Улей. Акт I-II

– Ты можешь отправиться завтра с нами в Дил, попробовать купить телефон там.

– Нет, мне в любом случае нужно в Нью-Йорк за вещами, там и куплю. Не хочу возиться с обменом валюты.

Феликс перевёл взгляд на Рона. Тот сглотнул, затем подсел рядом, и обменялся с ним контактами.

– И что, за целый месяц Жатвы вы – единственные, кому удалось уцелеть? Так мало? – спросил Уилл, допив бутылку.

– Не совсем. Из тех, кто действительно под угрозой, здесь только ты, Ева и Нинке. Я вообще без способностей, так что к вам никак не отношусь. Можно сказать, я всего лишь сторонний наблюдатель. Джо с Мальты. Он ингибитор, и…

– Кто? – прервал его Рон.

– Может блокировать чужие способности, – пояснил Уилл.

– А ещё он из великих Альтейров. Если что, их семья считается лучшими ингибиторами. Браки по принуждению, намешанная кровь всех народов мира, и прочее. А кстати, вот вам забавный факт, – Феликс махнул рукой в сторону Евы. – Перед вами его будущая невеста.

Он бросил им эту информацию как кость, и Рон с Уиллом перевели взгляд на Еву. Кажется, даже Нинке удивилась. Ева закинула ногу на ногу и вздохнула.

– Ещё ничего не решено, Феликс, так что держи свой длинный язык за зубами, – фыркнула она и затем обратилась к Рону. – А ты не пялься.

Рон тут же отвернулся от неё, и от стыда прикрыл глаза ладонью. Чехол за спиной резко потяжелел, грудь сдавила лямка. Конечно, в её просьбе ничего такого нет, но прозвучало до боли грубо и неприятно. А ведь он надеялся, что он здесь сможет со всеми подружиться.

Раздался заразительный смех. Это смеялся Джо, довольный переполохом. Нинке поддержала его, и тоже засмеялась, толкнув Еву в плечо. Она закатила глаза и отбросила от себя пустую бутылку.

– Я в любом случае на этой женщине жениться не собираюсь, а если так случится, то Ева, дорогая, устрой мне дорожную аварию. Хочу погибнуть вместе с милой Уайрой, а не жить с тобой до старости.

Он имел в виду спортивный автомобиль. Рон посчитал забавным и одновременно ужасным тот факт, что он предпочтёт девушке машину вплоть до того, чтобы устроить самому себе аварию. По спине пробежали мурашки.

– Нашим родителям не брак нужен, а общие дети.

– Готов просто стать донором.

– Рожать тоже будешь сам тогда.

Джо махнул на неё рукой.

– Тем более, вдруг мы какие-нибудь дальние родственники? – продолжил он препираться с ней. Со стороны они и вправду были похожи на супругов, которые в браке были уже лет двадцать.

– Джо, ты тут всем, скорее всего, дальний родственник, – хмуро заметил Феликс. – Не бойся, с ней твоему роду вырождение точно не грозит.

Рон усмехнулся. Алкоголь ударил в голову, помог немного расслабиться нагруженному мозгу, посмеяться с непонятных до сих пор вещей. Он уже позабыл, с чего начался этот разговор, но не забыл Уилл.

– А что на счёт Рона?

Феликс закатил глаза.

– Не знаю, я не всевидящий. Возможно, тоже нестабильный. Возможно, нет. Я не знаю. Если судить по теории, в ту область Ирландия не входит, но, может, на самом деле и входит. Мы просто перехватили приказ, всё.

– А сколько погибло?

– Давай не сейчас. И опережая другой твой вопрос: нет, мы не можем собрать всех сразу здесь. Жнецы буквально сидят на всех документах и данных на Ортаке и Ренонкете, мы можем только перехватывать их приказы, – от раздражения он заломил себе пальцы на левой руке назад, до хруста. Уилл шумно выдохнул, скрывая такое же раздражение, и отвернулся.

