Непринятый: без души здесь делать нечего

– Я тоже это испытываю, – Семён отвлёкся от еды и посмотрел на парня. – Тоже вены?

– Да. Я был уверен, что попаду в Ад, – он замялся.

– Странно осознавать, что мы не там.

– Знаешь, я готовился к этому почти всю жизнь, – Ричи сглотнул слюну и покачал головой, как будто отгоняя мысли. – Моя семья, они религиозные фанатики. Почти как мормоны, но в нашей деревни другие уклады и взгляды. Вся жизнь в наказаниях и страхе перед Богом. Удивились бы они, узнав, что его тут нет.

– Ты из-за них решил это сделать?

– В том числе. Я влюбился. Но эта любовь оказалась грешной, – парень закрыл лицо руками и очень тихо продолжил. – Это был мужчина.

– Так ты… – Семён немного помедлил, осмысляя некорректность вопроса. – Я хотел сказать…. Прости. Я хорошо к такому отношусь, это не грех, разве любовь может быть грехом?

– Когда живёшь в семье мормонов – да. Сначала я думал, что болен, что истязания изгонят из меня все эти греховные мысли. Я был уверен в том, что Бог покарает меня. Но в итоге я сам с этим неплохо справился.

Глава 4

За все его грехи

Место – США, штат Юта, ноябрь 2022 года

В данном фрагменте присутствует художественное описание отношений, которые являются лишь догадками персонажей и не имеют ничего общего с реальностью. Автор не ставит целью пропаганду каких-либо взглядов, а стремится отразить внутренний мир героев и раскрыть их личностные конфликты исключительно в художественном контексте.

Морозное утро обжигало кожу Ричи, он прятал руки в карманы потрёпанного пальто и быстрым шагом передвигался в сторону хлева. 6 утра – нужно собрать яйца, подоить коз и отнести половину в пекарню тёти Мириам.

Семья парня уже много лет живёт в деревне в 15 километрах от города. Когда-то их род относил себя к мормонам, а потом дедушка Ричи поругался с настоятелем церкви, они не сошлись во взглядах. Это стало причиной переезда и создания общины со своей религией. Со временем деревня разрослась, появилась школа, своя церковь, открыли кружок творческого развития. Одиннадцать лет назад старейшины сошлись на мнении, что необходимо провести электричество. Сначала это считалось грехом, но после молельной недели приняли решение, что, если Господу угодно, чтобы человечество развивалось через использование технологий, упрощающих жизнь – так тому и быть. Тогда в деревне стали появляться компьютеры, телефоны и телевизоры, а к ним прилагались строгие правила, запрещающие смотреть развлекательные телепередачи, а ещё новости после 21:00. Что именно случалось после 21:00 знали только старейшины, а все остальные им верили. Дети относились к происходящему скептически: с появлением интернета они смогли увидеть, как живут их ровесники вне общин. Но никто не возникал, потому что стоило бы сказать что-то против общинных взглядов – это могло иметь последствия в виде суровых наказаний и лишения телефонов.

– Опять туристы приехали, будут смотреть на нас, как на клоунов, – мама вошла в кухню и кинула в мойку овощи. – Ричи, займись. Я пойду помогу Мириам, эти захотят купить натуральных продуктов. Хоть какой-то толк с туристов. Взяли себе за привычку таскаться к нам.

Ричи отвлёкся от чтения газеты и нехотя подошёл к мойке. Горячую воду родители сказали экономить, так что он включил прохладную и стал отмывать слегка промёрзший картофель от земли. Городские приезжали раз в три месяца – это была туристическая программа для тех, кто хотел отдохнуть от суеты в аутентичной обстановке. Деревня, где жил Ричи, стала одной из привлекательных точек для туроператоров: рядом течёт река, в паре километров находится хвойный лес, до города на машине всего ничего. В общем, когда коммерсанты, как называл их дедушка, пришли в деревню – разговоры были долгими. Жители не хотели пускать к себе городских, но успокоились, когда услышали, что те будут неплохо платить за десять дней жизни в мормонской среде. Никто не стал объяснять, что жители деревни не относят себя к мормонам. Как сказал папа, если туристы настолько глупые, что не в состоянии прочитать подробно о религиозном движении, то и вопросов к ценам у них не будет.

Для гостей построили три одноэтажных дома, женщины сшили наборы одежды, дети разучили пару сценок, чтобы показывать гостям – в общем, деревня давала эффект полного погружения. Туристам продавали свежее мясо и рыбу, овощи, фрукты, молочные продукты и яйца. Цены жители деревни, конечно, сильно завышали, но приезжающие сюда городские были при деньгах, так что всех всё устраивало.

