Пьяный мастер: дорога сна

– Я и не спорю. Но ты же можешь взять пару матросов. С ними ты легко преодолеешь рифы. А потом, там… – попытался тот воззвать к голосу разума эльфа.

– Нет. Это опасно! – рука скользнула по гладко выбритой щеке, и пальцы прикоснулись к черному родимому пятну, частично прикрытому черной повязкой, которая закрывала левый глаз.

– Парни с нами много лет. Каждый из них настоящий боец. А за тебя… – голос Т’Кара стал просящим, ведь он точно знал, что именно задумал его друг.

– Дружище, не спорь со мной. Это мой путь. Только если сделать все правильно, мы сможем добыть лекарство для Санни. Верь мне, – одинокая капля на щеке блеснула граненым бриллиантом.

Полуорк лишь пожал плечами и прикрикнул на двух моряков, все на том же каркающем языке.»

– Он такой смелый, – услышал я голос Сойки, переведя дух и пригубив воды.

– Тссс, – кто-то шикнул на нее.

Я не спеша поставил чашку на лавку подле себя и немного помолчал, на ходу сочиняя продолжение. История рождалась сама собой, скрывая свою суть даже от меня. Дюжина пар глаз с печки смотрели на меня, ожидая продолжения. И я, откашлявшись, продолжил.

«Лодка, с тихим всплеском, коснулась невысоких волн, покачиваясь на них. Т’Кар подал другу руку, помогая эльфу шагнуть на веревочную лестницу, сброшенную с борта.

– Береги себя, Арт. Если, к концу второго дня, ты не прибудешь в порт, то мы с парнями отправимся на помощь. Хочешь ты того или нет!

Спорить с другом эльф не стал, понимая, что упертый громила все равно поступит по-своему. Два дня должно было хватить на то, что задумал старый морской волк. За свою длинную, по меркам людей, жизнь он с друзьями побывал и не в таких передрягах. Сейчас же, ситуация была немного другой: берсерк Рэм мертв; лучница Санни прикована к постели; а лучшего водного мага и друга, Т’Кара, он сам оставляет на борту, встречая неминуемую опасность в одиночестве. Но Артей не мог поступить иначе, ведь если они оба погибнут, то никто не сможет найти лекарство.

Спустившись в лодку, эльф двумя пальцами взялся за поля шляпы, показывая другу, что услышал его. После чего развернулся, привычным движением откинул плащ за спину и, сев, взялся за весла. Легкие волны на миг замерли, подождали, а потом направились против течения, неся лодку к берегу, плавно обходя рифы.

– Не смог удержаться, – улыбнулся Арт понимая, чьей воле подчиняются волны.

Чем ближе одинокий путник был к берегу, тем темнее становились тучи, а ветер пронзительней. Казалось, что сама природа предупреждала Артея о затаившемся зле на скалистом берегу далекого северного острова.»

– Когда я вырасту, то тоже стану боцманом, как Т’Кар, – прокомментировал историю Юго.

– Отец не возьмет такого хлюпика на борт. Боцман должен быть сильным, – даже не глядя, я мог угадать, кому именно принадлежали эти слова.

– Боцман должен быть умным, так что заткнись, Кир. Из Юго получится отличный боцман, – кто-то пнул парня в бок, отчего тот закашлялся, но язвить перестал.

Я повернулся и посмотрел в сторону окна, где в кресле сидела Иса, а на ее коленях дремал белый лысый кот. Женщина внимательно слушала мою сказку, как и ее дети.

«Артей сошел на берег в полной темноте, хотя, еще несколько минут назад, над его головой светило солнце. Остров казался вымершим несмотря на то, что на южной его стороне, сейчас вовсю кипела жизнь. В бухту заходили чужеземные корабли, а из распахнутых дверей кабаков и трактиров, доносились хмельные песни пиратов и честных каперов. Но тут все было по-другому: из звуков лишь шум ударяющихся о камни волн и скрип кожаных сапог Арта по черному песку побережья. Оттянув лодку подальше от воды и закрепив веревкой, эльф присел на покрытый водорослями валун. Первая часть плана выполнена – он прибыл на Сонный остров, но это лишь начало. Теперь нужно найти вход в затерянные туннели, а это может быть не так легко, ведь вокруг царила вечная тьма. Но Артей не зря сыскал славу выдающегося авантюриста. В книгах, которые эльф изучал в библиотеке адмиралтейства, было сказано, что сила тьмы на острове велика, мол, ни один факел не сдержит ее напора. Поэтому, их он и не стал брать, хоть Т’Кар и настаивал. Вместо этого он приготовил хозяйке острова другой сюрприз.»

– Масляную лампу?

– Она бы там не зажглась, глупая!

– А что тогда, умник? Скажи!

– Заклинание, разгоняющее тьму, вот!

– Откуда ему его взять? Орк – маг воды, а не света.

– Купил у магов!

– У каких? – перепалка вновь грозила превратиться в ссору.

– «Арт извлек из кошеля на поясе продолговатый синий кристалл, который на его родине называли Читальным камнем», – продолжил я, привлекая внимание спорщиков.

Дети затихли, ожидая объяснения, что это за камень такой, и откуда у него силы противостоять тьме. Даже кот, прислушавшись, повел ухом в мою сторону, не открывая глаз.

«Слабый синий свет принялся теснить тьму вокруг себя, окутывая Арта легкой голубоватой дымкой.

– Ответ всегда рядом. Как бы удивились книжные мужи, узнай они, что ключ к Сонному острову всегда был у них под рукой, – засмеялся эльф, поправляя повязку на слепом глазу.

Маги и библиотекари использовали эти кристаллы, чтобы изучать старинные фолианты там, где нельзя зажигать лампы и факелы. Камни давали ровный и безопасный свет, защищая книги и свитки от случайного огня. Именно это свойство кристаллов и подтолкнуло Арта к такому рискованному эксперименту. Доказательств теории не было до этого момента, но он не скажет об этом никому, ведь великие тайны любят великую тишину. Когда-нибудь, до умников дойдет это простое решение, а пока у хитрого авантюриста будет возможность хорошенько исследовать этот берег острова, который скрывает вечная тьма от посторонних глаз.»

Глава 5. Кольцо и танец

Я потянулся за кружкой, но она оказалось пуста. Медленно поднявшись – тело ныло, а шрамы зудели – я подошел к ведру и зачерпнул прохладной ключевой воды. Обернувшись, наткнулся на дюжину пар глаз и приоткрытых ртов. Даже Кир молчал, что для него, как я понял, было не свойственно. Залпом выпив чашку воды, я обратился к детям.

– Детвора, время позднее, а день завтра длинный и нелегкий…

– Не, – хором протянули ребята.

– Нам всем нужно хорошо выспаться. А завтра, обещаю продолжить сказку, – расплылся я в добродушной улыбке под косматой бородой.

– Дядя Рос, расскажите еще немного. Самую малость. А мы обещаем, что утром все-все сделаем. И маме поможем, и Вас уважим, – украдкой обратилась ко мне девчушка с огненно-красными волосами, самая старшая из ребятни.

– Жарна дело говорит, – поддержал ее Лыкас.

– Ну, хорошо. Только сейчас свет потушим, чтобы не отпугивать объятия сна и ночи. Мы ведь, не Артей на мрачном острове, нам столько света ни к чему, – я погладил бороду, давая себе зарок утром привести ее в надлежащий вид.

Дети загомонили, как стайка воробьев, готовясь к приходу ночного мрака. Я подошел к лучине, но она сама собой уменьшила огонек, принявшись еле тлеть. Угли в камине также чуть заметно подрагивали, лишь изредка просыпаясь маленькими язычками огня.

– Магия, – случайная мысль проскочила в моем сознании, заставив замереть, встретившись с большими карими глазами красноволосой Жарны.

Умостившись поудобнее прямо на полу, я продолжил рассказ о странном лысом эльфе, чью голову венчала паутина шрамов, прикрытых кожаной широкополой шляпой, а слепой глаз закрывала черная повязка, проходящая через большое родимое пятно на щеке.

«Артей огляделся, рассматривая голубую дымку, что окружала его. Свет дрожал, сражаясь со все подступающей к нему тьмой, но не сдавался. Эльф разжал ладонь, и кристалл вспыхнул ярче, оттолкнув хозяйку острова на пару метров в разные стороны. Авантюрист покрылся живым, не обжигающим, синим пламенем, что надежно защищало его от мрака.

– Это я так стану отличной мишенью для тех, кому тьма дом родной.

Арт почесал гладковыбритый подбородок свободной рукой и тут же сжал кристалл в кулак. Свет моментально рассеялся, погружая эльфа в кромешную тьму. Постепенно разжимая руку и давая свободу читальному камню, путешественник заметил, как растет сила света в его пальцах.

– Ага. Так вот, как ты действуешь. Чем больше у тебя свободы, тем сильнее свет. Занятно, – обратился эльф к камню, едва не касаясь того узкими губами.

Поправив шпагу на левом бедре и дагу на правом, Арт довольно улыбнулся, ведь все пока шло по его плану, но расслабляться было нельзя. Остров, хоть и не ожидал, что кто-то решит пристать к его правому берегу, был готов встретить путника множеством коварных ловушек. Поэтому, эльф спрятал читальный камень в нагрудный карман куртки, и отстегнул от перевязи, которая опоясывала его грудь от бедра до плеча, маленький замшевый мешочек. Аккуратно развязав и высыпав содержимое на ладонь, он попробовал рассмотреть свой нехитрый скарб. Но тьма, обиженная его наглым вторжением, сгустилась настолько, что Арт не мог различить даже собственные пальцы.

– Ну что ж, я хотел подружиться и не пугать тебя светом, почем зря. Но, если ты так решила, то мне ничего другого не остается, – прошипел он окружающей его темноте.

Ловким движением пальцев эльф вновь достал кристалл, и свет моментально отвоевал себе жизненное пространство, оттолкнув шипящую тьму от несостоявшегося любовника. Поместив кристалл между указательным и безымянным пальцами, для надежности прижав средним, Арт добился нужной ему интенсивности света, так, чтобы видеть, но не привлекать к себе внимание. На ладони лежала пара десятков причудливых колец, выполненных из золота, серебра, платины, мифрила, стали и даже черного необработанного железа. Все они были инкрустированы разнообразными камнями: агаты и топазы, изумруды и рубины, бриллианты и ониксы, бирюза и лунный камень. По каждому кольцу шла умелая гравировка из переплетенных ветвей и скрещенного оружия, замковых стен и ощетинившихся игл, а также множество других изображений. На камнях же, гравировщик оставил странные, непонятные простому обывателю, символы – руны силы и концентрации. Каждый такой перстень стоил целое состояние, а у Арта они валялись в маленьком потертом мешочке, ожидая своего часа. Эльф бережно хранил свою коллекцию, пополняя ее в каждом путешествии. Сам он не умел создавать подобных украшений, но как никто другой знал, что истинная цена этих безделушек – его жизнь. Уже не раз они приходили к нему на помощь в самых сложных ситуациях. Поэтому, он платил любые деньги, если встречал у торговца такое вот потемневшее, никому не нужное колечко. Прочность кольца предугадать было трудно: одни ломались после первого же применения, другие же служили верой и правдой много лет.

– Ты со мной уже лет триста? – обратился он к черному железному кольцу, украшенному гравировкой в виде веточек ивы и маленьким рыжим агатом, в чьих волнах покоилась великая тайна древних времен.

Сегодня, именно этот старый друг, отправился первым на палец эльфа. Силы, что он давал, были не высоки, но надежны. Руна «Огненный танцор» позволяла повысить врожденные умения эльфа в боевой ловкости.

– А битвы не миновать, – констатировал Арт.

Следом, свои места на пальцах, заняли еще пять колец. Это было расточительством, но жизнь Санни стоит всех потраченных сил, а если не будет другого выхода, то и жизни одного безумного эльфа.»

– А какие кольца он выбрал? – голос Кира был настолько тих, что я понял, насколько зацепила его эта часть истории.

– Тссс, – кто-то шикнул в темноте на брата.

– Сама тссс, – мальчик огрызнулся.

Я не видел его глаз, но мог поклясться, что в них жарким горном горел неподдельный интерес к работе древних волшебных мастеров. Но я лишь хлебнул воды, смочив пересохшее горло, и продолжил историю, оставив Кира наедине с его вопросом. Мне хотелось сохранить в тайне выбор Артея, ведь я и сам не знал, что именно пригодится авантюристу в его опасном приключении.

«Временно оставшиеся не у дел украшения, отправились в мешочек, а тот – на ремневую перевязь. Сжав читальный камень в левой руке, а шпагу в правой, Арт отправился к скале, что возвышалась над северным берегом такого милого острова в глазах тех, кто приставал к нему с юга.»

Я встал под гробовое молчание притихшей малышни, которая непонимающе взирала на меня с высокой печи. Медленно подойдя к кадушке с водой, я сполоснул чашку и поставил ее к другой посуде на просушку.

– А дальше? – несмелый девичий голосок прозвучал с печи.

– А дальше завтра, как мы и договаривались, – с добродушной улыбкой ответил я

– Ну пожалуйста! – хор тихих голосов поддержал сестру.

– Спать, – хлесткой ветвью запрета, успокоила детей Иса.

Спорить никто не решился. Лишь недовольное сопение наполняло тишину засыпающего дома. Угли в камине и лучина погасли сами собой, погружая мир в царство сна и ночи.

Сняв рубаху и штаны, я улегся в постель, закрывая уставшие глаза после длинного дня. Кот забрался на кровать и улегся у моих ног, по-хозяйски водрузив лапу на мою лодыжку. Пьянящая темнота обняла меня за плечи, затягивая в водоворот странных видений.

Одинокий, несломленный огарок свечи, дрожал стойким тусклым пламенем, с трудом освещая фигуру, застывшую на полу. Тьма, подобно пантере, кружила вокруг пленника, опасаясь подступиться поближе. Лишь изредка кладя лапы то на колени, то на спину пленника, когда лучезарный страж отворачивал свой взор.

Мужчина сидел спокойно, не шевелясь, полностью погрузившись в пучину своих грез. Его астральное тело смогло покинуть застенки этой тюрьмы в тот момент, когда «враг» открыл дверь, напугав местную хозяйку и пленницу. Но ни тьма, ни свет не знали об этой тайне монаха. Лишь кроткая улыбка могла раскрыть секрет, но они не умели читать лица.

Пламя, предательски задрожав, лишь на миг осело, но этого времени хватило, чтобы воспрянувшая тьма обвила своими руками шею пленника, впившись поцелуем в тонкие губы мужчины. Пальцы пленницы пробежали по густой черной бороде и по лысому затылку монаха, но в это время свет свечи, вновь набрав силу, жарко хлестнул ее. Тихо шипя от боли, она отскочила прочь, давая возможность стражнику не только восстановить баланс сил, но и отвоевать больше жизненного пространства. Узник теперь был полностью освещен. Даже жалкого клочка кашаи или подошвы его сапог не осталось во власти темноты. Все то, что она долгими ночами отвоевывала себе вернулось в свет.

– Ничего… Ничего… Ничего не осталось! Все… Все… Все отобрали, – причитала тьма, бродя у самых стен бесформенными тенями.

Несмотря на поражение, она знала, что через недолгий срок пламя ослабнет, и она вновь коснется своего любимого. Хозяйка чувствовала тьму в его груди, слышала зов и не могла отступиться. В этом мужчине хранилось семя, которое он берег для нее. Именно оно породит ту жизнь, которая вырвется из этой ловушки.

Но, всему свое время. Нужно лишь оторвать взгляд монаха от света и обратить в тьму. У нее это получилось один раз, когда он дрогнул. Получится и снова. Но, в этот раз, тьма не упустит своего. Проникнет в него, заполнит полностью и получит заветное семя. А пока, нужно ждать.

Тьма решила немного отвлечься и сыграть со стражником в игру. В ту самую, которой лет больше, чем сотворенному богами миру. Она старше самих богов. В нее играли свет и тьма на скорлупе первого Змея, рисуя узоры судьбы его мира. Этой же игрой, они провожали его в последний путь, ожидая прихода его дитя.

Тьма и свет переплелись, и в тот же миг; прекрасные рисунки появились на стенах камеры. В вихре их танца возникали образы рождения и смерти, танцев и битв, дружбы и вражды. На одной стене, большой сильный олень щиплет высокую траву, не подозревая, что его окружает стая поджарых волков. На другой – прекрасная дева плетет венок из полевых трав, укладывая его на голову суженного. Вот храбрый отец бросается в горящий дом, спасая детей и жену от неминуемой гибели в жерле яркого огня. А вот вор под покровом тьмы выносит из бедного дома последние ценности, обрекая мать и ее детей на голодную смерть. Свет и тьма – лишь инструменты в руках тех, кто творит добро или зло. Ночь приносит покой, а свет – бодрость дня. Ночь порождает жизнь, но и забирает ее. Свет дарит силу урожаю, но может и погубить его. Странник, бредущий по жаркой пустыне под палящим солнцем, мечтает о спасительной тени, но ночью разводит жаркое пламя, чтобы не замерзнуть в ее объятьях. Все это – танец, игра, что началась задолго до появления миров, а стихнет лишь тогда, когда исчезнут свет и тьма.

За дверью раздались шаги. Тьма встрепенулась и замерла, затаившись, подобно хищнику. Свет свечи склонился в сторону двери, почувствовав приближение свежего воздуха, так необходимого для роста. Оба ждали. Но, в этот раз, хозяин не спешил отпирать запоры. Подобно кошке, он терся о дверь, точил когти о прочный камень, но не заходил. Пленница и страж знали того, кто там, за дверью. Но если первая ждала его со страхом, то второй – с надеждой.

Монах не шевелился. В глазах плясали огни, которые не потушить ни одной тьме, а на груди, в открытой ране, кипела та, кого не смог бы развеять даже самый сильный свет.

Звякнули ключи. Заскрежетал замок, поддаваясь напору стального стержня. Засов, тихо скрипнув, подался в сторону, давая возможность открыть хозяину некогда запертую дверь. Тьма сжалась в комок мышц, готовясь распрямиться, подобно хищной спирали капкана. Свет же, замер по стойке смирно, готовясь встретить гостя, как полагается верному стражу и слуге – с почтением. Лишь мужчина продолжал сидеть спиной, оставаясь безучастным перед лицом того, кто повелевал тьмой и светом.

Дверь распахнулась. Свет ударил в камеру, отталкивая пленницу к стене и напитывая стража новой силой, дабы сохранить баланс.

Одинокий рассветный лучик коснулся моей заросшей щеки, подсказывая, что начался новый день. Хотелось отмахнуться, повернуться на бок и продолжить спать. Мне нужно увидеть того, кто может, лишь одним своим присутствием, напугать тьму и вдохновить свет.

Я встал, понимая, что свет и тьма, из древней камеры, еще не раз вернутся в мои сны. Кота рядом не было, дети мирно спали на печи, а Иса уже чем-то занималась на улице.

– Она вообще спит? – странная мысль посетила мою голову, но не найдя там ничего интересного, отправилась дальше.

Тихонько, чтобы не разбудить детвору, я встал, натянул рубаху и штаны. Не спеша отворив дверь, юркнул на улицу.

Солнце, пение птиц, аромат трав и цветов наполнили меня силой и хорошим настроением. Для полного осознания простого счастья мне нужно было так немного, и эту малость я намеревался получить.

Обойдя дом, ведомый запахом поднимающегося теста, я вышел к маленькой белоснежной печи, около которой трудилась Иса, готовя завтрак для всей семьи. Время от времени, она подкидывала дрова, поддерживая необходимый уровень жара. Я вежливо поклонился, когда женщина повернулась ко мне, услышав мое приближение.

– Доброе утро, хозяюшка, – улыбнулся я заспанной улыбкой.

– И Вам доброе утро, Рос. Как спалось? – ответила она мне.

– Спасибо, отлично выспался.

– Вам спасибо. Мои чертята так вчера выдохлись, что до сих пор спят. Дают мне возможность отдохнуть, – Иса продолжала помешивать огромный казан супа.

– Отдохнуть? – я указал на кастрюли и казаны на плите.

– Да. Очень сложно заниматься детьми и готовкой одновременно. Кто-то или что-то обязательно сбежит, – она звонко рассмеялась.

– Я бы хотел… – неловко начал я.

– Поговорить? – она задумалась.

– Нет. Поговорим тогда, когда у Вас будет время и желание.

– А о чем тогда Вы хотели попросить? – смутилась женщина.

– Мне нужны ножницы. А еще мыло, если у Вас найдется кусочек, – я неловко улыбнулся.

– Всего-то? Сейчас принесу. А Вы пока последите за готовкой, чтобы не сбежала, – Иса торжественно передала мне большую деревянную ложку, а сама скрылась в небольшом домике, который прятался в тени густых деревьев и кустов.

– Магия, – вновь поймав себя на этой мысли, я машинально помешал суп.

Через пару минут, я стал обладателем блестящих стальных ножниц и крупного куска мыла, явно ручной работы.

– Спасибо за помощь, Рос. Кадушка у дома, а колодец в саду. Справитесь?

– Конечно. Спасибо большое, Иса, – я отправился в сад, прихватив с собой деревянное ведро.

Набрав полную кадушку холодной воды, я принялся приводить себя в порядок. Сначала, начисто вымыл тело и волосы, на что ушел весь не маленький кусок душистого мыла. Потом аккуратно постриг бороду, придав ей достойный вид. А с волосами же, вышла проблема – я никак не мог их выровнять. Наверно, раньше кто-то другой стриг меня или, вместе с памятью, я потерял этот навык. Поэтому, вытянув из ворота рубахи тонкий кожаный шнурок, я собрал волосы в хвост и обвязал их, тем самым выйдя из сложившейся ситуации.

