Закрытый остров

– Извините, – тот самый парень подошел к моему столику и заговорил на ломаном русском. – Меня Арсен зовут.

– Арсен, я думаю, что тебе не стоит этого делать, – сказала я на турецком. Да, он у меня с акцентом, не такой, как английский или немецкий, но понятный. – Мне кажется, что твои друзья не правы. Я не ищу ничью компанию.

Парень что-то пробормотал и пошел к своим. Ну и правильно. Хороший мальчик, воспитанный. Не начал настаивать или доказывать, что он самый крутой во всей округе. Я вздохнула, рассматривая маленькие, почти растаявшие льдинки в бокале с вином желтоватого оттенка. Эх, Арсен, Арсен. Надо было встретить меня лет десять назад или сколько там прошло, а не сегодняшний вариант.

Глава 5

Когда я работала учительницей английского в старшей школе, то была полна надежд и сил. Мне казалось, можно горы свернуть, нужно только сильно хотеть. Я не обращала внимания на насмешки от выпускных классов, не так уж далеко мы с ними ушли по возрасту. Во всем слушалась директора. Он, заполучив молодого специалиста, нагружал меня по полной. Говорил, что в этой четверти должна сделать стенгазету, а в следующей – отправить на олимпиаду пять самых одаренных детей. Я облегчала жизнь моему классу. Вечерами сама делала уборку, до черноты отмывала доску и убирала мусор. Дети не горели желанием это делать, а заставлять их и ругаться не хотелось. Я верила в то, что мое трудолюбие послужит отличным примером. Ученики, вдохновившись, смогут найти то, чем им нравится заниматься. Все было прекрасно.

Во время осенних каникул в моей жизни появился Николай. Я шла по краю тротуара, а белый внедорожник, проезжая большую лужу, окатил меня с ног до головы смесью льда и грязи. Бежевое пальто превратилось в шкуру мокрой серой кошки. Да и я сама выглядела не лучше. Машина, не притормаживая, проехала несколько метров, а я в это время успела выкрикнуть все знакомые мне ругательства.

Загорелись стоп-сигналы и белые огни заднего хода. Подумав, что водитель услышал, как я ругаюсь, и сейчас будет выяснять отношения, я рванула через проезжую часть в ближайший двор. Машина последовала за мной. Я ускорилась и принялась судорожно искать в сумочке перцовый баллончик. Нет, так просто я тебе не дамся. Машина сигналила, моргала фарами. Я же, не оборачиваясь, шла вперед, искренне надеясь, что водителю надоест и он от меня отстанет. Впереди маячила спасительная щель между домами.

Сюда ему явно не проехать!

– Постойте! – хлопнула дверца. – Девушка, простите. Подождите.

Я обернулась и направила оружие в сторону мужчины. Красивый, открытое лицо, притягательная улыбка. Он улыбнулся шире и протянул мне руку:

– Разрешите подвезу.

И в этот миг мое сердце дрогнуло. А вдруг он тот самый, единственный и неповторимый мужчина моей жизни? Тот, с кем я должна рука об руку идти всю оставшуюся жизнь? Принц на белом гелике.

Николай оказался обходительным, внимательным. Он меня не заметил и поэтому облил из лужи. А когда увидел, что натворил, хотел вначале малодушно скрыться, но решил, что обязан спасти ситуацию. Он много говорил, ненавязчиво отпуская комплименты: «Неповторимая». «Очень милая». «Я счастлив, что встретил тебя». «Нас просто свела судьба». Он касался моих волос, гладил по щеке. Я отступала на шаг, нервно теребила пояс пальто, смотрела в пол, отворачивалась и избегала его взгляда. Не привыкшая к такому количеству внимания, терялась. Не знала, как мне нужно реагировать.

