Непринятый: без души здесь делать нечего

– Сердце поддерживает жизнь в живом существе. Но мы не живые и его работа, по сути, становится бесполезной. А всё остальное – нам это нужно для того, чтобы полностью ощущать эту жизнь. Вкусы, запахи, даже боль – мы можем ощутить укол шипа розы, например. Но намного слабее. Если бы ничего этого не осталось – жизнь после смерти стала бы невыносимой. Мы бы только работали на благо и всё, как души без души, как бы странно это сравнение ни звучало.

– Зачем ощущать эту жизнь?

– А зачем ощущать её на Земле?

Ансгар продолжил есть свой рулет, поглядывая в окно. Семён тоже взялся за еду. После первого глотка коктейля он вдруг понял, что не ел ничего со вчерашнего обеда, при этом ни разу не ощущал ни голода, ни слабости. Зато сейчас он ощутил желание поесть. Наверное, у душ нет расстройств пищевого поведения. Конечно, нет. Как и других болезней. А могут ли души вызывать у себя рвоту? А могут ли души худеть и набирать вес? Снова десятки мыслей на один факт из новой реальности.

– Окей, центр поддержки. Это связано с моим образованием, да?

– Возможно, это совпадение, – Ансгар пожал плечами. – Работа – это урок. Ты сам поймёшь, почему тебя распределили именно туда.

– Как ты справляешься со всем этим? У тебя нет желания ударить меня? Послать?

– Ты хочешь выплеснуть эмоции?

– Я задал простой вопрос, а ты опять переводишь его в психологию, – Семён злился.

– Окей. Честно, иногда появляется желание дать тебе подзатыльник. Но знал бы ты, сколько у меня было подопечных. Самых разных. Меня невозможно вывести на эмоции. Это, во-первых. А, во-вторых, если бы гнев не сидел внутри тебя, ты бы не стал спрашивать меня о том, хочу ли я тебя ударить. Это твои эмоции.

– Боже, какой ты приторный.

– Ты доел?

– Да.

Ансгар встал и направился к выходу. Семён последовал за ним, не уточняя, куда идёт куратор. В молчаливой тишине они дошли до парка, в котором состоялся их первый разговор. Это было вчера, но судя по насыщенным ощущениям прошёл минимум месяц. Вдруг Ансгар щёлкнул пальцами, и они с Семёном оказались в поле.

– Какого чёрта? – удивлённый парень огляделся по сторонам.

– Ты тоже так сможешь, – куратор скрестил руки на груди. – Давай.

– Что?

– Выпускай эмоции. Я тебя не на свидание сюда привёл.

– Мы на Земле?

– Нет. Всё ещё в Среднем мире. Это поле. Там вдали горы, пройдёшь пару километров южнее – будет озеро.

– Чего тебе надо?

– Чего ТЕБЕ надо? – Ансгар подошёл к Семёну ближе и постучал указательным пальцем по его лбу. – У тебя там каша. Поори, побегай, покатайся в траве – дай волю эмоциям. Потому что, если ты и дальше будешь постоянно язвить – приживёшься ты ой как не скоро. Про защитную реакцию психики слышал?

Семён стоял и смотрел на куратора. Его раздражал спокойный голос Ансгара, раздражали постоянные поучения. Парень сжал кулаки, посмотрел в глаза собеседника и….

Расплакался. Он сел на землю и начал рыдать. Громко, не сдерживая крик. Сначала он стучал руками по земле, а потом встал и побежал, не прекращая кричать. Он бежал по траве, спотыкаясь, падая и снова вставая. Раны стали болеть, как будто сквозь них выходила вся скопившаяся внутри боль. Устав и выплеснув всё, до последней капли, он вернулся к куратору и лёг на землю. Ансгар устроился рядом.

– Я привёл тебя именно в это кафе, потому что Рождество была моей первой подопечной. Она не выдержала жестоких устоев своей страны и добровольно ушла из земной жизни. Мне тогда было не легче, чем ей: она не хотела жить, а я…. Не мог я быть с ней искренним, испытывал злость, агрессировал. Она много плакала, а я только и говорил, что это был её выбор и за свои действия нужно отвечать.