Я был практически счастлив. Но тело ныло, намекая, что я еще не все сделал, чтобы удовлетворить его потребности. Мышцы требовали нагрузки – слишком долго я лентяйничал. И выход был найден.

– Вот. Спасибо, – я протянул женщине ножницы, когда она отвлеклась от готовки.

– Оставьте себе. Вам нужнее.

– Может, я смогу чем-то помочь, в ответ на Вашу доброту и приют? – женщина задумалась, оценивающе оглядывая меня.

– Знаете что?.. Сможете, – она ласково улыбнулась.

– Говорите, я все сделаю. Все, что угодно.

– Натаскайте воды вот в эту бочку, – она указала рукой.

– Понял, сделаю.

– Дровишки заканчиваются, – Иса задумалась.

– Нарубаю, – воспрянул я.

– Ну и все, пока что, – женщина вскинула руками, потому что, в этот момент, из небольшого казана намеревалась сбежать каша, но не тут-то было.

Понимая, что не стоит более отвлекать хозяюшку, я скрылся в тени весеннего сада. Бочка была очень большой, да и стояла на высоких козлах. Для того, чтобы вылить принесенную воду, необходимо было залезть на лестницу в два моих роста. Судя по всему, эта странная конструкция служила душевой для всей семьи, но сейчас бочка была совсем пуста. Ведро за ведром, я наполнял огромную бочку. Мне даже показалось, что она бездонна. Но, через несколько дюжин ходок, когда ноги уже болели от постоянного взбирания по лестнице, все-таки удалось ее наполнить.

– Так, воды принес. Теперь нужно заняться дровами, но где они? – произнес я вслух.

– Дровяник пристроен к дому, – то ли услышав меня, а то ли прочитав мои мысли, ответила женщина.

Поблагодарив Ису, я приступил к восстановлению мышц рук, нанося сначала неумелые, но потом все более точные и сильные удары. Чурка за чуркой, колода за колодой разлетались под напором старого, но все еще крепкого, колуна. Я ощущал, как сила возвращалась ко мне, наполняя мышцы энергией и приятной томящейся болью.

Спустя несколько часов, около меня выросла приличная горка нарубленных дров, а со двора донеслись детские голоса. Двор ожил, одновременно с моим телом.

Глава 6. Юный знахарь

Переполненным энергией и оттого безумно довольным я предстал перед детьми. Борода расчесана, волосы собраны в конский хвост, морщины разгладились, а глаза горели непостижимой силой.

– Я жив! – кричал мой внутренний голос.

Сегодня дети разбрелись по двору небольшими группками. Кир о чем-то спорил с Жарной, активно жестикулируя руками. Но девочка лишь покачивала головой, всем своим видом показывая, что абсолютно не согласна с братом. Парня это явно злило. Он снова и снова начинал что-то объяснять, но результат был таким же. Потом, он зло сплюнул и присел, принявшись что-то рисовать на земле отломленной вишневой веточкой. Жарна призадумалась и, присев рядом, принялась указывать пальцем на рисунки брата, согласно кивая. Копна ее красных волос заструилась по плечам, подобно водопаду. Парочка перестала спорить, обсуждая какой-то очень важный план.

Сойка поливала цветочную клумбу. Казалось, что она разговаривает с едва раскрывшимися бутонами. Маленькая глиняная лейка аккуратно устремляла свой носик к земле, когда девочка приподнимала грунт серебристой трезубой вилкой. В гомоне детских голосов я слышал, что белокурая малышка тихонько напевает какую-то песню. Слова разобрать было очень сложно, но мотив завораживал. Незаметно я сделал несколько шагов, чтобы лучше слышать, но песенка, подобно обманчивому весеннему ветерку, вновь ускользнула от меня. Сойка же, закончив полив, принялась маленькой тряпочкой аккуратно и трепетно протирать ярко-зеленые листочки. Этот процесс походил на ежедневный ритуал, который девочка проводила с радостью и любовью.

Я огляделся, наверное, ища глазами ее – ту, которую увидел первой; ту, которая прервала наш с Исой разговор; ту, что появилась в тот самый момент, когда ее не ждали, но при этом, как раз вовремя. Она, вместе с другими детьми, играла в салки. Малыши бегали меж вишневых деревьев, чем вызывали у Кира бурю негодования, используя как бурчащее укрытие. Коко же, пряталась от заводилы на ветке самой большой вишни и хитро улыбалась.