Ричи домыл овощи и принялся за чистку, параллельно наблюдая в окно, как туристы достают чемоданы из своего фольксвагена. Сегодня в один дом заехала семейная пара лет 50, а в другой – молодой мужчина. Он добрался на такси, что было довольно странно. Это значило, что он планирует проводить все дни в доме и ближайших окрестностях, не выезжая на экскурсии. Для них можно было арендовать пикап мужа Мириам, за небольшую доплату он возил туристов везде, где им пожелается, но такого запроса в этот раз тоже не было. Оставив чищенные овощи сохнуть на полотенце, Ричи снова пошёл в хлев – нужно было спуститься в подвал и достать пару банок маминых консервированных помидор, чтобы она могла сварить суп для гостей.

– Эй, парень! – на входе в хлев Ричи окликнул слегка хриплый мужской голос.

Это был тот гость с такси.

– Да?

– Слушай, я тут заехал в гостевой дом, но не могу включить отопление. Ты не знаешь, кого можно попросить помочь? Свежий воздух – это, конечно, классно, но слишком уж он морозный, – мужчина улыбнулся, видимо, рассчитывая на реакцию собеседника, но Ричи смотрел на него уставшими глазами.

– Я посмотрю. Через 10 минут подойду.

Не став дожидаться какой-либо реакции мужчины, Ричи зашёл в хлев и спустился в подвал. Найдя нужные банки, он отнёс их домой, взял инструменты и направился к гостю. Мужчина показался странным. Ричи не мог объяснить, что именно отличало его от других десятков городских, которые приезжали в общину. Подойдя к дому, парень заметил, что турист стоит на крыльце и курит.

– О, и в правду 10 минут. Вот это таймменеджмент, – мужчина затушил сигарету об пепельницу и открыл парню дверь. – В городе так быстро даже лифт не всегда приезжает. Ты же знаешь, что такое лифт?

Ричи вопросительно посмотрел на гостя, не понимая, шутит он или нет.

– Вы думаете, что если мы живём в общине, то застряли в прошлом? – свободной рукой он достал из кармана смартфон. – У меня даже инстаграм (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещённой на территории РФ) есть, хоть родители это и не одобряют.

– Прости, я не хотел никак задеть тебя. Правда, не знаю, зачем такое спросил, – мужчина засуетился, ощутив дикую неловкость.

Ричи никак не отреагировал и подошёл к электропечке. Провернув пару манипуляций, парень нажал на кнопку и индикатор загорелся.

– Контакт отошёл, вроде больше проблем быть не должно.

– Спасибо большое, – мужчина похлопал парня по плечу. – А если бы было что-то посерьёзнее, ты бы тоже смог починить?

– Ну да. Я инструменты не для красоты таскаю, – повисла неловкая пауза, гость не хотел лишний раз выкинуть глупость, а Ричи в целом не планировал поддерживать диалог. – Ну, если что-то понадобится, зовите.

Парень уже выходил из дома, как гость снова засуетился и схватил его за ладонь, чтобы остановить. Ричи как будто прошиб ток: рука мужчины была холодная и очень приятная, не мозолистая и шершавая, как у всех мужчин в общине. По ней прям читалось, что городской гость не занимается тяжёлым трудом.

– Я хотел спросить, а можно ли договориться о том, чтобы меня сопроводили на прогулку? Я фотограф, хочу сделать пару снимков, но один могу заблудиться.

– Я передам семье, кого-нибудь найдут.

За дверью парня охватили эмоции. Это прикосновение – он никогда такого не ощущал. На лице появилась едва заметная улыбка, причина которой не была понятна. Он подумал, что хотел бы сопроводить городского гостя на прогулку, показать самые живописные места, которые сам любит посещать, чтобы побыть в одиночестве. Ричи старался отгонять эти мысли. Ещё несколько лет назад он заметил, что его привлекает мужская внешность. Сначала он стал чаще останавливать взгляд на футболистах, когда выезжал со школой на матч в город. Потом ему понравился актёр из сериала «Хемлок Гроув», который он смотрел втайне от родителей – всё, что не давало знаний, или не относилось к новостям считалось развлечением и, соответственно, грехом. Ричи было уже восемнадцать, поэтому родители ждали только совершеннолетия соседской дочери, чтобы породнить семьи. Сам же Ричи с ужасом представлял, как ему придётся жить с девушкой, к которой он ничего не чувствует. Она же с трепетом ждала свадьбу: Мелисса была одной из тех детей, которые чтили все традиции общины и разделяла взгляды. У неё даже не было телефона, потому что после каждого соприкосновения с ним нужно молиться, а беспокоить Господа постоянными молитвами она не могла.

