Закрытый остров

– Так, вот это душ, вот шампунь и мыло. Но вот дамских штук у меня нет. Должна была… – он замялся на полуслове. – С кем я говорю, ты все равно ничего не понимаешь.

Я закивала головой. Ты такой хороший учитель, я все поняла. Он усмехнулся и пошел, прикрыв за собой дверь.

Выйдя в предбанник, я подошла к двум креслам и вздрогнула. Между ними висело зеркало, из которого на меня смотрело исцарапанное, грязное и лохматое чудище. Это ж как парнишку инфаркт-то не хватил. Ввалилось нечто и упало.

Я разделась и пошла принимать душ. На полочке жались к друг другу две бутылочки. С них на меня уставились китайские иероглифы. Как перевести – непоня-я-ятно. Вымою обеими, решила я и приступила к промывке гривы. Колтуны более или менее разгладились с четвертого раза. Дважды помывшись, я еще постояла под горячим душем и вышла.

Так, Крекер мне не сказал, где полотенца. Подавив в себе чувство стыда, я принялась искать их, открыла соседний шкаф – пусто. В дверь мойки постучали, заставив подпрыгнуть. Я схватила лейку от душа, замахнулась, как дубинкой. Приоткрылась дверь, и в щель просунули полотенце. Аккуратно подойдя, я цапнула добычу. Огромное, темно-синее, мягкое и пушистое полотенце. Я завернулась в него практически полностью. Открыв дверь, обнаружила Крекера, разглядывающего мои вещи. Хорошо, хоть трусики с собой забрала и постирала.

– Одежда, – он старательно выговаривал слова. Жаль на турецком, поэтому я усиленно «не понимала», что он от меня хочет. Вздохнув, Текер поднял штанину двумя руками и потер. – Вещи сти-и-иирать. Там.

Ткнул пальцем в неприметную дверку. Потопав туда и заглянув внутрь, я обрадовалась стиральной машине. Видимо, цивилизация все-таки досюда уже дошла.

– Чистая, – он протянул мне пару футболок и штаны.

Я усмехнулась. Мужик, ты серьезно? Твои штаны мне можно использовать как спальник. Причем одну штанину, а вторую – как подушку. Но, не став вдаваться в подробности, я взяла вещи. Крекер потоптался на месте и ушел. Я надела одну из футболок. Ну, короткое платье с широким воротом, тоже неплохо.

Я постирала вещи, тут же нашла сушилку и развесила их.

Затем я вышла из бани. Крекер опирался о стену, хмурый, как грозовая туча. Уже успел переодеться. Услышав, что я вышла, он посмотрел на меня изучающе. Что хотел выяснить – так и осталось для меня загадкой.

– Пошли есть, я согрел, – он обреченно вздохнул, покачал головой.

После еды Крекер подвел меня к какой-то двери. Там стояла большая двуспальная кровать. Так, мужик, мы с тобой о расчетах не договаривались. Я, мотая головой, попятилась назад, прекрасно понимая, что этот бугай может меня затащить туда, просто подняв на руки.

Нет Крекер, я так не согласна! Баба Яга против. Он проследил взглядом за моим отступлением, не пытаясь остановить. Я стремительно побежала в свою каморку. Там у меня боевой графин и пространство, которое я могу контролировать.

Крекер вздохнул и пошел за мной. Посмотрев, как я сижу на кровати в своем углу, он ткнул в выключатель.

– Свет. Спать, ночь, – и вышел из комнаты.

Как он так спокойно относился к моему пребыванию здесь? Ночью тут бегать точно небезопасно. Постараюсь завтра все узнать и свалить как можно быстрее.

Я легла и свернулась калачиком. Наконец перестав или, скорее, устав бояться, закрыла глаза и просто стала ждать сон. Жалко Алиску. Непонятно, что делать дальше…

Совсем скоро я уснула.

Страшный мужик, тот самый, который сидел возле Алиски, теперь смотрел на меня. Он протянул руку, стараясь коснуться. Я отвернулась и побежала. Ватные ноги не слушались. Сердце начало стучать в ушах. Я не успевала, не могла убежать. Стук громче. Громче. Существо схватило меня. Стук сердца… нет, это были барабаны. Они прощались со мной. Отсчитывали секунды жизни. По шее полоснули когтями. Я упала.

Заорав, я вскочила на кровати. Забежал Текер в одних трусах и принялся озираться вокруг. Не найдя потенциальных злодеев, он растерянно смотрел на меня.

