Сомнамбула

Она обернулась.

– Что?

– Мы вмешались в чужой сюжет. Система такое не одобряет.

Молчит. Пытается осмыслить.

– То есть… она видит нас?

Я покачал головой.

– Не видит. Чувствует. Это не камера наблюдения. Это… как организм. Ты – как заноза. Она знает, что что-то не так, и пытается уладить ситуацию.

Варя побледнела.

– И что теперь будет?

– Пока ничего. Мы слегка провинились.

Если не продолжим усугублять положение – через пару дней должно отпустить.

– А если продолжим?

Я пожал плечами.

– Она продолжит наказывать.

Варя смотрит вперёд, но я знаю – на самом деле в себя.

В ней сейчас впервые срабатывает понимание, что ОС – не просто среда, не место силы. Это живая система. И куда менее терпеливая, чем кажется.

Мы молча пошли дальше, чувствуя, как миссия, ставшая нашей первой общей победой, незаметно сблизила нас чуть сильнее, чем мы были готовы признать.

-ВАРЯ-

Я переступаю порог Шервуда, и с первого же шага атмосфера этого места обволакивает меня, мягко и обманчиво успокаивая. В воздухе пахнет старым деревом и свечами, откуда-то из глубины лавки тонкой нитью тянется аромат сухих трав, смешанный с запахом пыльных книг и воска. Кажется, будто реальный мир остаётся за дверью, теряя свою силу. Но я знаю, что это чувство иллюзорно, оно обманчиво, потому что я только что пересекла черту, о которой ещё вчера даже не подозревала.

В руке я сжимаю блокнот. Он почти ничего не весит, но сейчас его тяжесть давит на меня больше, чем если бы я держала в руках что-то по-настоящему тяжёлое. Я украла чужой пароль. Я сделала это сознательно, осознанно, переступив собственные моральные границы.

За стойкой меня уже ждёт Джо. Его глаза горят нетерпением, он смотрит на меня, едва сдерживая себя. Я кладу блокнот на деревянную поверхность, стараясь выглядеть спокойной, но пальцы сами собой дрожат.

– Ну? – Джо чуть наклоняется вперёд.

Я делаю вдох, чтобы успокоить голос:

– Кажется, всё сработало.

Его глаза вспыхивают триумфом, словно я только что подтвердила что-то крайне важное, решающее. Вчера он выглядел сдержанным, невозмутимым, будто знал ответы заранее и ничем нельзя было его удивить, но сейчас в его взгляде появляется что-то новое, живое, почти опасное в своей радости.

– Идём, – говорит он коротко и уверенно.

Я следую за ним, стараясь унять собственные сомнения. Внутри снова растёт тревога, и я никак не могу от неё избавиться.

Джо останавливается у стола, быстро открывает блокнот и останавливает взгляд на первой строчке. Он не прикасается к странице сразу, только смотрит на меня внимательно, изучающе, словно ожидая, что я скажу что-то ещё, что изменит его представление обо мне.

– Ты записала пароль именно здесь? – уточняет он тихо, и его голос звучит как-то по-другому, сдавленно и напряжённо.

Я молча киваю.

– Отлично, – шепчет он, раскрывая блокнот на нужной странице. Его пальцы застывают на первом символе пароля, и я вижу, как на его лице отражается едва заметное волнение.

Он садится за компьютер, медленно и тщательно набирает комбинацию символов. Я чувствую, как сердце замирает, пока он делает это, а затем резко нажимает «Enter».

Пауза. Экран вспыхивает мягким светом, появляется надпись: «Доступ разрешён».

Я невольно выдыхаю, Джо облегчённо откидывается на спинку кресла и на мгновение прикрывает глаза, словно смакуя победу.

– Потрясающе… – произносит он почти шёпотом, а потом медленно поворачивается ко мне. Его глаза теперь горят восторгом, он улыбается, как человек, получивший лучший подарок на свете. – Ты даже не представляешь, Варя, насколько это важно.

Я молчу. Мои пальцы сжимаются сильнее, я чувствую, как ногти впиваются в ладони.

Джо вскакивает, сгорая от нетерпения и эмоций, прохаживается туда-сюда по комнате и, повернувшись ко мне, неожиданно произносит:

– Ты понимаешь, что это значит?