– Разве это не так?

– Так. Но мы здесь не отвечаем за свои действия, не в Среднем мире. Мы проживаем травмы прошлого, чтобы жить дальше. Через неделю после её прибытия мы встретились в парке. Она гуляла после сеанса групповой терапии. Мне нужно было рассказать ей о работе, но совсем не хотел разговаривать. Она была здесь неделю и уже почти смирилась с произошедшим. В своё время мне понадобилось намного больше времени. И тут Рождество подбежала ко мне и подарила цветок. Обычный тюльпан, она только сорвала его с лужайки. А я вдруг отпустил всю злость и обиду на неё: она жила в ужасных условиях, подвергалась жестоким религиозным ограничениям, а теперь – она обрела жизнь, которую заслужила.

– Тебе только суицидники попадаются?

– Я сам вас выбираю. Сначала это был мой урок. А теперь – это мой выбор.

– Как ты умер?

– Это долгая история. Потом расскажу, – Ансгар поднялся с земли и протянул Семёну руку. – Ты как, готов вернуться?

Семён протянул руку в ответ. Куратор щёлкнул пальцами и вот парни снова оказались в парке. Семён чувствовал внутреннюю пустоту, но сейчас она была как раз кстати – он не ощущал злость.

– Хочешь поговорить, прогуляться, может быть, посмотреть вместе кино, или побыть в одиночестве?

– У тебя есть другие подопечные?

– Мы работаем только с одной душой. Есть те, за чьим прогрессом я продолжаю наблюдать на их работе. Либо они пройдут уроки и захотят на ней остаться, тогда я официально прекращаю кураторство, либо попросят перевод, решение о котором должен принять я. При положительном решении – я тоже оставляю свой пост. Можно сказать, что куратор – это ректор университета: мы отпускаем студентов, когда они сдадут экзамены. Таких подшефных душ у меня несколько. Но нянчусь 24/7 я только с тобой, – Ансгар потрепал Семёна за щёку.

– После такого я точно хочу побыть в одиночестве. Я пока что чувствую усталость от обилия информации. Как будто второе сотрясение получил, после него тоже уставал от самых банальных действий.

– Окей, если что-то нужно – звони. Хоть ночью.

Семён дошёл до общежития, но не хотел возвращаться в комнату – оставаться в четырёх стенах наедине с мыслями и странной тетрадью было так себе идеей, так что парень направился в кафетерий. Голода снова не было, но он выбрал штрудель и чай, когда-то с таким набором они садились с мамой перед телевизором и смотрели фильмы. От воспоминаний о маме стало тепло.

Ему было 12, когда они с папой пришли в детский дом, чтобы усыновить ребёнка. Семён ни на что не рассчитывал, потому что знал – подростки чаще всего никому не интересны. Его будущие родители действительно пришли за малышом. Они сидели в кабинете директора и просматривали фотографии, а Семён подглядывал в щёлку двери – они делали так с Максом, потому что хотели хотя бы представить, какого это, когда есть семья. В их воображении это была игра, где они нашкодили, а директор школы вызвал родителей для разборок, после которых отец грозил пальцем, но только для вида, а потом вся семья шла домой. В тот день Максим убежал играть в футбол, а Семён один караулил у дверей. Женщина краем глаза заметила его и очень резко изменила решение.

– Кирилл, нам нужен подросток.

– Что?

– Нам нужен подросток. Мы не молодые, за малышом можем не успеть, а подросток – это сформированная личность, самостоятельная. Всё, что ему нужно – это любовь и забота, которые мы можем и хотим дать.

– Рада, мы это не обсуждали.

– Обсудим сейчас. Сегодня.

– Нам всего 41, кто-то рожает в 50, в 60, куда ты боишься не успеть?

– Нам нужен взрослый ребёнок.

– Какая муха тебя укусила?

– Радмила Савельевна, подростки – очень сложные. Вы верно отметили, что они уже сформировавшиеся личности. Многие успели перенять модель поведения в семье. Мы любим наших подопечных, но взрослые ребята требуют жёсткого контроля.