– Прости, – всхлипнула я, всеми силами стараясь не реветь. – Не хотела тебя разбудить. Все нормально, иди.

Я махнула. Жест получился вялым. Меня начала бить мелкая дрожь, глаза пекло, дыхание вырывалось со всхлипами. Я пыталась всеми силами остановить истерику, но не смогла.

Спрятав лицо в колени, я завыла. Было страшно снова спать. Жутко думать. Что делать дальше? Накрывала паника. А вдруг рассвет не настанет?

Большая теплая ладонь легла мне на голову. Вместо того, чтобы успокоиться, я продолжила выть на одной ноте. Меня затрясло сильнее, плечи ходили ходуном. Было непонятно, то ли вдохнуть надо, то ли выдохнуть. Грудную клетку разрывало, а меня гладили по голове. А-а-а-а-а-а-а. Я задыхалась, ужас рвался из меня наружу.

Когда я немного успокоилась и подняла лицо, мне улыбнулись. Не призывно или соблазнительно. Нет. Просто слегка сочувствующе. Меня снова затрясло, я снова заревела. Чуть менее страшно, без завываний и, наконец, со слезами.  Просто от страха, от долгого дня, от потери и неопределенности. Меня гладили по голове.

Я даже не поняла, в какой момент оказалась сидящей рядом с мужчиной. Одной рукой он обнимал меня, а второй гладил по голове. Сложив ладони на коленках, я ревела навзрыд, как в детстве, в три ручья, овершенно некультурно вытирая сопли кулаком.

Слезы закончились. Крекер протянул мне стакан с водой. Всхлипывая, половину воды я расплескала. Он еще раз погладил по голове и немного отстранился.

– Спасибо, – гнусаво произнесла я. – Прости за истерику.

Текер встал и вышел. Ну вот, залила хозяина слезами. Я тяжело вздохнула и полезла под одеяло. Крекер вернулся, протянул мне влажное полотенце и салфетки. Протерев лицо, я успокоилась и, едва голова коснулась подушки, уснула. Слава богу, без сновидений.

Глава 12

Текер

Текер стоял перед свежевыбеленным общим домом – семейным. Он в нем прожил часть жизни, небольшую по сравнению с пребыванием в интернате. Но все же именно это место он считал своим домом.

Слегка слезился левый глаз, и ныл шрам, предупреждая о надвигающейся буре. Шрам всегда знал, когда тьма и дождь обрушатся на этот мир. Слишком много лет Текер жил с этим ощущением, чтобы спутать его с чем-то другим. И действительно, через несколько минут солнце было погребено под плотными тучами, взвыл ветер, и набегающие ласковые волны стали враждебными и потащили за собой пену с водорослями. Запахло озоном.

Даже природа решила высказать свой протест, ведь завтра жизнь превратится в ад. С одной стороны, для него это – последний шанс, последняя возможность не уйти в пустоту. Но вот с другой стороны…

Он вздохнул и зашел в общий дом. Мать как истинная турчанка застелила каждый сантиметр жилища коврами. Если бы достала, то и к потолку прибила несколько штук. Благо, у нее хватило ума не трогать комнаты сыновей. Ни одного из них. Пройдя по коридору, Текер остановился у коричневой двери, которая не открывалась уже много лет. Постоял так пару минут и вошел в соседнее помещение. Минимализм.

«Вообще ничего тут нет», – фыркала мать, когда заходила в гости.

Вполне возможно, она и права. Но кровать, шкаф, стол, стул, белые стены, огромное окно и маленький белый коврик у кровати – это абсолютно все, что необходимо. Работать в спальне, как делает Касым, или разместить музыкальные инструменты, как делал Али, абсолютно не хотелось. А хотелось сидеть около окна и встречать восход. Смотреть, как комната наполняется светом. Ведь тьмы в нашей жизни слишком много. Уж кому-кому, а ему это было известно особенно хорошо.

Очень захотелось коснуться шрама на лице, но, подавив эту слабость, он лег, закинул руки за голову, досчитал от десяти до одного и уснул. Завтра будет отвратительный день. Текер беззвучно морщился во сне.

Ему снилась Кютай – будущая невеста и жена. Высокая, тонкая, изящная. Она передвигалась грациозно и медленно, томный взгляд карих глаз мог бы покорить любое сердце. Она могла бы быть прекрасной, не выражая пренебрежения ко всем вокруг. Девушка знала, что красива, и умело этим пользовалась, добиваясь поставленных целей. Теперь ее цель – Текер. Вернее, не сам он, а скорее статус, которым владела его семья. Ей было плевать на репутацию мужчины.