Я снова молчу. Но мой взгляд, кажется, отвечает за меня, потому что он улыбается ещё шире и продолжает:

– Ты не просто проверила себя, ты стала нашим главным оружием против Арчи.

Оружие. Я замираю, ощущая, как это слово ранит меня, въедается в сознание.

– Ты… точно хочешь это использовать? – спрашиваю я тихо, почти шёпотом.

Джо останавливается, смотрит мне прямо в глаза, не отводя взгляда:

– Варя, у нас нет выбора. Ты теперь часть этого. Ты – ключ.

Я отвожу глаза. Кулаки разжимаются, пальцы дрожат. Я не собиралась становиться ничьим оружием, не хотела переходить черту, но кажется, уже поздно.

Слишком поздно, чтобы отступать.

Джо попросил меня прийти в «Маску сна», чтобы обсудить стратегию, и я согласилась. Он напомнил: обычное время сбора – полночь.

Я выхожу из «Шервуда», и дверь за мной тихо щёлкает, отрезая тёплый полумрак лавки от внешнего мира. Сырой, прохладный ветер сразу обжигает щёки, заставляя глубже натянуть капюшон. Шум вечернего города кажется теперь слишком громким, резким, посторонним, будто я слышу его впервые за целую вечность, хотя провела там не больше часа.

Онер. Слово непривычно крутится в голове, звучит странно, почти чуждо, но с каждым повторением становится всё более понятным, всё более родным. Я повторяю его про себя, медленно, по буквам, и мне хочется улыбнуться, хотя я не уверена, приятно ли это осознание или, наоборот, пугает меня до дрожи.

Вокруг течёт обычный людской поток. Все куда-то спешат, несут пакеты из магазинов, о чём-то говорят, смеются, хмурятся, живут обычной, человеческой жизнью. Такой же, какой жила я совсем недавно.

Но теперь всё изменилось.

Меня передёргивает. Это одновременно пугает и завораживает.

Теперь я больше, чем Варя Рейнер – студентка, фотограф, незаметная девушка, которую никто особо не замечает в толпе. Теперь я – онер, человек, способный проникать в сознание других людей, видеть чужие сны. Теперь я часть их тайного мира, о котором нельзя говорить, которым нельзя делиться. Я всё ещё не знаю, хорошо это или плохо, но уже поздно сомневаться.

Теперь я – одна из них.

Внутри странно, пусто, одновременно волнительно и страшно. Я остановилась у перекрёстка, пропуская машины, и задумчиво наблюдаю за толпой. Кто-то проходит совсем рядом, почти касаясь плечом, и я вдруг понимаю, что я для этих людей по-прежнему прозрачна, неразличима, ничем не примечательна. Они не замечают меня, как не заметили бы лёгкий порыв ветра или тень, мелькнувшую на стене.

Я улыбаюсь своим мыслям, слегка грустно и иронично. Интересно, что они почувствовали бы, если бы узнали, что прямо сейчас рядом проходит человек, способный незаметно пробраться в их сознание? Что мимо идёт девушка, способная увидеть их самые потаённые страхи, их сны и воспоминания, скрытые от всех?

Я снова улыбаюсь, ускоряя шаг.

Теперь я сама – проводник в другие миры.

Я поднималась домой по лестнице, чувствуя, как тяжесть усталости с каждым шагом наваливается всё сильнее.

Голова гудела.

Мысли не укладывались в порядок – слишком много нового, слишком многое требовало осмысления. В голове всё ещё звучал голос Джо. Я видела, как во сне меняются сюжеты, как колеблется грань между иллюзией и реальностью.

Мой мир стал шире. И опаснее.

Я нащупала в кармане ключи, собираясь быстрее скрыться за дверью, но не успела.

Рядом щёлкнул замок, дверь соседней квартиры приоткрылась, и из-за неё выглянула тётя Валя.

– Варвара, – её глаза тут же сощурились. – У тебя что, опять бессонница? Или ты шпионишь?

– Добрый вечер, тёть Валь.

– Какой тебе вечер, деточка? Время-то за полночь.

Я устало потерла лоб. Честно говоря, не проверяла часы.