У Рона от новой информации уже кружилась голова. Он снял с себя гитарный чехол, опер его о бревно и сделал глубокий вдох. Кто-то подбавил в костер топлива, он загорелся ярче, пламя поднялось вверх, отбрасывая в стороны столпы искр, потянуло жаром. Он наблюдал за языками пламени, растворяясь в гуле разговоров. В основном, переговаривались только Джо и Нинке. Ева, похоже, молчала всегда, и никого это не смущало, Феликс больше был погружен в переписку, лишь изредка поглядывая на остальных. Уилл поднялся с места и, попрощавшись со всеми, обратился к Рону, предложив помочь отнести вещи. Он отказался и остался сидеть вместе с остальными. Позже Феликс, Нинке и Ева отошли подальше, чтобы покурить, и Рон остался наедине с Джо. Тот наклонился к нему и ещё раз рассмотрел, не скрывая заинтересованности.

– Может, расскажешь подробнее, что произошло? Почему так резко сорвались в Лос-Анджелес?

Рон поджал губы. Об этом говорить не хотелось, но и другой темы для разговора, на которую можно было бы соскочить, придумать он не мог.

– Ничего такого, в целом, – он потёр пальцами раздраженные дымом глаза. – Моя подруга сказала, что видела этого, как его, – он задумался, вспоминая, – Жнеца. Возле моего дома. Вроде как.

– Вроде как?

– Возможно, мне это просто показалось, потому что, когда я спросил у неё потом про Жнеца, она сказала, что никого не видела. Наверное, я просто с ума сошёл со всем этим.

Джо поменял позу: скрестил руки на груди и наклонил корпус назад.

– С вами же была Белла. Разве она не заглянула ей в голову и не проверила воспоминания?

– Проверила, да. Сказала, что ничего такого не видит. Наверное, считает меня теперь сумасшедшим, хотя, мне всё равно, она мне тоже не нравится.

– Да плевать на неё и что она там подумает. Это странно. Не могла же она пошутить и придумать Жнеца, вид у них сейчас очень необычный.

– А если я придумал?

Он пожал плечами.

– Вряд ли. Тебя, судя по виду, головой приложили неплохо, но не похоже, что ты бредишь. Взгляд вполне ясный, речь понятная. Нет, здесь определенно что-то другое. Возможно, она видела Жнеца, он поймал её и стёр ей память, но о том, что она тебе уже сообщила, он не знал.

Об этом Рон даже не думал. Звучит как вполне логичное объяснение. Беспокойство снова овладело его телом. Он сжал одну ладонь в другой со всей силы, до боли прикусил губу. Нужно было вернуться.

Вдруг Жрец снова придёт к ней?

– Уилл тоже что-то заподозрил, но мне он ничего не сказал, только Белле, но она отмахнулась и сказала, что он ошибается, – решил поделиться Рон.

– Я его, конечно, плохо знаю, но учитывая, что я о нём слышал, ему бы доверял больше.

Рон выпрямился, словно кто-то оттянул его сзади за волосы.

– С Беллой что-то не так?

– Я бы вообще никому из старших здесь не доверял. Рамон и Эван – Охотники, а из Охотников получились Жнецы, так что кто знает, не шпионы ли они. Белла мутная, её буквально с улицы подобрали, до этого она гадала за гроши. Роза, которая тебя вытащила, ещё более-менее, но она бывшая Эвана, так что на счёт неё тоже не знаю. Аделаида вообще дочка одного из самых главных людей Канала, её специально в курс дела не посвящают, она только за лазарет отвечает. Кто там ещё? Ник. Не знаю, тоже мутный, нашёлся сам, хотя обычный человек, но по виду мирный, хотя я бы спиной к нему, на всякий случай, не поворачивался. Ну и остались приближенные Каса, отца Феликса. Корделия вообще во мне чувство страха вызывает. Хлоя, наоборот, кажется милой, но на её счёт тоже ничего не могу утверждать.

– Ты не доверяешь Феликсу и его отцу?