– Я выйду за тебя. Благодари Кана. – Кютай уперла руки в бока и усмехнулась. – На близость не рассчитывай. Одного раза хватит. Если будет ребенок – отдам его твоей матери.

Текер сложил ладони, прижал большие пальцы ко лбу и поклонился. Предложение на брак было принято.

– Я согласен.

– А потом я о любви подумаю, – рассмеялась она. – Жизнь затворницы меня абсолютно не устроит.

Конечно, Кютай еще молода и может позволить себе второго мужа. А у Текера это был единственный шанс оставить свой след в этом мире. Хотя нужен ли он? Вопрос без ответа.

Уловив движение за дверью, Текер, не открывая глаз, размял слегка затекшую спину. Он поднялся и направился к выходу. Раздался стук. За дверью стоял парень в черном:

– Там порождение! То самое. Троих наших зацепило. На пляж побежало.

– Сейчас буду, – Текер закрыл дверь и принялся переодеваться.

Видимо, ураган выманил эту тварь из гнезда, и теперь она расхаживала по пляжу. Была надежда, что хоть сегодня они смогут ее прикончить. Уже больше двух месяцев выслеживают и гоняются за порождением, а оно все время ускользает. Видно, хорошую нору себе нашло. Текера раздражало, что чутье не помогало засечь его.

Они рванули в лес. Глухо по земле стучали ботинки, глухо стучало сердце, призывая войти в транс. Но уйти по тропе Текер не мог. На лице отражалось беспокойство, какая-то маленькая назойливая деталь выбивалась из привычной картины мира. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это запах. Запах лилий.

В лесу не могло быть этих цветов, они не росли в здешних местах. Но запах был. Отчетливый, он острым ножом разрезал реальность, и та распадалась на кусочки. Лилия бежала, смешно поднимая коленки и размахивая руками. Так больше устанешь, чем убежишь. Текер направил парней, чтобы пройти совсем рядом с девушкой. Крича о чем-то, она практически подбежала к ним и, видимо, не удержавшись, упала. Скривилась от боли.

Текер почти ушел по тропе, но надо было помочь. Он смотрел на лилию сквозь дымку, сквозь тропу. Приоткрытый рот, грязь и кровь на лице, глаза словно два горячих уголька костра. Они согревали, придавали уверенности и сил.

Он склонился, коснулся теплой кожи на ноге. Не страшно. Вывих. Рывком вправил и ушел. Ее глаза манили обернуться, даже когда он прочесывал лес, когда пытался найти следы, когда ни с чем возвращался в дом.

Текер стоял под душем. Порождение в этот раз ранило троих их людей и убило трех человек с большой земли, которые решили прокатиться на катере. Что их потащило в такую даль? Нет бы сидеть спокойно по домам. Выйдя из душа, он увидел несколько пропущенных от Касыма.

Ну что там могло еще произойти? Текер не хотел готовить дом к приходу расчетливой девушки и отправил туда брата. Касым все равно будет строить свой дом, ему полезно попрактиковаться. Текер отложил телефон, явно приняв решение не перезванивать.

Мать постучала в дверь:

– Касым звонил, просил сходить в твой дом. Там что-то срочное.

– Ладно, – Текер недовольно сморщился.

Вечер уже спустился на деревню, подарив долгожданную прохладу. Сейчас было самое удачное время для пробежки. И, решив совместить неизбежное с неприятным, Текер, пружиня, побежал легкой рысцой.

Когда он добежал до дома, темнота заполнила собой все вокруг. Текер сразу почувствовал запах лилий. Но девочка не могла сюда добраться. Скорее всего, она бы вышла на женскую часть деревни.

– Касым, Касым, ты где? Мама сказала, что у тебя что-то срочное.

Навстречу вышел брат, но Текер все прекрасно понял и без слов. Запах наполнял дом.

– Текер, я не знаю, как это получилось. Я пошел выбрасывать мусор. Вернулся и решил немного проветрить дом. А она зашла и упала. – каждое слово звучало приговором. – Она сама переступила порог. Ее никто не звал и не заставлял. Я могу быть свидетелем этого, – торопливо говорил расстроенный Касым.

– Понятно, – лицо Текера окаменело. – Где она?

– В комнате прислуги. Я туда ее отнес.

– Хорошо. Сегодня останусь здесь, иди домой.

