Сомнамбула

– Обычно после таких слов кого-то убивают.

Он качает головой, и в уголке губ появляется тень улыбки – почти мальчишеская, почти доверчивая.

– Только если ты пообещаешь потом свой.

Я замолкаю на пару секунд, разглядывая схему не стене – будто пытаюсь найти там ответ.

– А если мой не такой захватывающий?

– Тогда я разочаруюсь, и ты будешь жить с этим вечность.

Я поджимаю губы, колеблюсь.

Любопытство побеждает.

– Ладно. Говори.

Он делает короткую паузу.

– Я боюсь темноты. Жестко. До сих пор.

– Серьёзно?

– Ага. С детства. У меня были жуткие сны. Мама не выключала ночник.

– Сейчас включаешь?

– Нет, но, если вдруг гаснет свет – всё, крышу сносит.

Я смотрю на него чуть мягче и, стараясь скрыть улыбку, говорю:

– Ладно. Спать будем со светом.

Его голос звучит иначе, будто это воспоминание вернуло его в далёкое прошлое. Я смотрю на него и вдруг понимаю, что вижу его таким впервые – настоящим, уязвимым, без привычной бравады.

Он встряхивается и поднимает на меня взгляд:

– Что ж, теперь твоя очередь.

Я колеблюсь несколько секунд, не зная, стоит ли открывать такую личную вещь, но всё же решаю, что будет лучше предупредить его на всякий случай:

– А я хожу во сне.

Он замирает. Смотрит на меня, словно заново оценивая услышанное.

– Как это? Лунатишь, что ли? – Он хмурится, ненадолго замолкает, будто что-то прикидывает в уме. Взгляд становится сосредоточенным, почти настороженным.

– Ты… сомнамбула, – произносит он, как бы сверяясь со своими мыслями.

Его улыбка становится шире, в глазах вспыхивает странный азарт.

– Ты чего? – я чувствую лёгкую тревогу, потому что не понимаю его реакцию.

Он оживляется, закидывает руки за голову, словно нашёл ответ на какую-то загадку:

– Варя… Ты знаешь, что таких людей, как ты, один процент на планете?

Я недоверчиво фыркаю.

– Да ладно? С чего вдруг ты так подкован по вопросам лунатиков?

– Потому что я чёртов профессионал, – смеётся он. – И ты даже не представляешь, какая это крутая информация…

Я хмурюсь, не понимая, к чему он ведёт.

– Ответь на один вопрос, – произносит он серьезно, почти шепотом. – Мы с тобой раньше встречались?

– Что? – я моргаю. – Ты издеваешься? Думаешь, я какая-то новенькая?

Он улыбается – хитро, с тем самым выражением, которое появляется, когда он чувствует, что держит ситуацию в руках.

– Ладно, – протягивает он, и уголки его губ чуть приподнимаются. – Попробуем по-другому.

– Что попробуем? – я щурюсь. – Что это вообще было?

Он всё ещё не сводит с меня взгляда.

– Бывает у тебя такое, – медленно говорит он, – что ты как будто во сне, но не спишь?

Я снова замялась. Неожиданно стало не по себе.

– Иногда, – говорю тихо. – Я как будто… там и тут одновременно. Не просыпаюсь до конца.

Он кивнул снова. Слишком быстро. Слишком точно.

– А ты во сне помнишь, что делаешь?

– Бывает, – выдохнула я. Иногда даже понимаю, что это сон. И могу… менять сюжеты.

Дима откинулся назад, уставился в потолок.

И я впервые заметила: он теперь смотрел не на меня.

А куда-то сквозь.

Я нахмурилась.

– У тебя что, тоже так бывает?

Он не стал отвечать. Только усмехнулся, продолжая загадочно молчать, разглядывая потолок.

– Я не понимаю, к чему ты клонишь, – сказала я настойчивей. – Что вообще такого?

Он медленно повернул голову, посмотрел внимательно, чуть дольше, чем это было удобно. Взгляд его стал серьёзным, сосредоточенным, почти профессиональным. Словно я – уравнение, которое он только что решил, но пока не уверен, стоит ли произносить ответ.

– Просто я… а, ладно… забудь.

Он откидывается назад, закрывает глаза довольный, как человек, получивший нужный ответ. А я всё ещё стою перед ним, чувствуя, что только что сдала какой-то экзамен, о существовании которого даже не подозревала.

Я понимаю: сказала слишком много. Лишнее. И теперь это звучит как ошибка.