На следующий день у подъезда ждала машина. Николай подвозил меня до поворота к школе, но не ближе. Ведь мы не хотели сплетен от местных кумушек. Я шла до школы, а за спиной расправлялись лебединые крылья. Чувствовала, что это единственный человек в моей жизни и другие мне не нужны. Так мы начали отношения.

Он встречал меня из школы, и мы гуляли вечерами. Сквер возле дома, окутанный таинственной дымкой снега, прятал нас. Мы бродили вдоль деревьев, держась за руки. Часами сидели на скамейках и разговаривали. Он провожал меня домой, целовал руку, нежно гладил пальчики. Сетовал, что не может их согреть своим теплом.

А однажды, словно в кино, его уходящий силуэт практически скрылся из виду. Но Николай не выдержал, вернулся и поцеловал меня. Страстно, отчаянно и неумело. Я верила, что мой лебедь, мой единственный человек на белом свете тоже ждал меня всю жизнь. Когда стало совсем холодно, мы начали греться в кафе возле моего дома или сидели в его машине.

Несколько раз он намекал на то, что хотел бы остаться у меня. Но я никак не могла решиться на этот шаг. Ведь до того момента мы просто встречались. А после ночи вдвоём… Это значило жить вместе и строить быт. Познакомить его с родителями, друзьями. А вдруг они не одобрят мой выбор? Это значило пустить его в свою жизнь полностью и до конца. А потом и замуж, дети. Интересно, на кого они будут похожи.

Единственное, что меня огорчало – поведение одного из учеников 10 «А», Александра. Он срывал уроки. И чем дальше, тем откровеннее хамил. В школе его уважали, и одиночный бунт быстро перерос в забастовку всего класса. Я всеми силами пыталась наладить взаимоотношения, которые у нас были в первой четверти. Он – один из самых сильных учеников – мог бы поехать на олимпиаду и завоевать там достойные баллы. Но теперь в его дневнике красовались двойки и замечания по поводу поведения на уроке.

Вечерами я сидела над тетрадями и обдумывала решение. Александр никак не хотел идти на разговор. В кабинете у директора просто отмалчивался, буравя острым взглядом пол. Я даже думала его перевести в другой класс, ведь постоянные срывы занятий уже выводили из себя. Коля же постоянно намекал, что устал скрываться. «Как дети сидим в подъезде или кафе. Я уже хочу узнать, как ты живешь». Его постоянные сообщения «скучаю», «что на тебе» заставляли сердце биться чаще.

Глава 6

В один день я решила и покончить с бунтом Александра, и перейти на новый уровень отношений с моим молодым человеком. Вызвала родителей ученика в школу и договорилась с Колей, что сегодня ужинаем у меня.

Утром встала, предвкушая значительное событие в моей жизни. Так уж получилось: к двадцати четырем годам я еще ни разу не была близка с мужчиной. Надев красивое зеленое платье с открытой спиной, я поцокала на работу. Руки холодели от предвкушения вечера. А захваченная с собой косметичка придавала уверенности. И вот уроки закончились – оставалось только дождаться родителей нерадивого ученика и поправить макияж. От таких мыслей вмиг сердце ускоренно забилось и свело внизу живота.

В дверь постучали.

– Я могу пройти? – женщина в красном, не дожидаясь ответа, вошла и закрыла за собой дверь. Принялась меня рассматривать.

– Добрый день. Вы мама Александра? – я приветливо улыбнулась. Женщина продолжала меня рассматривать с ног до головы, приподняв одну бровь. Не дождавшись ответа, я продолжила. – Мне хотелось бы поговорить о его поведении. В последнее время оно ухудшилось.

Вошедшая продолжала молча гипнотизировать меня взглядом. Потом отвернулась, прошлась по кабинету, рассматривая все вокруг. Остановила взгляд на моей сумке, хмыкнула. Я ждала, совершенно не понимая, что происходит.

– И как он? – спросила она, слегка растягивая слова.

– Саша… хороший мальчик. Но, единственное, в последнее время срывает уроки. Громко смеется, рассматривая в телефоне картинки. Не отвечает, когда его вызываю…

– Нет, меня не он интересует, – женщина присела на первую парту, прищурилась и продолжила: – Он же еще не спал с тобой?

– Кто? – я совсем растерялась. Может, женщина меня с кем-то перепутала?

– Ты действительно не понимаешь? – она наклонила голову. Я молча на нее смотрела и выжидала объяснений. – Понятно. – Она хохотнула и подошла к окну. Покачала головой, наблюдая за чем-то. – Саша так себя ведет потому, что увидел вас. Тебя и моего мужа. Николай явно не сказал о сыне и обо мне.

Она развернулась, изучая мою реакцию. Ее лицо сохраняло спокойствие. У меня в голове начали носиться мысли. Саша? Коля – отец Саши?! Как так может быть! Нет, это все ошибка. Вошедшая просто бредит или ревнует. Такого не бывает. Нам же уже не по тринадцать, чтобы так обманывать и лгать. Зачем рвать сердце одного, играть им. Или… может быть… Это просто одна из бывших мстит так глупо и нелепо. А вдруг…

– Господи, вы действительно ничего не знаете. Где же он вас находит все время? Да, Николай – мой муж. Уже около восемнадцати лет. У нас, помимо Сашки, еще двое детей. И хочу заметить, что ты у него не первая и не последняя. Он обычно завоевывает внимание девушки, спит с ней пару раз и бросает. Коля просто достигатор. Ему нужно завоевать цель. А цель – залезть в койку к молодой дурочке и потом бросить. Ведь он получил что хотел. Можешь найти таких девочек по колечку. Змейка золотая, кусающая себя за хвост. Это его метка, знак, которым он помечает реализованную цель. Как кот помечает свою территорию, здесь так же, только немного приятнее из-за брюликов. – Женщина отошла от окна и направилась к двери. На пороге обернулась и жалостливо посмотрела на меня. – Девочка, девочка, наивная дурочка. Ты учти. Меня он не бросит, ведь и его внедорожник, и его внешний вид – моя заслуга. Да, что там говорить, даже трусы на нем – тоже мои. Мой бизнес это ему дал. Поэтому он уйдет от меня только абсолютно голый. У него не будет ничего, только твоя так называемая любовь. – На этом слове она снова хохотнула и взялась за ручку двери. – Причем именно твоя, а не ваша общая. Мне кажется, этот кобель вообще любить не умеет в нормальном понимании этого слова. А насчет Саши не волнуйтесь, я с ним поговорю или переведу в другую школу.

Женщина ушла, а я несколько минут стояла и смотрела на закрытую дверь. Казалось, я угасла. Только что остановился бег моего сердца. Оно разорвалось миллиардами огненных вспышек, и теперь угли жгли изнутри. Мысли метались. Как он мог! Нет, такого быть не может! Не может так человек поступить с другим человеком.

Я не могла вдохнуть, свело горло и иссушило легкие. Звонок телефона заставил вздрогнуть, я несколько раз моргнула и подняла трубку.

– Милая, ты готова? Я тебя жду на нашем месте, – пропел чарующий голос теперь уже не только моего мужчины.

– Да, Коль. Я спускаюсь и выхожу, – в каком-то оцепенении я собралась и вышла из кабинета. На ватных ногах дошла до поворота к школе и села в машину.

Меня привычно чмокнули в щеку и в руки сунули букет ромашек. Я благодарно кивнула и улыбнулась.

Он даже не запомнил, что мне нравятся лилии. Белоснежные. Их аромат всегда ассоциировался с праздником.

Коля спросил что-то неважное. Ответила. Видимо, то, что он хотел. Удовлетворенно хмыкнув, он завел машину, и мы поехали. Дома я принялась накрывать на стол:

– Да ты моя хозяюшка. Приготовила все, что я люблю. Селедочка под шубой. М-м-м-м-м.

– В духовке еще курица. Принести?

– Просто потрясающе! Конечно, мне надо много сил. Ты настоящая хозяюшка и самая-самая лучшая на свете.

Я молча накрыла на стол, разложила нарезку и села напротив Николая.

– Курочка еще и с картошечкой. Ты меня балуешь.

Я продолжала мысленно метаться. Было желание прямо сейчас швырнуть в него тарелку и закричать. Предъявить, что приходила женщина, и добиться ответа, кто она ему на самом деле. Или все же скрыть этот факт? Может, дама из его бывших и просто ставит палки в колеса нашему счастью.

– Погоди, у меня для тебя подарок. Я ведь тоже подготовился, – Николай выскочил из-за стола, взял меня за руку и подвел к куртке, висящей на вешалке. – Дорогая, милая и неповторимая. Единственная моя! Это кольцо – мое обещание любить тебя вечно!

Он достал из кармана темно-красную бархатную коробочку, открыл ее и преподнес мне. Я завороженно рассматривала тонкую изящную змейку, которая кусает себя за хвост. Голубой холодный глаз смотрел, выжигая, опаляя и вырывая остатки тепла, сея боль, холод и отвращение. Кольцо, о котором говорила посетительница. Мне сунули коробку. Обняли сзади и прошептали на ухо:

– Тебе нравится, моя милая? – Коля, видимо, устав ждать моей реакции, перехватил инициативу. Целуя меня в ухо и плечо, он плотнее прижимался ко мне. И я всем телом ощутила его желание. Да, он явно решил сегодня любой ценой заполучить так необходимый ему трофей. Мне стало противно и гадко. Казалось, его горячие и торопливые поцелуи оставляют мерзкие следы на моей коже.

– Твоя жена приходила, – сказала я наконец, пытаясь прекратить прелюдию. Коля замер на несколько секунд, как кот, укравший со стола кусок мяса, оценивающий, бросить добычу или постараться удрать с ней.

– Это печально, – произнес он.

Именно печально. Не сказал, что такого быть не может, что у него нет жены или чего-то подобного. Он просто признал, что обманывал меня, просто разводил на этот вечер. Он обнял меня крепче, решив, что я уже в его когтях:

– Ты просто не представляешь, насколько мне стыдно, что ты о ней узнала. Я бы тебе сказал, но ты бы не поверила, что я давно с ней живу только из-за ее болезни. Не могу бросить человека, к которому привязан только юридически. Ответственность за тех, кого приручили.

Меня покорежила фраза из одного из моих самых любимых произведений. Как ты смеешь, стоя здесь! Хотелось заткнуть уши и не слышать о том, что жена больна, у нее все плохо и он просто живет рядом с той только по причине слабого здоровья. Но со мной все по-другому. Я ему нужна. Собрав остатки самоуважения, я выставила Николая вон и посоветовала больше не приходить. Рвать – значит рвать!

Я рыдала ночами в подушку, но вырывала как гнилой зуб, через боль, эту любовь, эту наивность и веру в людей. Как я могла быть такой тупой и верила, что он хочет мне добра и не желает сплетен. Да он просто скрывался – не очень тщательно, боялся в открытую демонстрировать жене свои похождения. Николай вначале уговаривал, потом угрожал, но я не поддалась. Сердце содрогалось в предсмертных конвульсиях, желая доверять и любить. Но я жестко пресекала эти малодушные порывы и топтала малейший огонек чувств к этому мужчине.

Глава 7

Однажды вечером Николай подкараулил меня в подъезде.

– Слушай, ты, выдра, я тебя последний раз предупреждаю. Я в тебя вбухал бабло, ты обязана мне раздвинуть рогатку, – он схватил меня за руку и дернул на себя. От него несло кислым запахом перегара. – Ты мне должна. Усекла?

– Пусти меня! – я закричала. Попыталась вывернуть руку из его захвата и обойти. Но загнала себя в ловушку. Он прижал меня спиной к углу лестничной площадки.

– Не хотела по-хорошему, тогда будет по-другому. По-моему, – он слюняво поцеловал меня, рвотные позывы подступили к горлу. – Ничего, я тебе еще покажу.

– Помоги-и-и-ите, – тихо скулила я, отталкивая его. Попыталась вернуть на место кофту. Вывернуться из его захвата. Бесполезно. Нет, нет, не так… Слезы отчаяния катились по щекам. – Кто-нибудь, помогите! Пожалуйста-а-а-а!

Сердце бешено колотилось в груди. Потные ладони елозили по моим бедрам. Боже, неужели прямо сейчас?! Неужели первый раз будет таким? Одна рука шарила под кофтой. Кислый запах окружал со всех сторон. Пожалуйста, не так. Только не так. Внезапно меня перестали держать. Пропали липкие руки, оставив отвратительные следы. Помогите, пожалуйста… Ноги подкосились. Я сползла вдоль стены, присев на корточки. Тяжело дыша, не решалась открыть глаза или сдвинуться с места. Ждала сама не зная чего. Послышалась какая-то возня, и резко громыхнуло.

– Ублюдок, я твою машину запомнил! У девочки возьму на тебя заяву, если ты еще раз появишься здесь! Вызову ментов, и тебя быстро закроют!

По хриплому голосу узнала спасителя. Сосед, мужик лет пятидесяти, держал за шкирку Колю и тащил по ступеням. Тот спотыкался. Хватался руками за воздух. Размахивал кулаками, но мимо. Лязгнули двери в подъезд, и стало тихо. Я боялась поверить: меня защитили?! Меня спасли?! Пропищал дверной замок, и дверь в подъезд снова открылась. Не дожидаясь зашедшего, я рванула домой.

Так человек в пустыне, видя оазис, бежит к воде. Ногу свело. Я спотыкалась о ступеньки. Скорее. Быстрее. Подхлестывало осознание, что сейчас могло случиться непоправимое. С третьей попытки я попала ключом в замок. Наконец прохладная тишина квартиры впустила меня. Я с размаху захлопнула дверь, казалось, даже в окнах дрогнули стекла, и повернула засов. Всё. Я в безопасности, в своем замке. Присела на пол и прижалась к двери.

По щекам снова побежали горькие горячие слезы. Тело содрогалось, я рванула в туалет. Меня несколько раз вырвало.

По коже расползались пятна грязи, разъедая ее кислотой. Я залезла под горячий душ и вымылась. Когда флакон с жидким мылом закончился, вывернула ручку горячей воды и, едва сдерживаясь, чтобы не закричать, кипятком обработала места, на которых до сих пор ощущались липкие, пропахшие перегаром чужие ладони.

Я любила этого человека. Хотела быть с ним рядом. А он!

На следующий день я купила перцовый баллончик. Если возникнут проблемы, не задумываясь буду защищаться. Только теперь я поняла: этот человек не остановится ни перед чем, пойдет по головам за своей целью.

Одно хорошо: впереди два выходных. Успею успокоиться и восстановлюсь морально. А потом пойду на работу.

В понедельник я сразу из вестибюля пошла на педсовет. Села в уголок и слушала лекцию о необходимости поднажать, улучшить показатели и прославить школу. Наконец часовое мучение закончилось.

– Евгения Алексеевна, прошу вас остаться, – указал на стул директор, я покорно присела.

Может, еще чем-то хочет меня нагрузить? Да, сейчас бы не помешало это сделать, это могло быть хорошей отдушиной. Наконец дверь закрылась за последним коллегой, оставив нас с директором наедине.

– Да, Семен Денисович, я вас слушаю, – я смотрела прямо на него.

– Евгения Алексеевна, я, конечно, вас прекрасно понимаю. Сам был молодым. Да и разница в возрасте у вас с учениками совсем не большая. Но вы понимаете, что это недопустимо? – директор сидел, нахмурившись, пальцы рук сцеплены, взгляд колючий. Нет ни единого намека на доброго мужчину, к которому я устраивалась на работу. – Вы же понимаете, что субординация – это необходимость? Именно ей отличается профессионал от простого человека.

Он замолчал и выжидающе на меня посмотрел. Я кивнула, не понимая, к чему он клонит.

– Прекрасно, что вы догадываетесь, – директор вздохнул. – А значит, не будете против написать заявление по собственному желанию.

Он протянул мне листок и ручку. Явно приготовленные заранее. Я смотрела на чистый лист и не понимала. Заявление? Меня увольняют? Но почему?

– А можно узнать причину? – спросила я. Да, можно с начальством спорить, можно кричать и что-то доказывать. Но тебя по итогу все равно уволят. Не по собственному желанию, так по статье.

– Вам еще одна причина нужна? – его брови поползли вверх, и слово «еще» он выделил не просто голосом, а кивком головы. Что за «еще», так и не доходило до меня. – Мало того, что у вас связь с десятиклассником.

– С кем?! – руки дрогнули. Я отпрянула от стола и уставилась на директора.

– Вам прекрасно известно, – директор шипел, выплескивая на меня негодование. – С Александром Семеновым. Приходил его отец и предупредил, что если я вас не уволю, то пришлет комиссию из РАЙОНО. Вы специалист, педагог и творите подобные низости!

– Но я… – я попыталась оправдаться, однако мужика несло на всех парах.

– Вы не имеете ни малейшего морального и этического права на подобное поведение. Вон родители возмущены из-за фотографий педагога в купальнике. А вы дошли до такого! – он побагровел, ноздри раздувались. – Я хочу пообещать, что работать педагогом вам больше не светит. По крайней мере, в нашем районе. Уж я постараюсь известить всех коллег. Можете мне поверить.

– Вам обновить? – я вздрогнула и вынырнула из воспоминаний. В бокале болтался последний глоток, лед давно растаял.

Я растерянно улыбнулась и протянула официанту бокал.

Что-то сегодня я сильно погрузилась в воспоминания. Да… подставил меня тогда Николай. Наверное, впервые в жизни встретила того, кто может из-за тупых амбиций втаптывать окружающих в грязь. Я пыталась устроиться в другую школу, но, как и пообещал директор, с преподавательской стезей было покончено раз и навсегда.

Очень долго я переживала из-за предательства, из-за безработицы. Пока, поднимаясь по лестнице к себе в квартиру, не увидела объявление о наборе на маникюрные курсы. Делать все равно было нечего, и я пошла.

Зато теперь в отношениях не допускала ни малейшего отклонения от моих требований, жестко диктовала собственные правила. У меня был вялотекущий роман, как это называла Алиска. С Костиком мы встречались, когда было удобно обоим. Сидели в кафе и расходились по своим квартирам. И так уже третий год. Алиска не понимала, как можно встречаться без страсти, бури эмоций, кидания тарелками, ревности и прочей шелухи. Называла наши отношения ужином разнополых людей.

Возможно, где-то она была и права. Я могла не звонить ему месяц или два. Гулять по паркам, ходить с девчонками в ресторан или поехать к Ленке на дачу. Мне было все равно, как он, где, на его друзей и знакомых. Да и он в мое близкое окружение не лез. Я не знаю, зачем ему понадобились эти отношения. Мне же просто было нужно почувствовать заботу от мужчины. Причем совершенно ничем не обремененную. После таких ужинов я приходила к себе в чистую квартиру. Готовила, когда мне самой это нужно или хочется, а иногда заказывала еду. Ни один мужик не потерпит, чтобы у него был на столе вчерашний борщ или пельмени из магазина.