Когда-то и Ричи жил с этими убеждениями. Когда он впервые загляделся на другого парня, весь вечер провёл стоя коленями на крупе. Вера в общинные взгляды стала понемногу рассеиваться, когда парень решил изучать астрономию. Этот предмет был дополнительным в городской школе. Что удобно, в воскресенье, когда родители не требуют работать на огороде, во дворе – да где угодно. Для получения разрешения на посещение уроков собирали общинный совет. Перевес был небольшой, но Ричи не сильно волновало мнения почти половины несогласных, да и согласных тоже – он просто был рад тому, что сможет уезжать из общины хотя бы раз в неделю и изучать что-то, что порицается жителями его деревни. Конечно, с мальчика взяли слово, что он не предаст веру, даже если учителя постараются склонить его к этому своими астрономическими знаниями. И несмотря на то, что Ричи относился к общине с долей скептицизма, в голове сидела мысль, что его взгляды, интерес к мужчинам и желание покинуть общину как можно скорее – это путь в Ад. Слыша с детства все эти наставления, сложно избавиться от них по щелчку пальцев.

Время на мысли о новом госте закончилось, как только Ричи пришёл домой. У него было много обязанностей, поэтому он сразу проверил дровник – пусто. Выпив стакан воды и бросив короткий взгляд в сторону туристического домика, парень взял перчатки, топор и вышел во двор. Дерева за домом было достаточно, так что можно было не ходить в лес, а нарубить дрова из того, что есть. Это было привычное дело, так что Ричи легко справлялся. Монотонная работа не требовала умственных усилий, в голове освободилось место для мыслей о мужчине с мягкими руками. Высокий, статный, он был похож на актёра какого-нибудь фильма о шпионах. Неряшливости серьёзному виду добавляли разве что растрёпанные пшеничного цвета волосы и глупый смех. Ричи отметил, как они похожи внешне, а потом вспомнил вопрос про лифт и усмехнулся, подумав о том, что некоторые люди выглядят лучше, когда молчат.

– Ричи, доброе утро! – парень услышал за спиной знакомый слащавый голос.

– Доброе утро, Мелисса.

– Опять туристы приехали, будут смотреть на нас, как на клоунов. Не понимаю, почему старейшины позволили устраивать такое в нашей деревне.

– Мама говорит так же, – Ричи знал, что девушка просто так не отстанет, поэтому нехотя поддерживал разговор.

– Сегодня вечером будет молодёжное собрание, я предложила уделить десять минут пению молитв. Это очень сближает, правда?

– Это отличная идея.

– Мне нужно помочь бабушке Эдне с теплицей, желаю тебе хорошего дня.

– До вечера, Мелисса.

Девушка убежала, а Ричи глубоко устало вздохнул. Она всячески пыталась расположить к себе жениха, и иногда это было даже неплохо, когда она пекла печенье, например. А иногда Мелиссы становилось слишком много. Таких в общине называют идеальными жёнами: они послушные, не нарушают правила, слушают мужа. Ричи не видел ценности в таком поведении, он знал о феминизме и не понимал, почему община проповедует строгий патриархат. Парень не хотел бы быть главным в семье, указывая, как жить остальным. Он хотел уехать и быть свободным от запретов и рамок.

Заполнив дровник Ричи пошёл за водой к колодцу. Опуская вёдра в воду, он заметил, что к нему направляется турист. Почему-то захотелось убежать, но выглядело бы это максимально глупо.

– А вода у вас питьевая? – мужчина заглянул в колодец, а потом уставился на парня.

– Ну да, – Ричи снова не понимал, как с ним общаться и стоит ли поддерживать диалог.

– А если туда кто-то плюнет, или захочет кинуть что-то?

Ричи с недоумением посмотрел на собеседника. Он казался ещё более странным, чем при первой встрече. Кому вообще надо портить воду, которую пьёт вся деревня?

– Зачем?

– Ну, ради забавы. В городе было бы опасно пить из колодца.

– В городе, – Ричи достал одно ведро и с грустью посмотрел на второе. – Не знаю, как у вас, но у нас никто не станет пакостить себе и общине.