– Нет, Феликсу я доверяю, но вот его отцу – определённо нет, – Джо начал загибать пальцы. – Он врёт родному сыну, заставляет его лезть куда не нужно и подставляться, водится непонятно с кем. И вообще, этот Улей больше не на пристанище похож, а на настоящий капкан. Не удивлюсь, если нас всех здесь ваши же спасители и переубивают. Но я тебе этого не говорил.

В горле пересохло.

– О чём отец Феликса ему врёт?

– Это не наше дело, так что забудь об этом, хорошо? И Феликсу даже не намекай, пусть сами разбираются. И вообще, всё это мои придумки, и к реальности они никакого отношения не имеют, – Джо снова наклонился в его сторону. – Если твоя подруга снова даст тебе хоть малейший намёк на Жнеца, то я отправлюсь проверять с тобой. Договорились?

Он кивнул.

– Ты упомянул про какой-то Канал.

– А, да. Феликс называет его Ла-Манш, как и остальные, кто говорит на французском, остальные чаще используют «Канал». Можешь говорить хоть Ассоциация колдунов Ла-Манша, хоть Ассоциация колдунов Канала – это одно и то же, просто каждый использует наиболее привычное название пролива. Кто-то просто использует аббревиатуру ACMS, где учтено и то, и другое.

Рон постучал пальцами по своей почти полной бутылке. Другой вопрос вертелся на языке, но он пока не решался его озвучить.

– Что ещё можешь рассказать? Просто, считай, я про эти ваши ассоциации и параллельные миры узнал только сегодня. Информации очень много, но я, если честно, ничего не понял.

– «Следуй за северными олушами, если хочешь найти меня».

Рон выгнул брови, не понимая, о чём он. Джо рассмеялся.

– Это строчка из детской сказки про юношу с Геи и его возлюбленную, девушки с Тейи. На самом деле птицы олуши приведут не совсем на Тейю, но зато они гнездятся на Ортаке и Ренонкете, отчего и сложилось такое мнение, – пояснил он. Рон за сегодня уже слышал эти названия. – Ломэа, Ортак, Ренонкет и Грасшем – это острова, а уже на этих островах располагаются стратегически важные объекты для Канала: Улей, Гнездо, Двор и Ясли. Острова не запоминай, но вот эти четыре названия запомни. Во Дворе заседал Совет, Гнездо использовали как казарму для Охотников, Ясли как школу для детей, а Улей… Ну а Улей – это улей.

– Улей, Гнездо, Двор и Ясли, – повторил за ним Рон.

– Да. Четыре самых главных места для колдунов Европы. Четыре острова, которые были когда-то под управлением Совета. Теперь же Двор и Гнездо захватили Жнецы, а Улей стал пристанищем для преследуемых.

– А о чём ещё стоит знать?

Джо задумался и отпил из своей бутылки.

– Доггерленд – это ближайшая к нам страна на стороне Тейи. У нас с ними был конфликт несколько лет назад. Располагается относительно Земли в Северном море, а переход начинается в Дуврском проливе. В – как сказал бы Феликс – Па-де-Кале.

Да, Феликс об этом говорил.

Рон решился, наконец, спросить.

– Почему ты хочешь помочь с Грейс? Разве тебя это касается?

Джо посмотрел в сторону троицы, которая курила в темноте. Они что-то обсуждали, но расслышать их было тяжело. Он понизил голос, наклонился ближе, широкие черные брови отбросили на глаза тени, Рон мог разглядеть в его темных глазах отчетливые языки пламени.

– Всё, что касается Жнецов, касается и меня. Они убили мою сестру, и я хочу наказать их за это. Сначала тех, кто подчиняется, а затем тех, кто приказывает.

Глава 5

[Роза]

Она нервничала, не могла усидеть на месте, стучала столовыми приборами по посуде и нервно вздыхала, посматривая по часы. Роза наблюдала за ней, не понимая, как вообще Оливер мог выбрать такую девушку, как она.

– Передай своей матери, что я отказываюсь.

– Мадлен, пожалуйста, подумай ещё. Речь ведь идёт не только о твоей безопасности. Обещаю, вам вдвоём будет хорошо в Доггерленде, мама сделает всё, чтобы вы там ни в чём не нуждались и быстро привыкли.

Мадлен стукнула ложкой по чашке. На этот раз специально. Роза не удержалась и от раздражения закатила глаза.

– Нет. Когда Эш немного подрастёт, я хочу покинуть Европу и уехать в Канаду. Подальше от всего этого, подальше от Ла-Манша и вашего Доггерленда. С меня хватит.

С одной стороны, её можно было понять: она потеряла мужа, будучи беременной, и её гнев на Ла-Манш и всех к нему причастных был оправдан. С другой стороны, Роза и её семья тоже потеряли близкого человека. Роза и её младшая сестра – старшего брата, а мать единственного сына. Они хотели помочь невестке, забрать её к себе вместе с малышом, но она отказывалась.

Упертая, как баран.

Мадлен отставила от себя посуду и озлобленно зыркнула на Розу, от чего захотелось сжаться или раствориться.

– Ты всё ещё с ним?

– Нет.

– И правильно. Ему и ему подобным место где-нибудь в клетке, а не среди людей. Почему его вообще оставили в живых?

Розу её слова укололи в сердце.

– Эван не виноват в том, что произошло. Он сопротивляется Зову и хочет помочь. Хочет всё исправить.

– И ты в это веришь? Роза, его чуть ли не с самого детства учили убивать таких, как вы. Это тебя не волнует?

Она поджала губы. Да, этот факт ужасно волновал её, но об этом он хотя бы рассказал сам, хоть и спустя какое-то время и уже после того, как решился сделать ей предложение. Видимо, решил об остальном упомянуть уже у алтаря. Например, о том, что его имя даже не Эван.

– Не удивлюсь, если это он тебя по шее полоснул.

Роза прикрыла бинт на шее воротником и распустила волосы по плечам.

– Нет, это сделал не он.

– Ну да, будь это он, ты бы сейчас здесь не сидела, – Мадлен очень сильно скрежетала зубами. – Была бы как твой брат. Без головы.

– Эван никак не причастен к смерти Оливера, – Роза очень резко дернулась в её сторону, столик между ними задрожал. Она опустила взгляд, стыдливо сжала челюсть и оперлась обратно на спинку стула. – Он был далеко и о заговоре ничего не знал.

Мадлен фыркнула, не веря ей.

– Ты ради него решила присоединиться к Улью?

– Нет. Я присоединилась для того, чтобы помочь. Дети не заслужили всего того, что с ними происходит.

Она поднялась из-за столика и смерила Розу взглядом, полным разочарования.

– Лучше просто сожгите Двор вместе с Гнездом, и проблем никаких не будет. Ни Жнецов, ни Жатвы.

– Не все делают это по собственной воле, их загипнотизировали и заставили. В этом нет их вины.

– Они вступили в Охотники, этого достаточно, – Мадлен рывком забрала свою сумку со стула рядом и уже собралась уходить. – Маме и сестре привет.

Роза кивнула, не решаясь проводить её взглядом. Она слышала, как её шаги становится тише, и только когда мимо неё прошла пара в возрасте, она выдохнула и закрыла глаза, отвлекаясь на посторонний шум. Роза не открывала глаза, скрывая от посторонних светящиеся зрачки, подняла возле себя ветер и избавилась от аромата парфюма Мадлен. Ей хотелось назвать её дурой всю их беседу, и, наверное, это было взаимно. Они друг друга не понимали и не уживались и до этого. Всё ещё непонятно, как Оливер её выбрал.

Она вернулась из Ренна обратно в Улей через лабон, толкнула возникшую на секунду золотую дверь и попала обратно в башню, опуская голову. Войдя, уперлась взглядом в тяжелые кожаные ботинки.

