Воздух все еще пах рыбными и куриными котлетами, но теперь к этому примешивалась сырость от протекающей крыши.

Свет, тусклый и неровный, мигал, будто сопротивляясь тьме. Люстры под потолком, больше похожие на промышленные плафоны, то вспыхивали желтоватым свечением, то погружали все в полумрак, отбрасывая на стены дрожащие тени. Казалось, еще один порыв ветра, и электричество окончательно сдастся под натиском стихии.

У стены, рядом с кулером, гудящим на последнем издыхании, стоял холодильник. Его дверца, приоткрытая настежь, демонстрировала пустые полки – видимо, продукты уже разобрали. В дальнем углу находились две туалетных комнаты, возле которых на выходе был умывальник. Над раковиной капал кран, ритмично отсчитывая секунды, словно напоминая: время теперь работает против них.

Даже в этом хаосе чувствовалась попытка сохранить порядок – стулья выровнены вдоль столов, стопки тарелок аккуратно прикрыты полотенцем. Но трещина, змеившаяся по потолку, выдавала правду: «убежище», как и само здание, балансировало на грани.

Маргарита, стараясь сохранять спокойствие, рассказала людям, что здесь есть все необходимое: вода и еда.

– Мария, все приняли лекарства? – уточнила она у медсестры, понимая, что резко прерывать прием медикаментов категорически запрещено из-за синдрома отмены, который накроет пациентов среди ночи, если раньше они отсюда не выберутся.

– Все, кроме новенькой… – Мария вспомнила имя. – Дианы.

– С ней проще, она еще не втянулась, – выдохнула Маргарита, понимая, что сейчас важно не допустить паники.

Она попросила Вадима и Пашу сдвинуть столы к центру, освободив пространство у стены, противоположной окнам. Всем было предложено взять стулья и собраться в круг, чтобы чувствовать поддержку. Пациенты расположились парами, как и размещались в палатах: Алла с Катей, Юля с Дианой, и двое парней: Александр и Андрей. Замыкали круг Маргарита и медсестра Мария. Санитары и сотрудница регистратуры сели за стол в стороне, погрузившись в тихий разговор. Лишь незнакомка, пришедшая за справкой, оставалась в одиночестве, не решаясь присоединиться. Худая, среднего роста, с темными волосами ниже плеч, собранными в хвост. На ней был не по погоде теплый черный пуховик, из-под которого виднелся болотно-зеленый спортивный костюм. Пуховик она не сняла даже в помещении, то ли от холода, который другие не чувствовали, то ли он был своеобразным средством защиты от мира. Ее глаза – в них сложно было угадать эмоции. Даже когда она улыбалась, создавалось впечатление, что за улыбкой что-то холодное, что вызывало отторжение. Маргарита никак не могла определить ее возраст. Сначала показалось, что перед ней чуть ли не старуха, но, когда та заговорила, появилось сомнение. Возможно, ей не было и тридцати.

Маргарита подошла к ней:

– Как вас зовут?

– Анна, – тихо ответила девушка-женщина.

– Присоединяйтесь к нам.

Анна неохотно взяла стул и втиснулась в круг между Дианой и Александром. Она мельком разглядывала Маргариту, на которой не было белого халата, и выглядела она скорее, как хрупкая женщина, чем как психиатр. Только когда она начала успокаивать пациентов, Анна осознала, что перед ней врач. Это открытие, казалось, не произвело на нее особого впечатления. Она продолжала сидеть с тем же отстраненным выражением лица, словно все происходящее ее не касалось.

Маргарита сразу почувствовала к ней легкую антипатию. В ее манерах, в том, как она держалась, чувствовалась какая-то самоуверенность, которая раздражала. Ее взгляд, чуть свысока, ее движения, слишком резкие и уверенные, – все это вызывало внутреннее сопротивление.

Раздался еще один грохот, потолок снова затрясся, и свет резко погас, окутав столовую густой темнотой. Люди вскрикнули, но через мгновение лампы мигнули и загорелись тусклым желтоватым светом – заработал генератор.

– Ветер оборвал провода, но у нас есть резервное питание! – Маргарита повысила голос. – Дышите глубже и сфокусируйтесь на том, что здесь и сейчас.

Но Александр, сидевший рядом с Анной, уже начал паниковать: дыхание участилось, глаза расширились, будто в них отражалась обрушившаяся на них стихия. Анна бросилась его успокаивать, но делала это так, как нельзя было в такой ситуации.

– Все не так страшно! – утвердительно произнесла она. – Ты же мужчина, возьми себя в руки!

Александр еще больше занервничал. Маргарита хорошо знала таких людей, как Анна, – тех, кто везде лезет со своей помощью, даже когда их не просят, и только усугубляет ситуацию. Мягко, но твердо она сказала:

– Анна, пожалуйста, не делайте мою работу. Я справлюсь лучше.

Девушка-женщина недовольно отвернулась, обиженно сжав губы. Она явно чувствовала себя недооцененной, но Маргарита не стала обращать на это внимание. Она подошла к парню, взяла его за руку и начала говорить спокойным, убаюкивающим голосом: