Скандальная помолвка адского лорда

Верила ли она ему? И да, и нет. Он озвучивал точку зрения, которую она полностью разделяла. Семью надо создавать не по причине роковой страсти, а потому что двое людей смогут много вместе добиться. Настораживало другое – что он все время торопился. Заключить помолвку, составить брачный контракт, приблизить дату женитьбы. Однако приемы, на которых они могли бы провести вместе лишний вечер, регулярно пропускал. Да и на встречи, вот как сегодня, являлся далеко не всегда.

До этого утра она считала Барта красивым. Пускай она придавала этому качеству не так и много значения и недоумевала, зачем красота мужчинам, но в спорах сама с собой соглашалась, что для потомства обоего пола это полезно. Такие люди быстрее находят контакт с окружающими.

После нескольких минут в обществе незнакомого демона она поняла, что, во-первых, о мужской красоте не знала ничего (и Барт, скорее, смазлив, чем прекрасен). Во-вторых, такие люди могут ранить одним взглядом, как бритвой. Сложно переключить мысли на кого-то или на что-то другое.

В дверь постучали. И, так как чай им уже принесли, мать с дочерью недоуменно уставились друг на друга.

– Это он! – подумала Елена одними восклицательными знаками.

– Это Барт. Наконец-то изволил проснуться, – проворчала мама.

Не угадала ни та, ни та. Коридорный принес записку, что вечером к ним зайдут леди Дэшвуд с дочерью, которые на неделю раньше вернулись из водолечебницы. Это значило, что леди Фелиция выпьет как минимум пять чашек чаю и разузнает все последние курортные сплетни. Елену же ждала встреча с лучшей подругой.

Неожиданно коридорный мигнул одним глазом:

– Там джентльмены с пятого этажа крайне вами интересуются, – прошептал он прежде, чем прикрыл за собой дверь.

Глава 4. Собаки и демоны

Вечером того же дня

Их покои в отеле состояли из нескольких спален, столовой и гостиной. Большую часть дня Елена с матерью были предоставлены сами себе. Отец по утрам уезжал за город играть в гольф. У себя в поместье он сетовал на отсутствие компании и, находясь с столице, даже в дождливую погоду оставался верен себе. По вечерам же он отправлялся в свой клуб.

Так что Шарлоту и ее мать они принимали сначала у миниатюрного чайного столика. Затем женщины перешли в гостиную, где грел камин, а девушки продолжили болтать, не вставая с кресел.

– Надолго вы? – Шарлотта, симпатичная блондинка, которая стеснялась своего здорового румянца, потянулась к вазочке с печеньем. Перед этим сама же отодвинула ее подальше. – Летом здесь решительно нечего делать. Душно, большинство разъехалось. Признаюсь, я уже собиралась отпрашиваться у маман, чтобы поехать к тебе.

– Отцу понадобилось уладить дела, связанные с судебной тяжбой. Он снова меняет адвоката. К тому же родители посчитали, что нам с Бартом следует чаще бывать вместе на мероприятиях. Объявление в газетах вышло, завтра у Осборнов он сделает свое. Думаю, еще полторы недели. Как раз научусь делать скучающее лицо и говорить, что здесь ууужасно, – Елена передразнила протяжный светский говор.

Шутка получилась так себе, потому что Шарлотта сильно растягивала почти все гласные звуки. Но подруга, слава светлой стороне, не собиралась обижаться.

– Слушай, давай про главное. Как тебе Барт? Я удивилась, когда услышала эту новость, – она тут же замотала головой, обвинив себя в двусмысленности. – Нет, нет. Я не имею в виду, что про вас и не подумаешь… Просто вы разные.

Елена печально смотрела на любимого мопса Дэшвудов, который улегся на ее домашних тапочках. Перед приходом гостей она задвинула их под стул. И сейчас при попытке вытащить его оттуда или забрать тапки Фави принимался грозно рычать. Никогда не найти ей общего языка ни с детьми, ни с животными. Другое дело птицы, они и не обязаны понимать человека… А вдруг она забеременеет сразу, как выйдет замуж? Такое случается довольно часто. Бррр.

– Я не ожидала услышать от него предложение. Сначала он отправился к отцу и взял у него разрешение, потом пришел ко мне. Мне казалось, что он шутит. Почему-то решила, что это розыгрыш. В студенческой среде такое не редкость, однако Барт отчислен. Да и вопрос слишком серьезный…

– Ты так холодно об этом рассказываешь, а ведь Эккерсли – признанный красавчик. Ходили слухи, что он отказывается жениться в ближайшие десять лет. То есть ты сразила его наповал.

Елена лишь досадливо прикусила губу.

– Не спрашивай. Я сама не понимаю. Но он дворянин. Джентельмен и сын джентльмена. Его отец служил с моим в одном полку. Эккерсли наследует приличное состояние. Нет оснований не доверять Барту. И, тем не менее, когда он рассуждает о том, какая мы прекрасная пара, я готова больше поверить в его страсть, чем в здравые размышления. Он не отличит синицу от поползня… Ну что мы за пара?

Шарлотта хмыкнула, от чего Фави вздрогнул, а потом тявкнул. Он рассудил, что тапки снова под угрозой.

– По-моему, ты не разбираешься, в чем именно заключается семейное счастье. Уж точно не в синицах . Сойдемся на том, что ты по-особенному глянула на него из-под очков и он пал к твоим ногам. Разбудила в нем затаенный пожар.

Елена не стала спрашивать, что это значит. Мысли тут же переключились в другое русло.

– Ты всех в городе знаешь. Я случайно столкнулась с одним.. демоном. Но не простым рабочим бесом. Его называли «милордом». Одет с иголочки. Самомнение до небес. Красивый. Кто это может быть?

Глаза у Шарлотты расширились еще больше. Она подпрыгнула на стуле, задела Фави – тот завизжал и удрал от них с одним тапком в зубах.

– Ого-го-го. А ты не нашла у вас там в деревне артефакт для приворота? Прекрасный лорд с гексаграммой… – она лихорадочно прокручивала в голове все слухи и сплетни разом. – Сейчас в столице всего три высших демона. Держатся чаще всего вместе. Я плохо запоминаю имена, не встречалась на приемах ни с одним из них.

– Ну а что-то еще, кроме этого?

– Одного зовут вроде бы Розенкранц. Он на голову выше любого человека…

– Так-так, этот тоже высокий.

– Не перебивай! От него воняет серой, лицом темен, не снимает перчаток.

– Я же сказала, что красивый. Кого ты мне сейчас описала? – Елена поднялась, чтобы заказать ужин. Прислугу можно вызвать при помощи кнопки. Причем они есть в каждой из комнат. Удобно. Только ее сейчас волновало другое. – Какая-то детская страшилка. Этот демон выглядел, как человек. И вел себя так, словно владеет миром.

– Хмм. Два других вроде ничего. Вероника, подруга моей кузины, столкнулась со вторым прямо в дверях модного салона, где заказывала перчатки. Глаза красные. Волосы золотые, а на солнце отливают медным. Так на нее зыркнул, что обомлела.

– Здорово. Только тоже не он. Карикатуры какие-то. Если бы ты увидела его своими глазами, как меня сейчас, то если бы не значок, то ни за что бы не заподозрила.

Шарлотта развела руками, что должно было означать, что, может, она и не против, но такая возможность не представилась.

Про третьего в таком случае спрашивать бесполезно. Раздался стук в дверь, и Елена открыла, вздрогнув от неожиданности. Вместо официанта с тележкой там снова стоял низенький коридорный. На подносе он держал книгу, упакованную в оберточную бумагу.

– Что это? – сердце Елены забилось быстрее, предвосхищая ответ.

– Лорд Эттвуд передает вам «Лучшие голоса лиственных лесов». Издание пятое, дополненное. С пояснениями автора. Сказал, что в вашу коллекцию. Чтобы компенсировать не слишком удачный сегодняшний улов.

Но до того, как Елена успела поблагодарить и, тем более, потянуться к свертку, Шарлотта сорвалась с места и дернула подругу за руку.

– Ты с ума сошла?! Не слышала, что скрывается за подарками демонов? Там усыпляющее волю заклятье. И ты станешь его рабыней. Будешь выполнять прихоти. Разные.

– Ух ты, – прошептал коридорный. – Если леди не желают, то я эту книжечку себе заберу. Запишу, что отказ в получении. Распишитесь, пожалуйста.

Но Шарлотта действительно разбиралась в привычках демонов. Она скупила все романы, посвященные этой теме. И даже тайком от матери приобрела энциклопедию с картинками, не предназначенными для глаз невинных дев.

– Никаких росписей! Идите отсюда ножками, милейший.

Коридорного уговаривать не пришлось.

– Берегись, подруга. Каюсь, подумала, что демон тебе примерещился. Тебе нельзя показываться ему больше. Иначе он проложит невидимую тропинку к твоему сердцу и однажды ночью пройдет по ней. И ты не сможешь его остановить.

Чтобы успокоить Шарлотту, Елена усадила ее обратно за стол, поближе к вазочке с печеньем. А сама украдкой вздыхала по потерянной книге. Из-за глупых суеверий она лишилась такого экземпляра.

Однако поздно вечером, ворочаясь в кровати, она не могла уснуть и повторяла про себя эти слова Шарлотты. Вроде уже проваливалась в сон, но оттуда на нее надвигалось насмешливое лицо демона. В глазах полыхали огоньки. Губы шевелились, однако слов не разобрать. Кажется, все-таки он звал ее. Было страшно. Волнительно, как в детстве, когда дыхание затруднялось, а мысли путались.

– Не смей меня пугать! Я не боюсь. Я занимаюсь наукой. Ты подчиняешься тем же самым законам природы, что и я, – но докричаться до него не получалось. Из горло выходил только свист. Тогда она попробовала успокоить этого нервного лорда и прикоснуться к нему. Какой он теплый, а какой пушистый… Чтооо?

Почему Шарлотта оставила Фави у нее, этого она во сне вспомнить не смогла.

– Елена, Елена, вставай! – требовательный голос матери вибрировал в ушах. – Сегодня тот самый бал. Мы сделаем из тебя красавицу. Этот день ты запомнишь на всю жизнь.

Глава 5. Демон отказывается соблазнять

В день злополучного бала у Особорнов

Как эта девчонка посмела отказаться от его подарка? И почему, бесконечная бездна, его это заботит? Эттвуд в раздражении мерил шагами комнату. Он отвратительно не выспался: теперь до полуночи настроение убивать останется при нем.

В этом нейтральном мире выходцам Ада приходилось сложнее, чем светлым. Те фактически контролировали всю эту полосу. Однако де-юре не признавали территории своими, чтобы лишний раз не обострять конфликт.

Поэтому даже мелкие демоны жаловались на головные боли, бессонницу, звон в ушах. А родовитым темным и вовсе приходилось тяжело. Излишне яркий свет, чересчур чистый воздух, недостаток яростной и раздирающей энергии, которой в родных мирах в избытке делилось жаркое ядро Ада.

На этот раз Энтони не искал развлечений. Ни простых, ни изысканных. Он здесь по делам. Столько вопросов, требующих вмешательства. И вдруг среагировал на серенькую мышь, в которой самое замечательное – это ее имя и фамилия.

Да, он без труда выяснил, кем являлась молодая леди с шестого этажа, с ее привычкой искать то библиотеку, то книжный магазин. Год назад Елена, девица двадцати четырех лет, дочь средней руки землевладельца, поступила слушательницей на курсы при университете в местной столице. Для этого она продемонстрировала знания, которыми могли похвастаться очень не многие девушки. А область ее интересов он уже изучил, кинув беглый взгляд на книги.

А еще Елена вспыльчива, остра на язык, реагирует на его магнетизм без всяких стараний с его стороны. Способностей к магии – ноль. Или они спят настолько глубоко, что без тестирования не проявятся. Проще всего ухватиться за эту соломинку и убедить себя, что есть в ней что-то, что отличает ее от сотен – или их было больше? – женщин, с которыми он имел дело за свой долгий век. Однако граф Арбас давно похоронил иллюзии. Глупо снова вытаскивать их на свет.

Реальность такова, что его мысли заняты ничем не выдающейся, нелогичной человеческой особью. Внешность посредственная. Волосы серые, глаза тоже, нос и губы – ещё куда ни шло. Тщательно следить за собой отказывается: мода такая пошла у человечек, таким образом доказывать свою независимость от мужчин. При этом она помолвлена. Собирается замуж за полное ничтожество.

Ее ненаглядного Эккерсли неделю назад он мог размазать за попытку всучить им с Льефом магические безделушки под видом дорогих камушков. Шалопай весь в долгах, и продать заложенный-перезаложенный особняк ему будет затруднительно. Тогда Эттвуд лишь посмеялся над потугами мальчишки на хитрость. Но случись это сейчас, то скорее всего не удержался бы и запихнул камни ему поглубже, несмотря на неминуемые проблемы с законниками.