– За дверью стоит мальчик. Кто это?

Семён испугался, что его заметили. Он хотел убежать, но что-то останавливало, как будто тело перестало слушаться. Директор открыла дверь и пригласила мальчика зайти.

– Это Сёма.

Женщина смотрела на мальчика, и он чувствовал какое-то знакомое тепло. Красивая статная, с тёмными волосами, струящимися волнами до плеч и горящими карими глазами – так мальчик представлял себе греческих богинь, когда изучал мифологию. Он завороженно смотрел на неё, а потом опомнился и прощебетал:

– Мне 12 лет. Я хорошо плаваю, отличник. Ну, почти, там четвёрка по биологии. А по математике я уже решаю задачи для седьмых классов, а я в шестом. Я люблю животных и хорошо лажу с младшими детьми. И со старшими тоже. Я не люблю драки. А ещё я умею готовить и….

– Ладно, Семён, ты иди, хорошо? Скоро обед.

Директриса аккуратно подтолкнула мальчика к выходу и закрыла за ним дверь. Дальше подслушивать он не стал. Не известно, что произошло в тот день, но уже скоро Семён поехал в новый дом.

Из ностальгии парня вытащил Ричи, который, как и вчера, резко подсел за стол. С ним была девушка из группы поддержки, которая попала сюда из-за передозировки.

– Я заметил, что общаешься ты мало и неохотно. Меня вчерашний наш разговор навёл на некоторые мысли, – начал Ричи. – Если не хочешь – мы уйдём, но ты хороший парень и я бы хотел тебе помочь пережить всё это. Вместе ведь действительно проще, так?

– Я Семён, – парень кивнул девушке.

– Кира. Ты тоже из России? – она всё так же тряслась, как на терапии.

– Ага. Из Сургута.

– Я тебе не нравлюсь, да?

Семёна вопрос поставил в тупик. Он не успел оценить её как человека, было достаточно того, что он знал, как она тут оказалась.

– Я не знаю, что ответить.

– А сам то давно святым стал?

Семён кинул на девушку недовольный взгляд. Она тоже выглядела напряжённо и вот-вот была готова высказать всё, что думает. Назревающий конфликт прервал Ричи.

– Семён, она сейчас как чистый лист, нам тут всем пара дней от перерождения. Не суди за прошлое, – в его словах слышались слова кураторов, оно и понятно, парень довольно впечатлительный.

– Окей, раз уж у нас тут клуб не анонимных суицидников, рассказывай.

Глава 6

Дура

Место – Россия, Воронеж, ноябрь 2022

Проснулась она в незнакомой квартире. Судя по антуражу – коммуналка на окраине города. В горле было сухо, в а желудке зудело. Девушка взяла телефон и включила фронтальную камеру: светлые волосы грязными прядями распадались по подушке, глаза из голубых превратились в серые. Смазанный за ночь тональный крем не скрывал ни синяки под глазами, ни проступающие вены. Три пропущенных от «Булочки» – парня. Он пытался её спасти.

Девушка начала принимать наркотики в 23. В очередной раз не смогла влезть в джинсы, от правильного питания уже тошнило. И тут в сериале героиня сказала, что похудела на каких-то таблетках. Сначала девушка отгоняла от себя мысли о наркотиках, она знала о последствиях и понимала, что слезть с них самостоятельно практически невозможно. Начало концу положила ситуация в баре.

Место – Россия, Вольск, ноябрь 2021

Это был день рождения лучшей подруги Сабины. Девочки вчетвером собрались в кальянной, в целом вечер был совершенно обычным: алкогольные коктейли, разговоры, смех и танцы. Но потом к ним подошла компания парней, захотели познакомиться. Подруги переглянулись, взглядом дали друг дружке добро и Сабина, главная героиня этого вечера, разрешила парням подсесть. Их тоже было четверо, они мило общались с девушками, обменивались инстаграммами (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещённой на территории РФ), но Кира сидела в стороне – ей не перепало внимание ни одного из мужчин. Даже имя при знакомстве у неё спросили, как будто нехотя.