– Феликс, – она подняла на него взгляд, сморщилась, так как узнала с трудом. Как раз его не хватало, чтобы окончательно испортить ей настроение.

Феликс стоял, привалившись на стену возле двери, скрестив ноги, опираясь только на левую. Он опустил руки, которые до этого скрещивал на груди, и криво улыбнулся, а затем нахмурился.

– Скажи своему парню, чтобы он перестал меня преследовать.

– Он не мой парень.

– Да мне плевать, что там между вами произошло. Хорошо, скажи тогда своему бывшему парню, чтобы он перестал меня преследовать. Эван ходит за мной по пятам весь день. Я пытался с ним поговорить и объяснить ему всё, но, как оказалось, он человеческий не понимает, а на его родном я не разговариваю.

Вообще-то, Эван до этого пытался поговорит с ней самой, но она то скрывалась в лазарете, то сорвалась в Бретань. К разговору с ним она ещё не была готова, но Феликса стало как-то жалко, ведь, по факту, он был ни при чём.

– Хорошо, я поговорю с ним.

– Отлично.

– Но ты пойдешь со мной. В качестве поддержки.

Феликс даже не начал протестовать, кивнул и повел её за собой. Роза шла за ним, смотря ему в спину, и, чтобы нарушить молчание, решила расспросить о новеньких. Феликс махнул рукой назад и назвал их двумя идиотами: один тупой, а второй блохастый. Однако, вскользь упомянул, что хочет им устроить приветственный вечер где-нибудь у костра.

– У них, вообще-то, имена есть.

– Ах да, простите, как я мог забыть. Пушечное мясо номер один и пушечное мясо номер два, – он оглянулся, чтобы увидеть её реакцию, но на лице у Розы не было ни единой эмоции. Тогда он решил продолжить доставать её. – Ты, кстати, очень понравилась рыжему, так что присмотрись, если вдруг тебя начнут интересовать парни ещё младше. Только не забудь, что между ним и Эваном по возрасту стою я.

Роза вздохнула и покачала головой. Он – самая настоящая язва, которая беспокоит даже если её не трогать.

С Эваном они пересеклись в коридоре на первом этаже при переходе из башни в общежитие. Он как-то ревностно оглядел их с Феликсом, а затем скрестил руки на груди. Роза неосознанно повторила за ним.

– Прекрати ходить за нами. Я, конечно, понимаю, что тебе не всё равно, но избавь меня от этого. Я в твоем опекунстве не нуждаюсь, – начала Роза, пытаясь быть жёсткой, но очень быстро сдалась, смотря на то, как от беспокойства его взгляд метался по ней. – В смысле, я сама могу за себя постоять, занимайся лучше своими делами.

– Боюсь, единственное, чем он хочет заниматься, стоит сейчас перед ним.

– Феликс, исчезни, – командным тоном рявкнул ему Эван, и он, на удивление, послушался, развернулся на одной ноге и начал удаляться.

– Нет, Феликс, останься, – попросила Роза.

Феликс шумно вздохнул, выругался на французском и развернулся обратно к ним, оперся о стену.

– Если хотите начать бурно мириться и взять меня к себе третьим, то я откажусь. Не люблю делиться с кем-то.

Эван закатил глаза и снова повернулся к Розе. По одному взгляду было видно, что он хотел его прибить. Она теперь приобняла себя за плечи, стараясь защититься от дальнейшего разговора с ним. Присутствие Феликса и его способность невероятно бесить кого-то тоже помогали ей держать себя в руках.

Он был ей очень дорог, и она была рада видеть его каждый раз, даже после того, что случилось. Вот он, перед ней, – живой, более-менее сопротивляется Зову, и здесь, в безопасности. Да, возможно, она прибыла в Улей ради него. Да, ей хотелось снова быть с ним даже несмотря на то, что он всё ещё Охотник. А ещё он врун.

Роза сдвинула брови.