Представить молокососа, лапающим леди Мышь, он не мог. Точнее, у него это выходило слишком натуралистично… Все это он прокручивал бессонной ночью и с сожалением понимал, что Елене от этих его мыслей еще хуже, чем ему. Внимание высшего демона, оно, по человеческим меркам, навязчиво. Он лично знал нескольких князей, которые уверенно управляли своим холодным пламенем и в этой ситуации удержались бы от привязки. Но он, во-первых, не оценил глубину своей заинтересованности, а, во-вторых, его пламя соответствовало своей природе, то есть пылало. И Энтони, не желая того, тянулся к девушке и скорее всего довел ее до обморока.

Каково же было его удивление, когда ближе к утру, он почувствовал ее успокаивающее прикосновение. Легкая рука дотронулась до его лба. Он услышал ее ласковый шепот:

– Ты отстанешь уже? На часы смотрел? Пять утра! Я спать хочу.

И, кажется, еще гавкнула собака мелкой породы. Здоровая реакция Елены так обрадовала Арбаса, что он отбросил муки совести и тут же заснул. И, конечно, утром злился на себя с новыми силами. К тому же отельный курьер доставил энциклопедию, которую она взять отказалась.

Она не разглядела его значок, но знала, что подарки демонов без предварительного соглашения принимать опасно. Елена куда разумнее, чем показалась ему вчера, и не ищет с ним связи. Вместо того, чтобы испытывать облегчение, он боролся с порывом отложить все сегодняшние планы и немедленно ехать к ней. Конечно, чтобы во всем разобраться. Просто это его первая непредумышленная привязка.

– Идиот, – прошипел Эттвуд, глядя на себя в зеркало. Он как раз заканчивал один из самых хитрых галстучных узлов, что всегда помогало ему обрести спокойствие. – Ты не принц, а идиот. Вцепился в малявку, как будто она тебе ровня.

Отражение сверкало на него эбонитовыми рогами. Точнее, на них бликовал свет.

– А вот и нет, – мурлыкало оно в ответ. – Я в своем праве и я поиграю.

Эттвуд несколько раз попробовал снять привязку. Для этого он детально воссоздавал в памяти образ Елены и убеждал себя, что девушка ему не нужна. Не удалось. Ни со второй и ни с пятой попытки. В конце концов он выторговал сам у себя время до вечера. В течение дня Елена влияние привязки не ощущала. Проявлялась она только ночью. Значит, он встретится с девушкой и до заката оборвет связь. Если понадобится, применит пламя. Уж на то, чтобы сжечь эту клятую нить, оно сгодится.

Вернув себе кое-как расположение духа, он вызвал кэб и двинулся за закупками. Дата его отъезда стремительно приближалась. Помимо продуктов, в его списке значились лекарства, одежда для мальчика и игрушки – от оловянных солдатиков до шоколадных зайцев с сундуком-сюрпризом внутри.

Самое неприятное, встреча с Алисией, состоится вечером, в доме Осборнов. И только после он сможет заняться этой странной ситуацией с мышкой. Впрочем, он все успеет. И этой ночью она заснет сладко, как ангел. Если кто-то ей и помешает, то не он.

Томик «Лучших голосов лиственных лесов» по-прежнему валялся на комоде. Эттвуд не зашивал туда никаких заклятий. Для этого он был слишком высокомерен. Однако ему было приятно думать, что, приди ему такая идея, Елена бы сразу же попалась в ловушку. И вот даже этого маленького удовольствия его лишили.

Глава 6. Какая ж мать

На раут у Осборнов граф прибыл одним из первых. Перед этим оформил покупки так, чтобы их доставили ему в имение в день его приезда. Какой удобный сервис, и выходит не дороже, чем снаряжать отдельный экипаж. Все-таки люди поднаторели в том, чтобы создавать услуги, которые экономят им время. А все потому, что человеческая жизнь невероятно коротка.

Только игрушки для Эдриана он привезет лично, хотя в этом и не было ни малейшего смысла. Мальчику же все равно вручит их тетка. С обычной прибауткой про отца, который не в состоянии вырваться со службы на границе в Межмирье, где он спасает весь белый свет от очередной кровопролитной войны. Скоро и эта сказка перестанет действовать, и мальчик поверит в то, что родителям он не нужен.