Он, кажется, замечает, как я напряглась, и говорит уже спокойнее, мягко, почти по-доброму:

– Да не парься ты так. Лучше выбери парту и отдохни.

Я всё ещё смотрю на него настороженно. Он ловит мой взгляд и добавляет с улыбкой, как бы невзначай:

– Приставать не буду. Если хочешь, дам свой свитер – будет удобнее.

Я не отвечаю сразу, пытаясь понять, где заканчивается его серьёзность и начинается привычная ему игра.

Он молча протягивает мне свитер. Серый, мягкий, чуть растянут у рукавов – видно, любимая вещь. Я колеблюсь, но всё же принимаю.

Складываю свитер, не торопясь. Подкладываю под голову, как подушку.

От пряжи тянет его запахом – тёплым, пряным. Что-то древесное, словно кора. И кожа – не резкая, а будто тёплая от солнца.

Неожиданно становится легче.

Меньше одиночества. Меньше тревоги.

Я закрываю глаза. Сон подступает медленно, но уже без страха.

Я проснулась от скрипа двери.

Голова была тяжёлой, шея затекла, а правая рука предательски онемела. Я медленно подняла голову и наткнулась на взгляд нашего профессора.

Он растерянно хлопал глазами, глядя на нас, будто не верил своим глазам.

– Что… что здесь происходит?

Дима, сидевший за соседней партой, тоже начал просыпаться, потёр глаза и недовольно поморщился.

– Мы… – я попыталась собраться с мыслями, но мозг отказывался работать.

Профессор ещё пару секунд смотрел на нас, потом устало выдохнул.

– Ладно… Ладно. Идите домой. Пары сегодня для вас отменяются.

Я едва смогла скрыть облегчение.

Дима же вскинул брови, но возражать не стал.

Как только дверь окончательно открыли, он исчез быстрее, чем я успела осознать, что вообще произошло.

Я только мельком увидела его силуэт в коридоре, а через секунду его уже не было.

В аудитории осталась только я – помятая, сонная, не до конца осознающая реальность.

Я провела рукой по лицу, пытаясь собраться, но единственное, чего хотелось, – умчаться домой и провалиться в нормальный сон.

Но сначала туалет.

Я медленно побрела в коридор, ощущая, как усталость тянет меня вниз, будто я несла на себе весь тяжкий груз этой ночи.

Зеркало подтвердило очевидное – бледность, тени под глазами.

Я умылась, не глядя себе в глаза. Хотелось забыться. Уснуть дома – уже по-настоящему.

Я включаю воду. Смотрю, как капли стекают с лица. И думаю – о нём.

О себе.

О том, что, может быть, мы оба не спали этой ночью.

-САША-

Воздух наполнен влажной осенью, запах мокрой листвы смешивается с далёкими ароматами чужого ужина. Декси идёт рядом, её когти цокают по асфальту, дыхание ровное, размеренное.

Я знаю маршрут до последнего шага.

Мы гуляем по тем же самым местам, где каждая неровность дороги, каждый поворот и даже приглушённые звуки машин давно стали частью моей карты. Здесь ничто не мешает ориентироваться, и это делает прогулки настоящим отдыхом.

Собака останавливается, я немного натягиваю поводок, и мы сворачиваем к дому.

Как только дверь закрывается, тишина становится абсолютной.

Я снимаю куртку, вещаю на крючок, кладу ключи на привычное место, развязываю шнурки. Каждое движение доведено до автоматизма.

В моей квартире всегда порядок.

Каждая вещь находится там, где я её оставил. Я знаю своё пространство наизусть и не трачу время на поиски.

На кухне наливаю стакан воды, ощущая её прохладу в пальцах. Делаю глоток, несколько секунд стою, прислушиваясь к пустоте вокруг.

Потом направляюсь в спальню, включаю аудиокнигу.

«Граф Монте-Кристо» – Дюма.

История о человеке, который лишился всего, но вернулся, чтобы изменить судьбу. История о мести, терпении и границах человеческой души.

Я ложусь, укрываюсь пледом.

Голос чтеца размеренно рассказывает о заключённом, мечтающем о свободе.

Закрываю глаза.

Когда я открываю их снова, я уже не в своей комнате.

Знакомый чёрный коридор.

Он ведёт в разные миры, чужие и свои, но сначала – штаб.

Я делаю шаг вперёд.

Как только я захожу внутрь, коридор исчезает, растворяясь в пустоте.

На его месте появляется огромный, заброшенный театр.

Старые бархатные кресла, обтянутые тёмно-красной тканью, покрыты слоем пыли. Потолок теряется в темноте, но когда-то здесь горели люстры, освещая роскошь и блеск. Теперь только тени от прожекторов ложатся на сцену, создавая иллюзию присутствия.

Штаб «Маска сна» – наша территория.

Здесь мы в безопасности.

Возле сцены стоит длинный стол, заваленный бумагами, картами снов, схемами переходов между мирами. Это наш центр управления.

У стола Джо и Дима.

Джо играет своей любимой монетой, перекатывает её между пальцами. Дима стоит рядом, разглядывает какие-то заметки.

Как только я делаю шаг, они оба поднимают головы.

– Как удачно. Прямо к началу спектакля, – отзывается Джо, бросает монету, она звенит в тишине театра и катится по дереву. – Дима собирается поразить нас срочными новостями. Или хотя бы попытаться.

Я молча подхожу ближе.

Если они ждали меня, значит, это действительно важно.

– Ну и что там за срочные новости? Слушаю внимательно.

Дима ухмыляется. В этот момент я ещё и подумать не мог, что случилось худшее из моих опасений.

– Ребята, вы не поверите! Сомнамбула настоящая. Бродит во сне, осознается. Варвара Рейнер. И учится на моем курсе.

Дима говорил слишком громко. Слишком самоуверенно.

– Представляешь, какая удача? Наконец-то мы её нашли. Втянуть девчонку в наше дело – проще простого. Рассказать пару слезливых историй, и она у нас в кармане.

Звук его голоса разносится эхом по пустым стенам.

Боль.

Она приходит внезапно.

Не физическая, но от этого не менее реальная.

Я затаил дыхание, и только сейчас понимаю, что не дышу.

Вот оно.

– Ты уверен? – спросил Джо, и уставился на него любопытными глазами, голос его стал немного жёстче. Он никогда не любил поспешных выводов.

– Абсолютно. – Дима почти светился от удовольствия.

Я смотрю на него и понимаю – он уже разложил всё по полочкам в своей голове. Ему не нужно проверять.

– Это многое меняет! Сегодня же приведи её к нам.

– Не вопрос. – Дима пожимает плечами, словно это какая-то игра. – Как нельзя кстати, у меня есть её шариковая ручка.

Мир сжимается. Я не позволю ему…Пришло время действовать.

– Нет. Это сделаю я.

Я сам не узнаю свой голос – он звучит резко, твёрдо, жёстче, чем я ожидал.

Дима замолкает.

Он удивлён.

Я тоже.

Но пути назад нет.

Джо смотрит прямо на меня, скрестив руки на груди. Его спокойный взгляд – как лезвие.

– Почему именно ты?

Я не отвожу глаз.

Я знал, что он доверяет мне больше, чем этому самодовольному кретину. Я знал, что он разрешит.

– Потому что я нашел её раньше. – Слова давались тяжело. Будто приходилось отрывать их от чего-то важного. – Девушке будет проще довериться мне, чем ему.

– А когда ты собирался нам об этом рассказать? – Голос Джо был спокоен, но я знал, что внутри он не доволен.

Я выдержал его взгляд.

– Когда бы убедился, что она нам подходит.

Дима фыркнул.

– Конечно. Ведь вокруг так много сомнамбул. Выбирай, какую хочешь!

– Заткни пасть, придурок. – процедил я сквозь зубы, а потом резко поднял голову, встретившись с ним взглядом.

Дима усмехнулся, его безупречная улыбка сверкнула на фоне тусклого света.

– Ну тихо-тихо. Чего так вспыхнул-то?

Он явно доволен. Видит, что задел меня.

Как же он меня бесит!

– Ладно, давай посмотрим, как быстро она согласится. Честно, мне самому интересно.

Он хмыкнул, с вызовом глядя мне в глаза.

Мне хочется врезать ему.

Прямо здесь и сейчас.

Но я сжимаю кулаки в карманах.

Дима снова улыбается.

Он проверяет меня.

Испытывает.

Я не даю ему удовольствия видеть мою злость.

Просто киваю.

– Завтра.

Джо всё ещё смотрит на меня, но я чувствую – он принял решение.

– Хорошо.

Это мой шанс.

И я не собираюсь его упустить.

Когда Джо и Дима исчезли, тишина накрыла штаб, как тяжёлое полотно.

Заброшенный театр будто остановился во времени.

Я медленно подошёл к столу, провёл рукой по его шероховатой поверхности. Дерево было прохладным, чуть влажным – таким оно всегда казалось в этом мире, словно впитывало в себя сны, которыми здесь обменивались.