– Может, ты хочешь что-нибудь рассказать? Не знаю, можешь, для начала, рассказать о себе: где родился и как тебя всё же зовут, – она постаралась, чтобы её голос звучал твёрдо, но услышала за собой смешок Феликса и опустила взгляд. Надо было не останавливать его и дать уйти восвояси.

– Мы можем обсудить это наедине? – спросил Эван, опуская руки.

– Нет, мне, вообще-то, тоже ужасно интересно.

Эван нахмурился и снова посмотрел на Феликса.

– Я смотрю, ты поднабрал. Хорошо кормят?

– Знаешь, не жалуюсь, – ответил Феликс сквозь зубы.

Роза обернулась к Феликсу и прожгла его взглядом, умоляя заткнуться и не выводить его сильнее. Он здесь в качестве поддержки, а не для того, чтобы подливать ещё больше масла в огонь. Если они подерутся, то она едва ли остановит их. Он посмотрел на неё в ответ и усмехнулся, разведя руками. Роза снова повернулась к Эвану.

– Если уж хочешь так поговорить наедине, то тебе придётся рассказать мне обо всём. Даже о том, как именно вас учили убивать тейанцев.

– Роза, зачем тебе это знать? Что даст тебе эта информация? Давай лучше забудем об этом и спокойно поговорим о чём-то другом.

Он точно хотел добавить «о нас», но Роза остановила его.

– Нет, мы будем говорить об этом.

– Знаете, я себя сейчас ощущаю ребёнком разведенных родителей, – снова подал голос Феликс. – Наверное, я действительно лучше пойду.

– Нет уж, стой тут, – на этот раз его остановил Эван. Феликс снова что-то пробубнил себе под нос, но остался.

– Таких, как ты, в противогазах бегает человек двадцать, если не больше. Эта информация могла бы помочь защититься от них. Мне, как минимум. Ты же так переживаешь обо мне, так расскажи же, чего стоит опасаться.

Эван опустил взгляд и поджал губы, посмотрел на Феликса за её спиной, словно он мог как-то вмешаться и остановить этот допрос. Даже если бы и мог, то просто не хотел. Он выпрямился и уже приготовился говорить, когда мимо прошла Хлоя. Она остановилась, оглядев их троих.

– У вас тут всё хорошо?

– Мама с папой ссорятся. Делят имущество и меня, – пожаловался Феликс.

Роза вздохнула и закатила глаза. Это было больше раздражающе, чем забавно. Эван потёр лицо, прикрывая рот и скрывая улыбку. Хлоя нарочито покачала головой, состроив самое печальное лицо на свете, пожалела «бедного малыша» и позвала их всех за собой.

Они прошли в оранжерею, которую Роза не видела года два. Тогда она всё достраивалась, Хлоя едва могла там находиться, потому что ей мешали рабочие, но теперь она стала полноправной хозяйкой своего маленького зеленого царства. Она всё тут обустроила, укутала теплом и заботой. Розе эта оранжерея напоминала о доме, но вместо спокойствия на душе она ощущала только тревогу.

Оранжерея была просторная и светлая, стеклянные стены и потолки, покрытые светостабилизированной плёнкой, пропускали достаточно солнечного света, а когда его недоставало, то под потолком зажигались лампы, из-за которых «стеклянный дворец» начинал светиться изнутри. По всей оранжереи была проложена плитка, короба грядок были отделены друг от друга, чтобы к ним было просто подбираться, а на стенах висели информационные плакаты. Оранжерея была разделена на три зоны, на верхнем этаже было жарче, потому там росли растения, которые любили свет и тепло, а внизу, в прохладе, росли уже другие. Самые неприхотливые обитали на среднем уровне, где также располагался кабинет Хлои и, в самом углу у входа, раскинулась зона отдыха, из которой хорошо просматривалась вся оранжерея. Рядом с небольшим фонтанчиком, выходящий в искусственный пруд с лягушками, были установлены удобные кресла и небольшой столик.