Несмотря на то, что находиться с сыном, который и не догадывался, что он рядом, было чем-то вроде невыносимо-сладкой боли, Эттвуд рвался сюда при первой возможности. Доказательств этому нет, но он верил, что в его присутствии Эдриану легче, чем без него.

Алисия назначила встречу в голубой гостиной, как будто сама являлась хозяйкой дома. Энтони и этому бы не удивился. Монна негласно правила сразу в нескольких нейтральных мирах. Все зависело от того, какие из них ей назначили под опеку. Хотя данных о том, что теперь она отвечает за Мидиус со стороны пресветлых, – именно так назывался этот мир, в котором застряли его сын и тетушка, – в Аду еще не получали.

Энтони взял несколько газет и уселся на кушетке, вытянув длинные ноги. Скорее всего светлая опоздает. Не сумеет отказать себе в этой маленькой радости… Так и вышло. Она появилась на двадцать минут позже назначенного времени. Вошла бесшумно. Он ощутил ее присутствие по покалыванию в ладонях. Так его огонь реагировал на угрозу со стороны извечного врага.

Алисия встала в центре комнаты. Прямая, как палка. Впрочем, чтобы позволить себе такое прозаичное сравнение, мужчина любой природы, от архангела до князя тьмы, должен был потратить часть жизни и выковать иммунитет. У Эттвуда на это ушло примерно сто лет. Легко отделался.

Солнце через окно играло в ее золотых локонах. В ее случае любое освещение лишь подчеркивало непреложный факт: с годами монны только хорошели. Возраст угадывался разве что в четкости линий. Как будто над лицом работал гениальный скульптор. Характер сформирован – и уголки губ изогнуты вот так, а брови пошли вот туда.

– Марбас, – протянула она голосом столь же безупречным, как все остальное. – Ты, я вижу, становишься дисциплинированным. Являешься по первому зову. То ли стареешь, то ли совсем тебя скрутило в заботах о семействе.

Она всегда умела задеть его за живое, снести воздвигнутые против нее баррикады. Ладони по-настоящему обожгло. Это значило, что какая-то часть его поддалась на провокацию. Но у него имелась защита, которую ей не взломать. Он посмотрел в эти глаза, бурлящие и переменчивые, как штормовое море, и увидел глаза Эдриана. Они с матерью вообще очень похожи.

– А мысль, что я спешу как можно быстрее встретиться с тобой не приходила в голову? Сжать в объятиях, вдохнуть родной запах? – Энтони широко улыбнулся. И потом расхохотался, когда она отшатнулась, а ее красивое лицо исказилось от отвращения.

Светлые до неприличия моногамны, и сейчас Алисия, конечно, подумала о супруге архонте. Эттвуд сделал все, чтобы не запомнить его имени. Он бы предпочел, чтобы они сразу перешли к делу. Но его бывшая слишком любила прелюдии. В этом отношении монна – куда больший педант, чем он сам. Значит, придется поддержать беседу.

– Алисия, не поверишь, в последние годы пришел к выводу, что ведь не природа источника силы определяет характер особи. И светлые, и темные одинаково гибнут за идею, да и просто по глупости. Среди них рождается примерно равное количество дураков или стяжателей. В общем, разница между нами сильно преувеличена. И скорее нужна, чтобы поддерживать круговорот насилия в природе. Мы обязаны биться друг против друга вечно.

– Ты философ, Марбас. И это то, что меня всегда в тебе раздражало, – она вздохнула и присела в кресло напротив. – Ты забываешь, что твой треп никому не нужен. Его от тебя не ждут ни там, ни тут. Все бы хотели, чтобы ты заткнулся и молча делал свою работу.

Кстати, вечная усталость – еще один показатель возраста, напомнил себе Эттвуд. Тут что-то холодное кольнуло его в области сердца. Как непривычно. Не похоже на навязчивый жар. В следующую секунду он сообразил, что это его мышка приехала на бал. И сейчас решительно шагает по парадной лестнице в одном из своих несуразных платьев. Мучительное свидание с Алисией перестало казаться растянутым до бесконечности. Надо побыстрее обменяться уколами и разойтись.

– Почему же. Это важное естественно-научное замечание касательно устройства наших видов. Буквально на днях я встретил человека горячего и вместе с тем рассудительного. Он, на перый взгляд, принадлежит свету, но чувствителен к пламени. Может он быть и тем, и тем, или же к людям такие критерии не применимы. Что скажете, монна?