Городской молчал. В воздухе повисла неловкость, которая будто ток обволакивала обоих собеседников. Казалось, что стоит им соприкоснуться – произойдёт замыкание, которое уничтожит всё вокруг.

– Ты не пугайся, ладно? Я не сумасшедший. Мне просто очень интересно, как устроена ваша жизнь. Я сам родом из небольшой деревни, правда, не религиозной. В город переехал в старших классах.

– И как оно? – Ричи вдруг проявил интерес к собеседнику, он мечтал о переезде и теперь хотел узнать, что его ждёт.

– Непросто. Там темп жизни совсем другой, очень быстрый. Но интересно. Столько возможностей.

– Говорят, в городе ночью не видно звёзд, – Ричи поднимал второе ведро и теперь расстраивался, что оба полные и общение у колодца вот-вот прекратится.

– Это правда, если только где-то на окраине можно увидеть. Тебе нравится смотреть на звёзды?

– Я изучаю астрономию.

– Я думал такие науки считаются греховными.

Ричи бросил на гостя осуждающий взгляд. Но вид у парня был очень усталым, так что вряд ли он понял его недовольство.

– Нам можно учиться, если при этом вера остаётся непреклонной.

Ричи взял вёдра и направился к дому. Гость так и остался стоять у колодца, осматриваясь вокруг. Вроде бы он взрослый и мог бы рассказать о том, как приспособиться к жизни в городе, но при этом иногда говорит такие глупости.

– Ты принёс воду, как вовремя. Пора готовить суп. Сходи в пекарню за булочками, а по дороге забеги к бабушке Эдне, Мелисса достанет пару банок варенья.

Мама как обычно суетилась. Хоть она и ругала туристов, ей нравилось заниматься всеми этими приготовлениями. Жизнь в общине не отличалась разнообразием, ежедневная работа, молитвы, разговоры с одними и теми же людьми об одном и том же. С приездом гостей бытовая жизнь разбавлялась новыми красками, как минимум, жители общины начинали обсуждать, кто что видел и слышал от городских.

Ричи взял у входа корзинку и вышел на улицу. Пекарня тёти Мириам находилась через четыре дома. К полудню утренний мороз уже спал, так что парень снял перчатки и слегка расстегнул куртку. Ему нравилась такая погода, казалось, что именно такой холодной свежестью пахнет свобода.

– Ричи, ты за булочками? – тётя Мириам вытерла о полотенце испачканные в муке руки и ушла в сторону кухни.

– Ага. Мама отправила, – парень поставил корзинку на прилавок. – Как дела у Валериана?

– Учится. Обещал приехать на Рождество, – кричала с кухни тётя. – Сдался ему этот университет.

Валериан – старший сын Мириам. Три года назад он решил получать высшее образование и уехал из деревни. Родителям он говорит, что ежедневно молится и соблюдает все правила общины, но Ричи знает, что это не так. Никто их тех, кто покидает общину, больше не связывает себя с местными верованиями.

– Вот, держи. Всё как мама просила, – тётя Мириам сложила булочки в бумажный пакет и поставила его в корзину. – А это тебе, а то совсем исхудал. Говорила твоим родителям, не нагружайте мальчишку.

Ричи взял сладкую булочку с джемом, поблагодарил тётю и отправился к бабушке Эдне. Она была одной из старейшин и Ричи не знал точно, кому именно она приходится родственницей: бабушкой её называла вся деревня. Её дом находился почти в конце деревни, ближе к лесу. Ричи успел съесть булочку, прокрутить в голове текст песни «For your love» группы Maneskin и придумать пару мест, куда можно отвести странного туриста-фотографа. Как парень не пытался – мужчина не выходил из головы.

Возле дома бабушки Эдны стояла Мелисса, она как будто ждала прихода Ричи.

– Я достала тебе варенье! Бабушка Эдна ушла на собрание старейшин, кто-то из ребят опять собрался уезжать из общины. Не понимаю, зачем им это, – девушка взяла из рук Ричи корзину и поставила на скамейку.

– Не знаю. Наверное, интересно посмотреть на другую жизнь, – Ричи смотрел, как аккуратно будущая невеста складывает стеклянные банки, чтобы не помять пакет с булочками.

– Не знаю, на что там смотреть. Одна грязь и пошлость. Никакой веры. Как так можно?

