Улей. Акт I-II

Анна Матс

Улей. Акт I-II

Акт I – Грейс

Некоторые герои этой истории совершают неприемлемые поступки. Автор не идеализирует и не оправдывает их.

TW/CW: физическое насилие, сцены жестокости, смерть, употребление алкоголя и курение

Курение и чрезмерное употребление алкоголя вредят вашему здоровью.

Глава 1

[Уилл]

В её глазах он видел только по-настоящему звериный испуг, который можно испытывать разве что перед неминуемой смертью. Этот взгляд он не забудет никогда. Её руки и колени тряслись, она едва ли не падала, опираясь руками об ограждение. Он попытался успокоить её, подойти и придержать, чтобы она не перевалилась и не упала в воду. Его шаги в её сторону были медленными и осторожными, он держал окровавленные руки на виду, но хотел не напугать её ещё больше, а только показать, что не желает ей зла. Он пытался подобрать слова, чтобы объяснить ей, что она поняла всё совсем не так. Когда он приблизился ещё на шаг, она крикнула:

– Убирайся от меня, чудовище!

Она замахнулась и бросила в него что-то, он успел наклонить голову в сторону, и телефон пролетел в нескольких сантиметрах от уха, а затем стукнулся за спиной об ограждение и плюхнулся в воду. Даже если бы она попала, то ничего бы не изменилось. Он бы в её глазах не стал прежним.

– Рав, пожалуйста, успокойся, – попытался он ещё раз вразумить её. – Я не желаю тебе зла. Посмотри, это всё ещё я.

Кровь капала с его рук на деревянный настил пирса, и каждая капля, казалось, только больше действовала ей на нервы.

Это была всего лишь самооборона, ведь если бы он не сделал этого, они могли бы оба погибнуть, их забили бы как гадких крыс на этом проклятом пирсе, а затем, в лучшем случае, их пепел или останки разнесло бы по Адской кухне, а о пропаже двух молодых людей сообщили бы только утром. Такого допустить было нельзя, пришлось защищаться всеми возможными способами, даже такими примитивными и жестокими. Он вырвал себе право на жизнь своими собственными руками. Может, он теперь и убийца, а в её глазах и вовсе страшное чудовище, но они ведь живы. Разве не это важно?

Если бы он только был более осмотрительным, то заметил бы раньше, как за ними кто-то следует уже несколько кварталов. Уилл заметил запах пороха, трав и резины не сразу, его мысли были заняты в тот момент совершенно другими вещами, и сфокусирован он был только на одном запахе, слишком знакомом и желанном. Он среагировал в последний момент, успел оттолкнуть Равенну в сторону прежде, чем его ударили по голове чем-то тяжелым, из-за чего из глаза вылетела линза, а потом схватили за горло. В попытках вырваться получил от ещё одного напавшего ножом в живот, и женский крик рассёк воздух вместе с лезвием. По ощущениям, нож вошёл по самую рукоятку. Двое крепких людей в странных противогазах со светящимися окулярами держали его, не позволяя оказать малейшего сопротивления. Равенна, перепуганная до ужаса, начала пятиться назад, прижимая руки ко рту, но не убегала.

Бей, беги, замри. Она выбрала последнее.

Равенна не была их целью, но она стала случайным свидетелем, и тот, что стоял лицом к нему, развернулся в её сторону и выпустил из рук рукоять, оставив нож воткнутым в плоть. Воспользовавшись маленькой заминкой, почти не обращая внимания на боль, Уилл грубым движение вырвал нож из собственного живота и воткнул его в руку, которая держала его за горло, вывернулся из хватки.

Он не сможет убежать до тех пор, пока кровь не остановится.

Уилл сделал пару шагов в сторону, закрыл собой Равенну. Он догадывался, кто эти люди, и им нужен был он, а не она. Времени думать не было, он поддался импульсивным звериным порывам внутри себя в попытках защититься. Когда руку зажгло, и вместо ногтей образовались когти, он вонзил их в горло тому, что приблизился первым, провёл рукой вверх, пока когти не вышли из шеи, глубоко рассекая плоть. Кровь брызнула в сторону, испачкала руки.

О его маленькой особенности они не были предупреждены, и поэтому второй растерялся, и позволил Уиллу приблизиться к нему, повалить на землю. Он начал бить его кулаками что есть силы, иногда рвать когтями сквозь маску. Неизвестный сопротивлялся, но быстро обмяк, испустил свой последний вдох. У Уилла просто было преимущество, которое позволяло ему быть быстрее них, сильнее, живучее. Он ведь и вправду чудовище, а длинные острые когти и руки, потемневшие до локтя – лишь маленькое тому подтверждение.

Но если он чудовище, то тогда почему его трясёт от страха? Почему после удара звенит в ушах? Почему рана в животе отзывается ужасной болью на каждое его движение?

Равенна продолжала кричать на него, требовала убраться от неё подальше, но он не мог так просто оставить её здесь. Вдруг, там дальше их поджидают ещё несколько точно таких же психов. Он покосился на два тела за собой, потом снова повернулся в сторону Рав. Никто прибирать за ним не будет. Воздух вокруг становился слаще, пришлось сглотнуть, чтобы избавиться от подступающей тошноты.

– Я просто провожу тебя и тут же уйду. Обещаю. Ты больше меня не увидишь, – его голос надломился на последней фразе.

Не должно всё закончиться вот так.

Она опустила взгляд, едва кивнула, потом посмотрела на тела и поморщилась. Что с ними делать? Он не придумал ничего лучше, чем сбросить их в воду одного за другим. Равенна в этот момент не убегала, следила за ним, параллельно пыталась привести дыхание в порядок. Когда он закончил, она специально отвернулась, избегая прямого взгляда. Хотел бы он знать, что творится сейчас в её голове, чтобы подобрать подходящие слова и объяснить ей, что за чертовщина здесь творится, но нужно было убраться отсюда как можно скорее. Может, дома получится нормально поговорить? Конечно, после того, как с рук и лица смоется кровь, а испорченная одежда будет выброшена.

Возвращаться в полной тишине было невыносимо. До этого эпизода прогулки по ночному Нью-Йорку приносили им только радость, они были вдвоём под тёмным небом, и до окружающих их незнакомцев им не было никакого дела, а теперь они оба пугались и сжимались, когда кто-то проходил рядом. Раньше они чувствовали себя свободными, с ними не могло произойти ничего страшного, ведь они неуязвимы и могут справиться с любыми проблемами. Смешно, ведь только что смерть почти что сжала свои костлявые пальцы на шее.

Они подошли к её дому. Уилл понимал, что дальше она его не пустит, как бы он не упрашивал, и решил начать объяснять прямо сейчас:

– Послушай, я знаю, что это прозвучит дико, но на нас напали не просто так. Они пришли за мной, – он сглотнул, пытаясь справиться с нарастающей паникой. Никогда никому раньше он такое не рассказывал, ему запрещали. – Видишь ли, большинство сказок на самом деле реальны. Например, про ведьм или оборотней, только всё немного сложнее и запутаннее, потому что помимо нашего мира есть ещё и другой…

– Уилл, перестань, – перебила она его. – Пожалуйста. Я не хочу всё это выслушивать, не хочу знать ни о каких сказках, ни, тем более, о тебе. Оставь меня в покое.

Он замолк, опустил взгляд, кивая. Равенна подошла к нему, взяла его за локти, отвела их в стороны, чтобы его окровавленный руки были как можно дальше от неё, и поцеловала. Последний поцелуй оказался горьким на вкус и непозволительно осторожным. Она отпустила его так же быстро, как и взяла, развернулась и поднялась к двери многоквартирного дома.

– Не надо, – взмолился он, надеясь, что его слова что-то изменят.

– Уходи.

Уилл не хотел, чтобы она бросала его. Боль где-то в районе сердца была сильнее, чем жгучая рана в животе. Может быть, если бы он надавил на жалость, начал бы просить о помощи, молить, плакать и кричать, то она бы осталась с ним? Нет, так поступать нельзя, это неправильно. Это её выбор, и он примет его, даже если где-то в сознании билась мысль о том, что произошедшее – не повод расставаться, ведь всё, что он сделал, было для защиты и её самой в том числе. Все слова застыли в горле, а вместо слёз из него тонкой струйкой текла кровь из быстро зарастающей раны на животе.

Равенна исчезла за дверью, а вместе с ней пропал и её запах. Прохладный стремительный ветер вытеснил последние ноты аромата из лёгких, позволил резко протрезветь. Нет, это правильный выбор. Порознь им будет лучше.

Вот только, она оставила его в таком состоянии. Буквально выбросила.

Проклятая рана никак не переставала болеть. Слишком глубокая. Получи её кто-нибудь другой, то уже умер бы от потери крови. Стало больнее, когда начали затягиваться мышцы. Пришлось остановиться, крепче прижать ладонь к животу под толстовкой и сдержать сначала один рвотный позыв, потом другой.

На улице в такой поздний час было совсем немного людей, и все те, кого он встретил на своём пути, не обращали на него никакого внимания. Мешковатая тёмная толстовка помогла скрыть пятна крови, а накинутый капюшон спрятал под собой перепачканное лицо. У него выпала линза, и он старался не поднимать голову, чтобы от зрачка не отразился свет и не напугал бы своим свечением прохожих. Его ещё беспокоил едкий запах крови, которым от был пронизан полностью. Другие тоже могли его почувствовать, если бы подошли к нему слишком близко. Нужно было держаться подальше ото всех и как можно быстрее добраться до дома.

Дорога до его многоквартирного дома ещё никогда не казалась настолько долгой. Ступеньки принесли ещё больше дискомфорта, каждый шаг сопровождался болью в животе, которая была похожа на удар током. Он подумывал о том, чтобы просто остаться на придомовой лестнице на ночь, пока не станет лучше, но вспомнив, что у него слишком любопытные соседи, решил зайти и подняться к себе на последний этаж. Он делал несколько шагов вверх, затем останавливался и срывался на судорожный выдох, а после продолжал подниматься. На последнем пролете он впился зубами в нижнюю губу до крови, теперь регенерировать придётся и ей. Когда он добрался до третьего этажа, то обнаружил, что дверь в его квартиру оказалась приоткрыта. Уилл остановился, сунул руку в карман и попытался достать оттуда телефон. Тот самый, который Равенна выбросила на пирсе, пытаясь отмахнуться от него. Ругательство непроизвольно сорвалось с губ. Если это снова они, то дать бой он уже не сможет. А если не они, то кто? Кроме матери сюда некому заходить, но она далеко и не стала бы возвращаться без предупреждения. Здравый смысл требовал развернуться и уходить, но любопытство оказалось куда сильнее. Он осторожно подошёл к двери, почти не отрывая ступней от пола, чтобы звук шагов был как можно тише, заглянул в приоткрытую дверь, втянул воздух носом. Запаха пороха и горьких трав он не почувствовал, но ощутил куда более тревожный запах, похожий на аромат подгнивающего миндаля, смешанный с дешёвым масляным парфюмом. Хоть и смесь специфических нот перебивал собственный запах тела, Уилл понял, что гостья ему незнакома. Женщина была всё ещё в квартире, в кухне, которая располагалась сразу за входной дверью. Слишком близко, он не успеет забежать в дом и что-нибудь схватить.

Дверь резко отворилась, Уилл не успел отпрянуть назад, в его шею упёрся подточенный ноготок, который затем поднялся выше, до его щеки, остановился под глазом, в котором не было линзы. Тело не двигалось, хотя мозг приказывал дёрнуться и сбежать.

– Какой у тебя красивый глазик. Радужка синяя, а зрачок светится красным.

Женщина невысокая, полноватая, с длинными чёрными кудрями и носом с выдающейся горбинкой. Макияж у неё был очень яркий из-за красных губ и подведённых чёрным зеленоватых глаз. Нет, она ему точно была не знакома. Он попытался снова дернуться, невидимые силы отпустили его, и он едва не упал.

– Расслабься, я просто пришла проверить, всё ли с тобой в порядке, – она медленно опустила взгляд вниз, осматривая его слишком внимательно, отчего стало неприятно, а затем снова посмотрела ему в глаза. – Я опоздала. Жаль. Знай, я бы им с радостью глаза выцарапала за то, как они обошлись с такой милашкой.

Уилл выгнул одну бровь, на что женщина только усмехнулась и раскрыла входную дверь шире, предлагая ему войти в его же квартиру, затем бесцеремонно раскрыла холодильник и цокнула. Хоть от неё и холод по коже, но не похоже, что она опасна, хотя это, чёрт возьми, ведьма. То, что перед ним именно ведьма, он понял по запаху прежде, чем она обездвижила его. С такими, как она, шутки плохи.

– Кто ты? – он прошёл в квартиру и прикрыл за собой дверь.