Хлоя посадила их за столик, предложила чай. Роза оттянула ворот и постаралась отмахнуться, а затем заметила на себе взгляд Эвана, он смотрел на её шею. Она убрала руку от себя, прикрыла шею волосами и постаралась смотреть куда угодно, но не него. Он наклонился к Феликсу и что-то ему озлоблено шепнул, но в ответ не последовало никакой реакции: Феликс пропустил его слова мимо ушей, смотря прямо перед собой.

Пока заваривался чай, Эван начал рассказывать. Его рассказ оказался очень сухим и кратким, без лишних подробностей: специальный отряд был создан ещё до перемирия с Тейей, в него собрали исключительно подростков, подающих надежды, тренировали, не давая жить обычной жизнью, всеми способами взращивали в них ненависть и учили убивать исключительно жестокими способами, из которых отсечение головы – самое безобидное. Воцарилось молчание. Хлоя, ставшая невольной свидетельницей их разговора, попыталась как-то отвлечь и предложила попробовать ягоды, которые как раз недавно созрели. Они согласились только для того, чтобы женщина могла уйти.

Удивительно, как после всего этого перед ней сидел вполне нормальный человек, который не спешил применять насилие для того, чтобы решить свои проблемы. Да, травмированный, но всё ещё адекватный.

– А что на счёт твоего имени? – спросила Роза, подняв на него взгляд.

Эвана едва не передёрнуло от раздражения.

– Разница в имени – всего лишь буква. Какая разница? Да, при рождении я Иван, но родители увезли меня в Англию, когда я ещё был совсем маленьким, так что Эван Райдер для меня звучит куда более привычно. Тем более, я не один такой. Знаешь, скольким ещё поменяли документы и имена за последние лет двадцать?

Какая разница скольким? Речь ведь сейчас только о нём.

– То есть родители сначала увезли тебя в Англию… – начал перечислять Феликс, загибая пальцы.

– Сбежали из России, если точнее.

– …Потом отдали тебя в отряд ненормальных убийц, а теперь ещё и твой отец распространяет Зов по всему Ла-Маншу, который зомбирует Охотников и превращает их в Жнецов. Я ничего не упускаю?

Эван покачал головой. Всё было верно. Зов действительно был делом рук его отца, но он не был главным. Он подчинялся кому-то. Кому-то, кому, скорее всего, уже не впервой устраивать резню ради своих собственных интересов.

Роза молча смотрела на него и не понимала, как вообще могла связаться с таким человеком. У него не было буквально ничего хорошего в прошлом, один лишь мрак. Может, эгоистично хотела стать чем-то светлым в его жизни?

– И какая у тебя тогда вообще фамилия?

– Верховцев.

Феликс поморщился, пытаясь про себя повторить, а потом сказал Розе:

– Оставляй свою фамилию после свадьбы.

– Я и не собиралась брать его фамилию, на Доггерленде так не принято. К тому же, о какой свадьбе вообще речь? Мы расстались.

Его брови метнулись вверх. Он посмотрел сначала на неё, а потом на Эвана, на лице отразилось абсолютное непонимание. У Феликса была слишком подвижная мимика, так что эмоции его было слишком легко прочитать.

– Так сойдитесь. Как-будто это так сложно. План такой: я ухожу к мелким, а вы идёте и миритесь, – он поднялся и опёрся о стол руками. – И больше меня как своего семейного психолога не используйте, поняли? Счёт я вам пришлю вечером.

Он ушёл, на короткое мгновение оставив их наедине, объятых неловкостью. К ним вернулась Хлоя, и, увидев, что одного не хватает, спросила, не закопали ли они уже где-то Феликса. Вряд ли из него вышло бы хорошее удобрение. Они тоже собирались уходить. Эван собирался уйти вперёд, но Хлоя остановила его, пока Роза решила прибраться. Женщина передала ему что-то в руки, краем глаза удалось заметить только маленькую баночку. Он внимательно слушал рекомендации и кивал, а затем бросил взгляд на Розу и вышел из оранжереи.