Пока Сабина и Лиана смеялись с пошлых шуток новых знакомых, Кристина вывела Киру покурить.

– Что случилось? Ты как будто не с нами.

– Неужели я совсем уродина, что ни один парень даже не смотрит на меня?

Кристина сделала пару затягов, не сводя взгляда с подруги. Она всегда говорила, что Кира очень красивая: пышные формы, милое лицо, ухоженная кожа, даже небольшие неровности от высыпаний на щеках ничуть не портили её.

– Не будь дурой, Кир. Ты очень красивая. И то, что эти гопники с высшим образованием не обращают на тебя внимание – это подарок судьбы. Ты слышала эти разговоры? А подкаты в стиле Киллфиша? Я удивлена, что их вообще в приличное место пустили.

– Но ведь они не первые. Крис, мне 23, из серьёзных отношений только поход в кино с Мишей, когда мы в 8 учились. Мы даже за руки не держались.

– Куда ты так гонишься? Я много раз говорила: насладись одиночеством, временем с собой. Ты работаешь, у тебя много хобби. Полюби ты уже себя наконец.

Кристина потушила сигарету о мусорку и взяла подругу за руки.

– Хватит ненавидеть себя.

Кира ничего не ответила, просто пошла за подругой, которая тянула её обратно в бар. А в голове появилось желание: похудеть во что бы то ни стало.

Утром девушка лежала на кровати и глядя в потолок анализировала свою ситуацию. 107 килограмм при росте 166. Много. Худой она никогда не была, но раньше это не казалось проблемой. Семья на похудении не настаивала. Даже мама, которая в 1996 стала «Мисс Вольский технологический колледж» и в свои 48 выглядела как старшая сестра Киры, ничего не говорила о её внешности. Задумываться о весе девушка начала после выпуска из университета. До этого её голову занимали учёба, диплом, участие в КВН и организация других мероприятий. А после, когда этого ничего не осталось, она задумалась об отношениях. В детстве Кира была уверена, что к моменту выпуска уже будет счастливой женой, к 25 станет мамой. А по факту к 22 у неё был красный диплом Саратовского государственного университета, пара пройденных онлайн-курсов и возможность работать айтишником. А ещё полное отсутствие понимания, как строить личную жизнь.

Сабина и Лиана в этом плане были продвинутыми, они давали Кире советы по тому, как себя вести, регистрировали её в тиндере и назначали свидания, но в итоге девушка из раза в раз чувствовала себя неловко. Кристина смотрела на этот цирк молча.

Подруги Киры на первый взгляд выглядят как набор клише из американского фильма про подростков: две популярные девушки и аутсайдер. Но это только внешне. Сабина отлично разбирается в биологии, пишет научные статьи и помогает приютам для животных. Лиана хоть и училась на искусствоведа подрабатывает в автосервисе отца, потому что с детства любит возиться с машинами, а ещё она успела побывать замужем и развестись – первая школьная любовь, ударившись о быт, не протянула и года. Кристина работает воспитателем и отлично ладит с детьми, а ещё играет на барабанах в группе своего друга. Дружить девочки начали ещё в школе, и несмотря на то, что были очень разными – держались друг за друга.

– Девочки в Саратов уехали, может, ты со мной погуляешь? – Кира набрала Кристине. – Так плохо после вчерашнего.

– Приходи на репетицию, после неё я вся твоя.

Поднявшись с кровати, Кира первый делом встала на весы. Всё ещё 107. На кухне предательски вкусно пахло блинами – бабушка не упускала возможности побаловать семью воскресным завтраком. Джинсы всё ещё с трудом сходились на талии, поэтому, девушка надела тёплые колготки, свободное платье, а поверх него свитер. Так она ощущала себя хотя бы комфортно и не думала каждую минуту о том, сколько сантиметров нужно убрать с живота, чтобы можно было ходить, не втягивая его.

– Я ушла, – Кира стояла у входной двери и надевала обувь.