Незнакомка не ответила, лишь заправила непослушные кудри за ухо и достала из морозильной камеры лёд, затем развернулась к нему и приложила пакет льда к его животу поверх толстовки прямо к ране. Он захлебнулся собственным вдохом от неприятного ощущения и постарался как можно скорее убрать от себя лёд и её руки.

– Нет? Ну ладно, как хочешь, – она небрежно бросила пакет за себя, на кухонную тумбу. – Я Белла, пришла сюда забрать тебя кое-куда, – она обворожительно улыбнулась.

Что-то в ней было такое, из-за чего он решил расслабиться и довериться.

Наверное, он ещё об этом пожалеет.

– Надеюсь, в больницу, – он проковылял до дивана в проходной комнате и сел на подлокотник, закинув голову назад и жмурясь от боли. Сам знал, что таким, как он, в простую больницу не положено. Врачи удивятся тому, как быстро под их иглой затягивается кожа и образуется рубец. Нужно было просто подождать, к утру на коже останется только белая полоска, которая исчезнет без следа через несколько дней. Для того чтобы смириться с расставанием, потребуется куда больше времени. – Стоп. Куда забрать? – вдруг пришёл он в себя, выпрямился и открыл глаза. – Я никуда не собираюсь.

Белла прошла в комнату и присела рядом с ним на корточки, осторожно приподняла край толстовки и посмотрела на рану через разрез на футболке, затем снова вернулась на кухню. Подобное поведение ему, как хозяину квартиры, не нравилось, но и сказать что-то против не мог из-за того, что он ужасно устал. Глаза сами закатывались за веки, дыхание становилось тише, каждая мышца расслаблялась, а голова пустела. Очень сильно пахло чем-то сладким и при этом раздражающе-кислым. Где-то на задворках сознания промелькнула подсказка о том, что его усыпляли.

«Когда имеешь дело с ведьмой, которая имеет способность к внушению, то самое первое, что можно сделать, чтобы начать бороться с ней – это осознать, что она применяет к тебе магию». Как-то так гласила выписка из какого-то учебника, которые приносила ему его мать.

Уилл стукнул себя ладонью по ране, боль помогла ему прийти в себя. Белла заметила, что он вышел из-под гипноза, преградила ему путь к выходу, перекрывая собой проход на кухню. Он соскочил с дивана, метнулся в противоположную сторону от неё, в крошечную спальню, оттуда прыгнул через приоткрытое им ранее вечером окно на пожарную лестницу, начал быстро спускаться по ней. Последние ступени лестницы не доходили до пола и заканчивались над окном первого этажа. Он повис, попытался достать ногами до перил придомовой лестницы, чтобы не прыгать сразу на землю, а то его живот ему потом это не простит, хотя и висеть так тоже было ужасно больно.

Он почти поставил одну ногу на перила, как его руки из-за накатившей слабости сами разжались, и он начал падать вниз. У земли кто-то успел подхватить его под подмышки, он ударился только ногами и остался полулежать на земле, растерянно пытаясь прийти в себя. Уилл закинул голову и посмотрел на того, кто держал его.

Светловолосый мужчина лет за тридцать, высоченный и стройный, гладковыбритый. Его Уилл тоже никогда в своей жизни не видел и хотел надеяться, что это просто случайный прохожий, однако весь его внешний вид кричал о том, что он не отсюда и просто случайно проходить мимо в такой час не мог. На нём хотя бы не было противогаза. Белла выглянула из окна, увидела их внизу, сначала очень удивилась, а потом громко рассмеялась. Лица мужчины, когда он поднял голову вверх, Уилл почти не видел, но на его скулах вздулись желваки, он был чем-то недоволен. Белла, глядя на него, сразу перестала смеяться и скрылась в квартире. Мужчина помог Уиллу встать, затем присесть на ступеньку.

Уилл ждал момента, когда можно будет сбежать, озирался.

Незнакомец кому-то позвонил, держа его за плечо, затем прозвучала фраза: «Поговори со своим ребёнком сама», – и он передал Уиллу свой телефон. Он осторожно прислонил чужой телефон к уху, и расслабился, когда через динамик услышал голос своей матери. Её, кажется, вообще не удивила ситуация, в которой он оказался. Она быстро спросила, в порядке ли он и почему он не отвечал на звонки, а затем попросила – нет, потребовала – чтобы он уходил с этими людьми, а затем отключилась. Вместо ответа на свои вопросы он услышал только гудки.