– Засиделась, – пробормотала я, стараясь поскорее закончить разговор.

– Ага, ага. Вечно ты то засидишься, то загуляешься, то ещё что. – Она чуть склонила голову набок, будто разглядывала меня пристальнее. – Глаза-то у тебя какие… нехорошие.

Я нахмурилась.

– Какие?

– Слишком… сосредоточенные. Как у человека, который что-то скрывает.

Я едва не закатила глаза.

– Усталые, тётя Валя. Просто усталые.

Она цокнула языком, сложила руки на груди.

– Ладно, ладно. Только смотри. Тайны – дело хорошее, но, знаешь, иногда лучше делиться. А то так и ходишь, как натянутая струна.

Я только усмехнулась.

– Спасибо за совет.

– Не благодарят за такие советы, – она поджала губы. – Они либо работают, либо нет.

Я уже потянулась к дверной ручке, но она вдруг добавила:

– Только вот, девочка, если ночью плохо спится, может, это не твои мысли тебя мучают, а кто-то другой?

Я замерла.

Тёплый подъезд вдруг показался на пару градусов холоднее.

Я сглотнула, но кивнула:

– Спокойной ночи, тёть Валь.

Она взглянула на меня долгим, чуть хитрым взглядом, но только махнула рукой:

– Спи уж, спи. Только без этих ваших… грёз.

Она закрыла дверь.

Я зашла в квартиру, наконец-то заперлась, но почему-то её слова продолжали звучать у меня в голове.

-–

Этой ночью я снова привычно бродила в мире снов.

Сначала обычные сцены: старый двор, качели, уличные фонари, отблески прошлого. Потом – бабушкина дача, запах свежескошенной травы, тепло солнечных лучей, скользящих по деревянному полу.

Это место всегда было для меня символом свободы. Единственным, где я чувствовала себя защищённой, даже если весь остальной мир рушился.

Ветер лениво колышет ветви деревьев, пробираясь в густую листву, и золотистые пятна солнечного света дрожат на тёмных досках веранды. Я ощущаю тонкий аромат жасмина, смешанный с лёгкой прохладой уходящего дня. Всё здесь кажется реальным, но стоит задуматься – и реальность начинает зыбко расплываться, напоминая, что это всего лишь сон

Но теперь мне кажется, что кто-то здесь есть.

Я оборачиваюсь – Саша.

Он стоит в тени большого дуба, спокойно наблюдает за мной. На нём белая рубашка с чуть расстёгнутым воротом и небрежно закатанными рукавами, свободные тёмные брюки подчёркивают его лёгкий, но собранный вид. Светлые волосы растрёпаны, будто он только что провёл рукой по голове – в этом есть неряшливость, но она ему идёт. Даже придаёт особое обаяние, как случайный штрих на картине, который делает её живой.

Голубые глаза, внимательные, проницательные, ловят мой взгляд – и в этом взгляде нет ни вопроса, ни осуждения. Только тишина, в которой можно спрятаться.

– Я видел Джо, он в восторге. Пароль подошёл. Браво, – говорит Саша.

Я улыбаюсь:

– А ты думал, я его придумала?

Он чуть склоняет голову, уголки губ едва заметно приподнимаются:

– Ну… не совсем, – отвечает он. – Всякое бывает. Всё прошло слишком гладко.

– Значит, я хорошо учусь?

– Скорее, у тебя природный талант.

Он делает несколько шагов ко мне – спокойно, не нарушая границ. Рядом идёт Декси, такая же сосредоточенная, как и он.

– Впереди не просто миссии, – говорит он. – Впереди битва за систему ОС.

Я хмурюсь:

– Ты говоришь так, будто она тебе дороже всего. Почему?

– Потому что это мой мир. Настоящий.

Я не сдерживаю удивления:

– Потому что ты не видишь? Ты выбрал этот мир, потому что отказался от реального?

Он не отвечает сразу. Его лицо остаётся спокойным, но голос становится ниже, почти интимным:

– Ты боишься темноты?

Я немного сбиваюсь.

– Иногда, – признаюсь я. – В детстве мне казалось, что в темноте кто-то есть.

Он медленно кивает, словно уже не раз это слышал.