– Может, вас все же угостить? – подсел за столик Арсен. – Просто не очень хорошо, такая ночь – и вы одна.

Красивый тембр голоса, приятная улыбка на загорелом лице, подтянутый, вполне симпатичный. Но не мой вариант. Я прекрасно понимаю, что ему тоже не нужны проблематичные отношения и, вернее всего, наше общение продлится ровно до момента моей посадки в самолет.

Так, осадила я сама себя. Реально собралась дать шанс Арсену? Не-е-е-е, всё. Этому столику больше не наливать.

– Спасибо большое, – я улыбнулась парню, покачала головой. – Не стоит.

Поднявшись из-за стола, направилась к себе в номер. Пора завязывать пить в одиночестве на людях, а то все думают, я сюда развлекаться приехала и ищу пару для романа. На самом же деле я хотела побыть в одиночестве.

Глава 8

Через несколько дней, когда кожа покраснела от постоянного нахождения на солнышке, когда уже расслабленно и с ленцой смотришь в сторону бара, Когда похмелье перешло в стадию аль денте, я лежала в шезлонге и, намазав себя кремом, упорно получала витамин Д. Алиска убежала куда-то, может, за своим Гриней, а может, за парой коктейлей.

– Женька, ты обалдеешь! – надо мной нависла счастливая Алиска. Ох, не к добру это, совершенно не к добру. Ни к чему хорошему не приводит такое начало разговора. – Знакомься – это Рафат.

Я села и приподняла солнцезащитные очки. Ну, тут все как обычно: молоденький, белозубый, темноглазый, загорелый. Мужик, не переставая улыбаться, переводил взгляд с моей несуразной фигурки на Алискину идеальную. Когда наши взгляды встретились, он улыбнулся еще шире и закивал.

– Алиса, – угрожающе начала я. Не хватало еще в чужой стране разойтись с Гриней из-за местного контингента.

– Ой, да ты сначала выслушай, а потом уж пори горячку. Вечно ты не разберешься и панику наводишь. У Рафата есть яхта! Прикинь! – Алиска по-детски, с восторгом приподнялась на носочки и прижала кулачки к груди. – Давай кружок сделаем и все. Сразу обратно вернемся. Ну, прошу тебя, очень, очень, очень.

– Алис, – я устало вздохнула. Вот что мне с ней делать? – А потом как мы от них отвяжемся? Или ты думаешь, он на все согласился только ради твоих прекрасных глаз?

– Женька, ты такая зануда, как бабка, – Алиска топнула ногой. – Так, если ты не едешь, то я еду одна.

– Да епт! – я встала, сдернула полотенце с шезлонга. – Мы когда-нибудь из-за твоих выходок попадем по полной.

– Ну Женька, – подруга взяла меня под локоть, развернула в сторону моря и с придыханием начала: – Это же яхта. В Турции. Когда еще мы с тобой сможем так оторваться? Да никогда. Гриня меня и так без конца контролирует, скоро вообще под домашний арест посадит.

– Я бы немедленно посадила. Идем.

Я кивнула белозубому. Алиска подхватила парня под руку, и мы направились к пирсу. Ничего себе сколько тут всего! Я рассматривала лодки, яхты и катера. Доски пружинили под ногами, туда-сюда сновали люди. Разгружали, загружали, подмигивали. Шум стоял, как на базаре.

Наконец парень остановился. Яхта была действительно хороша. Высотой в два этажа, черная глянцевая с красными вставками по краю борта. Затемненные окна. Пол, покрытый светлым паркетом. На корме выбито «Второй ветер».

Около яхты нас ждал еще один парень. При виде меня его лицо слегка вытянулось, белозубая улыбка померкла. Так, конечно. Он думал, что в комплект с длинноногой блондинкой шла такая же высокая брюнетка. А тут поразительное сокровище в лице незабвенной меня. Его представили, но, хоть убей, я не запомнила имя.