Уилл вернул телефон незнакомцу, в этот момент Белла уже спустилась к ним и присела рядом, толкнув его в плечо своим.

– А ты у нас сорвиголова.

Он ничего ей не ответил, только потёр глаза, пытаясь смахнуть усталость.

– Каспер Лэрд, – мужчина протянул ему руку, представляясь. – Я смотритель Улья. Это как раз туда твоя мать и хочет тебя отправить. Видишь ли, после того, как Жатва началась, а помощи так и не было, мы решили собрать всех, на кого устроили охоту, чтобы попробовать защитить вас от этого ужаса. Я не гарантирую, что это сработает, но мы хотя бы попробуем сопротивляться.

Акцент у него какой-то европейский, больше похож на шотландский.

Уилл поднял голову, пожал ему руку и кивнул, снова опуская взгляд.

– Что вообще такое эта «Жатва»? В смысле, я слышал что-то о ней, о том, что в Европе теперь орудуют Жнецы, убивая молодых колдунов, но в чём конкретно их цель, и почему они добрались даже до меня?

Лэрд поджал губы, скрестил руки на груди и отвёл взгляд в сторону.

– Если честно, то я сам ещё не до конца разобрался. До того момента, как Улей перешёл ко мне, я не имел никакого отношения к Ла-Маншу, поэтому тоже мало разбираюсь в том, что же там происходило за закрытыми дверями.

Кого не спроси – никто ничего не знает.

– Мы там все немного отщепенцы, – улыбнулась Белла, – так что ты туда со своей необычностью точно впишешься. Пойдём с нами.

– Как будто у меня есть выбор, – Уилл встал и еле кивнул. – Хорошо, я с вами.

Уилл едва успел забежать домой, чтобы взять вещи на первое время, запереть окно в квартиру и дверь. Новые знакомые вели его несколько кварталов до какого-то неприметного закрытого магазинчика. Белла пожаловалась, что в Америку их лабон открывается очень плохо, и что именно поэтому они опоздали к нему, не помогли со Жнецами. Под лабоном она имела ввиду большой механизм, который создаёт портал в другое место. Он почти пропустил эти слова мимо ушей, просто шёл следом за ними и смотрел себе под ноги. Его клонило в сон. Тело всегда требовало долгий отдых после какого-то повреждения, а настолько сильную рану он получал впервые, теперь ещё и позволил себе немного расслабиться, из-за чего организм, не разбираясь во всей ситуации, просто заставил его отключаться на ходу. Когда Лэрд начал открывать дверь, Уилл уже едва ли был в состоянии волочить ногами. Переход через портал дался тяжело. Мужчина поймал его перед там, как он свалился на пол, попытался привести в чувство, затем дал какую-то команду Белле.

Он очнулся от резкого запаха, сел, жмурясь от яркого света. Тут же понял, что находится в какой-то больнице или чём-то очень похожем. Прежде всего он понял это по неприятному запаху, присущему всем подобным местам: запах антисептиков, спирта и других дезинфицирующих средств, а также горький запах медикаментов, бинтов и крови. Сразу же зачесался нос, захотелось чихнуть. Только привыкнув к запахам, он обратил внимание на медицинскую койку под собой, а также стоящую рядом тумбочку, на которой расположился стальной поднос с инструментами. Его избавили от верхней одежды, обработали живот, хотя рана там уже совсем не болела, оттёрли от крови. У него очень сильно кружилась голова, он прижал ладони к вискам и лёг обратно, прикрыв глаза. Ширма рядом с кроватью была задёрнута.

Видимо, своей вознёй он привлёк чьё-то внимание, и ширма немного отодвинулась. К нему заглянул долговязый мужчина. Он был в халате, а на носу повисли тяжелые очки в коричневой оправе. Заметив, что Уилл уже очнулся, мужчина приветливо заулыбался. Он делал это искренне, отчего собственные губы непроизвольно растянулись в легкой улыбке.

– Очнулся? Как быстро. Это хорошо, – он бубнил себе под нос, но Уилл был рад услышать знакомый американский акцент. – Пока ты был без сознания, я немного привёл тебя в порядок. Извини, если что-то не так, просто я ещё не привык к работе с людьми, мои пациенты обычно не разговаривали.

– Они обычно были мертвы?

– Они обычно животные. Я ветеринарный врач, но не волнуйся, недавно я переучился на врача общей практики, да и здесь я просто помощник. Хозяйка этого места сейчас просто занята другим парнем. С твоего позволения, мне нужно взять у тебя кое-какие биологические жидкости на анализ. Сам понимаешь, ты здесь не один, нам нужно быть уверенным в безопасности остальных.