Бабушка обычно ругала девушку, когда она отказывалась от завтрака. Но, видимо, уже смирилась, поэтому крикнула из кухни дежурное «Шапку не забудь» и продолжила печь блины для тех, кто оценит её старания.

На улице моросил дождь, поэтому Кира остановилась под козырьком подъезда и спрятала волосы под шарф. Сейчас девушка ощутила голод, поэтому достала из рюкзака жвачку, чтобы обмануть желудок. Про этот лайфхак она помнит ещё с уроков биологии в школе, и сколько бы раз Сабина не говорила, что это может привести к гастриту и язвам – Кира не слушала подругу. Ей казалось, что стройное тело стоит этих жертв.

До гаража, в котором репетировала Кристина, 20 минут ходьбы. Кира надела беспроводные наушники и включила аудиокнигу «К себе нежно» – девушка слышала о ней от многих блогеров, а потом Лиана посоветовала прочитать, чтобы «Перестать уже себя хейтить наконец». Кира не любила различные медитации, мотивации и прочие воодушевляющие штуки, но книгу взяла на заметку, надеясь, что она поможет разобраться в себе. Девушка как раз была на главе о теле и принятии, но слушать её почему-то было тяжело, на плече как будто сидел чертёнок, который говорил: «Это бред, зачем любить себя такой, если можно стать лучше». Кира выключила аудиокнигу и включила музыку – подборку «Выбор редакции», чтобы что-то играло на фоне, и снова погрузилась в свои мысли.

На втором курсе ей оказывал внимание парень, но она была уверена, что не может ему нравиться. Да и времени на личную жизнь не было. Сейчас она анализировала ту ситуацию и понимала, что просто боялась. Боялась признать, что её могут полюбить, боялась, что потом могут предать и сделать больно. Боялась неизвестности и того, что не знает, как вести себя в отношениях. Эти страхи были частью её жизни.

Кира шла по городу, в котором знала каждый уголок. Она вернулась в Вольск после выпуска, потому что так хотела семья: родители, чьим единственным ребёнком она была, бабушки, дедушки. Они знали, что её профессия позволяет работать удалённо, поэтому не понимали, зачем ей нужен переезд. А сама девушка не могла отстоять своё желание, и просто иногда жалела, что выбрала информационную безопасность, а не международные отношения – вот в них в Вольске необходимости не было.

Дом Кристининого друга находился почти на окраине, в частном секторе. Выйдя на улицу Володарского, девушка пробежала мимо мечети и свернула к нужному строению. Она почему-то боялась всего, что связано с религией: в семье верующих не было, в церквях девушка была только во время экскурсии по Золотому кольцу, при этом много знала о святых – их жития заставляла читать школьная учительница в 11 классе. Кире не нравились истории о мучениках, и несмотря на то, что она не верила в Бога, почему-то думала о том, что Ад точно существует.

– О, Кир, привет, – из гаража вышла Кристина и закурила сигарету. – Подслушиваешь что ли?

– Откуда я знаю, чем вы там занимаетесь, – Кира взяла у подруги сигарету и сделала один затяг.

– Если бы я приглашала тебя на оргию, так бы и сказала, – Кристина забрала свою сигарету и оглядела подругу. – Шикарно выглядишь.

– Да ладно, надела то, что скрывает жиры.

– Дура ты. Я блин комплимент отвесила, а она отнекивается. Ладно, пошли. Послушаешь наши хиты и на парней поглазеешь, – Кристина затушила сигарету о стоящую на скамейке банку и открыла дверь гаража.

Кира была здесь много раз: родители Жени ещё в детстве разрешили сыну использовать часть гаража как комнату для репетиций, отчим не любил громкие звуки и пожертвовал комфортом машины ради хобби. Когда парень рассказывает эту историю, новые знакомые удивляются тому, как по-доброму отчим относится к сыну жены. И только близкие друзья знают, что Женя застал его за изменой. Было это один раз, но мальчик вовремя среагировал и поставил свои условия: либо рассказываю, либо не мешай моему творчеству. Так в 13 лет у парня появилась собственная репетиционная база. Здесь же он устраивает пьянки, даже несмотря на то, что с 18 лет живёт отдельно.