Теперь уже Алисия пришла к выводу, что их беседа принимает отвлеченный характер, и поскучнела.

– Надеюсь, ты распилил подопытного на кусочки? Поковырялся в его голове? И скоро я, как и остальные, ознакомлюсь с результатами исследования. Пришли экземпляр журнала по старой памяти.

– Ты могла бы быть моим другом. Ты же отлично меня понимаешь. Из старых любовников получаются лучшие друзья. Слышала про такое? Но тебе спокойнее, когда мы при каждой встрече облаиваем друг друга.

От такого заявления Алисия окончательно позеленела. Он довел ее достаточно, чтобы она перестала топтаться вокруг и перешла к сути.

– Я ненавижу тебя, Марбас. И дело не в словах, что изливаются из тебя нечестивым потоком. Я не прощу, что ты заставил меня доносить и родить того ребенка. Я не хотела детей от тебя. И это мое право. Но ты плевал не только на это. Ты проигнорировал и нашу несовместимость – веское основание для прерывания беременности. И даже, когда все целители вынесли вердикт, подтвердили, что плод развивается с отклонениями, ты не стал никого слушать. Ты разрушил несколько жизней. О, величайший врачеватель, которому не прикоснуться к собственному сыну. Его свет не воспринимает твою тьму. И ты не отдал его моей семье, а передал своей ужасной карге.

Энтони мог ей ответить, что забрал мальчика не из принципа, а потому что в ней не было тепла. И ее семья не стала бы мириться с плодом связи монны и высшего демона, устроила бы ребенку рай наоборот. И архонт бы ни за что не взял его в дом. Об этом варианте она даже не заговаривала. А темная двоюродная бабка души в нем не чаяла. Как и он сам, понятно. Но для нее это не аргументы. Пока все шло по привычному сценарию. Алисия полоскала его в тоннах вины.

– Я бы тебе возразил, что использовать тело как орудие для достижения своих целей – не самая популярная практика в вашем кругу. И чего удивляться, что тело производит естественные реакции… Я был рад своему ребенку тогда. Рад и сейчас… Да, Эдриан знает о своих ограничениях, по сравнению со сверстниками. Но, на мой взгляд, его детство счастливее как минимум твоего. И моего, наверное, тоже, – он вскинул руки вверх, видя, что Алисия готовится разразиться новой гневной тирадой.

Лицо монны пылало праведным светом. Если случайно сгорит что-то из мебели, то обязательно спишут на него

– Хорошо-хорошо. Но не ненависть же заставила тебя искать встречи. Я в курсе, что твой муж снова слег. И предполагаю, чего ты потребуешь.

Алисия опять переменилась, но решительности не растеряла.

– Ты заложник, Марбас. Тебя дергают за ниточки со всех сторон. Мои в любой момент выдадут запрет появляться в нейтральной зоне, если будешь несговорчив. Твои – сделают то же самое, если откажешься следовать приказам. Тогда ты не увидишь сына, который не может вступить на темные земли и остаться при этом в живых. А на светлые, ну ты сам понимаешь… Я бы могла, как и они, шантажировать тебя этим запретом. Но я прошу помочь моему супругу по доброй воле. В ответ постараюсь найти способ, как переместить мальчика глубже в пресветлые миры. Для тебя он будет потерян. Но это должно запустить процесс выздоровления.

Ее предложение не стало для графа неожиданностью. Он и сам держал в голове этот вариант в качестве одного из последних. Но пока сдаваться не собирался. Он слышал, как в нескольких залах от него бьется сердце Елены. А ведь еще не ночь и не поздний вечер. Необъяснимым образом ее присутствие убеждало в том, что он со всем справится.

В том числе с этой внезапной «милостью» Алисии, которая вдруг решила позаботиться о сыне. Для этого всего-то надо второй раз вернуть к жизни ее обожаемого супруга. В свое время, если бы не болезнь жениха, она бы не кинулась соблазнять главного целителя Ада. Не забеременела бы. Не пошла бы на сделку. Так что самым дорогим, что у него есть, он обязан этому чертовому архонту. Наверное, правду про него говорят, что мужик крутой и достойный.

Алисия сообщила, что через две недели светлейшего перевезут в нейтральную зону. Поближе к источникам энергетического баланса. Эттвуд вежливо кивнул и пообещал, что подумает. Судя по тому, что дверь чуть не сорвало с петель, такой ответ монне не понравился.

Глава 7. За дымной завесой