Он проводил взглядом уходящего брата, потер переносицу, как если бы у него начиналась головная боль. Пройдя за стол, присел и, поставив локти на столешницу, задумался. Прикрыл глаза, сосредоточился.

Шух-шух. Едва слышные шаги за спиной. Запах усилился. Ш-л-е-п, ш-л-е-п.

– Вот что мне теперь с тобой делать? – спросил он, повернувшись к девушке.

Пискнув, та убежала и затихла в комнатушке, как мышь под веником.

После знакомства, общения жестами и совместного ужина Текер лежал в своей комнате. Эта мышка не захотела располагаться в комнате невесты, а снова спряталась в комнату для прислуги. Но, если все сложится и она останется, придется ей перебраться в другое место. Текер вздохнул и прикрыл глаза. Все же нужно идти по предначертанному пути, даже если это закончится уходом в горы раньше отмеченного дня. Ведь ничего не попишешь и сделанного не исправишь.

Женя ворочалась во сне, вернее всего, видя ужасы. Однако утешать или будить Текер не спешил. Как человек имеющий дело с головорезами он часто сталкивался с горем других людей. А как еще ты будешь реагировать, когда тебе сообщают о порождениях? Нужно время, чтобы ком скорби, боли и отчаяния скопился, поднялся на самый пик – и вот когда, гулко стуча, он покатится вниз, тогда и будут нужны поддержка и опора. Текер плавно поднялся за несколько секунд до крика.

Она весь вечер храбрилась и не подавала вида, что столкнулась с порождением, не заикалась о том, кто она и что тут делает. Он не стал настаивать на откровениях. Ведь лучше дождаться, когда человек будет сам готов к разговору, чем долбить несокрушимую стену. А теперь ком скорби несся вниз, расплескивая слезы, громыхая всхлипами и скатываясь сиплыми неразборчивыми причитаниями.

Дождавшись, когда Женя успокоится, он пошел к себе. Выйдя из каморки, замер на несколько секунд, отмечая, что теперь не только дом наполнился запахом цветов, но и он сам ими пах.

Утром надо было решить несколько вопросов и попытаться поговорить с Женей. Конечно, в неприятную ситуацию они попали. Но у Текера была идея, как из этого всего выпутаться с минимальными потерями. Завтра он пойдет к старейшинам и уточнит. Все равно идти и объявлять об испытаниях.

Глава 13

Евгения

Пора с этого острова выбираться. Надо найти способ добраться до отеля и потом улететь домой. Этих приключений мне хватит на пару десятков лет вперед. Ничего не хочу, только домой. Надо ещё что-то с Алисой и Григорием делать. Алиска… Сердце сжалось, и на глаза снова навернулись слезы. Я порывисто вздохнула и закусила губу, чтобы не зареветь. Как я теперь без нее буду жить? Вечно это Алискино желание вляпаться во что-то! Теперь все станет привычно и скучно. Григорию надо будет все объяснять. Он явно нас уже ищет.

На кухне громыхнуло. Я зажмурилась, желая, чтобы слезы впитались обратно. Резко выдохнула и встала. Пошлепала на шум и тихую ругань. На кухне обнаружился Касым – стало чуть-чуть обидно, что этот со шрамом и косой снова где-то гулял.

– Привет, – растерянно произнесла я. Интересно, а в доме, кроме этих двух, кто-то живет? – А где Крекер?

Я покраснела и сжала губы. Бли-и-и-ин. Придумала тайную кличку в честь хлебобулочного изделия и на автомате произнесла ее вслух. Касым заметил мое замешательство и рассмеялся.

– Только при брате так не скажи, – по-прежнему улыбаясь, ответил он. – Текер не поймет, почему ты называешь его другим именем.

– Прости, я не хотела. Оно само вырвалось, – смущенно пробормотала я. – Так где он?

– Он решит несколько вопросов и вернется, – Касым отвел взгляд. Мне показалось, что ему не хотелось распространяться о Крекере. Ну и ладно, не хотите – как хотите.

– А расскажи, где ты так хорошо научился говорить по-русски? – решила я сменить тему.

– До определенного возраста мы можем спокойно уезжать с острова, – он поставил передо мной завтрак. – Я учился в Турции, в Анталии. Там студенты выбирали дополнительный язык, я выбрал ваш. Как видишь, пригодилось.

– А брат твой тоже учился где-то? – улыбка, только появившаяся на лице, исчезла. Он уставился в окно, явно подбирая слова.