– А теперь представь: темнота – это не ночь, не чёрный цвет. Это… ничто.

Ты открываешь глаза, а там нет ни света, ни теней. Будто взгляд исчез.

Но самое странное – ты всё равно ищешь. Смотришь внутрь – и ничего не отзывается. Просто пустота.

Он замолкает. Декси замирает рядом, словно чувствуя, что это не просто разговор.

– И в этой пустоте всегда кто-то есть, – продолжает он. – Ты слышишь дыхание, шаги, чувствуешь, что кто-то рядом.

Но не знаешь, кто именно. Один человек. Или несколько.

И ты не понимаешь, пришли ли они помочь… или прячут камень за спиной.

Он делает паузу.

Я вспоминаю слова Димы.

Он тоже боится темноты.

Но у него есть способ защититься – его эмпатия.

А у Саши нет.

И от этого мне становится не по себе.

– Неужели кто-то посмел воспользоваться твоей слабостью?

Он резко хмурится.

– Слабостью?

Я понимаю, что выбрала неправильное слово, но исправиться уже поздно.

– Знаешь, однажды в Легране один парнишка специально поставил стул в проход, чтобы посмотреть, как я навернусь. Как тебе такое?

– Что?!

Я возмущена.

– И чем всё закончилось?

Он ухмыляется.

– Декси спасла меня. Она залаяла, как только я встал с места. Я тут же сообразил, что нужно вести себя осторожно. Прощупал преграду, чтобы не сделать сальто через стул.

Я выдыхаю с облегчением.

– Ты не думал его проучить?

– Думал. Даже пожалел, что не могу насыпать ему парочку скрепок.

Я моргаю.

– Скрепок?

– А, это я так называю предметы, которые Арчи использует для заражения чужого сознания.

– Как это работает?

– Тебе мама в детстве говорила, что нельзя брать чужие вещи?

– Конечно!

– Вот так он и передаёт свою энергию. Онеры, такие как я, Джо и Дима, забирают частички энергии людей, когда берут их вещи. А Арчи научился делать наоборот – он заражает предмет своими спрайтами и подбрасывает его обратно, чтобы создать мост в чужое сознание, вызывая кошмары.

– Я уже почувствовала это на себе, – вспоминаю ту жуткую ночь, когда он проник в мои сны с помощью шариковой ручки.

– Но есть одно отличие между нами и Арчи, – продолжает Саша. – Мы придерживаемся Кодекса Онеров.

Я поднимаю брови.

– Кодекс?

– Да. У нас есть пять правил.

Он загибает пальцы.

1. Не вреди людям – нельзя создавать кошмары, внушать страх или манипулировать чужим сознанием.

2. Не используй дар в корыстных целях – онеры не зарабатывают на своих способностях и не используют их ради выгоды.

3. Сон принадлежит только его хозяину – нельзя менять сюжеты, находясь в чужом сознании.

4. Помоги другому онеру, если он попал в беду, как в системе ОС, так и в реальности.

5. Не говори об онерах никому постороннему – раскрытие информации ставит под угрозу всех, кто связан с миром снов.

– Почему правила именно такие? – снова спрашиваю я, чувствуя себя ребёнком, который никак не может перестать задавать вопросы.

– Помнишь, я уже рассказывал. ОС – это как живой организм, – голос Саши звучит спокойно, но за этой ровностью скрывается что-то большее. – Она чувствует дисбаланс в своём пространстве, и, если нарушить хоть одно правило, она постепенно начнёт подавать сигналы, словно предупреждая: остановись, дальше будет хуже.

Я вспомнила, как мне было тяжело дышать после первой миссии.

Лёгкое дуновение ветра проносится по саду, едва касаясь моей кожи.

– Как понять, что ты уже на грани? – спрашиваю я, уловив тревожную нотку в его голосе.

– Твои сюжеты станут чёрно-белыми, – отвечает он. – Это значит, что будет ещё одно нарушение, и ОС примет более жёсткие меры.

Я хмурюсь, взгляд машинально опускается к кончикам моих пальцев, которыми я комкаю край ткани своего платья. В груди нарастает беспокойство

– Система может защитить себя? – произношу я медленно.