Пальцы нащупали спинку кресла, деревянную, тёплую от чужого прикосновения.

Дима только что сидел здесь, самоуверенный, довольный собой, будто уже знал, чем всё закончится.

Я сжал пальцы.

Мои мысли метались.

В этот момент взгляд зацепился за монету.

Она лежала орлом вверх, словно специально оставленная, как символ чьей-то правоты.

Я медленно накрыл её пальцами.

Гладкий металл прохладный, тяжёлый, но лёгкость этого жеста не приносит облегчения.

Я резко сжал монету, словно мог раздавить её между пальцев.

И со всей силы швырнул в зрительный зал.

Звонкий удар металла о камень разрезал воздух.

Монета покатилась между рядами, перескакивая с кресла на кресло, гулко перекатываясь, каждый звук эхом расходился в пустоте.

Я слушал, как она исчезает во мраке.

Слишком резко.

Слишком громко.

Слишком похоже на то, что сейчас творится у меня внутри.

-–

Я шагал по комнате, будто надеясь, что, если пройду достаточно кругов, тревога рассеется. Но она лишь сжималась в тугой комок внутри.

Я должен решиться.

Сколько раз я уже был рядом, наблюдал за ней? Видел её сны, следил за каждым движением, запоминая, как она прикусывает губу, когда сосредоточена, как хмурится, обдумывая что-то важное. Но быть незримым – это одно. Выйти из тени и сделать первый шаг – совсем другое.

Она может прогнать меня.

Эта мысль возвращалась снова и снова, настойчивым эхом ударяясь о стены разума.

Я опустился на кровать и взял перчатку. Старая, уже почти потерявшая запах, но всё ещё тёплая её прикосновениями. Поднёс её к лицу, вдыхая едва уловимый аромат.

Личные вещи теряют силу. В конце концов, они всего лишь якоря. Несколько раз – и всё, магия рассеивается. Но если приходить в чьи-то сны снова и снова, если ощущать чужие эмоции, слышать мысли, видеть страхи – тогда создаётся настоящая связь. Тогда дорога в чужое сознание открывается сама.

Я слишком часто бывал там.

Слишком долго следил.

Слишком глубоко привязался.

Декси лежала у кровати, тихо дышала – я различал ритм её дыхания, ровный, почти убаюкивающий. Стоило мне сжать перчатку, как мягкая кожа скрипнула в ладони. Шорох движения, лёгкий цокот когтей по полу. Она подошла и ткнулась носом в мою ладонь – тёплым, влажным прикосновением, будто спрашивала: «Сейчас?»

Я положил голову на подушку, думая о девушке, и вдруг ощутил, как веки налились тяжестью.

Она уже спит.

Дрема подкралась внезапно – резкий знак, что вот-вот я окажусь в её мире.

Значит, время пришло.

Всё, что остаётся, – шагнуть навстречу неизбежному.

Она выбирала один и тот же сценарий.

Меня всегда это выводило из себя. Что в нём особенного? Почему он?

Я привык, что сюжеты меняются, что можно импровизировать, путешествовать по разным уголкам системы, но этот – оставался неизменным.

Я хотел узнать, что в нём такого.

И вот пришло время выйти из тени.

Перед шагом я сжал своё кольцо – сильно, до боли в пальце.

Края впились в кожу, как якорь.

Я часто держался за него, чтобы не забыть, кто я.

Но сейчас – чтобы напомнить себе: я имею право появиться.

Декси стояла рядом со мной. Спокойная, внимательная, будто знала: нельзя вмешиваться. Только быть рядом. Только дышать рядом. Она не залаяла, не сдвинулась ни на шаг – просто была. И это присутствие, странным образом, придавало мне сил.

Я не знал, как она отреагирует.

Будет ли бояться.

Заметит ли меня вообще.

Но она подошла.

Посмотрела прямо в лицо.

Сказала:

– Привет, незнакомец.

И поцеловала.

Прямо. Горячо. Неожиданно.

Не знаю, что было у неё в голове. Может, приняла за чей-то фоновый образ, может, во сне её инстинкты сработали иначе.

Но она не испугалась меня.

Чувство странное. Когда живёшь в постоянной тьме, любое прикосновение становится светом.

И да, я знаю, что это ничего не значит. Я не питаю иллюзий. В реальности всё иначе.

Я ушёл из семьи, потому что не хотел быть обузой. Родители этого не скажут, но я знаю, что это так.