Уилл нахмурился.

– Что, прям все?

– Пока только слюну и кровь. Ликантропия – это очень опасно, и, если учесть, что она передаётся через слюну… – Мужчина поднял на него взгляд и виновато заулыбался, нервно поправив очки на переносице. – Прости, я никак не хотел тебя обвинять, просто очень беспокоюсь обо всех сразу и хочу минимизировать риски.

Уилл впервые слышал, как в его сторону вслух обращено страшное слово «ликантропия». Он молча кивнул, соглашаясь с ветеринаром, и тот взял с подноса необходимые инструменты. Сначала он попросил его закинуть в рот ватный тампон для забора слюны и посидеть с ним, пока он брал у него кровь из вены. Уилл терпеливо ждал, пока маленькая экзекуция закончится, когда услышал чей-то вскрик, который доносился не то из какой-то другой комнаты, не то из коридора, затем громко хлопнула дверь, словно её закрыло сквозняком, и женский голос позвал врача:

– Ник, – голос был спокойным, хотя до этого его обладательница на кого-то кричала за дверью.

Ник начал ворчать сразу же, как захлопнулась дверь, а потом тихо попросил подождать вошедшую девушку. Уилла он попросил пока сидеть и продолжать держать вату во рту. Он скрылся за ширмой, забрав с собой образцы крови. Уилл пальцами отодвинул край ширмы и выглянул в зал. Возле огромных деревянных двойных дверей стояла симпатичная девушка с длинными волосами цвета тёмной меди. На её шее был разрез, кровь очень резко выделялась на бледной коже. Она прижимала пальцы к порезу, но он был не настолько глубоким, чтобы она истекла кровью. Либо тот, кто это сделал, был очень слаб и не надавил на лезвие, либо же такой надрез был сделан специально, чтобы кровь только сочилась, но рана оказалась несерьёзной. Ник предложил девушке сесть на стул рядом со столом, затем снял перчатки, тщательно продезинфицировал руки и начал накладывать ей на шею повязку. Даже зашивать не потребовалось. Пока Ник возился с ней, девушка устремила взгляд вперёд, заметила Уилла и улыбнулась ему. Он точно так же улыбнулся и кивнул ей, а затем убрал руку от ширмы и лёг обратно.

Ветеринарный врач вскоре вернулся к нему, поднёс ко рту контейнер, чтобы он смог выплюнуть тампон. Снова в перчатках. Уилл спросил, собираются ли они его держать здесь на карантине, или же у него есть возможность выспаться где-то в другом месте.

– Да, конечно, я позову Беллу, попрошу, чтобы она проводила тебя.

Пока он ждал, переоделся в предоставленную ему на время простую серую одежду, чтобы не пачкать свою. Прежде, чем оставить его, Ник попросил Уилла заглянуть обратно в лазарет вечером, а до этого порекомендовал ни с кем не контактировать и отдыхать.

Беллу он теперь запомнил по запаху и выглянул, когда она вошла в лазарет. Она улыбнулась ему, но затем обратила внимание на девушку, которая всё так же сидела на стуле между дверью и двумя письменными столами, охнула и обратилась к ней:

– Золотце, что с тобой произошло?

– Маленькая неудача, – она отмахнулась, пряча повязку на шее волосами, а затем заглянула в приоткрытую дверь, словно пыталась кого-то высмотреть. – Он всё ещё там?

– Да. Я думала, он специально тебя ждёт.

– Если он ждёт, то я тогда останусь здесь на ночь, – она нервно поправила рукава своей кофты и насупилась.

Уилл подошёл к ним ближе, сначала внимательно оглядел девушку, затем перевёл взгляд на Беллу, ожидая, что она их представит друг другу. Ник пока куда-то исчез, видимо, разбирался с его образцами. Белла долго смотрела на него и не понимала, что он от неё хочет, пока он демонстративно не покосился на чем-то расстроенную девушку. Ведьма махнула рукой и рассмеялась.

– Да, точно, прошу прощения. Это Роза. Роза, это Уильям, наш новый, – она задумалась, пошевелила пальцами в воздухе, подбирая подходящее определение, – воспитанник.

– Приятно познакомится, Уильям, – улыбнулась ему Роза.