– Да, – отвечает Саша, слегка отстраняясь. – Она зацикливает сюжеты, в которых нарушен баланс, и блокирует способности онера, изолируя его от других.

Лёгкий порыв ветра заставляет листву дрожать, отражаясь тонкой прохладой.

В горле пересыхает.

– Тогда почему она не блокирует Арчи?

– Он смог защититься.

Мои пальцы сжимаются крепче, ногти впиваются в ладонь.

– Каким образом?

Саша ненадолго задерживает дыхание, прежде чем ответить:

– О, у него есть особый амулет. Кулон, который подарила ему мама.

Я замираю. Где-то на границе сна раздаётся отдалённый всплеск воды, как будто кто-то бросил камень в пруд.

– Где она сейчас? Она знает, чем он занимается? – спрашиваю я, но мой голос звучит странно.

Саша качает головой.

– Она погибла при пожаре, когда он был ребёнком.

Моё сердце пропускает удар. Я сглатываю, чувствуя, как к горлу подступает вязкий комок.

– Арчи… младший брат Джо.

Я не понимаю, почему это вызывает у меня легкий шок. Вокруг становится тише, ветер стихает, словно мир вокруг нас затаил дыхание.

– Что?! – слова вырываются прежде, чем я успеваю их осознать.

Саша не моргает, его лицо остаётся невозмутимым, но в напряжении его плеч я замечаю что-то похожее на ожидание.

– Почему они такие разные?

– Арчи рос в детском доме. А Джо усыновили дядя и тётя.

В воздухе повисает неестественная тишина. Я чувствую, как холодок пронизывает кончики моих пальцев

– Почему они не забрали их обоих?

– Арчи сомнамбула, как и ты.

Я замерла.

Нет.

Мой разум отказывается это принимать.

– Что?!

Я смотрю на Сашу, но он не выглядит так, будто шутит. В горле пересыхает, я с трудом

– Ты серьёзно?

Слова звучат глухо, отстранённо. Как будто их произносит кто-то другой.

Я не хочу в это верить.

Арчи. Такой же, как я.

Я подношу руку к виску, чувствуя резкую пульсацию в голове. Всё переворачивается с ног на голову.

Я не одна такая.

Но почему именно он?

Почему не кто-то другой?

Саша молчит, давая мне время осознать.

Я не знаю, как с этим справиться.

До этого момента мой дар был загадкой, тайной, чем-то, что делало меня особенной и даже уникальной.

Но теперь…

Я и он – одно и то же?

Нет. Нет!

Я вспоминаю кошмары, которые он насылает. Вспоминаю свою беспомощность перед ним.

А что, если…

Что, если я тоже могу стать такой?

Что, если разница между нами – только в выборе?

Меня бросает в жар.

Я перевожу дыхание, но лёгкие будто не вбирают воздух.

– Почему ты не сказал мне раньше? – шепчу я.

Голос едва слышен.

Саша отвечает не сразу.

– Не был уверен, что ты готова услышать.

Я обнимаю себя за плечи, словно пытаясь сохранить рассудок.

Небо над головой стало мрачным, подул слабый холодный ветер.

Я вижу, как на садовой дорожке дрожат капли росы в свете последнего солнечного луча.

– Я… я не знаю, что думать.

Саша наклоняет голову.

– Это ничего не меняет, Варя.

Я смотрю на него.

– Ты правда так думаешь?

Потому что для меня это всё меняет.

– Так почему его боялись дядя и тетя?

– Они считали, что он виноват в пожаре, в котором погибла их мать.

Внутри что-то сжимается. В голове вспыхивает картина: огонь пожирает стены, охватывает комнату, танцует на обоях, оставляя за собой угольные следы. Крики, запах гари, лопающиеся от жара оконные стёкла…

Я вспоминаю тот момент, когда проснулась с ножом в руках у кровати родителей, с каким страхом смотрел на меня отец.

– Если он сомнамбула, и смог защитить себя, значит система бессильна против него?

– Да.

Его голос звучит спокойно, но в этом спокойствии чувствуется что-то давящее, скрытое между строк.

– Как же он управляет кошмарами?

– С помощью спрайтов.

Я начинаю нервно накручивать локон на палец.