Я нахмурилась. Очень странно: все что касалось брата, сразу становилось загадочным. Может быть, он какой-то хан, падишах или как тут это называется. Или, может, наоборот, местный Синяя Борода, а я вот ничего не знаю и прямо сейчас вляпываюсь в очередную хреновую историю. Тем более непонятно, зачем он шел туда… в лес, когда там была эта жуткая тварь.

– Нет. К сожалению, он не мог себе этого позволить. Но он учился на острове и теперь хороший охотник за… – Касым развернулся и принялся перекладывать тарелки с места на место.

– За кем? – решила я дожать его: все эти недомолвки начинали раздражать.

– Просто охотник. И вообще, лучше спроси его самого. Текер сам тебе расскажет все, что посчитает нужным.

Мне кажется, его напрягал наш разговор. Хотя я могу и ошибаться – просто последние дни заставили меня стать очень подозрительной. Он повернулся, прикрываясь кружкой с чаем.

– Слушай, а как от вас можно уехать? – прервала я молчание. Завеса страшной тайны Крекера начинала напрягать. Вдруг еще съедят за любопытство.

– Ты хочешь уехать? – Касым закусил губу, жалобно уставился на меня. Его рука дрогнула, и чай пролился. – Сейчас все уберу.

Он убежал за тряпкой и долго не возвращался. Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет. Я – свободный взрослый человек, могу идти куда хочу. Что за паника? Хотя… Я вспомнила того безумного с кровью Алиски на пальцах. Меня замутило.

Может, Касым боится, что я о таких расскажу? Ну, если нельзя, то никому не расскажу. Да и кто мне поверит. Скажут, перепила русская на турецком пляже.

В конечном счете как-то попасть домой я была должна. Там мама, работа. Да и Алису в Россию надо вернуть, и с Григорием переговорить. Что же дальше делать? Непонятно. Пока я все это обдумывала, вернулся Касым с тряпкой. Принялся тереть пол.

– С острова так просто не уехать. У нас есть период извержения вулканов, тогда остров закрыт для всяческого сообщения с материком. Ты сможешь уехать, но примерно через пару месяцев, если быть точнее, через полтора.

– Полтора?! Мне нельзя тут застревать. У меня работа, у меня вещи, я домой хочу!

Касым вздохнул и отвернулся. Пробурчал что-то про великую занятость, мол, все будет потом. Интересно, и когда – потом? И, самое главное, что потом? Вот же фигня какая-то! Я сердито воззрилась на удаляющуюся спину. Застряла тут, никто не может ничего толком объяснить. Касым не хочет это делать, все на своего брата кивает.

Ну ладно. Я дождусь Крекера и потребую объяснений. Походу, со мной все же собрались что-то сделать. Очень надеюсь, не ритуально сжечь или отдать меня на съедение тому бешеному. Интересно, у них таких сумасшедших много, или это индивидуальный экземпляр?

Глава 14

Услышала, как хлопнула калитка. Наверное, Крекер или Касым пришли. Я выбежала навстречу. Вот сейчас кого-нибудь из них припру к стенке и заставлю все рассказать. Но в дом зашла женщина. Смуглая, множество мелких морщинок у глаз, на голове красный платок. Из-под него выбивалось несколько прядей серебристого цвета. Прямой, красный с зелено-белой вышивкой сарафан. Она скинула балетки и двумя размашистыми шагами подошла ко мне.

– Так вот ты какая! – женщина рассматривала меня, не скрывая возмущения.

Даже показалось, что сейчас она схватит меня за лицо и примется изучать с разных сторон. Так рассматривают машину перед покупкой. Слегка разведя руки, она обходила меня и будто не верила своим глазам. Интересно, кто эта женщина? И что ей от меня надо?

Затем она прижала кончики пальцев к переносице и сильно зажмурилась, словно у нее дико разболелась голова. Зашел Крекер.

– Ты! – женщина повернулась к Текеру и, тыкая в его сторону указательным пальцем, начала наступать. – Да как ты смел! Да как ты мог! О боги, за что я вас прогневала! Ты променял свой шанс, свою Кютай, которая могла бы тебе дать продолжение род,а на вот это? Кютай молодая, красивая, а тут я сомневаюсь в здоровом потомстве.

Она ладонью показала на меня. Ну, это уже ни в какие рамки не лезет. Так указывала моя мама на голубя, которого я в пять лет принесла домой жить. Ведет себя так, будто я мебель и не имею права и слова вставить. Я вдохнула полной грудью и хотела высказать все, но Крекер меня опередил.