Ричи не стал отвечать на этот вопрос. Он взял корзинку, подождал, пока заботливая Мелисса застегнёт его куртку, сказал спасибо и быстрее зашагал домой. Мама уже почти закончила с супом – вот они, преимущества консервации. Теперь она разливала его по стеклянным тарам. Младшая сестра Ричи, Саманта, складывала их в большие бумажные мешки. Туда же отправились по банке варенья и свежие булочки из пекарни. Сэми степлером прикрепляла на пакеты маленькие открытки с пожеланием приятного аппетита – рисовать их было её хобби, которое не сильно одобряли родители. А когда она сказала, что это повысит лояльность гостей и они, возможно, захотят купить такие же в качестве сувениров – идея пришлась по душе. Девочка специально вычитывала умные слова, чтобы нагрузить ими взрослых и выбить своё право на рисование без осуждения и постоянных нотаций. Дети в общине умели вертеться и создавать образ, который хотели видеть родители, но в большей степени всё равно мечтали о нормальной жизни.

Отнести обед гостям отправили Ричи. Сначала он зашёл к семейной паре. Супруги поблагодарили мальчика, сунув ему в карман куртки пару долларов. Чаевые были не обязательны, но гости сказали, что всегда дают немного денег своим внукам на карманные расходы, а Ричи очень похож на Дэвида. Парень не стал вникать в подробности, поблагодарил туристов и в лёгкой спешке направился к дому фотографа.

– Вот ваш обед, – парень протянул пакет, как только гость открыл дверь.

– О, спасибо. Отсюда чую этот замечательный аромат.

Мужчина взял пакет, и как только Ричи начал уходить, окликнул его:

– Забыл сказать. Я попросил экскурсию ночью, чтобы посмотреть звёзды и сделать пару ночных снимков. Твои родители сказали, что ты лучший проводник. Так что заходи часов в девять, хорошо?

Ричи ничего не ответил, только кивнул. Он быстро зашагал домой, осознавая услышанное. Он решил устроить себе экскурсию, потому что узнал, что Ричи изучает астрономию и заинтересовался звёздами, или захотел провести с ним время? Нет, это просто совпадение. Какое ему дело до деревенского парнишки с вечно уставшим недовольным взглядом?

– Мам, я ночью иду на экскурсию?

– Да. Этот турист неплохо так за неё заплатил. Странный какой-то. Звёзды собрался фотографировать. Какой ерундой только эти городские не занимаются. Иди пока отдохни, или астрономию свою почитай.

Ричи скинул верхнюю одежду, поднялся в комнату и лёг на кровать. Сердце стучало: сегодня вечером он идёт гулять в компании мужчины с мягкими руками. Остаток дня парень провёл, как на иголках. Он брался за книги по астрономии, но прочитанное не усваивалось. Пытался смотреть сериал, но снова думал о туристе. Дважды он читал молитвы в надежде, что эмоции поутихнут.

Ужинать Ричи не стал, сказал родителям, что поест после прогулки. Ровно в девять часов он стоят возле двери гостевого домика. Нужно было постучать, но рука дрожала. Он сжимал и разжимал кулак, решаясь дотронуться до двери. Но мужчина сам открыл её.

– Увидел в окно, как ты идёшь. Снова чётко ко времени. Научишь так же? – он улыбнулся, накинул рюкзак и закрыл дверь на ключ. – Идём?

Ричи молчал, он кивнул и пошёл за дом, по тропинке в сторону леса. Снова стало прохладно, как утром. К ночи температура опускалась ниже 0, появлялась лёгкая изморозь. В далеке шумел водопад, совсем маленький, но очень резвый. Ричи любил сидеть возле него, когда хотел остаться один. Он брал с собой книги и читал.

– Меня, кстати, Кельвин зовут, – мужчина шёл сзади и внезапно решил прервать тишину.

– Ричи.

– Я тебя отвлёк от чего-то важного, да? Прости, если бы я знал, попросил бы другого сопровождающего.

– Нет, всё ок.

– Мне очень интересно узнать, как вы тут живёте. Я вообще из Портленда, узнал от друзей про вашу общину, взял отпуск и вот я здесь. Я там адвокатом работаю, а фотография – это хобби. Природа у вас красивая, – на минуту Кельвин замолчал. – А ты что расскажешь?

– Ну, мне 18. Я живу в общине и мечтаю из неё уехать.

– Почему?

– Странный вопрос. Это община. Здесь только и делают, что работают на благо деревни, молятся и растят детей. Которые потом тоже будут работать на благо деревни, молиться и растить детей. Несколько моих друзей уехали в университеты. Я тоже хочу учиться, а не колоть дрова и чинить электропечки приезжающим туристам.