– Почему они подчиняются ему?

Сухость во рту мешает говорить.

– Сомнамбула такая же аномалия в системе ОС, как и спрайты. Только сильнее. Энергетически. Поэтому они воспринимают его как своего. Как хозяина.

Они шпионят для него, следят за чужими снами… питаются эмоциями.

Воздух становится гуще. Как будто что-то невидимое вплетается в ткань реальности, пропитывая её липким ощущением тревоги.

– Мне стоит бояться системы ОС?

Саша качает головой.

– Нет. Если ты не будешь нарушать правила, она тебя не тронет.

– А тебя самого часто атакуют спрайты?

– Меня не так часто, в основном, я пользуюсь режимом наблюдателя.

– А вот к Димке у них особая любовь. Они постоянно его мучают.

– Почему так происходит?

Он усмехается.

– Потому что у него сильные эмоции. Они питаются гневом, страхом, болью, а у Димы их предостаточно.

Я смотрю на него:

– Вы с Димой в одной команде. Вы друзья? Просто… вы совсем разные.

Он слегка улыбается:

– Нас всех связывает Алёна. Она – сестра Димы и встречается с Джо.

А мы с ней дружим с детства.

– Алена. Какая она?

Саша улыбается.

– Ты сама увидишь. Она тебе понравится.

– Мы ведь встретимся с тобой здесь снова?

Я произношу это легко, почти не задумываясь, пока разглядываю цветущие кусты в своём сне. В воздухе витает лёгкий аромат жасмина, солнечные лучи пробиваются сквозь листву, отбрасывая мягкие тени на дорожки сада.

Я знаю, что это всего лишь ОС, но сейчас мне здесь спокойно. И рядом с Сашей – тоже.

Он дает ответ не сразу, будто этот вопрос его чем-то зацепил.

– Конечно, скоро нам предстоит приступить к тренировкам, мы будем постоянно видеться в «Маске сна».

– Отлично. А потом вернёмся сюда вдвоём?

– Зачем?

Я поворачиваюсь к нему, пожимаю плечами.

– Просто. Мне интересно. Ты знаешь об ОС гораздо больше, чем я. Мне хотелось бы лучше понять, как здесь всё устроено.

– Ты и так уже понимаешь больше, чем многие.

– Но не всё.

Он коротко усмехается.

– Никто не понимает всё.

– Ты сейчас говоришь как Джо.

– Привычка.

Мне безумно интересно узнать ещё больше информации, и у меня неожиданно появляется новый интересный вопрос.

– А может случиться так, что система ОС исчезнет?

– Нет, это невозможно.

Я вскидываю бровь.

– Почему ты так уверен?

Саша слегка наклоняет голову, словно оценивая, насколько я готова услышать ответ.

– Ты знаешь, что в любой момент времени на планете спит примерно треть всего населения? Это около 2,5 миллиардов человек.

Я моргаю.

– И что?

– Система питается их снами. Она состоит из миллиардов сюжетов, переплетённых между собой. Пока люди спят, она жива.

Я обдумываю его слова, перекатывая их в голове, как гладкий камешек в ладони.

– То есть мы можем попасть в эти сюжеты, просто используя личную вещь?

– Именно. Личная вещь несёт на себе отпечаток владельца, его энергию. Это как ключ к его сознанию.

– Значит, любой человек может стать онером, если захочет?

Саша отрицательно качает головой.

– Нет. Некоторые из нас проводили исследования… Всё дело в строении мозга. У одних людей есть эта предрасположенность, у других – нет. В основном это передаётся генетически.

Я прикусываю губу.

– А сомнамбулы? Мы ведь другие. Чем я отличаюсь от тебя?

Он делает паузу, подбирая слова.

– Твой мозг тоже устроен иначе. Только аномалия ещё глубже. Когда ты спишь, твоё сознание не полностью соединяется с ОС. Часть тебя остаётся в реальности. Поэтому ты можешь вставать, ходить, брать предметы…

Где-то в глубине меня вспыхивает понимание.

– Так вот в чём дело…

Я рассеянно оглядываюсь по сторонам, как будто этот ответ должен был оставить след в окружающем мире. Но всё остаётся по-прежнему.