Я не позволяю себе мечтать о «нормальной» жизни, потому что знаю, что мне в ней нет места.

Я не привязываюсь. Не создаю отношений.

Я держусь в стороне, потому что если подпустить кого-то ближе, то рано или поздно придётся столкнуться с реальностью.

Теперь она в опасности.

Я знал, что так будет – они слишком долго искали её, чтобы теперь просто отпустить. Я мог бы молчать. Мог бы отвернуться, сделать вид, будто её никогда и не было в моей жизни. Но это невозможно. Уже нет.

Теперь я должен сказать правду, открыть перед ней дверь в наш мир – пусть даже насильно. Если этого не сделаю я, сделает кто-то другой. Тот, для кого её судьба ничего не значит.

Она застала меня врасплох.

Но я не отстраняюсь.

Губы тёплые. Прикосновение чужое, но почему-то оно кажется единственно правильным.

На секунду я даже забываю зачем я здесь.

Но только на секунду.

Я контролирую себя, не двигаюсь, не позволяю этому моменту унести меня в ту бездну, где мне не место.

Грудь сжимается, пальцы чуть сильнее впиваются в её талию, как будто я должен запомнить этот момент навсегда.

Но разум возвращает контроль в тот же миг.

И пока она здесь, пока её сознание открыто, я использую момент.

«Ты придёшь в «Легран» завтра. В восемь вечера».

Внушение ложится мягко, без нажима.

Она не запомнит мой голос. Просто придёт.

Я не в силах отпустить её, но тепло растворяется в пустоте.

Темнота.

Тишина.

Я резко просыпаюсь. Рядом – тёплое дыхание.

Декси лежит у кровати, будто и не двигалась.

Сердце сбивается с ритма, в голове лёгкая мутность.

Но я знаю – первый шаг сделан.

Завтра всё изменится.

-ВАРЯ-

Я открываю глаза. Без пятнадцати семь.

Ластик начал настойчиво мяукать раньше будильника, вырывая меня из сна, будто кто-то схватил за плечи и резко встряхнул. Я с трудом вдыхаю, словно выбираясь из-под воды.

Проклятая рутина снова тянет меня в реальность. Я не хочу вставать. Тело словно утопает в тёплом коконе сна, и я лежу неподвижно, уставившись в потолок.

Поцелуй всё ещё горит на губах.

Он был таким настоящим, таким живым, что я до сих пор ощущаю прикосновение чужих рук на своей талии, тепло его пальцев, лёгкое дыхание возле уха. На мгновение мне кажется, что, если я сейчас закрою глаза – он снова окажется рядом. Но нет.

Это был всего лишь сон.

Тогда почему я чувствую его тепло так отчётливо, так невыносимо близко? В реальности я бы никогда не решилась на такое. Я – тень, невидимка для окружающих. Люди проходят мимо, не задерживая взгляд. Будто меня просто не существует. Но там, в этом коротком, безумном сне, он видел меня. Смотрел прямо на меня – с пониманием, с удивлением, с теплом. И я не боялась.

Я переворачиваюсь на бок, зарываясь лицом в мягкую прохладу подушки. Сон постепенно отступает, но не исчезает полностью. Я ведь знала, что это неправда. Что там, во сне, я могу сделать что угодно, и это не будет иметь последствий. Без страха, без стыда.

И я сделала.

Я не знаю, кем был этот парень. Возможно, случайным образом, игрой моего подсознания, осколком забытых образов. Может, я сама его создала – из одиночества, желания или просто усталости. Но в тот самый миг он был абсолютно реальным.

Резко сажусь на кровати и провожу ладонями по лицу, словно стирая остатки сна. Нужно записать. Пока всё ещё живо, пока не ушло совсем.

Дневник, как обычно, лежит на письменном столе рядом с ноутбуком. Я тянусь к нему, раскрываю на чистой странице и торопливо, почти лихорадочно начинаю выводить слова:

«Сон. Старый двор. Качели. Ощущение чужого присутствия. Парень. Спокойный голос. Лохматая овчарка у ног. Я подхожу. Не боюсь. Поцелуй».

Ручка замирает над листом, а я продолжаю смотреть на свои записи, чувствуя, как снова щемит где-то в груди. Боже, как это было реально.

Листаю дневник назад, мельком пробегая по предыдущим страницам. Карандашные строки, короткие записи, бессвязные фразы. И вдруг взгляд цепляется за незнакомое.

«Завтра. Кафе «Легран». 20:00».