– А ты с характером, да? – мужчина похлопал парня по плечу. – Давай здесь остановимся, сделаю пару кадров.

Он скинул рюкзак на пенёк, достал оттуда фотоаппарат и направил его в глубь леса. Ричи смотрел на нового знакомого и очень хотел поговорить с ним, но стеснялся задавать вопросы. Зато турист совсем не переживал, что может смутить парня.

– И насколько строгие у вас тут правила? – спросил он, не отрываясь от творческого процесса.

– Чтобы отпустить меня на воскресные занятия по астрономии в город собирали совет старейшин. Нам нельзя смотреть развлекательные шоу, за это можно час простоять коленями на крупе, читая молитвы. Если кто-то заболевает – его лечат травами и молитвами. В больницу везут только в самом крайнем случае. А это вообще-то пятнадцать километров. Если девушка отказывается выходить замуж, или парень не хочет жениться – это может стать поводом для изгнания из общины. Ну, а если до свадьбы была половая связь – это вообще позор. Парень в таком случае проводит неделю в церкви, ежедневно читая молитвы. А девушку могут даже розгами ударить. Что-то ещё?

Кельвин отвлёкся от фотографирования и теперь стоял напротив Ричи, смотря удивлёнными глазами. Он явно не ожидал, что всё будет настолько серьёзно.

– Боюсь спросить, а если у кого-то нетрадиционная любовь?

– Мы скрываемся, – Ричи запнулся, понимая, что раскрыл себя. – Я хотел сказать, если такие есть – они молчат, женятся, выходят замуж и стараются искупить свой грех.

– Расслабься, я никому не скажу, – Кельвин подмигнул парню и снова взялся за фотографирование.

Дальше были разговоры ни о чём, Кельвин рассказывал о своём переезде из деревни в город, как снимал комнату у практиковавшей нудизм семейной пары дизайнеров, как впервые накурился травки перед важным экзаменом и сдал на отлично, потому что преподаватель тоже был под кайфом. Ричи слушал всё это с упоением, такие истории в кино казались выдумкой сценариста, а сейчас – глотком желанной свободы. Через двадцать минут они дошли до водопада. Вода отражала блеск луны, переливалась, как драгоценный камень на свету.

– Это моё любимое место.

– Очень красиво, – Кельвин снова достал фотоаппарат и незаметно сфотографировал Ричи, который смотрел вдаль. – Какого жить в такой общине, зная, что есть другая, более свободная жизнь?

– Сложно. Я каждый день просыпаюсь в надежде, что в этом месте он будет последним. А потом корю себя за это и думаю о том, что попаду в Ад. Наших родителей не переубедить, но у нас ещё есть шанс на нормальную жизнь, в которой не нужно молиться за каждый проступок и учиться терпеть боль от круп и розг.

– Что тебе нужно, чтобы уехать?

– Стипендия. Я подавал документы, пока тишина. Ехать в никуда я не могу – так мне точно будет некуда возвращаться.

– А если будет работа?

– Я не глупый, если тебе интересно. Нужен стартовый капитал на съём жилья как минимум.

– Я не хотел тебя обидеть, – Кельвин снова ощутил дискомфорт от того, что не понимал, как общаться с парнем, не задевая его.

– Ты не обидел. У вас другая жизнь, а понять жителей общины могут только такие же жители общины. Даже если я не верю в Бога, я боюсь Ада. Нам с детства вбивают в голову, что каждый человек грешен и эти грехи нужно исправлять.

Кельвин слушал молча. Он не знал, как поддержать парня. Чтобы разрядить обстановку мужчина достал из рюкзака термос, булочки и варенье, которое Ричи приносил в обед.

– Согреемся? – мужчина налил чай в жестяные походные стаканы и протянул один парню.

Они сидели на бревне, пили чай, макали в варенье булочки и рассказывали друг другу о своей жизни. Кельвин был женат, думал, что влюблён в одногруппницу. Они прожили вместе три года, всё это время пытались зажечь чувства, но безуспешно. Он снял квартиру, стал больше времени проводить на работе и курсах повышения квалификации, так что быстро поднялся вверх по карьерной лестнице. Сейчас ему 32, есть своё адвокатское агентство, уютная квартира и хобби – фотография. Ричи тоже рассказал о невесте, которую совсем не любит и старается избегать. Пока ей не исполнилось восемнадцать парню нужно уехать из деревни. Получение образования станет официальной причиной для отсрочки свадьбы, а дальше он что-нибудь придумает.