– Мама, – тихо и спокойно сказал он. Без всякого недовольства или негодования, словно они только что встретились. Я клацнула зубами и выдохнула, сдуваясь, словно воздушный шарик. Ничего себе, боевая у него мать. – Ты все не так понимаешь. Все пошло не по плану. Я уже был у старейшин, и они дали добро.

– Как был у старейшин? – она побледнела. – Не поговорив со мной? Не выслушав совета? Ты пошел и разрушил свою жизнь.

– Я уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения самостоятельно, – в голосе Крекера зазвучал лед, от которого по ногам пробежал холодок.

– Еще бы мне не знать! Я прекрасно знаю, что тебе уже тридцать пять и что ты можешь не подарить мне внуков. И что тогда мне останется делать на этом свете? – в голосе зазвучали слезы.

Мне стало жаль эту женщину. Отчего ей настолько это важно? Отчего она горевала? Вот моя мама просто припоминала внуков как невыполненное домашнее задание или как неубранные вещи в шкафу. А тут в голосе были горечь и тоска, что ли.

– Что я передам дальше? Ты об этом подумал или нет?

– Мама, прекрати, – голос Текера смягчился, но при этом он все равно оставался непреклонным. – Начни задумываться о том, что боги не хотят продолжения моего рода.

После этих слов стало очень тихо, женщина прижала руку ко рту, как будто Текер сказал бранное слово на встрече с президентом. Крекер тяжело вздохнул и отвел взгляд, не решаясь смотреть на нее.

– Тогда ответь мне на последний вопрос, – она расправила плечи, горделиво вскинула голову. Кажется, взяла себя в руки и надела броню. Теперь невозможно было так просто задеть ее словами. – Зачем тогда ты привел эту невесту в дом?

– Это мое дело, – с вызовом посмотрел на нее Крекер.

Женщина кивнула ему и направилась к выходу. У самой двери она обернулась и еще раз посмотрела на меня, яжело вздохнула и вышла. А я стояла и лихорадочно размышляла над последним ее выпадом. Невеста? Верно ли я перевела это слово? Может, все же ошиблась, и она имела в виду «девушка». Хотя я четко слышала именно слово «невеста». Это начало меня напрягать. Я не собиралась и не собираюсь становиться невестой для кого-либо, в мои планы такого не входило. Или они меня в гарем решили продать?

– И вот как мне все тебе объяснить? – Крекер почесал голову.

– Охренеть! – сказала я на русском и продолжила на турецком. Скрываться дальше не было ни малейшего смысла. – А ты возьми и постарайся хоть как-нибудь объяснить!

Крекер завис, смотря на меня в упор. Карие, с небольшими вкраплениями черного глаза глядели на меня так, будто видели впервые.

– Понятно, – опять прохладный голос. Он вскинул бровь и, поджав губы, пошел в сторону кухни.

– Так, погоди. Ни хрена не понятно, – я попыталась его остановить, забежав вперед него. Он поднял меня за плечи и отставил в сторону. – Да постой ты! Я ничего не понимаю!

– Все ты прекрасно понимаешь, – он сузил глаза и принялся выплевывать слова. – Зачем ты врала?! Хотя меня это не касается. Но ты все поняла!

– В смысле врала? – я уставилась на мужчину. – Да, я не сказала сразу, что понимаю турецкий. Но и ты как-то не предупредил меня, что я невеста. Зачем она меня так назвала?

– А ты не понимаешь? – злость в голосе растекалась по кухне. Текер, демонстративно отвернувшись от меня, взял стакан и принялся наливать воду.

– Нет, не понимаю! Что вообще происходит?! – я начала кричать, он меня достал.

Вместо того, чтобы нормально и спокойно все объяснить, он тут строит из себя обиженную принцессу. Да, я не сказала, что понимаю турецкий, но это же не повод так вставать на дыбы.

– Ты мне врала! – заорал он в ответ, сжимая стакан. Стекло не выдержало и хрустнуло. – Врала! А я, как идиот, повелся и пытался даже наладить контакт!

– Наладить контакт? – передразнила я его. – Объявив меня невестой?

– Я тебя никем не объявлял, – тихо произнес Текер, взяв себя в руки. – Ты сама это сделала, а я пытаюсь как-то решить эту проблему.

– Господи, – я тоже попыталась сбавить обороты. Несколько раз вдохнула и выдохнула, немного успокоилась. – Давай попробуем спокойно и с самого начала все обсудить?

– Давай, – он швырнул осколки стакана в раковину, вытер руки, повернулся ко мне и, сложив руки на груди, ждал.