Я моргаю, словно пытаясь сбросить наваждение.

Я не помню, чтобы это писала. Сердце начинает биться чаще, холодок прокатывается по позвоночнику. Что за чёрт?

Закрываю глаза, пытаясь зацепиться за воспоминание, но оно уже ускользает, тает, растворяется как тёплый пар в утреннем воздухе.

В комнате снова мяукает Ластик, недовольный тем, что я до сих пор не наполнила его миску. Я глубоко вздыхаю и откидываю дневник обратно на стол, не глядя.

Что бы ни значила эта запись, сегодня вечером я узнаю.

-–

Через несколько минут я наконец заставляю себя подняться. Пол прохладный, ищу тапочки, воздух в комнате свежий – осень даёт о себе знать.

Я потягиваюсь, затем на автомате иду на кухню.

– Алиса, включи что-нибудь спокойное.

Колонка мягко оживает приятными звуками, тёплыми и расслабленными.

На улице серо, но кухня наполнена уютным светом, отражающимся от фиолетового покрывала на стуле и чашки чая, оставленной с вечера.

Я открываю холодильник, достаю хлеб, сыр, помидор. Режу тонкие ломтики, накладываю друг на друга, собираю бутерброды. В кофемашине булькает вода, и вскоре воздух наполняется глубоким ароматом свежесваренного кофе.

Кухня тихая, почти интимная в своей размеренности.

Я ставлю миску с кормом на пол.

– Ластик, завтрак.

Кот важно подходит, принюхивается, а потом начинает есть, будто делает одолжение.

Я сажусь за стол, обхватываю руками кружку, вдыхаю запах. Горький, терпкий, настоящий.

За окном унылая осень – мокрые листья прилипают к тротуарам, воздух наполнен запахом сырости и дождя. Люди кутаются в куртки, кто-то бежит к автобусу, кто-то мрачно листает телефон.

Я смотрю в окно, но вижу не улицу.

Я снова там, на качелях. Он передо мной.

Горячее дыхание, его губы, настойчивые руки.

Я резко отхожу от стола и направляюсь в комнату.

Достаю из шкафа простую одежду – чёрные джинсы, голубой свитер, удобные кроссовки. Привычный набор, не броский, но комфортный.

Волосы заплетаю в свободную косу, заправляя за уши пряди.

В последний момент добавляю тёплый желтый шарф – осень не прощает ошибок.

Захватываю рюкзак, накидываю куртку и выхожу из квартиры.

Дорога.

Метро шумит, вибрирует, живёт.

Толпа двигается как единое целое, подчиняясь ритму, который я давно научилась игнорировать.

Наушники в ушах отгораживают меня от внешнего мира – музыка мягко гасит чужие разговоры, звонкие объявления, шаги.

Я иду по платформе, чувствуя на себе привычное безразличие прохожих.

Но глаза сами выискивают в толпе кого-то, кого не должно здесь быть.

Высокий парень. Светлые волосы. Легкая щетина. Голубые глаза.

Его нет.

Я опускаю голову, делаю глубокий вдох. Не глупи. Это всего лишь сон.

Двери поезда открываются, толпа устремляется внутрь, затягивая меня в свою волнующуюся, беспокойную массу.

Я прислоняюсь к холодному стеклу, снова закрываю глаза.

На секунду мне кажется, что он рядом.

Но когда я смотрю в отражение напротив, вижу только себя.

После пар, как обычно Я отправляюсь в парк, чтобы снова заняться любимым делом. Я люблю ловить моменты.

Когда человек не позирует, не знает, что за ним наблюдают – он настоящий.

Вот, например, эта пара.

Они сидят на лавочке в парке, молодые, улыбчивые, полностью погружённые друг в друга. Девушка что-то говорит, её глаза сверкают, она смеётся, поправляя волосы. Парень смотрит на неё так, словно весь мир перестал существовать.

Я прищуриваюсь, поднимаю камеру, настраиваю фокус.

*Щёлк!*

Снимок выходит идеальным – искренность, тепло, эмоция, которая существует лишь в этот короткий миг.

Они не замечают меня.

Для них я невидимка.

Я остаюсь в тени, ловлю их движения, взгляды, эмоции.

*Щёлк!*

*Щёлк!*

Я наблюдаю, не нарушая их уединения. Они слишком заняты друг другом, чтобы увидеть меня, стоящую поодаль, с камерой в руках.

Мне не грустно, не завидно. Я просто… замечаю.

Каждый человек по-своему уникален. В этом я никогда не сомневалась.