– Всем привет, – Кира обняла Женю и помахала рукой остальным парням.

– Опохмел? – басист Серёга протянул девушке пиво.

– Все уже знают, что мне плохо? – она не стала отказываться, взяла бутылку и села на диван.

– Крис рассказала, что вы вчера в баре были.

– И про парней.

Кира кинула на подругу недовольный взгляд, но та покачала головой – значит, в подробности не вдавалась.

– Мы после репетиции хотим тут зависнуть, останешься? Парочка людей подойдут ещё, знакомые все.

– Сложно жить в Вольске и кого-то не знать, – девушка сделала глоток тёплого пива. – Да, останусь.

– Так, давайте на позиции, запарили отдыхать, – Женя жестом позвал группу и ребята неохотно встали, видимо, репетиция шла уже очень долго.

Кристина села за барабаны, на гитаре был Женя, на басу – Сергей, за клавишами Артемий, а на вокале Гриша. Ребята исполняли каверы на разные группы и иногда выступали на городских мероприятиях, но чаще ездили в соседние города и по выходным играли в барах. Платят за это немного, почти ничего, но зато пару раз брали контакты и приглашали на свадьбы – группа заметно выделялась на фоне местных артистов, которые последний раз обновляли репертуар в девяностых. Но это всё равно было хобби, хотя справляли ребята очень даже хорошо. Кира слушала кавер на Бритни и смотрела на подругу: Кристина кайфовала, сидя за барабанной установкой, крутила палочки и от души била ими о тарелки, откидывала волосы и беззвучно подпевала. Она с 7 класса любит стиль «рокерши» – так часто с издёвкой называют его местные. А девушке просто нравится чёрный цвет, пирсинг и тату. Где-нибудь в Питере она бы даже слилась с толпой прохожих, но в городе с населением 60 000 человек почему-то такая внешность казалась яркой. Многих удивляло, как она попала на работу в детский сад. А Кира знала: мама Кристины работает в администрации, так что, когда по поводу внешности её дочери начались вопросы – она дала понять, что тема должна быть закрыта. При этом никто не мешает родителям периодически высказывать руководству садика свои возмущения, директор только разводит руками и говорят, что дети воспитателя любят и вопросов по работе к ней нет. Кира иногда по-хорошему завидовала подруге, ей нравилось, что Кристина живёт так, как ей комфортно и в любой момент может изменить жизнь, не думая о последствиях, например, уехать на месяц на Сахалин, как она сделала прямо перед защитой диплома.

– Всё, Жень, давай харэ на сегодня, – Гриша показал руками крест.

– Неженки, – недовольный хозяин гаража поставил к стене гитару. – Напишу ребятам, что мы всё.

– Кир, пошли за сигаретами прогуляемся, – Кристина махнула подруге рукой и вышла из гаража.

Дождь всё ещё моросил, так что до перекрёстка девушки шли быстрым шагом. Магазин был за углом – Пятёрочка. Охранник лениво листал газету, не обращая внимание на немногочисленных посетителей, а кассирша смотрела российский сериал о любви, сюжет которого можно было предугадать с первых же минут.

– Что пьёшь? Парни хотели сегодня нормально так посидеть, с крепким. А я не знаю, мне вчера хватило, – Кристина стояла в отделе с алкоголем и рассматривала ассортимент. – Может, джина?

– Это для тебя не крепкое, да? – Кира улыбнулась. – Я крепкое не буду, пару часиков с вами посижу и пойду.

– Чё так? Всё нормально у тебя? – Кристина повернулась лицом к подруге и посмотрела ей в глаза. – Опять в загоны ушла?

– Я не коза, чтобы в загоны уходить.

– Чёткая шутка, конечно. Но от вопроса не уходи, я тебя слишком хорошо знаю.

– Ну немного, да. С утра на весы встала и всё.

– Понеслась. Слушай, с твоими данными спокойно можно в модели plus size идти. Не в этой дыре, конечно. Привязалась к себе ведь, – девушка снова повернулась к полкам с алкогольными напитками. – Окей, джин.